Спящая… красавица?

– Барон желает встретиться с тобой, он уже два года здесь обретается, – продолжила Ирэн. – И это он во многом помог в раскрытии недавнего заговора.

– Да, Чейз писал об этом, довольно хорошо о нем отзывался, что удивительно, обычно он редко упоминает о непрофессионалах, а здесь просто соловьем разливался. И когда только успели познакомиться? – Ригур вновь сел за стол и скрестил руки на груди. – Видимо за три года барон наконец-таки накопил храбрости для встречи со своим врагом лицом к лицу. Похвально, я думал, это никогда не случится. Организуй встречу сегодня же, такое рвение надо поощрять. Уверен Иган уже в курсе, что я здесь.

– Хорошо, – маркиза тихо удалилась, оставив принца в одиночестве.

Принц же тоскливым взглядом окинул ту кипу бумаг, что собрала для него предусмотрительная Ирэн еще вчера. Здесь были несколько дел, требующих внимания именно столичного дознавателя, но бегло просмотрев их, Рин просто поставил свою подпись рядом с подписью дризорского дознавателя. Барт Флинт был толковым специалистом, да к тому же лет на десять старше самого Ригура и уж точно намного опытнее, так что бумаги на подпись были простой формальностью. Да и нет среди дознавателей бестолочей, таких сразу вышвыривали в самые дальние гарнизоны с самыми свирепыми комендантами типа того же Хевтига уму-разуму набираться и никогда назад не принимали. Но желающих получить высокооплачиваемую должность всегда хватало несмотря на тяжелое обучение и риск вылететь оттуда в первую же неделю без права восстановления. Служба королевских дознавателей делилась на два отдела – Особый, занимающийся разведкой и контрразведкой, а также раскрытием различных заговоров и остальных закулисных преступлений в высших эшелонах власти, и Корпус, в работу которого входило расследование обычных правонарушений типа краж и убийств и готовивший обычных следователей. Особняком стояла Стража, следившая за порядком на улицах, формально входившая в состав Корпуса, но давно уже отпочковавшаяся от него и ставшая отдельным органом правопорядка. Кстати, принц, как и его друг Чейз Тиллиан, был выпускником Особого отдела.

Закончив с основной работой, Рин перешел к тому, чем намеревался заняться с самого начала. В своей записке Барту он велел предоставить всю информацию по тем десяти наемникам, что напали на его отряд на тракте. Краткий отчет уже был готов. Что же, ничего необычного, обычное отребье, пусть и весьма хорошо экипированное. Провернули пару заметных дел, как команда сформировались совсем недавно, что характерно – все ренсийцы. Логично, если догадка Ригура верна – где же остроухим еще убийц нанимать? Акаарцы слишком приметны, да и выучка у вольных ловцов удачи не та. Выход у эльфов на Тарн только через Ренс и шастают они там на диво часто. Не узнав больше ничего интересного, принц отложил отчет в сторону отработанных материалов. Следующим документом были сведения об убитых орках на границе с Пустынью. Все трое были с Норта из клана Черных Волков, как и говорил Гектор. Прибыли на корабле два месяца назад, как раз когда закончился сезон штормов, сразу же вслед за ренсийским принцем. Тар видимо не стал слишком уж доверять короне Ренса и отправил в Пустынь своих искателей, не в первый раз уже. "Безумцы, – подумал Рин, читая сухие строки очередного отчета. – Сколько их уже сгинуло в тех проклятых землях, а эти орки все лезут и лезут. Теперь хоть ясно зачем". Не пускает Пустынь орков, не признает их, а ведь ходят среди людей слухи, что кому-то удавалось оттуда возвращаться либо с несметными богатствами, либо полностью тронувшимися умом. Но подтвержденных сведений нет.

