Пешки богов-2. Наследница. Дар вампира

Три цикла заведение простояло закрытым, но, увидев сумму долга, которую выставил сборщик налогов, когда всё-таки сумел меня выловить в столице в моём доме, я понял, что император мне мстит и хочет содрать с меня три шкуры по завышенной ставке. Сначала в отместку я тоже хотел содрать шкуру со сборщика, чтобы сделать из неё огромный кошель, положить туда всю сумму и расплатиться с торговой гильдией, и даже успел того подвесить за ноги на дереве во дворе дома, но бедолага, который, заранее зная – к кому пришёл, от полученных впечатлений потерял сознание, а спасла его моя супруга. Когда я связывал ему ноги, Виола услышала истеричные визги этого посланника зла, имя которому – бюрократия, выскочила из дома, отчитала меня за излишнюю жестокость и неуважение к власти, потом привела того в чувство, заверила, что завтра принесут всю сумму, отвесила смачного подсрачника и выкинула со двора. А мне пришлось открывать трактир, чтобы он, как минимум, хотя бы сам себя окупал. Продавать я его не стал из принципа, чтобы не показывать свою слабость императору и утереть ему нос.

Управляющим я назначил Везунчика, во-первых, он больше всех проводил время в столице, так как его жена – Тара работала в академии магии, во-вторых, ему надо было найти какое-то занятие, чтобы у него совсем мозг не заплыл от безделья, а в-третьих, я ему полностью доверял. И надо сказать, что вампир справился, хоть и с моими подсказками. Он сделал ремонт, повесил большую красивую вывеску – "Прожорливый Демон", нанял семейную пару в качестве поваров, которых пришлось переманивать у конкурентов, в зале в углу установил жаровню, и прямо на глазах клиентов на ней всегда готовился небольшой поросёнок, вид и запах которого заставляли сводить желудки до спазмов от желания его попробовать, а блюда разносили опрятные молодые подавальщицы с аппетитными формами, которых было запрещено даже пальцем трогать. Так же Везунчик воспользовался моим советом и ввёл новизну в этот мир – скидки и различные акции. Например, если посетитель снимал весь трактир и отмечал у нас какое-то торжество, то все блюда были дешевле на несколько серебряных монет, или после полуночи продавали два пива по цене одного, ну, и так далее. И клиент попёр, даже пришлось ввести предварительную запись.

Кстати, зная – чей это трактир, люди боялись нарушать наши правила и устраивать пьяный дебош, но пару раз Везунчику пришлось демонстративно наказать самых непонятливых: одному прямо в зале отрезал нос, а второму три пальца, которые зачем-то забрал себе на память. Даже представители криминала, если и решались посетить наше заведение, то вели себя тихо и были паиньками. Они никогда не забывали, как я прищемил хвост главарям их шаек, когда город находился в ожидании нападения гноллов, и до сих пор моё имя произносили шёпотом.

В общем, наша репутация отбитых кровожадных маньяков принесла свои плоды, и трактир начал приносить доход, при этом работал автономно даже без присутствия Везунчика. И каждый цикл в конце тёплого сезона с гномами мы встречались именно здесь. Дети гор любили это место, потому что только здесь в меню были пещерные моллюски, которые бородатые коротышки сами же и поставляли, но в моей таверне их готовили по специальному рецепту, который повара узнали от меня. Увидев этот деликатес, я вспомнил обычные маринованные грибы, и способ приготовления знал ещё из прошлой жизни, когда бабуля брала меня в лес по грибы, а потом заставляла ей помогать закатывать их в банки. Дадарин – гном, с которым изначально была заключена сделка по камням, каждую нашу встречу пытался выкупить у меня секрет рецепта, а один раз даже пошёл на хитрость и попытался споить в надежде, что под гномьей настойкой у меня развяжется язык, но и тут ему обломилось, так как перепить ему меня не удалось, и мордой в собственной тарелке он оказался быстрее меня.

