Кукольный дом

– Ну вот, а теперь с Егором познакомитесь! Студент юрфака! Ну, Егорушка, мне пора, я со Светулей у кинотеатра встречаюсь, а вы тут повеселитесь, детки, в кафе сходите. И, Егор, езжай без меня домой, я остаюсь сегодня у Светули. Вы же сегодня едете все в клуб? Ну вот, ты заедешь за Лилечкой и Митей, и девочек тоже берите с собой! Ну, пока, детки!

Малиновый от смущения Егор кивнул, и тётя Галя упорхнула из магазина.

Наступила неловкая пауза, Егор смущённо молчал, исподлобья глядя на Ксеню, Марина скалила зубастый рот, Вика молчала, закатив глаза и скрестив руки на груди. Ксене раздражённо вздохнула, сделала книксен, схватив подол платья с двух сторон, сделав свирепое лицо и высунув язык. Егор засмеялся, девочки тоже заржали, и напряжение слетело.

– Ну, я пробью толстовку, и пойдём, может, вон в кафешку? По суши съедим, я угощаю, девки!

– Идёт! – радостно согласилась Марина. Ксеня в раздевалке облачилась обратно в свой скромный наряд, но вот волосы заплетать не стала, оставила распущенными- всё равно без расчёски не получится аккуратно. Впрочем, Егор смотрел на неё с не меньшим восхищением. Компания вместе с покупками в пакетах переместилась в кафе в этом же торговом центре, их столик был прямо у стеклянной стены здания, и Ксеня насладилась видом города, бухтой и кораблями, впервые попробовала пянсе и суши, ей очень понравились местные блюда из морепродуктов.

– В море плавают обломки льдин, надо же – сказала Ксеня, когда они уже пили ароматный чай с цветочными лепестками.

– Так зимой по морю мы на тачках дрифтуем. По льду- сказал Егор.

– Как? Прямо по замёрзшему морю на машинах дрифтуете, как Веня Дизель в"Форсаже»?

Егор удивлённо кивнул, мол, что тут странного.

– Вот бы на это посмотреть! А лучше самой попробовать. Ну почему уже весна и я раньше не приехала?.. – мечтательно произнесла Ксеня

Егор глядел на неё с удивлением и восхищением, а девочки только с удивлением.

– Ты первая девушка, которую я знаю, которой, ну… Нравится это, в общем – пояснил Егор – Вообще это дело пацанское.

– Да я о таком чуде вообще впервые слышу! – ответила Ксеня – А машины я страсть как люблю. Мечтаю научиться водить «механику»! Скорее бы восемнадцать, чтобы сдать на права и выбрать себе машину…

Ксеня почему-то думала, что Егор ей предложит поучиться на его машине, ну хоть разочек проехаться по парковке, но он промолчал.

«Наверное, у него «автомат» – решила Ксеня. Также от неё не укрылся завистливый взгляд Марины. Ей-то вряд ли светит своя машина в восемнадцать, ей нужно будет поступить в учебное заведение своим умом, на бюджет, закончить, потом устроиться на хорошую работу, быть амбициозной, и через несколько лет можно накопить на машину своей мечты. Тем более, здесь, на Дальнем Востоке, можно купить крутую японскую тачку гораздо дешевле, и ей, возможно, понадобится меньше времени, чтобы скопить на неё. Ну или другой вариант- подцепить кого-то из тех «мажоров», женится он на ней вряд ли, а вот любовницей может сделать, так что может подарить ей машину. Глядя на Марину, скорее верилось в то, что она изберёт второй вариант действий. А ещё Ксеня подумала, что когда ей будет восемнадцать, она уже давно будет очень далеко отсюда и поступит в колледж в Канаде, будет встречаться с канадским парнем- почему-то он представлялся ей этаким лесорубом с квадратным подбородком. «Интересно, будет ли мне интересно поболтать с ним, например, о фильмах, ну как вот с аутистом вчера? Ну, о «Властелине колец» наверняка, его смотрел весь мир, а вот о многих русских книгах и фильмах уже не смогу» – почему-то подумала она.

