Тореадор. Часть 2. Лаура

Фернандо Домингес де ла Гуэра не отличался ни умом, ни тактом. Удачно женившись на родной сестре первой статс – дамы Клементины ди Браско, он был отправлен Карлосом III подальше от дворца. Эта пара была сущим бедствием, распространяя сплетни и слухи в таких объемах и такому количеству любопытных, что уже невозможно было отличить откровенную ложь и домыслы от незначительных событий дворцовой жизни. Прибыв на Кубу, Фернандо Домингес де ла Гуэра развернулся во всей своей красе. Основной своей задачей он считал показать всем и каждому, что наделен абсолютной властью и пользуется полным доверием и покровительством самого короля. Его жена – донья Арселия Инесс Гарридо ди Браско, была ему под стать. На острове не было ни одной сколько-нибудь состоятельной семьи, о которой донья Арселия не знала бы всей подноготной. Своими сведениями она тут же делилась с мужем. Разбирая сообщение по косточкам, они так додумывали и переиначивали его, что в конце выходило зачастую обратное случившемуся. И уже существенно исправленная и дополненная информация распространялась по острову как степной пожар. Укрыться или утаить что-либо от вездесущей парочки не удалось еще никому.

И вдруг! Такое событие! Уже целые сутки на острове находятся новые люди, а губернатор и его жена остаются в неведении. Коменданту порта пришлось выслушать в свой адрес немало горьких и обидных слов. Распалившийся губернатор совсем было уже решил отстранить его от должности, как вошедший слуга с поклоном произнес:

– Маркиз Маркос Хосе Викторио де Васкес и сеньорита Лаура Кончита Сантос и Видаль ди Кордова желают нанести визит Его Превосходительству – губернатору Кубы Фернандо Домингесу де ла Гуэра.

Губернатор замолк на полуслове. С трудом проглотив воздух, он тупо спросил:

– Когда?

– Карета маркиза стоит у подъездной аллеи, Ваше Превосходительство.

Губернатор переглянулся с женой, находившейся с ним в одном помещении.

– Да. Конечно. Пригласи сеньора и сеньориту.

Как только слуга вышел, губернатор повернулся к жене:

– Я не ослышался? Это та самая Лаура Видаль? О которой нам писала добрейшая Клементина?

– По всей видимости – да. – возбужденно проговорила донья Арселия.

Тут же, позвонив в колокольчик, она приказала горничной пригласить дочерей в зал для приемов.

Потакая своему неуемному любопытству, эта парочка, не придумав ничего лучше, спрятавшись за входной дверью, наблюдала, как слуга спускается по длинному ряду ступенек к довольно скромной карете, окруженной несколькими всадниками и тремя десятками мушкетеров при полной парадной форме. Они видели, как слуга поклонился одному всаднику и что-то сказал, тот надменно кивнув, спрыгнул на землю и направился к карете. Тотчас все пришло в движение. Остальные всадники спешились, мушкетеры двумя ровными рядами выстроились по бокам широкой лестницы и вытянулись по стойке смирно. Молодой красивый мужчина в безумно дорогом, богато расшитом золотом и драгоценными камнями костюме, отделанном широкими лильскими кружевам, протянул руку юной необыкновенно хорошенькой девушке, помогая ей выйти из кареты.

Дальше наблюдать эту сцену было некогда. Губернатор с женой почти бегом направились в зал для приемов. Придирчиво осмотрев жену и дочерей, дон Фернандо отметил про себя, что они значительно проигрывают во внешности прибывшим гостям. Прошло еще минут десять, прежде чем тот же слуга громко объявил о прибытии маркиза де Васкеса и сеньориты Видаль, произнеся все регалии вновь прибывших.