Все трое орков были убиты одним и тем же способом – метким ударом стрелы прямо в горло, насмерть. И никаких следов. Как и все предыдущие одиннадцать случаев за последние пять лет. Но если раньше в поход в Пустынь шли воины из небольших и бедных кланов, которым уже нечего было терять, то в этот раз в Солигию прибыла элита, а это о многом говорило. Времени оставалось совсем мало. Никто не может незаметно подобраться к орку, никто кроме его близкого родича – эльфа, которого орочья кровь опознает как своего. Эльфы бесшумны, их стрелы бьют без промаха, а в Солигии, к сожалению, еще можно встретить подлецов, что за звонкую монету могут провести остроухого убийцу тайными тропами прямо к границе. Зайцам не подойти к проклятым землям близко, но им этого и не надо. Сохранившие навыки колдовства они зачаровывают стрелы на свои жертвы и смертоносные молнии летят прямо в цель, преодолевая сотни шагов. Отсюда никаких следов присутствия разумного существа рядом с местом преступления. Но забавно, что этот метод действует только на орков да на самих эльфов и то не всегда. На человека, гнома или полукровку зачаровать стрелу невозможно, а на гоблинах как-то не доводилось пробовать. Однако эльфы все равно пытаются, и если не срабатывает на стрелах, то они пробуют на железе. В Солии у подосланного убийцы нашли как раз зачарованный эльфийский нож. Жаль, что кроме догадок предъявить остроухим нечего, зачарованные стрелы не хранили следов магии, о собственной безопасности эльфы думали всегда в первую очередь.

Рин откинулся на спинку стула, задумчиво рассматривая потолок библиотеки. Значит эльфы… Перед своим побегом Гектор ни с того ни с чего начинает учить эльфийский, затем через два года пропадает из поля зрения в Акааре, где опять же гостят эльфы, а потом еще через два отправляется на Норт, где помимо орков славно поживают остроухие. И все эти события были задолго до поисков договора между Алдэром и орками. Договор лишь предлог пройти в Пустынь… И на Норт ренсийский принц плыл отнюдь не к оркам… Ригур вскочил и в смятении заходил по комнате. "Возможно ли, что этот парень нарыл что-то? – спрашивал он себя, нарезая круги по библиотеке. – Сотни лет столько поколений искало это место, но даже и близко не подошли к разгадке". Как же Рин сам не догадался? Единственное место, куда не могут добраться зайцы при всем их желании, самое лучшее хранилище, что можно себе представить. Алдэр мог укрыть драгоценный договор только там, на могиле своего отца. В Усыпальнице Властелина. Месте его захоронения, сердце старой Империи, скрытом в веках и сохранившемся только в преданиях. Люди почти утратили память о ней как и ее местонахождение, а вот эльфы… О нет, эльфы о таком не забудут ни при каких обстоятельствах. Наверняка что-то должно было сохраниться в их архивах, до которых надеялся добраться Гектор, именно для этого он учил эльфийский. Во время учебы молодой принц много времени проводил в ренсийской Библиотеке и в знаменитом Архиве Румпельштильцхена наверняка тоже. А там чего только нет, в том числе и несколько эльфийских свитков.

"Завтра же отправлюсь в Архив Дризора, у нас тоже осталось немало документов с тех времен. Наверняка предки сохранили хоть что-то о тех временах и Усыпальнице", – решил Рин и, немного успокоившись, вернулся за стол, продолжив дальнейшее изучение полученных документов, коих скопилось немало.

Вечерело. Ригур давно закончил работу, написал несколько писем, просмотрел оставшиеся бумаги и теперь предавался бессмысленному безделью. Возбуждение от мысли об Усыпальнице Властелина давно прошло, оставив неприятный осадок, и в душу зеленой склизкой змеей заползала тоска. Приближалось время встречи с опальным бароном Иганом и встреча эта Рина не радовала. Все его мысли обратились в сторону произошедшего три года назад. Принц прислушался к себе: так и есть, ненависти и злости больше нет в его сердце, а вот боль пока еще живет. Живет и изредка напоминает о себе в такие вот моменты.

Рин хорошо помнил барона Игана – скромного молодого человека из северных провинций. Все считали его горбуном, но это было немного не так – просто у парня было сильное искривление позвоночника, вследствие чего одно плечо было выше другого и чрезмерная сутулость. Черные длинные волосы, собранные в хвост и перевязанные черной же лентой с агатом, бледное узкое худое лицо с высокими острыми скулами и узкими умными глазами, также черными, и длинным крючковатым носом. Не самая приятная внешность вкупе с привычкой носить одежду темных тонов создавало сильное сходство с большой черной вороной.

Рин вздохнул и уставился в огонь камина. А ведь они, наверное, могли бы стать друзьями… Ведь Дункан был всего лишь на три года старше Ригура, любил книги, прекрасно рисовал и не прочь был помузицировать в тишине на рояле или скрипке. Как и Онор. Как и сам Рин. Но не срослось.

