Хроники Арли. Книга 3. Я – инквизитор

– Брат Робер превысил свои полномочия.

– Лейтенант, арестуйте этих людей! Мы забираем их с собой! – рявкнул за спиной лейтенанта один из «черных», которого я давно приметил как главного.

Я поначалу окинул его пренебрежительным взглядом, но уже спустя секунду понял, что недооценивать брата Робера (ну а кто еще это мог бы быть?) все равно, что добровольно совать голову в пасть акуле. Передо мной стояла точная копия моего знакомого из-под лесов Рогона только моложе того лет на десять. Вордо, так его звали. Под сутаной квара тускло блестела кольчуга, край которой высовывался из-за воротника, а на грубом поясе об ногу бились простые ножны. Больше всего в нем настораживали глаза – спокойные, оценивающие и все запоминающие.

– Брат Робер, – поприветствовал я квара, в последний момент убрав из голоса даже намек на насмешку. – Мы с удовольствием побеседовали бы с вами, но последняя часть пути оказалась чересчур утомительной.

Теперь не оставалось никаких сомнений: идти на конфликт – вариант не из лучших. Ведь, как известно, самая успешная война та, которая так и не началась.

– Побеседовали? – тот раздраженно и презрительно вскинул бровь. – Ну ты и наглец, сопляк, я собираюсь арестовать вас. В нашем подземелье как раз освободилась парочка кандалов.

– Арестовать?! Помилуйте боги, – всплеснул руками я. – Чем же таким провинились ваши братья по вере?

В это время Оррик, нетерпеливо гарцующий на коне под прицелом лезвий алебард стражи, не выдержал:

– Иан, что за ерунда? Долго ещё мы тут будем торчать? Я умираю от жажды!

Я повернулся к лейтенанту Гаттону.

– Друг мой, вы не могли бы попросить ваших людей опустить оружие? Мой товарищ-инквизитор нервничает, когда на него направлено сразу столько оружия.

– Инквизитор? – Робер недоверчиво посмотрел на меня. – Этот тип инквизитор?!

Обожаю тех, кто пользуется принципом дозирования информации. Похоже, этого головореза послали по нашу душу, но забыли предупредить, кто мы. И это несомненная удача! Если бы он с самого начала знал, с кем придётся иметь дело, действовал совсем по-другому. Впрочем, судя по виду, это тёртый калач, так просто от своего не отступит.

Начальник караула не стал дожидаться, когда мы утрясем разногласия, и сделал знак рукой, чтобы его воины расступились, – лейтенант точно не дурак и не собирался участвовать во внутрицерковных разборках.

– Брат Оррик, – поприветствовал я друга, когда тот подъехал ближе. – Позволь представить тебе брата Робера.

Оррик смерил квара взглядом, и мне показалось, что где-то зазвенели мечи.

– Лейтенант, – продолжил я. – Не смеем больше отрывать вас от работы. Мы сами разберемся в этом легком недоразумении. – Я кивнул ему на толпу, которая во все глаза ждала продолжения.

– Господа, – лейтенант Гаттон кивнул нам и поспешно отъехал в сторону – все это время он явно пребывал не в своей тарелке.

Мы оба проводили его взглядом.

– Ловко, – вынужденно признал брат Робер, одновременно опуская ладонь на рукоять меча. – Но нас больше, и у меня все ещё есть приказ.

– Не люблю драться один на один, – заметил Оррик. – Это скучно.

– Ты так уверен в себе, инквизитор?

Битва у всех на глазах не вписывалась в мою концепцию незаметного появления в столице, поэтому я незаметно для всех пнул Оррика по ноге.

– Я уверен в другом, брат Робер, нашему начальству, да и вашему, думаю, тоже, не очень понравится, когда в городе поползут слухи, что братья из разных конгрегаций режут друг друга почем зря на виду у простого народа, – я спокойно выдержал его раздражённый взгляд.

– Кому есть дело до простого народа?! – презрительно выплюнул он.

– Возможно, и никому, – пожал плечами я. – Но только не в преддверии праздника. Или вы решили встряхнуть начальство перед началом всенародных гуляний?

Брат Робер скривился, как будто прожевал неспелый лимон.

– Может, мы решим вопрос более цивилизованным способом? – спросил я, немного полюбовавшись глухим раздражением собеседника.

– Каким, например?

– Могу угостить вас вином за ужином, – сказал я, заранее зная, что тот откажется, но мне и нужно было, чтобы он отказался. Ведь тогда квар согласится на второй вариант.

