Мрачные сказочки Гренлока

– Я тебя умоляю…

– Вот-вот, умоляй меня! А, кстати, что ты с ними делал?

– Так зачем, говоришь, ты пришла?

Хм… Быстрая смена темы… Я прищурилась, нащупав крупную рыбину и хорошенько ее помассировав, но, к сожалению, мне было сильно некогда, так что рыба выскользнула, напоследок шлепнув меня хвостом. Так… кажется, пора завязывать с визуализацией. Следя за переменами на моем лице, отражающими мою внутреннюю мучительную борьбу, Айко сел за стол и приготовился слушать.

– Меня посетила восхитительная идея!! – я прямо-таки горела азартом.

– Только не это… – прошептал он одними губами.

– Я тут подумала....

– Мне уже вызывать спасателей? – совершенно серьезно спросил он.

– Нет, подожди пока я все расскажу!

– Хм… Ну хорошо, – обречённо согласился Айко.

– Я подумала, что не знаю ни одного настолько же умного студента, как ты!

– Неужели? – искренне изумился он.

Его бесстрастное выражение вновь не позволяло мне определить степень сарказма. С Айко всегда было так – я без понятия, что там творилось в этом ледяном разуме.

– Да! Ты дольше всех тут находишься!

– Потрясающий вывод. У тебя блистательный ум, Зелин. И почему ты не закончила универ экстерном?

– Я специально притормаживала, чтобы увидеть, как ты, наконец, выпустишься! – немного разозлилась я. – Не сто же лет тут торчать! Мир жаждет расцвета твоего гения!

– Сколько мне по-твоему? – скривился мой друг.

– Э… ну… – я засомневалась, – я не знаю, это сложно определимо! Но когда я поступила, ты тут уже был! В общем, суть в том, что ты: «А» – умный, – я начала загибать пальцы, приглядывая, как на испытуемого подействует моя усиленная лесть, – «Б» – сильный, «В» – тебе совершенно точно нечем заняться в этот чудесный вторничный вечер, так как ты не был замечен ни в порочащих, ни в непорочащих тебя связях с внешним миром!

– Ну, разумеется… – тягостно заключил Айко. – Хоть это и подлое преувеличение.

– А ещё тебе явно понравится мое предложение!!

Айко выжидательно смотрел на меня, приподняв левую бровь, так что я даже почувствовала некоторый холодок в печенке, говорящий о том, что я волнуюсь.

– Ты пойдешь со мной в склеп моей бабушки, чтобы немножко ее огра… позаимствовать кое-чего, в общем!

Айко издал длиннющий «хм», что породило во мне хрупкую надежду, что если не моя неотразимая красота, то хотя бы эта многообещающая шалость его заинтригует.

– А почему ты не попросишь своего друга?

– Ты про моего блохастого ненаглядного? Так мы расстались. Он оказался меня не достоин, – гордо заключила я.

Айко никак не отреагировал.

– А еще он проиграл в стратегической битве за мое уважение, – повысила ставки я.

– И с кем же он дрался? – исключительно от неожиданности спросил Айко.

Я посмотрела в окно, поджав губу. Такого вопроса я не ожидала.

– С курицей.

Тут я скосила глаз, чтобы взглянуть на Айко. Он очень старательно не давал себе расплыться в похабной улыбочке.

– В его защиту могу сказать, что курица была боевая и специально натаскана на оборотней, – вздохнула я.

– О, так это было не фигуральное выражение? – еще сильнее удивился он.

– Увы.

– Сочувствую. А подруги, я полагаю, тоже недостойны? – поинтересовался Айко, очевидно в надежде на другие шокирующие подробности.

– Не то слово! – чуть не расплакалась я, разумеется, картинно. – Готовы были отправиться на омовения в святых источниках, лишь бы не составлять мне компанию!

– Разумно. Тебе бы тоже не помешало, – как бы между делом заметил Айко. – Может быть, это спасло бы тебя от глупых идей.

Я пропустила это мимо ушей, продолжая изображать истукан. Очень симпатичный, между прочим.

– Так ты идешь?

– Судя по тому, что ты уже успела всем наболтать про твою и без этого знаменитую бабушку, если не я – тебя наверняка принесут в жертву или утащат в преисподнюю… – размышлял вслух Айко, как будто на полном серьезе, почесывая подбородок и бороздя взглядом блестящий лабораторный пол.

Я снова промолчала, так как он вполне мог оказаться прав.

– Но у меня есть одно условие.

– И какое же?

