Белая Башня. Хроники Паэтты. Книга I

***

– Слава Арионну! Мэйлинн! Кол, она очнулась! – Бин схватил руку лирры и прижал к себе. – Что с тобой было? Мы чуть с ума не сошли от волнения.

– Говори за себя, – спокойно произнёс Кол, вставая с колен и отряхивая руки. Он как раз разжёг очередной костёр. – Лично я знал, что всё будет хорошо! – не смотря на видимое спокойствие, было заметно, какую радость и какое облегчение испытывает бывший легионер.

– Гоблины! – Мэйлинн резко села.

– Что? – бледнея, переспросил Бин.

– Гоблины… – за лирру ответил Кол, глядя на недалёкие заросли кустарника. Они словно зашевелились, а затем оттуда появились невысокие тени.

Глава 18. Бегство

– Они неподалёку, – тихонько доложил Варану вернувшийся из разведки мастер Книгочей. – Разбили лагерь.

В последние дни отряд Варана несколько раз натыкался на стоянки беглецов. Судя по их взаимному расположению, лирра не слишком-то торопилась. Даже без смены лошадей охотники за головами покрывали в день вдвое, а то и втрое большие переходы. В очередной раз Варан мысленно поблагодарил саррассанцев за выведение такой бесподобной породы лошадей. Варан рассчитал, что встреча с целью как раз должна произойти сегодня. И не ошибся.

Сегодня охотники двигались медленнее обычного. Во-первых, чтобы не попасться на глупой торопливости. Во-вторых, потому что операцию решено было проводить ночью – с преследуемых станется ночевать и без караула! Вообще Варану было даже несколько обидно. Ему и раньше приходилось выслеживать беглецов, но ни один из них не вёл себя столь опрометчиво и безалаберно. Но догнать лирру мало, – тут же одёргивал он себя, – куда важнее схватить её живой и доставить по месту назначения.

Итак, солнце уже садилось, будущие жертвы разбили лагерь. Нужно выдвигаться на позиции – подготовить всё к операции. Только идиот ломится напролом. Поэтому, оставив лошадей привязанными к деревцам, шестеро охотников легко и скрытно двинулись к лагерю беглецов. Предварительно Варан ещё раз провёл инструктаж своих людей. Лирру – живой и невредимой. Остальных – по ситуации. Старший, Брос, может быть очень опасен. С ним держать ухо востро. Все мастера молча кивнули в знак того, что поняли.

Прошли уже больше полумили. Чуткий нос Варана уловил запах дыма. Кажется, в этот раз костёр значительно больше предыдущих. Или, скорее всего, костров несколько. Старый приём защиты от гоблинов. Что ж, это слегка усложняет задачу. Одно дело – подойти к трём спящим людям вокруг одного костра, другое – пробраться в огненный круг. Причём, старый вояка Сан Брос наверняка ещё и установит непрерывный караул… Эх, неудача! Кабы догнать их на день раньше!.. Но, впрочем, Варан не привык сетовать на обстоятельства. Он был из тех людей, которые предпочитали не приспосабливаться к ситуации, а создавать её.

Охотники шли скрытно, кроме того, они подбирались к добыче с запада, так что в случае чего Варан рассчитывал и на садящееся солнце, которое скроет их от целей. Вот до предполагаемого места стоянки осталось не более пары сотен ярдов. Здесь запах дыма был уже весьма ощутим – всё-таки вблизи болот было довольно сыро, поэтому даже сушняк дымил весьма прилично. Варан как раз поднял руку, чтобы лишний раз предостеречь спутников от лишнего шума, как вдруг впереди раздались крики и какой-то странный улюлюкающий визг. Неужели заметили? – мелькнула мысль. Но Варан тут же её отмёл, как абсолютно невозможную. Кроме того, он уже понял причину шума.

– Гоблины напали! – вставая во весь рост и обнажая меч воскликнул Варан. – Все за мной! Помните: с головы лирры не должен упасть даже волос!

