Реликтовый мир

Я с трудом разжал сжимающие мое горло мертвые пальцы и закашлялся. Нет, так дело не пойдет! Надо бить издалека. Хоть мне и страшно выдавать мощные разряды, после того как я обуглил свою руку, но не могу же я каждый раз подбегать и касаться врага, чтобы ударить напрямую! Хватит, в следующего стреляю с расстояния. Тем более, что каналы в моей руке уже успели зажить.

Покинув зал с опустевшим коконом, я двинулся дальше. Интересно, сколько у меня времени до того, как сюда примчится толпа кальдов? Я вдруг остановился, ощутив, что Дана почти прямо подо мной. Пройдя немного вперед, я чертыхнулся и вернулся обратно. Так я могу долго искать спуск. Ни лестниц ни лифтов у кальдов пока не видно. Я заглянул в одну из широких щелей в полу и разглядел внизу такой же коридор.

Я попытался вспомнить ощущения в своем теле в тот момент, когда мы с Евой лезли через узкий подземный лаз. Это рискованно, но должно получиться. Давай, тело, я знаю, ты можешь!

Подбодрив себя, я выдохнул, выкинул все посторонние мысли, сконцентрировался на задаче и стал протискиваться. Поднявшийся хруст в моем тазу, груди и плечах пугал до ужаса. К этому добавились противные ощущения от перекатывающихся внутри мышц и органов. Я с усилием отогнал мысль, что не смогу вернуться к прежней форме и вывалюсь бесформенной кучей мяса и костей.

Путь сквозь щель в камне на расстояние чуть больше метра показался мне самым длинным марафоном в моей жизни. Наконец, большая часть моего тела оказалась на свободе. Короткое ощущение падения, и вот я уже шлепнулся на пол этажом ниже. Прямо перед удивленной мордой кальда, выглянувшего из прохода.

Электрическая дуга прилетела в голову врага до того, как я успел что-либо сообразить. После отвратительного пути через щель мне оказалось не до церемоний. Руку обожгло болью, внутри все заныло. Все-таки каналы еще не успели адаптироваться к таким атакам. Но на этот раз я хотя бы не зажарил свою конечность, уже прогресс.

Я скорчился на холодном полу, преодолевая тошноту. Все снова захрустело, принялось расправляться. Обратная трансформация тела оказалась еще более отвратительной. Вечность спустя я пришел себя в поту, глотая воздух. Быстро ощупал себя на предмет неправильно вставших костей и сместившихся органов. Вроде бы все в порядке.

Поднявшись на ноги, я осмотрелся и выругался. Толпы врагов пока не спешат ко мне – это плюс. Но Дана, судя по ощущениям, находится еще ниже. Проклятье!

Я заглянул в зал, на пороге которого лежал прожаренный кальд, но не увидел ничего интересного и побежал налево трусцой. Как назло, прохода вниз все еще нет, а попадающиеся на пути щели в полу настолько узкие, что едва ли вместят мой кулак. Сомневаюсь, что сумею просочиться в такое отверстие, словно какой-нибудь осьминог.

Некоторое время спустя я наконец увидел в стене впереди небольшой провал. Его форма отличалась от обычных проходов, поэтому я поспешил туда заглянуть и ахнул от головокружительной высоты. Передо мной оказалась гигантская полость в центре жилища кальдов. Наверху она сужается и погружается в темноту, а внизу расширяется. Стенки полости покрыты бесчисленными дырами, ведущими в разные помещения. Из некоторых отверстий проникает тусклый свет синей звезды, другие светятся розовым.

Снизу послышался какой-то шум. Я разглядел мечущиеся фигуры и увидел вспышку молнии. Ева! Это должна быть она, за кальдами как-то не водится привычки швыряться разрядами. В груди разлилось теплое чувство благодарности. Друзья все-таки решились штурмовать. Если отряд ворвался сюда, это должно отвлечь хозяев улья. Но мне нужно спешить, времени на поиски Даны у меня немного.