В этот раз встреча прошла как обычно, за исключением одного нюанса – Дадарин зачем-то притащил в столицу свою дочь, видимо, на экскурсию, и Горелая Борода, изучая камни на предмет трещин и вкраплений, постоянно отвлекался и посматривал в её сторону. Даже пришлось незаметно под столом пару раз наступить ему на ногу, чтобы напомнить о цели нашего визита. Я сначала подумал, что Донор просто давно не видел женщин своей расы, и природа взяла своё, поэтому он и пустил слюну, но потом понял, что ошибся. Этот похотливый сердцеед, любитель самок человеческой расы, развратник и блудливый кабель, который запрыгивал на всё, что толще него, с грудями, желательно больше его головы, и движется, вдруг взял и влюбился. Вот так просто – с первого взгляда. Это было видно по его нервозности, рассеянному и глупому взгляду, к тому же гном мне шепнул на ухо: – Я хочу жениться на ней!

Таких слов от Донора я никак не ожидал услышать. Всё время нашего сотрудничества и дружбы он никогда не упускал момента поглумиться над нами – бесправными женатиками, выпячивая свою свободу и презирая брак, как форму подавления мужского начала и права выбора, причём во всём.

При этом надо сказать, что дочь Дадарина не подходила под параметры женщин, которым отдавал предпочтение Горелая Борода. Звали эту особу Ринда, и, конечно, стройняшкой эту гному назвать язык бы не повернулся, но немного пухлая фигура, не портила её женственности, при этом милое курносое личико с неестественно большими ресницами создавало впечатление, что перед нами подросток. Но я поинтересовался её возрастом у папаши, и оказалось, что Ринде уже двадцать пять циклов, и гномы, примерно, с этого возраста начинали подыскивать своим дочерям мужей. Горелая Борода уже был знаком с ней, но видел Ринду больше восемнадцати циклов назад, как раз в то время, когда решил попробовать обустроиться в столице и познакомился со мной, тогда она была ещё ребёнком.

Когда мы закончили проверку рубинов, я передал гномам список необходимых мне товаров и рассчитался с ними за шестнадцать бочек самогона, то, ссылаясь на очень срочные и неотложные дела, отказался от предложения Дадарина – хорошенько скрепить наши деловые отношения хорошей попойкой. На самом деле, мне просто не хотелось проводить время в шумной, тем более малознакомой компании. Я специально никого не взял с собой в столицу, чтобы немного отдохнуть не только от обязанностей главы клана, но и от собственной семьи и близких, даже Виолу отговорил от поездки со мной. Последнее время совсем закрутился в делах и заботах своего молодого клана и морально вымотался.

Камни я убрал в тайник, оборудованный прямо в трактире, а бочки составили друг на друга в два ряда на небольшом огороженном забором заднем дворе, и с Горелой Бородой решили пойти ко мне и провести вечер в мужской компании в обществе друг друга, обсуждая под бутылочку настойки: как хорошо там, где нас нет, ну, и естественно, обязательно поругать власти, рассказывая, что каждый из нас бы сделал, если был бы императором. Вот только в этот вечер нам не суждено было воплотить наши планы, потому что власть сама решила прийти к нам в гости.

Возле забора моего дома топтались два гвардейца и сообщили, что их послал Кироний, и просит меня прибыть во дворец для личной встречи с императором. Наверняка о моём прибытии в столицу своим наблюдателям он приказал докладывать немедленно. На просьбу главы безопасности я передал ответ, что если император хочет поговорить, то пусть снимет свой величественный зад с трона и тащит его сюда, а у меня сегодня выходной. Оба гвардейца мялись, переступая с ноги на ногу, в надежде, что кровожадный Демон всё-таки передумает, но, хихикнув про себя, представляя какие слова они будут подбирать, чтобы передать мой ответ Киронию, не оставил им шанса, хлопнув перед их носом калиткой.

С Киронием и Мелотоном у меня сложились дружеские отношения, но они и я всегда держали определённую дистанцию, и сейчас император очередной раз решил, что может меня прогнуть, и я примчусь по первому его зову. Видимо, когда мы долгий период времени не общались, он забывал, что я – не подданный империи и могу его посылать так далеко, насколько мне вздумается. Это раньше я был мальчишкой, у которого, кроме двух мечей за спиной и чрезмерной наглости, больше за душой нечего не было, а сейчас я – лорд Илвус дэ Мор, глава клана Демона, по прихоти которого пляшут боги и по одному щелчку пальца которого под его руку встанут тысячи вампиров. Конечно же, это было не так, но императору и его верному пёсику лучше этого не знать, хотя оба – далеко не дураки, и понимают весь расклад моего влияния.