Шестеро бросились на помощь тем, кого собирались захватить или убить. Вот уже видны отблески костров между деревьями, явственно слышны визги наседающих гоблинов, перемежающиеся с бранью людей. Вот уже видны мелькающие между деревьев мелкие тени, вооружённые дубинками и рогатинами. Но вдруг оранжевый свет костров стал постепенно тонуть в нарастающем голубоватом сиянии. Варан моментально вспомнил свой последний разговор с Командором и дико крикнул:

– Все назад! Живо!!! – и сам бросился бежать.

И тут сзади раздался грохот, перекрываемый гулким треском ломающихся стволов и истошным визгом гоблинов. Ещё спустя секунду что-то толкнуло Варана в спину, подняло его над землёй и швырнуло, словно куль с зерном. Подбородок с неприятным хрустом врезался в землю, и Варан отключился.

***

– Не волнуйтесь, – подчёркнуто спокойно поигрывая мечом, словно взвешивая и примеряясь к нему, проговорил Кол. – Это всего лишь маленькие поганцы. Они не смогут причинить нам вреда. Да они к нам даже не подойдут – слишком боятся огня.

– Но они вооружены! – тревожно ответил Бин. Он уже начал было считать, что вполне сносно владеет кинжалом, но сейчас вдруг вновь чувствовал растерянность и беспомощность.

– Да… Вижу… – мрачно процедил Кол.

Действительно, гоблины, которых уже сейчас было видно несколько десятков, держали в руках либо грубые деревянные рогатины длиной около шести футов, либо короткие увесистые дубинки. От наших друзей их отделяли какие-нибудь двадцать-тридцать шагов. Пока что зелёные твари не спешили подбираться. Они постепенно окружали добычу, организовав что-то вроде полукольца. Гоблины противно улюлюкали и визжали. И от этого становилось страшно. Несчастные лошади, привязанные к веткам, ржали и бились, пытаясь освободиться.

– Они пришли за мной, – сказала Мэйлинн.

– В каком смысле? – не понял Кол.

– Они хотя забрать меня и унести к нему… – плечи лирры поникли.

– К кому это – к нему? – раздражённо воскликнул Кол. – Ты не могла бы пока перестать говорить загадками?

– Сейчас я разговаривала с Симмером. Он сказал, что я ему нужна, и что он послал гоблинов за мной.

– Симмер – это озеро, что ли? – озадаченно переспросил Кол.

– Да… Нет… Не знаю… – почти простонала Мэйлинн. – Наверное, это какой-то демон древних времён. И ему зачем-то нужна я. Кстати, он сказал, что за нами охотятся какие-то люди, которые хотят отвезти меня в Наэлирро.

– Ассова задница… – прошипел Кол. – И почему я, дурак, решил, что никто не станет нас преследовать? Надо было спешить – мы бы уже были в Пунте…

– Ты не виноват… – ответила лирра.

– Они подходят! – подал голос Бин.

И действительно, гоблины (теперь их было по самым скромным прикидкам около сотни) стали потихоньку приближаться. По их мордам было видно, что они жутко боятся огненной стены, отделяющей их от людей, но какая-то воля, куда более сильная, чем их собственная, неуклонно толкала их вперёд. С оскаленных зубов, мелких, но острых, капала слюна, глаза жутко отсвечивали в свете костров. Подвывая, может быть даже и от ужаса, гоблины шаг за шагом приближались к горстке людей.

– Ладно, будем решать проблемы по одной. Сначала нужно разобраться с гоблинами, – громко, чтоб вселить уверенность в друзей, воскликнул Кол. – Хватайте горящие ветки из костров. Старайтесь держать их на расстоянии и бить по одному.

– Наши лошади! – вскричал Бин.

