Тореадор. Часть 2. Лаура

– Она хочет двести тысяч дублонов. Но есть одно условие. Она хочет, чтобы ее вместе с деньгами доставили к сестре в Андалусию, в Гранаду. Пока никто, способный это сделать не нашелся.

– Спасибо тебе, Санчо. Ты подал мне хорошую мысль. Как бы нам познакомиться с сеньорой де ла Палма?

– Нет ничего проще. Я могу познакомить вас с ней. Мы хорошие друзья. Когда сеньор захочет, можно взять дорожную карету и съездить к сеньоре де ла Палма. Мне это только в радость. Можно хоть завтра.

– Отлично. А как вы, друзья? Согласны прокатиться по острову?

– С удовольствием. – высказался за всех Густаво Пенья, видя, как энергично закивали девушки.

Обед плавно перетек в ужин. Спешить было некуда. Друзья лениво ковырялись в тарелках, со смехом слушая бесконечные рассказы Сабины и Густаво. Рассчитавшись с хозяином за прекрасное угощение, они уже собирались идти домой, как к Маркосу подошел секретарь губернатора и, с поклоном протянул ему письмо, скрепленное губернаторской печатью. Марко кивнул Серхио и тот, подойдя к посыльному, взял у него из рук послание. Секретарь отошел в сторону, намереваясь дождаться ответа. Маркос взглянул на него холодно вопросительно.

– Его Превосходительство приказал дождаться ответа.

– Он что? Думает, что я сяду немедленно писать ответ? Здесь? – Маркос сузил глаза.

– Он рассчитывает, что Ваша Светлость произнесет некую фразу, которую я и передам Его Превосходительству.

Марко нехотя взял письмо, снял печать и стал читать про себя. Друзья видели, что он с трудом скрывает изумление. Наконец, повернувшись к секретарю, Маркос надменным голосом произнес:

– Посмотрим. Передайте Его Превосходительству, что маркиз де Васкес посетит прием у губернатора. Скорее всего. А сеньоритой Видаль мы это обсудим. Я не могу принимать решение за нее. Завтра мой слуга принесет ответ.

Секретарь губернатора поклонился и ушел. Марко хмуро передал друзьям содержание письма, в котором лесть тесно переплеталась с извинениями. Витиеватыми комплиментами были усыпаны две трети послания. Одна треть была посвящена предстоящему торжеству и перечню достойных фамилий, приглашенных на прием. Отыскав среди прочих Патрицию де ла Палма, друзья кивнули, согласившись с Марко, что да, идти надо.

Глава 22

Дом Патриции де ла Палма действительно оказался большим двухэтажным дворцом с портиком, подпираемым двенадцатью колоннами, с плоской крышей, обрамленной узорчатым ограждением. В вечерние часы по ней было приятно пройтись, любуясь закатом и окрестностями. А любоваться было чем: дом окружали тенистые рощицы из плодовых деревьев, тут и там слышался плеск фонтанов, скрытых зелеными кронами. К двум выходам из дворца вели широкие аллеи, с обеих сторон обсаженные пышными кустами роз. Внутри дом тоже оставлял приятное впечатление: по всему первому этажу располагались французские окна от пола до потолка, распахнутые настежь, они создавали единое пространство с садом. Легкие шторы из невесомой узорчатой тюли, разлетались как крылья мотыльков под легким сквозняком. Широкие окна и застекленные двери второго этажа выходили на неширокие балкончики, обрамляющие дом по периметру. В торце дома располагалась часовня, с высокими готическими витражами, изображающими картины из библии. Резная мебель, привезенная со всех концов света, тоже не перегружала внутреннее пространство жилища. Высокие светильники и люстры добавляли помещениям тепла и уюта. Чувствовалось, что этот дом построен с большим вкусом и любовью.

