Александр Данилович Меншиков. Первый полицеймейстер

Но в то время, как Меншиков находился в усыпленіи, помышляя о Герцогстве Курляндском, враги его действовали: Князь Иван Алексеевич Долгорукій, неразлучный друг Императора, юноша из себя красивый, пылкій, сметливый, обучен был родственниками своими, в особенности дядею, Князем Василіем Лукичем, коварству, всем пронырствам, коими отличаются только утонченные придворные: он ненавидел и ласкал Меншикова, старался удалять в другія комнаты сына его и, занимаясь играми, напоминал Петру: сколь опасна для всего Государства чрезмерная власть подданнаго; гибельны будут родственныя его связи с Государем; повторял безпрестанно: что Меншиков, со временем, посягнет даже на Престол; что одно слово Царское может обратить его в первобытное состояніе. Император соглашался с Долгоруким, обещал до удобнаго случая хранить глубокое молчаніе. Случай этот представился: купечество Петербургское поднесло Петру II девять тысяч червонных. Он послал их в подарокъ сестре своей. Меншиков встретил посланного и узнав, что он несет деньги к Великой Княжне, сказал: «Император слишком молод, чтоб знать должное употребленіе денег: отнеси ко мне; я буду иметь случай поговорить об них с Ним». – Посланный не смел ослушаться. На другой день, Великая Княжна Наталія Алексеевна – которую Дюк де Лирія описывает не красавицею, но отлично образованною, ловкою, кроткою, свободно говорившею на Французском и Немецком языках, всеми любимою – пришла, по обыкновенію, навестить Государя. Петр спросил у нея: «разве вчерашній подарок не заслуживает благодарности?» – Она отвечала, что не получала никакого подарка. Монарх был сим весьма недоволен и гнев Его еще увеличился, когда Он узнал, что Меншиков приказал отнесть деньги к себе. – Призвав его, Государ с сердцем спросил: «как смел он запретить посланному исполнить Его приказаніе?» – Меншиков, ни мало не ожидавшій такого выговора, был сильно поражен оным и отвечал: «что Государство нуждается в деньгах, казна истощена, и что он намеревался в тот же день сделать предложеніе Его Величеству о полезнейшем употребленіи этих денег; что, впрочем, он не только выдаст девять тысяч червонных, но если угодно Государю, и милліон рублей из собственнаго своего имущества.» – Петр, топнув ногою, сказал: «Я тебя научу помнить, что я Император и что ты должен Мне повиноваться;» вслед за сим Он вышел из комнаты. Меншиков последовал за Ним, и на этот раз смягчил Его неотступными просьбами. Вскоре потом Герцог Ижерскій опасно занемог и, готовясь оставить земное величіе, написал два духовныя завещанія: семейное и Государственное. Первым поручал своей супруге, Светлейшей Княгине Дарье Михайловне, и своячине, Варваре Михайловне Арсеньевой, содержать дом его до совершеннаго возраста детей и родительски пещись о их воспитаніи; приказывал детям, иметь любовь, почтеніе и повиновеніе к матери и тетке; назначал сына своего, Князя Александра, наследником всего дома и, давая ему полезные советы, более всего внушал хранит верность и горячую любовь к Государю и Отечеству; ставил самого себя в пример: каким образом с младенческих лет был он принят в милость Петра Великаго, и своею верностію и известною всему свету ревностію превзошел всех сверстников в доверіи у Государя. В заключеніе духовной приказывал заплатить долги свои и просил прощенія у всехъ, кого неправо обидел. – В Государственном акте, Меншиков обращался к Императору с просьбами: 1) до пришествія в совершеннолетіе поступать по завещанію Государыни Бабки (Екатерины І-й), быть послушным Обер-гофмейстеру Барону Остерману и Министрам, и ничего не делать без их совета; 2) остерегаться клеветников и наговаривающих тайным образом и сказывать о них Министрам, дабы предостеречь себя от многих бедствій, которыя от того происходят, и кои Предки Его Величества претерпели; 3) беречь свое здоровье, и для того в езде и в прочих забавах поступать умеренно и осторожно; от здравія Государя зависит благополучіе Отечества; и, наконец 4) советовал Петру ІІ-му во всем так управлять собою, чтобы все поступки и подвиги его соответствовали достоинству Императорскому, а до сего инако дойти невозможно, как чрез ученіе и наставленіе и чрез помощь верных советников. В заключеніе напоминал Государю, какое попеченіе имел он о его воспитаніи и каким отчаянным образом служил ему в воспріятіи престола; просил иметь в памяти верную службу его и содержать в милости остающуюся после него Фамилію, также быть милостиву к обрученной невесте, дочери его, и по учиненному пред Богом обещанію в подобное время вступить с нею в законное супружество.

