Академия контролируемой магии

Единым слитным движением поднялись приятели Рика – они поняли то, что всё ещё не доходило до нас, простых студентов. Знание, от которого я покрылась холодным потом, только ощутив знакомый пожар внутри. Страшное, леденящее душу озарение, подбросившее с мест самых впечатлительных.

Миста оказалась стихийником.

– Я должна…

– Ты ничего не должна! – встретился со мной взглядом Рик.

– Иди к фаркасам! – вызверилась я, скидывая его ладонь.

– Встанешь с этого стула, и я лично сдам тебя ректору! – зло процедил Рик и вряд ли шутил.

– Шалинберг, ты совсем?!

Совсем. Потому что, не теряя времени, он обездвижил меня так, что даже говорить не получалось.

– Так ты точно никуда не влезешь, – ровно пояснил Рик, отвернулся, а в следующее мгновение наступил хаос.

Ещё один крик, и уже Илана, которая только что сидела рядом с Мистой, хрипит и царапает себе горло, не в силах… вдохнуть? Дрожь прошла по телу одновременно с предвкушением.

Воздушник! Миста оказалась стихийным воздушным магом и, подтверждая, виски взорвало болью, идущей от необученного менталиста. А за её столом продолжали, хрипя, одна за другой падать девушки, которые больше не могли дышать.

Шаргх! Мне нужно снять это дурацкое заклинание!

«Так сожги его», – отозвалось нечто в моей голове.

Сжечь? Но как…

И тут всю академию накрыло звоном, от которого закладывало уши. Сигнальные заклинания, наконец, обнаружили стихийный выброс, и сейчас здесь всем станет жарко.

Запаниковали студенты, застучали упавшие стулья, ввергая столовую в бедлам. Хотя его хватало и без этого – Миста зависла наверху, под сводчатым потолком, а ближайшие к ней студентки продолжили терять сознание от удушья.

И безмозглые боевики ринулись в самую гущу событий.

Сжечь, значит?..

На собственный страх и риск, не обращая внимания на крики, топот и панику, я потянулась к пламени, а оно только этого и ждало. Плетение Рика, осевшее на мне яркими зелёными линиями, горело, освободив сначала руки, а потом и всю меня.

Легко? Как же!

Я чувствовала, как огненная стихия тащит меня в самую середину, туда, где Миста неосознанно убивала студентов академии. Пламя уговаривало помочь, подхватить силу вдруг проснувшейся однокурсницы. Напоминало, что огню с такой поддержкой ветра будет не страшен сам Эвилонберг, чего бы он не хотел.

И запретная фамилия раззадорила, ослабила волю, но…

Ногтями одной руки я впилась в запястье другой. Боль отрезвила, вернула в себя и помогла запереть стихийный дар внутри. Хотя бы попробовать запереть так, чтобы хватило терпения пережить этот ужас.

И именно в этот миг в столовую ворвались преподаватели.

Оллэйстар сразу подхватил совместное плетение Делабергов, не давая ему рассыпаться под гнётом магии Мисты. И заклинание засверкало, заискрилось силой, которую влил в него ректор. Отсекающий Мисту от остальных студентов купол тут же стал материальным.

Араэл и Элион даже не дёрнулись, когда рядом с ними встал ректор. И, если бы не близнецы, жертв оказалось бы гораздо больше. Именно они первыми поняли, что делать, а следом за ними Рик накрыл всю столовую чем-то сложным, красивым и явно защитным.

Всю. Необъятную. Столовую.

И уже рядом с ним встала профессор Блекхендберг – пожилая, но всё ещё высокая и подтянутая куратор и декан боевого факультета. Она же вплела своё заклинание в заклинание Рика, и я окончательно потерялась.

Что они делают? Зачем профессор Блекхендберг добавила отражающее плетение к защите, которой Шалинберг накрыл стены? Или… купол Делабергов может не выдержать?

– Нужно уходить.