Хозяйка асьенды Патриция де ла Палма была под стать своему жилищу. Весьма утонченная и образованная сеньора сразу заслужила полное признание друзей. Разговаривать с ней было просто удовольствием. Она сама взялась показать все свои владения. Призналась, что толком не умеет управляться с таким большим хозяйством, что муж сам всегда занимался этими вопросами. Когда же Маркос спросил ее о продаже всего поместья, вместе с домом и прилегающими землями, она, не торгуясь, назвала вполне разумную цену, но сообщила, что сюда входит и ее путешествие в Испанию к сестре в Андалусию. Марко сказал, что в Андалусии находится поместье его отца – маркиза Хосе Викторио де Васкеса, и ему будет нетрудно отвезти сеньору, куда она пожелает. Расставались все вполне довольные знакомством и достигнутыми договоренностями. Было решено, что сеньора де ла Палма подготовит бумаги для заключения сделки. И что на приеме у губернатора, они их подпишут, а Маркос внесет положенный налог в кассу губернатора. Когда же корабли будут отремонтированы и перекрашены, они все вместе отправятся в Испанию.

На обратном пути Маркос спросил Лауру:

– Тебе понравился твой будущий дом, Mi niña preciosa, Лаура?

– Очень. Там есть все, о чем бы я могла только мечтать, Cariño Marcos. Mi vida. Но знаешь, что еще мне понравилось?

– Что же?

– Ты видел на середине пути между домом и деревней, где живут рабы, стоит почти готовая церковь? Сеньора де ла Палма сказала, что ее муж не успел ее достроить. Если мы бы ее достроили, то брат Густаво смог бы там вести службы. И никуда бы от нас не уехал. А? – Лаура даже покраснела от волнения, ожидая, что скажет Марко.

– Ты совершенно права, девочка. Я думаю, что, если Густаво согласится, он может остаться здесь и не уезжать в Испанию. Я бы оставил ему денег на завершение строительства. Как ты думаешь, брат Густаво?

– Мне нравится ваша идея. Пожалуй, даже очень нравится. Годы идут. Пора остепениться. А этот остров мне всегда нравился. Я согласен.

– Как я рада! Мы всегда будем вместе, всегда будем рядом. – Лаура в этот момент была по – настоящему счастлива.

– Ну, что, вот мы и решили все наши проблемы. Осталось только посетить прием у Его Превосходительства – губернатора Кубы. И можно собираться в обратный путь. – весело произнес Маркос

– Но ведь наши корабли еще не готовы. – Лаура жалобно взглянула на любимого.

– Ничего, еще пару месяцев … и в путь. А пока можно попутешествовать по острову. Здесь так хорошо.

Два месяца пролетели как один день. После приема у губернатора, на Марко и Лауру посыпались приглашения на балы и просто к чаю. Они не успевали посетить одних и подготовиться к встрече с другими. Фернандо Домингес де ла Гуэра просто рассыпался от комплиментов Лауре, и каждый раз в разговоре с Маркосом не забывал с восторгом заметить, какая они прекрасная пара. Заминок с оформлением покупки "асьенды де ла Палма" тоже не возникло. Донья Арселия заверила Лауру, что сама хотела предложить ей купить именно это поместье. Теперь с легкой руки доньи Арселии, "асьенда де ла Палма", стала называться "асьенда Лаура". Лаура отмалчивалась, всеми силами стараясь отвязаться от назойливого внимания трех дочерей дона Фернандо. Они внезапно прониклись к ней таким почтением и любовью, что Лаура стала опасаться, как бы не нагрубить назойливым девицам. Делая вид, что снисходительно выслушивает бред сестер, она старалась думать о своем. С каждым днем, приближающим отплытие в Испанию, Лаура стала все чаще впадать в меланхолию. Ее опять стали посещать невеселые мысли. Снова и снова она думала о своей несбыточной мечте. Здесь, где был даже чудесный дом, казалось, еще чуть – чуть и она, надев свадебное платье и праздничную мантилью, станет, наконец, женой любимого человека. Но стоило вспомнить все, что окружало ее в Севилье, как мечта о свадебном торжестве таяла, становясь призрачной, почти неосязаемой. Марко, глядя на любимую, думал, что она переутомилась от бесконечных визитов и назойливого внимания губернатора и его семьи. Он с нетерпением ждал того дня, когда можно будет подняться на борт "Санта Розы" и отправиться домой.

