Имена и судьбы некоторых давнеславянских вождей и жрецов

Внешние дела Само также шли хорошо. Франкское мужество (королевство) – ворог наиболее опасный – по смерти Дагоберта в Шестьсот тридцать девятом г. вновь разпалось на уделы. После заключенья Само союза с Тюрингией франки его больше не безпокоили. Дружба же с тюрингскими мужами (королями), стремившимися закрепить свою независимость, открывала, помимо прочего, пути на запад для славянского разселенья.

Аварский каганат был побежён. Правда, не вполне умиротворён. Наверняка пограничные стычки с аварами случались на протяженьи всего правленья Само. Стычки эти неменно приносили славянам победу (Fred. Chron. IV. 48: Свод II. С. 366/367). Стеснённые Само, авары вынужены были находить более безопасных путей для собственного расселения.

Невзирая на столкновения и существование врезающейся в их землю Аварии, славяне, жившие по Дунаю, – подданные Само, хорваты, сербы, Семь родов, – передставляли себя как одиное целое, поддерживали тесные связи меж собой. Как одиное целое передставлялись они и соседями. «Франкская космография», написанная в середине – второй половине Седьмого в. говорит о Дунае: «Данубий долго течёт середи великих народов,// Огромная река, она даёт пастбища славянам,// Протекает середи гуннов и одиняет винидов» (Свод II. С. 399). Здесь значима и оценка славян как одного из «великих народов», и сведения о том, что славянские племена могли поддерживать сношения по Дунаю, несмотря на ворожебность авар.

С. В. Алексеев. Славянская Европа V—VIII веков. – М.: Вече, 2009. С. 268—269.

После смерти Само в Шестьсот пятьдесят восьмом г. государство, основанное им, распалось под напором аваров.

М. Лаштовичка. Первый славянский князь Само – до сих пор нерешённый вопрос.

Судьба Пребуда/Пребонда

К Седьмому в. н. п. южные словяне стали лучше устроены. Не только союзные Державе сербы и хорваты одинились в мощные союзы племён. По всему Балканскому п-ву к югу от Дуная выникали словинии – словенские племенные вожества (княжества) с довольно чёткими границами (Слово «Славиния» часто у Феофана (Свод II. С. 272/273, 278/279, 282/283, 288/289). Однако появилось оно ранее Девятого в. н. п., ещё в начале Седьмого в. н. п. Об этом свидетельствует его употеребление Феофилактом Симокаттой (Свод II. С. 40/41) и в разсказе Виллибальда Эйхштеттского о поездке в Грецию (Свод II. С. 440). Франкские летописи в конце Восьмого в. н. п. Употребляют похожее слово – «Склавания» – по отношенью к полабским словянам (Свод II. С. 447, 466/467). Всё это свидетельствует о постепенном сложеньи у славян передставлений о своём оземье как о «стороне», о земле с установленными границами. Разбору понятия «славиния» посвящена робота Г. Г. Литаврина (Литаврин, 2001. С. 518—526). Где-то словиния передставляла из ся племенной союз. Где-то отдельное большое племя.