В зал медленно вошел Маркос, чинно, как полагалось по этикету, поддерживая за руку Лауру. С другой стороны, от него, отставая на полшага, сохраняя строгое выражение лица, шел Густаво Пенья в праздничной одежде священника, бережно перебирая четки из полупрозрачного оникса с крупным золотым крестом, украшенным рубином и изумрудами. Отстав на два шага от них, шли Серхио Теольбадо и Сабина.

Остановившись где-то посередине зала, Маркос надменно кивнул Серхио. Тот, поклонившись, направился прямиком к губернатору. Не доходя одного шага, вытянул вперед руки, протягивая дону Фернандо небольшую резную шкатулку. Безмолвный секретарь губернатора принял ее из рук Серхио, открыл и развернул перед губернатором лист дорогой тисненой бумаги, богато украшенной вензелями королевского дома. Под текстом стояла размашистая подпись Карлоса III, скрепленная его печатью.

– "Настоящим приказываю оказать полное почтение и любую помощь, вплоть до военной, маркизу Маркосу Хосе Викторио де Васкесу. Распоряжение касается всех без исключения представителей королевской власти во всех колониях, городах и поселениях. Король Испании … Карлос III"

Несколько долгих минут стояла мертвая тишина. Дон Фернандо Домингес де ла Гуэра пытался привести свои мысли и чувства в порядок. Намеченная им линия поведения вовсе не годилась в данном случае. Наконец, он принял для себя какое-то решение и произнес самым любезным, немного ехидным тоном, обращаясь к Маркосу:

– Я бесконечно рад, что вы, сеньор, нашли все же время, чтобы посетить мой скромный дворец. Я понимаю, что вы должны уделять все свое время прекрасной сеньорите Видаль. Если я не ошибаюсь – очень близкому, буквально любимому другу, Его Величества. Конечно, учитывая это обстоятельство, мы не должны удивляться столь долгому ожиданию вас и вашей спутницы.

– Я слышал о вас. – произнес, почти не разжимая губ Маркос, выдержав приличную паузу.

Губернатор напрасно ждал продолжения, Марко стал с легким пренебрежением рассматривать стены и обстановку зала для приемов. Его видимо заинтересовала одна из картин, и он подошел к ней поближе, больше не отвечая на приветственную речь дона Фернандо.

– Это и есть любовница короля? – Лаура услышала громкий шепот за спиной. – Фи, какое на ней невзрачное платье. Я бы в таком даже в своей комнате не была, не говоря уже о посторонних.

– Да. Что это за цвет? Синий? Ужас. А вышивка? Это что, серебро? Какая безвкусица. А рисунок? Корявый и невыразительный. Я думала, что уж такая девица должна была бы хотя бы одеваться, как подобает любовнице короля. Ее служанка одета и то гораздо лучше.

– Вот видишь, Сабина, здесь начинается то же самое. Невозможно скрыться от ненависти и сплетен. Даже через моря и океаны. – с грустью произнесла Лаура, прикрывая лицо веером, чтобы кроме Сабины никто не смог услышать ее горестного замечания.

– Послушай, у кого на пальце перстень самого короля? У тебя или у них? Да если бы я носила такое сокровище, эти три девки уже бы ползали передо мной на коленях. Подними голову, смотри на всех сквозь презрение. Скриви губы, словно взяла в рот дохлую жабу. Вот, так и разговаривай. – прошипела Сабина, низко приседая в поклоне, словно получила распоряжение от хозяйки.

Лаура сузила глаза и искривила губки в гадкой гримасе. Между тем дон Фернандо предпринял новую попытку представить гостям членов своей семьи:

– Маркиз, позвольте представить вам мою супругу – Арселию Инесс Гарридо и Хименес ди Браско, между прочим, родную сестру первой статс – дамы Клементины ди Браско. Вы должны хорошо ее знать. Особенно сеньорита Видаль.

– Кого? Вашу жену? Нет. Не имел такого удовольствия. – отозвался Маркос, отводя взгляд от картины, слегка склонившись над рукой доньи Арселии.