– Сопляк, ты с ума сошел?! – брат Робер с трудом справился с изумлением, и я мысленно выдохнул. – Мне приказали привести вас. Я не нарушаю приказы, а исполняю их.

– Тогда я мог бы зайти к вам завтра после обеда, как только закончу все срочные дела в городе, – улыбнулся я. – Конечно, мне нужно будет предупредить кое-кого в конгрегации об этом визите.

У брата Робера заиграли желваки. Мы ещё пободались взглядами, и он отвел глаза. Я же мысленно порадовался этой победе, понадеявшись, что на лице не дрогнул ни один мускул.

– Завтра в три, площадь святого Арсиния, – наконец выплюнул он.

– Как я вас там найду?

– Без всяких хлопот, – Криво усмехнулся Робер и добавил: – Надеюсь, тебе хватит ума сдержать слово, иначе так просто от меня уже не отделаешься.

Когда пятерка кваров удалилась, скрыв под капюшонами разочарование, я понял, что мышцы живота окаменели от напряжения – вот тебе и ледяное спокойствие! А я-то думал, что веду беседу легко и непринуждённо. Эта маленькая победа выпила столько сил, что мне захотелось выпить и расслабиться, хотя финансы у нас уже даже не пели романсы – они читали рэп.

– Где мы встречаемся с Валеной и Аридилом?

– На площади Четырех казней, через три часа, – Оррик шумно выдохнул и признался: – Я уж думал конец. Если бы нас схватили эти, то вместо милой беседы ты получил бы древком копья в лицо и пару десятков пинков по почкам. Для начала. Но я бы предпочел сдохнуть на месте от честного удара мечом.

– Ты бы стал драться?! – удивился я.

– Знаешь, из наших подвалов крайне трудно выбраться целым и невредимым, – сказал он. – Но то, что творят ЭТИ, вообще не поддаётся описанию. Уж лучше погибнуть здесь, чем жить с гвоздями по всему телу, и заживо гнить, пожираемым крысами.

Я представил себе картину, и меня передёрнуло. Тем более что я не понаслышке знал, как выглядит все вышеперечисленное.

– С чего вообще такая «любовь»? Я заметил, что этот брат Робер не слишком жалует инквизицию.

– Долго объяснять, – Оррик пожал плечами. – Во всяком случае не здесь и не сейчас.

Ладно, рассказ подождёт, сначала надо закончить начатое.

– Значит, всё-таки отец Поль, – помрачнел я.

– Вот скотина! – Оррик с трудом сдерживал злость. – Следовало прибить его, когда была возможность.

– Ну теперь-то уже поздно, – заметил я. – Да и не вариант.

Мы постояли, каждый думая о своём. Стража больше не обращала на нас никакого внимания, мимо давно шли все новые гости столицы, о стычке уже мало кто помнил.

– Пойдём что ли? – Оррик кивнул в сторону ворот.

– Да, сейчас, дай мне пять минут – я сделал ему знак подождать и подъехал к лейтенанту.

Гаттон смотрел, как его подчинённые проверяют подорожные. После всего произошедшего отлынивать они не решились и изо всех сил демонстрировали начальству служебное рвение.

– Хочу поблагодарить вас, лейтенант, – сказал я. – За мной должок.

Тот посмотрел на меня и покачал головой.

– Ну, что вы, пустое. Мне было в радость щёлкнуть по носу этих выскочек, – вполголоса промолвил он и, прищурившись, посмотрел на меня.

– Осторожнее, лейтенант, так можно не дорасти до капитана. Вы встали на нашу сторону у всех на виду. Этот Робер не кажется мне всепрощающим типом.

– Осторожностью не берут города.

– Лейтенант Гаттон, осторожность в нашем мире не синоним трусости, а доблесть в кабаке не признак героизма, – блин, какой же я сегодня умный, но приходится соответствовать миру – Аридил так вообще насквозь пропитан летучими выражениями.

Лейтенанта мои слова удивили и сильно.

– Не ожидал услышать такие речи от столь юного господина, – он покачал головой. – Вы уже дважды за сегодня ставите меня в тупик!

– Это все книги, лейтенант, и хорошие учителя, – усмехнулся я. – До скорой встречи. И помните – я не забываю добро!