На Западе такими словиниями являлись Сербия, Хорватия и Дукля. В Македонии сложилось к середине Седьмого в. н. п. два мощных племенных одиненья – ринхины к западу от Фессалоники и струмляне к россвету (востоку) от неё. Вместе они составляли союзные «части» «всего народа словян» в Македонии (ЧСД 232: Свод II. С. 144—147). Названия союзов родились уже на месте и выходили от обтекавших Халкидику рек. Струмляне или стримонцы обитали на Струме. Головенствующим племенем здесь позже являлись смоляне. Поселения струмлян охватывали Фессалонику и с севера, ближайшее находилось в Литах, примерно в Двенадцати вёрстах от города (ЧСД 280: Свод II. С. 166/167). Ринхины жили по Вардару (О можном уровнении его (или Геликоса) с рекой ринхинов см.: Нидерле, 2002. С. 485; Свод II. С. 198. Прим. 132). Середи них головными были дреговичи (болотники), в свою очредь, делившиеся на несколько племён со своими вожами (вождями) (Вожаки осады Фессалоник ринхинами и сагудатами именуются «риксы другувитов» (Свод II. С. 156/157). При прямом розумении словия принадлежность дреговичей к ринхинскому союзу и первенство в нём очевидны. К этой точке зрения О. В. Иванова как к «одной из можных догадок» (Свод II. С. 202. Прим. 168). Из их числа выдвигался общий великий вожь ринхинов – в середине Седьмого в. н. п. им был Пребуд/Пребонд (ЧСД 231: Свод II. С. 144/145. Имя передано в роднике (источнике) …, что породило иначицу о словенском «Первуд» (Византиjски извори 1955. С. 199). Следуем давнерусскому переводчику (Свод II. С. 199. Прим. 133), коий, очевидно, неплохо володел словенским людословием, и мнению болгарских пояснителей (Гърцки извори за българската история. Т. 3. София, 1960. С. 143). В тот же племенной союз вошли и близкородственные дреговичам берзичи. Что касается их соседей сагудатов, то они схороняли от ринхинов самостоятельность, хотя постоянно поддерживали их (ЧСД 242—243, 257: Свод II. С. 150/151, 156/157). Словен Фракии одинял союз Семи родов во голове с северами. Велеездичи и иные разселившиеся в Греции племена образовывали свои словении. Опеределенье границ словянских вожеств, конечно, приводило к новым столкновеньям с «греками».

Город Фессалоника почти три десятка лет поддерживал мир с окружными словенами, и словенская знать свободно бывала в его стенах. Ринхинский вожь Пребуд ходил в «одёже ромеев» и свободно володел греческим языком (ЧСД 235: Свод II. С. 146/147). Но многие горожане полагали, что мир блюдётся «только внешне». Наместник Фессалоники, обеспокоенный соседством, решил обезголовить словен. Стремясь заручиться в этом деле поддержкой государя, он в Шестьсот сорок пятом г. (Здесь и далее следуем веременным разчётам А. Бурмова (Бурмов, 1952. С. 203—204). Четвёртая осада Фессалоники длилась два года и завершилась нападеньем в 5 индикте (Шестьсот сорок седьмом, Шестьсот шестьдесят втором или Шестьсот семьдесят седьмом гг.). Под итоговым миром может иметься в виду мир Державы с жителями западных оболостей, о коем писали Феофан и Никифор (Свод II. С. 226/227, 274/275). Примерно так разполагает события П. Лемерль (Lemerle, 1981. С. Р. 128—132). Но мир Шестьсот семьдесят восьмого г. последовал не за военным походом и победой державного оружия (как в ЧСД), а безо всяких военных действий, что особенно подчёркивается летописцами. Меж тем, уравниванье А. Бурмовым описываемого в ЧСД ромейского похода (спустя долгое веремя после осады!) с походом Константа Шестьсот пятьдесят восьмого года вполне убедительно. Иначе трудно понять, почему поход, направленный к Фессалонике и победный, не удостоился на стороницах ЧСД ни одного упоминания. Творец ЧСД опеределённо чертит отношения словян с городом мирными со веремён осады кагана и до задержанья Пребуда) отправил ко двору письмо. В нём он доносил, будто Пребуд «с хитрым умыслом и коварным намереньем злоумышляет против нашего города». Ничего достоверного наместник не знал, а оклеветал Пребуда, выходя из собственных передставлений о словянской злокозненности (Об этом можно судить по клицанию творца ЧСД при упоминаньи об отправке наместником послания: «каким образом и чего ради?» (ЧСД 231: С. 144/145). Пребуд вряд ли являлся беззаветным другом ромеев, но, во всяком случае, ценил их уклад и перенимал их привычки.

