Черные карты для белой дамы

– За что же меня здесь ночь держали? – ничего не соображая, произнесла она.

– А за то, что заплатили нам за это очень хорошо. А нам что, коек жалко? – Он улыбнулся. – Комфорт, правда, не на высоте, но это уже не к нам претензии.

– Заплатили? Кто?

– А ты еще и шутница, кто ж тебе своего кормильца, своего благодетеля выдаст? Нет уж, иди ты спокойно домой и не шуми много, у тебя еще пацан растет. Усекла? – Лена ничего не поняла, но все равно согласилась. – А с тем, кто за тебя заплатил, я постараюсь сам разобраться, зачем он это сделал, с какой целью, и будь уверена, я его зажму. – И опять его лицо осветила улыбка. – Мы сейчас люди бедные, нам любая копейка в радость, так что… – Он развел руками, дескать, не обижайся, если можешь и прости. Лена встала, в душе у нее все кипело, она хотела наговорить кучу гадостей сидящему с довольным лицом начальнику, а еще лучше, плюнуть в эту физиономию, как сделала это Мария, только ее сдерживал Данил, ей надо было скорее идти к нему, сказать, что все уже позади, успокоить. Александр все прочел по ее лицу, он прекрасно ее понимал и, когда она направилась к двери, окликнул.

– Лен! – она повернула голову. – Ты все еще прекрасна! – Она улыбнулась бывшему поклоннику.

Почему ей из камеры показалось, что небо чистое, солнце заливает все своим золотым светом?

На самом же деле, выйдя из здания дежурной части, она увидела тяжелые серые облака, надвигающиеся с моря. Солнце искало в них малейший просвет, пытаясь выглянуть, ободрить землян, что оно здесь, на месте, и грозовые тучи не навсегда, но тучи стремились быстрее соединиться, закрыть золотые лучики.

Лена оглянулась, нет ли кого знакомого, но люди в этот ранний час спешили в основном на работу, с тревогой посматривая на небо. Над морем сверкнула молния. Лена перебежала улицу, села в троллейбус. Она понимала, что выглядит не совсем приятно в своей мятой юбке и порванной футболке, да и волосы, вероятно, напоминали воронье гнездо. Она встала к последнему окошку, вцепившись за поручень, вошедшие, огладывая ее, старались пройти вперед, оставляя ее в одиночестве.

Выскочив на Пионерской, она почти бегом побежала к своему дому. Идти надо все время в гору, для бега не хватало дыхания, и она перешла на быстрый шаг. «Домой! Искупаться, привести себя в порядок, поесть и отоспаться», – загибая пальцы, считала она, что надо сделать. «Какая же сволочь заплатила за меня и за что?». Она попыталась перебрать в уме – кому это выгодно, но ничего не могла придумать. «Ладно, сам объявится», – решила она, подходя к родной калитке. Пробегая по дорожке возле яблони, она остановилась, посмотрела на маленький холмик.

– Сломали твой замок, Сашенька, как же мне теперь узнать, где мне будет хорошо? – не получив ответа, подошла к двери. На пороге появился Данил.

– Ма, тебя выпустили! – лицо мальчика сияло. – А мы собрались тебе поесть отнести, тетя Тома пирожков с капустой напекла, еще горячие, – пропуская мать в дом, затараторил он, – и кофе твой любимый я сварил, ма, тебя отпустили, да?

– Конечно, Данилка, ведь ты же не думаешь, что твоя мать способна из тюрьмы сбежать? Отпустили. Ошибка вышла. Кто-то оклеветал меня. – Она скинула с себя футболку, бросив ее в ванну, юбка полетела следом. Лена осталась в одних трусах. Подойдя к зеркалу, она осмотрела багровую полосу. Кожа была целой, только под ней была рана, дотронулась до нее пальцем, больно.

– Тебя били? – Данил смотрел на багровый след.

– Нет, что ты! – засмеялась она. – До этого не дошло. – Она оглядела убранную комнату, – ты что, ночь не спал?

