Жемчужина

Сомов подошел к холодильнику, открыл его и достал оттуда пакет молока. Жадно выпив его, он бросил пустую упаковку в ведро. Затем достал два яйца, разбил их в чистый стакан и выпил содержимое. Он принял ванну, вытер себя белым чистым махровым полотенцем, которое, к счастью, нашел в квартире, и стал одеваться. Когда Иван был в черных брюках, чёрной куртке, он подошел к трельяжу и из верхнего ящика достал сверток из белой хлопковой ткани. Положив его на стол, он развернул его. Это был вытянутый изогнутый кинжал в ножнах. Поверхность ножен полностью с обеих сторон покрывало рельефное изображение сплетающихся между собой отвратительных змей и червей. Сомов с удовольствием разглядывал кинжал, держа его на ладонях. Затем он извлек его из ножен. Изогнутое лезвие с острым концом длиною примерно тридцать сантиметров было из грубо обработанного металла с десятком больших зубцов размером с полсантиметра. В этом ноже была сила. Он чувствовал ее, когда сжимал рукоять. Уже знакомый ему дух воителя и вершителя судеб будто вселялся в него. В этот момент Сомов осознавал себя воином, неуязвимым и бесстрашным. Он чувствовал, что становится способен на многое, сжимая в руках кинжал. Он слышал, как кинжал хотел крови. Ну, теперь разве он пыль? Разве его жизнь не имеет здесь власти? Какая-то бессмысленная злоба к этому парню и священнику наполняла его сейчас. Он заряжался. Ему, как и его хозяину, не будет ни начала, ни конца. Может он станет, как дьявол? Сомов улыбнулся.

В дверь постучали. Сомов прошёл в прихожую и спросил: «Кто?» В ответ тишина. Сомов повторил вопрос раздраженно еще раз: «Ну, кто там?» Снаружи что-то промычали. Сомов со скрипом открыл дверь и перед ним предстал человек в выцветшем черном рабочем комбинезоне и такой же куртке. В одной руке, испачканной чёрной смазкой, был ящик сантехническими инструментами, другая держала дверную ручку. На голове с длинными рыжими немного вьющимися волосами кепка, которая была посажена на затылок. Из-под густых серо-рыжих бровей смотрели приветливые серо-зеленые глаза. На щеках и подбородке рыжая трехдневная щетина. Большой старый шрам переходил с носа на левую щеку. Слесарь Иван Иванович Мирзунков уставился на Сомова.

– Ну, кто-кто, хозяин? Дед Пихто. Вызывал?

Сомову не хотелось с ним ругаться, поэтому он постарался быть вежливым.

Колдун задал вопрос :

– Что вам надо?

В ответ Иван Иванович сообщил:.

– Так Валентина Захаровна Триногова звонила, сказала, что в вашей квартире по стояку с горячей водой проблемы. Ну, вызвала, я и пришёл.

– У меня нет проблемы с горячей водой, – сообщил колдун. – У меня течёт и горячая, и холодная вода.

– Так я это, наверное, ошибся. Мне нужно 313 квартиру, а у вас номер 213. Ошибся я, хозяин. Ну, извиняй. Ты бы сразу сказал, а то кто его знает, с этими номерами не разберёшься… Без очков я, у внука оставил.

Иван Иванович сам толкнул дверь сапогом так, что она захлопнулась перед носом Сомова. Послышались шаги в коридоре и тихое пение. Это слесарь Иван Иванович направился на третий этаж в квартиру над Сомовым. Колдун тяжело вздохнул и вернулся к трельяжу, где лежал нож. Сейчас он утратил этот духовный злой заряд из-за слесаря, который отвлек его внимание. Сомов постоял еще несколько минут, вспоминая, какой жаркой была погода в Африке. Вдруг его внимание привлек периодический негромкий стук от капель воды в туалете. Казалось, всё перекрыл в туалете, ничего не должно было капать. Он ещё какое-то время вспоминал Африку, её жаркое испепеляющее солнце, когда шум от падающих капель стал сильнее, чаще. Сомов не мог понять, что происходит и дошел до туалета. Включив свет, он увидел, как с потолка в месте, где соединялись плиты, на пол возле раковины капала вода. По лужице размером с тарелку каждый раз радостно пробегала маленькая круглая волна, когда очередная капля врезалась в пол. Вокруг лужицы на полу виднелись маленькие капельки.

