Научные исследования в психотерапии. Стратегия, методология, практика

Группа характеристик, относимых к субъектам (специалистам), реализующим психотерапевтическую деятельность

Уровень 17: дифференциация специалистов (субъектов), осуществляющих психотерапевтическую деятельность по ареалам психотерапии

Комментарии

Функциональный смысл выделения настоящего уровня состоит в уточнении характеристик и терминов, которые адекватны для обозначения статуса лиц, реализующих психотерапевтическую деятельность в ареалах 2.2—2.5, выделяемых в настоящей классификации. Этот вопрос является достаточно сложным и неоднозначным, и к тому же связанным с проблематикой нормативного регулирования рынка психотехнологий на принципах психоэтики (концепт пятого матричного уровня общей теории психотерапии). В данной связи мы считаем, что этот вопрос должны решать экспертные группы самого высокого уровня с представительством экспертов из всех дифференцируемых ареалов.

Данная позиция не является абсолютно новой в современной истории психотерапии. Так, например, на I и II Всемирных конгрессах по психотерапии, проводимых в Вене под эгидой Европейской ассоциации психотерапии в 1996 и 1999 гг., ее президентом Альфредом Притцем в качестве участников специально приглашались представители духовенства и известные шаманы-целители. Высказанные ими позиции многое что прояснили, в том числе и в рассматриваемом здесь вопросе. И, пожалуй, о каком-то консенсусе здесь можно было говорить только лишь в отношении абсолютной неприемлемости всеми сторонами поверхностных и односторонних решений, но далее какого-то существенного продвижения в этой чрезвычайно важной дискуссии отмечено не было. Тем не менее возможность общих подходов к решению данного важного вопроса в настоящей классификации должны быть обозначены.

Подуровни: 17.1. традиционное обозначение лица, осуществляющего психотерапевтические функции в ареале магической психотерапии (следующими цифровыми знаками здесь могут быть обозначены спецификации магических практик (если таковые имеются) и иерархические уровни (при наличии таковых); 17.2. традиционное обозначение лица, осуществляющего психотерапевтические функции в ареале религиозной психотерапии (следующими цифровыми знаками здесь могут быть обозначены разновидности определенных религиозных конфессий и течений, а также выделяемые спецификации религиозной деятельности (если имеются), либо иерархические уровни (при наличии таковых); 17.3. традиционное обозначение лица, под чьим руководством осуществляется процесс духовного развития и самопсихотерапии в ареале духовных практик (следующими цифровыми знаками здесь могут быть обозначены разновидности духовных практик, а также выделяемые иерархические уровни «руководителя», «учителя» (при наличии таковых); 17.4. специалист-психотерапевт, действующий в выделяемом ареале профессиональной психотерапии (другие характеристики данной профессиональной спецификации в связи с их существенной функциональной обособленностью выводятся в следующих дифференцируемых уровнях 18—19 рассматриваемой группы характеристик).

Комментарии

Здесь в качестве основных аргументов к обозначению подуровней 17.1—17.3 нужно сказать о том, что сами носители психотерапевтической традиции в выделяемых нами ареалах 2.2—2.4 отнюдь не расположены что-либо менять в сложившейся систематике. Более того, вопрос о принадлежности осуществляемой ими деятельности или каких-либо аспектов данной деятельности к тому, что в секторе «научной» психотерапии обозначается в качестве психотерапевтического процесса, у многих из этих носителей психотерапевтической традиции вызывает большие сомнения или неприятие.

И вопрос здесь, как это может показаться при поверхностном анализе, отнюдь не в каком-то особенном консервативном настрое лидеров традиционных оккультных, религиозных, духовных течений, а только лишь в том, что этим неординарным, а часто и высокообразованным персонам, не предлагается какой-либо достойной альтернативы к обсуждению. А то, что обычно предлагается, ничего, кроме чувства глубокого недоумения у них не вызывает. Но как только достойная альтернатива, или даже намек на нее появляется, поименованные лица, как правило, возвращаются в дискуссию, ибо «ищущие» из этой среды – а таких там много – прекрасно понимают, что гностические способы познания реальности безусловно должны дополняться адекватными логическими вариантами такого познания. Но эти варианты, конечно, должны быть выстроены не в духе абсолютно неприемлемого отрицания или искажения традиционных концептов, но расширенной – с использованием подходов авангардной науки – интерпретации того, что в этих традиционных концептах понимается под духовным исцелением, развитием и проч.

