Путь домой. Четыре близнеца

А тем временем Виктор уже как-то справился со своей радостью, и уже собрался было ещё что-то спросить, но вдруг осёкся.

Откуда-то издалека донёсся слабый шум. Только Виктор и мог различить это, и понять:

– Это Эжен. Нам пора!

В мгновение ока Виктор открыл дверь, Жан мысленно перекрестился и, превозмогая боль, вслед за братом вышел в коридор. Пока Виктор закрывал дверь, Жан, прислонившись к стене, пытался представить, что же происходит там, наверху. Страшный грохот и душераздирающие свисты разных интонаций рисовали очень яркую картину – где-то над их головами либо разразилось грандиозное сражение, либо необыкновенно шумный карнавал.

– Держись поближе ко мне. Если всё сложится хорошо, минут через пять я выведу тебя из дома, – распорядился Виктор и уже почти бегом бросился вперёд.

Жану не оставалось ничего другого, как стиснуть зубы и поспешить следом. Нет, Виктор не забыл о печальном состоянии брата, но он предпочитал поскорее сориентироваться в обстановке, до приближения Жана. Первая комната, в которую выходил коридор, оказалась совершенно пустой, вторая тоже.

– Все наверху? – предположил Жан.

– Хочется верить…

Виктор заглянул в третью комнату, как раз в ту, из которой было ответвление в винный погреб. Почти в тот же миг из погреба показалась качающаяся фигура одного из слуг маркиза. Виктор знал этого вечно пьяного хранителя винных закромов:

– Привет, Жак! Я бы на твоём месте не покидал эту обитель. Наверху Бог весть что происходит.

– Э! Парень, я хоть и пьян, но тебя не знаю. Ты кто?!

Тут показался и Жан.

– Второй?! Оу!!! Давно я так не набирался! Надо отдохнуть… – решил Жак и медленно сполз по стене.

Только его голова коснулась пола, как раздался смачный храп. Жан не верил своим глазам, а Виктор весело рассмеялся и уже поманил брата дальше.

Следующей была как раз та комната, в которой гвардейцы ещё несколько минут назад резались в кости. Здесь тоже было пусто. Пара стульев перевернута, кости брошены – всё говорило за то, что люди унеслись отсюда в считанные мгновения. Виктор пространно махнул рукой.

– И ни одной шпаги, ни одного ножа. Парни герцога своё дело знают. Нам надо спешить.

– Конечно, герцог сам их тренирует, – откликнулся Жан.

Виктор окинул его оценивающим взглядом и остался доволен:

– Возьми это. Прости, что раньше не дал, – и, всунув в руки брата два своих ножа, Виктор поспешил дальше.

Жан не отставал.

За очередной дверью они натолкнулись на четверых слуг маркиза.

– Сидеть! Не двигаться! – огрызнулся Виктор.

Опешившие лакеи были бесконечно далеки от мысли остановить их – это были мирные люди, вряд ли когда-либо бравшие в руки шпагу.

И вот уже Виктор и Жан вышли из последней комнаты, сразу за которой начиналась лестница наверх, но ступить на неё не успели, так как сверху раздался быстро приближающийся топот ни одной пары ног. Виктор толкнул Жана под лестницу, и почти тотчас внизу появились Ламороу и ещё трое. Все они сразу скрылись за дверью, а близнецы бросились наверх.

Эта небольшая лестница заканчивалась глухим коридором, но не успели они ступить в него, как снизу уже послышались шаги тех четверых.

– Ламороу не дурак, додумался задать тем олухам правильный вопрос. Теперь времени совсем нет, – спокойно заметил Виктор, – Держись, брат!

Близнецы уже были в конце коридора, когда сзади раздалось:

– Стоять!!! – это появился Ламороу.

Жан схватил со стены фонарь, и на какой-то миг пламя осветило лица обоих близнецов.

– Двое!!! Оба здесь!!! – заревел Ламороу и рванул вперёд.

