Спящая… красавица?

"Мертвым я Онор буду не нужен", – подумал Дункан и бросил клинки на землю. В следующий миг он провалился во тьму. Пока вожак заговаривал барону зубы, один из окруживших парня людей подобрался к Дункану, оглушив того рукоятью меча. Безвольное тело крепко связали и оттащили куда-то в сторону, затем погрузили на какую-то телегу и четверо мужчин со своим пленником растворились в ночи.

Глава десятая

Сознание к Дункану возвращалось медленно и болезненно. Парень очнулся в полной темноте со связанными за спиной руками и привязанным к какому-то столбу. Судя по сырости и затхлому воздуху, а также земляному полу, его бросили в какой-то подвал. Снаружи не доносилось ни звука, а вокруг не было видно ни зги. Зато ощутимо кто-то слышался совсем рядом.

– О, наш спящий красавец изволили проснуться, – прокомментировал этот некто, едва Иган открыл глаза.

Голос оказался неожиданно знакомым, да только еще не вполне пришедший в себя барон никак не мог вспомнить, где он мог его слышать. А незнакомец между тем продолжал.

– Ну а тебя за что сюда? – спросил он, так и не дождавшись сколько-нибудь вразумительного отклика от нового узника.

– Сам хотел бы знать, – ответил барон, напряженно вспоминая обстоятельства своего пленения. – Вроде расслаблялся в трактире, никого не трогал…А потом хоп – едва вышел и неизвестно откуда объявились эти ренсийские хлопчики с весьма недружелюбными намерениями числом в пять штук.

– Один против пяти – шансов не было, – согласился незнакомец.

– Да нет, одного из них я все равно достал. Метательным ножом, – добавил деталей Иган. – Но когда на тебя еще целятся лучники, а ты сам на открытом месте вариантов остаться в живых, кроме как сдаться, не так уж много. А мне жить нужно.

– Тоже верно, – вздохнул товарищ по несчастью. – Меня тоже пятеро брали вроде бы. Вот только вежливые разговоры они не вели, молча всем скопом навалились и скрутили, даже шпагу вытащить не дали. Да и эффект внезапности сработал, вот не думал, что в Дризоре до меня кто-то доберется.

– Странно, – задумчиво произнес барон, вглядываясь во тьму и силясь рассмотреть своего таинственного собеседника. – Я убил одного из них, а эти ребята даже бровью не повели.

– Не вижу ничего странного, – возразил его собеседник. – Это же наемники, чем их меньше в команде, тем больше каждому достанется. Уверен, при дележе вырученных за нас денег они еще сами передерутся и поубивают друг друга, чтобы захапать все кому-то одному. Обычное дело.

– Может быть, – не стал спорить барон и снова прислонился к столбу, к которому был привязан. – А тебя где схватили?

– Возле "Однорогого тролля", – ответил второй узник. – Когда выберусь отсюда обязательно нанесу визит этому проныре Мевдину и потребую объяснений, почему это возле его трактира шляется всякий сброд. А барную стойку потребую сжечь в качестве моральной и материальной компенсации. Как думаешь, народ поддержит?

При упоминании Мевдина и барной стойки в голове у Дункана как будто что-то щелкнуло. "Мух!" – едва не воскликнул он, но успел сдержаться. Это ведь тот самый назойливый парень, что приставал к Мевдину с идеей сменить обстановку в трактире.

– Далась тебе эта стойка, – чуть слышно проворчал барон, досадуя, что в соседи ему попался такой странный субъект.

– Просто моя нежная внутренняя организация не может вынести столь вопиющее пренебрежение к комфорту и довольству посетителей данного трактира, – проговорил все хорошо расслышавший ренсиец. – Да я подобного даже у Хрюмбла в Солии не видел, а это, видят боги, самая худшая на свете харчевня. И вообще, откуда ты знаешь про стойку?

Барон промолчал. Все время, пока он разговаривал с соседом по каземату, молодой человек не сидел без дела и пытался ослабить узлы веревки, которой его связали, и не без успеха. Напавшие на него знали толк в узлах, но и барон, несмотря на неказистый вид, много что умел. Все-таки он был дворянином и обучался военному делу, а на севере страны этому уделяют много внимания, сказывалось близкое соседство с гномами, также как орки помешанными на оружии.

