Публичная власть и новый социализм

Одним словом, эти демократы-государственники пропагандировали поэтапное, без всякой «шоковой терапии», проведение реформ под руководством КПСС и с помощью обычных механизмов государственного аппарата. Этим путём, кстати, пошел Китай.

Вторую группу демократов-либералов образовали, так называемые, представители «рыночного социализма»: О. Лацис, Г. Лисичкин, Ю. Черниченко. Наряду с ними в эту группу вошли Г. Попов, П. Бунич, Ю. Афанасьев, Н. Шмелёв, А. Чубайс, Е. Гайдар, Г. Старовойтова и т. д.

Эти демократы, сгруппировавшись вокруг опального Б. Ельцина, требовали решительных, радикальных мер по переводу экономики с государственных рельс на «рельсы рынка». Демократы-радикалы не верили демократам-державникам, обвиняли их в консерватизме и считали только себя истинными демократами. Выступая на Съезде депутатов Г. Попов, например, говорил, что «многие проблемы народного хозяйства страны связаны с действующим ныне объективным механизмом, рассчитанным на то, чтобы тратить, а не создавать. Поэтому, пока будет существовать этот механизм и эта политическая надстройка, то от реформ толку не будет. Необходимо оставить в руках государства 50% собственности, а остальное передать кооперативам и в частные руки». (Там же, стр. 175).

Тут следует заметить, что, требуя рынка и частной собственности, демократы-радикалы помалкивали о капитализме. Они представляли всё дело так, будто пекутся о «социалистическом рынке» и мечтают возродить «социализм с человеческим лицом».

Вот что писал на страницах «Известий» журналист В. Выжутович, который стоял тогда на позициях демократов-радикалов. Писал перед началом работы второго Съезда депутатов России:

«Были попытки оказать влияние на ход предстоящего Съезда и с другой стороны. Скажем, с трибуны Пленума ЦК КПСС, состоявшегося на днях, раздавались голоса, настойчиво требовавшие „определиться“ наконец, решить, „куда же мы движемся“. А что, ещё не ясно? Да нет, давно поняли все – и эти ораторы, и многие из тех, кто с призывом хранить верность социалистическим идеалам выходит на областные, районные трибуны, выступает на митингах. Правда, неплохо бы уточнить, какие именно идеалы имеются в виду. „Развитого социализма“ с его пустыми прилавками, административным диктатом, преследованием инакомыслия? Или социализма подлинного, открывающего простор здоровой экономике, многообразию форм собственности, свободе слова, творческому развитию личности и общества? Это, в сущности, и есть главный вопрос дня: за какой мы социализм? Казалось бы, окончательно выясненный, он тем не менее раз за разом вновь обретает остроту и дискуссионность». («Прорыв в демократию», стр. 351).

Как видим, демократы-радикалы, оказывается, ратовали за подлинный социализм! И Б. Ельцин тоже говорил о социализме, но не о капитализме: «Да, мы гордимся социализмом, и гордимся тем, что сделано, но нельзя кичиться этим… Конечно, по-крупному, на социалистических принципах они (вопросы социальной справедливости – В.Ш.) у нас решены. Но остались некоторые вопросы, которые не решаются, вызывают возмущение людей. Моё мнение. Должно быть так: если чего-то не хватает у нас, в социалистическом обществе, то нехватку должен ощущать в равной степени каждый без исключения… В тезисах ЦК почти ничего нет о молодёжи. Не нам, а ей отводится главная роль по обновлению нашего социалистического общества. Надо смело приучать её руководить процессами на всех уровнях».