Но Жан швырнул ему под ноги фонарь, разлившееся масло тут же воспламенилось и на какое-то время задержалось брианцев.

– Молодчина! – похвалил Виктор.

Ещё дверь. В двух шагах в стороне коридор раздваивался, и в этом месте он был шире. Виктор рванул вправо и тотчас отпрянул назад. Ему навстречу неслось море света, а с ним Фил и ещё бог знает сколько людей. Виктор отметил, что в северной части дома всё ещё было шумно, но столько людей здесь!..

– Герцог понял наш план! – бросил он Жану и нырнул в единственный остававшийся свободным проход.

Жан не отставал. Напряжение ситуации уже заставило его забыть о боли.

А тем временем Ламороу опередил Фила и теперь возглавлял погоню. Дверь. Заперта. Виктор зарычал и кинулся назад. Жан подумал было, что Виктор спятил, но тот просто решил не возиться с замком. Он с разбегу вышиб дверь, и братья оказались в столовой прислуги, приземистом зале, уставленном длинными дубовыми столами.

– Надо на кухню, что в том конце. Видишь дверь? Давай, вперёд! – приказал Виктор, а сам остановился и, схватив ближайший стол, перевернул его преследователям под ноги.

– Нет, только вместе! – отрезал Жан и бросился на помощь брату.

На карту было поставлено всё. Жан легко зашвырнул в Фила попавший под руку стул. Тот увернулся, но послал в ответ залп проклятий.

– Что ж, вместе, так вместе! Уходим! – и Виктор кинулся к кухне.

Братья легко сдвигали за собой столы, стулья, сильно затрудняя бег преследователей. Но тех было слишком много, и они уже слишком разгорячились, чтобы это могло их остановить.

Влетев на кухню, Виктор схватил Жана за рукав и увлёк в боковую незаметную дверку.

– Пит, налево! Рон и вы двое туда… – было слышно, как распоряжается Ламороу.

– Сюда! – рыкнул Фил.

Он угадал верно, скоро близнецов снова увидели. Здесь опять был глухой коридор. Виктор толкнул Жана вперёд, а сам, захлопнув давно никем не закрывавшуюся дверку, успел чем-то подпереть её, и та не сразу поддалась напору.

– Вперёд! Сюда! – Виктор безошибочно вёл Жана по лабиринтам цоколя дома Рельгро.

Стали появляться окна, но все зарешечённые. У Жана уже начинала кружиться голова, когда вдруг Виктор остановился у одного:

– Эта рама должна поддаться. Помоги!

Прикладывая все, какие были силы, чтобы выдернуть решетку, Жан заметил, что она и правда вся проржавела. Это и помогло им. Решётка жалобно заскрипела и, простившись со своим местом, заставила братьев отлететь к противоположной стене. Жан зарычал от боли.

– Уходи! – Виктор помог Жану встать и стал подталкивать его к окну.

– А ты?!

– Адрес помнишь? Жди нас с Эженом там. Мы придём. Не волнуйся. Я знаю этот дом как свои пять пальцев!

– А ты уверен, что знаешь, что делаешь?!..

Виктор удивился, как часто такой вопрос ему задавал Эжен.

– Уходи!!!

Что ж, Жан внял мольбе брата.

Только он скрылся в ночи, Виктор вставил решётку на место и бросился по коридору дальше. Счёт шёл на доли секунды. Он сорвался с места как раз, когда в коридоре появились преследователи. Глаза Ламороу сверкали, как у гончей, видящей добычу.

И тут вдруг решётка отказалась играть в предложенную ей игру и со страшным звоном рухнула на пол. Пока Ламороу осознавал, что бы это значило, Виктор, тоже приостановившийся, взмахнул в его сторону рукой и, как бы обращаясь к Жану, воскликнул:

– Это надо же, она наконец вывалилась, чёрт бы её побрал! Ладно, Жан, у нас ещё есть шанс!

И тотчас Виктор скрылся за поворотом. Это возымело своё действие, и никто из преследователей не задержался у этого места, и тем более не полез в окно.