В связи со всем сказанным, предлагаемый здесь предельно деликатный подход представляется приемлемым компромиссом в решении обозначенной непростой задачи данного уровня.

Уровень 18: дифференциация специалистов (субъектов), осуществляющих психотерапевтическую деятельность по видам профильной деятельности

Комментарии

Функциональный смысл выделения данного уровня состоит в закреплении и стимуляции процесса дальнейшей институализации психотерапии, которая, в свою очередь, знаменует степень зрелости рассматриваемого направления деятельности. И вместе с тем такая дифференциация является необходимым условием к устойчивому повышению качества психотерапии, имея в виду, что выделяемые здесь статусы специалистов или других лиц, осуществляющих психотерапевтическую деятельность, – это важный шаг к оформлению адекватных стандартов (инструментов управления качеством) профильной деятельности.

Подуровни: 18.1. специализация по профилю исследовательской деятельности (следующими цифровыми знаками обозначаются основные спецификации исследовательской деятельности (при наличии таковых); 18.2. специализация по профилю образовательной деятельности (следующими цифровыми знаками обозначаются основные спецификации образовательной деятельности (при наличии таковых); 18.3. специализация по профилю практической деятельности (следующими цифровыми знаками обозначаются основные уровни продвижения в практической деятельности (при наличии таковых) 18.4. специализация по профилю организационной деятельности (следующими цифровыми знаками обозначаются основные уровни организационной деятельности (при наличии таковых); 18.5. специализация по профилю экспертной деятельности (следующими цифровыми знаками обозначаются основные спецификации экспертной деятельности).

Комментарии

При выведении настоящего уровня и вышеприведенных подуровней мы имели в виду уже отмеченный (в рубрикации видов психотерапевтической деятельности) факт того, что наиболее рельефно и дифференцированно приведенные здесь статусы представлены в ареале профессиональной психотерапии. Однако и в других ареалах, и особенно в ареале религиозной психотерапии можно обнаружить отчетливое присутствие практически всех обозначенных здесь статусов.

Следующий важный вопрос, который уместно обсуждать в данной рубрикации, касается критериев приобретения соответствующего квалификационного статуса в дифференцируемых ареалах психотерапии. Основная проблема здесь заключается не в отсутствии каких-то единых критериев специальной подготовки – таких единообразных критериев здесь не может быть по определению. Ключевая задача, как и способ ее перспективного решения, видятся в необходимости выработки принципиальных – по всем выводимым ареалам психотерапии – подходов к отделению «зерен» статусных специалистов (субъектов) от буйного дрожжевого поля «плевел» дилетантов, реализующих агрессивные психотехнологии без должной подготовки.

Таким образом, выведение настоящего уровня и подуровней, следует считать еще и шагом в направлении реализации крайне важного концепта психоэтики, призванного регулировать на основании конвенциальных, экологически выверенных принципов сферу психотехнологий.

Уровень 19: дифференциация специалистов (субъектов), осуществляющих психотерапевтическую деятельность по объему профильных компетенций

Комментарии

Функциональный смысл выделения данного уровня заключается, с одной стороны, в расширении доступа к психотерапевтической деятельности в связи с необходимостью существенного увеличения объемов оказания квалифицированной психотерапевтической помощи, а с другой стороны – в повышении качества подготовки специалистов (субъектов), действующих в сфере психотерапии.