– Почти, – сознался мальчик.

– Тогда я сейчас приму душ, поедим и завалимся спать, – она подмигнула сыну, – идет?

– Ты чего это перед пацаном титьками трясешь? – недовольно спросила Тамара, входя в комнату, где Сашка, уже удобно усевшись на диване, разглядывал Лену.

– А то они их не видели! – спокойно возразила Лена. – Они такое уже видели, что тебе и в мыслях не обрисовать, ты у своего спроси, какой они сейчас журнал покупают? Не знаешь? – Лена взяла щетку, попробовала расчесаться.

– Так то журнал, – пробормотала смущенно соседка, она стеснялась взглянуть на Лену.

– Ясно, что это тебе не веселые картинки, это крутые фотографии, правда, хлопцы? – Сашка шмыгнул носом, Данил слегка скривился. «Гел» для крутых девочек?

– Что еще за журнал? – Тома повернулась к сыну. – Что за дрянь читаешь? – Лена засмеялась, глядя на нее.

– Да брось ты, ма! Не маленький я уже, – буркнул Сашка.

– Значит, как на материной шее сидеть, так еще мал, а как картинки рассматривать, так уж мы вроде как выросли! – Она выплеснула руками. – Да оденься ты! – попросила она Лену.

– Наоборот, я собираюсь раздеваться, – в глазах Сашки заиграли искорки любопытства, он даже реже дышать стал, отчего слегка побледнел, – но не здесь, не ждите, – огорчив его, добавила Лена, направляясь в ванную.

Теперь Сашка смотрел на все равнодушно, слушал, как мать читает ему нотацию о том, что в его годы надо больше читать других книг, таких как, например… Она задумавшись, замолчала. А что читать? Все, что им надо, они в школе пройдут, да она и сама с трудом прочла школьную программу. Сказки? Это уже не по возрасту.

– В общем, все равно что, но надо читать, – вдруг, неожиданно сама для себя, произнесла она. Ребята переглянулись, засмеялись. Сашка упал на диван, зайдясь смехом.

– Мы, вроде, это и делаем, читаем, что нам интересно.

– Ладно, некогда мне тут с вами, мать вернулась и слава Богу, сами уже управитесь, – она ушла. оставив ребят вдвоем. Теперь их планы на сегодняшний день менялись. Они сели рядом, подумать, чем заняться. Сашка предложил пойти помочь работать на батуте – Даньке не хотелось, но и дома сидеть тоже неохота, и он принял предложение друга. За завтраком они сказали Лене, куда собираются, она не возражала, ей надо отоспаться и на работу. К Любе заскочить, обсудить то, что с ней произошло, надо привести мысли в порядок. Оставшись одна, она закурила, откинувшись на спинку стула, пуская струю дыма к потолку, пыталась понять, что с ней происходит. Ей казалось, что в душе у нее натянулась струна и она тревожно гудит, надо бы ее как-то ослабить, но как? Лена вздохнула, бросила окурок в ведро, обрадовавшись удачному броску, встала, решила, что надо сначала выспаться, все остальное – потом.

Глава 20

Люба встретила ее несколько холодно, провела в комнату, села молча напротив. Наступила тревожная тишина. Лена почувствовала, что-то произошло. Струна задрожала. Она прислушалась к себе, но кроме тревоги – ничего.

– Ты, Ленка, прости, но бизнеса у нас с тобой не получится, – глубоко вздохнув, сказала Люба. Лена подняла на нее глаза. «Как же так, а она мечтала, она обещала Данилу», – не дадут нам работать после того, как тебя с наркотиками взяли.

– Но это же не наркотик! Это все подстроено! – возмутилась Лена.

– Я тебе верю, но ты пойми меня, куда бы ты сейчас ни обратилась, на тебя везде будут смотреть с опаской. Ведь не будешь ты объяснять каждому, что тебя подставили! Да это никого и не интересует. Главное, тебя засветили, и ты у нас теперь вроде как с лишаем на башке, все от тебя шарахаться будут.