Пока она думала, её взгляд блуждал по городу, видному сквозь стеклянную стену. Среди красивого вида города её внимание привлекло странное неровной формы пятно словно бы леса посреди города. Парк?.. Но среди ещё не полностью одетых зеленью деревьев, в пелене тумана то тут, то там проглядывали хаотично разбросанные крыши неопрятных развалюх, а кое-где и вообще одни стены без крыши. На уцелевших балконах некоторых домов сушилось белье. По периметру странный парк окружал поблескивающий в лучах проглянувшего солнца забор из металлопрофиля.

– Что это там? – спросила она у новых друзей.

– Змеевка- ответил Егор— Эта деревня тут была, когда, говорят, ещё города не было. А когда появилась, неизвестно. Вроде очень давно. Жили там местные жители, а город строили приезжие. Местные от них отгородились, они их ненавидели. Там и до сих пор живут эти, та народность, что раньше жила. Они живут как дикари, у них там даже канализации нет, электричества нет, а сами они все алкаши и наркоманы. Туда нарики ныряют за дозой.

– То есть там обитают наркоторговцы и все об этом знают?.. И город так быстро застраивается, я смотрю, подъёмные краны везде, стройки. А этот кусок земли в центре города никто не выкупил? Я просто в это не верю.

– Да там участок с подземными водами, заболоченность и спуск резкий, там строительство запрещено из-за этого.. – начал объяснять Егор.

– А разве тут у вас хоть где-то нет спусков? – спросила Ксеня.

– Ну, там особый. Нельзя там строиться. Под землю всё провалится. Было такое уже.

– Да ладно?.. Здание провалилось под землю?

– Да. Высотка. Только бетонные перекрытия поставили, она и провалилась. В болото. Там пещеры ещё под землёй. С тех пор запрещено, никто туда и не суётся.

– Зачем же строить начали, если ясно было, что болото?..

– Так сначала проверили- вроде сказали, можно строить. А потом ведьмаки наколдовали, чтобы не лезли на их территорию, оно и провалилось. Жертв много было человеческих. А потому что не хрен к ведьмакам лезть- вмешалась Марина. Вика серьёзно кивнула.

– Да что вы городите, девки? Нет там никаких ведьмак, ну гадают там какие-то бабки девчатам, а вы и напридумывали- пытался урезонить их Егор.

– Да ты не знаешь, что ли, какие они дела творят?.. Я-то там всю жизнь прожила, с рождения, из окон наших видно было эту Змеевку как на ладони, аккурат за забор выходят. Я уж видела, что там творится.. Такое.. —перешла на шёпот Марина – Моя собака туда убежала, а я за ней пошла искать, ни собаку не нашла, и сама чуть жива вернулась.

– А что там случилось? – спросила заинтригованная Ксеня.

– Собака если туда забежала, ей трындец. Они их жрут.– сказал Егор.

– Ну да, сожрали, наверное. Не вернулся он… Щенок мой. Там в общем… Ну.. Пошла я туда, там калитка есть, она не запирается никогда. Но туда всё равно никто не ходит. Я когда зашла, так заскрипело всё, я и руку ободрала и она у меня почти год не заживала, гноилась и гноилась, пока мама меня к бабке не отвела, которая ходит на Змеевку, и она оттуда мазь вонючую принесла, болотом воняла, вот ей помазали и раны как не бывало за ночь!..

– Ну, так что внутри было-то? – поторопила Ксеня

– Ну зашла я туда, сначала обычная дорога грунтовая, вниз спускается резко, папоротники там здоровые, в человеческий рост, аномальные, ну и деревья большие, так что там полумрак. Как начала спускаться, дорожка все уже и уже, а потом и затерялась во мху. Иду, под ногами хлюпать начало, завоняло болотом. Я стала собаку звать- а голос даже повысить страшно, такой страх меня там одолел. Смотрю- по бокам среди деревьев дома покосившиеся показались. Ну я хотела к одному свернуть- смотрю, а там, между деревьями, тени каких-то собак здоровых, чёрных мелькают, и глаза у них горят красным… Пригляделась- нет ничего… Ну, подхожу к домишке, а он такой наполовину в землю врос уже, древесиной гнилой воняет, страсть просто. Заглядываю в окошечко маленькое, оно почти на уровне земли, стекла мутные, ну и вижу..

