Реликтовый мир

Время тянется нестерпимо долго, но пульсация и игра света на янтарной поверхности успокаивают и гипнотизируют. Невозможно разглядеть, что происходит внутри, но каким-то образом я почувствовал приближение окончания процедуры и подошел вплотную.

Казавшийся невероятно прочным янтарь растворился в воздухе, открыв нашему взору лежащую на ложе девушку. В груди сладко защемило. Черты лица неуловимо изменились, но остались знакомыми. Нежная кожа осталась такого же серо-голубого цвета, но волосы, брови и ресницы стали белоснежными.

Большие фиолетовые глаза распахнулись, и в радужке блеснули золотые искры.

– Ирвин, – выдохнула Дана и улыбнулась. – Я знала, что ты придешь.

– Дана… – я обнял родную девушку, не в силах больше сдерживаться. Чувства переполнили нас обоих. Я так много хотел сказать, но слова оказались не нужны. Давящая вина без остатка растворилась в благодарности. Захлестнувшее счастье оказалось таким мощным, что сомнения и тревоги просто перестали существовать.

Когда мы наконец разомкнули объятия, то обнаружили стоящую рядом и плачущую Еву. Дана тут же с улыбкой обняла родственницу.

Альба смущенно сидела неподалеку, не решаясь прерывать воссоединение. Первое время мы просто наслаждались вновь обретенным обществом друг друга. Наконец, Ева решилась начать разговор.

– Каково это… там? – спросила старшая элиска. – Что ты чувствовала?

– Не знаю, как описать, – задумалась Дана. – Это сложно. Я чувствовала, что Ирвин идет за мной. Потом чувствовала опасность, хотела как-то помочь. Все очень смутно, как в обрывках сна.

– А то, что было до этого, ты хорошо помнишь? – поинтересовался я. – Нас с Евой ты вроде узнала, но вдруг в памяти появились пробелы?

– Все я отлично помню, не волнуйся. Я даже некоторые новые вещи узнала, пока была в тебе, – Дана улыбнулась и посмотрела на охотницу. – Это Альба, правильно? А еще где-то нас ждут буфоны и забавный зверек.

– Кстати о них, нам бы найти корасов и вернуться, – напомнила Альба.

– Корасов здесь нет, – огорошила переродившаяся элиска и задумалась. – Но можно сделать.

– Как сделали твое тело? – догадался я, и Дана кивнула.

– Только потребуется больше времени и материала, чем на меня.

– Нам нужно принести материал? – спросила Ева.

– Нет, тамаг сама возьмет их из воздуха и земли, – объяснила Дана, обведя руками зал.

– Ты знаешь, что это за штука? – заинтересовался я.

– Не совсем, – покачала головой белокурая элиска. – Мы немного познакомились, когда я вошла в нее. Она спала, потом вы ее разбудили, а я попросила пустить внутрь и дать мне тело.

– Никогда бы не подумала, что обитель может такое, – покачала головой Ева.

– Да, тамаги могут намного больше, чем просто рожать новых корасов, – улыбнулась Дана. – Наш народ совсем разучился ими управлять.

– А ты можешь управлять? – поинтересовался я.

– Немного, – кивнула Дана. – Если попросить Тамаг и представить то, что тебе нужно, она ответит. Например, вот так.

Элиска закрыла глаза. Участок полутемного зала, в котором мы находились, неожиданно осветился мягким светом от тонких линий, зазмеившихся по полу, стенам и потолку. Линии стали складываться в невероятно красивые и сложные узоры, чья симметричность и завораживающая гармония притягивали взгляд. Я вглядывался в непонятные символы, смысл которых ускользал от меня. Но чем больше я смотрел на них, тем сильнее ощущал душевный подъем, благоговение и трепет перед этим местом.

– Да это же храм, – выдохнул я, задрав голову и любуясь витиеватым узором на огромном куполе.

– Да, тамаг – это храм жизни и смерти, – улыбнулась Дана.

Альба с почтением прошептала что-то, сложила пальцы в сложную фигуру и прислонила к лицу.

Из потекшего пола сформировался небольшой стол и четыре сиденья. Дана подала нам пример, усевшись за стол. По мановению ее руки на поверхности стола заклубился туман, из которого с небольшой задержкой проступило несколько подносов, заполненных фруктами и неизвестными мне блюдами.

– Фаршированные шису… – удивленно пробормотала Ева, подозрительно принюхавшись к завернутым в синие листья комочкам.