– Мы не возьмем с собой твою мартышку.

– Почему это?

– Она мне не нравится.

– Это «он», и он никому не нравится, – робко возразила я.

– Мне плевать на остальных. Эта тварь меня бесит. Оставь ее дома, она только мешает.

– Ты себе и представить не можешь насколько он бесит меня! Но я не могу им управлять! Он сильно кусается, – я поежилась от травмирующих детских воспоминаний, когда я еще пыталась приручить Фуфа. – И я даже не знаю где он сейчас. Но из-за него мне не дают взять нормального няшного фамильяра, так как формально, он у меня уже есть!

Айко покачал головой.

– Не обессудь, если я ее случайно прихлопну.

– О, я бы на это посмотрела! – развеселилась я. – Это еще никому не удавалось! Можешь даже не случайно, – добавила я, прикрыв рот ладонью.

– А с чего ты вообще взяла, что эта вылазка может мне понравиться? – вдруг вспомнил Айко.

– А я не сказала? – я заманчиво сверкнула глазами. – Моя бабушка покоится в своем собственном доме по ее собственному завещанию. И у нее о-о-о-очень большая коллекция всяких зловещих штучек.

На секунду мне почудилось, что в глазах у Айко зажглись маленькие алчные звезды. Однако он сделал безразличный вид и махнул рукой.

– Хорошо, я пойду с тобой, если ты позволишь мне взглянуть на библиотеку твоей бабушки.

– Да пожалуйста!

– Договорились.

Айко неожиданно повеселел. Я-то надеялась, что он будет счастлив от одной только моей компании, но он, похоже, больше любил книги. И хотя я не питала больших иллюзий относительно его ко мне отношения, эта ситуация начинала бесить мою внутреннюю ведьму. Что ж… посмотрим сколько он выдержит супротив моего бордового платья!

***

Была густая, как гуляш, мрачная и жуткая ночь… Пахло сыростью. Противный ветерок гнулся по лысой земле и зло щекотал лодыжки… странные подвывания и шорохи слышались со всех сторон…

Вот примерно так я рассказывала об этом девчонкам, с удовольствием глядя на их округляющиеся, как алюминиевые тазики, глаза. Но, по правде, все было несколько иначе. Не сумасшедшая же я, в конце-то концов, идти грабить бабуленьку, самую, между прочим, злющую, хоть и мертвую, колдунью, посреди ночи! Особенно в компании с таким подозрительным типом, как Айко. Еще и без электричества в заброшенном доме. Как я найду свои жизненно важные ингредиенты при свете фонарика? А?

Почему я не взяла кого-нибудь из своих ста тысяч родственников и друзей, спросите вы? Во-первых, я не хотела огласки, а люди, как ни крути, не умеют держать языки за зубами. А вот в том, что Айко относится к одному со мной виду, я небезосновательно сомневалась. По мне так он больше был похож на мифические машины, о которых нам рассказывал нум Батист на «Элементарной механике». Взять хотя бы его вот это: «Хм, неплохой прикид, – минуточка молчания, – для жертвенного алтаря».

Возмущению моему не было предела! Ни один смертный не мог устоять перед бордовым платьем! Оно было длинное и нежно бархатное с тонкой газовой верхней юбкой, расшитой цветами, и ну очень выразительным изгибом декольте. Правда, мне пришлось накинуть черный плащ с капюшоном (все ж таки не лето), а потом, раз пошла такая пляска, накрасить губы черной помадой, а глаза подвести углем, на щеках нарисовать точки, и насурьмить, конечно же, брови, и нацепить чокер с черепком (отличный защитный артефакт, кстати). И колечки с костяным вороном и волком. И браслетик змейкой. Два. И сережки-мечи. И колечко в нос. Простенькое такое, с камушком. Ну, вот и при чем тут алтарь?!

А, во-вторых, Айко на самом деле был одним из самых начитанных и умных колдунов, которых я знала. Он легко мог заткнуть за пояс любого магистра Ордена Тайны. Однажды он поспорил с нашим деканом о свойствах «вечной пустоты» (это одно из самых сложных заклинаний), и с тех пор он с ним не разговаривает. Я догадываюсь, что по той же причине Айко обходят стороной почти все члены аттестационной комиссии, но, однако, я решительно не догадывалась почему же в таком случае они не выпнут его всем собором с красным дипломом и медалью. Смею предположить, что в таком случае им придется назначить его верховным магистром, а этого допустить, судя по всему, никак нельзя.