Я побежал дальше по коридору. Издалека донесся грохот взрывов и беспорядочные крики. Черт побери, если отряд перебьют, пока я тут ищу этот проклятый спуск, я себе этого не прощу!

Развернувшись на сто восемьдесят градусов, я рванул обратно к провалу в стене. Нет времени оббегать весь улей, надо пользоваться тем, что есть. Я вылез через провал и повис на руках, нащупывая одной ногой неровности пониже, благо что пористая и щербатая каменная поверхность ими изобиловала.

Несмотря на мандраж, я стал спускался медленно и осторожно, помня про необходимость иметь три точки опоры. Если сорвусь, это будет неприятно.

Стена пошла под уклон, и вскоре я не сумел нащупать очередную опору ногами. Извернувшись, я огляделся и обнаружил проем, ведущий на этот уровень. Ощущения подсказали, что мы с Даной на одной высоте. Она совсем близко. Нужно только преодолеть эти пару метров.

Как назло, дальше стена оказалась слишком гладкой, чтобы ухватиться. Придется прыгать. Я повис на руках и стал раскачиваться. Острые грани камня врезались в ладони. Опасаясь, что долго не удержусь, я прыгнул уже на втором движении и после короткого полета упал животом прямо на край проема.

Удар едва не вышиб из меня дух, но я успел вовремя уцепиться руками и перевалился внутрь. Понимая, что лежать и отдуваться на полу нет времени, я заставил себя вскочить. Как раз вовремя.

Из зала, в котором ощущалось присутствие Даны, показался крупный кальд, весь покрытый кусками розовой пленки. Этот пастух явно отличается от предыдущих. Розовые наросты на его теле намного длиннее, и походят скорее на щупальца. Похоже, существо услышало шум и поспешило выйти в коридор, едва успев вылупиться.

Наши взгляды встретились. С моих пальцев сорвалась ветвистая молния, но перед самой мордой кальда разряд исчез. Ушел в никуда. Кальд тем временем дернул лапой, и мой бок пронзила боль. Я посмотрел вниз, и увидел выходящие из воздуха когтистые пальцы, пронзившие мое тело. Я попытался схватить лапу, но моя рука ухватила воздух, а кальд, словно издеваясь, вогнал в меня лапу с другой стороны. Я снова выстрелил молнией в надежде, что пастух не сумеет одновременно атаковать и защищаться. Но заряд все так же растворился в воздухе. Только теперь я успел разглядеть появившееся перед врагом марево.

После очередного удара кальда мои ноги подкосились. Я стал заваливаться, но меня подхватили розовые щупальца, заполнившие весь коридор. Мое зрение поплыло, в голове помутилось, и я сумел разглядеть, или вернее, почувствовать живое четвертое измерение. С моей точки зрение нельзя сказать, где именно в пространстве находятся медузы и спруты, плотно стянувшие меня своими щупальцами. Но мое восприятие раздвоилось, позволяя смотреть со стороны. Я снова могу воспринимать одновременно все вокруг, проникать всюду и препарировать взглядом любой предмет. Похоже, я снова умираю.

Я увидел себя, спеленатого спрутами, увидел текущую из нескольких ран кровь. Кальд и не думал убивать меня сразу. Метил в корпус, хотя мог бы оторвать голову. А теперь радуется очередному пленнику.

Пастух сделал жест, и щупальца поднесли меня поближе. Пристальный взгляд черных глаз прошелся по мне, и кальд вдруг затрясся, издавая лающие звуки.

– Приятный подарок! – просипел пастух, отсмеявшись. – Не зря я прервался. Ты дашь нам с Матерью много сил.

Щупальца затащили меня в зал вслед за кальдом. Я тут же вперился взглядом в дальний угол. Сердце кольнуло. Что-то неправильно. Я чувствую, что Дана здесь. Но не может же она быть в том маленьком коконе, размером с кулак. Фокусы кальдов с пространством?