Враги Меншикова могли свободнее действовать. Между ними хитрее всех был Остерман, надзиравшій за воспитаніем Императора. Он сделался известным по славному миру Нейштадскому, управлял тогда иностранными делами; с умом утонченным соединял прозорливость опытнаго министра; был осторожен и вместе отважен, когда требовали обстоятельства; выше себя не мог никого терпеть. Давно Остерман совещал с Долгорукими о низверженіи Меншикова, котораго не любил потому, что он препятствовал ему быть главным, часто не соглашался с ним, грубил ему, не уважая званія Вице-Канцлера, носимаго им Андреевскаго ордена. Освободясь от болезни Меншиков поехал в Ораніенбаум, свой загородный дом, для освященія выстроенной им там церкви во имя Св. Пантелеймона целителя, и вместо того, чтобы лично просить к себе Императора, послал приглашеніе с нарочным. Петр отказался под предлогом нездоровья, и гордый Вельможа во время освященія храма, 3-го Сентября, Архіепископом Феофаном, занял место, в виде трона приготовленное для Императора! В числе посетителей находились: Генерал-Адмирал Граф Апраксин, Канцлер Граф Головкин, Действительный Тайный Советник Князь Дмитрій Михайлович Голицын, Чернышев, Головин, Бестужев, Иван Львович Нарышкин и многіе другіе сановники. Пушечная пальба в тот день не умолкала.

Дерзкій поступок Меншикова послужил для его врагов удобным средством к нанесенію последняго удара могуществу его. Они уговорили Императора освободить себя и Россію от человека, не полагавшаго пределов своему властолюбію. Считая себя в прежней силе и не видя разставляемых сетей, любимец счастія отправился в Петергоф (4 Сентября), был у Государя наговорил множество грубостей Остерману, и, на другой день, поехал в Петербург, осматривал присутственныя места, провел полтора часа в Верховном Тайном Совете, с гордостію давал везде приказанія, делал распоряженія к пріему Петра в своем доме, запретил Казначею Кайсарову отпускать деньги без собственноручнаго его предписанія.

6-го Сентября Генерал-Поручик Салтыков объявил Меншикову, чтобы вся мебель и вещи Государевы были перевезены в летній Дворец. В то же время возвращена мебель сына его, который в качестве Обер-Камергера находился при Императоре. В замешательстве своем Меншиков сделал важную ошибку, распустив по квартирам Ингерманландскій полк, ему преданный, стоявшій до того времени, для безопасности его, в лагере на Васильевском острову.