Пока мы пробирались до бабулиного дома, поросшего вокруг чертополохом и прочими колючестями, я раз сто пятьдесят пожалела о своем «прикиде». Ну, возможно, я и преувеличиваю. Скорее, сто тридцать девять раз. Но, это не так важно. Суть в том, что у моего чудесного платья был один малюсенький недостаточек – оно было сильно длинным и цеплялось за всякую дрянь. Айко несколько раз останавливался, чтобы огреть меня снисходительно сочувствующим взглядом, и пару раз высвободить из зарослей. В конце концов, когда мы добрались до дверей, я была зла, как ведьма, и действительно готова принести кого-нибудь в жертву. Например, Фуфа. Про подвывания и шорохи я не приврала. Они и правда имели место быть и ярко свидетельствовали о том, что Фуф решил составить нам компанию. Держался он отдаленно, так как с Айко у него оказалась какая-то взаимная нелюбовь, но, в отличие от всех предыдущих эпизодов, Фуф не предпринимал попыток нагадить моему другу. Ни одной! Просто крысился и дыбил шерсть, огибая его по косой дуге. Как знать, может, они тоже успели подискутировать о «вечной пустоте» пока я не вижу?

При виде бабушкиного дома глаза у Айко восхищенно заблестели. Еще бы! Он был большим, каменным, мрачным, и с башенками! Весь облепленный ядовитым плющом. Входная дверь отвратительно скрипела, а еще где-то капала вода. Тьфу ж ты! Я подняла очи к небу и изо всех сил грозно нахмурилась. Прицельно над бабулиным домом на чистом небушке повисла туча. И из этой самой тучи упала всего одна капля, и та – прямо мне в лоб! Айко украдкой улыбнулся. Я потрясла кулаками и ворвалась в дом.

Заросли плюща пробрались внутрь и окутали все его стены плотной сетью. Айко сразу же сотворил заклинания, чтобы оградить нас от посягательств кровожадного растения. На такую дерзость вьюн обиделся и спрятал все-пре-все цветочки, оставив только шипы.

В холле мне почему-то стало жутковато. В первый раз. Я не сказала об этом Айко и не упомянула в своем рассказе девчонкам. Но как-то будто даже ком начал подкатывать к моему горлу. Словно что-то противное и гадкое начало рождаться в моем теле и проситься наружу. Фу… И, кстати, это не то, о чем вы подумали.

Айко тронул меня за плечо, и я очнулась от своего мерзкого оцепенения. Но мне по-прежнему казалось, будто я слышу, как какая-то тягучая мрачная сила, окутывающая дом, ползет по его стенам из самой земли и тяжело волочится по полу, касаясь моих ног.

– Забыла, куда идти?

– Не… просто… воспоминания, знаешь… – я встряхнулась.

– Надеюсь, приятные?

– Ну, это как посмотреть… – философски протянула я.

– Пойдем, Зелин, у меня через два часа третий курс, – поторопил он. – Не хочу опаздывать, нужно еще подготовить лабу.

– Прикладники?

– Если бы… – Айко фыркнул. – С факультета теории и истории магии. Каждый раз кто-нибудь падает в обморок при виде Арти.

Я хихикнула.

– А ты еще поди специально его напоказ выставляешь!

Айко не ответил, самодовольно улыбнувшись. Мы стали подниматься по большой парадной лестнице, увешанной портретами с хитрыми господами и дамами. Меня еще в детстве не покидало ощущение, что они украдкой следят за мной и подмигивают. А вот и чистокровный вампир Тобиус, бабулин друг. На портрете у него были высокие треугольные брови и руки, сложенные домиком. Как будто он ухмылялся, увидев еще живой, трепещущий от ужаса, десерт. Странное дело, но мне почудилось, будто ногти у портрета подросли. А, может, я просто давно его не видела. Тобиус, между прочим, слыл «старовером», то есть не питался кровяной колбасой, как лорд Кекула, а предпочитал поддаваться «зову природы» и охотиться, как все вамиры далекого прошлого. За это он был объявлен persona non grata во всех странах мира, но так как вампиры умеют растворяться в воздухе, никому так и не удалось его поймать и откуда-нибудь выдворить. Именно поэтому он частенько и безнаказанно бывал в гостях у моей бабуленьки.

– Арти тот еще симпатяжка! – вспомнила я.

– Да, вот только в их курс входит ознакомление с анатомическими препаратами. А там, знаешь, всякое… и похуже Арти, который и правда выглядит не плохо, учитывая сколько времени он провел взаперти.