– Ха – ха – ха. Нет, не жену, а донью Клементину ди Браско. Первую статс – даму.

– Нет. Эту даму я не знаю. Сеньорита Видаль, Вам, случайно не знакома донья Клементина ди Браско? – Марко лениво растягивая слова, обратился к Лауре.

Она пожала плечами:

– Да. Была такая дама. Но ее сослали, то ли в глухое поместье, то ли в монастырь. Я не помню. Мне это не интересно.

Дон Фернандо переглянулся с женой, оба побледнели как полотно, но, все же, пересилив себя, он продолжил:

– А это мои чудесные дочери: Бланка, Инесс и Марита. Весьма образованные и воспитанные сеньориты.

– Вот эти? – Лаура показала на девиц де Гуэра веером. – Очень образованные и воспитанные. Сабина, не забудь напомнить мне их внешность и имена, когда я буду рассказывать Ее Величеству о чудесном приеме в доме губернатора Кубы. Особенно Ее Величество будет рада узнать, что фасон, цвет и вышивка на платье, идея которого принадлежит королеве, произвели неизгладимое впечатление на этих высокообразованных особ.

Сабина сделала глубокий реверанс и согласно закивала головой. Все три девицы в ужасе вытаращили на нее глаза.

– Сеньор де Васкес. Прошу Вас проводить меня в сад. Здесь очень душно. – Лаура без улыбки посмотрела на Маркоса. Он слегка кивнул дону Фернандо, поклонился в сторону дам и протянул руку Лауре, которая тут же оперлась на нее и повернулась в сторону распахнутой двери. Серхио Теольбадо подошел к секретарю и забрал из его рук шкатулку с письмом. Слаженно, как само собой разумеющееся, они вместе с Сабиной пристроились следом за Марко и Лаурой, отстав от них на пару шагов.

Дон Фернандо остался лицом к лицу со священником. Густаво Пенья посмотрел на него осуждающе.

– Святой отец, скажите, что не так? Почему маркиз де Васкес и сеньорита Видаль так скоро покинули наше общество? Я ничего не понимаю. А ты, дорогая?

Донья Арселия бледнела и краснела. Она прекрасно слышала разговор своих дочерей, которые старались говорить в присутствии гостьи громко, и были уверенны, что их прекрасно расслышали.

– Что вы хотите услышать от меня, Ваше Превосходительство? Я всего лишь скромный священнослужитель, волею всевышнего и Его Величества, сопровождающий Его Светлость, маркиза Маркоса Хосе Викторио де Васкеса, близкого родственника нашего Монарха.

Дон Фернандо посерел лицом, с ужасом понимая в какую историю, попал вместе со своей, теперь уже совсем не столь значительной супругой. Теперь его выступление, ранее казавшееся таким искрометно остроумным и блестящим, вдруг оказалось не к месту бестактным и даже вредным. Даже в тупой от природы голове чванливого сеньора громким колоколом прозвучало понимание случившегося. А уж на донью Арселию было просто жалко смотреть. Жестокая реальность смыла все краски с ее лица, а понимание того, что больше никто не вступится за нее перед королевой, уже нарисовало ясную картину, как им приходится собирать свои вещи и отправляться в неизвестные дали, неизвестно кем. А ведь у них три дочери, которых еще предстояло как-то выдать замуж. Все эти эмоции, одна за другой очень явственно отразились на челе, в один миг постаревшей сеньоры.

– Падре! Мы совсем не это имели в виду. Мой неудачный каламбур был неправильно понят Его Светлостью. Так нельзя. Мы беседовали всего несколько минут. Он не понял моего тонкого юмора. Помогите мне поправить ситуацию, умоляю вас.

– Сожалею, Ваше Превосходительство, но сеньор де Васкес почти не понимает юмора. Не представляю, как я могу вам помочь.