7-го Сентября Меншиков был в Верховном Тайном Совете. Государь возвратился в С. Петербург, ночевал в новом летнем Дворц и на другой день рано по утру отправил к огорченному Вельможе Салтыкова с приказаніем не вступать ни в какія дела и не выезжать из дома до дальнейшаго повеленія. Княгиня Меншикова с детьми поспешила во Дворец, чтобы пасть к ногам Государя и Его умилостивить, но вход им был воспрещен. Любимец Петра Великаго прибегнул к последнему средству: он написал к Императору, старался оправдать себя, умолял: чтобы солнце не зашло во гневе Его; просил увольненія от всех дел за старостію и болезнями; искал покровительства Великой Княжны Наталіи Алексеевны, но и это осталось без успеха. Опустели гостинныя опальнаго! Только два человека остались ему преданными: Генерал-Лейтенант Алексей Волков и Генерал-Маіор Егор Иванович Фаминцын. Они обедали у него 8 числа, уговорили пустить кровь из руки. Почтенные люди, которых имена достойны быть переданными потомству!

9-го Сентября велено Меншикову ехать в Раніенбург, город, им самим выстроенный (находящійся в Рязанской губерніи) и, с лишеніем чинов и знаков отличій, жить там безвыездно, под неусыпным надзором гвардейскаго офицера и капральства; именіе оставлено при нем. Княжна Марія должна была возвратить Императору обручальное кольце свое, стоившее около двадцати тысяч рублей.

Опальный Царедворец, сохранив свои богатства, предполагал иметь пріятное убежище в Раніенбурге, и, не теряя надежды, что счастіе снова сделается ему благопріятным, выехал из Петербурга в богатых экипажах, как вельможа сильный, а не изгнанник. Неуместная пышность еще более раздражила врагов его. В Твери приказано опечатать все вещи Меншикова, а ему оставит только необходимо нужное. Тут богатые экипажи были отобраны, посадили его в кибитку с объявленіем, что именіе взято в казну; стража удвоена и надзор над ним усилен. В семи верстах от этого города тяжкая печаль и неосушаемыя слезы прекратили жизнь супруги несчастливца: она лишилась зренія за несколько дней до своей кончины, переплакав горе. Почти в одно время с Меншиковым прибыл в Раніенбург Действительный Статскій Советник Плещеев для произведенія следствія о разных злоупотребленіях и проступках его. Он был обвинен в несчастіи Царевича Алексія Петровича, родителя Императора; в тайной переписке с Шведским Сенатом во время болезни Императрицы Екатерины І-й; в присвоеніи шестидесяти тысяч рублей, принадлежащих Герцогу Голштинскому и во многих других похищеніях. Его приговорили к ссылке в город Березов, Тобольской губерніи. С мужеством, приличным герою, услышал Меншиков грозный приговор и, обратясь к сыну, сказал: «пример мой послужит тебе наставленіем, если ты будешь когда возвращен из ссылки, где должен я умереть!» – Он был отправлен 2-го Іюня 1728 года с семейством водою до Казани. Поручик гвардіи Степан Крюковской и двадцать отставных солдат Преображенскаго батальона провожали его. Ему позволено было взять десять человек дворовых людей; определено на содержаніе по пяти рублей в день.

Отсюда начинается новая эпоха в жизни любимца Петрова, достопамятная, ибо он прежде торжествовал над врагами Отечества и был рабом страстей своих – в злополучіи явился победителем над ними, удивил потомство необыковенною твердостію духа, совершенным самоотверженіем. Отчужденный от всего міра, среди льдяных пустынь Сибири, где зима постоянно продолжается семь месяцев; разсветает тогда в десять часов по полуночи, а смеркается в три; мороз доходит до 10° при нестерпимом ветре с Ледовитаго моря; где весною от болотистых паров бывает густой, непроницаемый для зренія туман; осенью также при сильных северовосточных ветрах; где летом жары продолжаются не более десяти дней; земля, по причине холодных ночей, тает только на четверть аршина; солнце скрывается днем на один час за северную высокую гору – Меншиков не роптал на судьбу, покорялся ей с смиреніем и ободрял детей своих. Не жалея о себе, он проливал слезы о них, и находил себя достойным бедствій, его постигших, с умиленіем предавался воле Творца. Быв прежде сего слабого сложенія, в ссылке сделался здоровым; скопил из получаемых им денег такую сумму, что соорудил на нее деревянную церковь подле острога, в котором содержался, работая при построеніи сам с топором в руках. Он звонил в колокол когда наступало время церковнаго служенія, исправлял должность дьячка, пел на клиросе и читал потом простолюдинам назидательныя книги. Благо мне Господи – повторял он безпрестанно в молитвах – яко смирил мя еси! – Так проводил время в Березове изгнанник, котораго, некогда, приветствовал Феофан Прокопович словами: мы в Александре видим Петра! – который возвел на Престол Екатерину и, перед ссылкою своей, намеревался сочетать браком сына с Великою Княжною Наталіею Алексеевною. Вскоре любимая дочь его, Марія, занемогла оспою. В Березове не было докторов. Меншиков видел, что новый крест ожидал его, что Марія приближалась к концу земных страданій – и старался скрывать от детей снедавшую его печаль. Предчувствіе его исполнилось: он лишился дочери: (1729 г.); вырубил ей могилу и сам опустил в мерзлую землю драгоценные для него останки невинной узницы!