Позже Ригур часто размышлял, как он поступил, если бы Онор и Иган не скрывались. Если бы Иган нашел в себе силы и храбрость во всем признаться принцу? Или Онор сразу же послала Рина с его ухаживаниями куда подальше, и посылала бы дальше, а не играла его чувствами, как кошка играет с мышью? Ведь завлекала, напрямую не отказывала, подарки принимала, улыбалась и на ласки отвечала… И в то же время искала встречи с другим, следила, соблазняла…

Два месяца из принца делали идиота, а он и не подозревал – верил в лживые слова, сгорал от страсти и мечтал видеть ее даже не любовницей – женой! А когда отец, разгневанный слепотой Ригура, предоставил ему факты обмана, понесся самолично выяснять правду. Довыяснялся…

Принцы эгоистичные люди – это в равной мере относилось и к самому Ригуру. Когда Онор, которая приглянулась ему с первой их встречи, отказала ему ради какого-то Дункана Игана, незначительного дворянина с севера, принц просто обезумел. Ригур пылал жаждой мести и ненавистью к счастливому сопернику, изнывая от ревности. Он даже не мог вызвать ненавистного Игана на дуэль, так как тот уступал в воинском искусстве принцу, в жилах которого текла гномья кровь, и схватка изначально была бы нечестной. Забавно, но Рин сейчас даже не злился на соперника, нет. Любовь не спрашивает согласия, она просто возникает – из разговоров, полувзглядов, легких прикосновений и нечаянных, но отчаянно желанных, встреч. Тем более если женщина сама совсем не против, а соблазн наставить рога королевской особе так велик и плевать с кем. Онор как раз была из таких.

Свет знал Онор ди Эрнэ, дочь уважаемого ученого и преподавателя истории, как невинную овечку, не подозревая, что под овечьей шкурой прячется матерая волчица. Только король Эйзен разглядел в девушке ее истинную суть и попытался донести это до сына, однако упрямый мальчишка уперся рогом и не желал ничего слышать. Принц считал милую Онор ангелом небесным, воплощением Святой Лоритты, забывая о том, что до обретения святости и статуса богини сама Лоритта была той еще блудницей. А вот король об этом помнил, потому отдал приказ следить за девчонкой в оба глаза. Разумеется, результат не заставил себя ждать.

Все считали, что Ригур бросился на свою фаворитку с ножом, но это было не совсем так. На самом деле принц метнул нож в счастливого соперника, которого он застал той ночью три года назад в постели своей возлюбленной. Кинул практически не целясь – знал что попадет, причем насмерть. Не учел лишь того, что Онор закроет любовника собой. Нож прошел по касательной, задев и распоров скулу девушки до самой кости, заливая кровью шелк простыней и отрезвляя разозленного принца.

Все обошлось – девушку исцелили, на лице остался небольшой шрам как напоминание, причем никакой магией несводимый – особый приказ Его Высочества. Игана взяли под стражу и бросили в самую глубокую тюремную камеру. Спустя сутки Онор ди Эрнэ отправили в самый строгий монастырь святой Лоритты на севере, а барону было под страхом смерти запрещено появляться в столице и ее окрестностях. Довольно мягкое наказание для человека, который и так не особо жаловал столицу, предпочитая прозябать в своей глухой провинции, не так ли? Но у принца были свои на то причины. Три года о бароне не было ни слуху ни духу и вот спустя столько времени он вдруг дал о себе знать. Что же, это будет действительно интересно.

В библиотеку вошла Ирэн.

– Барон Иган здесь, – тихо сообщила она. В глазах женщины застыло странное выражение – страх? Смешно, принц уже не тот ослепленный ревностью влюбленный глупец как три года назад и бросаться с ножом на обидчика не собирается.

– Не беспокойся, я всего лишь собираюсь выслушать барона, – успокаивающим тоном произнес Рин и вернулся за стол. – Зови.

Маркиза кивнула и вошла уже в сопровождении знакомого принцу молодого человека в темном костюме. Барон почти не изменился – тот же стиль одежды с преобладанием черного цвета, та же лента с агатом, разве что лицо бледнее да темные круги под глазами появились. И взгляд – черный, горящий каким-то лихорадочным огнем, который раньше Рин никогда не замечал.

Барон почтительно склонил голову в приветственном поклоне и остановился на пороге, не решаясь подойти ближе.

– Ваше Высочество, – чуть хриплым голосом проговорил он

– Барон, – принц слегка кивнул гостю и жестом отпустил Ирэн. Женщина тотчас же скрылась за дверью, оставив мужчин наедине.