Далее необходимо иметь в виду, что в профильной психотерапевтической подготовке с учетом компактного объема и соответствующего уровня такой подготовки нуждается существенная часть населения, желающего повысить свои адаптационные кондиции за счет эффективной самопсихотерапии. Вот этот последний формат социальной психотерапии, по всей видимости, и является наиболее масштабным и востребованным.

Подуровни: 19.1. специалисты (субъекты) с базисными компетенциями в сфере психотерапии (следующими цифровыми знаками может обозначаться спецификация базисной подготовки, принятая в выделяемых ареалах психотерапии, а также спецификация по разновидностям изучаемых методов психотерапии); 19.2. специалисты (субъекты) со смежными компетенциями в сфере психотерапии (следующими цифровыми знаками могут обозначаться профильные смежные компетенции, принятые в выделяемых ареалах психотерапии, а также спецификации данных, смежных компетенций по изучаемым методам психотерапии); 19.3. субъекты, получившие предусмотренный объем подготовки по профилю самопсихотерапии

Комментарии

Здесь надо иметь в виду, что спецификация статуса специалиста (субъекта) и его подготовки по основным моделям психотерапии – медицинской (биологической), психологической и социальной – отражается в характеристиках и номинации метода, в рамках которого проводилось обучение. В идеале любое такое обучение должно включать проработанный и объемный блок интегративного полюса психотерапии, к чему, собственно говоря, мы и двигаемся, в том числе и за счет разработки настоящей классификации.

Организационные аспекты

Классификация психотерапии, а также какие-либо разделы или подразделы такой классификации разрабатываются группой подготовленных экспертов, действующих в ареале профессиональной психотерапии и в других ее ареалах (по согласованию).

Основанием для разработки настоящей Классификации современной психотерапии является Базисная научно-исследовательская программа, реализуемая в сфере психотерапии. Процесс развивающего нормативного регулирования психотерапии, представленный на соответствующих уровнях данной исследовательской программы, к которому с полным основанием можно отнести и разработку настоящей Классификации, безусловно подкрепляется наиболее действенными и научно обоснованными аргументами.

Проект разработанной таким образом Классификации обсуждался на заседаниях Ученого совета по психотерапии Национального СРО «Союз психотерапевтов и психологов», действующего с 2019 года.

Обстоятельства, которые необходимо учитывать

Любые нормы в такой сложной сфере, какой на сегодняшний день является психотерапия, принимаются лишь под давлением весьма серьезных обстоятельств. А если вот эти обстоятельства сосредоточены в основном в проекции будущего, а в настоящем все устраивает, то трудности с продвижением и принятием предлагаемых норм существенно возрастают.

Другой момент, способствующий явному или неявному сопротивлению к любым попыткам нормативного регулирования психотерапевтической деятельности, заключается в том, что предлагаемые нормы нередко воспринимались как угрозы обретенной нише профильной деятельности.

Между тем разработанная и представленная здесь Классификация современной психотерапии совершенно точно никому и ничему не угрожает, а наоборот, дает шанс легализовать и упрочить свой профессиональный статус всем специалистам и субъектам, действующим в сфере психотерапии, а при наличии такого желания – и повысить свой собственный профессиональный рейтинг и степень востребованности.

В связи со всем сказанным полагаем, что настоящая Классификация вносит свой вклад в развитие психотерапевтической профессии, в частности – в процесс становления самостоятельного научного направления «Психотерапия».

Концепция психопластичности

Общая информация

Концепция психопластичности является базисной для третьего матричного уровня общей теории психотерапии. Все прочие теоретические построения данного уровня так или иначе выводятся из рассматриваемого здесь феномена психопластичности – специфического именно для психотерапевтической коммуникации, либо имеют к нему самое непосредственное отношение.