Виктор летел подобно урагану. Теперь у него была лишь одна мысль, найти укромное местечко и обратиться в Глена, но это никак не удавалось. Ламороу чутко шёл по его следу, а с ним и остальные. Никакая уловка его не брала, а если он и мешкал на очередном повороте, голос подавал Фил. Ещё поворот, ещё… Виктора гнали на верхние этажи дома, и он уже натыкался на людей барона и маркиза. На него устроили настоящую облаву. Уже складывалось впечатление, что удача отвернулась от юноши, но как же не хотелось в это верить!!!

Впереди расстилалась анфилада, в другом конце которой уже забрезжил свет. Виктор не стал дожидаться, что с собой принесёт этот свет, и юркнул в небольшую нишу за ковром. В кромешной тьме он проглотил шарик гру и стал судорожно напяливать парик. Оба потока преследователей сомкнулись как раз напротив убежища Виктора, и юноша перестал дышать.

– Что это значит?! Куда он делся?! – заревел Ламороу, – Обыскать комнаты, ту, ту и ту… Ну? Что!

– Пусто! И здесь пусто!

Откуда-то послышались испуганные женские голоса.

– Нет их здесь!

– И здесь нет! Как сквозь землю провалились!..

– Провалился! Ты что же не заметил, что мы уже битый час гоняемся за одним?! – Виктор снова различил голос Ламороу.

– Или всё-таки двумя? Черт бы побрал их схожесть! – возразил Фил.

– Это один! Второго мы где-то упустили! – свирепо закричал Ламороу, – Один! И этот один где-то здесь! У меня на него нюх. Лучше осмотрите стены, углы…

И Виктор приготовился к худшему.

– А я говорю, что оба здесь! – Фил тоже упрямо повысил голос, – Я пару раз шёл в обход, и больше, чем уверен, что…

– Вон он!!! Близнец!!! Точно!!! – завопил кто-то с сильным испайронским акцентом.

Всё смешалось в один миг, а уже в следующий здесь стало тихо, словно мир надломился, онемел. Виктор поспешил закончить возню с париком и выбрался из укрытия, осталось только вывернуть камзол на лицевую сторону и разобраться с тем, что здесь происходит.

Он был больше, чем уверен, что своим спасением обязан вмешательству Эжена…

Его строптивый брат верно угадал ситуацию и решился нарушить запрет не проникать в дом. Теперь он несся куда глаза глядят, благо преследователи почти не оставляли ему выбора. Они уже были на втором этаже, в районе парадных комнат дома…

Виктор влетел в большую гостиную и с разбегу врезался в пекло сражения. В пылу драки (Эжен никак не давался) никто и не заметил, как Виктор начал лупить по ногам и давать подножки… В этот момент он был бесконечно далёк от мысли сохранять образ Глена, раз уж дело приняло такой оборот… И кто знает, чем бы это закончилось, если бы на сцене не появился сам герцог. Его громовой голос перекрыл шум сражения.

– Всем стоять!!!

Это мгновенно возымело действие. Бой прекратился, и Эжен оказался в плотном кругу тяжело дышавших гвардейцев герцога и барона. Со стороны парадной двери этот круг расступился и герцог, а с ним и барон вышли вперёд.

Его Светлость принялся рассматривать разгорячённого Эжена. Разорванная рубашка того была изрядно испачкана кровью, но вид у юноши оставался неустрашимый.

– Эжен! – решил герцог, – Наконец-то встретились. Мне надоели твои выходки…

– Очень рад! – рассмеялся юноша, – Но это не конец.

– Для тебя конец!

– Как вы наивны, милорд! Я только начинаю жить, чего нельзя сказать о вас!

– Это мы ещё обсудим. А где Фрэнк?

– Ушёл, – вперёд выступил Карлос.

За общим возбуждением он скрывал ужас, охвативший его, когда он увидел, в какую историю влип Эжен.

– Как ушёл?! – изумился герцог.