– Что ж, Иган, вот мы и встретились, – первым начал разговор принц. – Наслышан о твоих успехах, да и дознаватель Флинт о тебе хорошо отзывается, а Чейз и вовсе в восторге – утверждает, что в раскрытии недавнего заговора ты принял едва ли не самое непосредственное участие. Зачем ты искал встречи со мной?

Барон достал из-за пазухи пухлый конверт, пересек комнату и положил на стол перед Рином.

– Здесь вся информация о заговорщиках, их источниках финансирования, тех, кто был хоть как-то связан с ними, вся их агентурная сеть, – пояснил он. – Дознавателю Тиллиану об этих бумагах ничего не известно, у него на руках лишь малая часть собранных мною данных.

Ригур вскрыл конверт и вытащил бумаги. Наскоро их проглядев он разочарованно вздохнул.

– Хорошая работа, – вынужден был признать принц, снова обращаясь к Игану. – И что же ты за это хочешь?

– Вы сами знаете, чего я могу желать, – ответил Дункан, напряженно следя за Его Высочеством.

– Ты не получишь Онор, – твердым, не терпящим возражений тоном проговорил Рин. – Никогда.

– Зачем Вы так? – воскликнул молодой человек, забыв о приличиях. – Эти сведения стоят гораздо дороже моей просьбы!

– Сведения действительно ценные, – не стал возражать Ригур. – Но этого недостаточно. Мои особисты давно уже собрали подобное досье на каждого, кто крутится у трона, ты не принес ничего нового. Но за старание спасибо. И именно потому ты здесь. Еще пожелания имеются?

– Как я могу заслужить прощение для Онор? – похоже Дункан не собирался сдаваться.

Рина так и подмывало сказать "никак" и этим разрушить все надежды парня, но совесть вдруг воспротивилась. Но и ответить положительно язык не поворачивался, что-то мешало, сдавливало горло, вынуждая молчать. Уязвленное самолюбие? Может быть. Рин не мог допустить того, чтобы эта парочка была счастлива, не тогда, когда его сердце до сих пор терзает боль. Нет, они должны страдать вместе с ним, переживать то же, что и Рин. Он не отпустит Онор. Не сейчас.

– Если тебе больше нечего сказать, Иган, то убирайся, не трать мое время зря, – резко бросил Дункану принц и указал на дверь. – Нам не о чем больше говорить.

Побледнев сильнее прежнего барон, поклонившись, вышел из библиотеки. Он уже не видел, как в едва закрывшуюся за ним дверь полетел пущенный умелой рукой кинжал, вонзившись в точно то место, где несколько секунд назад стоял молодой человек.

***

В коридоре барон столкнулся с маркизой Тиллиан, изъявившей желание самой проводить Дункана к выходу.

– Зря Вы пришли, теперь он точно не освободит Вашу любимую, – заметила она уже на пороге.

– Не думаю, – не согласился с ней Иган. – Наш принц не монстр, а честный и великодушный человек. Уверен, придет время, и он сам приведет Онор к алтарю и ко мне, а сегодняшняя аудиенция это первый шаг к подобному исходу.

– Вы так верите в Его Высочество, – удивленно произнесла Ирэн с жалостью глядя на Дункана. – После того, что он натворил.

– Он мой будущий король, если не верить в него, то какой смысл быть верным этой стране? – с этими словами барон Иган покинул гостеприимный дом маркизы Тиллиан.

А несколько часов спустя он вместе со своим лучшим другом заливал свою неудачу алкоголем в печально известном трактире "Однорогий тролль", где совсем недавно дебоширил Гектор. Трактир еще хранил следы недавних разрушений, но рачительный хозяин заведения уже успел заменить все столы и лавки, а также обзавестись новой барной стойкой, не менее безобразной.

– Уб-блюдок!!! – процедил Дункан, наливая себе и своему другу Барту Флинту еще вина. – Ну какая же он сволочь! Высокородная …! Три года, представляешь, три года тяжелейшего и кропотливого труда коту под хвост! – жаловался Дункан Барту, дознавателю Дризора, с которым успел подружиться за те два года, что он жил здесь. – У моих особистов досье покруче твоего, но за старания спасибо, – передразнил он принца. – Тварь монархическая…

Флинт со всем соглашался и продолжал подливать барону вина, не забывая поглядывать по сторонам, чтобы не дай боги не подслушали столь крамольные речи и не причислили к мятежникам. Дункан напивался редко, на памяти дознавателя такое было только один раз, а напиваясь становился слишком уж разговорчивым, абсолютно не являясь таковым в трезвом состоянии.