– С другой стороны о моем вчерашнем дебоше не знает разве что глухой, – меж тем сам себе ответил неугомонный сосед. Похоже молчание Дункана его вовсе не смущало. – Ты трещины на этой стойке видел? А жуткие морды, что ее украшают? Нет, я понимаю вкусы разные бывают, но трактир ведь общественное место, а многим подобное наверняка не нравится. Вот тебе, например?

"Его что, кроме этих барных стоек ничего не интересует?" – тихонько зверея подумал Дункан, которому уже начало надоедать слушать этого непризнанного ценителя трактирной мебели. Он чувствовал, что если сейчас же не прервет слишком уж говорливого ренсийца, тот окончит свою жизнь в этом же подвале от рук самого Игана.

– Ты как-то слишком спокоен для похищенного, – заметил барон, едва его сосед замолк.

– А мне нечего бояться, – беспечно произнес тот. – Скоро меня хватятся друзья и еще до наступления утра я буду свободен и гулять в заведении Мевдина. А пока же мне лучше тихо сидеть и не рыпаться, заодно узнаю, кто же наш таинственный похититель. Кстати, сам не надумал, кто это может быть?

– Понятия не имею, – мрачно сказал Дункан, размышляя заметит ли его охрана исчезновение хозяина, и завидуя своему собеседнику, который так уверен в своих друзьях. – Я много кому дорогу перешел в свое время.

Ренсиец наконец-то замолчал и барон Иган воспользовавшись наступившей тишиной начал прикидывать как можно отсюда выбраться живым и по возможности здоровым. Возле трактира его окружили пятеро, одного он успел достать ножом, предположительно один или два лучника на крышах, хотя возможно, что это был простой блеф, плюс еще один должен был следить за дорогой, чтобы не пропустить кого постороннего и еще один-два на месте дислокации. Семеро в самом лучшем случае. Не очень хорошо для Игана. Он действительно был хорошо тренирован, но идти врукопашную с вооруженным до зубов противником? Барон никогда не обольщался насчет себя и своих умений, в таком поединке у него шансов немного. И даже вместе с этим малахольным ренсийцем. "Что же, по крайней мере одному человеку моя смерть точно принесет радость, а другому свободу. Возможно не самый плохой размен", – с горькой усмешкой подумал Дункан, вспоминая недавнюю встречу с Его Высочеством и предмет их разговора.

– Ты уверен в своих друзьях? – нарушил он тишину, чтобы хоть как-то отвлечься от неприятных мыслей. – Потому что я не уверен в том, что смогу спокойно противостоять троим вооруженным бандитам. И оставаться в этом грязном подвале дольше положенного тоже желания нет.

– А по мне вполне уютно, – отозвался сокамерник. – Видел бы ты акаарскую тюрьму! По сравнению с ней и этот подвал кажется королевским номером. А насчет моих друзей не волнуйся, Рин обязательно вытащит нас из этой западни.

– Будем надеяться, – пробормотал Иган и, устроившись поудобнее, насколько это вообще было возможно, прикрыл глаза. Что-то барону подсказывало, что силы ему еще понадобятся.

Но долго отдыхать им не дали. Минут через десять, судя по внутренним ощущениям Игана, за дощатой дверью послышались тяжелые шаги и в камеру с факелом вошел уже знакомый бородач с двумя подручными. Дункана и второго узника отвязали от столбов и вывели в такой же темный коридор, проплутав по темным переходам еще минут пять их вывели в небольшую комнату, тускло освещенную несколькими свечами. Их здесь явно ждали.

Иган оказался прав, наемников было всего лишь семеро вместе с главарем, который со своими людьми сразу же исчез за дверью, оставляя связанных пленников со своим нанимателем.

Посреди комнаты в расслабленной позе хозяина положения сидел эльф. Барон почти не удивился этому обстоятельству – остроухие давно точили зуб на Солигию – за Властелина, за Алдэра, даже за алезию, которую эльфам продавать было строжайше запрещено, а также за запрет показываться на землях Солигии, молчаливо поддерживаемый гномами. Огонь свечей выхватывал из сумрака красивое лицо с точеными чертами, длинные волосы, рассыпанные по широким плечам, сверкали расплавленным золотом, а изящная и в то же время крепкая фигура излучала уверенность в себе и своих силах.

Некоторое время все трое молчали, изучая друг друга, пока Игану, которому быстро надоела эта игра в молчанку, не заговорил первым.

– И долго мы будем молчать? – стараясь скрыть поднимающуюся со дна души злость спросил барон, глядя похитителю прямо в лицо.