– Выпрыгнул в окно, вырубил двоих и исчез, – последовал лаконичный ответ.

– Знай наших!!! – звонко рассмеялся Эжен, – Как вам наша порода, герцог?

– Да я вашу породу… – герцог не договорил.

– Стойте!!! – в зал влетел Антуан.

Появление ещё одного близнеца как-то вдруг смутило всех, и Эжен воспользовался этим. Он и крутанулся на каблуках и со всего маха всадил в грудь неосторожно близко стоявшему Ламороу и шпагу и нож.

Тело брианца ещё не коснулось пола, как Эжен уже воспользовался брешью, образовавшейся в рядах гвардейцев, и так оказался у окна.

– Слышите, господа?! Я не прощаюсь!! – воскликнул дерзкий нахал и ринулся вниз.

Все замерли в замешательстве, никто, ещё совершенно никто не понимал, что происходит, и вот в этой звенящей тишине ужасающе отчётливо прозвучало ржание перепуганного коня, крик кучера, грохот кареты. А уже через миг ночь сотряс оглушительный женский вопль ужаса:

– Нет!!!

Только теперь люди ожили, бросились к окнам. В неверном свете факелов можно было различить бьющуюся в истерике даму, а рядом с ней недвижное тело Эжена. Даму, которой оказалась Эмилия, пытались оттащить в сторону, но она изо всех сил рвалась к телу любимого.

– Что там?! – крикнул герцог.

– Он свалился прямо на угол кареты, – отозвался кучер.

– Жив?!

– Нет, мёртв!

Карлос судорожно хватанул ртом воздух и сразу же стал искать глазами Виктора. Тот стоял у окна рядом с Антуаном, недвижимый, словно окаменел. Антуан же медленно развернулся к герцогу, и его глаза блеснули адским пламенем.

– Ваша Светлость!.. – глухо произнёс он, казалось, готовый вцепиться в горло герцога.

И тут вдруг Виктор ожил – одно мгновение ока, его рука, словно тень, метнулась к горлу брата, и к тому моменту, когда герцог развернулся к Антуану, тот уже медленно оседал на пол.

– У молодого господина обморок! – мрачно сообщил Глен.

– Что?! Обморок? – изумился Его Светлость, – А впрочем… тем лучше… для него.

– Господа, – подал голос прежде державшийся в сторонке маркиз, – Вы понимаете, что эти события подняли на ноги полгорода?! Боюсь, нам придётся начать объяснения ещё до рассвета. Надо как можно скорее принять ряд мер…

– Да, – перебил его герцог, – Позаботьтесь, чтобы мертвых поскорее предали земле, а раненных расположили где-нибудь подальше от посторонних глаз. Это в ваших силах?

– Думаю… да. Но… этого Эжена, хоронить со всеми вместе?

– Что?! – герцог не сразу понял вопрос, – Хоронить? Ах да… Конечно, только сначала пусть мне принесут его голову.

– Что?! – маркиз решил, что ослышался.

А герцог уже окинул собравшихся в зале энергичным взглядом. Он искал Ламороу, а не найдя возвысил голос:

– Где черти носят Ламороу?!

– Он здесь, господин, – раздался мрачный голос Пита.

Гвардейцы расступились, и Его Светлость наконец увидел распростертого на полу своего первого праиэра и стоявшего над ним как всегда бесстрастного Пита. А на коленях рядом с товарищем замер Рон.

– Что с ним?! – герцог, отказываясь принять уже очевидное, даже подошёл ближе.

– Он… Он… – голос Рона задрожал и… оборвался.

– Он мёртв, – жестко констатировал Пит.

– Но… Как?! – герцог продолжал вглядываться в остекленевший взгляд Ламороу. Очевидность неотвратимого медленно, но верно стала проникать в сознание Его Светлости.

– Вы в самом деле собираетесь оплакивать своего слугу? – вдруг поинтересовался барон, и в его голосе ясно послышался сарказм.