– Но хоть расскажите, в чем моя вина. Может я сам смогу что-то предпринять. Ведь в письме говорилось о помощи маркизу. Может быть, я смогу оказать ему эту помощь.

– Вы? Вряд ли. Но кое – что, я вам все же расскажу. Чтобы еще больше не усугубили ситуацию. Как вы знаете, Его Величество король Испании Карлос III очень любит, буквально обожает свою жену королеву Марию Амалию Саксонскую. Для него семейные узы священны. Его Величество очень внимателен к своим родственникам, а с маркизом Хосе Викторио де Васкесом, он почти не расстается. Поэтому, когда возник вопрос о необходимости женить сеньорит-то Маркоса, Его Величество принял самое живое участие. К этому его подтолкнула королева, однажды обратив внимание короля на прекрасную сеньориту Видаль, девушку из очень хорошей семьи, скромную и набожную. Его Величество одобрил выбор королевы, но захотел сам пообщаться с сеньоритой и понять, насколько она способна сделать племянника счастливым. Поговорив с сеньоритой Видаль два раза и послушав ее пение и рассуждения о семье, Его Величество сообщил маркизу де Васкесу свое решение. Но здесь, на пустом месте, возникло осложнение. Кто-то, явно не друг Их Величествам, пустил слухи о якобы нежной дружбе короля и юной сеньориты Видаль. Сеньорит-то Маркос наотрез отказался просить руки девушки с испорченной репутацией. Но и Ее Величество не захотела менять своего выбора. Теперь уже она озаботилась судьбой своей протеже. Сеньорита Видаль обратилась к Его Величеству с просьбой. Она захотела купить себе небольшое поместье где-нибудь на островах, чтобы иметь возможность уехать от необоснованных слухов и сплетен хотя бы на короткое время. Его Величество посчитал это желание достойным и поручил маркизу Маркосу Хосе Викторио де Васкесу сопровождать сеньориту Видаль в ее путешествии. Он, несомненно, преследовал одну цель – долгая дорога и прекрасная природа сделают свое дело. И, возможно, сеньорит-то Маркос все же захочет жениться на прекрасной девушке. Я же должен сопровождать их в этом путешествии, чтобы своими беседами способствовать счастливому разрешению этого дела. Мне уже казалось, что развязка близка, но вы, Ваше Превосходительство, своим удачным каламбуром разрушили все наши усилия. Если же, по возвращении в Испанию, маркиз не станет просить руки сеньориты, я, хотя бы объясню Его Величеству, кто на самом деле приложил к этому руку.

– Боже мой! Какой ужас! Мы вовсе не хотели этого! Поверьте, святой отец!

Но Густаво Пенья уже перебирал четки и тихонько молился. В это время к нему подошел слуга Маркоса – Рамос, одетый в богатую ливрею маркизов де Васкес. Он низко поклонился Густаво и произнес громким голосом:

– Святой отец, Его Светлость просит вас спуститься в карету. У сеньориты Видаль разболелась голова. Нужна ваша помощь.

– Хорошо, Рамос, передай господину, что я уже иду. – Густаво Пенья повернулся к губернатору. – Извините, Ваше Превосходительство, я должен откланяться. Сеньор де Васкес ждет меня.

После ухода священника дон Фернандо уставился злыми глазами на свою жену:

– Это все вы с вашей сестрой! Каким дураком вы меня выставили! Вы хоть представляете себе, что нас теперь ожидает? Теперь меня не назначат даже губернатором Гаити, не то, что Кубы. О чем вы только думали? Мало вам других сеньоров и сеньор? Зачем надо было сплетничать про короля? Да хоть бы он имел сто любовниц! А теперь что? Ваша сестра больше не заступится за нас. Где она? Ее просто выгнали! Не просто выгнали, а выгнали с позором! Боже! За что мне все это? А еще эти три ваших дочери! С чего это они решили смеяться над сеньоритой Видаль? А вышло над самой королевой! Все! Если мне не отрубят голову, то уж точно сошлют в самые дальние колонии. А хуже того заберут все мое богатство в казну! И мы будем хуже нищих! Что вы молчите, донья Арселия? Говорите же! Я жду!