– Ясно. Боишься?

– Нет, просто не вижу смысла начинать наше дело. Понимаешь? Оно запрограммировано на банкротство, а нам с тобой в этом деле есть что терять. – Лена не хотела верить своим ушам. Как же так, она уже и денег заняла. Ну почему? Почему?

– Я уеду, – вдруг добавила Люба. – Еще раз съезжу в страну восходящего солнца и уеду отсюда. Лена посмотрела на подругу. Она уедет, а ей как быть? Как жить?

– Я, пожалуй, пойду. – Она встала, Люба не удерживала, ей жаль, что их мечта умерла не родившись, но так лучше.

Лена вышла на улицу, спустилась к морю, до работы еще время есть. Села на скамейку под деревом, наблюдала, как малыши заходят по пояс в воду и плещутся, повизгивая. Взрослые сидят на полотенцах, смеясь, подбадривают их. Вот один из отцов вскочил, подхватил под мышки двух карапузов, пошел в море. Дети завизжали. Лена залюбовалась этим сильным, красивым молодым отцом. Он крепко держал болтающих руками и ногами малышей, точно они ничего не весили. Матери повскакивали со своих мест, бегали по берегу, просили отпустить детей, но мужчина заявил, что они приехали для того, чтобы купаться в море, а не барахтаться у берега. Он присел, дети вцепились в его шею, обхватив ножками его бока, теперь они не кричали, а визжали, испуганно смотрели на матерей; женщины пошли на выручку своим чадам, но пока они дошли, парень успел еще дважды присесть, за что ему попало от обеих разъяренных матерей. Прихватив каждая своего, они успокаивали их и пошли на берег. Отец лег на спину и быстро поплыл в открытое море. «Как торпеда», наблюдая за ним, подумала Лена. Она подумала, что малыши, прижавшиеся к матерям, больше к воде не подойдут, но как только те почувствовали, что опасность миновала, потребовали поставить их на ноги и снова вошли по пояс в воду. Потом один из карапузов попробовал лечь и побить руками и ногами, но тут же исчез под водой. Встав на ножки, откашлялся, протер глаза и вновь попытался плыть. Лена улыбалась чужому счастью. Вот пловец поднял над головой свое смеющееся дитя и несет его к матери. Ее сына никто и никогда так не поднимал, она поняла, что лишила его чего-то главного в жизни, но была ли в этом ее вина? С трудом поднявшись со скамейки, она подошла к воде, ей хотелось вблизи рассмотреть женщину, у которой такой муж. На покрывале сидели четыре девушки, болтая о своих делах, ничего их не волновало. К одной из них подошла девочка, лет пяти, мать, не глядя на нее, подала ей персик, ребенок сел рядом, откусывая сочный плод.

– Дай ты ей салфетку, – засмеялась одна из сидевших, показывая на ребенка. – Сейчас вся зальется соком.

– Море рядом, – ответила мать. Вышедший из воды мужчина как раз ей на шею и посадил замерзшего ребенка. Она вскрикнула, быстро сняла ребенка. – Сдурел, что ли, – подняла она недовольный взгляд на мужа, – он холодный, что сосулька. – Муж засмеялся, подхватил полотенце, стал растирать трясущегося мальчишку. Женщины занялись своими детьми. Еще одного малыша выловил отец из воды, посадил на колени матери. Она его обняла, поцеловала в носик-кнопочку, обернула полотенцем, третьего малыша тоже растирала мать. Лена посмотрела на первую пару. Красивый молодой мужик, скорее всего ее ровесник, как же он вляпался в такое? Его жена отличалась от подруг не только характером, но и внешностью. Худая, с обвислой грудью, которую придерживали большие чашечки купальника, короткая стрижка. Лена сразу насчитала с десяток дефектов, зато возле нее крутилось двое счастливых деток. Женщина недовольно посмотрела на Лену. Сначала ее взгляд только скользнул по ней, потом брови поползли вверх. Она стала рассматривать стоящую рядом с ними незнакомку. Лена не могла прочесть ее мысли, но от того, как покрывалось пятнами ее лицо, она поняла, что пришлась не по вкусу сидящей. Муж, вытерев ребенка, передал ему трусишки.