– Аплеры как настоящие, – заявила Альба, откусив мягкий кусочек от сочного желтого фрукта.

Я оторвал маленькую красную ягодку от большой грозди, и закинул в рот. Первоначальная сладость вдруг резко перешла в обжигающую остроту, и я закашлялся. Дана тут же насмешливо похлопала меня по спине и подала емкость с холодным соком. Я покачал головой, но злиться на элиску, подсунувшую такое угощение, оказалось выше моих сил. По крайней мере я знаю одного буфона, которому подобные приколы придутся по душе.

– Давайте запустим производство первого кораса и сходим пока за остальными, – предложил я, представляя, как скармливаю Линду обжигающие ягодки. – Дана, можешь сделать мне защиту от яда снаружи? Только чтобы было похоже на мой скафандр, в котором я был при нашей первой встрече, а не это смолистое чудо, без обид.

Последнее я адресовал Альбе, но та лишь кивнула, явно не возражая против более совершенной защиты.

– Вообще в идеале сделать бы какое-нибудь небольшое защищенное средство передвижения, чтобы не мотаться пешком через долину, – добавил я, немного подумав.

– Я могу сделать кораса, – сказала Дана. – Только у меня с корасами мало опыта, и я не знаю, подойдет ли нам такой же, что был у меня. Тамаг говорит, что изготовит любого. Ева, поможешь выбрать?

– Конечно.

– А костюм и транспорт ты сделаешь лучше меня, – обратилась ко мне элиска. – Сам расскажешь тамаг, какие нужны качества. На это не должно уйти много времени.

– Если тамаг мне разрешит, можно и попробовать, – пожал плечами я.

– О, она с радостью разрешит, – энергично закивала Дана. – Она и меня-то приняла только из-за того, что ты меня изменил, и мы стали похожи.

– Что ты имеешь в виду? – удивилась Ева. – Разве обители строили не наши предки? Ирвин ведь не совсем элис, хоть и похож на нас.

– В том-то и дело! – улыбнулась Дана. – Тамаг сказала, что Ирвин больше похож на первые поколения детей.

В голосе девушки звучала гордость, словно речь о каком-то моем достижении.

– Если я ей так понравился, чего же она нас не впускала? – спросил я, обиженно косясь на потолок. – Чуть не убила меня на входе. Если бы ты не вмешалась, тамаг бы мне наверняка мозги поджарила.

– Ничего бы она не поджарила, – беззаботно возразила Дана. – Тамаг просто не сразу узнала тебя и испугалась, что на нее напали. Не обижайся. Лучше сам с ней поговори.

Я не стал спорить и под одобрительным взглядом любимой прикрыл свои веки, стараясь расслабиться и дотянуться до разума обители. Отпустив поток своих мыслей и прислушавшись, я вдруг кристально ясно ощутил присутствие тамаг и испытал небольшое потрясение. Словно обнаружил прячущегося в комнате огромного слона, что все это время деликатно стоял в углу, совершенно бесшумный и незаметный.

Наши разумы соприкоснулись. Храм жизни уже успел немного изучить мое сознание, но все равно общение оказалась непростым делом. Тамаг подстроилась под меня на ходу, и мысли стали передаваться преимущественно зрительными образами. Краткой вспышкой пронеслась череда воспоминаний о создателях. Из-за разницы в наших органах чувств восприятие сцен далось мне с трудом. Мозг словно перегрузился и стал немного зависать, как компьютер от слишком сложной задачи.

Из вылавливаемых мной образов выходит, что цивилизация создателей тамаг развивалась невероятно бурными темпами. Они осваивали миры один за другим, научились целиком использовать энергию звезд, а затем и более тонкие виды энергии. Не найдя других разумных рас, эти существа решили самостоятельно заселить вселенную. Я увидел, как бесчисленные капсулы-ковчеги с живым материалом отправляются в самые дальние уголки вселенной. Материал ковчегов был искусно запрограммирован на эволюционное развитие и выведение конкретных форм жизни, которые будут подстраивать экологию планеты и готовить появление разумных существ, похожих на создателей.

Этот мир был одним из плацдармов для освоения ближайшего галактического кластера. Здесь шло производство тамагов и ковчегов для дальнейшей отправки. Однако, в один момент прогресс шагнул так далеко, что смысл во всех материальных достижениях просто отпал. Создателям наскучили игры в песочнице, они бросили свои миры и исчезли, а все их детища оказались предоставлены сами себе.