– Знаю! Я видела! – гордо заявила я, вспоминая внушительную коллекцию магических существ. Точнее того, что от них осталось.

– И это я молчу про циклопа Клопа, у которого до сих пор дергается веко, хотя его упокоили лет пятьдесят назад.

– А почему, кстати? Все хотела спросить.

– Не знаю насколько это правда, но говорят, что первому циклопу сильно не повезло – его ослепил какой-то пират и украл всех его овец. С тех пор циклопы очень плохо спят и у них непроизвольно открываются глаза. Трансгенерационная травма. Ну или эволюционное приобретение, если посмотреть с другой стороны. Кстати, Клопу я вставил черный кристаллит вместо глаза, – похвастался Айко.

– Чтобы напугать перваков посильнее? – заулыбалась я.

– Ну… да, – нехотя согласился мой благородный друг.

– А я не испугалась! Бе-бе-бе!

– Ага… ты у нас смелая…

– Да! Я сама отваг-А-А-А-А-А-А! – тут же заорала я, бросившись Айко на шею и полностью уничтожив свой непоколебимый образ решительной и отважной ведьмы.

Собственно, это и было «в-третьих». Я подозревала, что мне обязательно будет страшно, и мне понадобиться крепкая шея, чтобы на нее бросаться.

– Всего лишь бордюр отвалился.

Айко высвободился из моих дрожащих объятий и поднял с пола кусок лепнины.

– Ох уж эти девы…

– А чего он это… падает мне на голову? Почему что-то весь день пытается мне навредить? Это же дом моей любимой бабуленьки! Что же будет дальше??

– Дом старый… – пожал плечами Айко. – Или ты и правда думаешь, что он специально?

Айко сощурил насмешливый взгляд, и я, отвернувшись и расправив плечи, пошлепала дальше через длинный коридор в бабушкины покои. Тоже мне рыцарь… плюща и бордюров. Одолжить, что ли у нума Батиста его любимую хохлатку в счет будущего аванса? Мы с ней вроде как уже подружились. Я даже подверглась дружественному обнюхиванию с ее стороны, что я считаю своим лучшим достижением в опыте взаимодействия с опасными магическими существами. Дуня в рейтинг не входит, так как он от природы добрый увалень и пакостит исключительно из желания привлечь к себе побольше внимания.

В бабушкиной сокровищнице мне стало совсем жутко. Мы стояли на пороге. Айко воспринял на удивление серьезно мой окаменелый вид и даже внимательно вгляделся в мое лицо, а потом на стоящий посреди небольшой комнаты каменный саркофаг. На крышке саркофага сидел Фуф. Увидев нас, он заходил взад и вперед, пофыркивая и оглядываясь, а потом присел на край, свесив длинный хвост и поскребывая лапкой по резным орнаментам. Из окон бил веселый дневной свет, в котором беззаботно танцевала разноцветная пыль. Над шерстью Фуфа свет загорался наподобие пламени, как будто окружавшего его со всех сторон. Жутенькое зрелище, но ему шло.

Я вошла и огляделась. Все тут осталось так же, как я помнила. Эти занавесочки, милые канделябры, кружавчатая мебель, помпезные обои в цветочек и с птичками, даже махровый ковер с оленями, убегающими от коварных охотников. Только саркофаг здесь был лишним. И еще тонны пыли.

– Неожиданно, – заключил Айко после беглого осмотра комнаты.

– Д-да… – согласилась я. – Я думала она в склепе, а не прямо тут.

– Боишься?

Айко сложил руки за спину и испытующе всмотрелся мне в глаза. Самого его, похоже, нисколько не волновала сложившаяся ситуация.

– Нет, просто… я представляла себе несколько иную картину…

– А что теперь, – думаешь, она поднимется из гроба, чтобы схватить тебя за руку и вырвать ее из плеч?

Я сурово воззрилась на «помощничка», вознамерившись напомнить ему для чего он здесь присутствует. Однако он не знал истинной цели, и в его словах мне почему-то почудилась доля правды.

– Бабуленька меня очень любила… – сказала я больше для себя. – Так что, скорее, я переживаю за твои руки и плечи.

Я вышла в смежную залу, где бабушка хранила свои сокровища. Фуф выгнул спину и зевнул, развалившись на солнышке пузом кверху, и даже не взглянул на Айко, будто его тут и не было. Мы начали осматривать стеллажи, заполненные бесчисленными книжками, коробочками и колбочками. Я подвергла тщательному осмотру даже бабочек, пришпиленных на антикварные булавки и заключенных в дорогой багет. Айко помогал мне искать нужное из моего злосчастного списка. Пользуясь ситуацией, я доставала книги с красивыми обложками и картинками и с удовольствием пролистывала их.

«… гремледины – сила земли. Они рождаются из ее магии и выходят на свет в смутные времена. Рыцари подземелий, они одеты в кайрановые доспехи и вооружены стрелами мудрости и мечами справедливости. Главная же святыня – «камень бесконечности» – покоится в руках короля гремлединов. Раз в тысячу лет гремледины отправляют вестника на поверхность, опоенного зельем забвения. Вспомнив себя и пройдя путь очищения, вестник возвращается в лоно земли и становится Белым рыцарем, правой рукой короля. Белый рыцарь вершит судьбу мира, объявляя королю достойны ли смертные обладать дарами магии…»

Айко заглянул мне через плечо.

– Сказки читаешь?

Я повернулась.

– Да, а что?

– Бред – вот что. Камень бесконечности. Ага. Антинаучно!

– Ты живешь в магическом мире!

– В научно обоснованном магическом мире! – поправил Айко. – И зачем гремледина поят зельем забвения?

– Чтобы он сложил беспристрастное мнение, ясен пень!

– Но как он сложит какое-то мнение, если он лишен своих знаний, а, значит, не может оценить достоин кто-то даров магии или нет? Разве он не становится пристрастным, проведя много лет среди жителей света?

– Ну вот через триста восемь лет сам у него спросишь!

– Откуда такая точность?

– Бабушка мне часто про них рассказывала… – я задумалась, – очень даже часто. И по ее словам последний гремледин посетил землю шестьсот девяносто два года назад.

Айко покачал головой, не став говорить того, что думал вслух. Может, из уважения к славе моей бабушки, а, может, потому что боялся, что я обижусь и выгоню его отсюда. Я не собиралась, так как мне было страшно до чертиков, поэтому он мог нести абсолютно любую чушь. Разумеется, я тщательно это скрывала.

– Зато смотри какие красивые! – я нашла последний аргумент и ткнула пальцем в картинку с гремледином. – В детстве я мечтала, что выйду замуж за короля гремлединов, и мы будем жить в нашем уютном подземном мире, а вместо светильников у нас будут камни бесконечности. А почту от маменьки нам будут спускать в колодец, ведь наверняка ей будет интересно узнать, как я там живу.

Айко усмехнулся.

– А твою мерзопакостную мартышку тебе тоже спустят в колодец?

Я ничего не сказала, но мое внутреннее «фи» было очевидно и по моему лицу. И тут я заметила странность. Пока Айко качал головой, поворачиваясь к свету, в его глазах зажигались маленькие оранжевые искры. И в свете всех маленьких гадких мелочей, которые уже случились со мной за эти краткие полчаса, это было пугающе. Но мне могло показаться, вот только…

Когда мы проходили мимо старого пыльного зеркала, я увидела в отражении медный свет, вспыхнувший в глазах Айко, будто пламя.

– Ой-ей!

Испугавшись, я отступила назад и споткнулась об огромный раскрытый сундук, упав в него и запутавшись в тканях и свитках. Айко тут же подал мне руку, но я взвизгнула, и попыталась высвободиться самостоятельно. Айко поглядел на мои комичные попытки справиться с паутиной и кружевной шалью и насильно вытащил меня из наглых пут. Он держал меня за плечи и смотрел мне в глаза. Пламени я больше не видела.

– Ну, чего опять? Зелин? Тебя что все-таки ужалил плющ? Ты какая-то странная, честное слово!

– Да кто бы говорил… – промямлила я.

– А что со мной не так?

– А ты на себя в зеркало-то посмотри!

Айко устало вздохнул и потащил меня к ни в чем не повинному зеркалу. Встал за моей спиной и… ничего. Да что за фигня, друзья мои?

– Ну, и кто теперь странный? – спросил он.

– Видимо, мне показалось… а, нет! – искорки снова зажглись. – Вот, вот, смотри!

Айко меланхолично водил взглядом по своему отражению.

– Я ничего не вижу.

– Как это не видишь! Вон же! Вон! – я трясла руками, указывая на его глаза.

Айко повернулся ко мне и приложил руку к моему лбу.

– У тебя жар. Ничего не чешется?

– Руки у меня чешутся – съездить по твоей физиономии! И о чем я только думала!

Во время моей тирады Айко осматривал меня с ног до головы и вдруг резко опустился, схватив меня за подол платья.

– А! Отпусти, извращенец!

– Да заткнись, Зелин!

От неожиданности я послушалась. Айко осмотрел мои лодыжки и прицокнул.

– Черт…

– Что?

В голове у меня немного мутилось.

– Ты и правда ужаленная. Наступила на плющ, когда заходила, наверное. Или еще пока шли по этим зарослям. Надо было сразу повесить на тебя что-нибудь защитное… Я ведь знал, что ты обязательно вляпаешься… во что-нибудь подобное.

Да… я пожертвовала артефактами в угоду красоте моего образа. Если вы помните, они были громоздкими и вычурными, и, видимо, речи нума Батиста повлияли на меня довольно значительно, так что я позабыла об элементарной безопасности. Я опустила голову, подставив ногу к свету и трагически скривила лицо. Моя бедная красивенькая ножка! На ней расплывался отвратительный розовато-фиолетовый волдырь.

– А почему мне не больно?

– Это тебе сейчас не больно, – Айко покачал головой, прикинув, что ему придется нести меня и мои галлюцинации назад в общагу.

– Я же говорю! Дом пытается меня прикончить!

– Глупости. Банальное совпадение. Так, и что же тебе показалось? – из интереса спросил он.

– Что у тебя глаза светятся!

Айко посмотрел на меня с умилением.

– Это, верно, от счастья, – съязвил он.

– Еще бы, девушка пригласила тебя на свидание в склеп великой колдуньи!

– А у нас свидание? – Айко расплылся в издевательской улыбке. – Знатно тебя плющит, дорогая.

– Да! – вспыхнула я и пошатнулась.

Айко удержал меня за локоть, восстановив равновесие.

– С научными интересами! – выпалила я. – У нас свидание с научными инте… инте… А это еще что?!!!

Бледное желеобразное шевеление в воздухе, возникшее в проеме двери и проплывшее мимо меня к окну, заставило меня исполнить вторую за сегодня арию чистым сопрано и спрятаться за широкой спиной Айко. Вряд ли ему понравился тугой пояс из моих рук, но он не сразу попытался избавиться от него. И он, и Фуф, перегретый солнцем и выползший в тень, оба медленно и молча проводили взглядами жидкое нечто, сформировавшееся в образ старушки и поковырявшееся скрюченными пальцами в жестянке на подоконнике. Мисс Мергл, компаньонка моей бабушки, а это была именно она, а точнее, ее привидение, извлекла из жестянки сигарету и, чиркнув ногтем, зажгла ее, после чего сделала одну глубокую затяжку. Дым свился змейкой внутри нее, после чего мисс Мергл направила на меня мутный белесый взгляд.

– Ой, ну чего же так кричать, Зелин! – проворчала старушка. – Я же тебя еще вот такой знала! – она показала что-то, размером с собачку.

Я высунулась из-за плеча Айко.

– Мисс М-м-мергл?

– Уже лет четыреста с хвостиком! – захихикало привидение. – Чего пришла-то? Рано тебе еще, – проскрипела она. – Не положено. Всему свой срок.

Услышав эту новость, я облегченно вздохнула. Вот только…

– Ты тоже ее видишь? – спросила я у Айко.

Тот кивнул. А мисс Мергл вдруг произнесла что-то на неизвестном мне языке и поплыла вон из комнаты, как ни в чем ни бывало. К этому времени я уже отцепилась от Айко, и он стоял, прислушиваясь и кривя лицо. Когда привидение достигло порога, Айко внезапно сказал что-то непонятное. Привидение замерло и повернулось к нему. Внутри него шевелилась в зыбком движении белых масс литая колонна, а далекие портреты на стенах искажались уродливыми гримасами. Мисс Мергл сделала жуткую физиономию и произнесла одно какое-то слово, после чего растворилась в воздухе, рассыпав во мраке сонмы беленьких пузырей.

– Че это было, а? – испуганно поинтересовалась я, мне страшно хотелось уносить отсюда ноги. Одну здоровую и одну больную.

Айко смерил меня долгим взглядом. Веселость исчезла с его лица, он снова превратился в того механического молчаливого человека, каким я знала его все время до этих дней.

– Она сказала, что ты очень похожа на свою бабушку в этом платье, когда она была еще молодой. И что тебе очень идет.

– А… – обрадовалась я, не поняв к чему этот подозрительный взгляд. – А чего это за язык и откуда ты его знаешь?