(Б. Ельцин. «Исповедь на заданную тему». М., 1990 г., стр. 99—100)

Отдельную группу демократов составляли наши пресловутые «диссиденты». Они сорганизовались в нашей стране вокруг А. Сахарова, а за рубежом – вокруг А. Солженицына. Это были стойкие защитники «цивилизованной культуры», т.е. апологеты буржуазной демократии и буржуазной кооперации. Они были принципиальными противниками Советской власти и большевиков, а потому не признавали никаких форм социализма. Эти, вкусив свободы торговли, знали, чего хотели. Однако, они тоже прямо и открыто не ратовали за капитализм. Они не обольщали советских людей «прелестями буржуазной жизни». Нет! Приняв участие во всесоюзном диспуте о путях развития страны, они устроили оголтелую кампанию против социализма и коммунизма вообще! Диссиденты, поддерживаемые западным капиталом, как застоявшиеся на скачках кони, устроили настоящее состязание. Они развернули такую антикоммунистическую, антиленинскую, антисталинскую пропаганду, что не только советские люди, но и зарубежные профессионалы-антисоветчики диву давались.

Выступая в средствах массовой информации, диссиденты доказывали «неразумному ребёнку», т.е. советскому народу, что в СССР за 72 года вообще ничего не строилось и не совершалось. Просто «богатая и купеческая Россия», обманутая большевиками, свернула со «столбовой дороги» цивилизованного пути развития, по которому пошли все ныне богатые страны и… угодила в тупик!

«Брежневский застой» – это естественный результат большевистской власти. Эту мысль конкретно выразил И. Клямкин в журнале «Новый мир» №11 за 1987 год. В своей статье он так и заявлял, мол, альтернатив тому, что произошло в России после 1917 года, не было. Дескать, ни одна из Улиц к Храму не вела. Следовательно, спорить о формах социализма – только зря тратить время. Одним словом, диссиденты настаивали на том, что социализм и коммунизм – это утопии.

Более того, они утверждали, что эту «сказку» специально придумали коммунисты и большевики, чтобы, захватив власть в России, ограбить её и сделать нищей. Этого, мол, они добивались и добились.

Особенно остро пошел спор за понимание термина «социализм с человеческим лицом» на I Съезде народных депутатов, который начал свою работу 25 мая 1989 года,

В острых прениях на съезде опять сформировалось два направления сторонников Перестройки:

– умеренное направление, во главе с М. Горбачевым, которое призывало вернуться к построению «ленинской модели социализма»;

– радикально-либеральное, в виде Межрегиональной депутатской группы (МДГ), членами которой являлись: Юрий Афанасьев, Гавриил Попов, Виктор Пальм, Андрей Сахаров, Виктор Шендерович, Николай Сванидзе и, самоотверженно поддержавший их – бывший член Политбюро ЦК КПСС амбициозный Борис Ельцин.

Они под «социализмом с человеческим лицом» понимали «рыночный социализм».

Члены Межрегиональной группы возглавили бюрократов-либералов, которые открыто встали в оппозицию не только к государственной и политической власти, но потребовали полного уничтожения Советской системы управления.

Но неожиданно делегаты съезда дали отпор апологетам «рыночного социализма» и не дали им возможность принять провокационные решения.

После съезда в апреле 1990 года был принят закон СССР «Об общих началах местного самоуправления и местного хозяйства в СССР».

С опубликованием этого закона в нашей стране началось практическое реформирование органов Советской власти и создание правовых основ для местного самоуправления.

Однако, либералы-бюрократы не оставили своей затеи «упразднить не только КПСС, но и Советскую власть». Рупором рыночного, антисоветского направления стали журнал «Огонек», газеты «Московские новости», «Московский комсомолец», «Аргументы и факты».

Вот со страниц этих СМИ и было вброшено в общественное сознание столько грязи, лжи и гнуси про Советскую власть, что нам, лево-патриотическим силам гражданского общества России, это до сих пор аукается.

Основной упор антисоветчики-ельцинисты делали на то, что, якобы социализм и коммунизм – это социальные утопии.

Советский народ был ошарашен! Но не дрогнул! Не засомневался в строительстве, как социализма, так и коммунизма. На Всесоюзном голосовании советский народ проголосовал за то, чтобы сохранить Союз Советских Социалистических Республик.