Концепция психопластичности адекватно проясняет ключевые для общей теории психотерапии, прагматические позиции в отношении:

• основного и наиболее востребуемого эффекта проводимой психотерапии – возможности достижения максимума конструктивных изменений у клиента или группы в минимальный период времени;

• фиксируемого соотношения универсальных и уникальных компонентов психотерапевтической коммуникации, возможности определения вклада данных компонентов в истинную эффективность проводимой психотерапии;

• универсальных параметров и индикаторов эффективности психотерапевтического взаимодействия;

• механизмов и динамики появления негативных эффектов психотерапии, возможности их ранней диагностики, предупреждения и коррекции;

• основных проблемных узлов и «нестыковок» традиционных объяснительных моделей психотерапевтического воздействия и получаемых здесь эффектов со стандартными требованиями, предъявляемыми к кодифицированной системе научных знаний.

Представления о прагматических функциях феномена психопластичности формируются в полном соответствии с фундаментальными допущениями первого матричного уровня общей теории психотерапии. В частности – стержневым тезисом о том, что психика в самом первом приближении есть инструмент генерации и форматирования категорий времени и пространства. А особая эмерджентная функция психического – возможность управления пластическими параметрами сознания-временем – лежит в основе феномена психопластичности. Собственно отсюда и выводится содержание нашего главного тезиса в том отношении, что психотерапия в своей глубинной основе есть способ управления временем и что именно феномен темпоральной пластики (психопластики) и обеспечивает возможность, и требуемую скорость конструктивных терапевтических изменений.

В ходе реализации предварительного и первых этапов Базисной НИП нами был проведен эпистемологический анализ традиционной и более современной тематической историографии с описанием тех или иных аспектов, относимых к феномену психопластичности. Необходимые фрагменты данного анализа, касающиеся интерпретации некоторых пластических функций психики, приводятся в том числе и в настоящем разделе. И далее наиболее существенные характеристики феномена психопластичности, выявленные по результатам наших собственных исследований, рассматривались в трех ключевых аспектах – содержательном, функциональном и индикативном. В заключительной части настоящего раздела рассмотрены прикладные вопросы, касающиеся оценки «весового присутствия» феномена психопластичности в психотерапевтической коммуникации и его вклада в обеспечение общей эффективности процесса психотерапии, а также подготовки профессиональных психотерапевтов по разделам специального макротехнологического и метатехнологического оформления психотерапевтического процесса. В нижеследующих фрагментах мы будем придерживаться именно такой последовательности в описании наиболее существенных теоретических и прагматических аспектов концепции психопластичности.

Идея психопластичности в традиционной и современной тематической историографии

Историография фундаментальных аспектов идеи психопластичности, касающихся гностического способа познания реальности и вообще отношений субъекта с категорий времени, уже рассматривалась нами в предыдущих разделах настоящей публикации. Здесь же делается акцент на прагматических аспектах исследуемого феномена, в той или иной степени касающихся возможности использования потенциала психопластичности. И в первую очередь речь идет о возможности генерации субъектом новой адаптирующей информации, о скорости усвоения и воспроизведения в поведенческой активности любой доступной информации, существенно улучшающей адаптивные кондиции субъекта или группы.

Относительно особенностей организации и функционирования психики человека, так или иначе имеющих отношение к рассматриваемой тематике, высказывались многие известные ученые-исследователи, действующие и в сфере наук о психике, и в сопредельных научных направлениях.

Так, например, в своих эпохальных трудах «Кибернетика, или Управление и коммуникация у человека и животных» (1948), «Человеческое использование человеческих существ» (1950) основатель кибернетики Норберт Виннер обращал внимание на качественные особенности статуса «человека обучающегося». В последнем произведении он, в частности, останавливался на следующих особенностях данного важнейшего статуса: «… интересно узнать, что тот род явлений, который субъективно изображается как эмоция, может… управлять некоторыми существенными стадиями научения». И далее в этом же тексте Виннер обращается непосредственно к специалистам-психологам с призывом внимательно отнестись к этому тезису и тем фактам – Виннер придавал этим обстоятельствам особое значение, – что вот такое «эмоциональное» научение, по всей видимости, связано с секрецией определенных нейрогормонов, и что период взросления (т. е. интенсивного обучения) у человека в сравнении с другими млекопитающими чрезвычайно растянут.