Действительно, гоблины подошли довольно близко к лошадям, и те просто взбесились. С их губ срывались хлопья пены, глаза яростно вращались, ржание было хриплым и надрывным. И вдруг одна из ветвей, к которым были привязаны несчастные животные, не выдержала и сломалась. Сразу две лошади оказались на свободе. Кол, громко помянув Асса, рванулся, пытаясь ухватить их под уздцы. Но ничего не вышло. Зато он оказался слишком близко к гоблинам, и несколько штук тут же набросились на него.

Широко махнув горящей ветвью, Кол отогнал нападающих от себя. Гоблины взвыли и отпрянули, а Кол вновь поспешил в центр огненного круга. Теперь расстояние между ними и гоблинами составляло не более десяти-пятнадцати шагов. Гоблины были уже у самой огненной границы, и было ясно, что достаточно одного отчаянного порыва, одного усилия жестокой воли Симмера, чтобы эта граница была сметена.

– Встаньте как можно ближе ко мне! – прокричала Мэйлинн. В её руке, поднятой высоко вверх, лежал небольшой фиал, словно вырезанный из куска горного хрусталя. Внутри билось холодное голубоватое свечение. Очевидно, это был ещё один трофей из Наэлирро.

Кол и Бин послушно сбились в кучу, выставив вперёд оружие и горящие ветви.

– Во что бы то ни стало, не отходите от меня ни на шаг! – кричала, стараясь перекрыть вой и визжание гоблинов, Мэйлинн. – Если вы отойдёте хотя бы на пару шагов, вам будет очень плохо!

С этими словами она сжала кулак. Фиал казался весьма прочным, однако же сейчас он неожиданно легко хрустнул. Осколки впились в руку лирры, хлынула кровь. Та поморщилась, но тут же сильным и звучным голосом произнесла несколько слов по-лиррийски.

И тут голубоватое сияние стало быстро растекаться полусферой вокруг прижавшейся друг к другу троицы. Это было похоже на движение голубоватой прозрачной стены. Вот она достигла оставшихся привязанных лошадей, и потащила их, несмотря на то что те пытались упираться копытами в землю. Уздечки лопнули, или же не выдержала ветвь – этого сейчас было не разглядеть. В конце концов лошади просто упали и их поволокло по земле. Так же стена разметала костры. Искры, уголья и горящие ветки разлетались в стороны, осыпая визжащих гоблинов. Но теперь и сами гоблины упирались в стену, и та отжимала их всё дальше от центра сферы. В конце концов вокруг друзей образовался купол с радиусом около двадцати ярдов.

– Сейчас будет самое неприятное, – как-то чересчур спокойно и буднично произнесла лирра. – Поле начнёт сжиматься обратно, выбрасывая при этом огромную энергию. Это будет похоже на очень мощный взрыв.

– А как же мы? – воскликнули хором мужчины.

– Защитная стена не будет давать энергии взрыва проникать внутрь сферы. Внешние слои будут сгорать, но следующие будут защищать нас. Чем меньше будет радиус сферы, тем меньше энергии будет высвобождаться. Так что мы с вами почувствуем лишь лёгкий удар. Но те, кто сейчас за стеной… Им не поздоровится…

И тут начало происходить то, о чём предупреждала Мэйлинн. Раздался мощный звук, похожий на звук взрыва, и пространство вокруг друзей полыхнуло голубым. Сфера стала стремительно схлопываться с непрекращающимся грохотом. Кол видел, как деревья словно взрываются изнутри, расщепленные стволы разлетаются во все стороны. Та же судьба постигла и гоблинов. Их тела тонули в голубом свечении, которое обжигало и корёжило их.

Когда сфера уменьшилась настолько, что уже не могла покрывать полностью три неподвижно стоящие фигуры, Кол действительно почувствовал неприятный удар, словно бы даже не снаружи, а изнутри тела. Конечности тут же онемели, словно были долго перетянуты верёвкой. В голове стало шумно и темно, и все трое рухнули на землю. А у Мэйлинн начались судороги. Это был очередной припадок. Третий за минувшие три дня.