Додумать мне не дали, кто-то из боевиков подхватил под локоть, подталкивая в сторону дверей. И хорошо, что давка закончилась – я оставалась едва ли не единственной бесполезной студенткой в зале, но уйти вот так просто… Похоже, врала я Оллэйстару, заявляя, что риск это не моё.

– Куда? – рыкнул было боевик, стоило мне выдернуть локоть, но в это же мгновение нас обоих оглушил звук, словно усиленный в сотни раз хлопок лопнувшего пузыря.

К этому моменту в столовой оставались студенты боевого факультета пятых и шестых курсов, Оллэйстар, Блекхендберг, я и проректор, который только-только вошёл в двери.

Ударной волной приложило всех и сразу.

Меня откинуло к стене, к счастью, недалеко, а боевика ударило об неё гораздо сильнее. Оелуона подхватило и впечатало в створку двери. БОльшая же часть пяти и шестикурсников осталась лежать на полу без признаков жизни.

Спину жгло, на грудь давило, словно на ней стояла вся академия, и я упала на колени, сдирая кожу ладоней о каменный пол. Дышать становилось всё сложнее, но смотреть ещё получалось.

Миста стояла уже на полу, улыбаясь дико и в то же время властно. Словно осознала вдруг свою силу и не прочь удивить ею нас. В её руках, повинуясь движения ладоней, всё расширялась грязно-серая сфера. Вот она захватила полубезумную уже Мисту, вот накрыла бессознательных Делабергов, лежащих там, где до этого они сдерживали стихийницу.

Вот сфера накрыла Оллэйстара… попыталась накрыть, но ректора на мгновение окутало такой тьмой, что я ослепла от непроглядной черноты. А, когда открыла глаза, они уже стояли треугольником – Оллэйстар, Рик и профессор Блекхендберг. И давили на Мисту чем-то, похожим на повёрнутый углом вниз треугольник.

Не знаю что это, но силы там хватило бы на десяток рехнувшихся стихийников… однако Миста лишь смеялась им в ответ. И всё расширяла своё нечто.

Помочь? Но чем? Вряд ли мою бывшую сокурсницу свалит сейчас несварение желудка. Вряд ли оно вообще пробьётся туда, где правила магия такого порядка.

Но вот Оллэйстар оглядывается и между бровей у него тревожная складка. То есть что-то идёт не так и Миста нас всех здесь передушит? Нет уж! Троица подумала также. Профессор Блекхендберг сказала что-то, и заклинание изменилось, принимая форму овала.

И Рик пошёл вперёд, к Мисте, заведя одну руку назад и доставая стааш.

Совсем мозги отбило?!

Забыв про собственное пламя, которое все ещё рвалось наружу, лишь слегка приглушённое ударной волной, я чувствовала неправильность происходящего. И дело даже не в боевике, что-то мешало заклинанию Оллэйстара, сдерживало их с профессором Блекхендберг магию и защищало Мисту. И это что-то ощущалось чужой волей, лишней линией, которой в заклинании ректора быть не должно.

Но нет, остановиться и хоть секунду подумать для боевиков невыполнимая задача! Ведь если ворота не открывают, надо идти на таран, вместо того, чтобы взять и обойти! Очень в духе Шалинберга.

Но что всё-таки делать?..

Ещё мутная, мысль появилась и попыталась пропасть, но… если всё сжечь?

Не всё, конечно, но ту самую лишнюю нить? Так же, как я выжгла заклинание Рика со своей кожи… и едва не раскрыла себя.

Рианы, ну почему всё всегда так сложно!

Поднявшись и пошатнувшись, я схватилась за спинку стула, который устоял во всём этом хаосе. Спина болела, глаза слезились и раскалывалась голова. Последнее, возможно, стараниями Мисты, но я сжала дрожащие пальцы в кулак и отцепилась от стула. Шаг, другой, третий. Пользуясь тем, что ни ректору, ни профессору Блекхендберг не до меня, я встала за ними, практически на место Рика и только тут привлекла внимание.