Поколебалась твердость великаго мужа! Орошая слезами последнее жилище Маріи, он утешал себя мыслію, что скоро соединится с нею; заблаговременно, при тусклом свете рыбьяго жира, горевшаго в его казарм, приготовил гроб из кедроваго дерева; изъявил желаніе, чтоб его похоронили подле дочери, в халате, туфлях и в стеганой шелковой шапочке, которую тогда носил; советовал детям возложить всю надежду на Бога, ожидать скорого освобожденія. «Вы невинны – говорил он – страждете за меня, обстоятельства переменятся!» исполнил обряд, Церковію налагаемый и, потом, простясь с близкими к сердцу, хранил глубокое молчаніе, отказался от пищи, кроме холодной воды, употребляемой им в небольшом количестве; скончался 22 Октября 1729 года, на 56 от рожденія.

Три аршина мерзлой земли приняли в недра свои знаменитаго изгнанника, у алтаря сооруженной им церкви; в десяти саженях от берега реки Сосвы. Ныне на том месте возвышается земляная насыпь, окруженная деревянною решеткою.

Князь Александр Данилович Меншиков был ростом двух аршин, двенадцати вершков, двумя вершками менее Петра Великаго; стройный собою; ум и честолюбіе яркими красками изображались на лице его. Он имел язвительную улыбку; отличался остротою; вставал, обыкновенно, в шесть часов и ранее, ужинал в девять, спать ложился в десять часов; никаких дел не отлагал до другаго дня; любил давать пышные обеды; украшал себя орденами и, по причине слабого здоровья, являлся иногда зимой перед гвардейскими полками, на богато убранной лошади, сопровождаемый Генералитетом, в серебряном парчевом кафтане на собольем меху, с такими же обшлагами; старался об улучшеніи суконных фабрик в Россіи; был учтив с иностранцами; снисходителен к тем, кои не хотели казаться его умнее, угождали ему и не мог видеть никого выше себя; преследовал равных; был властолюбив, мстителен, груб, жестокосерд, алчен к пріобретеніям; терпел часто побои от Петра Великаго! Но Меншиков, при всех слабостях своих, останется великим человеком и имеет право на уваженіе Россіян, как спаситель жизни незабвеннаго Монарха, его любимец и непобедимый Полководец.

Он вступил в брак, 1706 г., с Дарьею Михайловной Арсеньевою, которая произошла от древней благородной Фамиліи, известной в Россіи с XIV столетія. Современники отзываются об ней как о первой красавице в Петербурге. Петр Великій и Екатерина I уважали ее; последняя называла Княгиню Меншикову в письмах: Светом своим, дорогою Невестушкою; благодарила за неоставленіе Детей; просила не оставлятъ и впредь писаніями и проч. – Она была попечительная мать и нежная супруга; в разлуке с мужем не только его умоляла беречь свое здоровье, но и Петра Великаго: чтобы Он написал к нему о том, сетовала, при паденіи своем, не о потерянном богатстве, лишенных почестях, но о плачевном состояніи близких к сердцу; скончалась в семи верстах от Твери, в 1727 году, потеряв зреніе, на сорок седьмом году от рожденія.