– Ну подумаешь бабу у него увел, так ведь такое сплошь и рядом! Тем более баб у него этих как грязи, любая под него лечь готова, вот чего он в мою Онор вцепился, а? – продолжал тем временем Иган. – Что, ему баб не хватало? Обязательно надо было на мою запасть! И я хорош, надо было пойти и сразу же во всем сознаться, авось бы и договорились как нормальные мужики.

– Да он бы тебя прикончил на месте, – заметил Барт, вновь наполняя бокал Дункана. – Что и попытался сделать, застав тебя у Онор в спальне.

– Тиллиана-то не прикончил, – возразил Иган, совершенно трезвыми глазами глядя на Флинта. – А я, дурак, бабу послушался, за что и получил. И вот что теперь делать, а? Там в будущем как, нового заговора не наблюдается?

Ответить Флинт не успел – в трактир вбежал встрепанный молодой стражник, кинувшийся сразу же к нему.

– Господин дознаватель, капитан Койра срочно требует Вас к себе, – срывающимся от быстрого бега голосом сообщил он. – Срочно, – повторил посыльный, видя, что Барт и не думает спешить.

Вздохнув Барт встал, обеспокоенно оглядываясь на приятеля.

– Сам дойдешь? – с сомнением спросил он у продолжавшего пьянку Игана.

Тот только махнул рукой и снова вернулся к бокалу с вином. Исчезновение собутыльника никак не сказывалось на его планах до смерти напиться, чтобы хоть как-то сгладить горечь неудачи после встречи с принцем.

Флинт покачал головой и, взглядом найдя Мевдина, подозвал трактирщика к себе. Бросив тому серебрушку, дознаватель строго-настрого наказал ему не спускать глаз с барона и если что отправить парня домой в целости и сохранности. За дополнительные неудобства само собой будет уплачено. При виде денег хозяин заведения расплылся в радостной улыбке и рассыпался в заверениях, что все будет проделано в точности с инструкциями. Довольно кивнув Флинт с легким сердцем отправился на встречу с неугомонным Койрой, гадая что же понадобилось этому служаке в такой неурочный час. Барон даже не заметил его ухода, продолжая методично вливать в себя вино бокал за бокалом, пока не отключился прямо за столом.

Над ухом зудела какая-то очень уж надоедливая мушка и противным-препротивным голосом нудила что-то о барных стойках. Дункан с трудом разлепил глаза и глубокомысленно уставился на грязную столешницу, за которой просидел незнамо сколько времени. Столешница радовала глаз кувшином вина и наполовину полным бокалом. Нетвердой рукой он дотянулся до бокала и судорожно влил в себя напиток богов. А мушка тем временем продолжала нудить. Скосив глаза в сторону звука Дункан узрел, что этот надоедливый мух имеет вид высокого черноволосого ренсийца, что-то вдумчиво втолковывавшего хозяину трактира Мевдину. От нечего делать парень прислушался к разговору.

– Мевдин, и где ты только взял столь невообразимое чудо мебельных мастеров? – возмущался ренсиец. – Это же прямое оскорбление посетителей! Да такого мастера надо под суд отдать за порчу драгоценной древесины!

– Господин, я уже двадцать лет держу этот трактир и ни один посетитель еще ни разу не пожаловался! – устало отвечал бедный Мевдин. – И только Вам она не понравилась.

– Они тебе просто не говорили, – невозмутимо возразил недовольный гость. – Да за такое чудовище и садиться-то страшно, не то что пить! Никакого же удовольствия не испытываешь, сразу же трезвеешь на эту красоту глядя, на ее психодел…психанутич…короче, на ее психанутые трещины, которые так и норовят утянуть тебя в глубины трезвого образа жизни. Ну и зачем тебе это?

"А ведь парень прав, – отрешенно согласился с разглагольствующим ренсийцем барон. – За этой стойкой фиг напьешься".

– Господин, ну что Вы хотите, у меня такой вкус и менять его в угоду Вам я не собираюсь, – было забавно наблюдать как такой здоровяк как Мевдин оправдывается перед субтильным на его фоне чужестранцем.