Я ощутил невероятное одиночество, что испытала тамаг за бесчисленные годы. Она чувствовала другие ковчеги, но они не могли дать друг другу ощущение смысла и цели. Одни тамаги продолжили прежнюю работу в надежде, что создатели когда-нибудь вернутся. Другие пытались воссоздавать разумные расы. Прочие деградировали или вовсе сошли с ума и превратились в нечто ужасное. Остальные предпочли уснуть долгим сном как наша тамаг.

Я наконец понял радость, что испытало это невероятное творение древних. Храм жизни узнал во мне одного из изначальных детей создателей. Словно верный питомец, что наконец почувствовал знакомый запах хозяина. То же чувство оказалось направлено и на возрожденную элиску. Я с удивлением узнал, что мы с Даной в восприятии тамаг числимся как одно существо в двух телах. К Еве и Альбе отношение было более сдержанным, словно к самым дальним родственникам, седьмой воде на киселе. Но благодаря нашей связи, рогатая элиска с охотницей тоже попали под покровительство.

Когда знакомство и экскурс в историю состоялись, я запросил у тамаг помощь. Она начала просто лучится восторгом от возможности послужить своей цели и создать что-то для жизни. Я почувствовал доверие, исходящее от этого существа с таким далеким от человеческого разумом. А еще зуд в руках мастера, засидевшегося без дела.

В ответ на запрос о транспорте тамаг предложила образ, который я стал корректировать на ходу, словно в виртуальном редакторе. Это чудесное существо оказалось мечтой любого заказчика: никаких слов и объяснений не потребовалось, понимание всех необходимых свойств и характеристик происходит интуитивно. Причем предложенная мной концепция оказалась тут же выброшена, как только я понял, какие возможности предлагает тамаг.

Костюмы изготовились быстрее всего. Я с сомнением посмотрел на несколько одинаковых серебристых кубиков, лежащих передо мной на столе, и взял один из них в руки. Кубик легко уместился в моей ладони и по ощущениям оказался тяжелее своих габаритов. Под любопытными взглядами остальных я прижал ладонь к груди, и казавшийся до этого твердым металл стал быстро растекаться по моему телу. Я ощутил легкое пощипывание, словно через меня пропустили слабый электрический ток. Вскоре моя темно-серая кожа скрылась под тонким слоем материала серебряного цвета. Я попробовал подвигаться и пришел в восторг. Костюм оказался невероятно удобным, нисколько не стеснял движения и ощущался как вторая кожа.

Глядя на мое довольное лицо, все три девушки последовали моему примеру, взяли кубики спрессованных костюмов и стали облачаться в обновки.

– А что насчет ядовитых испарений? – спросила Альба, придирчиво осматривая и ощупывая себя.

– Костюм сам определяет угрозу и защищает хозяина, – ответил я, поспешно отведя взгляд. Слишком уж увлеклась охотница, проверяя, как костюм поддерживает ее крупную грудь. – Но можно и самостоятельно менять его, просто представь нужное изменение.

Альба замерла на мгновение, и серебристый материал тут же наполз на ее голову и полностью скрыл лицо.

– Ого, да эта штука – невероятный проводник энергии! – обрадованно воскликнула Ева.

Рогатая элиска принялась перекидывать потрескивающий шарик из одной руки в другую.

– Костюм не только защищает, но и усиливает, – подтвердила Дана, целиком превратившись в пылающий фиолетовый факел.

Пока мы развлекались, тренькнул переливчатый колокольчик. Туманный купол, что висел неподалеку от нас, растворился и открыл изготовленный по заказу транспорт. Я подошел, чувствуя себя мальчишкой, получившим новую игрушку. Машина напомнила мне приземистого жука с иглообразными наростами, прижатыми к хищному корпусу. Роль колес у транспорта выполняют шесть сфер. Не спорткар конечно, но, если все заданные свойства работают, это намного лучше.

– Внушительная штуковина, – Альба прошлась по машине оценивающим взглядом. – Только может привлечь крупных хищников, а то и вовсе кого-то из великих. Вряд ли эти шипы помешают нас проглотить.

– Мы с тамаг ориентировались больше на скорость, чем на защищенность, – сказал я, открывая двери. – Пока готовится корас, эта малышка вполне сгодится для небольших расстояний. Ну что, поехали?