Дети Меншикова освобождены из ссылки Императрицею Анною Іоанновною в 1731 году: семнадцатилетній сын, которому возвращено тогда Княжеское достоинство, пожалован Прапорщиком Преображенскаго полка. Дочь, Княжна Александра, которая двумя годами была старее брата, чрезвычайно походила на мать: имела такіе же черные глаза, черные волосы, пріятную улыбку, нежный румянец на щеках – пожалована Фрейлиною и на другой день по пріезде из Сибири выдана за Густава Бирона, Маіора гвардіи Измайловскаго полка. Он был родный брат Герцога Курляндскаго; человек – по словам Манштейна – простой и без воспитанія, но хороших правил; возведен, потом, в Генерал-Аншефы. – Она умерла в Петербурге 1736 года, на 24 от рожденія.

Князь Александр Александрович Меншиков до паденія отца своего, обучался: Россійскому, Латинскому, Французскому и Немецкому языкам; Закону Божію, Исторіи, Географіи, Арифметике и Фортификаціи. К танцам не имел он ни какой наклонности и когда отец наказывал его (1722 г.) за малые успехи, осмилетній юноша говорил: «Еще успею выучиться танцовать! Прежде следует знать полезнейшія науки.» В данном Меншиковым наставленіи сыну (1725 г.), он убеждал его: дорожить временем, убегать праздности, прилежать к занятіям. – «Ничего нет лучше в молодых летах труда и ученія – писал Меншиков; – «сын наказан, в старости жезл отцу и веселіе матери; но как добрым поступкам обучаются юноши от других, подобно кораблю, который управляется рулем, то и тебе должно слушать и почитать своего гувернера, Г. Профессора Кондрата Генингера, определеннаго Ея Императорским Величеством, который обязан доносить Государыне о нераденіи к наукам или о дурном твоем поведеніи, от чего тебе приключится безславіе, да и мне не без стыда будет.» – Далее отец требовал: чтобы каждое утро юноша приносил благодареніе Богу и, потом, одевшись прочитывал выученное на кануне; приказывал ему переводить, вместо забавы, для родителей получаемыя иностранныя газеты и если в них будут помещены любопытныя воинскія или другія какія известія, то смотреть на ландкарте: в которой части света и в каком Государстве это происходило; под каким горизонтом и какое описываемое место имеет положеніе, чтобы в последствіи мог он, во время разговоров, основательно судить об означенных предметах. В заключеніе обязывал сына: в дванадесятые и Господскіе праздники, также в Воскресные дни ходить в Святую церковь к литургіи и, во время оной, стоять со страхом и пенія слушать со вниманіем, особливо Апостол и Евангеліе, разсуждая о Законе Божіем и о воздаяніи. За неисполненіе же всех означенных статей и непослушаніе гувернеру, обещал штрафовать.

Мы выше сего видели, что молодый Меншиков во время могущества отца, имея только тринадцать лет, возведен в достоинство Обер-Камергера, был кавалером орденов Св. Андрея Первозваннаго, Св. Александра Невскаго, Св. Екатерины и ІІрусскаго Чернаго Орла. Вступив 1731 года Прапорщиком гвардіи в Преображенскій полк, в котором числился Поручиком 1726 года, Князь Александр Александрович сражался под знаменами Фельдмаршала Графа Миниха при взятіи Очакова и Хотина; произведен в 1738 году за отличную храбрость из Поручиков в Капитан-Поручики; потом получил в Преображенском полку чин Секунд-Маіора (1748 г.); служил с честію в Прусскую войну; пожалован кавалером ордена Св. Александра Невскаго и Генерал-Поручикомъ в 1757 году; первый известил жителей Московских, 1762 г., о возшествіи на Престол Императрицы Екатерины II-й и привел их к присяге; возведен тогда в Генерал-Аншефы; умер 1764 года, на 51-м году от рожденія, оставя по себе память храбраго воина и благонамереннаго гражданина. Он был женат на Княжне Елисавете Петровне Голицыной, дочери Князя Петра Алексеевича, кавалера ордена Св. Андрея Первозваннаго, служившаго при Петре Великом, Комнатным Стольником, Министром в Вене, Сенатором, Губернатором в Архангельске, Риге и, наконец, в Кіеве, где умер в 1722 году. (Бантыш-Каменский Д.)