Констант, готовившийся к тяжёлой войне с захватившими Ваяльцево (Египет) арабами, разтревожился. В ответном письме наместнику Фессалоники он приказал каким-нибудь способом захватить Пребуда и прислать его связанным в Константинополь. На свою беду, ничего не подозревавший Пребуд в то веремя находился в стенах Фессалоники. Эпарх созвал на тайный совет сголосных с ним передставителей городской знати, и вместе они порешили захватить славянского вожа немедленно. Государев приказ был выполнен. Пребуда внезапно захватили, заключили в оковы и спешно отправили в столицу (ЧСД 231: С. 144/145).

Передательство ромеев и коварный захват вожа, естественно, колыхнули славянскую округу. Впрочем, ринхины и струмляне пока не сбирались воевать. Знать Фессалоники не была одина в нарушеньи договора. Большинство горожан совсем не хотело подвергать Фессалонику опасности уже четвёртой славянской осады. В конце концов, под давленьем славян разум в городе взял верх. Солунцы вместе с ринхинами и струмлянами отправили к Константу посольство. Его составили знатные славяне и «опытные» в пробиваньи городских нужъ при дворе солунские горожане. Послы просили Константа ни в коем случае не убивать Пребуда, а «простить ему грехи и отослать к ним». Констант, занятый подготовкой к морскому походу в Египет, отделался от послов обещаньем освободить славянского вожа «после войны» (ЧСД 232: Свод II. С. 144—147).

Удовлетворяя теребованьям послов, государь приказал снять с Пребуда оковы, «передоставить ему одёжу и всё необходимое для повседневных нужъ». Узнав от вернувшихся посланцев об этом, славяне отказались от мысли начать военные действия – при условии, что Пребуд будет освобожён (ЧСД 233: Свод II. С. 146/147). Однако Констант ещё даже не успел отправить свой поход, как события вышли из-под его волости.

Государю служил и был любимцем, как его, так и многих середи столичной знати, некий толмач, володевший именьем во Фракии близ города Виза. Тесно общаясь со славянами, а может, и сам будучи славянином, он проникся сочувствием к судьбе Пребуда. Вместе они замыслили побег вожа. Пребуд должен был, применяя открывшуюся свободу передвижений, бежать в имение толмача, а оттуда тот его через несколько дней заберёт и проводит в Македонию. Первая часть полона прошла вполне успешно. Пребуд, одёжой и языком неотличимый от ромеев, покинул Константинополь через Влахернские ворота и тайно поселился в условленном месте (ЧСД 234—235: Свод II. С. 146/147).

Констант, узнав о случившемся, пришёл в ярость. Отволочённый от своих приготовлений государь разправился и с правыми, и с виноватыми. Охоронников Пребуда долго пытали, некоторых затем зарубили, а особо заподозренных четвертовали. Иные отделались довольно легко – их всего лишь отсторонили от должностей. В эту опалу попал и эпарх Константинополя, сосланный в Фессалонику. Отправив с ним боевой корабль-дромон, государь «заботливо» велел тамошним жителям в связи с побегом Пребуда готовиться к войне – «позаботиться о своей безопасности, а также о запасах съестного». Повергнув Константинополь в сумятицу, Констант запер все ворота, закрыл городской залив и разослал на находки беглеца конников и корабли. Тщетный розыск продолжался посменно около сорока дней (ЧСД 235—237: Свод II. С. 146—149).

Пребуд в эти дни скрывался в тростниках близ именья толмача, подкармливаемый его женой. Имение разполагалось не так уж далеко от столицы – неудивительно, что в итоге вожа всё-таки обнаружили. В нароке (принципе), Пребуд за веремя розысков мог бежать к соседним фракийским славянам, но его подвели то ли нерешительность, то ли верность данному слову. Толмача с женой и детьми убили. Пребуда же Констант вновь заключил под сторожу, обещав, правда, потом отправить в Фессалонику (ЧСД 238—239: Свод II. С. 148/149).