И тогда апологеты рыночной экономики решились на отчаянный шаг – заговор в Беловежской Пуще и расстрел Верховного Совета. В декабре 1993 года ельцинисты добились принятия новой Конституции Российской Федерации, в которую, наряду с ценностями социального государства, был забит весь пакет либеральных ценностей.

Одним из примечательных пунктом новой Конституцией стал пункт, который касался органов местного самоуправления.

Статья 12 новой Конституции РФ, которая, слава богу, до сих пор осталась неизменной: «В Российской Федерации признается и гарантируется местное самоуправление. Местное самоуправление в пределах своих полномочий самостоятельно. Органы Местного самоуправления не входят в систему органов государственной власти».

С этого момента органы местного самоуправления (органы народной советской власти) были окончательно и бесповоротно выведены из-под опеки, как партийной, так и государственной власти.

В Конституции РФ на радость рыночникам появилась статья 13, в пунктах 1 и 2 которой написано:

1. В Российской Федерации признается идеологическое многообразие.

2. Никакая идеология не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной».

С 1993-го года по 1995 год юридическая основа местного самоуправления формировалась преимущественно на основании новой Конституции РФ и Указов Президента РФ.

Таким образом, в стране была упразднена коммунистическая Публичная власть и стала формироваться новая капиталистическая, либеральная Публичная власть, защищающая либеральные принципы рыночной экономики, среди которых был и принцип «разделения органов государственной власти и органов местного самоуправления».

И теперь мы имеем то, что имеем, а потому будем исходить из фактов реальной действительности.

16. Новая Конституция, формы собственности

и три сектора экономики.

С принятием новой Конституции РФ (1993 г.) в России начались Административные реформы.

В рамках «ельцинской административной реформы» был принят закон от 28 августа 1995 года №154-ФЗ «Об общих принципах организации местного самоуправления в РФ», в котором принципы местного (муниципального) самоуправления (МСУ) вновь получили юридическое выражение, и у активных граждан появилась возможность, более сознательно подходить к построению органов муниципальной (местной) власти на местах.

Однако, определение местного самоуправления в этом законе было дано с позиций метафизического способа мышления.

Любой метафизик, как писал Ф. Энгельс, «мыслит сплошными неопосредствованными противоположностями». Речь метафизически мыслящего человека состоит из: «Да – да, нет – нет; что сверх того, то от лукавого».

Другими словами, метафизики мыслят дуально. Или – Или. Третьего не дано!

Ельцинисты были махровыми метафизиками.

Пункт 1 статьи 2 ФЗ-154 от 1995 года гласит: «Местное самоуправление в Российской Федерации – признаваемая и гарантируемая Российской Федерации самостоятельная и под свою ответственность деятельность населения по решению непосредственно или через органы местного самоуправления вопросов местного значения, исходя из интересов населения, его исторических и иных местных традиций».

Тут необходимо обратить внимание на два момента.

Во-первых, в этом определении не уточняется, что местное самоуправление (МСУ), согласно марксизму-ленинизму – это «форма народной власти».

Во-вторых, здесь говорится, что «деятельность по решению вопросов местного значения» может осуществляться населением непосредственно ИЛИ через органы Местного самоуправления.

Таким образом, вопрос поставлен метафизически ребром: население само решает вопросы местного значение или через органы Местной власти.

Или – так, или – эдак! Третьего не дано!

При такой метафизической постановке вопроса местные органы чаще всего предпочтение отдают второму варианту – «через органы местного самоуправления».

Таким образом, у органов местной власти всегда есть законное право отстранить местное население от решения вопросов местного значения.

Исходя из этого, многие марксисты уже тогда считали данный закон несовершенным.

Но, как говорится, «на безрыбье и рак – рыба!».

Как ни как, но в законодательной базе России появился закон об МСУ.