Во дворе дома я первым делом сходил к Пушку в специально отстроенный для него небольшой загон и угостил его целой и хорошо прожаренной курицей, которую прихватил в трактире. Это было его любимое лакомство. Кстати, я был единственным в столице, кто имел право от ворот города до дома добираться на ездовом животном. Такое распоряжение отдал лично Кироний после того, как я однажды оставил дарха на конюшне за стеной города. Местные конюхи никогда не встречали такое чудо природы и не вняли моим советам – близко к нему не приближаться, результатом чего один из них лишился кисти руки, а двое его помощников отделались более лёгкими травмами. Но Пушку оказалось этого мало, он покусал ещё с десяток лошадей и никого не пускал в конюшню пока, не разыскали меня, и я его не забрал. Мне пришлось неслабо раскошелиться, чтобы всем пострадавшим компенсировать ущерб, особенно безрукому. Виола предлагала подстроить ему несчастный случай, мол, шёл мужик по своим делам и случайно упал на нож, и так семь раз, но я решил не подмачивать репутацию убийством мирных жителей, хотя моя внутренняя жаба тоже советовала поберечь денежки и пустить конюха в расход. После этого инцидента глава безопасности решил сделать исключение и разрешил моему пушистому телёнку проезд от ворот и обратно.

Когда мы с Донором расположились в гостиной и приговорили половину бутылки самогонки, он мне пожаловался, что у него сердце ноет, и в паху горит, когда вспоминает Ринду, и что он загорелся желанием жениться на ней, но не сможет этого сделать, потому что её отец не согласится отдать дочь за такого оборванца, как Горелая Борода. Денег он успел прилично скопить, которые, кстати, хранились у меня, но вот дом так и не приобрёл, всё больше скитаясь по гостиницам, любовницам и частенько гостил то у меня, то у Таврона, то у Везунчика, который тоже приобрёл дом в столице. Да и своё торговое дело так и не открыл, продолжая заведовать моими лавками по продаже амулетов. Поэтому ни один приличный гном не выдаст своё чадо за такого балбеса, как Горелая Борода.

Я ценил Донора, как своего управляющего в торговых делах, особенно после парочки моих воспитательных бесед, сопровождаемых физическим насилием и травмами средней тяжести, после которых пьянство и бабы никак не влияли на его трудоспособность, и давно хотел его как-то отблагодарить за его преданность и труд. А тут появилась такая возможность – женить этого развратника, поэтому я решил отдать одну из наших торговых лавок в его единоличное пользование и добавить двадцать тысяч золотом на покупку дома, а когда сообщил гному эту новость, он сначала не поверил и с подозрением поинтересовался: – Это твой очередной прикол?

– Удостоверение почётного быка-осеменителя подарить другу на свадьбу – вот это прикол! – разливая по стаканам настойку, обиделся я, – А это считай моим вложением в будущую ячейку общества, если, конечно, у тебя хватит обаяния охмурить такую аппетитную красотку.

Гном, не поморщившись, опрокинул в себя стакан, странно на меня посмотрел и вдруг, пустив слезу, полез обниматься. Со стороны два взрослых мужика в объятиях друг друга, наверное, смотрелись очень странно, к тому же один из которых намного ниже другого, бородатый и при этом, хлюпая носом, клянётся завоевать сердце красотки. И конечно же, именно в этот момент зашла служанка, задрала брови, извинилась за нарушение столь интимной идилии, и сообщила, что Мелотон дэ Эрдан и Кироний дэ Фурт ждут у калитки и просят их принять.

Прислугу, в качестве которой у меня работали поочерёдно по четыре декады две пожилых супружеских пары из моих же деревень, и которые сейчас жили в отдельной небольшой пристройке, выбирала Виола, естественно, она руководствовалась не только их опытом и личными качествами, но и возрастом. Моя клыкастая жена не хотела, чтобы передо мной задницей крутила какая-нибудь молодая вертихвостка.

Под действием хмеля у меня сначала была мысль через прислугу откровенно послать Мелотона и Кирония, мол, я очень занят и пусть приходят в другое время и по предварительной записи, но потом решил, что император такого пренебрежения точно не простит и обязательно мне устроит какую-нибудь пакость, как с налогами на трактир, поэтому попросил пригласить обоих в дом.