– Ну, что за?.. – только и слетело у него с языка. Он открыл дверь и побежал на третий этаж. Когда он повернул на лестницу, навстречу ему летел слесарь Иван Иванович, который совершал гигантские прыжки через две-три ступеньки. Слесарь уже был без кепки, и его вьющиеся волосы были взъерошены.

– В сторону, в сторону, в сторону, в сторону, – услышал Сомов.

Мирзунков молнией пронесся мимо него и закричал куда-то вниз: «Валя, надо горячую вырубать. Там всё сгнило». Тяжелые шаги слесаря по лестнице стали тише и растворились на первом этаже. Снизу приглушенно доносились его слова: « Дай мне каких-нибудь.. то, что ты мне дала… этого мало.»

Сомов решил подняться наверх и дойти до 313 квартиры. Когда колдун добрался до места, лужица горячей воды уже разлилась в прихожей. За порогом квартиры поднимался пар. Точно в таком же, как у него коридорчике, ближе к кухне стояла молодая девушка в зеленом халате с молнией с рисунками цветов на нем и держала на руках ребенка. Девушка была напугана. Она растерянно дула на воду и говорила, успокаивая то ли себя, то ли своего сына: «Сейчас дядя придет, сейчас дядя придет и все починит». Малыш, сидевший у неё на руках, был абсолютно спокоен. Большой палец одной руки был у него во рту, а другой рукой он указывал на воду и говорил иногда: «А». Это был голубоглазый красивый ребенок с длинными светлыми волосами. Затем ребёнок переключил внимание на Сомова, протянул руку в его сторону и также сказал: «А». Девушка встретилась глазами с Сомовым, который злобно прокричал ей: «Ну, что смотришь? Убирай! Меня залить решили?»

Колдун решил дойти до вахты и узнать, что случилось, и как долго будет устраняться авария. По пути вниз на лестнице между первым и вторым этажом он снова встретил слесаря, который с взъерошенными волосами спешил наверх, перескакивая через ступеньки. Он кричал непонятно кому: «Я говорил Варе! Я говорил: Варвара Степановна, давайте трубы поменяем на полипропилен пока недорого, пока выгодно, пока скидка есть. Нет, не захотели. Говорит, и так по мере необходимости меняем. Вот, дождались. Мы хотим деньги зарабатывать, а не вкладывать их. Ну, вот, и получите. Уже дома гниют, не к чему приваривать. Ну, перекрыл я, а что буду сейчас делать? Я не знаю, куда мы катимся. Чего они в этом доме собираются делать?»

Сомов спустился на первый этаж и подошёл к Валентине Захаровне.

– Что там случилось надо мной? Вы чего делаете здесь?

Валентина Захаровна смотрела очередную политическую передачу по телевизору и одновременно звонила своей начальнице Варваре Степановне, чтобы рассказать об аварии. Она даже не взглянула на Сомова. Ей было обидно, что он не поздоровался и сразу начал решать свою проблему.

– А что над вами случилось?

– Не делай из меня дурака. Меня затопили. Дай мне другое жилье. Я тебе заплатил.

Снова фамильярность и грубость этого жильца! Несмотря на то, что у неё был свободный номерной фонд, она не хотела менять ему квартиру. Неужели его так сильно затопили? Если она каждому будет менять квартиру по любой прихоти, как тогда сдавать жилье? Если сейчас пойти посмотреть, что у него, то уже не отстанет. Надо оставаться здесь и настаивать на своем.

– Мужчина, не будет вам никто ничего менять. И ничего у вас там не залило. Небольшая лужица в туалете, всего-то. Сейчас всё устранят, – она продолжала смотреть телевизор, не отводя от него глаз.