Дана с Евой отвлеклись от огромного янтарного кокона, где начал зреть будущий корас, и подошли проводить нас с охотницей. Я мог бы и сам сгонять за буфонами и Пшоном, но Альба настояла, чтобы составить мне компанию, а я не стал спорить. Дана взяла мои ладони и подарила мне долгий взгляд.

– Я быстро, – шепнул я и поцеловал любимую. Она грустно улыбнулась и кивнула.

– Вы хоть влезете все в эту штуку? – засомневалась Ева. – Лучше бы я поехала вместо Альбы.

– Здесь полно места, – заверила охотница, усаживаясь. – Хватит хоть пятерым буфонам.

– Да, тамаг все учла, – согласился я, залезая на место водителя. – Не волнуйтесь. Лучше проследите, чтобы получился самый мощный корас на свете. Такой, чтоб любому великому зубы обломал.

Ева фыркнула и приложила кулачок к груди, а затем выпрямила руку и раскрыла ладонь, посылая благословение. Дана повторила жест товарки. Машина плавно тронулась и покатилась по тому же коридору, по которому мы пришли сюда. Управление оказалось в точности таким, какое я попросил у тамаг, и напоминало знакомый мне гражданский транспорт для перемещения в атмосфере.

Как только мы выкатились наружу, я перевел машину в другой режим. Иглы на корпусе приподнялись и мелко завибрировали, практически исчезнув из вида, а наш транспорт мягко оторвался от земли и понесся вверх. Скала, по которой мы спускались чуть ли не полчаса, промелькнула за пару секунд. Выбрать подходящую высоту оказалось задачкой не из легких. Я постарался держаться не слишком высоко, опасаясь обитателей облаков, и не слишком низко, помня о тварях, таящихся в отравленных водоемах. Словно в ответ на мои мысли, в мутном озерце что-то мелькнуло. Благо, что мы быстро набрали скорость и пролетели подозрительное место.

Глядя на проносящийся за окном пейзаж, я почувствовал смутное беспокойство. Все идет просто великолепно. Дана вернулась, мы нашли тамаг, и у нас скоро появится корас. Элискам в храме жизни ничего не угрожает, эта древняя штука их защитит. А буфоны с Пшоном мы сейчас заберем, они наверняка не успели даже соскучиться. Интересно, набрали ли они еды, как обещали? Со времени нашего отсутствия едва ли минули сутки.

Мысль о том, как товарищи воспримут наше прибытие на летающей машине, приободрила меня. А уж какие лица будут у буфонов, когда тамаг накроет стол со всевозможной снедью! Я повеселел и бросил взгляд на сидящую рядом Альбу, что прилипла к окну. Судя по выражению лица, охотнице нравится наша скорость. Хотя я ожидал чуть более восторженной реакции.

– Ты раньше уже летала? – поинтересовался я.

Альба вздрогнула. Кажется, я прервал какие-то мысли.

– Да, – помедлив, отозвалась охотница. – Очень давно. Кажется, в другой жизни.

– В более счастливой?

Альба кивнула. Затем со вздохом покачала головой.

– Как же я завидую вашей связи с Даной. Для нее даже смерть не преграда.

– Побывав на той стороне, начинаешь по-другому относиться ко смерти, – смущенно поделился я. – Граница все больше напоминает мне условность. Иллюзию. На моих глазах новорожденный бог шагнул через нее без всяких сожалений и взял с собой моего друга. И я знаю, что они не исчезли, не растворились, а находятся там.

Глаза Альбы заблестели.

– Спасибо, – выдохнула охотница. – Я верю тебе. Я сама видела, как твоя любимая вернулась обратно. Это дает надежду.

– Отпусти надежду, – покачал я головой. – Она ослепляет. Но если прислушаешься к себе, надежда не понадобится.

За беседой остаток пути пролетел незаметно, и вскоре наша машина стала снижаться возле приметного дерева фини. Линд что-то увлеченно кашеварит в котелке и похоже нисколько не удивился нашему прибытию на транспорте. Я вышел и направился к буфону.

– Линд, а где… – я хотел было спросить об остальных, как вдруг меня пронзило чувство опасности.

Я попытался отпрыгнуть в сторону, но с ужасом понял, что двигаюсь слишком медленно, словно в густом киселе. Разум сжало в тиски, сдавило мощным ментальным прессом. Я успел заметить, как в Альбу полетел котелок с кипящей жидкостью, и Линд с остекленевшим взглядом бросился на охотницу, размахивая костяным копьем. В следующий миг на мою спину обрушился страшный удар. Что-то придавило меня к земле и пробило бы насквозь, если бы не защита серебристого костюма.