Меншиков Александр Данилович – фаворит Петра I и Екатерины I, открывающий собой ряд русских временщиков XVIII столетия. Год его рождения в точности не известен: по одним известиям (Берхгольц), он родился в 1673 г., по другим (Голиков) – в 1670 г. Не вполне выяснено и происхождение его: по словам одних, его отец был придворным конюхом, по словам других – капралом Петровской гвардии; существует также известие (позднейшее), что М. в молодости продавал пироги на улицах Москвы и кормился этим промыслом. Знакомство Петра с М., как обыкновенно принимают, состоялось через посредство Лефорта, взявшего М. к себе в услужение. Несомненно то, что М. служил в Преображенском полку с самого его учреждения, несколько лет исполнял обязанности денщика при Петре и приобрел его расположение, скоро перешедшее в тесную дружбу. С 1697 г. М. неразлучен с Петром: вместе с ним совершает Азовский поход, вместе отправляется за границу и возвращается оттуда, участвует в стрелецком розыске, исполняет важные поручения; его влияние начинает перевешивать даже влияние Лефорта. После Нарвского сражения М. вместе с царем участвовал в действиях русской армии в Ингрии, причем выказал большую храбрость и недюжинные военные таланты. После взятия в 1702 г. Нотебурга он был назначен комендантом этой крепости, затем губернатором вновь завоеванных областей; в его ведение в так называемую ижорскую канцелярию были переданы Петром многие общегосударственные доходы. Талантливый и энергичный, М. не останавливался ни перед чем ради удовлетворения возникавших вследствие войны нужд; его быстрые, решительные действия вполне соответствовали кипучей энергии царя; лишенный всякого, даже элементарного образования (он едва мог подписать свое имя), он пополнял этот недостаток природной сообразительностью, еще развившейся в том ответственном положении, какое ему пришлось занимать. В 1705 г. М. был вызван в Литву, где к этому времени сосредоточились военные действия, и здесь действовал сперва в качестве помощника фельдмаршала Огильви, начальствуя над кавалерией, а затем, с 1706 г., в качестве самостоятельного главнокомандующего. В том же году он одержал победу над шведским генералом Мардефельдом при Калише. Это была первая победа русских в правильной битве, и М. был щедро одарен за нее. Еще раньше, в 1702 г., он получил диплом на достоинство графа Римской империи; теперь он был возведен в сан князя Римской империи, а в 1707 г. Петр возвел его в достоинство светлейшего князя Ижорского. Получив известие об измене Мазепы, М. напал на Батурин, взял его приступом и жестоко разорил, перебив почти всех жителей. За Полтавскую битву М. получил фельдмаршальское достоинство. До 1714 года он принимал участие в походах русских войск за границу, в Курляндию, Померанию и Голштинию, а затем его деятельность сосредоточилась на вопросах внутреннего устройства государства, касаясь, благодаря его близости к царю, едва ли не всех важнейших государственных нужд. Наиболее усердным сотрудником Петра М. являлся, однако, не столько в силу ясного сознания тех принципов, какими направлялась деятельность преобразователя, сколько в силу своекорыстных мотивов, и эти последние придали всей его фигуре особою окраску. «Полудержавный властелин», по выражению Пушкина, «дитя сердца» Петра, как называл его последний в своих письмах к нему, был страшным взяточником и казнокрадом и, несмотря на награды, в изобилии сыпавшиеся на него, увеличивал свое состояние всякими недозволенными средствами. Не довольствуясь взятками с просителей, он грабил за границей имения польской шляхты, закрепощал себе малороссийских