– Лиерра, – отрывисто рыкнула Блекхендберг, – какого шаргха?!

– Вам… мешают, – снова переоценила я себя.

Потому что здесь дышать стало невозможно. Короткие вдохи не помогали, хотелось вдохнуть полной грудью, но воздуха не было.

– Кто? – Она сразу вцепилась в меня взглядом, раз уж руки оказались заняты.

– Не… знаю.

В глазах потемнело и, покачнувшись, я едва не рухнула, в последнее мгновение ухватившись за рукав Оллэйстара.

– Чтоб вас! – ругнулся он, подхватывая меня за талию одной рукой. – Грасс, вы-то что…

– Там. – На последнем усилие воли ткнула я пальцем в сторону их заклинания, повисая на ректоре. – Лишнее… я могу…

Или не могу.

– Аурелия!..

От крика сознание вернулось на какую-то долю секунды, но и этого мне хватило – я заставила гореть ладонь и, вместе с простеньким заклинанием вестника, бросила одну-единственную искру в ту самую чужую нить.

И окончательно провалилась в темноту.

Глава 18

Очередное учебное утро.

Глаза не открывались, и я повернулась на другой бок, с силой потягиваясь. Пытаясь потянуться, но ахнула от резкой боли, и вместо сорочки рука наткнулась на тугую повязку, которая обхватывала меня от середины живота до подмышек.

Что произошло?..

И память быстро показала, что к чему.

Столовая. Миста. Вестник.

С глухим отчаянным стоном я откинулась на подушки и закрыла лицо руками.

Идиотка!

Кто? Ну, вот кто просил меня лезть?! Можно подумать Оллэйстар без меня не нашёл бы способ успокоить Мисту! Или что, захотелось побыть самой умной?

Дура.

Несколько раз глубоко вдохнув и выдохнув, я убрала руки и осторожно ощупала повязку.

Прочная ткань оборачивалась вокруг тела в несколько слоёв, так что, подцепив пальцем край, я не добралась до кожи – снова уткнулась в ткань. Стоило надавить в районе солнечного сплетения, и острая боль пронзала живот, грудь и шею. Щекотка в горле тоже не радовала, и я попыталась откашляться.

Мой голос превратился в такой вот хрип?

Стиснув зубы, придерживая на груди одеяло, через боль я медленно поползла к краю постели. Моей, кстати, постели, что удивляло даже больше свободных от кандалов запястий.

– Аурелия, тут тебя… да ты совсем, что ли, спятила?! – рявкнула под конец фразы Ариса и метнулась ко мне, не давая встать.

– Мне надо идти, – просипела я в ответ.

Идти? Бежать мне надо! Хоть куда, лишь бы подальше от Эвилонберга, ректора и остальных.

– Куда идти? – широко раскрыла болотного цвета глаза Ариса. – У тебя только трещины схватились, тебе ещё два дня валяться в постели! Хорошо, если к Зимнему балу восстановишься!

– Трещины? – удивлённо подняла я брови и закашлялась.

– Скажи спасибо, что легко отделалась! – Выверенными движениями она в два счёта вернула меня обратно на подушки. – Кто бы мог подумать, что ваша Миста…

– Не надо, – отчаянно зажмурилась я. – Пожалуйста, давай не об этом!

– Давай, – хмыкнула Ариса, глядя на меня. – Меня, вообще-то, отправили к тебе передать, что за дверью гости.

– Гости? – Дёрнулась я.

Это конец. Императорские ищейки.

– Меня просили удостовериться, что ты одета, – многозначительно заявила Ариса и пошла к двери.

Сердце захлебнулось собственным биением. Сжимая одной рукой горло, другой я вцепилась в одеяло. Кто там? Присли, убедиться, что меня отправят в академию стихийников? Оллэйстар с сообщением, что мне подготовили камеру в Гвинборе?..