Сомов начинал закипать в своей злобе. Он заплатил деньги за жильё, и вот в туалете небольшая лужица. Он не знал, какая она там сейчас, насколько сильно залило туалет. Ему было важно само отношение к его персоне как к квартиросъемщику, и сам факт, что уже залило. Он хотел и брал свое любой ценой.

– А я говорю: дай мне другую квартиру, – подошёл он и встал прямо у входа в помещение, где сидела Триногова.

– А я говорю тебе, что ничего давать не буду, – вскочила женщина и устремила на него гневный взгляд из-под своих толстых очков.

– Полно тебе. Что орать-то на неё? Валя не виновата ни в чём, – прошмыгнул мимо Сомова слесарь в комнату Триноговой и стал рыться в шкафу с рабочим инвентарем уборщицы и дворника. – Валя, где у нас тут тряпки? Мне их не хватает. Там залило всё. Валя, я горячую перекрыл, сейчас сделаю.

Он погремел ведром, схватил его, положил туда тряпки и снова убежал по лестнице.

– Я говорю: дай мне новое жильё, другое жильё! У меня квартиру залило.

– А я говорю: не дам тебе другое жилье! Ещё раз говорю: у меня нет другого жилья, – огрызнулась Триногова.

– Я сейчас убью тебя прямо здесь.

– Что вы, мужчина, такое говорите? Вы понимаете, что я женщина. Что вы пристали ко мне?

Валентина Захаровна испугалась за свою жизнь. Она видела его злой взгляд. Какой неадекватный и ненормальный был этот мужчина! Не мог нормальный мужчина, даже если очень рассержен, говорить такие слова женщине. Но даже будучи в страхе её грызла обида.

– Даже если вы меня убьете, нового жилья вам не будет. Я вам что, рожу его что ли?

– Тогда дай, я посмотрю журнал, – Сомов протянул руки и взял журнал со стола из под наваленных на него сверху договоров.

Триногова схватила журнал обеими руками с другой стороны и потянула на себя, но мужчина был сильнее.

– Нет, я не дам вам смотреть журнал. Это коммерческая тайна.

– Какая коммерческая тайна? Твои записки кривой рукой?

– Что вы меня всё оскорбляете? Я сейчас полицию вызову. Не хотите здесь жить, не живите. Съезжайте, и черт с вами!

– Он со мной, – улыбнулся внезапно Сомов. Такая неожиданная реакция мужчины испугала Триногову, и поток её мыслей в голове на секунду остановился. Он улыбнулся так, будто радовался тому, что Валентина Захаровна попала в беду.

– Старая одинокая дура, – уже спокойно проговорил он и отпустил журнал.

В его словах больше не было эмоций. Они словно меч вонзились в самое больное место в сердце Триноговой. Женщина зажмурилась и, уронив журнал на пол, поднесла руки к груди.

– Тогда иди и вытри в туалете, – проговорил он спокойно.

Она только стояла и продолжала держать руки у груди, будто защищалась от всего, что ей было сказано. Лицо было красным, а по щекам из открытых глаз текли слезы.

– Тогда иди и вытри в туалете, – повторил он.

В ответ снова тишина. Только её плечи немного вздрагивали. Она бесшумно плакала.

Сомову стало легче от того, что он сделал ей больно. Ему было мало этого. Он хотел отомстить еще. Колдун протянул руку к теплому платку Триноговой, лежавшему на телевизоре, и взял его. Он развернулся в дверях и напоследок сказал: «Вытру им пол вместо тебя. Ты такая же одинокая, как и страшная». Женщина продолжала стоять еще какое-то время после его ухода, приходя в себя от боли произнесенных слов.

Через полчаса Сомову снова постучали в дверь.

– Кто там?

– Открывай, открывай хозяин. Это я, слесарь. У тебя все в порядке, не протекает ничего? – проговорил знакомый голос Мирзункова.

– У меня все нормально. Проваливай.

– Да ты дверь открой, хозяин. Валя просила посмотреть, как ты, да манжету тебе поставить. У меня как раз есть одна для тебя. Переживаем, чтобы и у тебя ничего не прорвало.