Это стало последней каплей. Герцог взорвался:

– Этот негодяй унёс с собой лучшего моего гвардейца! Он умер не так, как того хотел я!.. Нет, оставшиеся не дождутся от меня такой милости!!! Ни за что!!! Принесите мне его голову!!! Слышите?! Рон!!! Фил!!!

– Пустые слова! – вдруг жёстко заявил барон, – Вы мелки. До чего же вы свели своё и моё существование! Нет, с меня хватит!

– Что это значит!? – казалось, только теперь смысл сказанного бароном дошёл до сознания герцога.

Почувствовав признаки новой бури, гвардейцы начали тесниться к своим господам, быстро образовав две ощетинившиеся шпагами стены.

– Я заявляю вам открыто! – гордо вскинулся барон, – Отныне я намерен жить по-своему разумению, и мои планы принадлежат только мне!

– Вы хоть понимаете, что говорите, и с кем говорите?! – зарывал герцог.

– Отлично понимаю… – ничуть не дрогнул барон, но надо признать, что он выглядел скорее уставшим, чем воинственным, – Поймите и вы, Ваша Светлость. Я не ваш вассал. Всем будет лучше, если мы проясним это раз и навсегда. Проясним и разойдёмся.

Это противостояние продлилось ещё несколько секунд, но загадочным образом после слов барона напряжение стало быстро сбавлять накал. Барон всем своим видом дал понять, что просто умывает руки, а герцог вдруг счёл возможным принять это как знак смирения. На том они и порешили. Барон сдержанно поклонился и удалился. Герцог лишь проводил его презрительным взглядом.

– Прогнил… – обронил он сквозь зубы.

– Ваша Светлость?.. – Карлос рискнул встать в позу.

Герцог развернулся к нему и без каких-либо красок в голосе поинтересовался:

– Как, ты говоришь, ушёл Фрэнк?

Карлос выдержал паузу, так поднимая себе цену, и наконец ответил:

– В восточном крыле дома, где-то оттуда… Правда, там все окна зарешечены… Во всяком случае, когда мои люди бежали к северному крылу, чтобы с улицы поймать шумевших, они натолкнулись на него.

– И не остановили?! Он же почти труп! – тут же вспыхнул герцог.

– Я видел это лишь издалека. Может быть, он и шатался на ходу, но это никак ему не помешало уложить тех двоих и продолжить путь.

– Продолжить путь?! Ты хочешь сказать, что позволил ему это сделать?!

И тут Карлос зло сверкнул глазами и позволил-таки себе тоже добавить в голос едва сдерживаемого рычания:

– Мы ловили его пока на это была надежда. Я всё сказал. За остальным обращайтесь к Глену, кажется, он тоже где-то там крутился…

С этими словами Карлос почтительно поклонился и, перейдя на испайронский, начал раздавать своим людям какие-то распоряжения.

Герцог хотел было поставить его на место, но, вспомнив, недавнее поведение барона, предпочёл просто проигнорировать испайронцев. Этой ночью уже случилось достаточно много неприятностей, не хватало ещё и битвы двух гвардий. Пусть численный перевес и на стороне брианцев, но в любом случае это сейчас ни к чему…

– Глен! – вскинулся герцог.

Но Виктор ничего не видел и не слышал. Герцог ещё не успел это заметить, как в разговор вмешался Пит, стоявший с противоположной стороны:

– Ваша Светлость, позволите?

Герцог немедленно развернулся к нему.

– Что ещё?

– Ваша Светлость, я только хотел заметить, что сейчас может оказаться бесполезным гадать, когда и как Фрэнку удалось от нас улизнуть. Это случилось, Эжен мертв, а Фрэнк без сомнения ещё в городе, и у нас ещё есть шанс выловить его, или даже их с Марианной. Вы же понимаете? Когда они попытаются бежать… Прикажете этим заняться?

Герцог согласно кивнул:

– Вот ты и займись… Глен!

Виктор содрогнулся всем телом, но уже вполне овладел собой.

– Что у тебя есть добавить? – тут же призвал его к ответу герцог.