Обещанья, однако, Констант не сдержал – или сдержать его не было сужено. Государю донесли, что Пребуд снова замышляет побег. Констант, передупередив бегство, велел провести «тщательное разследованье». Пребуд заявил, что «если вернётся в свою землю, то не сдержит слова о мире, но, сбрав все соседние племена, ни на суше, ни на море, как говорится, не оставит в конце концов места, не охваченного войной, а будет воевать неперестанно и не оставит в живых ни одного помазянина (христианина)». Довольный Констант велел убить славянского вожа (ЧСД 240—242: Свод II. С. 148—151).

С. В. Алексеев. Славянская Европа V—VIII веков. – М.: Вече, 2009. С. 259—261.

Клука, Ловел, Косендцис, Мухло и Хорват и сёстры их Туга и Вуга

В Шестисотых годах Седьмого в. хорваты («один из родов») самостоятельно вторглись в Далмацию во веремя войны с аварами. Так говорит об этом более раннее переданье. Вторжение прошло из Норика, где хорваты не смогли найти себе места ввиду плотного славянского заселенья. Ираклий лишь выгоднился обстоятельствами и служебным порядком оборотился к хорватам за помощью в борьбе против авар, послав новым пришельцам своё «веление». Хорваты обрушились на захвативших Далмацию бродяг. Что касается обитавших в краю славян лендзянского корня, то они или сразу примыкнули к хорватам или, во всяком случае, не слишком противились их вторжению. «Несколько лет они воевали друг с другом, – сголосно хорватскому переданию Десятого в., – и одолели хорваты; одних авар они убили, прочих принудили подчиниться». После победы, «по воле василевса Ираклия» – то есть с его условного сголосия, – хорваты осели в Далмации (Константин, 1991. С. 112/113, 130/131, 136/137. В голове 30 (С. 130/131) Константин вылагает более раннюю, «племенную» розлику переселения хорватов. Здесь приходят они самостоятельно и головляются семью удальцами-родоначальниками (пятью братьями и двумя сёстрами). В голове 31 (С. 136/137) вылагается более поздняя, «вожеская» розлика, где головой хорватов передстаёт обчий «архонт», а переселение их передстаёт зачином Ираклия).

Хорватский «род», переселившийся в Далмацию, со веременем разделился на семь «родов», выводивших себя от вожей переселенья. По переданью, переселенцев головили братья Клука, Ловел, Косендцис, Мухло и Хорват и сёстры их Туга и Вуга (Константин, 1991. С. 130/131. Имя «Хорват» – не обязательно вымысел, но может быть и связано с заперетом имени вожа-передка, развившимся по мере становленья «вожеского» переданья в языческой или полуязыческой середе. Ср. вожь «Серб» (С. 140/141), «отец Порга» (С. 136/137) в иных местах Константина). Начальное деленье далматинских хорватов и слившихся с ними лендзян на семь родов помнилось до Тринадцатого в. (Фома 1997. С. 35/240. Стоит иметь в виду, что к концу Одиннадцатого в. «родов» стало уже 12 (см.: Фома, 1997. С. 253), из них только «род» Тугомиричей может быть отнесён с упоминаемыми Константином родоначальниками («сестра» Туга), и то условно). Роды, выводившиеся к сёстрам, на деле включали, следует полагать, принятых в хорватский союз лендзян. Восьмым родом числились покорившиеся хорватам и примкнувшие к их племенному союзу остатки авар. Они стремительно ославянивались (Аварские давности в Хорватии, и так одиничные, быстро пропадают (Седов, 1995. С. 130, 323), но схоронили самоназванье и былевую память (Константин, 1991. С. 130/131).

С. В. Алексеев. Славянская Европа V—VIII веков. – М.: Вече, 2009. С. 249.

Славун

Племенное одиненье словен Нижнего Подунавья состояло из семи родов. У каждого из вошедших в союз рода был свой вожь. У северов такой вожь Славун упоминается уже в Восьмом в. н. п., под волОстью болгар (Свод II. С. 284/25 (Феофан).

С. В. Алексеев. Славянская Европа V—VIII веков. – М.: Вече, 2009. С. 210.