– Сеньор Маркос, – как-то раз обратился к нему Санчо Родригес. – простите мне мое любопытство, а чем вы собираетесь наполнить трюмы Ваших чудесных кораблей?

– Пока не знаю, Санчо. А что? Есть какие-то предложения?

– Я как-то перекинулся парой слов с главным корабельным мастером. Он говорил о Ваших кораблях с большим воодушевлением. Они просто созданы ходить по морям и океанам, в самые дальние страны. В их трюмах можно перевозить товары в больших количествах. Вот я и подумал, а может маркиз захочет отправить в Испанию табак и сахарный тростник. Здесь они почти что ничего не стоят, а там…Кто знает, сколько можно на этом заработать?

– А ведь ты совершенно прав, Санчо. Я еще не думал об этом. Слушай, а ты не знаешь, кто бы мог выбрать хороший товар и погрузить его на мои суда?

– Зачем кого-то искать? Я сам этим займусь. И возьму за свои услуги совсем не дорого. Если Вы мне, конечно, доверяете, сеньор.

– Санчо, если я и доверяю кому-то на этом острове, то, только тебе. Ты стал для нас настоящей находкой. Даже настоящим другом. Прошу тебя, займись еще и этим делом. – Маркос протянул Санчо руку. Тот, вытирая фартуком влажные глаза, с чувством пожал ее.

– Сеньор Маркос, я сделаю все. Все, что требуется и даже больше. У меня везде есть друзья. Мы заполним ваши трюмы всем самым лучшим, и продуктами, и вином, и водой. А что вы прикажете делать с вашими быками?

– А где они? Я, честно говоря, совсем выпустил их из вида. Думал, что они погибли во время бури и сражения с пиратами. Знаешь, Санчо, это необычные быки. Это быки, которые выступили и победили тореадоров. Если они целы, я хорошо заплачу, чтобы за ними ухаживали, как следует. Их надо перегнать в мое поместье. Найди мне хороших пастухов.

– Слушаюсь, сеньор. Я знаю нескольких индейцев тайно, умеющих ухаживать за такими животными. Думаю, что они согласятся за небольшое жалование работать на вас.

– Я бы хотел встретиться с ними до нашего отплытия. Быки – это моя страсть, я сам до недавнего времени выращивал и тренировал этих быков.

– Вы? Сеньор Маркос, это просто невероятно, чтобы маркиз де Васкес сам занимался с быками… Это просто… – Санчо был поражен и не скрывал этого.

– Судьба бывает иногда не ласковой со своими детьми. Но мы с Лаурой никогда не жаловались, а просто жили и радовались тому, что могли и имели.

Санчо Родригес во все глаза смотрел на Маркоса и Лауру, в его голове не укладывалось услышанное. Он никак не мог представить себе, что эти двое внешне очень благополучных, изнеженных (особенно Лаура) молодых людей, могут что-то знать о трудностях и тяготах жизни. Но Густаво Пенья подтвердил слова Маркоса, сказав, что это чистая правда и он сам был свидетелем сказанному. Санчо еще раз поклонился и ушел, качая головой из стороны в сторону.

– Наш хозяин явно очень удивился. – заметил Густаво. – Он видел много разных людей, но таких как вы, видит впервые.

– Я тоже иногда не верю, что маркизы умеют делать черную работу. – спокойно произнесла Сабина. – Если бы я не видела, как сеньор Маркос управляется с ножами, я бы подумала, что только Серхио может его спасти.

– Нет, Сабина, это сеньор Маркос всегда спасает мне жизнь. – сказал Серхио. – Я всего лишь тень его отца.

