Путь домой. Четыре близнеца

В ответ Фил невольно ухмыльнулся в усы:

– Верно. Много же у нас изменится, когда ты задвинешь Ламороу. Очень многое…

– Почему ты решил, что я собираюсь задвигать Ламороу?

– Ни вам ходить по одной тропе. Герцог тоже это чувствует, потому и приглядывается к тебе с таким вниманием. Он либо примет твоё лидерство, либо уничтожит тебя. Думаю, ты это понял.

– Значит ли это, что ты принял мою сторону?

– Э-нет! Ты один. Это твоё дело. Здесь царят волчьи законы.

– Будь честен хотя бы с собой, Фил!

– Честен? – и Фил как-то горестно усмехнулся, – Ты, Глен, будишь в людях человечность. В этом твоя сила, но в этом и твоя слабость.

– Слабость?.. Ты о сегодняшней порке?

– В том числе и о ней. Хоть это и не беда. Герцог как правило собственноручно занимается поркой кого бы то ни было. Например, мне доводилось брать в руки плеть для этого лишь раз, и я тебя понимаю. Но герцог ценит меня в первую очередь за мозги, а для грязных дел есть и другие, Рон хотя бы… Так что за это не переживай, твоя головная боль Ламороу.

– Возможно. Но ты, или Пит… Почему вы терпите Ламороу, хотя он вам тоже до смерти надоел?

И тут брови Фила медленно поползли вверх:

– Что ты хочешь сказать?

В ответ называемый Гленом сощурился:

– Ты пророчишь мне либо вершину, либо пропасть, но в то же время почему ты сам, ты или Пит, не подвинете Ламороу? Каждый из вас по своей натуре вожак, поэтому вы праиэры. В чём же проблема?

– Если на то дело пошло, почему ты не вспомнил Рона?

– Ты сам понимаешь, Рон это Ламороу в миниатюре… и мне он не интересен. Ну так?

Что ж, Фил с деланным равнодушием пожал плечами:

– Стало быть, я тебе интересен. Наверно, я должен тебя поблагодарить? Но, в таком случае, ты и сам должен знать ответ.

– И всё же? – продолжал настаивать Виктор.

Фил сощурился:

– Да, мы с Питом можем водить эту стаю, по крайней мере по частям, но возглавлять её… нет, у нас нет на это никакого желания.

– У меня тоже нет…

– У тебя нет выбора, – сказал, как отрезал Фил.

Что ж, Виктор подарил своему странному приятелю долгий задумчивый взгляд, и тот так и не понял, чего в этом взгляде было больше, тоски, печали, усмешки, досады, может быть гнева, но этот взгляд неожиданно сильно растревожил его душу: «Черт побери! Что я сейчас ему наговорил?! Что это на меня вообще напала такая болтливость?! Странный же он человек, очень странный!» Виктор угадал состояние Фила и, извиняясь, улыбнулся:

– Ладно-ладно, успокойся! Тебе не придётся сожалеть о сказанном. А сейчас будь другом, забери отсюда эту мышку, – и Виктор кивнул на притихшую Маги, – Да, если увидишь Карлоса, скажи ему, что скоро я сам его найду. По рукам?

И Фил невольно усмехнулся:

– Н-да, приятель, у тебя и правда глаза близнецов… Хорошо, идём, красавица.

Маги с немым вопросом посмотрела на Виктора, но тот остался непроницаем.

Он дождался, пока Фил и Маги скроются за углом, и ещё какое-то время оставался недвижим. «Как же резко герцог делит своих людей на дураков и умных… Забавная бы получилась картина, замени я Ламороу. Даже у Фила не хватит фантазии представить её в полном свете. Слава Богу, в этом пока нет нужды, хотя… Нет. Сейчас вообще нет никакой возможности заглядывать в будущее. Надо вытаскивать их отсюда, и я не сделаю это без Эжена. Эжен! Да! Да ведь сейчас время нашей встречи! Что ж, поговорю сначала с ним, а потом выясню, как дела у Марианны. Но, что делать с длинной шеей Ламороу?» – решение пришло само собой.