Голова не работала, и я обессиленно ждала приговора.

И Оллэйстар действительно пришёл. Задержался на мгновение в проёме двери, смерил меня внимательным взглядом… и посторонился, пропуская в мою спальню советника императора.

– Как вы, Аурелия? – В два шага преодолев расстояние до кровати, Эвилонберг присел на её край и осторожно взял мою безвольную ладонь. – Мне передали, что с вами случилось… Трагическая, недопустимая ошибка – просмотреть стихийного мага… и какого! Воздушного, с такими ментальными способностями.

В-воздушного? Он о Мисте?

Я перевела растерянный взгляд на Оллэйстара. Эвилонберг тоже перевёл, но, судя по тому, как склонился в ответ ректор, советник императора вряд ли сочувствовал ему так же, как мне.

– Лиерру Истран снова проверили на артефакте сразу после случившегося в столовой. Проявитель не показал наличия стихийного дара так же, как и при поступлении в академию, – выпрямившись, ровно отозвался Оллэйстар, хотя вопроса не было.

– Значит нужно сменить артефакты! – властно приказал Эвилонберг. – Император будет извещён о вашем промахе, таер Оллэйстар.

– Как пожелаете, ваше высочество, – едва склонил голову ректор.

С насмешкой?.. Но нет, стоило нам с Оллэйстаром снова встретиться взглядами, и на его лице не оказалось ничего, кроме привычной невозмутимости.

– Аурелия, – совсем другим, мягким и успокаивающим тоном обратился ко мне Эвилонберг, – мне доложили, как храбро вы вели себя во время нападения стихийного мага.

Храбро? Может, всё-таки по-идиотски?

– Я благодарю рианов за то, что они послали мне вас – такую молодую и неопытную, но уже решительную и достойную девушку. – Ладонь советника скользнула вверх по моей обнажённой руке.

И я смутилась, краснея, и отвела глаза.

Шаргх!

Он ведь бесцеремонно пользуется той самой моей неопытностью! Он – властный, привлекательный и могущественный мужчина, маг, которому вряд ли отказала хоть одна дама двора. И неудивительно! Короткие тёмные волосы с едва заметными седыми нитями, которые его только красили, прямой нос, уверенный цепкий взгляд, твёрдые ладони и подтянутая фигура… да за Эвилонбергом очереди должны выстраиваться! Но, увы, всё это великолепие досталось мне.

Негромкий щелчок заставил вздрогнуть – на моём запястье теперь красовался невероятной красоты браслет, где серебряные лозы оплетали огромные сапфиры.

– Вы позволите мне за вами ухаживать, Аурелия? – И снова взгляд, только со смущением уже проблемы.

Хотя, гораздо меньшие, чем с дыханием.

– Я… я…

Я задыхаюсь, фаркасы вас пожри!

Чувствуя, что начала кружится голова, я закрыла глаза, но так стало только хуже – от цветных пятен затошнило и пришлось распахнуть веки. И наткнуться на понимающий зелёный взгляд.

– Дышите, лиерра.

Одна прохладная ректорская ладонь лежала на моём горле, вторая касалась груди в области сердца. И то, что между ней и мной были несколько слоёв повязки, спасало мало.

– Что происходит, Ориан? – потребовал ответа Эвилонберг, стоя рядом с кроватью. В отличие от Оллэйстара, которым нависал надо мной, коленом опираясь о постель.

– Лиерра Грасс перенервничала, – ровно отозвался ректор, не отпуская мой взгляд. – Как я и говорил, ни её магический, ни собственный резерв после атаки тьерры Истран ещё не восстановились. Ваш… подарок вызвал у лиерры сильное волнение, волнение поспособствовало учащению сердцебиения и дыхания, а частое дыхание вызвало удушье, с которым лёгкие лиерры ещё не в состоянии справиться сами.