– Бабайку- попытался пошутить Егор, но Марина со стеклянными глазами его даже не услышала.

– Там на полу сидели какие то голые, у них кожа синюшная, как у мертвяков, и они что-то жрали, рвали зубами, как животные… Сначала мне показалось, кости, большие, как собакам дают грызть, а потом смотрю- а это руки и ноги человечьи…

На глазах у неё даже слегка выступила влага… А у Ксени все внутри ухнуло в какую-то бездну. Сон в поезде… Людоеды рвут девушку на куски… Снующие животные с горящими глазами… Никогда прежде её сны не были настолько вещими, настолько ясными, словно при приближении к этому месту её сомнительный дар усилился.

– Ладно тебе уже врать, напугала девчонку, вон белая вся сидит- сердито сказал Егор Марине и вывел Ксеню из ступора.

– Ты в порядке? – заботливо спросил он, слегка приобняв её за плечо. Рука у него была широкая, тяжёлая и холодная, словно ковш экскаватора.

– Да – ответила девочка —я просто задумалась об этом, кто это мог быть?

– Да враньё это всё, там даже и не похоже по описанию. Туда сталкеры возят на экскурсию за деньги на квадроциклах, один мой друг ездил, говорит, там обычный бомжатник на болоте. А дороги там твёрдые везде и никуда не уходят ни в какой мох…

– Ты хочешь сказать, что я брешу сейчас? – вскипела Марина.

– Она не брешет- свирепо пробасила Вика- Тебе ли не знать? Твой батя..

– Ты моего батю не трожь— спокойно, но решительно прервал Вику Егор. Ксене послышалась угроза в его тихом голосе – Потому и знаю, что нет там ничего- загадочно продолжил парень.

– Да ладно вам ссориться- примирила их Ксеня- ты дальше —то нормально выбралась оттуда? Они за тобой не гнались? Они вообще тебя заметили?

– Да вроде не заметили… Я как рванула. Причем бегу такая, в гору же тяжело бежать, но уже и на дорогу выбежала твёрдую, и впереди свет дневной яркий уже забрезжил вдалеке, и тут смотрю, мама дорогая!.. На просвет вижу паука огромного, ну с ладонь, не меньше!..

– Тарантул, по ходу! – вытаращил глаза в притворном удивлении Егор.

– Отвали! Короче, висит в паутине посреди дороги, а паутину не видно на свету.. Это ж какая огромная паутина должна быть… Я пригнулась низко и ползком проползла под ним, а саму так и трясло…

– Это ты после того, как каннибалов увидела или зомбаков, или кого там, кто людей жрёт, ты испугалась какого-то паука?.. – скептически спросил Егор, но Марина больше не обращала на него внимания.

Ксеню передёрнуло. Если чего-то она и боялась в этой жизни, так это пауков. Не всяких- тарантулов и шерстяных птицеедов она на удивление совершенно не боялась. Домовых пауков с длинными и тонкими лапками тоже. Она боялась до жути толстопузых крестовиков, что плетут круглые паутины… Объяснения своей фобии Ксеня найти не могла, просто стоило ей увидеть страшилище, как в голове что-то вдруг сжималось, мир вокруг начинал вращаться и желудок словно чья-то жестока рука сжимала в комочек и с силой совала в горло… Ксеня встала и подошла к огромному панорамному окну до пола, прижалась ладонями и лбом к холодному стеклу, рассеянно смотрела на бухту и ей становилось легче. Она, не оборачиваясь, сделала успокаивающий жест рукой забеспокоившимся ребятам, мол, со мной все в порядке, перевела взгляд вниз, на круглую площадь перед входом в Снэйквилль, и вдруг увидела Митьку! Она же совсем забыла о свидании, да и уверена была, что оно не состоится, после сегодняшней-то утренней сценки! Но нет, вот он, нетерпеливо топчется под большими часами на столбе, которые показывают уже половину третьего, то есть она опоздала на полчаса.