Виктор зловеще усмехнулся и направился в ту сторону, где скрылись Фил и Маги. Ламороу не заставил себя ждать. До сих пор он мало что слышал, но зато всё видел, и теперь он поспешил следом за Виктором. Казалось, что в этот раз охота у него получится, но, обогнув угол, он с ужасом понял, что не видит намеченную жертву. Тот мог скрыться за дальней дверью только, если вдруг перешёл на бег. Это ещё мыслимо исправить, но не тут-то было. Всё случилось в один миг. Около ушей Ламороу свесились два сапога и резко сомкнулись на голове брианца. Тот, не издав ни звука, рухнул на пол. Тот час Виктор разжал руки, державшие потолочную балку, и приземлился рядом с незадачливым охотником. Со странным равнодушием Виктор отметил, что пульс у Ламороу прощупывался. Тогда, для надежности углубив его сон своим излюбленным способом и оставив брианца так и лежащим на полу, Виктор бегом бросился обратно по коридору.

Местом встречи была старая давно заколоченная дверь. Открыть её было невозможно, но зато под ней зияла щель шириной в ладонь. Убедившись, что он совершенно один, Виктор опустился на колени и тихо выдал причудливую трель цикады. Снаружи тотчас раздался ответ, чуткое ухо уловило бы в нём обратный ход созвучия.

– Где тебя носит!? – тут же зашипел Эжен. Он в это время распластался у двери с наружной стороны. Из-за разросшихся здесь кустов его можно было заметить только стоя вплотную к стене дома.

– Как же я рад слышать тебя, братишка! – в тон ему отозвался Виктор.

– Знаю. Но прежде скажи, в доме уже знают, что я выкрал Марианну?

От изумления Виктор ответил не сразу.

– Вот это камень с плеч!!!

– За подробностями отсылаю к Маги и Карлосу.

– Маги?!

– Да. Что с Жаном? Графиня с ума сходит от беспокойства о нём.

– Есть от чего. Если в полночь у северного крыла дома ты поднимешь шум, и как можно больший, у меня есть шанс вытащить Жана.

– Шум? Зачем?!

– От камеры, в которой его держат, до ближайшего удобоваримого окна надо пройти штук шесть подвальных комнат, где сейчас проживают слуги герцога и барона. Что тебе ещё объяснять? Думаю, Карлос поможет изнутри выгнать их оттуда. Договорились?

– Погоди. Почему нельзя его как-нибудь переодеть? У тебя ведь достаточно много груанга! Если хочешь знать, я уже почти сделал дубликат твоего парика. Могу поднажать и к ночи будет готово.

– В этом нет смысла. Мне придётся тащить его на своем хребте.

– Что?!

Виктор секунду колебался и всё-таки решился:

– Герцог собственноручно запорол его до полусмерти.

В ответ Эжен тихонько присвистнул.

– И ты поймёшь, какая петля у меня на шее, когда узнаешь, что эту экзекуцию герцог заставил начать меня.

– Ты серьезно?!!

– Я из кожи вон вылезу, а вытащу его отсюда! – тут же взвился Виктор, – Но, если ты не превзойдёшь себя сегодня ночью, у герцога появится реальный шанс угробить троих из четырех. Тогда всё удовольствие убить его выпадет только на твою долю.

– Уймись! Почему троих? Разве Антуан…

– Он почти был при этом, и я согласен с Жаном, ещё немного, и герцог окончательно раздавит его, морально для начала.

– Морально?!! Ты умудряешься беспокоиться об этом выродке?!!

– Эжен…

– Ладно. Я всё понял.

– И дай мне слово, что не сунешься в дом! – тут же потребовал Виктор.

– Ну уж…

– Эжен! Развяжи мне в этом руки. Прошу тебя! Нет, умоляю!

– Хорошо. Не сунусь, – с крайней неохотой уступил Эжен, – Но ты-то?! Герцог точно ещё не догадался?