– Нет, ты не прав, Серхио. За время этого нашего путешествия, ты не единожды спасал мою жизнь. Когда ты прикрываешь мою спину – я совершенно спокоен. – Марко благодарно посмотрел Серхио в глаза. – Когда мой отец отправлял тебя со мной, он прекрасно знал, что делает. И был абсолютно прав.

***

– Скажи, Серхио, а у тебя есть семья? – спросила Сабина, когда они остались с Серхио наедине, издалека наблюдая, как Марко, Лаура и Густаво медленно бредут по кромке песка у самого края моря.

– Нет. Я – вассал своего господина. Мой хозяин и есть моя семья. Я нахожусь при нем круглосуточно.

– И как это? Не иметь своей семьи? Всю жизнь наблюдая за чужой жизнью?

– Я об этом никогда не думал. Моя задача – оберегать жизнь маркиза де Васкеса. Поверь, это не простые слова. Покушений было достаточно. И не все они закончились полной неудачей. Но говорить об этом я не хочу.

– Слушай, ведь Лаура – дочь прежнего охранника маркиза. Ведь так?

– Не совсем так. Идальго Видаль был скорее другом, чем телохранителем. И, кроме того, он был знатным, а я просто ловкий и ничего не боюсь. Мне не жалко отдать свою жизнь, спасая своего господина.

– Почему же тогда король не дает своего согласия на брак Маркоса и Лауры? Неужели же он не видит, как они любят друг друга?

– Не знаю. Я не обсуждаю действий ни Его Величества, ни своего господина.

– Вот видишь, а я все пытаюсь понять. Мне уже даже и не тридцать лет, я всякое видела в своей жизни. Ведь это так просто сделать, чтобы двое любящих друг друга людей были вместе навсегда, были счастливы. Но, нет. Кто-то самый всемогущий не хочет этого сделать. Вот, я бы… Я бы взяла любимого и уехала на край света, подальше от всех. И была бы счастлива. А они… не могут. Пока родители и король не дадут своего согласия. А если они не дадут? Что тогда? Быть всю жизнь несчастными. Никого больше не полюбить. Умереть душой? Закончить жизнь, так и не познав в ней самого прекрасного? Только по воле тех, кто распоряжается твоей судьбой в своих целях и желаниях?

– За такие слова и мысли тебя, Сабина, сожгут на площади в Мадриде. – произнес абсолютно серьезно Серхио.

– Да, знаю. Меня уже дважды приговаривали к аутодафе. Главный епископ Его Величества спал и видел, как я корчусь на костре.

– И за что же? – заинтересовался Серхио.

– Молодая была. Глупая. Рожи корчила, слова всякие говорила. Вот и выпросила.

– И как же ты спаслась?

– Брат Густаво помог мне сбежать.

– Не боишься возвращаться в Испанию?

– Нет. Это все было давно. Десять лет назад. Теперь епископ другой. Тот давно окочурился.

– И что ты теперь собираешься делать?

– Не знаю. Если старый маркиз разрешит – останусь с Лаурой. Если, нет, то Маркос обещал мне маленький домик и немного денег на безбедную жизнь.

– А сама ты чего хочешь?

– Лучше, конечно, с Лаурой. Но я ведь неизвестно кто. Наверное, маркиз не разрешит. Служанкой я не буду. Не привыкла прислуживать. Да и молчать не умею. И потом, я всю жизнь мечтала о красивом платье, а у служанки красивых платьев не бывает.

– А у тебя их два сундука. Да. У служанок таких платьев не бывает. – согласился Серхио.

– Лаура боится ехать в Испанию. Я тоже. Так-то вот.

– Это правда, вам не позавидуешь. Если меня хозяин спросит, я ему скажу, что лучшей охраны для Лауры придумать нельзя.

– Спасибо, Серхио. Об этом я даже мечтать боюсь.