26 ноября 1996 года был принят закон №138-ФЗ «Об обеспечении конституционных прав граждан Российской Федерации избирать и быть избранными в органы местного самоуправления» (редакция Федерального закона от 28 июня 1998 г. №85-ФЗ).

На основании этого закона практически во всех субъектах Федерации прошли выборы в городские и сельские Думы, которые заменили Советы.

Начиная с 1995 года, субъекты Российской Федерации приняли свои, региональные, законы о Местном самоуправлении, о Местном референдуме, о Выборах, которые в большей мере соответствовали Конституции Российской Федерации (1993 г.) и Федеральному закону «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации» (1995 г.).

Потом вступили в силу Федеральные законы от 25 сентября 1997 г. №126-ФЗ «О финансовых основах местного самоуправления в Российской Федерации» и от 8 января 1998 г. N 8-ФЗ «Об основах муниципальной службы в Российской Федерации» (редакция Федерального закона от 13 апреля 1999 г. №75-ФЗ)

11 апреля 1998 года наша страна ратифицировала Европейскую хартию о Местном самоуправлении.

15 октября 1999 г. Указом Президента Российской Федерации были утверждены «Основные положения государственной политики в области развития местного самоуправления в Российской Федерации».

Для организации взаимодействия органов Местного самоуправления с органами Государственной власти были созданы Совет по местному самоуправлению в Российской Федерации, возглавляемый Президентом страны, и Совет руководителей органов местного самоуправления по проблемам социально-экономической реформы при Правительстве Российской Федерации (упразднен в 2004 году).

На смену периоду «шатаний и разброда», которые имели место после принятия новой Конституции РФ, приходит период принятия законов субъектов Российской Федерации, обеспечивающих определенную устойчивость института Местного самоуправления, вселяющих уверенность в его развитии.

Стала проясняться и социально-экономическая ситуация в стране.

С принятием новой Конституции РФ в экономике России уже окончательно закрепились три основные формы собственности на средства производства: частная (коммерческая), государственная (общая) и муниципальная (общедолевая и совместная).

Впоследствии в Гражданском кодексе РФ было дано разъяснение общей совместной собственности и общей долевой собственности.

Пункт 2 статьи 244 ГК РФ гласит: «Имущество может находиться в общей собственности с определением доли каждого из собственников в праве собственности (долевая собственность) или без определения таких долей (совместная собственность).

Другими словами общая муниципальная собственность имеет две формы:

– общая долевая собственность, когда из общей собственности можно легитимно выделить долю, не изменяя назначения объекта общей собственности. Например, при приватизации земельного участка из общей муниципальной собственности или приватизации отдельной квартиры в муниципальном доме.

– общая совместная собственность, когда объект общей собственности не может быть разделен без изменения его назначения (неделимое имущество) либо не подлежит разделу в силу того или иного закона. Например, городские парки и площади муниципалитета находятся в общей совместной собственности жителей и того или иного органа муниципального образования.

Общедолевая и общесовместная собственность может возникнуть у жителей и без участия органа МСУ. Например, когда в многоквартирном доме (МКД) создается Товарищество Собственников Жилья (ТСЖ).

Пункт 1, статьи 36 Жилищного кодекса РФ гласит: «Собственникам помещения в МКД принадлежит на праве общей долевой собственности общее имущество в многоквартирном доме».

При этом подпункты 1) и 2), пункта 4, статьи 37 уточняет: «Собственник помещения в МКД не вправе:

1) осуществлять выдел в натуре своей доли в праве общей собственности на общее имущество в МКД;

2) отчуждать свою долю в праве общей собственности на общее имущество в МКД, а также совершать иные действия, влекущие за собой передачу этой доли отдельно от права собственности на указанное помещение».

Этой статьей ЖК РФ делает общее домовое имущество неделимым, а потому превращает общую собственность в общесовместную.

В связи с наличием трех форм собственности (частной, государственной и муниципальной) в стране стали формироваться три сектора экономики:

1. Коммерческий сектор на основе частнокапиталистической (долевой) собственности на средства производства.