***

Варан постепенно приходил в себя. Ему казалось, что он, кружась, падает в пустоту. Однако, кое-как разлепив глаза, он увидел, что всё ещё лежит на земле лицом вниз. Звон в ушах стоял такой, словно его поместили в самый центр большущего колокола, кои любят вешать в своих храмах протокреаторианцы. Рот был полон крови – при падении он врезался в землю нижней челюстью, да так, что раскрошилось несколько передних зубов. Кроме того, он прокусил язык, лишь чудом не откусив его полностью. Также резко болела рука, подмятая его телом. Варан попытался перекатиться на спину, и рука отозвалась ещё более сильной болью. Сломана, понял мастер Теней. Кое как оглядев руку, почувствовал облегчение. Перелом закрытый.

Однако, нужно вставать. Мастер шестого круга не может позволить себе валяться на земле, как барышня в будуаре. Сцепив зубы, Варан заставил себя сесть, опираясь на здоровую руку. Мир вокруг плясал в сумасшедшем танце, земля норовила выскользнуть из-под раненого мастера. Однако, посидев не более минуты, Варан с глухим стоном поднялся на ноги. Его шатало, подкатывала тошнота (не иначе, как ещё и сотрясение мозга), но Варан упрямо стоял. Благо, рядом торчало чахлое болотное деревце, о которое можно было опереться здоровой рукой.

Постояв некоторое время, Варан приказал себе идти. Нужно было найти своих людей. Во время взрыва они были позади него. К сожалению, не сумели быстро среагировать на столь неожиданную команду командира. Теперь нужно посмотреть, что с ними. Варан медленно зашагал в сторону эпицентра взрыва.

Первым он увидел мастера Книгочея. Он лежал, вытянувшись, на земле – руки впереди, словно он собирался нырять куда-то. Но – увы! – больше выпивохе-философу Книгочею не понырять. В спине его торчал большой кусок дерева, отщепившегося от одного из разорванных стволов. Варану не нужно было нагибаться, чтобы понять, что тот совершенно и бесповоротно мёртв.

Совсем недалеко от Книгочея лежал Окорок. Точнее, он даже полусидел, опираясь на свои руки. Поперёк него, в области таза лежал ствол дерева. Не очень толстый – около фута в толщину и около десяти – в длину. Варан сначала даже не понял – что мешает такому дюжему малому, как Окорок, просто откинуть в сторону эту деревяшку. Но взгляд, которым Окорок смотрел на ствол и свои ноги за ним, дал страшный ответ на немой вопрос.

Не говоря ни слова (да и что он мог сейчас сказать прокушенным языком?), Варан мягко подошёл к старому другу и присел рядом с ним на корточки. Взглянул прямо в глаза. Окорок в ответ как-то виновато улыбнулся и вновь перевёл взгляд на ноги. Варан вынул кинжал (кстати, он только сейчас вспомнил, что его меч валяется где-то, а он даже забыл о его существовании на время) и легонько ткнул Окорока в голень. Тот отрицательно покачал головой. Всё было понятно и так, но Варан отчего-то никак не хотел в это верить. Он снова ткнул кинжалом, на этот раз куда сильнее. Из укола засочилась кровь. Всё так же спокойно и несколько виновато Окорок пожал плечами и вновь покачал головой. Затем он указал на кинжал Варана и провёл себе пальцем по шее.

Варан резко и сильно замотал головой из стороны в сторону.

– Я… эпя… ыаху… – сплёвывая кровь, кое-как промычал он: «Я тебя вытащу».