По красиво очерченным губам эльфа скользнула усмешка.

– Нет, – ответил он. – Недолго. И хочу попросить прощения у Вас, барон, за то, что мои люди обошлись с Вами так непочтительно, однако того требовала необходимость. Тем более Вы здесь оказались совершенно случайно.

– Вот как, значит, весь этот балаган был создан для меня? – подал голос второй пленник. – Чего ради?

– Ты сам знаешь ради чего, – эльф даже не взглянул на парня, все его внимание было обращено на барона. – Но тобой я займусь позже.

– А чего время тянуть? – не унимался ренсиец. – Ты ведь за мной, наверное, давно-о бегаешь, не так ли? Может покончим с этим, наконец-то?

– Покончить? – эльф наконец-то соизволил обратиться к ренсийцу напрямую, даже подался вперед, давая возможность лучше разглядеть себя. – Нет, это будет слишком просто, жалкий маленький воришка! Мой лорд приютил тебя, принял с особым радушием, а чем ты отплатил ему? Я еще поговорю с тобой, очень, знаешь ли, интересует, как тебе удалось пробраться в тщательно охраняемый кабинет моего лорда незамеченным.

– Что поделать, такая у меня работа, – пожал плечами вор. – И твой лорд знал с кем связывается. Он определенно должен был понимать весь риск нашего общения.

– Не тебе судить о моем лорде, – процедил похититель, прожигая ренсийца гневным взглядом.

– О, как, – фыркнул на это заявление парень. – Да всем в твоем лесу известно, что твой, хм, лорд давно уже выжил из ума, старый маразматик еще дергается, пытается шевелиться, но его уже давно никто не воспринимает всерьез. И то, что он доверился такому ненадежному типу как я, это только подтверждает. Разве нет? Твой лорд всего лишь сумасшедший старик, давно забывший все радости жизни! Да он самостоятельно ложку ко рту поднести не может и давно уже понятия не имеет как бабу надо щупать. Или может он бабами и не интересуется? Если у него есть такой красивый да ладный ты? Чего же он так далеко тебя отослал за мной гоняться? Видимо надоел уже?

– Да как ты смеешь так говорить о моем господине?! – разъяренный словами вора остроухий вскочил со своего места.

Он молниеносно приблизился к ренсийцу и со всей силы ударил того в живот, сбив парня с ног. Затем вытащил из ножен красивый охотничий нож, склонился над корчащимся от боли вором и почти ласково провел острием по щеке парня, оставляя кровавый след. Барон в это время постарался отскочить в тень, подальше от похитителя, стараясь при этом быть как можно незаметнее. То, что заяц отвлекся на вора, давало прекрасную возможность попытаться освободиться от пут, но для этого нужно время. Барон как мог ослабил веревку, но все же оказывается недостаточно.

– Ты зря разозлил меня, мальчик, – нежно произнес между тем остроухий на ухо вору, взяв того за подбородок. – Мой лорд не приказывал доставить тебя ему живым, и я не откажу себе в удовольствии немного поиграть с тобой, пока буду выяснять, где находится интересующая меня вещь. Так просто ты ведь мне не скажешь?

– Да пошел ты на… – и ренсиец выдал заковыристое оркское ругательство, плюнув мучителю в лицо. – То, что ты ищешь надежно спрятано и ни тебе, ни твоему лорду не добраться до него.

Остроухий только улыбнулся и ударил парня еще раз, на этот раз уже по лицу, оглушая. Затем, схватив вора за волосы, снова развернул к себе. В неясном свете вновь блеснуло голубоватое лезвие, и ренсиец обзавелся новым украшением на другой щеке. Однако его похититель не остановился на простом порезе, а решил художественно его разнообразить, при этом углубляя каждый следующий порез. На грязный пол закапала кровь. Еще пара взмахов и на лице вора появилась целая вязь каких-то эльфийских знаков и букв, похоже у остроухого изверга была неплохая практика. Ренсиец закричал от боли, но остроухий, сделав какой-то пасс рукой, заставил того замолчать, продолжив свое занятие.

– Не недооценивай моего лорда, – приговаривал при этом он, нанося очередной порез. – Куда вам, жалким людишкам, понять высшие цели моего народа? Вы всего лишь ошибка природы, никчемные создания, омерзительные короткоживущие твари, недостойные быть равными нам и рожденные быть слугами моему народу.