2. Государственный сектор на основе государственной (общей) собственности на средства производства.

3. Муниципальный сектор на основе муниципальной (совместной и общедолевой) собственности на средства производства.

Каждый сектор экономики объективно стал формировать свою систему органов управления секторальными производительными силами.

Взаимодействие трех секторальных систем управления стало, в свою очередь, формировать новую Публичную власть, которую мы вправе назвать «либеральной Публичной властью».

И тут надо заметить, что новая, либеральная Публичная власть формировалась либеральной номенклатурой во главе с президентом Б. Ельциным с подсказки «американских советников». И это уже сегодня не является для многих секретом.

Захватив руководящие посты в высших эшелонах власти, бюрократы-либералы не собирались «решать государственные вопросы».

Какой должна быть система Публичной власти? Какие элементы в ней должны быть? В каком направлении должна Публичная власть развивать тот или иной сектор экономики?

Все эти вопросы для бюрократов-либералов, разорвавших не только свои паспорта и партбилеты, но и историческую связь со своей Родиной, звучали риторически. Не о том они думали! Они, как шакалы, растаскивали по кусочкам раненую страну под названием СССР.

Не задавались этими вопросами и представители «советской номенклатуры» – бюрократы-государственники. Конечно, они возмущались, когда видели, как на их глазах дербанили государственную собственность, но ничего сделать не могли. Потому что не знали точных ответов на возникающие в их головах вопросы.

А не знали потому, что они вдруг начисто «забыли» свое учение, которое ещё вчера для них было «верным и всесильным!».

Уже для многих не секрет, что партийные бюрократы-государственники в 1996 году даже испугались взять власть в свои руки, хотя такая возможность в результате президентских выборов им предоставила сама судьба.

Одним словом, в период с 1993-й по 1998-й год ни либеральная, ни социалистическая номенклатура точно не знали, что творится в стране, а потому и не могли ясно выразить, в каком направлении развивается российская экономика и куда она, в конечном счете, идет. Поэтому этот период в России стали называть «лихие девяностые», но можно было его смело назвать – «смутным временем».

Как некогда князья России, понадеявшись на ордынского Хана, перестали думать о государственном устройстве собственной страны, точно также бюрократы-либералы, понадеявшись на американских советников, перестали думать о том, какая Публичная власть должна быть в стране и куда она должна повести Россию.

Дефолт, случившийся в 1998 году, стал шоком, как для либеральной номенклатуры, так и для тех россиян, которые кинулись их рьяно поддерживать.

17. Дефолт, бюрократы-государственники и

новая вертикаль власти.

Рыночная экономика и идея о рыночном социализме, о которой столько было разговоров и мечтаний среди отечественных антисоветчиков, наконец-то стали внедряться в России реально и практически после 1993 года, на радость бюрократам-либералам и их сторонникам – диссидентам всех цветов и мастей.

Но неожиданно, эти идеи не оправдали надежд, возложенных на них противниками социализма.

«Демократия по-американски» оказалась элементарным развитием тех же стадий капитализма, которые пережили в XIX и XX веке страны Европы и сама России с 1921-го по 1936-й год.

С разрешением частнокапиталистической формы собственности в стране начался разгул частнособственнических инстинктов и, как следствие – хаос, анархия, бандитизм и неустойчивость различных форм государственной власти, которая на этой стадии напрочь отрицается «буржуазной демократией».

Российская мелкая буржуазия в лице спекулянтов, фарцовщиков, челноков и кооператоров, объединенные единым словосочетанием «новые русские», пустились во все тяжкие.

И не было уже на тот момент в России «большевистской коммунистической партии», «усатого и строго вождя» и «всесильного НКВД», которые бы смогли эту разнузданную стихию человеческих пороков, получивших полную свободу при разрешении частнокапиталистической собственности и диктующих им стремление к наживе и вседозволенности, обуздать и остановить.