казаков, отнимал земли у смежных с его имениями помещиков, наконец, обкрадывал казну на всевозможных подрядах. В 1711 г. Петр впервые узнал о подобных злоупотреблениях М., а три года спустя назначена была, по доносам Курбатова (см.), особая следственная комиссия. С той поры и до конца царствования Петра I М. почти не выходил из-под суда. Многочисленные следственные комиссии раскрывали грандиозные его злоупотребления, но их разоблачения только поколебали доверие и расположение Петра к М., не лишив последнего всецело влияния и власти. Помимо сохранявшейся еще у Петра привязанности к любимцу, помимо заступничества за него Екатерины, через него познакомившейся с Петром и питавшей теплое чувство к первому виновнику своего возвышения, здесь могли действовать и другие соображения: в лице М. Петр дорожил одним из наиболее даровитых и преданных ему сотрудников. Как преданность царю, так и личные интересы М., тесно связанные с реформами, делали его врагом партии приверженцев старины. В такой роли выступил он, между прочим, и при столкновении Петра с сыном. Многие из современников, вряд ли, впрочем, основательно, считали даже М. главным виновником гибели Алексея Петровича. Как бы то ни было, злоупотребления М. благополучно сходили ему с рук; отделываясь при их раскрытии денежными штрафами, он успешно топил своих врагов, в числе которых бывали порой и очень сильные люди, как, например, Шафиров. При учреждении коллегий М. был назначен в 1719 г. президентом военной коллегии. Лишь к концу царствования Петра, после того как известная Монсова история подорвала доверие царя к Екатерине, М., вновь уличенный в злоупотреблениях, подвергся серьезной опасности, но вскоре за тем последовавшая смерть Петра открыла ему дорогу к еще большей власти. Главный виновник возведения на престол Екатерины I (см.), он сделался при этой слабой и неспособной государыне истинным правителем государства. Верховный совет, учрежденный отчасти вследствие желания других вельмож положить предел самовластию М., вскоре сделался простым орудием в его руках. Чтобы упрочить свое положение, он попытался добиться с помощью русских штыков избрания на вакантный тогда престол курляндского герцогства, но попытка эта не увенчалась успехом. Тогда М. принял другие меры к обеспечению себя на случай смерти Екатерины. Не рассчитывая на возможность устранить от престола сына Алексея Петровича, в пользу дочерей Петра и Екатерины, он заблаговременно перешел на сторону этого кандидата; по просьбе М., Екатерина дала свое согласие на брак малолетнего Петра Алексеевича с дочерью М. Найденное после смерти Екатерины завещание (впоследствии оказавшееся подложным) объявляло наследником престола 12-летнего Петра и учреждало до его совершеннолетия регентство из обеих цесаревен, герцога голштинского и верховного тайного совета. Но герцог, по настоянию М., уехал в Голштинию вместе с Анной Петровной; действительным правителем государства остался М., обручивший императора со своей дочерью Марией и получивший звание генералиссимуса. Самовластие М. разгулялось теперь на просторе, обращаясь порой на самого императора; это его и погубило. Пытаясь примириться со старыми родами, он приблизил к Петру II Долгоруких, которые воспользовались этим, чтобы восстановить императора против М. 8 сентября 1727 г. М. был арестован и на другой день последовал указ о ссылке его в Раненбург. Вслед за тем все его громадные богатства были конфискованы, а после того как в Москве найдено было подметное письмо в пользу М., он с женой, сыном и дочерьми был сослан в Березов, где и умер 12 ноября 1729 г.