Я мог бы запросто заглянуть внутрь, перейдя на второе восприятие, но почему-то не сделал этого. Внутри меня все воспротивилось, мысли начали путаться, а я продолжил буравить взглядом крошечный кокон.

– У нас твой сородич? – Кальд заметил, куда я смотрю, и довольно ощерился.

Только не это. Я задергался в розовых путах, жалея, что не убил эту тварь. Тело резко ожгло болью. Спруты хорошенько прошлись по мне стрекательными клетками. Конечности тут же онемели и бессильно повисли.

– Этот? – ткнул кальд в один из коконов, внимательно следя за моей реакцией. – Или этот? О!

Как только пастух навел палец на крошечный кокон, то все понял по моему лицу и зашелся в приступе смеха. Тварь засмеялась так сильно, что даже щупальца на ее теле стали подрагивать и извиваться в такт.

– Давно меня так не веселили, – проговорил кальд, хихикая. – Ты пришел к нам за ней!

Очередной приступ смеха вдруг прекратился. Похоже, пастуху в голову пришла какая-то идея, он ухватился за листья и раскрыл кокон. Я в ужасе отвернулся и закрыл глаза. В груди появилась тяжесть, а горло сдавило.

– Ну же, ты ведь пришел спасать элиску! – просипел ненавистный голос кальда рядом со мной. – Вот же она, смотри!

Глава 25

Мои веки насильно разжали, и я увидел, что держит передо мной кальд. На подушечке длинного пальца оказался крохотный камешек. Уголек, с едва заметной фиолетовой искоркой.

Внутри меня все оборвалось. В груди появилась пустота. Сомнений быть не может. Ведущее меня чувство указывало на камешек. То, что осталось от Даны. Кальд прав – передо мной то, к чему я шел все это время.

Я уставился на это темное зернышко. Мысли исчезли из головы, навалилась апатия. Рядом прозвучали какие-то звуки. Меня встряхнули. Резкая боль в ранах заставила вернуться к реальности.

– Разве ты не рад? – просипел кальд мне на ухо.

В голосе твари послышалось недовольство. Кажется, моя реакция его не удовлетворила. Кальд поднес осколок практически вплотную к моему лицу и мерзко захихикал, когда я дернулся и попытался отпрянуть.

– Пожалуй, я даже отдам ее тебе, – проговорил пастух, смакуя каждое слово. – Вы будете вместе, а потом напитаете нас с Матерью.

Щупальца потянулись и принялись открывать мне рот. Догадываясь, что задумала садистская тварь, я разом выпустил через тело мощный разряд. Несколько обхвативших меня щупалец лопнули, но основной заряд разошелся по шевелящейся розовой массе. На морде кальда мелькнуло удивление, затем появилась довольная ухмылка. Меня зажало еще сильнее.

– Какая сила, – просипел пастух в предвкушении. – Я стану еще ближе к Матери. А теперь открой ротик!

Я отчаянно забился, но это не помогло. Шею ожгло болью, челюсть против моей воли разжалась, и кальд затолкал остатки ядра Даны прямо мне прямо в глотку. Из глаз брызнули слезы. Пастух зашелся в хохоте, и это подвело черту. Во мне поднялась холодная ярость.

Я сосредоточился на своем ядре и принялся раскрывать все каналы. Пока кальд подтаскивал меня к одному из коконов, что-то довольно бормоча, моя кожа начала испускать свет. Тварь почуяла что-то неладное. Взглянув на меня, пастух отпрянул и нырнул в подпространство.

Я резко высвободил энергию, и во все стороны разошлась волна. Висящих в воздухе спрутов испарило, ближайшие коконы стали взрываться.

– Не уйдешь, – шепнул я.