Глава 8

Постоянно путаю, что час здесь длится сто минут вместо шестидесяти и в месяце сорок пять дней. К чему я об этом вспомнил? К тому что до встречи с Валеной и Аридилом нам надо было где-нибудь переждать, а любой кабак – это удар по ресурсам, которых практически не осталось. Промочить горло хотелось даже мне – успешное исполнение первого пункта плана, пусть и с некоторыми оговорками, заметно приподняло настроение и навело мысль о заслуженном отдыхе. О завтрашнем визите я старался не думать – выкрутимся как-нибудь, не впервой. И пусть я пока что легкомысленно отмахивался от вопроса, который, возможно, ещё попортит нам кровь, но это будет завтра. Сегодня даже я готов был залезть в кубышку, чтобы почувствовать, что ДОШЛИ!

– Далеко до этой твоей площади? – спросил я.

– Отсюда доберемся за полчаса, – ответил Оррик с сожалением провожая глазами третий трактир. А уж как он смотрел на размахивающих кружками посетителей, которые, видимо, вышли «подышать» свежим воздухом!

В город мы попали уже без всяких препятствий, пройдя по, казалось бы, бесконечному каменному коридору. Он оказался разбит на секции, каждая из которых перекрывалась двойной железной решёткой. Таких секций я насчитал пять, каждая метров по двадцать длиной. Это же целый горный массив, чтоб меня! Сейчас решетки висели под потолком в пазах, и на полу не обнаруживалось ни малейших углублений от удара металла об камень.

– Их когда-нибудь опускали?

– Зачем? – удивился Оррик.

– Чтобы проверить. Вдруг механизм сломался от старости.

– Сделанное гномами не ломается, – уверенно заявил инквизитор, сделал пару шагов, остановился, смерил меня взглядом и заставил лошадь идти быстрее. Видимо, вспомнил, что всё-таки бывает, что и ломаются, но спорить со мной не стал.

Из коридора мы попали на площадь. Я предположил, что она тоже называется Чёрной, и оказался прав. Оттуда в центр вели четыре улицы, три не слишком большие, а одна – целый проспект.

– Тоже Чёрный? – спросил я, но на этот раз не угадал, улица носила название Монашеской и оказалась настолько широкой и прямой, что я подумал: от самой стены можно увидеть реку, разрезавшую Алату почти пополам. Как показала практика, и на этот раз я ошибся: улица всё-таки изгибалась, но отсюда разглядеть поворот не представлялось возможным – все равно что смотреть за горизонт. По ней мы и направились – площадь Четырех казней находилась ближе к середине столицы.

Покидая Чёрную площадь, я оглянулся и снова поразился высоте стены. Утренний туман слегка развеялся, приподнявшись метров на пятьдесят над землёй, но крепость все ещё упиралась в небесное подбрюшье, не обнаруживая своего окончания. Как будто строители намеревались воевать против годзилл. Зачем им вообще понадобилась такая махина и почему город всё-таки попал в руки людей?

– Может хотя бы по кружечке? – вздохнул Оррик, поравнявшись с четвертым по счету заведением, предлагающим путнику скорый отдых, некоторые развлечения, горячую еду и холодное пиво.

Первый раз за все время пребывания на Арли я видел перед собой трактир из камня. Неслыханное расточительство по здешним меркам, и, судя по всему, с соответствующими ценами на все, что здесь подаётся, но на инквизитора было жалко смотреть: матерый муж, без страха бросившийся навстречу превосходящему по численности противнику, глядел на вывеску в форме большой пивной кружки с трепетом матери, взирающей на ребёнка.

– А лошадей куда? – я вздохнул, мысленно смирившись с потерей части кубышки.

Тут же, словно по мановению волшебной палочки, из дверей выскочил пацаненок и затараторил:

– У нас лучшее пиво, лучшие раки, лучшие отбивные в городе! У нас…

Я не дал ему договорить:

– Куда тут деть лучших коней на свете? – сказал я и тут же прикусил язык: лучшим коням на свете обычно полагается лучшее обслуживание, а на него у нас денег не было – самим бы хватило на хлеб без масла!

Малец сунул палец в ухо, поковырялся там с наслаждением и поднял на меня хитрый взгляд.

– А серебрушку дадите?

«Ну, вот!» – с огорчением подумал я.

Оррик же спрыгнул с лошади и приготовился дать мальчишке подзатыльник, но тот с ловкостью, говорящей о немалой практике, увернулся.

– Теперь давайте две!

Из дверей трактира высунулся тощий мужчина с залысинами на висках. Он вытер руки об фартук и погрозил мальчишке кулаком.

– Ух я тебя! Давно розгами уму разуму не учил.