То есть Миста меня почти задушила? Прекрасно, просто прекрасно. И ещё прекраснее, что Оллэйстар, помимо артефакторики разбирается ещё и в лекарском деле. Потому что дыхание и правда успокоилось, а, стоило мне это понять, с шеи исчезла приятная прохлада его ладони.

– Это грозит здоровью Аурелии? – нахмурился Эвилонберг, но не стал подходить даже когда отошёл ректор.

– Временно, – подтвердил тот, а я растерянно потёрла место, которого касалась его рука. Под нечитаемый взгляд Оллэйстара. – Прошло меньше суток, а лиерра отличается крепким здоровьем. Завтра ей будет гораздо легче, через два дня последствия практически сойдут на нет. К Зимнему балу лиерра сможет без устали танцевать всю ночь.

Разве что на собственных похоронах. Интересно, а в Академии стихийников тоже устраивают Зимний бал? Хотя, даже если так, вряд ли на него съезжается весь цвет Унаша.

– Зимний бал… – словно вспомнив, протянул Эвилонберг и приблизился к кровати, но садиться не стал. – Аурелия, надеюсь, вы простите, что я не смогу сопровождать вас?

Укол ужаса резко сменился облегчением. Прощу? Да слава рианам, что у советника есть другие дела на этот вечер! Представляю, какая бы из нас вышла пара… убийственная для чужих нервов.

– Я понимаю, ваше высочество. – Я опустила глаза, пряча их выражение.

– Милая, я обещаю возместить вам своё отсутствие, – ласково пообещал он. – Как только вы приедет на каникулы в поместье барона.

– Простите, ваше высочество…

– Джакоб, – ровно напомнил Эвилонберг.

– Простите, Джакоб, – выдавила я из себя, – но я не уезжаю из академии на зимние каникулы. Мне… – Противно находиться с Присли в одном доме? – … есть предметы, которые мне не даются. Приходится брать дополнительные занятия и проводить эти дни за учёбой.

Кто бы знал, что меня спасут именно пересдачи по магическому праву!

– Что ж, тогда я рассчитываю на прогулку по территории академии, – улыбнулся Эвилонберг, а я подтянула одеяло повыше. – Рассчитываю ведь, Аурелия?

– Конечно, ваше… Джакоб.

Не мне тягаться с советником императора и, не выдержав его взгляда, я снова опустила глаза.

– Ориан, оставь нас.

– При всём уважении, ваше высочество, – нахмурился Оллэйстар, – я не могу…

– Две минуты, Ориан, – ледяным тоном отрезал Эвилонберг, разом напомнив нам обоим, кто тут главный. – За это время не пострадает репутация ни твоя, ни Аурелии.

Советник смотрел только на меня, ректор сверлил ему спину. Отвратная ситуация, для меня точно, но вот Оллэйстар усмехнулся, что видела я, и не видел Эвилонберг.

– Это нарушает академический устав, – ответил он и да, с насмешкой. Заставив советника развернуться так резко, что взметнулись полы сюртука. – Лиерра Грасс находится под защитой этих стен и пока не является ни женой, ни даже невестой.

– Ты забываешься, – опасно понизил голос Эвилонберг, а я во все глаза смотрела за происходящим. – Перед тобой советник империи и член императорской семьи.

– Как ректор этого заведения, я не смогу оставить ни одну из своих подопечных наедине с мужчиной, даже если это будет сам император. – Не впечатлился Оллэйстар под моим ошалелым взглядом.

Он совсем того? Кто в здравом уме пойдёт на ссору не только с императорским дядей, но и с представителем академического совета? Того самого, которым я угрожала ректору в лаборатории.

– Лориану будет интересна твоя преданность… академии. – Угроза. Это ощутила даже я, ничего не понимая в интригах такого уровня.

– Я с большим удовольствием встречусь с его императорским величеством. Снова, – вежливо улыбнулся Оллэйстар, явно на что-то намекая.