– Он не знает про груанга, это главное! Так что до моей настоящей личности ему не докопаться. В худшем случае он мог бы заподозрить меня в помощи тебе. Но и в этом я отбился. Верь мне!

– Дай-то Бог! Тогда до встречи в полночь!

Глава 42. Вопль в ночи.

Поздний вечер. Большинство гвардейцев герцога и барона собралось в подвальных комнатах дома Рельгро, которые были выделены им в качестве казарм. Кто-то резался в кости, кто-то чистил оружие, кто-то чинил одежду, а кто-то даже пробовал уснуть, что, правда, было трудно сделать, ведь воздух то и дело сотрясали раскаты смеха или крепкой брани, неизменных спутников азартной игры с высокими ставками.

Ламороу хмуро сидел на углу большого стола и больше следил за ненавистным Гленом, чем за костями. Виктор это знал, хоть ещё ни разу не поймал его взгляд. Эти двое нарочито не замечали друг друга, и в то же время только друг друга и видели. Пожалуй, новый виток их вражды заметили все, и ни у кого не было желания вклиниваться в этот их спор. Волчьи законы гвардии герцога возлагали лавровый венок победителя на голову сильнейшего, который обязательно должен наступить на грудь поверженного врага. Оставалось лишь дождаться этого момента. А тем временем любопытные наблюдатели делали ставки, конечно же в тайне. Сторонников Виктора стало много больше, когда сегодня Ламороу нашли без сознания. Фил авторитетно обронил, что это результат разговора того с Гленом. Все понимали, что это противостояние близилось к развязке, но пока она не наступила…

Карлос присел к Виктору и тихо заговорил по-испайронски:

– Он собирается пасти тебя всю ночь! Наверняка, надеется перерезать тебе горло, когда ты уснёшь…

– Может быть, тогда сказать ему, что я сегодня не собираюсь спать? – горько усмехнулся Виктор, – Если этот гад и правда окажется умным и станет путаться под ногами, я сам его убью.

При таком заявлении юноши Карлос невольно усмехнулся и с большим интересом заглянул в глаза своего молодого друга. Пусть сейчас лицо этого парня и было изуродовано действием груанга, но даже это не сильно мешало старому испайронцу распознать знакомые черты. Например, упрямо сжатые губы Глена вдруг напомнили Карлосу озорного пацана в матросских штанах с не по-детски умными глазами: «Это ты-то убьешь?! Ох, сынок…»

– Скоро полночь… Пора! – вдруг вскинулся Виктор.

– А ты точно уверен, что сил хватит?

– Да.

Что ж, Карлос ободряюще хлопнул его по плечу. В ответ Виктор благодарно кивнул, встал и отошёл. «Разные они всё же с Эженом… И в то же время, так похожи… Да, старик, кажется, ты волнуешься…» – сокрушённо пожурил сам себя испайронец.

Вдруг дверь распахнулась, и на пороге появился разгоряченный от бега слуга маркиза. От неожиданности этого вторжения Карлос даже вздрогнул всем телом.

– Ламороу, первому праиэру гвардии Бетенгтон, приказано явиться к Его Светлости герцогу!

В тот же миг в комнате воцарилась гробовая тишина, лица всех присутствующих обратились к Ламороу, а тот, с чувством своей огромной значимости величественно встал, теперь открыто бросил волчий взгляд на называемого Гленом и неторопливо вышел.

С его уходом люди словно вновь обрели способность дышать и говорить, общение сразу стало живее. Теперь из праиэров здесь остался лишь Фил. Этим вечером Рон и Пит ещё не появлялись в казарме.

Карлос переглянулся с Виктором. Тот кинул быстрый взгляд на Фила. Карлос понял и медленно двинулся в указанном направлении. Фил с азартом играл в кости, но это не помешало ему заметить приближение старого испайронца.

– Присоединишься, старик? – поинтересовался он, – На следующем кону есть шанс. Не робей!

– Ты надеешься выиграть? – Карлос встал рядом с Филом, так загородив собой полкомнаты.

– Нет, я не надеюсь, а собираюсь выиграть! Чувствуешь разницу? – рассмеялся Фил, – Садись, не стой над душой!

– Я уже устал сидеть…

Их разговор то и дело заглушали раскаты крепкой брани, но эти двое всё же умудрялись слышать друг друга.

– Что делает! Что ты делаешь, гад!?! – вдруг вскипел Фил и чуть не вцепился в горло противнику по игре. Этот кон он с блеском проиграл.

Вернувшись на место, раздосадованный Фил подарил Карлосу долгий взгляд и неожиданно заявил:

– Напрасно Глен держится особняком. Мы рады принять его в игру. Кстати, куда это его унесло?

И Карлос с досадой щёлкнул языком. Виктор снова оказался прав, Фил был хоть и сторонним, но очень внимательным наблюдателем.

– Да он… к Маги пошёл…

– Вот как?.. – в глазах Фила тут же заиграл лукавый огонёк.

– Брось эти мысли, парень! – Карлос ударил его в плечо.

– Хорошо, хорошо, – и они оба рассмеялась.

Отделавшись от столь пристального внимания, Виктор незаметно для остальных взял шпагу (ножи-то всегда были при нём) и, словно тень, метнулся в заветный коридор. Поворот, ещё поворот. Пусто! Ему везло… «Только бы у Эжена всё получилось! Господи, благослови! Иначе… Нет!!! Иначе быть не должно!!!»

Так никого и не встретив, Виктор добрался до нужной двери. Ключ от неё герцог унёс с собой, но стражника всё-таки поставил, и тот бедняга уже устал проклинать своё невезение. Быть здесь, одному, охранять то, что в охране не нуждается! Понять это даже у него хватило мозгов, но выхода не было, и он развлекался тем, что мерил коридор вялыми шагами, ходя то туда, то сюда…

Что ж, это очень даже устраивало Виктора. Когда стражник подошёл ближе всего и развернулся, готовый начать движение в обратном направлении, к его горлу метнулась цепкая рука нежданного гостя, и в тот же миг свет в его глазах померк. Виктор легко подхватил вдруг заснувшего стража и затащил в маленькую тёмную кладовку. Всё, больше на пути не было никаких препятствий, если, конечно, не считать запертую дверь. Но Виктор был готов и к этому.

Ловко орудуя двумя тонкими гнутыми гвоздями, юноша быстро справился с замком и юркнул в открывшийся проём. На этот раз Жан лежал при свете, но без сознания. Его сняли с колец и приковали цепью к стене, а руки и ноги обездвижили деревянными колодками. Страдалец лежал лицом вниз и не подавал никаких признаков жизни.

Виктор взял масляную лампу и подошёл ближе. Он не понаслышке знал, что далеко не каждому дано пережить такую экзекуцию. К тому же Его Светлость вложил в эту порку большое вдохновение. Виктор остро запомнил, как плеть герцога разрывала плоть Жана, запомнил свой ужас от этого зрелища. Но, оказывается, его шокированное сердце, умудрилось забыть то, что последовало сразу за тем, как Жан потерял сознание… Теперь же память начала быстро восполнять пробелы…

– Ещё немного, и он скончается, – бесстрастно заявил Пит, подняв руку в предостерегающем жесте.

И его услышали – очередной удар герцога не получил своего завершения:

– Ты в этом уверен, Пит?

– Да, Ваша Светлость, – веско подтвердил праиэр блондин.

– Рано! Слишком рано! Веселье только начинается! – и герцог швырнул плеть в дальний угол, – Я всё-таки заставлю этого щенка скулить и молить о пощаде! Но пока… Пит, сделай так, чтобы он поскорее вернулся в мир живых и почти здоровых!

Пит покорно поклонился вслед господину, направившемуся к выходу. Виктор, как и все другие гвардейцы, склонился в низком поклоне. А потом… потом он несколько минут в горьком оцепенении наблюдал, как Жана снимали с колец, укладывали на пол лицом вниз, и как Пит, опустившись на колени, обрабатывал раны страдальца каким-то резко пахнущим снадобьем.

– Что он делает? – с трудом совладав с пересохшим горлом, наконец спросил Виктор у Фила.

– Оживляет мученика, – так же шёпотом ответил Фил, – Уж не знаю откуда Пит обладает такими знаниями, но он умеет делать особые чудесные снадобья, способные излечивать подобные раны за считанные дни, а то и часы. Жан быстро поправится. Очень быстро.

– Это уже не впервой, верно?

– Да, верно, – Фил был мрачен, – Жертвы герцога не умирают без его на то позволения. У них больше шансов сойти с ума от боли…

Теперь Виктор, осматривая спину брата, с огромным удивлением и радостью понял, что руками Пита и правда было совершено чудо. Раны Жана заметно затянулись, словно им было уже несколько дней срока: «Может быть, всё будет нет так трудно, как я ожидал!»

Что ж, за дело! Виктор проглотил шарик анга, вывернул свой камзол наизнанку, тем самым скрыв свою принадлежность к гвардии герцога, спрятал парик за пазуху, и, больше не теряя ни мгновения, принялся освобождать брата от сковывающих его пут. Лезвие ножа без труда справилось с верёвками, стягивающими колодки, с цепью же история оказалось много сложнее. Чтобы добраться до места на поясе, где крепилась цепь, пришлось повернуть Жана на бок, это причинило тому боль, и Жан застонал.

От этого стона брата броня Виктора вдруг дала трещину, ему даже на какое-то мгновение стало дурно, но он быстро справился с этой своей слабостью, перевёл дыхание, и тут ему на глаза попалось ведро с водой. Он зачерпнул её и смочил губы, лицо брата. Тот медленно приходил в себя.

– Пить… – едва слышно простонал Жан.

Но Виктор не решился давать брату пить эту мало ли где и когда налитую воду. К счастью, заботами Ламороу здесь оставался почти полный кувшин вина. Виктор быстро развёл воду вином и поднёс Жану этот напиток. Когда кружка коснулась губ страдальца, тот вдруг открыл глаза и начал пить сам. Глоток, второй… и вот уже Жан, ещё не отдавая себе отчёта в своих действиях, выхватил у Виктора чашку и залпом выпил всё её содержимое. Тотчас, не теряя ни секунды, Виктор сунул ему под нос флакончик с каким-то резко пахнущим зельем и так заставил Жана содрогнуться всем телом. Вот теперь его сознание почти полностью прояснилось.

– Повернись чуток, так… – Виктор, наконец, получил возможность осмотреть цепь, – О, чёрт побери! Как я забыл, что её заварили!!! Ладно, справимся и с этим…

И Виктор бросился придирчиво изучать орудия пыток. Несмотря на их многообразие, ничего похожего на кусачки не нашлось. Тогда пришлось заняться жаровней. Тем временем Жан осмотрелся, заметил разрезанные путы и уже понял, что его приковали к стене. При этом, поворачиваясь, он едва не взвыл от боли в спине. Всё случившееся с ним накануне воскресло в его памяти в один миг. Но что происходит теперь? У жаровни хлопочет человек с лицом…

– Виктор?!!

Виктор замер, прислушался к своим ощущениям, успела ли анга подействовать? Вернулся ли к нему его истинный облик? Возможно, да. Что ж, он решился, обернулся и печально улыбнулся брату:

– Да, я Виктор… но не тот, кто жил с вами в лесах Шероль всю прошлую неделю.

Жан нахмурился, тряхнул головой, тем заставляя сознание окончательно проясниться:

– Я уже пришёл в себя… Ты хочешь сказать, что Викторов… два?

– О, чёрт! – у Виктора не очень ладилось дело, – Видно это сама судьба даёт нам время, чтобы я всё тебе объяснил… Я Виктор, но видишь ты меня впервые. Человека, которого ты звал моим именем, в адрес которого вы с Марианной слали проклятья, зовут Антуаном. Да, это единственный из нас, выросший в родительском доме.

– Но во дворце Шероль с бароном был ты, верно?

– Да, я, – Виктор порадовался сметливости Жана, – Когда ночью ты с Геньи увёл девушек, я чуть с ума не сошёл от досады и потому решил вернуться к барону. От барона до герцога оказалось рукой подать. А тот уже пас Антуана, просто поехавшего от ревности. Горько признаться, но нас подменили… Так! Есть дело! – металлический прут стал быстро раскаляться.

– Антуан?! Антуан де Валеньи?! – Жан с трудом принимал услышанное, – Но мы с Анри в Грандоне ему жизнь спасли…

В ответ Виктор удивлённо повёл бровью, но тут же сообразил:

– Да, кажется, Генрих Рай что-то говорил об этом. Представь, и Антуан знал о вашем с Анри участии в той дуэли, он слышал ваш разговор, вот только задержать не смог, потому что был ранен в спину…

– Постой! Генрих Рай?! Учитель?! Он тоже здесь?! – Жан неосторожно рванулся, и это снова обожгло его жуткой болью.

– Тише, береги силы!!! Они нам сейчас ой как понадобятся.

– Ответь, учитель здесь?!

– Был. Он уехал в Фонтэнж за графом, нашим с тобой отцом, но…

– Что «но»?

– Готово! Держи цепь. Здесь… Верно. Сейчас, сейчас… Минуточку… Готово!

И Виктор с облегчением поставил прут к стене.

– Как она, свобода?

– Свобода ли? – и Жан усмехнулся, окинув комнату брезгливым взглядом, – Ты сумасшедший, явиться сюда!

– А как ещё было до тебя добраться? – в тон ему поинтересовался Виктор.

Что ж, Жан согласно кивнул и тут же вскинулся:

– Антуан выдавал себя за тебя… – ему припомнился весь разговор с Марианной, то, от чего он так старательно отмахивался, – Говоришь, Антуана ранили в Грандоне? В спину? Теперь ясно, откуда эта его рана… А ты Анну помнишь?

– Ещё бы! – усмехнулся Виктор и показал повыше запястья едва затянувшиеся рубцы от укусов. Да и сами его руки сильно отличались от рук Антуана, кожа грубая, мозолистая, кисти обрамляли глубокие шрамы, словно браслеты. Жан кивнул. Всё сходилось.

– А Марианна! Герцог…

–… ей уже не страшен, – теперь Виктор присел рядом с Жаном, – У нас мало времени. Так что в двух словах. Её выкрал Эжен, это четвёртый из нас. Да, да, мы все здесь! Запоминай! Заборная шесть. Это недалеко отсюда. Если смотреть от главного крыльца дома Рельгро, в котором мы сейчас находимся, сначала три квартала по улице направо, потом по диагонали через маленькую площадь-перекресток, ещё квартал прямо, потом один направо и два налево. Дом с вывеской «Бефо». В нём на окнах наличники с изображением птиц. Найдёшь?

– Да, думаю, найду…

– Там тебя ждёт Марианна. Вот ключ. Может быть, придётся выбираться порознь.

Жан вздохнул с огромным облегчением.

– А у тебя есть второй? – спросил он, пряча ключ.

Виктор показал изогнутые гвозди:

– Я любую дверь открою. Ты сможешь встать? Идти?

Жан попытался встать, Виктор помог ему. Справившись с сильным головокружением, Жан улыбнулся, кивнул:

– Смогу.

Но Виктору в этом ещё мало верилось, он с сомнением оглядел брата с ног до головы:

– Правда? Впрочем, зачем я спрашиваю? Будто есть выбор. Давай попробуем надеть на тебя рубашку.