– Добавить?.. – едва слышно откликнулся называемый Гленом.

Герцог сощурился, и это словно плетью подстегнуло мысль Виктора. Разум заработал в бешеной скорости, заставляя душу заглотить свою боль:

– Жан, или если хотите Фрэнк, ушёл через одно из окон в чёрном коридоре.

– Они там все с решётками, – заметил герцог, – Или?..

– Решетка одного выпала на наших глазах, – возразил Фил, – Но он не успел туда уйти.

И тут вдруг Виктор нервно рассмеялся.

– Глен! – голос Фила похолодел.

– Именно в него он и ушёл! – истерический смех называемого Гленом оборвался так же резко, как и начался, – И если вы этого не заметили, значит, вас ловко провели, вот и всё.

– Тебя там не было! Откуда ты знаешь? – обозлился и Фил.

– Был я там, но позже вас, может быть, это и не помешало мне выглянуть в окно. В свете факелов я увидел, как он говорил с теми двумя несчастными, но это дело закончилось раньше, чем я подоспел. Что ещё сказать? Меня постигла та же неудача, что и Карлоса. Этот парень хорошо знает город.

Герцог обернулся к Филу. Тот понял вопрос и не скрыл вздох сожаления:

– Похоже, Глен прав, мы миновали тот пролёт, не подозревая подвоха, потому что казалось, что Эжен говорит с Фрэнком, но сейчас я припоминаю, что мы больше не видели их вместе. Пару раз мне казалось… Но нет. Вот и Ламороу был уверен, что мы одного упустили… Эжен знал дом лучше нас, и… Я уже склонен думать, что он дружен с нечистой силой.

– А вот это оставь это при себе! – отрезал герцог.

И тут в зал влетел слуга маркиза:

– Там… Там пришёл начальник городской жандармерии. Требует объяснений! Что ему ответить?

В ответ маркиз сокрушённо всплеснул руками:

– А вот с этим я сам не справлюсь! Ваша Светлость, вы просто должны пойти со мной!

– Должен?! В самом деле?! – и герцог величественно повёл бровью.

– Но… но долг платежом красен! Я оказал вам гостеприимство и посильную помощь! Так что вы у меня в долгу! – проявляя чудеса храбрости, всё-таки осмелился возразить маркиз.

Его Светлость недовольно фыркнул, чем заставил горемычного хозяина дома содрогнуться, но вдруг уступил:

– Фил, ты остаёшься здесь за главного. Мой приказ ты слышал. Я хочу видеть у себя голову этого мерзавца Ровиньоля! Что сделают с его телом мне плевать … И не давай Карлосу бузить! Пит, и Рон, вы отвечаете за организацию отлова Фрэнка! Пусть наши люди будут на всех городских воротах, у каждой дыры в заборе… Глен, отнесёшь Антуана в его комнату, запрёшь его там. Не хочу, чтобы он мешался под ногами. А потом явишься ко мне за дальнейшими указаниями. Вопросы есть?!

Вопросом не было. С тем герцог, наконец, и соизволил внять нетерпеливым жестам маркиза и отправился вместе с ним вниз, встретиться с представителем городской власти. Рон и Пит взяли с собой каждый по десятку гвардейцев и тоже ушли.

А Глен всё ещё стоял у тела бесчувственного Антуана, он был необычно для себя медлителен. Фил заметил это и, отдав ряд распоряжений, подошёл к нему:

– Эй, приятель?

Виктор вздрогнул и поднял на Фила тяжёлый взгляд.

– Ты в себе? Что с тобой случилось?

– Я в порядке… – глухо откликнулся называемый Гленом.

– Тебя словно… пристукнуло, – заметил вслух Фил.

– Да… А тебе приходилось видеть такое прежде?

– Что именно?.. Вот уж не думал, что ты такой впечатлительный. Лучше займись этим выродком, – и Фил кивнул в сторону Антуана – И поспеши осознать, что Ламороу мёртв.