– Марин! – позвала Ксеня, поманив подругу рукой. Марина подошла. Ксеня молча глазами указала вниз и незаметно прижала палец к губам, ведь Егорушке знать о том, что парень его сестры пришёл к ней на свидание, совсем не обязательно. Маринины жёлтые глазки сначала полезли из орбит, потом она заулыбалась и показала большой палец.

– Девчонки, вы чего там? – позвал Егор.

– Мне срочно нужно бежать, у меня дела! – заторопилась Ксеня. Ей стало очень жаль парнишку, аж сердце защемило. Она решила выйти к нему во что бы то ни стало. Марина состроила ей злые глаза, она почему-то явно показывала, что спускаться вниз к Митьке не стоит.

– Так я тебя подвезу! – предложил Егор, вставая.

– Нет, нет, вы сидите и доедайте! – крикнула Ксеня, пихнула растерянного Егорушку обратно на диванчик, подхватила пакет с покупками и упорхнула, отмахнувшись на ходу от Марининой цепкой длинной руки. По эскалатору она сбежала вниз, пихая расслабленных воскресных людей и извиняясь на ходу, не глядя на них. Выскочила из вращающихся дверей, на ходу натягивая курточку, и увидела Митьку сидящим на полукруглой лавке под часами, понурившим серебристо-белую голову, рядом с ним лежал букетик каких-то нежных фиолетовых цветов.

– Привет! А я думала, ты не придёшь!..– запыхавшись, Ксеня села рядом с Митькой и почувствовала от него приятный запах сена, свежескошенной травы и ещё чего-то древесного – это был явно не одеколон, которым обычно мальчики обливаются перед свиданием, а его естественный запах. Ксеня всегда чуяла запахи каждого человека, которые не замечали другие.

Митька посмотрел на неё своими зеленоватыми глазами и улыбнулся.

– Это я думал, что ты не придёшь – голос у него был низковатый и тёплый, как лето.

– Вот..– Он протянул ей букетик

– Как мило.. Так пахнут! – Ксеня зарылась лицом в цветы -Ну что, показывай город!

– Ну пошли, начнём с причала и набережной, а потом в моё любимое место.

На набережной над морем клубился туман, в котором тонули очертания огромных кораблей, большущие волны гремели ледяным крошевом о чугунную решётку изгороди. Разговаривали обо всём на свете. Митька вдруг оказался милым парнем, никаким не аутистом, и у Ксени ныло сердце от угрызений совести- похоже, парень запал на неё всерьёз. Вдруг, идя по улице, Ксеню накрыло знакомое ощущение – у неё такое бывало, когда она видела свой очередной сон наяву. Область солнечного сплетения будто свело горячей судорогой, закрутило в канат, и канат этот, словно пуповина, протянулся в конец тенистого переулка, зажатого между старыми пятиэтажками и заросшего раскидистыми деревьями. Ксеня всего этого не видела, но ощущала очень остро. В животе почему-то появилось сильное чувство стыда за эту пуповину, эту связь не понятно с чем, и в то же время спасительное чувство, что она- это не она, и стыдиться надо не ей, а кому то другому. Сумбурное описание, но по-другому пятнадцатилетняя девочка не могла объяснить. Кожа на спине и плечах начала сладко жечь, захотелось передёрнуть плечами и избавиться от неё, кости заныли и стали потихоньку сладко плавиться, вдруг ужасно захотелось кинуться на холодные булыжники мостовой и скорее остудить эту горячку, катаясь по ним.. Чувство принадлежности к чему-то древнему, чувство, что ей приоткрылась завеса какой-то её другой, прошлой жизни- все эти нелепые чувства и ощущения вихрем пронеслись через её разум и тело, и она наконец увидела… Перед глазами встала картина- поздний вечер, темно, огни города, море. Вверх по усыпанной огоньками горе поднимается странный трамвай. Он какой-то косой, его форма словно повторяет форму косого склона горы, как перила повторяют форму лестницы. Ксеню держит за руку кто-то из взрослых, её семья. Ощущение, что они родные и близкие, словно они гуляют, провожают кого-то, кто был у их в гостях, и сейчас вернутся домой. И в то же время с её родителями никогда такого ощущения не было. В настоящей Ксениной семье строгая иерархия, она должна была слушаться родителей, а сейчас она чувствовала что эти люди скорее её друзья, большие, сильные и весёлые. Ощущение неспящего города, весеннего позднего вчера, огней, огромных кораблей на пристани…