В этот момент воспоминаний я понял, что больше не могу терпеть головную боль, а из-за отсутствия слюны даже язык к нёбу приклеился, поэтому собрав всю волю в кулак, пришлось тащиться в душевую. Утолив жажду, я упёрся двумя руками в стену, чтобы случайно не потерять равновесия, и наслаждался прохладными струями воды. Похмельный синдром ослабил свою хватку, стало немного легче, но я решил не экономить воду, так же продолжал получать удовольствие от включённого душа и попытался вспомнить последние события вчерашнего дня, остатки которых отложились в памяти.

Император не просто так, бросив все государственные дела, примчался лично, а значит, тема разговора была серьёзной, но, выяснив, что до завтра ничего критического не случится, и Мелотон с Киронием просто опасались моего отъезда из столицы, я уговорил обоих присоединиться к нашей скромной компании. В процессе беззаботного пьянства мы не касались никаких важных тем, зато травили байки, обсудили наши семьи, боролись на руках, дискутировали и давали советы гному – где и как лучше устроить торжество будущей свадьбы, и никого не волновало, что невеста даже ещё не дала своё согласие. Мелотон же после второй бутылки настойки, одурманенный алкоголем и в порыве проснувшейся любви к расе гномов пообещал Горелой Бороде лично присутствовать в храме богини брачных уз на его бракосочетании, что сразу должно было в глазах будущего тестя поднять авторитет Донора до заоблачных небес. В общем, обычная пьянка в мужской компании, сопровождаемая типичными в такой ситуации разговорами и обещаниями, вот только концовку нашего застолья я совсем не запомнил, видимо, отключился раньше остальных.

Закончив с водными процедурами, я почувствовал небольшое желание жить дальше и поплёлся сдаваться жене, которая не выдержала, и отправилась в столицу через сутки после моего отъезда. А внизу разворачивалась драма: вампирша вымещала свой гнев на бедном гноме. В одной руке она держала его бороду, а другой приставила к ней нож.

– Да что я сделал-то? – выпучив глаза, пытался понять Донор, который, видимо, ещё не успел проснуться и осознать всю степень своей вины.

Бардак на столе уже был убран, я взял единственный кувшин с морсом и, радуясь, что большую часть недовольства Виола выместит на гноме, присосался к горлышку.

– Тебе череп сильно жмёт и на мозги давит?! Я тебя предупреждала, чтобы больше не устраивал с Илвусом пьянок?! – прошипела моя злая супруга ему в лицо,

– Ты чего так возбудилась? Побойся богов, я-то здесь причём? – взвизгнул Донор и с надеждой посмотрел в мою сторону, но я из-за спины вампирши показал ему кулак, чтобы не смел перекладывать вину на меня.

– Слышь ты – портянка вонючая, я тебя сейчас калекой сделаю! – перешла к угрозам Виола.

Надо было спасать своего подчинённого, собутыльника и друга в одном бородатом лице гнома от своей кровожадной супруги.

– Милая! Хорош в ножечки играть! Наш толстяк решил жениться, и мы вчера отмечали это важное событие, – сообщил я Виоле.

Вампирша замерла, усвоила информацию и, отпустив Донора, удивилась: – Да вы гоните!

Ответить я не успел, по лестнице с помятыми рожами спускались Мелотон и Кироний.

– О-о-о-о, ещё два имбецила! – фыркнула Виола.

Кироний схватил кувшин и выпил остатки морса, а Мелотон, сообразив, что ему ничего не досталось, посмотрел на главу безопасности взглядом, в котором пообещал тому страшную месть: увеличение рабочего дня, уменьшение зарплаты, сокращение отпуска до нуля дней и никаких пенсионных выплат.

Но Кироний его проигнорировал, мол, в гостях все равны, и поинтересовался у вампирши: – Виола, у тебя прямо тучи над головой! Что случилось? А кто такой имбецил?

– Имбецил – это слабоумный кретин, который пьянствует с демоном! – грубо ответила она, схватила кувшин и, видимо, пошла за морсом, заодно и прислуге отвесить порцию на орехи.

– Как ты с ней живёшь? – зависнув, глядя вслед ушедшей Виоле, задал риторический вопрос Кироний.

– Женщина всегда права. Она не права, только когда виновата. Но разве она виновата, что всегда права?! – философски ответил я, а император поморщился от головной боли, которая обострилась, когда он попытался понять мою мысль, и я не удержался от подкола: – Мелотон, выглядишь, как будто тебя ребёнок нарисовал! Твоему лицу позавидовал бы любой породистый жеребец, а волосам – стог сена.