Несмотря на это, Окорок понял смысл слов своего мастера. И в третий раз помотал головой. Они понимали друг друга без слов. «Даже если вы меня вытащите, что маловероятно, поскольку вы и сами сильно ранены; даже если мы доберёмся домой, что опять же кажется не слишком вероятным сейчас; но что, в таком случае, я буду делать? Всю жизнь лежать в кровати, мочиться под себя и вспоминать славные деньки?». «Мы обязательно выберемся, дружище, ведь мы – лучшие из лучших! Потом мы найдём самого талантливого медикуса, который поставит тебя на ноги. Если нет – обратимся к магам. Не может быть, чтобы ты навеки остался прикован к кровати!». «Вы сами не верите в свои слова. В глубине души вы осознаете, что смерть – единственное для меня лекарство сейчас. Я точно знаю, что если бы вы были на моём месте, вы просили бы меня о том же».

Варан медленно и тяжело кивнул, встал и подошёл к Окороку сзади. Вновь присев на корточки, он крепко обнял друга здоровой рукой, державшей кинжал. В ответ Окорок положил на его руку одну из своих ладоней и приободряюще похлопал по ней. Так они сидели несколько секунд, затем Окорок легонько сжал предплечье Варана и убрал руку. А через долю секунды он захрипел, а на грудь хлынула кровь. Варан резким движением убрал руку, которой обнимал товарища, при этом клинок рассёк тому горло. Окорок завалился на спину, но перед смертью всё-таки успел улыбнуться ещё раз. И закрыл глаза.

Какое-то время Варан просто отупело смотрел на мёртвого друга. Красное пятно на его груди, казалось, увеличившись, застилало Варану взгляд. Но в конце концов мастер всё же двинулся с места. Оставалось найти ещё трёх товарищей.

Мастер Двенадцатый быстро и мелко дышал, лёжа на спине. Его правая нога была покрыта кровью, вокруг натекла уже огромная лужа. Сам мастер был бел, как снег. Глаза его были закрыты и было непонятно – в сознании ли он. Беглого взгляда хватило, чтобы понять, что у двенадцатого сына в семье разорвана бедренная артерия. И что жить ему осталось считанные минуты, а скорее даже, судя по размерам кровавой лужи, считанные секунды. И действительно, Варан только наклонился, чтоб приложить руку к щеке Двенадцатого в последнем прощании, как тот, передёрнувшись, перестал дышать.

Боковым зрением Варан увидел какое-то движение неподалёку. Тренированное тело отреагировало, несмотря ни на какие раны. Быстро развернувшись, Варан стал в боевую стойку. И увидел бредущего к нему мастера Дора. Тот шатался и шёл, приложив к ушам руки, из-под которых текли струйки крови. Мутным и невидящим взглядом мастер Дор взглянул на своего начальника. Он раскрывал рот, пытаясь что-то сказать, но лишь сипел. Слава богам – хоть один жив! Контужен, конечно, но это поправимо. Варан увидел, что неподалёку от Дора, позади него было что-то вроде небольшой берлоги, образованной выкорчеванным с корнем деревом. Причём дерево упало задолго до взрыва, по каким-то своим причинам. Видимо, именно туда успел нырнуть мастер Дор, что и спасло ему жизнь.

Что ж, осталось найти последнего. Увы, мастер Гвоздь оказался ближе всех к эпицентру взрыва. Тут уже валялись и искорёженные тельца гоблинов. Тело Гвоздя представляло собой один огромный кровоподтёк, словно все его сосуды и мышцы просто лопнули. Впрочем, скорее всего, так оно и было.

Вот он, итог пути, поначалу казавшегося таким до обидного лёгким. Четверо из шести мертвы, а те, кто выжил, вряд ли смогут связать сейчас даже козлёнка, не говоря о магине, способной на такое. И Варану было абсолютно наплевать – своими ли способностями она этого достигла, или какими-то мощными артефактами. Было очевидно, что сейчас, в данный конкретный момент, он не способен задержать лирру.

Мастер шестого круга Варан славился тем, что он не провалил ни одного задания. И в первую очередь потому, что умел трезво оценить ситуацию и не лезть на рожон. Когда отступаешь по собственному разумению, это уже не отступление, а тактический манёвр. Так же поступали вараны на его родине – скрывались от опасности в зарослях травы, а затем наносили стремительный удар по приблизившемуся слишком близко преследователю.