– Твердая скорлупка, – донесся до меня знакомый ментальный шелест. – Раньше ее не было.

Глава 28

– Цхак, – едва сумел выдавить я, придавленный паучьей лапой.

– Придется выпивать тебя по-другому, – арахнид не обратил внимания на мое сипение.

Зрение поплыло, и меня накрыло ощущение падения. Чувство перехода в подпространство кальдов ни с чем нельзя спутать. В этот момент я остро пожалел, что не додумался сделать в тамаг какое-нибудь оружие. И желательно поубойнее.

Паучьи лапы затянули меня в нечто вроде пространственного кармана с подрагивающими границами. В воздухе здесь то и дело проступали пульсирующие розовые щупальца. Где-то на периферии зрения осталось искаженное дерево фини, под которым двигались смазанные силуэты Линда и Альбы. В самом же подпространстве оказалось слишком темно для моих глаз. В голове возникло щекочущее ощущение, и восприятие принялось дорисовывать недостающие детали.

Всплывший передо мной паук и раньше был немаленьким, но сейчас я едва сумел охватить его огромное восьмилапое тело. Либо дело в искажениях подпространства, либо Цхак где-то чудовищно отожрался. В воздухе над вероломным арахнидом повис клубок, в котором я опознал свернувшегося в шар Пшона. Броненосец оказался оплетен сияющими нитями, по одной из которых к пауку тянется энергия.

Судя по движениям, Цхак и в меня решил вставить такую трубочку, превратив в подобие живого коктейля. Крепко сжимая меня, паук попыталась пробить острым концом лапы доступ к энергоканалам моего тела. Мой костюм активно этому воспротивился, полностью покрыв меня защитным серебристым слоем. Однако я понял, что защита долго не продержится. Пшону его панцирь явно не помог.

Цхаку быстро надоели попытки пробиться напрямую, и он попросту оплел меня сияющей нитью. Костюм тут же поменял свою структуру, но судя по тревожному покалыванию, начал активно терять энергию.

– Что ты сделал с Линдом? – спросил я, пытаясь нащупать слабину в паучьих путах. – И где Тиль?

– Большой воин слушает мой шепот, – отозвался Цхак, и в его глазах заплясали зеленые искорки. - А второго я съел.

Я замер. Связи всплыли в моем восприятии, и я понял, что паук сказал правду. Ниточка, ведущая к другу, поблекла и словно протянулась сама в себя. Тиля больше нет среди живых. Терпеливый паук все-же настиг свою добычу, пережившую иссушающий укус в их первую встречу. Как же я ошибся, решив, что в разуме Цхака есть что-то человеческое…

Пока я наблюдал за поблекшей связью с Тилем, в восприятии стали все отчетливее проступать розовые нити и волокна, из которых состоит пространственный карман.

– Похоже, Мать кальдов решила поквитаться твоими руками, – спокойно заметил я.

– Я хочу выжить, – не стал увиливать Цхак. – Мать кальдов дала силу, чтобы я смог забрать твою. Теперь я переживу грядущий шторм.

От моего смеха паук вздрогнул.

– Сейчас энергии во мне меньше, чем в тебе, – пояснил я. – Думаешь, лишняя капля спасет тебя?

– Дело не в энергии, – ответил арахнид. – Если я съем твою суть, я тоже смогу переплетать мир вокруг. Как старшие.

– Глупый паук, – вздохнул я. – Это так не работает.

Похоже, мой костюм достиг предела и начал распадаться, из последних сил пытаясь защитить хозяина от прикосновения иссушающих нитей. Но это уже неважно. Восприятие окончательно приспособилось к этому странному пространству, сильно отличающемуся от привычного трехмерного мира. Я почувствовал каждое из пронизывающих карман волокон. Все они оказались разных размеров и шли во всех возможных направлениях, проходя друг сквозь друга и заполняя все вокруг.

Я ухватился за несколько небольших волокон и перетянул себя в сторону. Опутывающие меня паучьи нити опали, потеряв свою жертву. Цхак резво бросился за мной, но мощные лапы вонзились в пустоту, потому что я уже стоял на другой стороне кармана.

Как я и думал, вдоль тонких волокон можно перемещаться очень быстро, а их бессчетное количество позволяет двигаться в любую сторону. Паук пользуется только толстыми волокнами и намного уступает мне в скорости. Прыгая туда-сюда и ускользая от ударов прозрачных лап, я понял, что Цхак просто не воспринимает тонкие волокна. Выбор подпространства в качестве поля боя сыграл с арахнидом злую шутку.

В два прыжка я оказался рядом с подвешенным Пшоном, ухватил спеленатого броненосца и перетянул нас к краю кармана. Цхак сделал рывок и бросился на нас.

Я осознал, что не могу позволить пауку выйти из подпространства. Не уверен, что справлюсь с ним снаружи. Я рывком вбросил в руку большую порцию энергии. Покрывающая кожу серебристая пленка костюма ожила и ярко засветилась, спасая мои каналы от повреждений. Ухватив толстое волокно, вдоль которого к нам летит Цхак, я сжал его со всей силы, подкрепляя усилие выбросом накопленной в руке мощи.

Арахнид едва не успел до нас дотянуться. Я увидел перед собой горящие зеленые глаза, а в следующий миг по волокнам прошла искажающая волна. Я рванул прочь за границу кармана, и мы со свернутым в шарик Пшоном упали под дерево фини. Следом за нами вывалились ужасно покореженные останки Цхака. Пережатое волокно запустило в подпространстве цепную реакцию, и паука словно вывернуло наизнанку, разорвало на части, а затем спаяло куски в случайном порядке.

Я оторвал взгляд от бесформенной паучьей кучи и огляделся в поисках сражавшихся товарищей. Тут же обнаружилась Альба, стоящая над посеченным Линдом с глефой на изготовку.

– Он жив? – спросил я, глядя на страшные раны буфона.

– Еще дышит, – отозвалась Альба. – Только сейчас затих, а до этого бросался на меня как безумный, даже с перебитыми ногами. Как Пшон?

– Живой, только сильно истощен, – ответил я и ухватился за панцирь броненосца. – Грузим их в машину и летим в тамаг.

– А Тиль? – спросила охотница, подхватывая Линда.

– Паук сожрал его.

Когда я произнес это вслух, факт наконец-то начал доходить до меня. В горле застрял комок.

Мы погрузили товарищей в машину и закинули следом нехитрые пожитки. Альба достала из сумки порошок и посыпала им глубокие раны Линда. Обильно сочащаяся кровь амфибии тут же зашипела и принялась сворачиваться.

– Прости, здоровяк, сильно я тебя отделала, – покачала головой Альба.

Подумав немного, охотница активировала взятые с собой кубики и по очереди приложила их к Пшону и Линду. Серебристая пленка стала покрывать тела броненосца и буфона. Будем надеяться, костюмы сумеют поддержать жизнь товарищей до прибытия в тамаг. Уж храм-то жизни, полностью восстановивший тело Даны, сумеет их вылечить.

Я поднял транспорт в воздух, развернулся и похолодел от открывшегося вида. С противоположной стороны в отравленную долину спускалась стена тумана, смешиваясь с ядовитыми испарениями. Из молочно-белой мути выметнулись несколько огромных переливающихся тварей и поспешили убраться прочь. Одно из озер вдруг вскипело и взорвалось множеством щупалец. Из мутной воды показалась бесформенная туша, но вместо того, чтобы ухватить пролетающих мимо, водная тварь вздыбилась и поползла следом, оставляя за собой огромную борозду. В соседних водоемах происходило то же самое. Все, что могло двигаться, старалось убежать. Над долиной нависла угроза, вспугнувшая даже глубинных чудовищ.

Восприятие устремилось вперед, проникая сквозь километры тумана и дополняя недоступное взгляду. И я почувствовал надвигающийся катаклизм. Там, где кончается туман, начинается полоса пепла. А за ней развернулся настоящий ад. Колоссальных размеров смерчи медленно двигаются вперед, чудовищной скоростью ветра стачивая горные хребты и с легкостью поднимая их массу в воздух. Земля вспучивается, ломается и исторгает из себя раскаленную магму, что тут же застывает. Облачная масса, всегда пугавшая меня своей монструозной живностью, темнеет, клубится и засасывается воронками вниз.

Я вздрогнул и выжал из техники максимум скорости. На мгновение я коснулся того, что скрывается за всей этой бурей, и понял, что еще не готов к встрече.