Тем не менее, даже и вот этого семидесятилетнего периода, прошедшего со времени опубликования фундаментальных работ Н. Виннера, по-видимому, оказалось недостаточно для полноценного обоснования и объяснения феномена качественного «скачка» в генерации и усвоении существенных объемов значимой адаптирующей информации с последующими конструктивными изменениями в прохождении всего адаптационного цикла.

Именно такое впечатление складывается при знакомстве с наиболее полновесными – в смысле цитируемых источников – монографиями и руководствами по исследованию когнитивных процессов, где основное внимание уделяется «нормативному» развитию и собственно описательной феноменологии фундаментальных когнитивных способностей человека (Д. Р. Андерсон, 2002; Р. Солсо, 2002; Б. Хегенхан, М. Олсон, 2004; С. Э. Поляков, 2011; Когнитивная психология: история и современность. Хрестоматия, 2011; В. Ю. Ивлев, М. Л. Ивлева, В. А. Иноземцев, 2013).

То же самое можно сказать о традиционных номинациях и описаниях феноменологии дифференцируемых психических состояний (например, эмоциональных – эйфория, радость, удовлетворение, печаль, тревога, страх, паника; активационных – возбуждение, вдохновение, подъем, сосредоточенность, скука, апатия; тензионных — напряжение, концентрация, мобилизация, эмоциональное разрешение, фрустрация, сенсорный голод, стрессовые состояния, и пр.). Данные состояния интерпретируются главным образом как реакция психики человека на соответствующие жизненные обстоятельства, облегчающая или, наоборот, препятствующая генерации адаптивных психических процессов, как некая переходная фаза между психическими свойствами и процессами (Н. Д. Левитов, 1964; А. Б. Леонова, В. И. Медведев, 1981; А. И. Юрьев, В. А. Ганзен, 1987; Л. Г. Дикая, В. И. Щедров, 1999; Психические состояния. Хрестоматия под ред. Л. В. Куликова, 2000; А. Б. Леонова, М. С. Капица, 2004; Практикум по психологии состояний: Учебное пособие под ред. А. О. Прохорова, 2004; Е. П. Ильин, 2005; В. А. Машин, 2007—2011; Ю. В. Щербатых, А. Н. Мосина, 2008; Прохоров А. О., Валиуллина М. Е. И др., 2011; А. Б. Леонова, 2009; С. А. Дружилов, А. М. Олещенко, 2014). Из чего можно сделать вывод, что разработка собственно феноменологии и динамики пластичных функций психики и всего организма в контексте определенных психических состояний является в большей степени предметом психотехнической теории, разрабатываемой лидерами психотерапевтических модальностей и авторами отдельных методов профессиональной психотерапии.

Так, например, в трудах известных специалистов-психотерапевтов Дж. Нардонэ, А. Сальвини (2011), можно отметить обращение к теме особого эмоционального контекста в описании известных исторических диалогов в философском наследии Протагора, Сократа, Платона, приводящих собеседника к «открытию альтернатив» и выстраиваемых в том числе и с осмысленным использованием приемов сценографии. Описания отдельных, более или менее специфических характеристик состояния субъектов, вовлекаемых в помогающие и развивающие коммуникации, приводятся в многочисленных тематических публикациях (например, П. Кейнсмит, 1995: Ф. Фарелли, Д. Брандсма, 1996; Д. Джоунс, 2001; А. Лазарус, 2001; Б. Кейд, В. Х. О. Хэнлон, 2001; Р. Фитцджеральд, 2001; С. Гарфилд, 2002; В.А Доморацкий, 2008; Р. П. Ефимкина 2012; В. Сатир, 2015). Данные психотехнические экскурсы хотя и не могут претендовать на статус полноценного исследования феноменологии психопластичности прежде всего в силу их фрагментарности и недостаточно глубокого проникновения в суть особой психической активности субъектов, вовлекаемых в терапевтическую коммуникацию, тем не менее служат источниками весьма ценной тематической информации.