– Ксеня, да что с тобой? – Митька прервал наваждение. Он заботливо держал её за плечи. Его руки были тёплыми. Она бессознательно прижала букетик к груди.

– Всё в порядке, Мить. Голова закружилась немного. Отравление свежим воздухом – Ксеня попыталась улыбнуться.

– Да уж, очень он свежий в центре города, ага – он хмуро глянул на неё, словно не поверил. Словно произошедшее с ней ему знакомо – пронеслось в голове у Ксени. Но как такое может быть? Она одна в мире такая… Сумасшедшая.

– Там в конце переулка какой-то странный трамвай, который идёт в гору? – спросила Ксеня

– Ну да. Там фуникулёр – удивленно ответил Митя. Дальше шли молча, парень недоверчиво косился на неё, но вопросов больше не задавал.

Они пришли на фуникулёр- вертикальный трамвайчик, Митька предложил прокатиться. Кроме них, была ещё пара пассажиров. Пол у трамвайчика был наклонный, в проходе между сиденьями – ступени.

..Ощущение было потрясающим! Хоть трамвайчик и тащился медленно, круто в гору, но вид постепенно открывался захватывающий – приморский город, туманная бухта, корабли… Ксеня совсем отошла от приступа, ей стало легко дышать. В окошко задувал свежий морской ветерок, мимо проплывали хвойные деревья. Они увидели лежащую внизу Змеёвку за забором.

– Марина Крамаренко рассказывала, что видела в этих отгороженных трущобах людоедов… Заглянула в окно, когда искала собаку, и увидела, как они едят человечину.

Ксеня думала, что Митька посмеётся над её рассказом, но он вдруг стал мрачнее тучи и отвернулся.

– Митя… Что с тобой? Ты хочешь сказать, что это правда?

– Не дружи с этой Мариной, это до добра не доведёт. Слышишь, Ксеня?..

Лицо Митьки перекосило, словно от физической боли.

– Ты думаешь, что это сказки. Но зря.

– Да я не думаю, что это сказки. Я знаю, что это правда.

Митя как-то испуганно глянул на неё и хрипло спросил – Откуда?..

– Не сочти меня за странную, но мне это приснилось. А потом Марина точь-в-точь рассказала то, что мне снилось. У меня такое бывало, мои сны часто сбываются…

Ксеня запнулась, потому что Митька отпрянул от неё, словно от ядовитой змеи, и его лицо вновь на мгновение исказила гримаска боли.

Горный трамвайчик медленно тянулся ввысь, навстречу ему из тоннеля спускался вниз точно такой же, пахло машинным маслом, креозотом и одновременно лесной свежестью. Змеёвка окончательно утонула в тумане далеко внизу, высота была головокружительной.

– Ты в период с шести до семи лет ничего не помнишь? – спросил вдруг Митька, глядя на Ксеню как то враждебно, но в то же время сочувствующе, если такое вообще возможно.

Теперь настала пора Ксене удивиться.

– Откуда ты знаешь? —«Ленка рассказала всем. Откуда ему знать ещё? Не ясновидящий же он, как я..»