Дверь со скрипом отворилась. Перед ним стоял Мирзунков, но уже не улыбался, и глаза его не были приветливыми. Он был без инструмента.

– Ну что, обидел бабу? Нашел, с кем ругаться. Ты что, граф или барон? Тебя залило, а ты с бабой пошел ругаться, угрожать ей. Она мне в дочери годится, а ты?

– Пошел к…, – закричал в гневе Сомов, но сильный удар в нос кулака слесаря сбил колдуна с ног. Он с грохотом рухнул спиной на пол. Кровь теплыми струйками потекла из носа и из разбитой верхней губы. Боль от удара разлилась по лицу.

– Полежи пока, а я платочек Вали возьму, если ты не против, – Мирзунков поставил ногу на колено Сомову и шагнул в прихожую. Колдун протянул руку к заболевшему колену, по которому прошелся слесарь. Иван Иванович нашел платок в туалете на полу возле раковины. Он аккуратно выжал его в ванну и заботливо сложил, повесив на руку. На потолке было небольшое мокрое пятнышко. Можно было сказать, что этого обидчика Вали и вовсе не заливало. Мирзунков, выходя из квартиры, еще раз специально прошелся по тому же колену и с грохотом захлопнул дверь. В прихожей было тихо, будто никто не заходил.

Сомов медленно повернулся со спины на бок и закрыл глаза. Нос, губа и колено ныли от боли. Он начал проваливаться в темноту.

Ему снился сон. Он видел маму, как в детстве, как было раньше, когда был счастлив и ни о чём не думал. Его мир был беззаботным. Мама сидела солнечным днем в поле среди красивых цветов на зеленой мягкой траве. Высоко в небе пели птицы и летали над ними. Он бежал к маме по полю, и ничто его не останавливало. В этот момент маленький Ваня ощущал абсолютную свободу и ветер, который дул ему в лицо, трепал его волосы на голове и одежду. Ваня бежал навстречу этому теплому ветру. Он бежал навстречу маме, радости и счастью, бежал в её распростертые объятия. Своим маленьким ребячьим тельцем Ваня врезался в молодую красивую улыбающуюся женщину со светлыми длинными волосами. Она засмеялась и заключила его в свои объятия. Он ощущал мир, радость, ее тепло и любовь. В этот момент он был абсолютно счастлив. Они не сказали ни слова, но полностью понимали друг друга. Их объединяло всепоглощающее чувство любви. Он любовался со стороны этой картиной, как они с мамой в обнимку сидели в поле среди цветов. Внезапно раздался рёв огромного поезда, который выехал на поляну. Казалось бы, как он мог выехать на поляну. Но во сне возможно все. Это был огромный массивный поезд из черного металла размером больше обычного. За ним тянулся состав из множества вагонов, груженных углём и черной рудой. Поезд был очень тяжелый и не мог остановиться сразу. Он сигналил и продолжал двигаться прямо на них. Ещё несколько секунд и столкновения будет не избежать, но мама и мальчик не видели его. Они продолжали наслаждаться объятиями друг друга. Тем временем поезд продолжал тормозить, но сила инерции была настолько велика, что он не мог остановиться, даже снизить скорость хотя бы на долю. На огромный скорости гигантский поезд просто смял маму и ребёнка, и на этом сон закончился.

Сомов открыл глаза. Он знал, кто во сне был этим поездом. Это был сам Сомов, вернее его выбор, который перечеркнул много важного в жизни. После неожиданной смерти мамы были уничтожены отношения с отцом. Он сам стал другим, что сделало его чуждым людям. У него не было пути назад. Он по-прежнему лежал на боку. На губах и в носу была запекшаяся кровь. Голова раскалывалась от боли.

Через полчаса он спустился вниз по лестнице и прошел мимо вахты. Дверь в комнату Валентины Захаровны Триноговой была закрыта, хотя обычно в это рабочее время она сидела ещё там. Он поспешно вышел из подъезда на улицу. Как у всех людей, у него была своя работа, но у колдунов она злая.