Сделав жест мастеру Дору, приглашая его присесть на землю, сам Варан осторожно двинулся дальше. Нужно было выяснить, что сталось с лиррой и её спутниками. Здесь уже взрыв поработал на славу – деревья были поломаны и искорёжены, даже трава полегла. Повсюду – ошмётки гоблинов, ветки, расщепленные стволы. Варан, забыв про боль, змеёй приблизился к эпицентру, насколько было возможно, то есть примерно на тридцать-сорок шагов. Дальше была лишь голая земля. Отсюда он отчётливо видел цели своего преследования. Они были так близко… И их было всего двое…

***

Кол очнулся от резких болезненных ударов. Ещё не открыв глаза, он узнал источник этих ударов. Мэйлинн. У неё снова припадок, и сейчас она колотится о землю, а также об Кола и Бина, поскольку все трое лежали вповалку. Кол привычным уже движением навалился на несчастную лирру, прижимая её к земле. Бин тоже очухался и занял своё место в ногах девушки. Обоим было очень плохо, но это сейчас было не главным.

В конце концов судороги прекратились, и мужчины устало скатились с притихшей лирры на землю. Сумерки были уже довольно плотными. Вокруг стояла удивительная, испуганная тишина. Вероятно, всё живое в округе либо погибло, либо бежало, либо забилось в самые глубокие норы, которые смогло отыскать. Очевидно, что все гоблины были мертвы. А преследователи?..

Несмотря на слабость и боль, Кол моментально вскочил на ноги и стал напряжённо озираться по сторонам. Вокруг было тихо, никого видно не было. Правда, в спустившихся сумерках можно было разглядеть не более, чем на пятьдесят шагов.

– Мэйлинн сказала, что нас преследуют… – хрипло проговорил Кол Бину. Тот тоже поднялся на ноги.

– Может, они тоже погибли? – с робкой надеждой спросил Бин.

– Может быть. Но пока мы этого не знаем наверняка, нам нужно как можно быстрее двигаться к Пунту. Сейчас мы не можем оказать серьёзного сопротивления.

– Как нам двигаться к Пунту, когда мы остались без лошадей? – с тихим отчаяньем спросил Бин.

– Я не думаю, что те две лошади, что убежали, уйдут далеко. Уверен, что они вскоре вернутся поближе к людям. Надо только поискать.

– Сейчас? Ночью?

– Увы, но нужно сейчас. Надо как можно быстрее покинуть это место. Где-то неподалёку люди, которые разыскивают нас, не говоря уж о том, что Симмер может прислать новых гоблинов. А уж после того представления, что устроила наша подружка, самый глухой и слепой охотник найдёт нас в два счета.

– А как же Мэйлинн? – тревожно спросил Бин.

– Кажется, она снова впала в транс… Должно быть, Симмер вновь пытается её заманить… – приглядевшись, ответил Кол. Действительно, лирра вновь находилась в необычном забытьи, не похожем на те, что бывали после припадков. Правда, в этот раз оно не было похоже и на предыдущий транс. Тогда Мэйлинн лежала, не шевелясь и почти не дыша. Теперь же её зубы тихонько стучали, словно лирру бил озноб, а глазные яблоки под неплотно прикрытыми веками быстро и хаотично двигались.

– Надо её разбудить! – вскричал Бин, бросаясь на колени рядом с Мэйлинн.

– Попробуй. Хотя не думаю, что у тебя получится… – пробормотал Кол. – Только не здесь…

Бин, не смотря на эти слова, принялся тормошить лирру, звать по имени, даже бить по щекам. Но ничего не помогало. Мэйлинн находилась в глубоком трансе.