Родители говорили Ксене, что в шесть лет она упала с качелей, ударилась головой и почти год её лечили, и отсутствие памяти на этот период- последствия этой травмы. Бабушка Ксени, папина мама, та, которая в живёт в Питере, говорила, что Ксеня просто взяла и ушла на год, но разумеется, Ксеня только смеялась – как может повернуться и уйти на год шестилетний ребёнок?.. Бабушка всегда была немного странной, говорила мама, и часто выдумывала невероятные вещи, особенно про неё, свою невестку.

Фуникулёр заехал в тоннель и остановился- прибыл в место назначения. Митька молча встал и подал Ксене руку. Он так и молчал, пока они не вышли на извилистую асфальтированную улицу, с которой открывался живописный вид на ярко-синее море и город. Обочина улицы обрывалась в покатый зелёный холм с растущими кое-где искривлёнными соснами, выглянувшее солнце ласкало лучами складки холма, покрытые изумрудной мягкой травой. Здесь же, чуть ниже дороги, располагалась площадка с какими-то ржавыми турниками и лесенками, облезлой деревянной скульптурой кота-Баюна и загаженной, исписанной баллончиком избушкой на курьих ножках. Митька решительно повёл Ксеню за руку на площадку, присел на турник, отпустил её, достал из кармана пачку сигарет и закурил. Ксеня поморщилась, стоя рядом. Митя выпустил дым из ноздрей, как какой-нибудь китайский дракон, и мрачно сощурился на город, раскинувшийся внизу.

– Ну и?.. Откуда ты знаешь, что я ничего не помню в тот год детства, ты расскажешь? Ленка это рассказывала, что ли?

– Ленка? Какая Ленка? Ааа, Еленка. Да не-е. У моих сестёр то же самое. И у Морганы, и у Златы. Да вот только не сёстры они мне никакие.

– То есть?..

– Да ты сядь, Ксень. Я вижу, что ты не такая как они, но ты из их породы. И все равно я тебе верю почему-то. Ты какая-то.. Ну, не как они. И ты сама не знаешь, что с тобой… Тут у нас что-то странное творится, и я и сам не знаю, что. Рассказать никому не мог. Эти две стервы, они молчат в тряпочку, от них ничего не добьёшься, и прихвостни их такие же, Лыка с Архипом. А кому рассказать, не поверят, за больного примут. Даже Лильке не могу рассказать. Да только не могу я больше… Мне надо самому понять, что я не больной, что реально это.

– Излагай- сказала Ксеня.

Митька ещё помолчал, посопел, пощурился вволю, а потом начал хриплым голосом своё повествование, прерываясь на затяжки.

– Я хоть и малой был совсем, два года мне было тогда, но помню я, хоть и говорят, что в этом возрасте не могут дети ещё помнить, а я помню, вот хоть режь! Что была у меня старшая сестра всегда, Ритка.. Маргарита.

– Как старшая? Я думала, вы погодки.

– Она младше на два года. Но ты слушай сначала! Ну так вот… Я помню само это ощущение, что есть она у меня. Потом она куда-то пропала и все плакали. И вдруг в какой-то момент у меня появляется младшая сестра, младенец, её зовут Ритка! Мы с мамой и бабушкой уезжали куда-то, и вот там.. Они её где-то взяли, младенца, говорят- вот, младшая сестра у тебя родилась. Но я-то помню, что мама не была беременная. Они, наверное, думали, что я малой и не пойму ничего. Но я помню… То есть тогда ещё, конечно, я не думал о том, что мать должна была ходить беременной. Просто помню точно, что всё это время она была худой, как всегда. И ещё точно помню, что сестра была! Причём она была большая уже, намного старше меня. Ну, то есть мне было два, а ей лет пять, вот как-то так..

– Может, твоя сестра умерла, а мама удочерила с горя младенца? Взяла из детского дома? – помолчав, спросила Ксеня.