На донью Арселию было страшно смотреть. Ее и без того не красивое изможденное лицо с крупным крючковатым носом, стало откровенно уродливым. Тонкие губы искривились в жуткой гримасе, а маленькие глазки совсем провалились в глубокие глазницы. Несколько минут она стояла, заламывая себе руки, но потом ей в голову пришла, по – видимому, удачная мысль, и она бросилась к мужу:

– Дон Фернандо! Я знаю! Мы должны сделать грандиозный прием в честь маркиза де Васкеса! Вы напишите ему письмо, в котором постараетесь все объяснить. Не мне вас учить, как нужно льстить высокородным особам. Сделайте вид, что ничего не произошло, что это просто недоразумение. Что наши дочери вовсе имели в виду постороннюю даму. Что сеньорита Видаль случайно услышала этот разговор. Что вы хотите загладить нашу вину и соберете на прием всех самых богатых и знатных жителей нашего острова. Вы ведь слышали святого отца. Он сказал, что сеньорита Видаль путешествует в поисках прекрасного поместья. Если мы найдем для нее то, что она ищет… Может быть когда-нибудь и Его Величество посетит наш скромный дом.… Представляете? Все еще можно исправить.

Дон Фернандо долго тупо соображал, но и до него все же дошла мысль жены.

– А ведь верно. Не все еще потеряно. А если мы будем твердить маркизу, что он и сеньорита Видаль чудесная пара… То и святой отец не сможет пожаловаться на нас королю. Это вы хорошо придумали, донья Арселия. Начните письмо, а я уж потом дополню и перепишу красиво на гербовой бумаге.

Глава 21

Из дома губернатора друзья отправились прямиком в таверну Санчо Родригеса. Заняв любимый стол, они вознамерились, как следует подкрепиться. Густаво Пенья подробно пересказал свой разговор с доном Фернандо. Все рассмеялись, только Лаура оставалась задумчивой и печальной.

– Что с тобой? Mi niña preciosa. Что мучает тебя? От чего у тебя такой удрученный вид? – Маркос погладил Лауру по руке.

– Я никак не могу успокоиться. Ведь мы наговорили губернатору кучу неправды. А если это откроется? Мы навсегда потеряем свое честное имя, Mi vida, Cariño Marcos.

– О чем ты говоришь? Ты печалишься, что поставила на место зарвавшихся негодяев? – удивился Марко.

– Нет, я огорчена, что мы уподобились им. Только и всего.

– У тебя точно не все в порядке с головой. – констатировала Сабина. – Видать Сантос перепоил – таки тебя своей отравой. Ты что, не понимаешь, что противника надо бить его же оружием? Этот губернатор, а особенно его жена, они же как падальщики бросаются на еще живую жертву и просто с упоением рвут ее когтями на куски. Если бы ты не поставила их на место, уже бы по всему острову о тебе говорили всякую всячину. Ты этого хочешь?

– Нет. Я просто хочу, что бы меня не замечали. Я хочу жить тихо, никого не трогая. Я хочу иметь свою семью, любить родных и близких. А все остальные пусть живут себе счастливо у себя дома.

– Прекрасное желание. Только оно трудновыполнимое. Ты не заметила, сколько людей не хотят видеть тебя счастливой и богатой? – Сабина желчно рассмеялась. – За свое счастье надо бороться. Пока ты не научишься давать сдачи, а еще лучше бить первой и наотмашь, ты не сможешь создать свою семью и быть счастливой.

– Сабина, ты забываешь обо мне. – мягко сказал Марко. – Я всегда смогу защитить Лауру. Ты видела, я даже могу убить любого, кто поднимет на нее руку, или захочет отобрать ее у меня.