– Ты, наверное, хотел сказать жалким остаткам твоего народа, тойарре, – поправил остроухого молчавший во время экзекуции барон Иган, внезапно возникший за его спиной. Барон сумел справиться с веревками, сместился за спину врагу и, прихватив тяжелый стул, на котором до недавнего времени восседал остроухий недруг, приготовился пустить его в действие. Да и незадачливого воришку надо было спасать, пока тронутый на всю голову заяц не вздумал порезать его на ленточки.

– Как ты меня назвал? – тойарре отвлекся от своей жертвы и начал оборачиваться к Дункану, о котором совсем забыл. Но тот ему такой возможности не дал, обрушив на голову похитителя тяжелый стул. Остроухий покачнулся, нож выпал из ослабевшей на миг руки, и был быстро перехвачен бароном. Услышав шум, в комнату ворвались наемники, застав Игана с ножом, приставленным к горлу их нанимателя. Рядом валялся ренсиец с окровавленным лицом.

– Только дернешься – убью, – прошипел на ухо тойарре барон и обратился к наемникам. – Сюда скоро прибудет стража во главе с дознавателем, вам с ними не справиться, а потому решим дело мирно. Уходите, вас не будут преследовать, в конце концов, вы всего лишь исполнители, а у меня хорошие связи в Корпусе.

– А он? – главарь наемников указал на остроухого.

– А ваш тойарре останется со мной, нам о мно-огом надо побеседовать, – ответил барон, не отказав себе в удовольствии пощекотать остроухому шейку лезвием ножа. – Решайте быстрее.

– Тварь, – прохрипел тойарре, стараясь лишний раз не шевелиться. – Это блеф, кончайте их обоих живо!

Наемники застыли в нерешительности. Текли мучительные секунды, Дункан напряженно следил за бородачом, который что-то про себя прикидывал. Прищурившись, тот переводил взгляд с одного на другого, затем его взгляд упал на раненого вора. Что-то мелькнуло в темных глазах наемника, когда он увидел тонкую вязь эльфийских символов на коже парня, что-то, что дало конец его раздумьям.

– Нам заплатили за то, чтобы мы взяли пленников – заказ выполнен. Уходим, – наконец решил он, кивая своим бойцам на выход. Те спорить не стали.

Дождавшись, когда наемники покинут их убежище, Дункан отвел нож от горла тойарре и развернул парня к себе.

– Кто ты такой? – требовательно спросил он, вглядываясь в карие человеческие глаза полукровки. – И что твоему хозяину нужно от меня? Говори!

– У эльфов нет хозяев! – гордо произнес полукровка, отступая от барона на шаг. Барон ему в этом не препятствовал, ему нужно было узнать кто послал этого раба разыскать его, остальное дело стражи и дознавателей – далеко тойарре все равно не уйти, а пока лучше попытаться вытянуть хоть какую-нибудь информацию, раз подвернулась возможность.

– У эльфов нет, но ты не эльф, – резонно заметил Иган. – А всего лишь жалкий тойарре, что не способен выполнить даже такой простенький приказ как провести светскую беседу и передать некое предложение от твоего хозяина. Интересно, что он скажет, когда узнает, что ты не только не выполнил приказ, но и нанес мне оскорбление, похитив меня и заставив лицезреть твои неприятные забавы? Ты сразу же лишишься высочайшего расположения и тебя бросят в первый же бордель обслуживать других столь же мерзких хозяев. Мне даже жаль тебя.

– Ты не посмеешь, – уверенно заявил полукровка, не спуская с барона напряженного взгляда. – Мой лорд не поверит тебе!

– Да неужели? – издевательски проговорил Дункан. – Слово уважаемого потомственного дворянина против слова какой-то собаки, не имеющей даже права зваться человеком – как ты думаешь кому поверит твой хозяин – равному себе по положению или мушке, пыли под его дорогими сапогами?

Полуэльф смешался, он хотел было что-то сказать, но тут кончик его правого уха дернулся, парень склонил голову набок к чему-то прислушиваясь и вдруг, с силой оттолкнув барона, бросился к выходу. Дункан побежал было за ним, но в это время застонал ренсиец, пришлось отвлечься на него. Отбросив нож тойарре, Иган склонился над вором. Его лицо выглядело не так уж и плохо, как боялся Дункан, рядовой целитель без труда залечит порезы – даже шрамов не останется. Прошептав пару слов, останавливающих кровь и немного облегчающих боль, барон развязал ренсийца и помог тому подняться.