Поток сконцентрировался на каналах, по которым бежал кальд. Повинуясь моей воле, энергия собралась в широкий луч, что тут же преломился и вошел в подпространство. Пастух не успел убраться далеко. Я почувствовал, как тварь забилась в агонии, как каналы в его теле стали перегорать.

На меня вдруг обрушилась ужасная тяжесть. Окружающее пространство принялось сминаться. Похоже Мать кальдов решила раздавить букашку, посмевшую задеть ее многомерное тело. Но ничего не выйдет.

Мое тело словно превратилось в сверхновую. Во все стороны пошли волны жара. Я потянулся и ощутил тонкую последнюю грань. Вот оно. Я стану катализатором процесса, который не остановить. По пространству прошла волна возмущения. Мать кальдов дернулась и замерла, поняв мою задумку.

Я надавил на грань, но почувствовал толчок в грудь. Внутри шевельнулось что-то теплое. Я вдруг увидел коридор, заполненный кальдами и медузами. Увидел Еву, выжигающую все вокруг. Линд ранен, но продолжает орудовать дубиной. Его прикрывает Тиль, нарубающий щупальца спрутов. Пшон свернулся в бронированный шар и врезался в толпу врагов. Альба раскручивает глефу и собирает кровавую жатву.

Раскрыв глаза, я обнаружил себя лежащим на полу посреди выжженного зала. И успел заметить гаснущие языки фиолетового пламени на моей коже. Хватит разлеживаться. Друзья сражаются внизу.

Я рванул прочь из зала и выпрыгнул прямо в отверстие, ведущее в центральную полость. В полете мелькнуло запоздалое чувство страха перед высотой, но какое-то слабое, словно идущее издалека. Я сосредоточился на своих энергоканалах и перед самим падением выпустил накопленную в ступнях энергию. Это частично погасило скорость, но я все равно ушел по щиколотку в камень, присев практически до земли. Ноги протестующе заныли, но выдержали удар. От моего приземления во все стороны разметало розовую кашу и трупы низших кальдов. Повезло им, что и так уже были мертвы.

Послышался шум, и я тут же определил источник надо мной, на уровне третьего витка. Отряд неслабо продвинулся с учетом количества дохлых кальдов на первых уровнях. Но похоже, что друзья там завязли.

Снова подниматься и искать соратников по всему улью слишком долго, поэтому я набрал воздуха в легкие и крикнул: «Я ЗДЕСЬ! УХОДИМ!». Крик эхом разошелся по центральной полости. На нескольких уровнях из проемов даже высунулись любопытные морды кальдов.

Стена на третьем витке с грохотом взорвалась. Вниз полетел свернувшийся бронированный шар, а за ним в пролом сиганул Тиль с Линдом на плече. Шар ударился о стенку, отскочил и грохнулся, размазав несколько трупов. Буфоны приземлились возле меня. Выглядят амфибии неважно. Линд без сознания и с посеченными в лоскуты доспехами. Здоровенная дубина-клешня куда-то пропала. Тиль тоже весь в крови и едва стоит на ногах.

Пшон с треском развернулся и поднялся на лапы. Броненосец поддержал буфона и подхватил Линда под второе плечо. Зверь обзавелся несколькими заметными царапинами на панцире, но в целом выглядит бодро. Я поднял голову и увидел, как вниз спорхнула его компаньонка. Альба приземлилась неожиданно бесшумно, учитывая ее трехметровое тело. Халат охотницы оказался испачкан кровью и порван в нескольких местах, но ран я не заметил.

– Живой значит, – кивнула Альба. – Я почуяла мощный выброс, решила, что новый бог рождается прямо у нас над головой, но потом все стихло. Это ты устроил?

– Наверное, – я пожал плечами.

Последней появилась Ева, бросив назад шаровую молнию. Вспышка эффектно высветила летящий силуэт рогатой элиски, однако рухнула вниз девушка совершенно не героически, упав в кучу мертвых спрутов. Я бросился к ней.