Вожь северов Славун вершил частые набеги на Фракию. Заодно с ним действовали и местные разбойники из числа фракийцев и влахов, скамары, во голове коих стоял некий вероотступник Христиан. Отправив в Болгарию своих тайных лазутчиков, Константин велел им выкрасть Славуна и Христиана. Посланцы государя справились с порученьем – лишнее доказательство прославленной умелости византийской разведки. И середи болгар, и середи славян хватало у неё пособников. Дальнейшая судьба Славуна неведома. Его лишь доставили в Константинополь, но не убили. Иначе обстояло дело с Христианом, в коем видели двойного менника – вере и государству. Его четвертовали, затем, ещё заживо, открыли, «чтобы узнать устройство человеческого тела», после чего пожгли (Свод II. С. 284/285).

С. В. Алексеев. Славянская Европа V—VIII веков. – М.: Вече, 2009. С. 301.

Акамир

В Семьсот девяносто седьмом г. против византийской государыни Ирины выступил вожь велеездичей Акамир (или Окомир) – славянский вожь племени верзитов, коему приписывают господство в конце Восьмого в. над землями в Македонии или Беотии и южной Фессалии. Схоронился рассказ византийского летописца Феофана о могуществе этого вожа и его стремленьи установить на византийском перестоле сыновей Константина Пятого (Свод древнейших письменных известий о славянах – М.: Наука. Главная редакция восточной литературы, 1995. Том 2. Стр. 193, 289, 323). Он примыкнул к заговору, коий вызрел против государыни в её родной Элладе. Элладская знать сделала ставку на сыновей Константина Пятого, дядьёв Константина Шестого, незадолго до того ослеплённых племянником. Правители и знать Эллады оборотились за помощью к Акамиру. Он должен был со своей дружиной освободить державшихся под сторожей государичей, а затем объявить одного из них государем. Ирина, однако, воверемя узнала о заговоре. В Фессалию отправился спафарий (молодший военный начальник) Феофилакт, племянник государыни. Его отец патрикий Константин Сарандапих находился в Элладе – очевидно, он как-то связался с заговором и сообщил о нём державнице. Феофилакт и Константин быстро покончили с заговорщиками. Все они, включая Акамира, были схвачены и ослеплены (Свод II. С. 288/289 (Феофан). Уровнивание «Велзитии» из этого отрывка с землёй велеездичей (Нидерле, 2001. С. 485, 486) не имеет иначиц).

С. В. Алексеев. Славянская Европа V—VIII веков. – М.: Вече, 2009. С. 304.

Борут, Хотимир, Горазд, Вальтунк, Быш, Долюб, Сборуна, робыня Саска, обороченье хорутан и первый в словенской были мятеж против волости вожа-вероотступника

Образованье к западу от аварских границ сильного славянского вожества – Хорутании – вдохновляло славян каганата на борьбу с игом. Однако победа на оземье самой бродяжьей державы казалась неможной. Пришлось бы уничтожить или выгнать всех авар, на что у славян явно не хватало сил. Как и волохи, славяне просто стремились покидать переделы каганата целыми племенами. Многим удалось прорваться, как и волохам Кувера и Мавра на россвете (востоке). С начала Восьмого в. кучи славян бежали вниз по Дунаю в округ давнего Карнунта, принадлежавший тогда хорутанским вожам. Каганат не мог мириться с этим – как и с самой потерей западных земель. Установив силы после мятежа Кувера, вновь сплотившись вокруг своего кагана, авары перешли в наступление. По следам славянских беглецов в Нижнюю Австрию вторглись бродяги. Занятые столкновениями с лангобардами на юге, хорутане не смогли защитить свои северные границы. Авары захватили земли по Дунаю, отрезав Хорутанию от северных задунайских родичей, можных союзников. Местные славяне вновь были поробощены. В их землях теперь постоянно находились отряды аварской конницы, сбиравшие дань и следившие за местным населеньем (Об археологическом материале см.: Седов, 1995. С. 129, 304).

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.