– А эти эльфы сильны, – пошатываясь заметил вор, стараясь сфокусировать взгляд на Дункане. – Что он сделал с моим лицом? И почему не больно?

– Не все так страшно, – утешил его барон, и, взяв парня за локоть потащил его к выходу. – Пара царапин, не более. Надо выбираться отсюда, не могу больше выносить эти стены.

– Боязнь замкнутого пространства? – предположил ренсиец, позволяя Игану тащить себя. – Ты и в подвале не очень хорошо себя чувствовал.

– Ну когда побудешь сутки в каменном мешке полтора метра в высоту и метр шириной и в кромешной тьме, поймешь меня, – ответил Дункан, пробираясь по запутанным коридорам.

– И как тебя угораздило туда попасть? – полюбопытствовал вор.

– Не повезло оказаться в постели любовницы одного высокопоставленного аристократа, – буркнул Иган, сворачивая куда-то налево, откуда почувствовал приток свежего воздуха. – Где он меня и застал рядом со своей пассией.

– Представляю себе его реакцию, – хмыкнул его бывший сокамерник. – Интересно, почему он не убил тебя там же?

– Я же не говорю, что он не пытался, – возразил барон. – Он в меня нож метнул, да промахнулся, меня любовница собой прикрыла. Нож прошел по касательной и задел ее, но все обошлось. Ее к целителям, а меня в каменный мешок на сутки, потом выпустили и дали хорошего такого пинка под зад, чтобы никогда не возвращался.

– Слушай, а ведь не так уж плохо, – восхитился ренсиец. – Я бы на месте того дворянина тебя бы из каменного мешка до самой твоей смерти не выпустил, а любовницу удавил бы в той же постели. Хороший мужик, наверное, этот твой высокопоставленный дворянин.

Барон промолчал.

Еще минут пятнадцать блужданий по лестницам и вот за очередной дверью они наконец-таки вывалились на грязный двор, залитый лунным светом. Там ребят уже ждали. Грязных и уставших парней обступило пять стражников во главе с капитаном Койрой.

– Барон? – полувопросительно произнес капитан, плохо знавший Игана.

– Барон, барон, – утвердительно ответил Дункан, сгружая ренсийца на руки стражникам. – Где Флинт?

– Господин дознаватель, мы нашли их! – крикнул Койра кому-то вглубь двора.

Только сейчас Иган заметил, как много народа снует вокруг него. Оглянувшись парень не сразу понял, куда вывел их ход. Но огромные развалины древнего замка, бывшей резиденции Алдэра, находившиеся за пару миль от города, были весьма узнаваемы. Излюбленное место сборищ разного сброда, до которого все никак не доходили руки у местного отделения Стражи.

– Дознаватель всех на ноги поднял, когда узнал, что вы исчезли, – меж тем снова обратился к барону Койра. – Да только в этих катакомбах только гном разберется, неудивительно, что эльф и его сподручные выбрали такое место.

– Это был тойарре, – хмуро уточнил Дункан. – И он может быть все еще там. А откуда узнали?

– Все расспросы потом, – послышался откуда-то со стороны властный голос, который барон узнал бы везде.

Он уже без удивления взирал на Его Высочество, каким-то образом очутившегося здесь. "Теперь точно мне Онор не увидеть", – только и промелькнула равнодушная мысль. Все переживания и чувства остались там, сначала в трактире, а потом уже в душных тесных коридорах подземелья, куда Игана упекли наемники, осталась лишь усталость, да и похмелье уже потихоньку начинало давать о себе знать вкупе с немаленькой шишкой на затылке. Парень даже не склонил голову в приветствии, но, к счастью, принц и не взглянул на него, все внимание его было приковано к раненому ренсийцу.

– Что случилось? – осматривая лицо вора, поинтересовался Его Высочество.

– Попался чокнутому тойарре, – рассеянно сказал Иган, смотря в светлеющее уже небо. – Ничего страшного, я уже остановил кровь и ослабил боль, увы, на большее Дара не хватило, но рядовой целитель вернет мальчишке его лицо без особого труда. Не стоит беспокоиться.

– Д-да все нормально, – подал голос раненый и даже попытался улыбнуться, однако одеревеневшее вследствие анестезирующего заклинания лицо отказалось повиноваться и застыло маской. Убедившись, что с парнем все в более или менее в порядке, принц выпрямился и направился к выходу со двора.