Паренек надулся и послушно приблизился к Оррику, но тот уже раздумал его шлепать. Вместо этого он передал ему поводья и шепнул:

– Покормишь лошадей, получишь вот от этого господина два медяка, – Оррик ткнул пальцем в меня.

– Лучше пять, – сделал ещё одну попытку малец тоже шёпотом и тут же получил свой подзатыльник.

Выдернув из рук Оррика поводья, малец обиженно засопел и уставился на меня. Мне же пришлось продемонстрировать все чудеса эквилибристики, чтобы не упасть с лошади, а спуститься с нее, как полагается более-менее благородному господину. Во избежание недоразумений я всё-таки дал ему пять медяков за настойчивость, чем заработал улыбку от уха до уха. Судя по реакции, чтобы продемонстрировать щедрость, вполне хватило бы и одной монеты.

Трактир пустовал. Несмотря на приличное количество народу на улицах, день еще только начинался, и утолять жажду пока было рановато. Из двух десятков столов заполнена оказались дай бог половина.

– Издалека? – спросил трактирщик, лично подавая нам пиво и явно борясь с собой, чтобы не «отдавить» мне глазами горб. Ладно, это уже привычное дело – я почти перестал обращать внимание на чужие взгляды и «душок с гнильцой» в мыслях.

– Да уж, пришлось побродить, – хмыкнул Оррик и одним махом уполовинил кружку. Я сразу догадался, что одной мы не отделаемся.

– Принеси кувшин того же самого и чего-нибудь на закуску, – сказал я, чем тут же заработал благодарный взгляд инквизитора. – Мы ненадолго.

Вот это «ненадолго» стоило нам кислующего пива и сухой рыбы, по вкусу напоминавшей речной ил, в котором она, по-видимому, провела всю свою крайне долгую жизнь и умерла там от старости. Оррик потом ещё пару недель вспоминал это место и неизвестно кому грозил кулаком, поглядывая в мою сторону.

Покинув сей гостеприимный угол, я до того устал от его негодования, что не выдержал и прорычал в ответ:

– Напиши жалобу в Роспотребнадзор.

После упоминания имени страшного колдуна инквизитор, наконец, заткнулся, и дальше мы ехали молча, что меня более чем устраивало.

Глава 9

Во всем нужно искать что-то хорошее, ведь так? Надеяться на Оррика в этом случае бессмысленно, он вряд ли оценит по достоинству кислое пиво. Зато наш транспорт заправили под завязку, и я подумал, что те пять медяков точно пошли лошадкам впрок. Малец незаметно для трактирщика даже умудрился подсыпать зерна мне в торбу, так что об остановке я не жалел. Жалел я лишь о тех трех серебрушках, что пришлось отдать за просроченный «княжеский» пир.

Дорога до нужной площади не заняла много времени, хотя, чем ближе к центру мы подходили, тем оживленнее становилось на улицах. Если у самых ворот на лошади можно было ехать, не рискуя никого зацепить, то сейчас скорости конных и пеших сравнялись, и вслед торопыгам неслись пожелания не слишком долгой и не очень счастливой жизни. Люди в самых разных одеждах спешили по своим делам или праздно прогуливались, глазея по сторонам. Количество лавок, магазинов и мастерских просто не поддавалась никакому описанию – спустя пятнадцать минут мне стало казаться, что мы попали на огромный, поражающий своими размерами рынок, где продается все и покупается все, что только можно себе представить на этой планете, а порывшись, можно найти и что-нибудь не отсюда.

– Весь город такой? – я ткнул Оррика в бок. – Мы как на огромном базаре.

– Так въехали же со стороны трущоб, чего ты хочешь? Тут живут нищие и мелкие торговцы, что зачастую одно и то же. Им нет хода в Средний город и уж тем более в Высокий.

– А нам куда?

– Мы будем где-то между Чёрным и Средним. Там почище, потише и не подают кислятину вроде той, что я только что имел несчастье попробовать. Пусть этот крысиный выползень подавится своими помоями!

Оррик сплюнул и попал кому-то на шапку, ему немедленно посоветовали, куда он может отправиться со своими манерами, инквизитор в долгу не остался, вываливая накопившуюся желчь, и вскоре ехать стало ещё веселее.