Я тоже так думал. Но эта Ритка одно лицо с той, которая исчезла. Конечно, я был малой, но я точно уверен, что так и было. Расспрашивал бабушку, но бесполезно. Кстати, мы на этой Змеёвке жили. Так что там и правда живут тёмные личности, наша семья одна была там нормальной. Я-то знаю… И Злата появилась у дяди Сережи тогда же! Я так думаю. Мамина сестра была дядь Сережина жена, и у их две дочки – старшая Жанка, ей сейчас восемнадцать лет, ну и Зло. Златка, в смысле. Кликуха у неё Зло. Она самая свирепая девчонка в школе. Тётя Алёна пропала без вести, как и наша мама. Отца у нас не было, попали в детский дом. У бабушки даже паспорта нет. Ритку, то есть Моргану, удочерила семья священника, Флёровы. Это старинная поповская фамилия такая. Она и не помнила, малая была. Зато я хоть и смутно, но помню. А потом они её в эту школу сдали, а потом и вовсе от неё отказались, вот тогда она и пропала. Я хочу докопаться. Может, это они причастны.

– Слушай, давай пока вернёмся к младенцам. Похоже на то, что их клонировали. Но клон тоже надо выносить и родить, на это нужно девять месяцев, а твоя мать не была беременна, говоришь. Значит, их родил кто-то, суррогатная мать.

– Нет. Времени слишком мало прошло между смертью сестры и появлением этих двух младенцев.

– Ты же не мог этого точно помнить в два года.

– Да я по ощущению помню. Если бы прошло девять месяцев, то мне было бы около года, когда Ритка пропала. И тогда я бы точно не смог её помнить. А так я помню. Она со мной в комнате жила, и вдруг бац. Все плакали, я это помню.

– А похороны? Ты не помнишь?

– Да так.. Вроде нет.

– На кладбище же должна быть её могилка, раз она умерла, и настоящей Златы тоже.

– Ну да. Только попробуй найди, и неизвестно, на каком кладбище их хоронили. И смысл в этом? Я знаю, что они были, мне это не могло присниться.

– Ну я бы порылась на кладбище, в подтверждение этой гипотезы. Пристала бы к бабушке так, что она не отвертелась бы…

– Бесполезняк. Она жёсткая, пошлёт подальше, ведьма…

– Слушай, у всех бабушек есть альбомы со старыми фотками. Нужно порыться и найти.

– А что, можно. Ты пойдёшь со мной к бабке?

– На Змеёвку?

– Ну.

– Да, а почему бы и нет? – поколебавшись, ответила Ксеня. Ей было страшновато, но любопытство перевешивало.

– Отлично. Будешь её отвлекать, чай-май там, она это любит, а я в это время пороюсь.

– Так, с этим ясно, а теперь скажи, откуда ты знаешь, что я ничего не помню до семи лет?..

– Да оттуда, что у Ритки так, и у Златы так. Они обе исчезли на год, когда им было примерно по 7 лет, сами пришли и ничего не помнили. Вот ровно с того момента, как исчезли. И ещё было странное кое что. Ритка накануне того дня, как ушла, она с велосипеда навернулась. У неё такие драные царапины длинные были по руке. Я помню. А когда она через год заявилась- точно такие царапины были. Но такого ж не может быть, уж за год царапины затянулись бы.

Ксеня долго молчала, живот у неё стянуло тугим холодным узлом. Что, если это правда.. И Ксеня тоже умерла, а потом вдруг ожила и вернулась, уже не будучи собой?.. И её провал в памяти- вовсе не травма головы, как говорят родители, а именно такой же таинственный уход?.. Этого не может быть.. Но сколько совпадений.. И Ксеня всегда чувствовала, что и родители, и бабушка, и даже Ленка её побаиваются!.. Необъяснимо, но факт. А что, если всё-таки родители за её способности видеть вещие сны и предугадывать будущее просто-напросто пихнули её в дурку?.. Это интернат для умалишенных.. Нет, уж лучше пусть это воскрешение окажется правдой, что я зомби, чем то, что родные родители предали меня… И не может это быть правдой с дуркой, ведь не могут же двое людей сойти с ума одинаково, твердить одну и ту же историю… Митька не мог знать о провале памяти, только если Ленка не рассказала. Но в предательство сестры тоже не хотелось верить.