Виктор подарил Филу долгий тяжёлый взгляд, такой тяжёлый, что брианец почувствовал, как по его спине забегали мурашки.

– Ты пугаешь меня, Глен!.. – Фил выдохнул эти слова едва слышно.

– Просто я начинаю… осознавать… Фил… – и Виктор понизил голос до шепота, – Этот приказ герцога… Насчёт головы Ровиньоля… Вы в самом деле собираетесь… обезглавить его?!

И Фил тут же скорчил кислую мину:

– Ты слышал приказ. Тебе-то какое дело?

– Это как-то… не по-людски… – выдохнул Виктор.

– Но это очень в духе герцога. И хватит об этом. Лучше займись этим, – и Фил снова указал на Антуана, – Тебе помочь его поднять?

Виктор вяло кивнул. Они вместе подняли Антуана, Виктор поднырнул под его руку, так взвалил его себе на спину и… понёс прочь. Пока тот не скрылся, Фил не мог оторвать взгляд от его спины.

– Что с тобой?

Фил резко развернулся на голос Карлоса.

– Глен. Я только что познакомился с новым человеком.

– Что ты хочешь сказать? – Карлос пытливо сощурился.

– Он когда-нибудь кого-нибудь убивал? Впечатление, что он видит смерть впервые.

– Нет, не впервые, – Карлос чуток помешкал и всё же решился, – В его жизни хватает смертей, но одна особенно ранила его душу. Однажды на его глазах погиб его лучший друг, почти брат, причем хоть его прямой вины в этом не было, он всё равно считает себя виновным в этом. Ты меня понимаешь? С тех пор он зарёкся убивать, чего бы это ему не стоило… Ну а это… Сегодняшнее происшествие, видно, напомнило ему тот горький случай. Я рассказал это, чтобы ты правильно его понял.

– Вот как… Тогда ладно… – согласно кивнул Фил и тут же вскинулся, – Карлос, наши господа разбегутся в ближайшем времени. Признайся, ты допускаешь мысль, что можешь больше не увидеть своего племянника?

В ответ Карлос сощурился:

– Все мы смертные. Но если причиной смерти этого парня станет кто-нибудь из вас, а я докопаюсь, уж ты поверь… то этот кто-то позавидует мёртвым. Прими это к сведению. И ещё одно… Доверь дело обезглавливая Ровиньоля мне.

– Что?! Зачем тебе это, старик?

– Просто… у меня опыта больше…

– Да ну?! – невесело усмехнулся Фил, – И что же позволяет тебе судить о моём опыте? Нет уж! Приказ отдан мне, мне и разбираться с этим. А ты иди, присматривай за своим строптивым господином и странным племянником. Думаю, тебе хватит хлопот с ними…

Что ж, Карлос сокрушённо вздохнул, хлопнул Фила по плечу и ушёл, оставив того в некотором замешательстве. Похоже всё случившееся, и ещё должное случиться, всё-таки выбило Фила из колеи.

А старый испайронец не долго решал, куда направиться.

Дверь в комнату Антуана была чуть приоткрыта, и Карлос чётко расслышал звук удара, глухой и потому такой жуткий, особенно здесь, сейчас. Испайронец резко распахнул дверь и тут же увидел Виктора, сидящего на кровати Антуана. Похоже, Виктор только что заехал Антуану по лицу. Тот от этого пришёл в себя и сейчас вытирал с губы кровь. А Виктор круто обернулся в сторону Карлоса.

– Закрой дверь!

Конечно же Карлос подчинился и тут же почувствовал, как по его спине побежали мурашки. У него не было сил посмотреть на Виктора, любые слова в этой ситуации были лишними, и потому его взор обратился к Антуану. А тот буквально вжался в спинку кровати. Было видно, что его очень беспокоит общество старого испайронца и особенно Глена.

Виктор снова развернулся к Антуану, и тот в неверном свете свечи увидел, что в синих глазах этого странного гвардейца стоял… слёзы?! Это открытие неожиданно испугало его. А Виктор уже подался ближе и зашипел: