Ничего cвятого

Секундная заминка – видимо, уточняли информацию.

– Шесть минут.

– Хорошо. Мы смогли определить точное местонахождение нашего пассажира?

– Нет. В колонне один фургон и два военных грузовика – это наиболее вероятные места размещения нашего клиента. Сам я больше склоняюсь к фургону, потому сосредоточьтесь на этих целях.

– Понял. Какие-то еще указания?

– Наша «королева» готова?

– Конечно. Как и предусмотрено изначальным планом, высадим ее за десять секунд до отхода.

– Хорошо. – Небольшая пауза. – Мне ведь не нужно напоминать о последствиях в случае провала операции?

Карлос поморщился и выбил барабанную дробь пальцами о капот припаркованного рядом внедорожника.

– Я прекрасно помню, что именно поставлено на карту.

– Хорошо. Мы уходим в офлайн до завершения операции. Конец связи!

– Конец связи!

Священная Католическая Империя

Королевство Испания, пригород Сан-Себастьяна

22:50

Внедорожник королевской службы безопасности несся вперед по автомагистрали с включенными мигалками. Три широкие полосы в одном направлении и совсем небольшой поток автомобилей позволяли стрелке спидометра то и дело приближаться к отметке в сотню километров в час. Они могли бы ехать куда быстрее, но приходилось учитывать возможности ехавших позади армейских грузовиков – для тех подобная скорость была запредельной.

Моника откинулась на спинку сиденья, безучастно глядя на проплывающий мимо пейзаж – тот, который можно было разглядеть в желтом свете столбов освещения. Правда, пейзажем картину за окном можно назвать с большой натяжкой. Несмотря на то что они уже пересекли границу города, что справа, что слева одна и та же картина – зелень, деревья, да периодически мелькают стальные ограждения – и на этом все. Для конвоя подобный расклад идеален – автомагистраль проходит через город, однако, по сути, все время остается как бы вне его пределов. Никаких тебе перекрестков, светофоров, узких улочек – три широкие полосы в одном направлении без остановок, и так через весь город, затем по трассе вплоть до следующего пункта назначения, небольшого городка Миранда-де-Эбро.

– Нервничаешь, Мони? – водитель, темнокожий громила Хавьер, искоса глянул на напарницу.

Моника пожала плечами.

– Да вроде нет… С чего ты взял?

– Лицо у тебя такое, будто те, что едут за нами, пожаловали к тебе домой… – Хавьер громко заржал над глупой шуткой.

Моника раздраженно поморщилась. Порой напарник бывал просто невыносимым.

– Да расслабься ты… – Хавьер перестал издавать звуки свихнувшейся лошади и уже серьезно глянул на коллегу. – Никто в трезвом уме не посмеет напасть на объединенный конвой Конгрегации, Храмовников и королевской СБ.

Моника скептически сдвинула брови. Лично у нее был менее оптимистичный настрой.

– Ты узнавал, кого мы везем в Толедо?

Хавьер утвердительно кивнул, одновременно делая глоток из пластиковой бутылки «Ватиканского Источника».

– Пытался.

– И?

– Ничего.

– Вот! – Моника подняла указательный палец вверх. – У меня то же самое. Тебя настолько серьезная секретность не настораживает?

– А должна?

– Ну… Сам посуди. Даже в случае самых отъявленных негодяев у нас был доступ к делу объекта. Тут же точно все вымерли. Даже мои связи в Конгрегации на этот раз дали сбой. Либо они сами ничего не знают, либо предпочитают помалкивать.

– Что, даже Хесус? – Хавьер игриво подмигнул правым глазом – он так всегда делал, когда речь шла о парне Моники. Ее же такая реакция бесила. Вот и сейчас пришлось по стандарту закатить глаза.

– Даже Хесус.

– Охренеть.

– Вот-вот! Потому я думаю, что в самой Конгрегации далеко не все знают о нашем пассажире. А раз так – делай выводы…

– Думаешь, если бы Хесус знал, то намекнул бы?

– Уверена.

– Ладно… – Хавьер задумался, и какое-то время они ехали молча. Мимо все так же проносились столбы освещения, дорожные знаки да билборды с текстами из Писания и речей святых отцов – в общем, та еще скукота.

– Если Конгрегация ушла в режим молчания даже внутри своей структуры, мы сопровождаем очень важную птицу…

– Именно. В таком случае…

– Вполне могут нарисоваться серьезные ребята с весьма нехорошими намерениями…

– Ага…

– Однако я все равно считаю подобный расклад слишком маловероятным… Если бы объект сопровождала только королевская служба, то…

Моника уже не слушала рассуждения напарника. Прямо перед ними автомагистраль уходила в длинный тоннель – не первый на их пути, вот только на этот раз было еще кое-что, помимо смены локации с открытой на закрытую: впереди где-то на середине тоннеля маячил аварийный знак.

– Постой! – Моника тронула напарника за руку и указала вперед. – Видишь?

– Вижу… – Хавьер сбавил ход до сорока километров в час.

Теперь уже можно было разглядеть препятствие – перевернутый на бок грузовик и два внедорожника – у одного смятый капот, другой вроде бы более или менее в рабочем состоянии, однако пока они находились слишком далеко и невозможно было разглядеть детали.

Хавьер сбросил скорость до минимальных десяти километров, медленно приближаясь к месту дорожно-транспортного происшествия. Рация, лежащая на приборной панели, зашипела, затем послышался мужской голос:

– База вызывает Гавриила, прием!

Моника тут же схватила рацию.

– Гавриил на связи, прием!

– Почему снизили скорость?

– Впереди неопознанные объекты, прием!

– Поясните, прием!

– Перевернутый грузовик, два внедорожника и пятеро в штатском.

Последовало молчание, за которым, как Моника прекрасно знала, скрывается быстрая обработка полученной информации. Наконец, спустя почти минуту рация вновь разразилась звуком статистических помех.

– В королевском патруле отсутствует информация о каких-либо происшествиях в обозначенном квадрате. Вполне возможно, еще не сообщили, но лучше проверить самим. Как поняли? Прием!

– Вас поняла, выдвигаемся!

Переключившись на другой канал, Моника доложила центральному фургону об изменениях в плане, а затем глянула на Хавьера.

– Не нравится мне все это… Авария прямо на пути следования конвоя… Да такая «удачная», что перегородила практически весь проезд… Удобно, не находишь?

– Ты права, – согласился напарник, нервно жуя нижнюю губу. – Все же давай надеяться на лучшее… Может, это обычная авария, без какого-либо заговора…

– Ну-ну…

На минимальной скорости Хавьер преодолел двадцать метров, разделяющих конвой и место происшествия, подрулив к внедорожнику со смятым капотом. Свет фар выхватил из полумрака покореженный металл, битое стекло на асфальте и прикрытое белой простыней тело у тротуарного бордюра.

– Что за хрень? – водитель остановил автомобиль, но фары и мигалку выключать не стал.

– Становится все интересней… – медленно протянула Моника, внимательно осматривая место ДТП. – Судя по всему, есть погибшие…

– Ага… Вот только в королевском патруле об этом ни сном ни духом…

Между тем находящиеся на месте происшествия люди, а их было трое – двое мужчин и женщина, прекратили общение, уставившись на автомобиль королевской службы безопасности.

– Идем? – Моника посмотрела на напарника.

Тот кивнул.

– Пошли.

– Хавьер… – она его остановила, придержав за руку. – Только осторожней, ладно? Плохое у меня предчувствие…

Коллега демонстративно вынул пистолет из кобуры, передернул затвор и отправил его обратно, на место.

– Не беспокойся за меня, – он широко улыбнулся, хотя глаза оставались серьезными, – не зеленый же выпускник академии, верно?

– Все равно…

– Пошли уже! – Хавьер открыл дверцу и выпрыгнул наружу.

Моника проделала то же самое, только со своей стороны. Дверь закрывать агент не стала – в случае чего можно укрыться за бронированной сталью, да и запрыгнуть внутрь автомобиля получится куда быстрее, если не придется возиться с дверью, да еще и под градом свистящих пуль.

– О, вы так быстро! – обходя открытую дверь, Моника услышала возбужденный женский голос. Похоже, Хавьер вышел на контакт. Так и есть, возле ее напарника находилась отчаянно жестикулирующая женщина в темных джинсах и светлой футболке с надписью Ave Maria. – Мы вот только вызвали, да? – Женщина повернулась к стоящим поодаль мужчинам. Оба кивнули, потому непонятно было, к кому именно она обращалась. – Святой Иаков! – женщина вновь всплеснула руками. – Это какой-то кошмар! Просто ужас! Я даже ничего не успела понять! Несчастный… эм-м-м… – она глянула в сторону тела на тротуаре. – Мы ведь даже не знаем, как его зовут! О, Пречистая Матерь…

Не убирая руки с кобуры, где находился пистолет калибра девять миллиметров, самый верный ангел-защитник, не в обиду ее покровителю святому Бернару, Моника подошла ближе.

– Сеньора…

– Ах, простите! – новый всплеск руками. – Беатрис Флорес! Со всем этим ужасом совсем забыла о приличиях! Господи, я…

– Беатрис! – Моника постаралась придать голосу максимальную мягкость. Все-таки авария, стресс… – Расскажите о произошедшем. – Она сместилась чуть левее, чтобы держать в обзоре тоннельный проезд. – Вы в какой машине ехали?

– Мы? – женщина непонимающе уставилась на агента.

– Ну да, вы. Не пешком же сюда пришли. Или…

– Нет! Нет! – Беатрис энергично затрясла головой. – Я ехала на «Ромео», – женщина указала на серебристый внедорожник итальянского концерна со сплющенным капотом.

– Ладно, – Моника мельком глянула на напарника. Лицо Хавьера было сосредоточено. Это хорошо. Сейчас совершенно не время расслабляться. – Значит, те два сеньора не с вами?

– Нет! – еще одно энергичное потряхивание головой. Темные кудри начали выбиваться из прически, ниспадая на симпатичное, миловидное, аккуратное личико. – Они из «Гранде», – Беатрис кивнула в сторону второго внедорожника еще одного итальянского производителя.

– Ясно, – Моника помахала рукой, подзывая мужчин, не выказывавших особого желания общаться с агентами королевской службы. – Вы уже вызвали патруль? – это был первый вопрос, когда они подошли.

Тот, что справа, – высокий, широкоплечий, с темным оливковым загаром на лице и выразительными карими глазами – утвердительно кивнул.

– Конечно. Сразу же, как случилось происшествие.

– Да? – Моника постаралась не выдать удивления, искоса глянув на Хавьера. Напарник чуть отступил в сторону, незаметно кладя руку на кобуру с оружием. – И когда же это произошло?

– Хулио? – говоривший глянул на спутника.

Тот пожал плечами.

– Не знаю… Может, минут десять назад…

– То есть в скором времени патруль должен прибыть? – Моника тоже сделал шаг назад. Совсем небольшой, вряд ли заметный для обывателя, но очень важный для реакции в экстренной ситуации.

– Конечно, – мужчина, которого спутник назвал Хулио, задумчиво поджал губы. – Вообще, патруль никогда не славился быстрым реагированием, но сегодня они и вправду опаздывают…

– Реанимационная бригада тоже запаздывает? – поинтересовался Хавьер.

– Что? – не понял первый говоривший. Его имени так и не назвали в разговоре, а сам он, очевидно, предпочел сохранить режим инкогнито.

– Тот несчастный, – Моника повела головой в сторону накрытого белым покрывалом человека. – Похоже, труп…

Хулио состроил скорбную гримасу. Агент королевской службы ему не поверила. Здесь явно разыгрывается спектакль – вот только с какой целью? И кто реальный участник, а кто актер?

– Разве медики не должны тоже приехать? – поддержал ее Хавьер. Пальцем он уже расстегнул кобуру и был готов в любую секунду вытащить оружие.

– О, Боже, конечно, должны! – эмоциональная Беатрис завертела головой, точно прямо сейчас услышала вой сирен спасательной службы. – Мы ведь сразу обрисовали ситуацию. Мы тогда еще не знали, что у нас есть погибший, но понимали, что все плохо! Почему же их до сих пор нет?

– Может, потому что они и не знают о ДТП? – Моника выразительно изогнула бровь.

Беатрис вздрогнула и испуганно покосилась на своих мрачных спутников.

– О чем вы? Как не знают?

– Да вот как интересно получается, – агент медленно опустила руку на кобуру, пальцем отщелкивая зажим, – мы звонили в патруль буквально пару минут назад, до того, как начать разговор с вами… Хотите узнать результат разговора?

Молчание. Похоже, не хотят.

– Патрулю ничего не известно о происшествии в тоннеле…

– Правда? – теперь уже Хулио отступил назад, локтем толкнув товарища. – Может, какая-то ошибка…

– Ошибка? – Рука Моники легла на холодную рукоять пистолета. Одно движение – и дуло упрется в грудь злоумышленника. Затем счет пойдет на доли секунды.

– Ну… – Хулио глянул на спутника. Тот пожал плечами и сделал целых два шага назад. – Ошибка в системе… Есть же вероятность, что запрос попросту не прогрузился… Или его еще не внесли в базу… Или… Да всякое же бывает…

– Возможно, – Моника скосила глаза в сторону коллеги. Хавьер кивнул. Он готов. Как и она. – Однако, как мне кажется, есть другое объяснение…

– Какое же? – Хулио явно включил дурачка – он прекрасно знает ответ. Зачем же тогда весь этот цирк? Тянет время? Но для чего?

– Не двигаться! – Хавьер выхватил пистолет из кобуры, направляя оружие в сторону троицы. Хулио с товарищем застыли на месте как вкопанные, а вот Беатрис удивила – взвизгнув, она бросилась бежать.

– Стоять! – теперь уже Моника схватилась за оружие. Те же действия, вызубренные еще в Академии Святого Луиса. То же оружие, освященное самим Папой. Те же эмоции. – Стой, или буду стрелять!

Женщина замерла, но уже в следующую секунду со скоростью дикой кошки метнулась за покореженный капот внедорожника.

Моника спустила курок.

Пистолетный выстрел громом разнесся по пустому тоннелю, эхом возвращаясь обратно.

Дьявол!

Слишком поздно!

Пуля ударилась о металл капота, оставляя на нем круглую отметину. Слева также прозвучало несколько выстрелов с ответными криками боли. Уже в движении Моника бросила быстрый взгляд в сторону напарника. Хавьер, пригнувшись, совершал пробежку к чужому внедорожнику. Похоже, двое мрачных типов не захотели надевать наручники и предпочли скрыться с места преступления. Глупое решение.

Осторожно обогнув покореженный капот «Ромео», Моника увидела удаляющуюся спину Беатрис.

– Стой! – она вскинула пистолет.

Ноль реакции.

– Стой, кому говорю!

Ага, как же. Женщина только увеличила скорость.

Эх…

Спуская курок, девушка услышала истошный крик напарника:

– Моника! В сторону! Моника…

Агент на инстинкте сделала шаг вправо, одновременно разворачивая напрягшееся тело – чего же там такого произошло?

Увидеть Моника успела лишь стремительно приближающийся яркий желто-белый свет, после чего все тело обдало нестерпимым адским жаром, а в глазах спустя всего лишь долю от доли секунды воцарилась кромешная темнота.

Священная Католическая Империя

Королевство Испания, Сан-Себастьян

23:03

Энрике Домингеш наблюдал через экран лэптопа за действиями агентов королевской службы безопасности. Их внедорожник, как и полагалось по предписаниям, отделился от основной колонны на несколько десятков метров, остановившись у места дорожного происшествия. Вообще, вся эта ситуация с вынужденной остановкой командиру спецотряда «Архангел Гавриил» не нравилась. Причем от слова «совсем». Ну, не привык он верить в совпадения. Особенно такие «удобные». Вот и сейчас не поверил.

Через экран лэптопа благодаря установленным снаружи камерам с ультравысоким разрешением и весьма чувствительным микрофонам – новейшей разработке технического отдела Ордена – можно было не только наблюдать за визуальной картинкой, но также воспринимать мельчайшие звуковые детали, вплоть до дыхания, обрабатывать тепловые излучения, радиационные и еще кучу всякой, в данной ситуации ненужной, ерунды, чьи показатели строились в столбики по обеим краям картинки.

– Эй, Карлос! – Домингеш повернулся ко второму, и последнему, человеку в узкой коморке спецузла. Сам спецузел, в чьи задачи входила поддержка связи как с конвоем, так и с оперативным штабом, занимал небольшое помещение в задней части военного грузовика. В основной же располагались бойцы элитного спецотряда «Архангела Гавриила», коими Энрике и руководил.

– Да? – худощавый парень с оспинами на бледных впалых щеках и чересчур большими очками оторвался от длинного ряда мониторов. Сколько их там? Семь? Энрике искренне не понимал, как одновременно можно контролировать происходящее сразу на семи. Ему и на двух было сложно уследить. Впрочем, это объясняло, почему эти технари в подавляющем большинстве своем малость того.

– Есть результаты сканирования объектов? – он кивнул на экран лэптопа, где застыла картинка с изображением троих потерпевших. Или троих диверсантов – это и нужно понять до того, как принимать активные действия.

– Сейчас, – техник повернулся обратно к мониторам, и его пальцы забегали по клавиатуре. Вернее, по трем разным клавиатурам сразу. Безумие.

Энрике покачал головой. Родись он Карлосом, не задумываясь пошел бы на смертный грех – скажем, выстрел себе в голову из двустволки, чтоб наверняка.

– Высылаю!

Практически в то же мгновение экран лэптопа мигнул, и трансляция с наружной камеры преобразилась в многослойное полупрозрачное изображение. Энрике тут же увидел то, ради чего и запросил результаты сканирования, – красное свечение у каждого из, как теперь стало понятно, фальшивых потерпевших.

Оружие!

– Хавьер! – он тут же коснулся уха, где закреплялся наушник. – Хавьер, у них…

– Командир! – возглас… нет, поросячий визг технаря заставил Энрике прерваться и обернуться.

– Что?

– Там! – Карлос указал на один из семи экранов. Судя по картинке, там велась онлайн-трансляция с камеры, установленной на последнем автомобиле конвоя, еще одном внедорожнике королевской службы безопасности. Если раньше камера фиксировала пустой тоннель либо редкие проезжающие автомобили, то теперь ситуация кардинально изменилась: там стояло пять бронированных фургонов, полностью перекрывших проезд, и…

Энрике даже слова не успел сказать в поднесенную к губам рацию, как экран озарился ослепительной вспышкой.

Антуан вздрогнул, когда фургон чуть покачнулся от глухого, но явно мощного взрыва снаружи. Двое конвоиров, сопровождающих заключенного, побледнели, сам же О’Нил широко улыбнулся.

БУМ!!!

БАНГ! БАНГ! БАНГ!

БУМ!!!

Лица конвоиров теперь вряд ли можно было отличить от новой белоснежной простыни.

– Что у вас происходит? – Антуан отбросил условные команды при выходе в эфир. Сейчас уж точно не до них.

Ему не ответили.

Впрочем, этого и не потребовалось. Эфир заполонили десятки голосов: вопли, крики, призывы о помощи, команды, ругательства – хаос, одним словом.

– За мной пришли! – О’Нил улыбнулся еще шире.

– И тебе не страшно? – Инквизитор все никак не мог понять логики задержанного. Сам сдался в руки Конгрегации, то есть, по сути, совершил предательство, а теперь едва ли не писается от счастья от прихода своих собратьев. Хотя инквизитор на его месте молил бы все Воинство Небесное о защите. Хрень какая-то, короче…

– Пути Господни неисповедимы! – еретик звякнул цепями в явном желании развести руками.

– Тут ты прав, – Антуан перевел взгляд на одного из конвоиров. Того, что справа. – Эй, Джон! Держи его на мушке, ладно? При намеке на бегство вышиби ему мозги на хрен!

– Есть!

Инквизитор подмигнул мгновенно погрустневшему арестанту.

– Может, пути Господни и неисповедимы, но сегодня ты попадешь либо в Толедо, либо в преисподнюю…

ТРА-ТА-ТА-ТА…

Снаружи вновь зазвучали автоматные очереди. Грянул еще один взрыв, отчего фургон закачало из стороны в сторону.

Затем слух уловил еще один звук – посторонний, не вписывавшийся в общую какофонию. И он Антуану совсем не понравился. Звук шел от задних дверей фургона – какой-то лязг, шорох, стук, приглушенные голоса…

Пытаются вскрыть?

Инквизитор глянул на О’Нила. Еретик, как и он, напряженно вслушивался, хмуря лоб. Значит, тоже не в курсе происходящего. Во всяком случае, конкретных манипуляций с дверьми. Или просто боится приставленного к голове пистолета. Правильно. Пусть боится.

Антуан перевел взгляд обратно, на металлические створки, отделяющие их от ада снаружи.

Снова лязг, теперь у соседней створки.

Нет, взломать дверь из бронированных листов невозможно. Если только…

Инквизитор вскочил на ноги.

Слишком поздно.

Прямоугольное замкнутое пространство содрогнулось, застонав в предсмертных судорогах. Уже в воздухе Антуан осознал, что летит, после чего перед глазами промелькнуло металлическое перекрытие, а голова с противным хрустом соприкоснулась с его поверхностью. Дикая боль ударила в уши, превращая окружающие колебания в ультразвук. Перед глазами замелькали разноцветные огоньки, причиняя нестерпимую боль. Инквизитор ощутил, как приземлился на холодную стальную поверхность.

Пол фургона…

Фургон…

О«Нил!

Дьявол!

Надо встать на ноги! Надо помешать ему! Надо…

Антуан попытался подняться. Бесполезно. Тело не желало подчиняться приказам. В ушах по-прежнему стоял противный писк ультразвука – но даже сквозь него инквизитор сумел различить тяжелое грохотанье сапог по металлической поверхности. Кто-то уже внутри фургона. Кто-то посторонний.

Инквизитор приподнял голову. К горлу тут же подступила тошнота, а изображение перед глазами, окрашенное в багровые тона, медленно поплыло, размазывая очертания. Он успел заметить три темные фигуры, прежде чем зрительный аппарат сумел зафиксировать стремительно приближающуюся подошву сапога. Затем кто-то словно нажал на выключатель, и все померкло.

Глава 3

Священная Католическая Империя

Королевство Испания, Толедо

Толедский алькасар – штаб-квартира Конгрегации по делам защиты веры

10:08

У Пабло было отвратительное настроение. К слову, ему никогда не нравилось заниматься чьим-либо обучением, будь то первокурсники в Академии, еще зеленые выпускники или уже имеющие полевой опыт инквизиторы. С последними было, конечно, гораздо проще, и все же – не его это. Тем не менее ректор Академии Святого Педро Николаса с завидной регулярностью просил его прочитать тот или иной курс или просто провести разъяснительную работу. Как, например, сейчас. Можно было, конечно, отказаться, особенно учитывая, какое дерьмо произошло накануне, но Пабло решил все же уделить учащимся Академии несколько минут. Тем более основной корпус учебного заведения находится на территории алькасара, и перейти по стеклянному переходу в соседнее здание не такой уж и великий труд. Со слов ректора Академии, брожения внутри студентов пошли совсем нехорошие, и их нужно пресекать на корню. Инициаторов уже исключили, причем некоторые из них из учебного корпуса перекочевали в подвал соседнего здания и теперь ожидают Церковного суда – и все же учащиеся нуждаются в серьезной встряске. «А кто ее может произвести, как не Пабло Красс – легенда Инквизиции?» – такой аргумент прозвучал от ректора. Что ж, сложно с ним не согласиться. Действительно, смятения в умах будущих выпускников Академии в перспективе могут стать проблемой куда серьезней, чем нападение на конвой. Вторую проблему так или иначе они решат, а вот если упустить первую – впоследствии можно получить не ревностных защитников веры, а напротив, ее разрушителей. Потому Пабло находился здесь – на трибуне центрального зала корпуса Академии, приковывая к себе взгляды нескольких тысяч студентов, начиная от первого курса и заканчивая теми, кто уже готовился к финальным испытаниям.

– … я не поверил, – Пабло сделал паузу. Темно-коричневый интерьер зала вкупе с красноватым светом ламп создавал идеальную атмосферу для его речи. – Я просто не поверил, когда мне сообщили о рассаднике ереси внутри оплота защитников католической веры! Каждый, кто приходит сюда, делает это с одной-единственной целью: защищать Церковь! Защищать веру! Защищать Папу! И что же я вижу? Поврежденные умы, сомневающиеся в одном из самых главных таинств Церкви? Как же вы будете защищать веру? Как же вы планируете исправлять умы тех, кто заблудился, когда сами не можете найти дорогу? – Еще одна пауза. В зале царила мертвая тишина. Наверное, даже в могиле и то больше звуков. – Первым моим желанием было попросту исключить каждого из неверных и набрать студентов заново. Шесть-семь потерянных лет? Не страшно. Во всяком случае, куда менее критично, чем выпускать инквизиторов-еретиков, вам не кажется? – Тишина. Несколько тысяч пар глаз, и в каждой из них плещется страх, порой перемежающийся с ужасом. Знакомое выражение. Подобное Пабло приходилось видеть очень часто – когда человек осознает, что через секунду его жизнь может необратимо измениться. – Тем не менее, изучив проблему чуть глубже, я решил дать каждому из вас шанс доказать членам совета непричастность к ереси. Совет, состоящий из профессоров Академии, местных клириков и пяти действующих инквизиторов, начнет заседание сегодня и окончит его с последним студентом. Свое решение совет огласит на всеобщем собрании, зачитав сначала имена тех, кому придется собрать вещи и покинуть Академию; затем тех, кому дадут шанс продолжить обучение, но начать его либо заново, либо с какого-либо другого, более раннего курса, в зависимости от тяжести вины и занимаемого сейчас положения; и, наконец, тех, кто может беспрепятственно продолжать обучение дальше без каких-либо санкций и испытательного срока. – Пабло замолчал, делая глоток воды из стакана, стоящего на кафедре.