Это оказалось непростой задачей, но они справились и с ней. Жан смахнул со лба холодный пот. Виктор ободряюще коснулся его плеча:

– Наша порода! Похоже, проблем будем меньше, чем я ожидал. Да, если я вдруг представлюсь Эженом, сильно не удивляйся. Виктора считают мертвым. Это нам с Эженом на руку.

– Ясно. У тебя шпага для меня найдётся?

– Шпага? Нет. Оставь это мне. Я по себе знаю, у тебя сейчас все силы уйдут на то, чтобы переставлять ноги. И это придётся делать очень быстро.

Теперь Виктор занялся тушением огня в жаровне, а Жан пока присел на край стола.

– Ты не договорил про учителя…

– Это ты о Рае?

– Да. Что значит это твоё «но»?

– А-а! Видишь ли, он должен был уже давно вернуться назад. Боюсь, граф де Лаган успел уехать в Испайру, а Рай за ним. Зная Рая, его тревогу за всех нас, я не могу всё это объяснить иначе.

– А где Антуан?

– Антуан? Где-то наверху, наверно разделяет общество барона и герцога… Видишь ли, я так увяз, что мне было не до него.

– Антуан… – Жан закрыл глаза и опустил голову, – Снова я жестоко обманулся… Этот мерзавец недостоин называться человеком! Это же надо было, предать Марианну барону, выдать Анри… Да и артистам досталось бы… Спасибо Геньи!.. Представляю… появление герцога и барона превратило наш Райский уголок в Адский.

– Скажи, этот ваш Райский уголок точно не мельница? – улыбнулся Виктор.

– Мельница? О чём ты? – не понял Жан.

– Антуан привёл герцога и барона на мельницу, где те и нашли некоторые ваши следы, но далеко пройти по этим следам им не удалось.

– Привёл на мельницу, и сказал, что там мы и провели всё это время?! – изумился Жан.

– Нет, сказал, что дорогу в ваш Райский уголок он показать не может, так как на эту мельницу приехал запертым в фургоне артистов…

– Но это не так! Он ехал на мельницу, как и я, верхом! Надо признать, что у этого гада отличная память и ясная голова. Разок он уже сбежал из Райского уголка… Так что я не удивился бы, если бы он всё-таки смог найти туда дорогу и сам.

Виктор задумчиво кивнул, уже догадываясь, что хочет сказать Жан:

– Значит ли это, что Антуан ещё не законченный негодяй?

– Время покажет… – вздохнул Виктор, – Я плохо понимаю этого человека…

А тем временем стало ясно, что Виктор уже сделал всё, что хотел, и теперь словно затаился напряженном ожидании.

– Когда мы поняли, кто ты, после той ночи… то уже были готовы предположить, что и Эжен где-то рядом… Ты ждёшь какой-то знак от него? – рискнул предположить Жан.

В ответ Виктор бросил на брата удивлённый взгляд:

– Да.

– Вы давно вместе?

– Всю жизнь. Нет на свете людей, ближе, друг для друга, – и Виктор невольно улыбнулся.

Жан ответил ему тем же:

– У нас с Анри такие же отношения. А откуда здесь учитель?

– А как здесь оказались мы с Эженом, Антуан, герцог?.. Это длинная история, Жан.

– Хорошо, отложим.

– Жан, – было видно, что Виктор сломал в себе какой-то барьер, – Анна де Шероль всё время была с вами, верно?.. Как она?

Жан не мог не почувствовать плохо скрываемое волнение брата и пытливо сощурился:

– В тот день, когда вы встретились, она влюбилась в тебя без памяти. Этого не смог сломать даже Антуан. Значит, это… всё же… взаимно?

При таких словах Жана Виктор так покраснел и так посмотрел на брата, что вопросов больше не оставалось. Лучезарная Анна ответила ему взаимностью?! Правда?! От такого открытия у Виктора даже чуть закружилась голова, такое всепоглощающее счастье вдруг обрушилось на него. Что тут ещё скажешь? И очень тронутый такой откровенностью брата Жан крепко пожал ему руку. Да, конечно, Анну любит и Анри, но тут уж ясно кому решать, выбирать…