– Вот, мамка, теперь мы тепленькие! – он проследил взглядом за глазами жены и, увидев Лену, выпрямился. Между ними точно прошел электрический разряд, они оба это почувствовали. Мгновение они смотрели друг на друга, словно пытаясь вспомнить, где они виделись. Лена вдруг поняла, они были созданы друг для друга, но произошла ошибка, что-то сместилось и они не встретились. Он, вероятно, ощутил тоже самое.

– Па, возьми меня на ручки, – дернул его за руку малыш.

– Конечно, – отец нагнулся, поднял ребенка на руки. Лена не знает, поняла ли это его жена, только что-то изменилось в ее лице, и она не была теперь такой безобразной, как показалось на первый взгляд, она обычная, как и все. Нагнувшись, муж обнял ее за плечи, поцеловал.

– Мороженого хочешь?

«Не надо пугать чужое счастье» – решила Лена и пошла, не оглядываясь, в сторону ресторана. «Это явно приезжие, местный бы от нее не скрылся», – вздохнула с сожалением.

Она поднялась по лестнице, перейдя улицу, подошла к аптеке. До ресторана рукой подать. В аптечное окно она увидела бегущую за ней Ольгу. Лена отметила про себя, что Ольга начала поправляться.

– Привет! – Ольга остановилась, Лена тоже. – Куда спешим? – Лена кивнула в сторону ресторана. – Ага, значит еще не знаешь!

– О чем? – с замиранием сердца спросила Лена.

– Уволил тебя наш хозяин, облив предварительно грязью. У меня вчера внутри все кипело, так хотелось ему в холеное горло зубами вцепиться, да Наталья не дала. Наступила на ногу и шепчет: «Молчи». Девчата пытались словечки вставить, но он будто оглох.

– Т-а-к! Значит, работы я тоже лишилась, – растягивая слова, произнесла Лена.

– А еще чего?

– Многого. Ты даже представить себе не можешь, чего я лишилась. Только откуда он об этом узнал? – Ольга пожала плечами. – А ведь узнал! Ну, ладно, – улыбнулась ободряюще она подруге, – я все равно зайду к вам. Могу я подруг навестить!

– Еще как можешь! – они пошли, постукивая каблучками, в сторону ресторана. Пройдя в прохладный зал, она окинула его взглядом, неужели это все? Что же дальше? Где искать работу?

Антон улыбаясь вышел из своего кабинета. Окинув Лену взглядом, кивнул на дверь.

– Зайди, поговорить надо, – Лена последовала за ним. Он себя уважал. Красивая, мягкая мебель, ковер, цветы в вазах, маленький телевизор, кондиционер: все говорит о том, как здесь ему нравится. Опустился в кресло, пододвинув стеклянный столик.

– Ну что, доигралась?

– Ты о чем? – точно не понимая, спросила Лена.

– Да ладно дурочкой прикидываться! Наркотой, значит, приторговываешь? Не у меня ли в ресторане? – он нагнулся, зло уставился на нее. Лена села в соседнее кресло.

– Не у тебя, не волнуйся, у тебя здесь, в основном, мелочь ошивается, – она демонстративно положила ногу на ногу.

– Врешь, прошипел он, – кто такой идиотке наркоту доверит? – глаза его вспыхнули.

– Если не доверят, почему же уволил?

– Чтобы поумнела, – он выпрямился, – таких как ты, учить надо.

– Это чему же?

– Вот посидишь без денег, умолять прибежишь ко мне.

– О чем я должна умолять такую мразь, как ты?

– Заткнись! – заорал Антон. – И пошла вон!

Он достал из кошелька деньги, руки его тряслись.

– Вот твой расчет и чтобы я тебя больше не видел! – Лена спокойно собрала брошенные на стол деньги, пересчитала, спрятала в сумочку.

– А умолять как же?