– От тебя сквозит сарказмом! И, вообще, сделайтесь потише, башка разламывается! – обиженно вздохнув, парировал император.

Пока мы обменивались любезностями, служанка, наверняка получив выговор, принесла ещё три кувшина морса, а Виола зашла вместе с Тавроном. Мы с ним по-дружески обнялись, так как не виделись уже пол цикла. Столицу я посещал не часто, а он редко наведывался в мой замок. Пора было закачивать этот балаган, так как у меня было ещё очень много запланированных на сегодня дел, и в том числе надо было переоформить одну торговую точку на гнома, и я спросил: – Кироний, вы вчера хотели о чём-то поговорить?

– Да! Кстати, хорошо, что Виола и Таврон тоже здесь, вас это так же касается, – подтвердил он и, присев рядом с гномом, поведал об их с императором интересе к нам: – Уже несколько декад с южной границы империи поступают тревожные вести о том, что орки собирают орду. У нас есть опыт войны с северными варварами, и последний раз это закончилось большой кровью, а южные орки не менее кровожаднее своих северных родичей. Пять дней назад в столицу доставили одного из пленных дикарей. Так вот он твердит одно и то же: скоро придёт кровавый дракон, возглавит орков, и они отомстят за убийство их женщин, детей и, вообще, за все унижение их народа. И, конечно же, они винят во всех бедах империю.

– Дракон? – спросила Виола, удивлённо задрав брови.

Вместо Кирония ответил Мелотон: – У орков есть предание, или легенда, или просто сказка для детей – называйте, как хотите. Весь смысл сводится к тому, что явится кровавый дракон со своим защитником, соберёт под свою длань всех степных орков и поведёт их расу к победам.

– А кто этот защитник? – опередив меня, поинтересовался Таврон.

– Какой-то посланник небес, который потом должен туда вернуться, – пожав плечами, пояснил император.

– А мы-то здесь причём? – задал я логичный вопрос, но уже начал догадываться, какой услышу ответ.

Слово взял Кироний: – Даже если дракон – это миф, то орда дикарей уже не отступит, но, скорее всего, дракон – это иносказательное имя обычного разумного, и если ты не забыл, то в мире двух лун меня тоже звали Великаном. Илвус, мы просим тебя и твоих бойцов отправиться на юг империи и принять участие в защите наших границ. Ты и Валькирия – легенды нашего мира! Одно лишь ваше присутствие поднимет боевой дух солдат до максимальной высоты. Буду с тобой честен: мы ожидаем очень кровавую, но скоротечную войну. Орки, конечно, не смогут собрать армию в пятьсот тысяч, как это сделали гноллы. Но эти варвары – очень опытные войны, каждый из них крупнее и выше любого нашего солдата, при этом они с детства учатся владеть оружием. И я сейчас смягчаю исходящую от них опасность. Биться со здоровенными орками – это не косить щуплых гноллов. Погибнут тысячи имперцев, в том числе и мирные жители: женщины и дети. Мы даже не знаем – в какой участок границы они ударят, а вывести из-под удара всё мирное население мы просто не в состоянии.

– Мы готовы очень щедро оплатить услуги твоего клана! – добавил Мелотон, – Можешь взять золотом, а можем прилегающими к твоему клану землями.

– Кироний, – хмыкнул я, – Ты постоянно повторяешь одну и ту же ошибку!

– Какую же? – хитро прищурившись, поинтересовался он.

– Ты забываешь, что я – демон, а ты пытаешься разбудить во мне моралиста. Я тоже буду с тобой честен: мне плевать на империю и на ваши будущие потери в людских ресурсах, в том числе и мирного населения. Это всё ваши проблемы! К тому же ты умолчал, что не исключаешь возможности того, что дракон – это не обычный смертный, а самый настоящий зверь в прямом смысле этого слова. И в этом случае ваши войска с его помощью орки просто сметут и утопят империю в крови. И вы пришли ко мне в надежде, что одно чудовище встанет на пути другого чудовища.

– Илвус, я всё время удивлялся твоей проницательности, – похвалил меня император.

На что я грубо его осадил: – Мелотон, ты император Эрдагании, а не Удивляндии! Прекращайте меня держать за идиота!