Относительно таких специфических характеристик психотерапевтической коммуникации безусловный интеллектуальный лидер профессиональной психотерапии двадцатого столетия Джером Франк (1974) прямо говорил о том, что «… когнитивное научение, чтобы быть эффективным, должно дополняться определенным эмоциональным возбуждением». Лидеры краткосрочной психотерапии Джорджио Нардонэ и Пол Вацлавик (2006) говорили о том, что «… сильная эмоция, вызванная отношением или общением с другим человеком… способствует смещению точки зрения пациента на реальность». О значимости особых состояний, связанных с переживанием «внутреннего потока, общего для клиента и терапевта», говорил и автор клиент-центрированного направления в психотерапии К. Роджерс (1951), интерпретируя появление таких переживаний, как свидетельство эффективности терапевтического процесса. О важности состояний, связанных с «особым пониманием», «проникновением в глубинные смыслы переживаний и высказываний клиента и терапевта», говорил Джеймс Бьюдженталь, лидер современного экзистенциально-гуманистического направления в психотерапии (2013), а также представители феноменолого-герменевтического подхода в психотерапии (А. Притц, Х. Тойфельхарт, 1999).

Для нас практически значимым здесь является то, что ни один из вышеперечисленных и безусловно компетентных лидеров профессиональной психотерапии не счел возможным определять вот эти психические состояния особой информационной восприимчивости пациентов/клиентов как состояния измененного сознания. По-видимому, по той причине, что по своим основным характеристикам эти состояния не соответствуют или прямо противоположны классическим признакам измененных состояний сознания (ИСС), и, соответственно, критериям вовлечения пациентов/клиентов в гипнотическое (трансовое) состояние. Такие согласованные в основных психотерапевтических концепциях и направлениях признаки приводятся в классических – изданных и переизданных – монографиях и руководствах по гипнозу и гипнотерапии (А. П. Слободянин, 1977; А. Шерток, 1982—1992; В. М. Бехтерев, 1994; С. Хеллер, Т. Л. Стилл, 1994; М. Кинг, Ч. Цитренбаум, 1998; М. Кинг, У. Коэн, Ч. Цитренбаум, 1998; Т. М. Ахмедов, М. Е. Жидко, 2000; Г. Карл, Ч. Бойз, 2002; Т. И. Ахмедов, 2005; Р. Д. Тукаев, 2006; А. А. Федотов, Э. В. Каган, 2010; Г. Шмидт, 2011), и далее – в руководствах по эриксонианскому гипнозу (М. Эриксон, Э. Л. Росси, 1995; М. Эриксон, 2000; М. Н Гордеев, 2008; М. Гинзбург, Е. Яковлева, 2017), а также в руководствах и монографиях по модифицированным техникам гипнотерапии (Д. Гриндер, Р. Бэндлер, 1994; Ж. Беккио, Ш. Жюслен, 1998; М. Кинг, Ч. Цитренбаум, 1998). Отдельных комментариев здесь требует состояние так называемого генеративного транса (С. Гиллиген, 2014) – в том смысле, что по своим основным описательным характеристикам это не столько измененное, не-нормативное состояние сознания, сколько «сверхнормативные» параметры психической активности, достигаемые в том числе и в результате психотерапевтического процесса.

Интерпретация и объяснительные модели отдельных проявлений феномена психопластичности в доминирующих биологических, психологических и психотехнических концепциях

Результаты проведенного нами эпистемологического анализа показывают, что феномен психопластичности невозможно полностью или даже в основном отнести ни к одному из видов классической триады дифференцируемых проявлений психической активности свойств-процессов-состояний и тем самым упростить ситуацию. Ибо в самой «сердцевине» данного феномена, как мы стремились показать при описании концепций и концептов первого матричного уровня общей теории психотерапии, содержатся характеристики особой темпоральной активности психического, функциональная значимость которых выходит далеко за рамки собственно психотерапевтических задач.