– Это пусть твой сынок сделает, – сощурившись, произнес он. Ее точно ударили, лицо вспыхнуло, она вскочила с кресла, готовая броситься на шефа, но он протянул вперед руку, останавливая ее.

– Не дури, ему все равно идти некуда. Что ты можешь ему дать? А теперь убирайся, пока опять тебя не забрали на более долгий срок, что будет мне только на пользу, – он захохотал, на его подбородок вылетела слюна, Лене стало противно смотреть на него. Ничего не говоря, она выскочили из кабинета. «Это он все подстроил, он оплатил, и теперь я знаю, чего он добивается, ну уж нет! Хватит тебе того, что я на тебя отработала». Ей расхотелось заходить в гримерку, смотреть на сожалеющие лица подруг. Ей хотелось побыть одной. Выходит, она теперь свободна. Нет работы, нет заработка. Что дальше?

Она вновь вернулась на набережную. На скамейке сидели старушки. В руках одной из них поблескивал крючок, а на коленях лежала связанная ею вещь. Бабули делились впечатлениями о просмотренном телесериале, предсказывая, чем он может закончиться. «Надо же, какие у людей заботы». Невдалеке от них играли два малыша, строя из прибрежной гальки крепость. Они свозили ее в одно место на большой пластмассовой машине, машина буксовала и малыши, подражая машине, буксовали с ней, издавая звуки, похожие на настоящие. «Дыр-ды-ды» – ревели малыши, упираясь в машину. Значит, скамья освободится не скоро. Бабули не сами дышат морским воздухом, они вывели на прогулку своих внуков.

Она опустилась к самой воде, шпильки скользили по гладким камням, обещая обломиться, она сняла их, села на горячие камни. Солнце низко висело над горным горизонтом. «Интересно, если бы не было гор, а была бы степь, наверное, еще долго было бы светло, посмотреть бы». Она следила, как солнце скользило, будто сползая за хребты. Там, на горизонте, всегда свет, но туда не попасть. Лена бросила камешек в воду. Думать ни о чем не хотелось. Внутри пустота, если не считать изредка звенящей, натянутой струны.

Глава 21

Ребята бежали уже домой, когда увидели возле пивной бочки Вовчика. Парень стоял, глядел, как пьют пиво, и стоило кому-нибудь поставить бокал, он хватал его и сливал остатки в пластмассовую бутылку, которая была наполнена уже наполовину. Пившие подшучивали над ним, но парень не понимал их шуток, он только ждал с надеждой, что ему оставят хотя бы глоток.

– Ты чего тут делаешь? – закричал на него Данил. Вовчик испуганно втянул голову в плечи, покосился на Данила и идиотская улыбка заиграла на его лице, он радостно заплясал на одном месте.

– Данилка, посмотри, сколько мне пива налили, ты видишь? Много? Данилка, много? – теребил он за руку мальчика.

– Что ты вдруг стал этим заниматься? – пробурчал Сашка. Вовчик со страхом посмотрел на него и встал за спиной Данила.

– Данилка, а это кто с тобой? – шепотом спросил он, и Данил увидел на его лице испуг.

– Да Сашка это! Друг мой и твой. Забыл, что ли? – засмеялся Данил, хлопнув Вовчика по плечу и забрал у него бутылку.

– Нет, Вовчик не забыл, это друг, – заулыбался он.

Сашка перехватил бутылку у Данила, подбросил ее невысоко, поймал ее налету, еще раз подбросил, пнул ее ногой, бутылка полетела, разбрызгивая темную жидкость.

– Эй, пацан! Ты че, делать не хрен? – раздался злой голос от бочки.

– Ой! – как-то совсем по-бабьи вскрикнул Вовчик, он не отрываясь следил за полетом бутылки. Послышались недовольные голоса стоящих возле бочки, ведь их же лишили бесплатного развлечения. Всегда приятно видеть кого-то глупей себя и обязательно поиздеваться на ним, пусть даже он этого и не поймет.

– Пошли, – Данил дернул Вовчика за руку.