– Да я разве об этом? – безмерно удивился последний. – Если так неймется, то запрись с этим деревянным чудовищем в спальной комнате и эстетствуй на здоровье сколько вздумается, но не на людях же! К тебе ведь приличные люди заходят, ну что ты…

Побелев от подобного заявления трактирщик жестом подозвал к себе двух вышибал, дежуривших у входа. Заметив это ренсиец неодобрительно цыкнул.

– Мевдин, Мевдин, ты что, забыл что бывает, когда меня обижают? – вкрадчиво спросил он у бедняги-здоровяка. – Или может ты решился-таки заново сменить обстановку? Или мне снова устроить состязания по дартсу? С метанием топоров в твою НОВУЮ барную стойку?

Несчастный Мевдин не забыл ничего и потому снова отправил своих ребят на их прежнее место. В прошлый раз только чудо в лице акаарца Шерефа спасло трактир от полного разрушения. Рисковать зданием не хотелось.

– Господин, ну далась Вам эта стойка! – в отчаянии воскликнул трактирщик, заламывая руки, что смотрелось весьма комично. – Второй день уже сюда ходите! Хотите, я Вам скидку на все в своем трактире сделаю, чтобы Вы больше не затрагивали эту тему, а?

– О! Это уже другой разговор, – ренсиец довольно потер руки и хитро прищурившись переспросил. – Значит скидку на все, что ни попрошу?

– Да, – обреченно кивнул здоровяк. – На все.

– И не будешь потом стражей угрожать и королевскими надзирателями, как недавно? – уточнил гость.

– А им все равно, я уже пытался, – вздохнул Мевдин. Барон навострил уши, надо будет при встрече поинтересоваться у Флинта, чего это он заезжего дебошира не окоротил.

– Ну тогда хочу арендовать твою барную стойку на весь срок, что я в городе, – победно произнес черноволосый парень и, щелкнув пальцами, подзывая слуг, распорядился. – Заприте это деревянное чудовище в самой дальней комнате и пусть не покидает своего места заточения покуда я сам не уберусь из Дризора, ясно?

– Господииин! – простонал трактирщик и скрылся из зала в сторону винного погреба, не выдержав дальнейшего действа. Двадцать лет весь город уговаривал Мевдина поменять барную стойку, но переупрямить его удалось какому-то заезжему молодцу-чужестранцу, причем всего-то за два дня. Иган фыркнул, ему бы такие проблемы…

Самолично проконтролировав изгнание деревянного чудовища в самую дальнюю комнату трактира ренсиец с чувством исполненного долга выдул кружку пива, закусил соленым куриным крылышком и умелся из веселого заведения, пока опомнившийся хозяин не вышвырнул его собственноручно. Проводив быстро удаляющегося посетителя взглядом барон тоже засобирался. Давно уже перевалило за полночь, голова раскалывалась на мелкие кусочки и Дункану стоило больших усилий встать из-за стола и шатаясь покинуть трактир.

На свежем ночном воздухе парень немного протрезвел и уже более уверенно направился в сторону своего дома. Но так и не дошел. Не успел барон сделать и пары шагов, как откуда-то сбоку к нему метнулась тень, в свете звезд блеснуло острие кинжала. Затуманенное алкоголем сознание еще раздумывало, что делать, а вот тело, закаленное тренировками, отреагировало мгновенно. В горло нападающему полетел один из метательных ножей, которые Дункан всегда держал при себе. Сам же барон мигом отбежал на дорогу и принял боевую стойку. В руку как будто сам собой из ножен прыгнул короткий меч, в другую метательный нож.

Игана со всех сторон окружили четверо крепких мужчин в неплохих кожаных доспехах и с мечами в руках.

– Сдавайтесь, барон, – произнес один из них, могучий бородач с цыганской серьгой в правом ухе и ренсийским выговором. – На крышах сидят лучники, а Вы на открытом месте. Дернетесь и попрощаетесь с жизнью.

– Как будто вы поступите иначе, – презрительно заметил Иган и не думая подчиняться.

– Поверьте, моему хозяину не с руки Ваша смерть, – бородач сделал осторожный шаг к замершему парню. – А мне не нужны дополнительные проблемы. Вы уже убили одного из моих людей, неужели недостаточно? Может все же сложите оружие и поговорим? Мы все-таки цивилизованные люди, а не акаарские дикари. Пока мои парни не сделали это за Вас.