Так мы добрались до гостиницы «Пряная лошадь». Каменное строение аж с тремя этажами ютилось между ещё более нескромными по размерам товарками привлекая постояльцев огромной вывеской с розовым пони. К ней оказались пристроены большой амбар, конюшня на десяток лошадей, сеновал и крошечная кузня. За аккуратным забором из выбеленного известняка скрывался маленький дворик, где гостей встречал работник в камзоле и сапогах, что должно было по идее придавать ему представительный вид, но все портила прическа в форме гнезда и шальной взгляд.

– Чего это он? – я ткнул в его сторону.

Оррик пожал плечами.

– У Клауса тяжёлый характер, – сказал он, видимо, полагая, что этим все объяснил, но потом всё-таки добавил: – Ну и кулаками он машет будь здоров, вот парень и старается, из кожи вон лезет.

Мы спешились, и у нас снова забрали поводья. На этот раз, правда, обошлось без предприимчивых сорванцов. А стоило попасть внутрь, как я очутился в сказке. Гостиница изнутри выглядела точь-в-точь, как отель в Австрии, где мы как-то отдыхали в предгорьях. Мне даже пришлось несколько раз моргнуть и ущипнуть себя за ухо, чтобы поверить в происходящее.

– Ты будто привидение увидел, – Оррик подтолкнул меня к столу в самом углу большой темной залы, отделанной тяжелым деревом, и с камином напротив входа. В топке лежали поленья, но, как пояснил инквизитор, разжигать огонь пока рано – обычно камин запаливают к вечеру, когда постояльцы спускаются выпить стакан вина и отведать гуляш из булки.

– Потом расскажу, – ответил я, севшим голосом.

– Угу, – Оррик кивнул и не стал меня дальше пытать. Вместо этого он подозвал девушку в белом переднике, разносившую приготовленную еду, и заказал пива со словами: – Если принесёшь несвежее, я вылью его Клаусу прямо за шиворот.

Девушка прыснула в кулачок и исчезла, оставив после себя легкий запах полыни. Этот аромат развеял воспоминания. Я увидел разницу: грубые, некрашеные столы, засаленный, с потеками жира очаг, подсвечники вместо ламп. Сказка ушла, оставив после себя острое чувство сожаления. Это мы с мамой тогда приехали отдыхать, а отец продолжал решать вопросы, практически не отрываясь от телефона.

– Наши нас найдут? – спросил я, чтобы хоть что-то сказать, – когда молчишь, сложно избавиться от воспоминаний.

– Эльф не маленький мальчик, куда он денется, – отмахнулся Оррик, намекая, видимо, что Аридил может о себе позаботиться.

– Почему именно здесь? – продолжал допытываться я, обведя глазами помещение.

Инквизитор ухмыльнулся.

– Погоди, познакомишься с Клаусом – поймёшь.

Нам принесли по бокалу хмельного, и я убедился, что у каждого свой собственный рай. Оррик свой точно уже нашёл. Напиток слегка горчил, был в меру душист, от него ныли зубы и пела душа – как раз то, что требуется от хорошего пива.

– Что думаешь по поводу завтра? – раньше у меня не было времени подумать о предстоящем визите, но теперь он все больше нависал надо мной своей неизвестностью и неизбежностью.

– Выйти оттуда будет сложнее, чем войти, – вздохнул Оррик, ополовинив кружку.

Обнадеживающе, нечего сказать.

– И часто тут боевики одной конгрегации пытаются арестовать братьев из другой конгрегации?

– Я не слишком хорошо знаю столицу, – задумчиво сказал Оррик. – Но что-то тут не то.

– В каком смысле?

Оррик помахал кружкой в воздухе.

– Да все это шито белыми нитками! Не похоже, что у этого Робера был чёткий приказ арестовать нас. Попытаться задержать – возможно. Прощупать, спровоцировать, но арестовать… не думаю.

– Зачем же вся эта комедия? – удивился я. – И откуда они вообще про нас узнали? Единственный, кто мог что-то знать о наших планах – отец Поль. Но ведь он инквизитор. Как Квары могли пронюхать о нас, если они из другой структуры?

– Думаешь, отец Поль играет на две стороны?

– Ну, твоих-то на входе не было. Так что, похоже, либо письмо ушло не тому адресату, либо… – я не договорил.

– Либо эта сволочь решила сменить хозяина, – закончил за меня Оррик.

– Вопрос в том, что именно он им рассказал.

– Если эта гнида сообщила им все, то они не могли не знать, что у тебя есть «Голос», – сказал Оррик. – Плохо другое: у нас нет времени на подготовку, и мы не знаем, в городе ли отец Тук. Завтра после канцелярии я поеду в секретариат конгрегации – нужно найти епископа.