– Ошибаешься, Маркос, я не забыла о тебе. Я просто учу Лауру бороться за свое честное имя. Каким бы золотым и преданным ты не был, но злые сплетни и ложь могут разбить даже твое сердце. Ведь слухи, что Лаура – любовница короля, достигли даже берегов Кубы, что же говорить о других колониях и странах. Всегда найдется донья Арселия, дон Фернандо, у которых есть родственники или знакомые при дворе или знакомые знакомых, что еще хуже. Сплетни обрастают несуществующими подробностями и гуляют как ураган в море, разбивая семейное счастье в щепки. Я много чего видела в жизни, и как погляжу, в богатых домах те же пороки, что и у бедноты. Только нищие и бедняки дерутся за монеты и кусок хлеба, а богатые бесятся от своего богатства. Распуская слухи о других, они тем самым защищают свой дом от сплетен и слухов о себе.

– Откуда ты все это знаешь, Сабина? Разве люди не должны дорожить своим честным именем? Разве они не боятся, что их призовут к ответу за клевету? – Лаура была поражена услышанным.

– Девочка, ты прожила свою жизнь в клетке, куда добрый Маркос приносил самое вкусное и красивое. К тебе не протягивали грязные лапы пьяные бандиты, у тебя не выхватывали изо рта последний кусок хлеба и не отбирали последнюю шаль. Когда корчишься в канаве от голода и холода, многое видишь и понимаешь. … Я поначалу даже не поверила, что ты настоящая. Тебе пора повзрослеть, Лаура. Перестань горевать о губернаторе. Он трус. Сегодня или завтра он будет просить у тебя прощения и всеми силами постарается потушить пожар сплетен о тебе. Вот увидишь.

– Сабина абсолютно права. – произнес Густаво Пенья. – с такими как этот губернатор и его жена, надо говорить с позиции силы. Сеньорит-то Маркос прекрасно это продемонстрировал. Да и Лаура была на высоте. Если вы оба продолжите эту игру, будет только на пользу.

– Скажи, брат Густаво, а откуда у тебя праздничная одежда священника? Я думала, ты монах. – Сабина подергала Густаво за рукав.

– И это тоже. В тот вечер, когда Маркос пришел к падре Бенито и рассказал, что Лауру похитили, мы как раз отмечали мое так сказать "повышение". Теперь я могу стать приходским священником и нести Слово Божье небольшой кучке прихожан, а не идти по дорогам разных стран, чтобы как можно больше душ повернуть к Богу.

– Вот как? А мы и не знали. – Лаура улыбнулась. – Теперь ты – падре, Густаво? Тебя можно поздравить.

– Можно, наверное, не знаю. А падре, я стану, когда своим ключом открою свой маленький храм.

– Знаешь, падре Густаво, если у нас когда-нибудь будет свой приход, ты сможешь стать там священником. Правда, Маркос?

– Правда, Mi niña preciosa, Лаура. – Марко рассмеялся, видя, что Лаура перестала печалиться. – Скажи мне, ты еще хочешь иметь домик на этом острове? Или губернатор и его жена напрочь отбили у тебя это желание?

– Не знаю, Mi vida. Мне здесь очень – очень нравится. Но эти разговоры…. Ведь нам придется встречаться с этими людьми.

– Ну и что? – Сабина скорчила Лауре страшную рожу. – Где бы ты ни жила, везде найдутся люди, с которыми тебе не захочется встречаться. Скажи, разве в Севилье нет таких людей?

– Есть. – спокойно ответил Марко. – Одна моя кузина, Исабель Герреро, чего стоит. От нее даже жених сбежал. Сам провожал его на французское судно.

– Как? Дон Эстебан сбежал с собственной свадьбы? – встрепенулась Лаура. – А как на это отреагировала Исабель?

– Не знаю. В тот день я уехал в Кадис. Вот вернемся домой, и все узнаем.