– Ренсийца к целителям, барон за мной, – на ходу бросил он и ни на кого больше не обращая внимания зашагал к воротам древнего замка.

Барон вздохнув отправился за ним предчувствуя новые неприятности.

Долго идти не пришлось, за воротами их уже дожидались оседланные лошади. Принц и барон отправились сразу же в Дризорскую крепость, игравшую роль как штаб-квартиры Стражи, так и местной тюрьмы. Не говоря ни слова он прошел в кабинет коменданта и с хозяйским видом расположился за его письменным столом. Дункан, тенью следовавший за Его Высочеством, остановился напротив, не решаясь присесть на рядом стоявший стул или в кресло.

– Чего стоишь, садись, – раздраженно произнес принц, кивнув в сторону стула. – И рассказывай, что случилось.

– Прежде всего хочу попросить прощения за все те хлопоты, что я доставил Вам вследствие этого похищения, – проговорил Дункан, сев. – И поблагодарить, что так вовремя Вы со своими людьми появились.

Принц хмыкнул.

– Рад разочаровать, Иган, весь сыр-бор не из-за тебя, – развеял его предположения Его Высочество. – А из-за того молодого ренсийца, которого тебе так повезло вытащить. Не будь этого обстоятельства, возможно, тебя здесь не было.

– Так это все из-за вора? – удивился барон. В памяти мигом всплыли слова ренсийца: "Рин меня обязательно вытащит". "Так значит он говорил о принце, – понял Дункан, испытующе глядя на Его Высочество. – Интересно, что за дела могут быть у престолонаследника и обычного воришки?" Ставшее уже профессиональным любопытство высунуло свой длинный нос из дальних уголков души.

– Вор? – по нахмурившемуся лицу принца было заметно, что тот понятия не имел о ремесле своего знакомого. – Странно. Ну-ка давай поподробней.

– Ваш знакомый, Ваше Высочество, ренсийский вор, укравший у какого-то очень влиятельного эльфа нечто настолько ценное, что тот даже не пожалел послать за ним вдогонку ручного тойарре, – стараясь скрыть язвительные нотки в голосе выпалил барон. Молодого человека почему-то задел тот факт, что какой-то воришка оказался гораздо значимей его самого, потомственного дворянина и верного подданного короны.

Принц усмехнулся, заметив такую горячность, но никак не стал комментировать.

– А что скажешь насчет тойарре? – сменил тему Ригур. – Стража успела схватить тех наемников, что за вами послали, они рассказали, что заказ был на двоих. Как думаешь, зачем ты вдруг понадобился эльфам?

– Да тут и думать не надо, – пожал плечами Иган. – Всем известно, что я не в ладах с Вами, Ваше Высочество. И всем известно чего я хочу больше жизни. Полагаю, тойарре должен был завербовать меня шпионить в пользу эльфов.

– И что бы ты ответил на это предложение? – вкрадчиво спросил принц, внимательно наблюдая за бароном.

– Я бы ответил согласием, – не отводя взгляда от синих глаз принца ответил Иган. – А затем доложил бы обо всем дознавателю Тиллиану, и мы вместе подумали бы над тем как бы удачнее воспользоваться сложившейся ситуацией.

Взгляд принца, бывший до этого немного насмешливым, после этих слов разом приобрел какую-то суровую задумчивость, немного напугавшую дерзкого барона. Минуту Его Высочество молчал, сверля ледяным взглядом Дункана, заставляя того нервничать и еле сдерживаться от ерзанья на жестком стуле.

– Ты понимаешь, что фактически признаешься в измене? – наконец поинтересовался Ригур, не сводя глаз с барона.

Иган сглотнул, но взгляд не отвел.

– Я всего лишь дал честный ответ, – твердым голосом произнес он. – Гораздо удобнее будет держать кого-то в стане врага, время от времени сливая ему незначительную или устаревшую информацию, и заводя новые связи для себя. По крайней мере, это дает больше возможности для контроля информации и выявления реальных шпионов среди солигийцев, а таковых все равно немало.

– Слишком безрассудно и самонадеянно, – проговорил принц, нахмурившись. – Хотя в духе Тиллиана. Но Иган, ты понимаешь, какую опасную и тяжелую работу себе выбрал? Стезя шпиона нелегка и требует определенных качеств и навыков, которыми ты вряд ли обладаешь. К тому же она требует почти полного отречения от себя и той жизни, что ты вел до этого. Зачастую слишком многим приходится жертвовать, слишком многим.