Они надолго замолчали, углубившись в свои мысли. Пока не вернулись друзья. Лаура шла, задумчиво глядя под ноги. Марко тихо беседовал с Густаво. Они обсуждали предстоящие дела. Густаво Пенья оставался на Кубе присматривать за домом и достраивать церковь и дом священника. Марко давал ему свои наставления и, заодно, спрашивал совета, как лучше поступить с рабами, которые отошли к нему вместе с покупкой поместья. Управлять большим хозяйством он еще не умел, а ведь им вскоре предстояло переехать жить в свой теперь дом.

Глава 23

Уже был конец июня, когда, утопая в знойном мареве жаркого полудня, в порт Кадиса вошли три корабля под испанскими флагами. Первым шел красный с золотой отделкой галеон "Санта Роза", за ним шхуна "Сантьяго де Куба" носившая ранее название "Торо дорадо", ее значительно переделали, нарастили борта и перекрасили в белый с синей отделкой цвет, замыкал строй бриг "Сан Маркос ", ранее известный как "Сан Антонио", его тоже существенно обновили и так же перекрасили в белый с синей отделкой цвет.

– Сеньорит-то, Маркос – подбежал запыхавшийся Рамос. – Там на пристани ваша карета и ваша охрана. Они ждут вас!

Маркос в это время разбирал бумаги с офицером таможни. Он слегка отвлекся, удивленно посмотрев на слугу. Рамос указывал рукой на пристань. Там действительно стояла карета, на дверце которой красовался герб маркиза де Васкеса. За ней почетным строем на рыжих жеребцах восседали тридцать всадников охраны маркиза.

– Не может быть. – не поверил своим глазам Маркос.

– Серхио! – позвал он своего друга и телохранителя. – Узнай, в чем там дело. Неужели отец ждет нас здесь? Все семь месяцев?

– Слушаюсь, Ваша Светлость. – Серхио сбежал по трапу и направился к офицеру охраны.

Пока Маркос отдавал последние распоряжения капитанам кораблей, слуги перенесли на пристань сундуки с вещами. Часть прицепили к багажному отделению кареты, часть разместили на повозках и стали ожидать появления хозяев.

Тем временем к "Санта Розе" подали еще одну дорожную карету. Ее тоже заполнили сундуками, корзинами и другим багажом.

Еще через час на пристань спустились: Маркос, Лаура, сеньора Патриция де ла Палма, Серхио и Сабина. За время путешествия они сдружились с новой знакомой. А теперь наступил час расставания. Обещаниям не забывать друг друга и сожалениям о скорой разлуке не было конца. Но вот, Маркос проводил сеньору Патрицию в дорожную карету, подозвал офицера охраны и поручил ему выделить десять доверенных телохранителей, чтобы те проводили сеньору Патрицию де ла Палма до самого места, чтобы убедились, что ее встретила сестра и все в порядке. И только потом вернулись в дом маркиза де Васкеса с письмом от сеньоры.