– Я справлюсь, – заверила Ева, тем не менее оперевшись на мою руку. Я пробежался глазами, и увидел множество порезов и ожогов на бирюзовой коже, а на бедре элиски вообше красовалась рваная рана. Мы встретились взглядами. Стоявший в глазах Евы вопрос сменился на понимание, и она сжала мою руку сильнее. – Уходим?

Я кивнул.

– А как же…? – Тиль начал что-то говорить, но его прервало нападение.

Из воздуха хлестнула длинная розовая нить и прошлась по панцирю Пшона, прикрывшего буфонов от удара. На броне осталась длинная выжженная борозда.

– Бежим! – крикнула Альба, уворачиваясь от выплывающих из воздуха новых нитей.

Я подхватил Еву и бросился вместе с остальными в сторону выхода. Лодыжку ожгло болью, и я стиснул зубы, перепрыгивая вездесущие волокна. Ева болезненно вскрикнула, когда я не успел увернуться, и одно из волокон задело ее плечо.

В воздухе нарастало гудение, и кальды вдруг издали жуткий протяжный вой. Хор тысячи тварей разнесся по всему улью. Несколько спрутов преградило нам дорогу, но Альба на бегу смела их ударом глефы. Одна из нитей метнулась к охотнице, и та сумела отбить ее оружием. Только вместо того чтобы разрубить светящееся волокно, зеленое лезвие лишь оттолкнуло его.

– Пшон! – раздался крик Тиля.

Всегда молчавший броненосец пищал от боли. Несколько нитей вылетели прямо на их троицу, и Пшон спихнул всех в сторону, вновь прикрыв собой буфонов. На этот раз волокна прожгли броню в нескольких местах, явно достав до мяса. Броненосец пищал и дрожал, но продолжил тащить Линда вместе с Тилем.

Мы почти добрались до выхода, но пришлось остановиться. Проем оказался перегорожен пучками розовых нитей. Я изменил взгляд, чтобы проследить за тем, куда уходят эти обжигающие волокна. Источник оказался за нашими спинами.

Пространство в центральной полости гнулось и искривлялось, исторгая из себя все новые нити. На этом отвратительном дрожащем дереве словно гроздья выделялись несколько кальдов-пастухов. Они взывали к Матери, и Мать отвечала им.

Со стороны Альбы донеслось ругательство.

– Не пройти, – чертыхнулась охотница, бросив воевать с нитями. Затем увидела, куда я смотрю и хмыкнула. – Ты их видишь?

Дождавшись моего кивка, Альба шагнула ко мне.

– Сможешь ударить также, как по вожаку стаи? – спросила меня женщина.

– Смогу, – ответил я с сомнением. – Только для них будет маловато.

– Проведи через меня, – сказала Альба и протянула руку.

Я уставился на ее ладонь с длинными изящными пальцами. А затем ухватился за нее и сомкнул наши каналы. Воздух уже заполонили розовые нити, нет времени сомневаться.

Импульс прошел по нам и умчался в сторону клубка волокон. По пространству и подпространству мгновенно прошла волна. Нити вздрогнули, но больше ничего не произошло.

– И все, – выдохнула разочарованно Альба. – Я думала…

И тут клубок взорвался фиолетовым пламенем. Вместе с нашим ударом в сплетение нитей прошла маленькая искра, распустившаяся пылающим цветком. Пастухи вспыхнули факелами, живое пространство задрожало, а волокна стали обрываться и растворяться в воздухе.

Мы как по команде рванули на выход сквозь распадающуюся преграду. Снаружи нас встретил тусклый свет голубой звезды, напоминающий яркую лунную ночь. Повинуясь инстинктам, мы побежали на пределе возможностей. Альба подхватила Линда у Тиля с Пшоном и умудрилась вырваться вперед, оставив молодого буфона с броненосцем поддерживать друг друга. Я бежал, прижимая Еву к себе. Земля сотрясалась под ногами, позади раздавался грохот и гул, а отряд все продолжал бежать.

Лишь когда грохот затих, мы наконец решились остановиться. Тиль захрипел и повалился на землю, Пшон последовал его примеру.

Я оглянулся. От жилища кальдов мало что осталось. На месте огромного каменного конуса теперь темнеет куча обломков, из которых торчат обрывки ярких розовых нитей. Эти волокна продолжают распадаться и втягиваться в пустоту.

– Хорошо мы пошумели, – довольно протянул Тиль, любуясь зрелищем.

– Теперь точно войдем в легенды, – неожиданно прохрипел Линд.

– Надо же, очнулся, – хмыкнула Альба и склонилась над буфоном.

– Только пошевелиться не могу, – пожаловался здоровяк.

Охотница достала из-за широкого пояса маленький сверток и принялась деловито хлопотать над хрипящей амфибией.

– Надо дойти до моего схрона, – вздохнула Альба, осмотрев раны Линда и переходя к Пшону. – Там есть средства, чтобы всех подлатать.

– Ты бы видел, как они с Ирвином пальнули в конце, – не унимался Тиль.

– Не знал, что у элисов бывают такие мощные заклинания, – Линд улыбнулся попытке собрата отвлечь его от боли. – И у свободных охотников.

– Это не заклинание, – фыркнула Альба и взглянула на меня. – Нам помогли. Еще и прикрывали, пока мы бежали.

– У тебя ее глаза, – подала голос Ева, обращаясь ко мне. У меня комок встал в горле, но под взглядом элиски он принялся таять. Вместо этого в груди начало теплеть.

– Так Дана…? – неуверенно протянул Тиль.

– Она с нами, – кивнул я и повернулся к Альбе. – Далеко до твоего тайника?

– Нет, он рядом, – задумчиво отозвалась охотница. Она посмотрела на разрушенный улей, затем вернула взгляд на нас с Евой, чему-то кивнула и спросила. – Что планируете теперь?

– Надо, чтобы все встали на ноги, а потом…, – я пожал плечами и посмотрел на элиску в своих руках. – Попробуем дойти до города элисов.

– Ну да, просто взять и дойти, – покачала головой Альба. – Без корасов столько протопать.

– До сих пор как-то обходились, – буркнул я.

– К чему ты ведешь? – спросила Ева охотницу.

– Я знаю, где их можно добыть, – выдала наконец Альба. – Если пообещаете доставить нас с Пшоном в одно место, я отведу вас.

Я переглянулся с Евой, и элиска пожала плечами, явно не возражая.

– Хорошо, веди, – согласился я и бросил взгляд на буфонов. – Если там найдется корас, мы всех донесем куда надо.

– Договорились, – отозвалась Альба. – Сначала сходим к схрону и подлечимся. Силы нам понадобятся.

Глава 26

До тайника Альбы мы шли довольно споро, несмотря на то, что часть отряда едва могла передвигаться. Едва рана на ноге Евы немного подзажила, элиска тут же спрыгнула с моих рук и заковыляла самостоятельно. Линда же изжалили и искромсали до такой степени, что на собственную регенерацию буфона рассчитывать не приходилось.

Охотница оказалась права: при синей звезде ни одна стая кальдов не показалась из своих жилищ, и мы благополучно дошли до границы их земель. Подойдя к приметной каменистой гряде, отряд замер. Альба постояла, прислушиваясь к чему-то и пристально вглядываясь в камни, затем кивнула Пшону. Броненосец шумно втянул воздух и устремился вперед. Подбежав к одному из массивных валунов, он встал на передние лапки и уперся задними. Я присвистнул, глядя, как сдвигаются несколько тонн камня. Интересно, зверь настолько силен, или дело в упоре под особым углом? Вспомнив, как Пшон пробивал стены и сметал кальдов, я зарекся не злить нашего друга.