На что? Но нет, этот интерес я пресекла мгновенно. Не мне лезть в интриги императорского дворца, даже если они меня задевают.

А вот Эвилонберг понял, о чём речь, потому что на несколько томительно долгих мгновений в комнате установилась напряжённая тишина. Такая, что переживания за ректора сами закрались в голову. Ничего бы Эвилонберг за эти короткие минуты мне не сделал! Но что он может, решив, что Оллэйстар его оскорбил?..

– Ректор Оллэйстар, – влезла я своим хриплым голосом, – я не против выслушать ваше… Джакоба наедине. Уверена, что его репутация убережёт от слухов и меня, и вас.

– Лиерра, вы больны. – Прозвучало как диагноз, и, судя по насмешливому взгляду Оллэйстара, им и было. – Вам нужно отдыхать, а всё, что хочет, его высочество может сообщить вам в моём присутствии.

– Мы ещё поговорим об этом, Ориан, – ровно пообещал Эвилонберг и вернул мне всё внимание, словно забыв о том, что у нашей беседы есть свидетели. – Аурелия, впредь я прошу вас быть осмотрительнее. – Советник смотрел недовольно и в то же время требовательно. – И не забывать, что ваши действия теперь имеют отношение и ко мне.

– Что вы имеете в виду?

Он ведь не про успеваемость? И вряд ли про Мисту…

– Вас видели в компании Рикарда Шалинберга, – ожесточился Эвилонберг, а взгляд его заледенел. – Мне всё ещё стоит уточнять, о чём идёт речь?

И тут заледенела уже я, причём в самом прямом смысле. Грудь сдавило, замёрзли руки, по телу прошла дрожь. Потому что это была угроза, и угроза уже мне. То есть эти… рассказали не академии, они пошли дальше. Написали любимым родителям? Очень может быть, а там и до императорского дворца недалеко. Настолько недалеко, что Эвилонберг слишком быстро узнал о том, что я была в спальне Рика.

– Нет. – Я устала опускать глаза, но это было сильнее меня. – Я поняла вас, ваше высочество.

– Джакоб! – уже раздражённо исправил Эвилонберг. – Выздоравливайте, Аурелия, и не разочаровывайте меня больше…

Бросив на меня последний взгляд, Эвилонберг, не прощаясь, резким отрывистым шагом вышел из спальни.

– Надеюсь, что вы простите мне вмешательство в свою личную жизнь. – Я вздрогнула, банально забыв о том, что Оллэйстар ещё здесь.

– Я… вы зря столкнулись из-за этого с князем, – покачала я головой и прикусила губу. По-прежнему не глядя на ректора. – Со мной не случилось бы ничего страшного, а теперь вас…

– Переживаете за меня, лиерра? – хмыкнул Оллэйстар, и что-то в его тоне заставило поднять взгляд. Лучше бы я этого не делала… – Пока я ректор этой академии, академический устав будет здесь главным законом.

Пока.

– А если князь… – Не туда меня несёт, ой, не туда. В конце концов, проблемы с императором это исключительно ректорское дело. – Это не моё дело, простите. Похоже, я и правда устала.

– Не представляете, как меня радует ваша сознательность, – весело хмыкнул Оллэйстар и, не смущаясь того, как резко я подтянула одеяло, уселся на край моей постели. – Значит, я могу рассчитывать на честные ответы.

– Ответы? – рвано сглотнула я, испуганно глядя на него.

Верните Эвилонберга, с ним было как-то проще, даже несмотря на разницу в возрасте и положении!

– Ответы, – повторил ректор, насмешливо улыбаясь. – Например, на вопрос о том, что вы сделали с моим заклинанием в столовой. Или о том, как вы остались в сознании после уничтожения купола, если слегли даже опытные боевые маги. Или о том, как долго вы скрываете стихийную магию…

Он знает! Всё знает!