– Вовчик не может, – беспокойно зашептал он. – ему надо бутылку пива, а то его будут бить. Ты хочешь, чтобы Вовчика били? – он заглянул Данилу в глаза.

– Кто тебе велел принести пиво? – сдвинув брови Данил посмотрел на друга.

– Бездомники. Они бьют Вовчика, когда увидят, и Вовчик боится их, а когда Вовчик приносит им пива, они его отпускают. – В глазах парня испуг. Ребята переглянулись. Данил подошел к Сашке.

– Зря бутылку выбросил, тем гадам только и пить остатки, – на его скулах заиграли желваки, кулаки сжались, нашли к кому приставать.

– Мы ему сейчас поможем. – Сашка побежал в кусты в поисках бутылки. Она упала очень удачно и в ней осталась жидкость, хотя много и вылилось в полете. – Вовчик, давай дособираем ее. – Он взял пластиковый стаканчик. – Я побегу к другой бочке, ты, Данил, найди себе что-нибудь, мы ему сейчас быстро бутылек соберем. Только, чур, не покупать!

– Об этом и говорить не стоило, – Данил подал Вовчику бутылку, – вот собирай, а мы сейчас. – Он тоже подобрал из-под бочки стаканчик и пошел в обратную сторону, дав себе обещание встретиться с обидчиками Вовчика. Почему-то он его жалел, может от того, что большой человек был похож на маленького ребенка, которого любой может обидеть. Пройдя к пивному бару, он присмотрелся к его клиентам. В основном молодежь, значит, будут насмешки, ну и пусть. Он подошел к первому столику, на котором стояли пустые кружки. Пена в них осела и желтая жидкость слегка прикрывала дно. Данил слил ее в свой стаканчик.

– Эй, пацан! Ты чего там делаешь? – крикнул бармен, – нечем заняться, так собирай кружки со стола и носи их сюда, трояк можешь заработать.

Данил быстро подцепил несколько кружек, отнес их к стойке.

– Мне деньги не нужны, мне нужны остатки из кружек.

– Да я тебе в конце работы налью, – засмеялся бармен.

– Мне не надо наливать, мне нужны остатки.

Бармен пожал плечами.

– Заразиться не боишься? – Данил ничего не говоря, пошел собирать со стола кружки, сливая остатки в стаканчик. Бармен достал бутылку, вылил туда содержимое, собранное Данилом. Работа закипела. Бармен шутил, вероятно, пьющие были частыми гостями пивбара. Вскоре пришла девушка, оказывается она отлучалась ненадолго, и Данил за это время успел набрать почти поллитра. Бармен накинулся на нее: «Час пик, а ее где-то носит!». На что та очень спокойно ответила: «Туалет далеко, да и попить надо было, не пиво же мне глотать».

Данил подхватил свой заработок за горлышко.

– Приходи еще, – бросил бармен вслед Данилу. «Как же, жди», – не оборачиваясь, пробубнил Данил. Сашка уже ждал его: оказывается, он точно так же, как Данил, поработал уборщиком посуды и быстро набрал бутылку, он показал свой улов. Слив все в двухлитровую Вовочкину, они закрыли ее крышкой.

– Вот, Вовчик, теперь можешь идти домой.

– Домой? А где это? Вовчик пойдет туда, – он махнул рукой в сторону дороги, – где синий бассейн, знаешь? Вовчик туда пойдет.

– Купаться? – засмеялся Сашка. Парень отрицательно покачал головой, прижимая к себе бутылку.

– Нет, Вовчику нельзя в воду, он утонет, – твердо сказал он.

– Все не тонут, а ты, значит, утонешь?

– Ты поменьше связывайся с беспризорниками, – строго предупредил Данил, – им терять нечего, они вне закона. – Вовчик закивал головой, соглашаясь. – Ну, давай иди к своему голубому бассейну, – похлопал Вовчика по плечу Данил, тот улыбаясь, побрел по улице, изредка шарахаясь от встречных.