– Он поможет?

– У него нет выбора. Если он не подтвердит смену хозяина «Голоса», его дело отправят на совет. А там ему не поздоровится, если всплывет правда, – Оррик вздохнул. – Но и ты должен понимать, что епископ ничего не забудет.

Это я понимал. Но какой тут выход?

Мы ещё посидели молча, думая каждый о своём.

– Ты со мной не пойдёшь? – спросил я, наконец.

– В гости к брату Роберу? Конечно, пойду, как я могу пропустить такое представление! Да и тебе поддержка не помешает, я знаю их методы, а ты пока не дорос до того, чтобы бросать вызов им в одиночку, – Оррик ухмыльнулся ещё раз. – Хотя, конечно, у ворот ты переиграл его по всем статьям. И он, несомненно, тебе это тоже припомнит.

Как там звучит фраза: «Скажи мне, кто твои друзья, и я скажу, кто ты?» Интересно, а по врагам то же самое определить можно? А по их количеству? Что-то мне становится не по себе от того, с какой скоростью я набираю тех, кто по каким-либо причинам имеет на меня зуб. Не надорваться бы.

Вот так за разговорами пролетел ещё час. Мы обсуждали и строили планы, Оррик наслаждался пивом и горячими крыльями, хрустевшими у него на зубах, как сухарики. Я старался не скрипеть зубами, когда нам подносили новые блюда.

– Может, подождём наших, – поинтересовался я, когда инквизитор заказал еще два кувшина. – Всё-таки праздновать нужно вместе.

– Ой, да ладно, – отмахнулся Оррик. – Они там едут, как короли, я слышал, что на входе, если достаточно задрать нос, можно получить бесплатный бокал вина. А нас кто одарит дармовым пивом за все эти треволнения? Так что пусть только попробуют…

Дверь гостиницы с грохотом распахнулась, и на пороге возникла очень высокая фигура с длинным оружием с двумя лезвиями, на которое тень опиралась, как на посох – небывалое дело для Аридила, холившего свою глефу, как невесту.

– Ну, вот, – Оррик хлопнул ладонью по столу. – Я же говорил, что…

У меня же похолодело в животе, и я медленно поднялся из-за стола, заставив инквизитора умолкнуть на полуслове.

– Что-то не так.

Оррик сначала в недоумении посмотрел на меня, а потом окинул эльфа встревоженным взглядом.

– Колдунья!

У меня скрипнули зубы.

Аридил подошёл к столу, не сводя с меня глаз, в каждом его шаге я чувствовал, как мое сердце промахивается мимо такта. На вид эльф был абсолютно спокоен, но я слишком хорошо его знал: это спокойствие смерти. Впервые за долгое время холодность по отношению ко мне дала трещину, я видел, как он растерян, и под маской невозмутимости скрывает боль – я догадался об этом без всяких аур.

– Что случилось?

Глава 10

Аридил рассказывал ровным, бесцветным голосом, и оттого произошедшее казалось ещё ужаснее, ещё более непоправимым, хотя страшнее того, что случилось, вряд можно представить.

Их ждали, как и нас. Две пятерки кваров в полном боевом облачении.

– Нам не оставили шансов. Они оказались прекрасно осведомлены о моих навыках, поэтому у половины были с собой арбалеты. Даже если бы я уложил остальных, стрелки держались на расстоянии и, вне всяких сомнений, не промахнулись бы, – Аридил посмотрел мне прямо в глаза. – Меня не пугает смерть, Иан, но волшебница уговорила меня не принимать бой. Она сама отдала себя в их руки! В сердце этой девушки гораздо больше отваги, чем у большинства тех, с кем я когда-либо встречался, – он помедлил, и мне вдруг стало понятно, что Аридилу неимоверно тяжело говорить. Как будто на его плечах сейчас покоился горный хребет, но его упрямо сжатые губы всё-таки разомкнулись: – Она верит в тебя, Иан, верит так, что даже я впервые с тех пор, как узнал правду, уже сомневаюсь в верности своей клятвы. Она прошептала: «Иди и расскажи ему. Он что-нибудь придумает».

– А что с тобой? – спросил Оррик. – Тебя не тронули?

– Полагаю, у них был приказ: применить силу, если им будет оказано любое сопротивление. Но у них не нашлось ни малейшего повода. Волшебницу на моих глазах заковали в кандалы и увезли, а ее взгляд до последнего молил меня о смирении. В итоге им пришлось меня отпустить.