Глава 5

Света Снигирева сидела перед зеркалом и молчаливо разглядывала себя в нём. Она медленными плавными движениями руки расчесывала свои длинные черные прямые волосы, спадающие шелковистой рекой с плеч. Черная густая челка наполовину закрывала бледный лоб. Черные тонкие брови, черные ресницы и карие глаза производили ощущение красоты и строгости одновременно. Однако, скорее всего, это была не строгость, а сосредоточенность. Высокая, почти сто девяносто сантиметров, неполная и нехудая, с выпрямленной спиной, в пижаме с зайчиками Света смотрела в зеркало. На самом деле она смотрела не на свое изображение, а куда-то вдаль. Света мысленно была далеко-далеко, и поэтому рука, расчесывающая волосы, двигалась автоматически. Она думала о многом, как обычно это подобает девушкам. Думала о Ване Архипычеве, вспоминала его лицо, шутки, когда видела его несколько месяцев назад. Думала об учебе, о том, что недавно были экзамены, о том, сколько осталось учиться. И о том, какое надеть платье на свидание. Каким будет это свидание? Наконец, что очень важно было для неё, она прислушивалась к своему сердцу и пыталась анализировать то, что она чувствует к Ване Архипычеву. Она познакомилась с ним давно, когда еще были подростками. Спустя несколько лет они пытались общаться, но Иван не заинтересовал ее как мужчина. Он был ей приятен как человек, с которым можно пообщаться, поговорить, куда-то сходить. Несколько месяцев назад она написала ему в соцсети сама. И не потому, что ей стало скучно, и захотелось свиданий, а потому что чувствовала, что за этой внешностью Вани скрывается личность, и он настоящий. Ей стало интересно, как у него дела. До того, как написать Архипычеву, по совету своего отца, работающего заведующим хирургического отделения, Света пару раз ходила на свидания с сыном главврача. Кавалер был настолько увлечен своей модной прической, что несколько раз за время свидания делал селфи на новый айфон. Вообще он не вылезал из своего телефона. Вроде бы он был добрый парень, улыбчивый, но душевного комфорта, понимания она с ним не ощутила, а только ощущение тоски вперемешку с раздражительностью. Погрустив немного о том, что она не реализовала роль жены и мамы в своей жизни, Света вернулась к своим обычным делам. Тогда она и вспомнила про Ваню Архипычева. Сначала зашла к нему на страницу в социальной сети, изучила последние новости и фотографии. Новых записей и фотографий практически не было. У многих мужчин страницы обновляются крайне редко. Наверное, чем меньше изменений на странице, тем счастливее мужчина. Архипычев не был исключением. Сделав вывод, что он ни с кем не встречается, подождав немного, собравшись духом, она, Светлана Снигирева, красивая брюнетка с длинными густыми волосами, стройной фигурой, закончившая школу и вуз с отличием, первая написала ему и затаила дыхание. Ваня Архипычев сначала не понимал, почему она написала ему, если несколькими месяцами ранее сама прекратила только начавшееся тогда общение. Мысли в его голове ворочались медленно, как здоровые механические шестерни. Наконец он ей ответил. Они начали переписываться, потом созваниваться и, наконец, решили вместе сходить в кино. Теперь шестеренки у обоих крутились быстро-быстро. Время шло, и она видела, что Ваня совсем другой человек, нежели она предполагала ранее. Относительно Вани у Светы в начале все-таки был целый рой сменяющих друг друга, жужжащих противоречащих мыслей. Со временем среди этих мыслей стал проступать какой-то фон, какое-то знание и чувство одновременно. Рой еще был, но постепенно рассеивался. Ее стало тянуть к этому молодому человеку, который на первый взгляд, вроде бы, был не так приметен, но были интересны его мысли, характер, то, как он обращался с ней. Свидание назрело само собой. Света была очень внимательна в выборе мужчины. К двадцати пяти годам своей молодой девичьей жизни у неё не было опыта серьезных отношений. Была пара ребят, кроме сына главврача, с которыми она ходила несколько раз на свидания, но каждый раз эти отношения заканчивались по инициативе Светы. Те ребята, хорошие, в общем, ребята, ей были неинтересны.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.