– Ладно, ты оставайся с ней, а я, пожалуй, поищу лошадей. Надеюсь, они не слишком далеко ушли, – Кол поудобней перехватил меч и двинулся в том направлении, в котором убежали обезумевшие от ужаса лошади.

Бин не оставлял тщетных попыток привести лирру в чувство. Он с отчаяньем смотрел в её лицо, представляя, как она сейчас мучается в смертельной борьбе с жутким демоном. А он в очередной раз ничем не мог ей помочь!.. В бессилье Бин положил голову на грудь Мэйлинн, и по его щекам потекли слёзы.

Через некоторое время Бин вдруг почувствовал чьё-то присутствие рядом. Должно быть, Кол вернулся.

– Ну что, не нашёл? – поднимаясь, и утирая щеки, спросил он.

В десяти шагах стоял человек. Его правая рука висела плетью. В левой был зажат кинжал. Лицо и грудь были покрыты кровью. Видно, человеку очень досталось, но Бин ни на секунду не сомневался, что от этого тот не стал менее опасным. Тем не менее, Бин вскочил, выставив вперёд кинжал, и загородил собой Мэйлинн.

– Ты её не тронешь! – как можно более грозно попытался сказать он. Однако срывающийся от страха и слабости голос, а также дрожащие руки, испортили всё впечатление.

Варан, слегка прихрамывая, двинулся вперёд. Он даже не смотрел на Бина. Этот мелкий щенок (пусть он всего на несколько лет моложе самого Варана, но всё же он просто мелкий щенок) совершенно не заботил охотника. Его тявканье в другой момент даже позабавило бы Варана, но сейчас ему было не до смеха. Он был ранен, собственноручно убил лучшего друга, его ждал долгий переход с опасной лиррой на руках. Поэтому в этот момент Варан видел перед собой лишь бесчувственное женское тело (дай ему боги как можно дольше оставаться бесчувственным!).

Расстояние между Вараном и Бином сократилось до пары-тройки шагов. Бин был в растерянности. Он уже чувствовал себя героем в борьбе со стволами деревьев, но сейчас перед ним стоял сильный и опасный враг. Всё, чему учил Кол, выветрилось из головы, остался лишь страх за себя и Мэйлинн. И бьющееся где-то на краешке сознания понимание, что он не может её подвести. Поэтому, когда до врага осталось не более двух шагов, Бин нанёс удар. Однако Варан коротким взмахом кинжала, зажатого в левой руке, парировал этот удар и вышиб оружие из дрожащей руки парня. Затем он просто ударил Бина в лицо кулаком, в котором была зажата рукоять. Убивать мальчишку не хотелось – хватит на сегодня смертей.

Бин, отлетев на пару шагов, рухнул и затих. Варан подошёл к лирре. Без сознания, но при этом глаза бегают под опущенными веками, а зубы выстукивают дикий ритм. Какой-то магический транс, понял Варан. Хорошо это или плохо для него – этого он понять пока не мог. Будем надеяться, что использование магического артефакта выпило силы из лирры, и она надолго останется в таком состоянии.

Проклятая рука! Придётся каким-то образом действовать левой. Но для этого кинжал пришлось убрать в ножны. Затем Варан наклонился, чтобы поднять лирру и закинуть себе на плечо. Девушка была миниатюрной и худенькой, но в теперешнем состоянии это стало для Варана тяжёлой задачей. Он подсел, пытаясь поудобней подхватить обмякшее тело. Проклятая правая рука рефлекторно пыталась помогать, отчего всякий раз её пронизывала нестерпимая боль, и Варан легонько стонал. Однако, нужно спешить. Второй, этот центурион Брос, может вернуться в любой момент…

Резкая боль пронзила правую нижнюю часть спины где-то в области почки. Варан машинально протянул туда руку и с удивлением обнаружил рукоять кинжала, который торчал в его боку. Он повернул голову. В четырёх шагах от него стоял Бин. Из губы его сочилась кровь, но лицо было искажено торжеством и ненавистью.