Лена сидела в небольшом кабинете заведующей детского сада, напротив сидела молодая, хорошо одетая женщина. Она знакомилась с Леной, с ее документами.

– И что, вы последние несколько лет нигде не работали? – листая трудовую книжку, спросила она.

– Почему не работала? Работала, только на частника.

– У кого, если не секрет? – Лене не нравился этот разговор. Она пришла сюда устроиться на работу не на должность заведующей или воспитательницы, а просто няней, мыть полы и горшки, и кому какое дело до того, где и кем она работала, но заведующая внимательно смотрела на нее. Видно, чем-то она ей не понравилась с первого взгляда. Пришлось сказать, где она работала. Мило улыбнувшись, заведующая открыла записную книжку, найдя нужный номер, пододвинула к себе телефон. Сняв трубку, ручкой надавила нужные кнопки. Лене захотелось встать, забрать документы и бежать. Она знала, чем закончится разговор, это не первое заведение, куда она обратилась за помощью, помочь ей работой.

– Здравствуйте, Антон Яковлевич! – пропела она в трубку. Лена просто поразилась, как они все знают друг друга, и эта хорошенькая заведующая разговаривает сейчас с ним, как со старым другом. А может она предчувствует скорое закрытие ее детского учреждения и подыскивает себе местечко? Смешно было бы видеть ее на сцене, хотя почему на сцене? Можно и так же, как Лена, уборщицей. Антон очень любит унижать, как он выражается, показывать им свое место. Ей даже слегка стало жаль эту красивую, слегка полноватую женщину, мило болтавшую с ее прежним шефом. Та слегка скривившись, опустила трубку на рычаг, сидела молча, опустив глаза.

– Как я поняла, места у вас не оказалось. Вернее, оно есть, но не для меня.

– Вот видите, вы сами все прекрасно понимаете, – облегченно вздохнула заведующая. – Вас задерживали с наркотиками, а у меня дети. Вы понимаете? Вдруг проверка? В общем, вот ваши документы, няни нам не нужны. – Она так и не подняла глаза на Лену, и ей ничего не оставалось, как забрать со стола трудовую, диплом, попрощаться и выйти. Коридор мыла пожилая женщина, она остановилась, пропуская Лену. Из зала доносилось пение, дети пели об улыбке, которой надо поделиться со всеми, и тогда настанет что-то хорошее. Лена уже знала, что это не так. Сегодня ей ходить уже никуда не хотелось, везде будут звонки и отказ. Завтра с утра обратится к Леве, пусть поможет. Может в его залах убирать будет, а нет, то хоть куда, но пусть пристроит, иначе, как жить зиму?

– Данька, – ставя на стол продукты, позвала она мальчика. Он появился, помог разобрать сумку. – Я не могу найти работу, – пожаловалась она сыну. – В нашем городе для меня работы нет.

– Вот еще! – возмутился мальчик. – Я помогу тебе, завтра же начну бегать по всем организациям.

– Не надо, – отмахнулась Лена, – пусть пройдет какое-то время, может потом. – Она вздохнула. – Сейчас давай подумаем, во что тебя одеть к школе.

– Не во что, – Данил положил масло в холодильник, – если не найдешь работу, нам будет нечего зимой есть, разве что козье молоко пить, – он показал ей поллитровую банку желтого густого козьего молока, принесенного утром бабушкой. – Будешь? – Лена кивнула. Данил разлил его по кружкам, нарезал хлеб. Они молча ели, не глядя друг на друга.

– За это лето ни один человек не спросил, сдается ли жилье, когда-то мы на калитке писали: «Жилье не сдается», столько народа приезжало отдыхать! Они и сами жили, и нам давали жить. Мать на отдыхающих за иное лето брала столько, что отцу за год за рулем не заработать. Сейчас бы нам не помешали эти отдыхающие. Но сезон почти закончен, скоро дети пойдут в школу, и родители вынуждены вернуться домой. Мы с тобой, Данилка, никогда не ездили отдыхать. В плохие годы ты родился.