Не было ни «Морального кодекса строителя коммунизма!» с его коммунистическими ценностями, ни «Библии» с её православными десятью заповедями.

Была только частнокапиталистическая собственность, которая стала неуклонно развиваться в акционерную собственность, а затем и в государственно-монополистическую.

В 1995 году вышел закон об «Акционерных обществах», который ознаменовал собой переход частнохозяйственного капитализма в России в акционерно-монополистический капитализм.

В 1998 году наступил дефолт, который реально показал, что наступил крах частнокапиталистической и акционерной собственности, и она стоит на этапе превращения в государственно-монополистическую.

И вот тут-то Россия, как вкопанная, встала вдруг на пороге «государственного капитализма», который, согласно марксизму-ленинизму, является «преддверием социализма».

С этого момента эйфория, которая владела политическим сознанием Либеральной номенклатуры во время Перестройки, исчезла, как по мановению волшебной палочки.

«Лихие девяностые» закончились!

Страну надо было вытаскивать из дефолта. А для этого нужна была, как ни крути, но сильная государственная власть.

А как раз её-то на тот момент либералы и демократы, под шумные призывы о «невмешательстве государства в экономику», разрушили основательно.

Я помню те годы, когда бюрократы-либералы с умным видом размышляли о «развитии свободной конкуренции», о «рыночном механизме», который вот-вот (дайте время!) станет «невидимым, но надежным» регулятором социально-экономических процессов.

Время пришло! И наступила стадия шока, а потом отрезвления и осознания того, что без крепкой государственной властной вертикали российская экономика эффективно развиваться дальше не может.

Всё течет, всё изменяется в собственную противоположность!

Надо было срочно включать механизмы «государственного капитализма» и вытаскивать страну из дефолта. Однако, в эшелонах власти уже не было специалистов по «государственным механизмам урегулирования экономики» и не было Госплана СССР. И волей неволей пришлось ельцинистам-капиталистам приглашать во власть бюрократов-государственников.

23 августа 1998 года либеральное Правительство С. Кириенко было отправлено в отставку, а 11 сентября 1998 года важнейшие посты в Правительстве заняли представители социалистической номенклатуры, среди которых были такие тяжеловесы-государственники, как Е. Примаков, Ю. Маслюков и В. Геращенко.

Они буквально за восемь месяцев укрепили государственный, социалистический сектор экономики, задействовав основные рычаги и механизмы «государственного капитализма».

И сделали это быстро и эффективно потому, что в своей деятельности опирались не на «подсказки Вашингтонского обкома», а на «Капитал» К. Маркса.

Через восемь месяцев бюрократы-государственники добились таких успехов, что в воздухе запахло «социалистическими отношениями».

И Б. Ельцину (под давлением друзей-либералов) пришлось жестко остановить это «скатывание страны к социализму», отправив Правительство Е. Примакова в отставку.

Августовский дефолт 1998 года отрезвляюще подействовал и на некоторых россиян, заставив их призадуматься.

В российском общественном мнении, как это водится, сразу же возникли сакраментальные русские вопросы: «Что произошло?», «Кто виноват?» и «Что делать?».

Где наша Родина – СССР? Где наша Советская власть, за которую с 1905 года нашими отцами и дедами было пролито немало пота и крови?

Кстати, о Советской власти.

Если мы сегодня вместо Советской власти имеем Местное самоуправление, то оно должно заменить нам «советскую власть», которая, как писал В. Ленин, должна действовать не только «в интересах народа», но и «посредством самого народа»!

В 2000-ом году Россию, как известно, возглавил новый президент В. Путин, которому поневоле пришлось продолжить вслед за Е. Примаковым «скрытую национализацию».

Решительного вмешательства государственной власти в экономику потребовало объективное преобразование самой частнокапиталистической собственности в государственно-монополистическую и тот курс, который уже обозначили бюрократы-государственники.