В открывшейся под валуном полости нашлась большая сумка из синей ткани, похожей на одеяния охотницы. Альба с видимым усилием вытащила находку и принялась копаться в содержимом.

– Спасибо, Пшон, – поблагодарила она броненосца, и тот с грохотом опустил камень.

Из сумки появилась изящная фляжка, несколько мешочков, какие-то склянки, и Альба принялась врачевать Линда. Судя по болезненным вздохам буфона, чувствительность после жал спрутов уже начала возвращаться.

– Еще и в руку укусила какая-то дрянь, – покачала головой врачевательница и понюхала конечность Линда. – Ты что, пометом ряфы намазался? Зря, придется рубить.

Здоровяк до этого с несчастным видом сносивший процедуры, при виде тянущейся за глефой Альбы дернулся, подскочил и попытался броситься наутек.

– Ну вот, забегал голубчик, – довольно хмыкнула санитарка. – Теперь следующий.

Альба по очереди занималась каждым членом отряда, промывая раны и посыпая какой-то пудрой из своего мешочка. Глубокие ожоги от розовых нитей оказались хуже других ранений. Было больно смотреть, как дергается Пшон, пострадавший от обжигающих жгутов больше всех. Даже у Евы с ее бешеной регенерацией прожженное плечо едва успело покрыться тонкой корочкой. Элиска зашипела от боли, когда Альба стала втирать голубоватую пасту, однако через полминуты миниатюрное личико разгладилось, и проступило облегчение.

– А тебя, я смотрю, уже подлечили, – кивнула охотница, бросив взгляд на меня.

– Похоже на то, – ответил я. На мне действительно не осталось следов прошедшей битвы. Разодранные бока и пробитая грудь давно зажили. Даже глубокая борозда на щиколотке пропала. Так что помимо голода и усталости жаловаться мне не на что.

– Вот, пожуйте, – закончив с процедурами, Альба раздала нам по кусочку какой-то сухой веточки. – Должны продержаться, пока не раздобудем еды.

– Это же корень борея! – воскликнул Тиль, принюхавшись к запаху, и тут же с видимым удовольствием отправил корешок в рот.

Я принял свою порцию подозрительного лакомства и принялся грызть. Восторга буфона я не разделил, но корешок оказался не так уж плох. Сладковатый травянистый вкус напомнил мне о лакрице и анисе. Но уже через десяток минут я понял, чем на самом деле хорош этот борей – энергии прибавилось больше, чем от десяти чашек кофе.

Вскоре охотница поднялась и взвалила сумку на плечо.

– Пойдемте. Здесь нельзя долго оставаться.

После привала группа стала двигаться намного быстрее. Я подивился целебному искусству нашей проводницы. Даже Линд, едва вставший на ноги, теперь держит хороший темп. Первое время Тиль беспокоился за собрата и держался вплотную, но старший буфон двигался весьма уверенно. Разве что время от времени вздыхал по потерянной дубине.

Я заметил, что Ева стала тихой. Пару раз я перехватил ее изучающие взгляды в сторону Альбы. На мой тихий вопрос элиска лишь пожала плечами. Причин не доверять охотнице, с которой мы уже дважды бок о бок сражались, я не увидел. Вряд ли после всего она решит обмануть нас с корасами и завести в ловушку. Скорее всего, источник мрачных мыслей Евы в другом.

В голове мелькнуло воспоминание, как мы шли с Даной, держась за руки. Нас тогда потряхивало от окружающих ужасов, но от присутствия друг друга становилось легче. Повинуясь порыву, я взял маленькую ладошку Евы в свою. Элиска посмотрела на меня и грустно улыбнулась. В заблестевших глазах я увидел благодарность.

Когда освещение стало меняться, я понял, что мы идем уже несколько часов. Оранжевая звезда принялась выплывать из-за горизонта, вытесняя с небосклона свою голубую товарку. Правда, это не особо оживило однообразный пейзаж пустоши.