Помахав вслед отъехавшей карете, они, наконец, разместились со всеми удобствами в своей. Небольшой караван отправился в Севилью. Как только Лаура и Сабина оказались внутри кареты, и та и другая ощутили внутри себя глухое беспокойство. Даже мысли у них были схожими. И Лаура и Сабина со страхом ожидали, какой прием окажет им могущественный маркиз. Что скажет его жена? Неизвестность и опасения делали дорогу мучительно долгой. Марко, наоборот, с нетерпением ждал встречи с родителями. Он был уверен, что не разочарует отца, рассказав ему обо всем, что с ним произошло. Он знал, что порадует мать, ведь его даже не ранили в битве с пиратами и разбойниками. Ему было приятно осознавать, что он не запятнал гордое имя маркизов де Васкесов. Марко видел, что обе девушки печальны и задумчивы, но продолжал думать, что они просто очень устали от долгого путешествия. Ему и в голову не приходило, что и та и другая испытывают волнение и страх. Он пытался разговорить Лауру, напоминая ей красоты нового поместья, да и самого острова. Но Лаура отвечала односложно и надолго замолкала, запнувшись на недоговоренном слове. Ей уже начинало казаться, что все, что с ней произошло, было совсем в другом мире. Что дон Хосе не поверит в ее чудесное избавление. Что донья Каталина будет сомневаться в ее чистоте и непорочности. Что сама Лаура не сможет ни объяснить, ни рассказать, что же произошло на самом деле. Ведь никто не поверит, что она, побывав в руках пиратов, осталась такой же чистой, как была. Она страшилась, что маркиз и его жена не позволят Сабине остаться. А Лаура боялась остаться без своей спасительницы. Просыпаясь по ночам, она спокойно вздыхала, слыша тихое дыхание подруги, и не догадывалась, что та в свою очередь, тоже прислушивается к дыханию Лауры. Испытания, выпавшие на долю обеих, сроднили их крепче, чем узы крови. Не замечая, что делает, Лаура время от времени крепко стискивала руку Сабины, в те моменты, когда особенно горькие мысли приходили ей в голову. Но Сабина и сама этого не замечала, глубоко внутри переживая предстоящую разлуку. Жизнь научила ее не верить в чудеса. А попасть в дом близкого родственника самого короля, да еще остаться там жить – это ли не чудо? Нет, маркиз даже не станет ее слушать. А если и станет…, услышав простонародную речь, выставит ее за дверь. Возможно, и дав ей на прощание денег. Хотя… если продать все украшения, что достались Сабине после дона Алонсо, можно купить маленький домик и жить себе тихо и скромно … какое-то время. Жалко, что Густаво Пенья остался на Кубе… Больше друзей у нее не было. Ведь теперь Маркос и Лаура будут недосягаемы. А Серхио уже стал таким чужим, он даже не сел в карету. Вон едет на лошади у окна со стороны Маркоса. Как он умеет так держать дистанцию? Сабина так не умеет… Остается ждать и надеяться на чудо.

Через четверо суток, ближе к вечеру, они подъехали к большому старинному особняку.

На ступенях у входа в дом их ожидали все слуги и охрана, выстроившись вдоль дороги, от кареты до самой двери. Едва только Маркос вышел, как грянул хор приветствия. Он подал руку сначала Лауре, а потом и Сабине, провожая их в дом. В огромном холе стояли дон Хосе и донья Каталина. Маркос быстрыми шагами подошел к матери и опустился перед ней на колено, поцеловав руку. Она потянула его вверх, не в силах вымолвить ни слова. Обняла за шею и разрыдалась на груди у сына. Он продолжал нежно гладить ее по спине, приговаривая: "Матушка, я здесь. Я жив и здоров. Меня не убили и даже не ранили. Я вернулся навсегда." Она подняла голову, всматриваясь в любимое лицо: "Сынок. Я так счастлива. Я так люблю тебя." Она отпустила Маркоса, чтобы тот поздоровался с отцом. Пока мужчины рассматривали друг друга и крепко обнимались, донья Каталина повернулась к девушкам, робко стоявшим поодаль. Она сама подошла к Лауре, обняла ее, прижав к себе, и поцеловала в лоб: "Здравствуй, детка. Я так рада твоему чудесному спасению. Наконец-то ты вернулась домой." Лаура благодарно поцеловала донье Каталине руку: "Я счастлива вновь увидеть вас, сеньора. Как вы себя чувствуете? Как ваше сердце?" Донья Каталина опять обняла Лауру: "Теперь все будет совсем хорошо. Познакомь меня со своей подругой."

– Донья Каталина, позвольте представить вам мою спасительницу и сестру – Сабину. То, что она сделала для меня – не передать словами. Я обязана ей своей жизнью.

– Дорогая Сабина, я счастлива нашему знакомству. Милости прошу под кров нашего дома. – донья Каталина дружески поприветствовала девушку.

Сабина покраснела как маков цвет и неумело низко поклонилась, не зная, что можно сказать в этом случае. Она вопросительно посмотрела на Лауру. Лаура ободряюще улыбнулась ей.

В это время к ним подошел дон Хосе.

– Лаура, я рад твоему избавлению от злодеев. Мы с доньей Каталиной молились о тебе. Твой дом ждал тебя. – он прижал к себе Лауру и поцеловал ее в лоб, как целуют свою любимую дочь. – Эта девушка и есть та самая Сабина? – он внимательно посмотрел Сабине в глаза. – У нас будет много времени, чтобы все обсудить. А сейчас слуги проводят вас в ваши комнаты. Через два часа жду всех в столовой. Наш повар постарался на славу.

– У меня будет своя комната? – шепотом спросила Сабина.

– Да. – ответила донья Каталина. – Она, правда, совсем небольшая, но рядом с комнатой Лауры. Вы ведь подруги и захотите быть рядом.

– Огромное спасибо, сеньора, я о таком даже не мечтала.

Хорошенькая горничная легко поклонилась Сабине и пригласила ее проследовать за ней.

– Лаура, а у меня что? Теперь тоже будет горничная? – с испугом прошептала Сабина, пока они шли следом за горничными.

– Конечно. Кто-то же должен следить за твоими вещами, за чистотой в туалетной, за бельем, за твоей прической и платьями. Это же естественно.

– А что? У всех богатых так? А если я не люблю, когда трогают мои вещи?

– Горничная – это твоя помощница. Это ее обязанность. Иначе ее прогонят, и она останется без работы и без денег на жизнь.

– А – а… тогда ладно. Привыкну как-нибудь … если дон Хосе не выгонит меня еще сегодня.

– Нет. Сегодня он тебя не выгонит. Успокойся. Но вспомни, что говорил тебе о нем Маркос. Если ты будешь честна и ничего не скроешь от него, он оставит тебя со мной.

– Как служанку? – с ужасом произнесла Сабина.

– Нет. Скорее, как … дуэнью. Если это тебя не оскорбляет.

– Дуэнья? Это еще кто?

– Ну…, обычно это дама в возрасте, которая следит, чтобы к молоденькой девушке не приставали на улице мужчины, следит за воспитанием юной сеньориты, учит ее всяким премудростям семейной жизни, ведению хозяйства, и так далее.

– Из всего этого, я могу только разогнать всех мужчин в округе, да и во всем городе. А всему остальному… кто бы меня саму научил. – с тяжелым вздохом произнесла Сабина.

– Давай не будем отчаиваться заранее. Пока дон Хосе не поговорит с тобой. Думаю, что сегодня или завтра все станет ясно.

Молоденькая горничная распахнула перед Сабиной дверь, приглашая войти. Сабина переступила порог небольшой, но очень уютной комнаты. Она остановилась, потом медленно пошла в обход, с восторгом разглядывая обстановку и мелкие безделушки, обильно украшающие комод и зеркало в медной оправе, стоявшее на туалетном столике. Чего здесь только не было: различные баночки с кремами, белилами и пудрой. Все они были украшены причудливыми фигурками и полудрагоценными камнями вперемежку с речным жемчугом. Расчески с ручками из слоновой кости, черепаховыми гребнями, отделанными позолотой и цветными камнями. У Сабины перехватило дух. Неширокая кровать под бархатным балдахином манила к себе горой подушек в расшитых наволочках. Возле высокого и широкого шкафа стояли два красных сундука с нарядами – все богатство Сабины. Небольшой диванчик и два легких креслица окружали такой же изящный столик для чаепития. Небольшая дверь в стене рядом, вела в туалетную комнату. Сабина заглянула туда и обомлела. На полу стояла широкая медная ванна, в которой вполне можно было сесть и даже наполовину лечь. Такое Сабина видела впервые. Еще ее заинтересовал ночной горшок, вделанный в табурет. Она даже не поверила себе и подняла крышку, рассматривая это чудо. Там же, кроме этих двух чудесных предметов, были еще столики, на которых в строгом порядке были расставлены различные миски и кувшины, открытые полки, на которых лежали полотна и полотенца, и даже камин, который растапливали в холодное время года. Сабина вернулась в свою комнату. Горничная по – прежнему стояла у двери, ожидая приказа.