– Ты прав, Илвус! – согласился глава безопасности, – Как ты там говоришь – «Лучше перебдеть, чем недобдеть». Именно этого принципа мы сейчас придерживаемся.

– Кироний, запомни: недобдетое можно добдеть, а вот перебдетое отобдеть назад уже не получится! – продолжил я прессовать двух самых влиятельных личностей империи, – И если вы давно не видели меня в демоническом обличии, то это не значит, что я очеловечился. Чудовище внутри меня продлило аренду до моей смерти.

– И сколько вы готовы заплатить? – задал самый важный для любого гнома вопрос Горелая Борода.

– Тебя, вообще, кроме денег хоть что-нибудь интересует? – с усмешкой спросил Таврон.

Гном нахмурился и пробубнил: – Я ненавижу деньги, но только, когда они в чужих руках. Ради золота я готов на самые мерзкие и отвратительные вещи, например, работать на демона.

Конечно, деньги играли не маловажную роль, но речь шла о наших жизнях, а при том раскладе, что озвучили Мелотон и Кироний – на юге империи ожидается очень кровавая резня, и я пока не видел существенных причин для нашего участия в этой бойне. Единственной мотивацией было – это желание выгулять своего демона, а прогулки без убийств своими руками ему давно наскучили. В конечном итоге мы с Виолой обещали обмозговать предложение императора отправиться на границу, я договорился с Тавроном и Донором встретиться позже, и всех выгнал.

Трудно было не заметить, что у жены очень скверное настроение, наша вчерашняя пьянка вряд ли была тому причиной, поэтому поинтересовался: – Милая, я тебя слишком хорошо знаю, рассказывай, что случилось?

В связи с врождённой женской вредностью она сначала поупиралась, мол, всё нормально, но потом сдалась: – Ил, несколько дней назад у меня появилась сильная тревога. Я сначала подумала, что с тобой что-то случилось, поэтому и сорвалась в столицу через сутки после твоего отъезда, но уже в дороге поняла, что к тебе это не имеет никакого отношения. Не знаю, как правильно тебе это объяснить словами, но я почувствовала, как будто наша дочь вернулась в этот мир. И сейчас ощущаю, словно, она где-то рядом, но в тоже время очень далеко.

– Дорогая, думаешь, что наша дочь может наделать глупостей? – решил я успокоить супругу, но, видимо, неудачно начал, так как Виола посмотрела на меня, как на не отличающегося способностью много думать, и вспылила: – Она же твоя дочь, поэтому обязательно их наделает! Или ты забыл себя в её возрасте?! Ты же и шагу не мог ступить, чтобы не вляпаться в очередное дерьмо, которое начинало вонять на всю империю.

Я улыбнулся, обнял жену, поцеловал в макушку и, прижав к себе, попытался рассеять её тревогу: – Дорогая, Варгана находится с одним из сильнейших высших богов. Лучшего защитника, чем Аригат, наверное, просто не существует в природе. Даже если бы что-то случилось, то с его возможностями он нашёл бы способ нам сообщить об этом. Осталось совсем немного подождать, и скоро дочь вернётся к нам.

Моя клыкастая жена шмыгнула носом, потом схватила меня за руку и решительно потащила на второй этаж. Я догадался, что сейчас меня грубо изнасилуют, и даже был этому рад, главное, чтобы во время тряски не отбить уже травмированный мозг.

Ни я, ни Виола в этот момент не связали мои слова с рассказом императора про защитника. И если бы мы обратили на это внимание то, возможно, не произошло бы событий, последствия которых лягут тяжким грузом в душах каждого из нас. Ответ лежал на поверхности: Аригат идеально подходил под роль защитника – посланника небес, но, одурманенные желанием предаться похоти, мы об этом не задумались и упустили шанс остановить кровопролитие.

И с этого момента ничего исправить уже было нельзя, впереди нас ждала война, в которой многим придётся сделать сложный выбор: кто – друзья, а кто – враги.

Глава 4. Стайка гиббонов

ВАРГАНА ДЭ МОР.

Выплеснув свои эмоции, Андрей сообщил, что в наказание за моё возвращение в этот мир раньше положенного срока мироздание сделало его обычным смертным, потом он огляделся и включил командира: – Варга, быстро собирай дрова! Скоро совсем стемнеет, а без костра нас ждёт незабываемая ночка!