От простого осознания я снова начала задыхаться, но в этот раз Оллэйстар не спешил мне помочь. Он всё так же сидел на краю кровати, смотрел на меня и улыбался. Улыбался! В то время как я пыталась справиться с собственным ужасом, который струился по венам тем самым тёмным огнём.

– Я… с чего вы…

Не получалось ни ответить честно, ни соврать. И беспомощность впилась в сердце острыми когтями, до тёмных пятен перед глазами.

И я почти не почувствовала резкий рывок и прохладные ладони на своём теле. Почти. Но приятный холодок, который разлился по телу сразу после, не почувствовать было гораздо сложнее. Вдох, выдох. Всего несколько мгновений понадобилось, чтобы вернуть меня в сознание.

Относительное, конечно, потому что я сидела перед Оллэйстаром в одной повязке, в то время как одна его ладонь поддерживала меня под спину в районе сердца, а другая снова лежала на горле. И это мелочи, по сравнению с тем, насколько никакое нас разделяло расстояние.

– Признаваться будем? – негромко уточнил Оллэйстар, насмешливо подняв бровь. – Или подождём ещё одного испорченного пола?

Глава 19

– В-в чём пр-ризнаваться?

– А не в чем? – с интересом переспросил ректор и перевернул мою руку ладонью вверх. И удержал, когда я дёрнула её на себя.

Мыслей не осталось. Неудивительно, в общем-то – моё левое запястье украшал ожог, боль от которого я почувствовала только сейчас.

– Знаете, что это, лиерра? – задумался Оллэйстар, поднимая взгляд от моей руки.

– Знаю, – мрачно отозвалась я, выдернула ладонь и откинулась на подушки, натягивая выше злосчастное одеяло.

Пятиконечная звезда, с символами стихий в каждом угле. Знак стихийников. А теперь и мой знак.

– Чего вы от меня хотите?

Да, вот так идти напролом неправильно, нелогично и глупо, но… не просто так я лежала сейчас в своей комнате. Без конвоя. Без стааша у горла. Без компании Мисты.

– Мне всё ещё нужна ваша помощь

– Даже… сейчас?

Отвращение, ужас, ярость – где всё это? Где всё то, что сопровождало стихийников с момента пробуждения дара и до последнего вздоха? И откуда у него столько понимающей насмешки? У боевого мага, который несколько часов назад скрутил очередного рехнувшегося стихийника.

– Сейчас… а что изменилось, лиерра Грасс? – Оллэйстар поднял бровь, смутил меня пристальным взглядом и поднялся. – Вы перестали видеть заклинания?

– Н-нет. – Посмотрела на магический светильник и убедилась – не перестала.

– Вам наскучила шкатулка?

– Нет, но…

– У вас появились другие срочные дела, грозящие развалом империи?

Да что происходит?!

– Причём тут… – Оллэйстар развернулся и опёрся о мой стол. Требовательно ожидая ответа. – Нет, не появились.

– Вы всё ещё меня боитесь? – Ещё один вопрос, на этот раз с лёгким прищуром.

– Конечно, боюсь! – дёрганно взмахнула я руками и схватилась за спадающее одеяло. – Вы… вы ничего не рассказываете. Ни о шкатулке, ни о Мисте, ни обо мне! Я не знаю чего от вас ожидать, а значит, и подготовиться не могу!

– А вы спрашиваете, Аурелия? – Рианы, его вообще возможно вывести из себя?! – Насколько я помню, ни один ваш вопрос ещё не остался без ответа.

– Хорошо, – шумно выдохнула я, решаясь, – что будет с Мистой?

– Судьба подруги беспокоит вас больше собственной? – краешком губ улыбнулся ректор. – Сейчас тьерра Истран находится в антимагической лаборатории, она уже пришла в себя, молчалива и подавлена. Через несколько часов за ней прибудут профессора из Академии неконтролируемой магии и тьерра Истран, в сопровождении проректора Оелуона отправится на обучении туда.