– Ты хочешь вернуться в Испанию? – со страхом спросила Лаура.

– Конечно. Mi niña preciosa, Лаура. Я намерен привести отцу все корабли. А кроме этого, они с матушкой очень ждут тебя. Провожая меня в Кадисе, отец сказал: " В этой каюте, мы собирались отправиться с твоей матушкой, чтобы сделать вашу жизнь счастливой. Надеюсь, что в этой каюте, ты вернешься к нам вместе с Лаурой." Я не могу подвести отца, Лаура. Мы поступим с тобой, как послушные достойные любви дети.

– Хорошо, Mi vida. Ты абсолютно прав. Я тоже очень люблю твоих родителей, особенно донью Каталину.

– Интересно, что они скажут, когда увидят меня? – задумчиво проговорила Сабина.

– Я думаю, что отец первым делом устроит тебе допрос. Будь готова отвечать ему на все, даже самые неприятные вопросы. Он тонко чувствует ложь и недомолвки. От этого зависит все остальное. Если он тебе поверит, ты останешься с нами навсегда. А если нет, скорее всего, купит тебе небольшой домик и даст денег на безбедную жизнь. Во всяком случае, он поступит как благородный и благодарный человек. – Марко был так серьезен, что все как-то сразу поверили ему и шутить на эту тему не стали.

Сабина вздохнула и крепко задумалась.

На столе давно уже были расставлены закуски и основные блюда, а она все сидела и думала, не замечая, что водит ложкой по пустой тарелке. Друзья не мешали ей, делая вид, что ничего особенного не произошло.

– Санчо! Иди к нам. Посиди с нами. – Густаво Пенья крикнул хозяину, на минутку выглянувшему из кухни. Тот радостно кивнул головой и скрылся за дверью, чтобы появиться вновь уже без колпака и фартука.

Когда общие приветствия подошли к концу, Маркос спросил:

– Скажи, Санчо, не продается ли здесь какой-нибудь неплохой дом или поместье? Ты ничего не слышал об этом?

– Как же, сеньор? – Санчо даже слегка обиделся. – Санчо Родригес знает все обо всех, кто живет на этом острове. Конечно, продается. И не один. Смотря, что интересует благородного господина. Лично для Вас я бы посоветовал "Асьенду де ла Палма". Чудесное место. Самое лучшее на Кубе.

– Замечательно. Расскажи поподробнее. – Маркос налил Санчо вина в кубок, а Лаура положила ему в тарелку закусок.

Санчо Родригес благодарно закивал головой и с жаром стал рассказывать:

– В "асьенде де ла Палма" живет одинокая сеньора Патриция де ла Палма. Сначала там жила вся ее семья. Муж сеньоры де ла Палма был очень серьезным хозяином. Он скупил много земли в центральной части острова. Там он выращивал табак и сахарный тростник. На своих двух шхунах он отправлял все в Испанию и Англию, и сам регулярно отправлялся туда по делам. Эта семья была очень богатой. У них было двое сыновей. Все было просто замечательно. Но в тот год, лет десять тому назад, все пропало в одночасье. Тогда на море был шторм и ураган невиданной силы. Корабли как раз направлялись в небольшую бухту, она, кстати, тоже принадлежит семье де ла Палма. Не доходя мили три или около того, обе шхуны разбились в щепки о прибрежные скалы. Никто не выжил. Сеньора де ла Палма осталась одна. С тех пор она почти не выходит из дома. Управляющий, человек не очень хороший, обкрадывает ее и плохо следит за хозяйством. Купцы скупают табак по низким ценам, да и за тростник толком не платят. У сеньоры есть родная сестра в Испании. Она бы давно переехала к ней, только бы продать поместье и дом. Я смотрел его, хороший старинный большой дом, крепкий. Немного привести его в порядок. И можно там жить хоть сто лет.

– И сколько же она хочет за все? – заинтересованно спросил Маркос.