Песни Красных Ястребов. Наследие пепла

– Хватит! – крикнула Фрида.

После ее приказа посиневшие губы Кейры больше не двигались. Дочь смотрела на мать остекленевшими глазами и молчала с осуждением. В этот момент Фрида обычно понимала: это не ее дочь. Кейра бы никогда не сказала подобного! Она любила свою мать… и уж точно заслужила большей любви, чем Фрида дала ей в ответ!

– Мертвые не говорят, – услышала она мужской голос у себя за спиной.

Юрген? Нет, его образ поблек и растаял пепельной дымкой. Труп Кейры тоже исчез, словно кто-то стирал из кошмара Фриды все ненужное. Шаги приближались, но старая женщина боялась обернуться. Ее сердце замерло: она вспомнила, кому принадлежит этот голос…

– Ты уж точно мертв, – сказала она своему мужу.

Грег рассмеялся, вступив в ее поле зрения. Широкий, короткий подбородок было не видно за рыжей бородой. Плоский хребет носа, казалось, был высечен из камня. Серо-голубые глаза были насмешливо прищурены. Впалые щеки, высокие залысины… он был таким, каким Фрида его запомнила. Каким она его любила…

– А я и не говорил, что я – это я, – в голосе Грега послышались озорные нотки.

Он подошел к Фриде и коснулся пряди седых волос.

– Хм… я запомнил тебя немного моложе, дорогая.

– Не смотри на меня! – с болью прошипела Фрида. – Я не хотела становиться такой… старой, уродливой, мерзкой… Это не я!

– Вот уж надеюсь! Только представлю тебя в супружеской постели… брр!

– Я заплатила эту цену, чтобы спасти нашу дочь!

– Неужели не было способа проще?

Разумеется, был! Если бы Фрида не медлила, если бы чуть раньше появилась в той темнице, Келли не настигла бы роковая пуля. Несправедливо, что одна минута промедления стоила ей, Фриде, стольких лет жизни!

– Ты снова это делаешь, – вздохнул Грег. – Зачем жалеть о том, что было? Прошлое не изменить. Как ни старайся, мертвецы останутся мертвыми.

– Нет! – испуганно вскрикнула Фрида. – Боги обещали…

– Что вернут тебе молодость?

Грег всегда был сообразительным, и порой это ужасно бесило.

– Тебе нужно очень постараться, чтобы заслужить дар Богов: ты совершила много ошибок, а времени у твоего тела почти не осталось. Спеши, милая Фрида!

Фрида отдала десятилетия жизни в уплату за чудо. Часть этих лет получила умирающая Келли, а остальное забрали Боги, жестокие в своем милосердии.

– Я могу вернуться… снова попытаюсь спасти Кейру!

– Не выйдет. Кейра больше никогда не последует за тобой, а Юрген просто тебя убьет. Молчу о том, что их охраняет легион Искоренителей, мечтающих спустить с тебя шкуру!

Фрида ощутила отчаяние и тревогу: нужно было что-то придумать!

– Я могу отомстить за тебя… заставлю Бальдвина потерять все, что он любит! Пусть мерзавец ощутит вкус пепла во рту!

– Бальдвин слишком далеко, и ты ничего не знаешь о его планах. Последние полгода тебе было не до политики, так что доверь месть нашему другу Керраму.

– Думаешь, Лодочник покарает Бальдвина?

– Каармором не должен править бывший Искоренитель. Забудь о том, что осталось на материке! Ты возвращаешься на родные острова.

Верно… теперь Фрида вспомнила, зачем она пересекла Пролив Трепета.

– Искоренители готовят экспедицию, чтобы стереть Разлом с лица земли. Я обязана им помешать!

Разлом на острове Марфелла был священным местом для всех последователей Богов. Давным-давно величественные корабли Сеятелей появились в небесах над Империей и провозгласили начало новой, прекрасной эпохи. Боги посеяли в землю благословенные семена, и из них проросли Разломы. В этих священных колыбелях зрело новое поколение Богов: они должны были родится в этом мире, чтобы править им! Но сейчас эти Дети нуждались в заботе и защите: новая жизнь хрупка и так легко увядает без материнской любви!

Казалось, что Разлом неприступен: огромный кратер, укрытый облаком жгучих спор! Ни один чужак не сможет спуститься в котловину, споры выжгут ему глаза! В терновых зарослях бродят чудовища, а в центре исполинское древо разрывает землю своими корнями. В этих проклятых дебрях могла сгинуть любая армия…

Разлом на Марфелле – не единственный в Империи, но один из самых старых. За века своего существования он уже укоренился, набрал силы. С каждым годом он поглощал все новые земли, выгоняя островитян с насиженных мест. Да, магия Разлома сильна… но что, если ей будет противостоять другая магия?

Юрген, последний маг из выжженного Аскерми… Фрида знала точно, что он – ее враг. Когда армия Искоренителей явится к Разлому, Юрген будет там. У него есть Осколок, а, значит, ублюдок сможет потягаться с магией самих Богов! Он откроет путь, и Искоренители с огнем и мечом войдут в божественную колыбель, осквернят своими грязными сапогами священную землю. Фрида не могла этого допустить!

– Защитить Разлом от уничтожения – большое дело, – согласился Грег. – Наверняка, Боги тебя наградят.

«Моя молодость! Глаз! А может, даже моя семья наконец воссоединится!» – с восторгом подумала Фрида.

– Сильно не обольщайся. Мертвецы останутся мертвыми, лучше думай о живых.

Его печальная улыбка словно бы говорила: «Я не вернусь». Мужа Фриды перемололи несправедливые и безжалостные жернова смерти… но кто тогда стоит перед ней? Что за шутки шутят с ней Боги?

– Кто же ты, живой или мертвый?

– Я – голос из глубины, – сказал Грег, и его образ тут же растаял.

Фрида осталась одна в темноте. Впрочем, нет, она никогда не бывает одна. Глаз Богов, она всегда чувствует их внимание… и нетерпение. Мало видеть, она должна действовать и не терять ни секунды!

– Это твой последний, незаслуженный шанс, – сказала она сама себе и проснулась.

* * *

Фрида опустила руку за борт лодки, касаясь морской воды. Холодная, прозрачная: видно, как галька перекатывается по дну. Еще чуть ближе к берегу, и Фрида сможет схватить юркий цветастый голыш. Шумели волны, шелестели камни, скрипели весла в уключинах.

– Добро пожаловать на Архипелаг, – с издевательским радушием сказал гребец.

Кажется, его звали Бартом. Он был из команды корабля, на котором Фрида пересекла Пролив Трепета. Вместе с ней путешествовал орк по имени Хардвик – лысый здоровяк с татуировками и выпирающими клыками на нижней челюсти. Он пытался замаскировать свою угрожающую внешность плащом с капюшоном, но выходило не очень.

Барт бросил весла и с хрустом распрямился. Лодка зашаталась. Фрида с гребцом находились в задней части шлюпки, уравновешивая Хардвика, который сидел напротив.

– Далековато до Драскета, – заметил Барт. – Зачем вам сходить в такой глуши, а?

– Неподалеку деревня, в которой я родилась, – ответила Фрида.

Свой первый вздох она сделала у подножья Огненного Зева. Затем ее семья в поисках лучшей жизни перебралась в Луноскол, самый крупный порт на севере Варракона. Наверное, глухую деревню в тени вулкана давно покинули жители, и земля поглотила их обветшалые дома… И все же забытая родина звала Фриду.

– Дурная здесь земля, – сказал Барт, озирая далекие склоны вулкана.

– Зато плодородная. Ох, и давно я там не была… да помоги же мне встать! – Фрида едва не завалилась, пытаясь приподняться в лодке.

С трудом выбравшись из посудины Барта, она ощутила облегчение. Ледяная вода жалила босые ноги, то поднимаясь, то опускаясь. Шагать по гальке было болезненно… но зато Фрида ступала на камни родных островов! Да она бы в пляс пустилась, не будь ее тело дряхлой развалиной!

Как же хотелось умыться в чистом горном роднике, смыть с кожи соль и затхлый запах Империи! Вместо этого Фрида отхлебнула из фляжки и с задумчивостью посмотрела на своего плечистого спутника. Орк с тревогой вглядывался в пейзаж.

– Ты впервые покинул материк?

– Впереди черный песок, – удивился Хардвик.

– Здесь все по-другому, малыш, – заметила Фрида с удовольствием. – Империя пыталась укротить эти дикие земли, но дух свободы нельзя истребить!

– Здесь мои сородичи?

Фрида покосилась на Барта: бедняга пытался раскурить трубку, но его табак промок и не поддавался огниву. Ей вспомнился другой лодочник, любивший курить.

– На Варраконе мало орков, – вполголоса ответила Фрида. – Почти все твои сородичи живут на Марфелле. Я слышала, в разрушенной крепости Кордред живет целый орочий клан. Да и проклятые руины Аскерми вряд ли пустуют.

– Почему мы сразу не поплыли туда?

Без сомнения, орки станут ценными союзниками против Искоренителей. Они сильны, выносливы, и среди этого племени рождается немало эмпатов. Если бы возникла нация орков, объединенных верой в Богов и ненавистью к Империи… жаль, что это лишь фантазия! В реальности почти все женщины-орки были бесплодны, и клан Марфеллы пополнялся лишь кровью изгнанников. Единого народа орков никогда не было и не будет. Впрочем, отвергнутые одиночки кусаются больнее всего…

Соглядатай вернулась на родину, но за годы разлуки здесь многое изменилось. Фрида даже не знала, есть ли на Варраконе ярл, способный повести островитян за собой. Ей нужен человек, который живет здесь, держит ухо востро и может терпеливо все рассказать. Ничего из этого не относилось к Барту, который бесцеремонно вмешался в разговор:

– Только идиот поплывет на Марфеллу! Все знают: чертов остров проклят!

В словах Барта был смысл: единственным портом Марфеллы была крепость Тарнафель, зловещая твердыня Искоренителей.

– Знаете, что я думаю? – Ехидно прищурился Барт. – Пора бы вам мне заплатить!

Вот же глупый нахал…

– Я обо всем договорилась с твоим капитаном, – сказала Фрида с угрожающей хрипотцой.

Она отдала морскому волку трофей Хардвика – кавалерийский пистолет Искоренителей, к которому все равно не было патронов.

– Верно, вы оплатили плавание до Варракона… но как же плата за молчание? – Барт усмехнулся своей «гениальной» идее. – Старая ведьма и настоящий орк! На Кипящем Берегу вы так спешили, словно за вами гналась вся Армия Искоренителей! Что будет, если имперцы узнают, куда мы вас отвезли?

Судя по всему, этот Барт был непроходимым тупицей. Мало того, что сейчас, на берегу он был в меньшинстве, так еще и думал, что Фриде не плевать на его пустые угрозы!

Хардвик воспринял их серьезно. Орк медленно снял капюшон и грозно спросил:

– Ты угрожаешь нам?

Хардвик мог бы без усилий утопить тупицу Барта прямо здесь… но у Фриды было слишком хорошее настроение. Она только вернулась на свою забытую родину и не хотела пятнать это воссоединение кровью.

– Оставь ягненочка. Он слишком туп, чтобы бояться, – промурлыкала она Хардвику, примирительно касаясь бугристого плеча. – А что касается тебя, Барт… валяй. Рассказывай, кому хочешь. Может, Искоренители только посмеются над таким бедолагой. А может, вздернут всю вашу команду за сделку с культистами… особенно когда обнаружат у капитана вещи своих мертвых товарищей.

Барт посмотрел на Фриду почти обиженно:

– Значит, не будете платить?

Хардвик сделал вид, что замахивается, и несчастный гребец тут же нырнул к себе в лодку. Он попытался оттолкнуться веслами от гальки, но посудина села на мель. Усмехнувшись, орк толкнул лодку с такой силой, что Барт едва не вылетел за борт. Гребец начал суетливо бить веслами по воде.

– Ты застрелила моего раба, а этого дурня решила отпустить? – Хардвик с раздражением обернулся к Фриде.

– Что, кулаки чешутся? – зевнула она. – Взгляни на эти черные камни, зеленую траву, лес на склоне вулкана… Это живая земля, Хардвик. Стань ее любимцем и получишь удачу.

– Земля островов любит милосердных?

– Она любит сильных и гордых. Не трать силу попусту на беззащитного дурака, она пригодится против Искоренителей.

Фрида вышла из воды, присела на большой камень и с кряхтением начала обуваться. Прогуливающийся краб хотел ущипнуть ее за подошву, но передумал и нырнул в расщелину между голышами. Хардвик угрюмо навис над островитянкой, закрыв собой солнечный диск.

– Ты обещала мне славную битву. Как мы соберем армию, способную сражаться с Искоренителями?

Орк качнул лысой головой, и лучи солнца ослепили Фриду. Она довольно зажмурилась, наслаждаясь теплом. Варракон омывали теплые течения, и осень приходила сюда позднее, чем на материк.

Фрида достала из сумки гребень и попыталась расчесать спутанную гриву белоснежных волос. Вот бы снова увидеть, как они возвращают свой каштановый цвет…

– Наша цель – не сражаться с имперцами, а победить их. Когда Искоренители начнут вторжение, они должны завязнуть и истечь кровью. Орки Марфеллы будут бить в уязвимые места и снова скрываться в лесах. Рыболюды отрежут пути к отступлению. Жрецы Богов призовут на помощь кровожадных чудовищ. А решающий удар нанесут сами островитяне: так закончится владычество Империи на нашей земле!

Хардвику понравилось то, что она сказала. И все же он не видел будущую победу так же ясно, как видела она, и потому уточнил:

– Островитяне? Я думал, кланы Архипелага раздроблены и не способны показать зубы. Бывшие пираты и налетчики отрастили брюшко и стали обыкновенными торгашами, – сказал Хардвик с презрением.

– Ты недооцениваешь моих земляков. Да, сейчас кланы раздроблены и грызутся между собой, но стоит Империи ступить на наши земли, и все изменится. Они объединяется против общего врага, и сама земля островов будет на нашей стороне, – Фрида восторженно улыбнулась, поднимая руки к солнцу.

Ее спину тут же прострелила стрела боли, будто напомнив: ты всего лишь человек! Фрида охнула, схватившись за поясницу:

– Хардвик, милый, можешь понести меня на спине? Уверена, я скоро смогу идти, но сейчас суставы просто горят!

Все-таки повезло, что Боги послали ей в помощь этого здоровяка!

9 Юрген

Лошадь Юргена обогнула засыпанный снегом валун, и он увидел глухую деревню у подножья горы. Она казалась безжизненной, трубы дымились только в трех-пяти лачугах. По сведениям Искоренителей, здесь располагалось гнездо горцев-культистов. Коренные жители Кузнечного Нагорья были также непокорны, как островитяне или варвары Ржавых Топей. Однако они были куда ближе к Империи, чем мятежный Архипелаг, и прочувствовали на себе всю безжалостную силу Армии Искоренителей.

Юрген ехал в арьергарде небольшого отряда следопытов. Часть воинов раньше сражалась под командованием Дэйла: взамен погибших и ушедших появились новые лица. Командиром отряда стал Райнер, а вот медичка Ирма не присоединилась к рейду. По секретному поручению директора воительница отправилась куда-то на запад.

Следопыты покинули Врата Альбрехта, чтобы изобличить слуг Сеятелей и принести им правосудие Императора. Какой высокопарный бред! Они приехали в эту одинокую деревню, чтобы убивать. И Юрген был намерен показать, что делает это не хуже.

Кузнецы, кожевенники и портные Врат Альбрехта изготовили ему прекрасную экипировку. Юрген рассказал все, что помнил о защитном снаряжении магов Аскерми, и мастера взялись за дело. Теперь на нем была маска ястреба с толстыми окулярами из розового стекла, не позволяющая огню ослепить его или обжечь лицо. Также на Юргене были толстые защитные перчатки, оберегающие от магии кожу рук до самых локтей. На костяшках – шипастые пластины.

Остальное снаряжение плотно сидело по фигуре и напоминало форму следопытов. Однако плащ Юргена выделялся: он был темно-красного цвета и имел капюшон. В этом обмундировании последний маг Аскерми чувствовал себя намного лучше, чем в платьях Кейры. Маска, плащ с капюшоном и кавалерийские штаны почти стирали раздражающие признаки пола. И вот, наконец, представился случай испытать экипировку в реальном бою…

В последнюю ночь перед тем, как отряд достиг деревни горцев, случилось кое-что скверное. Какой-то лесной зверь подобрался близко к лагерю и напал на лошадей. Он подрал одну кобылу, а затем сбежал. Юрген сразу догадался, что это необычное нападение… но пусть следопыты оправдают свое название.

– Скверные следы… – сказал Дерек, задумчивый следопыт с синим шейным платком. – Следы передних лап глубже, больше, они ребристые, с большими когтями. Задние лапы меньше, они гладкие, похожи на человеческую ногу. Какой-то гибрид.

– Мутант, – поморщился Райнер, освещая соратнику загадочные следы. – Посмотри, как он разорвал кобыле живот. Это не зубы хищника. Они чтобы жевать, а не выгрызать плоть.

– Кобыле от этого не легче. Почему он сбежал? Страх оказался сильнее, чем голод?

– А может, он приходил на разведку и узнал все, что хотел? – предположил Юрген, но его вопрос остался без ответа.

На рассвете Райнер провел Юргену инструктаж по поводу деревни. Вряд ли культисты настолько глупы, чтобы выдать себя окровавленным алтарем посреди площади. Скорее всего, они притворятся обычными горцами, попытаются усыпить бдительность следопытов застольными беседами, а ночью – нападут. Такой трюк срабатывает на следопыте только раз: затем он либо становится бдителен, либо отправляется в Лимб.

Юргену не нравился Райнер. Не так давно этот долговязый парень пострадал в схватке со сбежавшим орком, и с тех пор был каким-то дерганым. Юрген сомневался, что Райнер станет доказывать вину горцев, прежде чем вынесет приговор. Нет, это эмоции чертовой Кейры! Юргену было плевать на впустую потраченные жизни горных дикарей, ему были важнее успех рейда и товарищеские узы со следопытами!

Однако вскоре приоритеты Юргена подверглись серьезному испытанию. Когда жители деревни вышли встречать Искоренителей, он заметил знакомые татуировки и племенные знаки. Подъехав к Райнеру, последний маг Аскерми гневно прошипел:

– Какого черта? Это не гребаные горцы!

Если быть точнее, это были островитяне с побережья Полумесяца. Из тех самых мест, которые Юрген ценой своей жизни защищал от имперской экспансии! Его земляки.

– Это не горцы, – согласился Райнер.

Искоренители знали с самого начала! Инструктаж про горные кланы был пылью в глаза, они хотели натравить Юргена на его земляков!

– Не кипятись, ладно? Их вина еще не доказана, – миролюбиво предложил Райнер.

– Уж ты постарайся! – процедил Юрген сквозь зубы.

Пожилой мужчина с круглым лицом – видимо, деревенский староста – заговорил с командиром следопытов:

– Чем обязаны, милсдарь?

Он не пытался скрывать нервозность от приезда следопытов. Еще бы, не каждый день в твою деревню наведывается вооруженный до зубов отряд!

– Мы едем в деревню в полудне на восток. Уже вечереет, и я расквартирую здесь свой отряд на ночь, – Райнер без запинки рассказал их легенду.

– На восток? Помилуйте, что там будет?

– Пришло донесение, что там окопались культисты. Мы едем провести расследование.

– Какой ужас! Неужели правда? В наше время люди строчат доносы, чтобы насолить своим соседям… Но Искоренители – это серьезно, я всегда так говорил!

– Мы рассчитываем на постой и пополнение провианта, – напомнил Райнер.

– Конечно, конечно! У нас есть пара пустых изб, хозяева умерли от лихорадки… но с тех пор много воды утекло, хворь выветрилась! Я прикажу, чтобы ребятишки вынесли мусор… Ах да, вы еще и провиант упомянули. Наши запасы на зиму, конечно, ограничены. Зато колодец полностью в вашем распоряжении!

– Если не возражаете, мои парни осмотрят деревню.

Староста насторожился, и Юрген его понимал: просьбы Райнера становились все более обременительными. Возразить командиру следопытов было не так-то просто, но круглолицый мужчина все-таки попытался:

– Позвольте, зачем?

– Вы отвечаете за безопасность деревни, а я – своего отряда. Мы убедимся, есть ли у вас оружие или иные опасные предметы. Поверьте, это совершенно необходимо!

Староста растерялся и попытался возразить, но Райнер был непреклонен.

– Пока мы осматриваем избы, жителям лучше оставаться здесь, на площади. Незачем, если ваши ребятишки будут кидаться нам под ноги.

– Вы что, хотите нас ограбить? Вынести все ценное и уехать на своих лошадях? – возмутился староста. – Я думал, вы армия, а не простые разбойники!

– Нам не нужно ничего, кроме провианта. Оставайтесь на площади!

Райнер дал указания следопытам и спешился рядом с Юргеном.

– Среди них есть эмпаты? – шепотом спросил командир.

Если бы Юрген мог сказать наверняка! Маг покачал головой, и Райнер поманил его за собой в первую избу. Там не оказалось ничего интересного, кроме расписанных цветами бревенчатых стен.

Затем они направились в большой дом, который выглядел богаче прочих и стоял на отшибе. Островитяне проводили их испуганными взглядами, и один даже осмелился преградить им путь:

– Я Харальд. Позвольте… это мой дом, я все покажу.

Он проводил их в ограду, за которой располагались ухоженные грядки. С сосновой ветви свисали качели, на которых покачивалась маленькая девочка – видимо, дочь Харальда. В волосах – розовый цветок мальвы. Девочка подбежала к отцу и потянула его за штанину, но рослый островитянин лишь потрепал ее по голове:

– Подождешь дедушку на опушке, милая? Он скоро вернется с охоты…

Девочка кивнула и убежала через калитку. Пробегая мимо Юргена, она с восторгом провела пальцами по его красному плащу, но затем ее и след простыл.

Харальд отпер дверь своего дома и впустил нежданных гостей. Жена островитянина хлопотала у печи: Юрген почувствовал приятный запах грибной похлебки. Похоже, женщина была беременна, но ее живот едва-едва округлился. Когда она увидела гостей, ее глаза испуганно округлились.

– Халла… – обратился к ней Харальд, но жена перебила его:

– Милый, это и вправду… Искоренители? Что им нужно?

– Мы заночуем в вашей деревне и решили осмотреться, – объяснил Райнер, без всякого уважения прохаживаясь по избе.

Юрген почувствовал укол тревоги. Он представил, как защищается от внезапной атаки, и изба вокруг вспыхивает от случайной магической искры. Огонь, пожирающий плоть, капли крови на скрипучих половицах, безмолвные проклятия на лицах мертвецов…

– Вы что, недавно двигали мебель? – резко спросил Райнер.

– О чем вы? – не понял Харальд.

– Следы на пыли. Эта кровать стояла в центре комнаты, а вы подвинули ее к стене. Спросил бы зачем, но…

Юрген присел на корточки вслед за Райнером и увидел под кроватью деревянную дверцу погреба. Если бы кто-то захотел открыть крышку и спуститься вниз, ему пришлось бы двигать кровать.

– Что в подвале? – поинтересовался Райнер.

Харальд ссутулился и помрачнел, будто его поймали с поличным.

– В погребе? Банки с соленьями. Здесь недалеко месторождение каменной соли. Но вы ведь спуститесь, так? Тогда скажу сразу… Там лежит тело. Труп, да.

– И как он там оказался?

– Это… э-э… мать Халлы, у нее было больное сердце. Ночью был приступ, она скончалась, и я перенес тело в холодный подвал. Мы зажжем погребальный костер, как только дедушка вернется с охоты: обычно он уходит на несколько дней… Без дедушки начинать нельзя!

– Тогда почему вы не носите траур? – спросил Юрген.

Он уже почувствовал, что Харальд пытается что-то скрыть. Его эмоции были неискренними. Настоящие островитяне после смерти родственника выбривали волосы и наносили на кожу узоры красителем из курганной травы. В дремучих селениях использовали амулеты из птичьих костей.

– Традиции подождут нас на берегу Полумесяца… – начал было Харальд, но вспыльчивый Райнер не дал ему договорить:

– Отодвиньте кровать!

Юрген почувствовал в Харальде злость и смятение. Островитянин повиновался, а затем открыл дверцы погреба. Двигался он медленно и обреченно:

– Не нужно вам этого видеть… Ох, не нужно!

– Спускайся первым! – Райнер направил на островитянина свой кавалерийский пистолет.

Островитянка Халла зажгла с помощью огнива свечу в латунном подсвечнике и подала мужу. Юрген заметил, как она с нежностью коснулась его плеча и долго смотрела Харальду в глаза, будто бы говоря что-то без слов.

– Я не выдержу, – прошептала она, и горячая слеза скатилась по ее щеке.

– Будь сильной, – ответил островитянин и спустился в подвал.

Райнер последовал за ним и помахал Юргену. Последний маг Аскерми считал, что ему лучше остаться наверху и приглядеть за Халлой, но любопытство взяло верх.

В качестве лестницы использовались вбитые в стену перекладины. Юрген спускался спиной вперед, и в его голове звенели колокола тревоги.

Что же произошло? Харальд затушил свечу пальцами в момент, когда Райнер коснулся ногами пола и развернулся в сторону островитянина. Следопыт попытался выстрелить в темноту, но хозяин дома выбил пистолет из рук. Юрген спрыгнул вниз и едва не подвернул ногу. Дверцы погреба у него над головой захлопнулись. Подземелье погрузилось в такую темноту, что хоть глаз выколи.

Юрген слышал звуки борьбы и чувствовал вкус ярости в воздухе. Харальд набросился на следопыта, как бешеный пес, но теперь в нем разливался страх. Мужчина думал, что его противник не успеет среагировать на атаку, но Райнер был настороже. Даже в темноте чужого подвала он был намного лучшим бойцом, чем необученный островитянин. Сейчас именно Харальд задыхался захвате, и его эмоции блекли, словно мужчина вот-вот потеряет сознание.