Роковая наследственность

Мы прожили в Челябинске около года, когда Колю вызвали на совещание в Москву. Проводив мужа, на выходе из вокзала я увидела пожилую женщину, сидящую на огромном деревянном чемодане. Низко опустив голову, она крепко обнимала двух маленьких детей. Я проходила мимо, и вдруг слышу.

– Бабушка, я есть хочу, – сказал мальчик, стоящий справа от неё.

– Я тоже хочу есть, – сказала девочка, стоящая слева.

Тяжело дыша не поднимая головы, женщина ответила.

– Сейчас, сейчас мои хорошие. Бабушка немного отдохнёт и …

От услышанного у меня защемило сердце, и я остановилась.

– Извините, я могу вам чем-нибудь помочь? Вам куда?

– Куда? Я не знаю куда идти. В этом городе живёт моя дальняя родственница, но её ещё надо найти, – ответила женщина, посмотрев на меня измождённым взглядом. Не раздумывая, я предложила им остановиться у меня. Мы жили не далеко от вокзала в отдельной квартире, состоящей из двух комнат, что по тем временам было роскошью. Поблагодарив, женщина согласилась на моё предложение. Придя домой, первым делом я решила поскорей накормить моих гостей. При виде на столе хлеба, масла, тушёнки с картошкой, сахара и печенья, на глазах у детей появились слёзы. Они смотрели на еду, словно на какую-то диковину.

– Не стесняйтесь, угощайтесь пожалуйста, – уговаривала я. И только после слов бабушки, – Кушайте дети, но не торопитесь, а то животики заболят, – дети приступили к еде. Смотреть без слёз на эту трапезу было невозможно. Поэтому, дабы не смущать их своим присутствием я придумала какую-то причину и ушла в спальню, где уткнувшись в подушку плакала навзрыд. Через некоторое время, почувствовав на плече чью-то руку я очнулась. Это была гостья. По-матерински прижав к своей груди, она гладила меня по голове и тихо-тихо говорила.

– Что вы милочка, что вы, успокойтесь дорогая. Это война… Ведь мы приехали из Ленинграда. Я все слёзы там оставила, иначе мне детей не поднять. Спасибо вам за всё. Пойдёмте, дети от усталости уже засыпают за столом. Вы поможете мне их помыть?

Выкупав детей, мы положили их спать на кровать в спальне. Убедившись, что они заснули, женщина взяла из своего чемодана какие-то вещи и с моего разрешения отправилась в ванную. Она мылась так долго, как можно мыться только при наличии в доме горячей воды, коей тогда не было. В ожидании я убрала со стола, помыла посуду и присев на диван уснула. Утром, перед тем как уйти на работу я оставила записку, в которой просила своих гостей не стесняться и чувствовать себя как дома. В тот день я вернулась довольно поздно, и поскольку в квартире было темно, предположила, что все спят. Я разделась и пошла на кухню разогреть чайник. Через некоторое время войдя в столовую с горячим чайником в руках, от удивления я чуть не уронила его себе на ноги. Около зеркала поправляя волосы стояла женщина совсем непохожая на ту, которую вчера я встретила на вокзале. Высокая, очень худая, в длинном сером шерстяном платье с белым кружевным воротничком, и с седыми волосами, красиво забранными на затылке, она была похожа на актрису Чеховского театра. Несмотря на болезненную худобу, на землистый цвет лица и даже на возраст, на вид ей было лет 60-65, она была хороша собой. Мне даже показалось знакомым её лицо. Эти красивые синие глаза и правильные черты лица явно кого-то напоминали, но кого? И тогда поздоровавшись я спросила.

– Вы актриса?

– Добрый вечер, – с приятной улыбкой на лице сказала женщина и тут же ответила на мой вопрос. – Ну что вы милочка. Вечно меня с кем-то путают. Нет, я не актриса. Давайте знакомиться, я Ольга Владимировна Ланская, а моих внуков зовут Владимир и Анастасия. Им по шесть лет, они двойняшки, это дети моей дочери.

Глядя на Ольгу Владимировну, на её поведение и манеру общения было понятно, что человек она интеллигентный и образованный. На мой вопрос о семье она с грустью ответила, что является вдовой, давно… Муж дочери, отец её внуков, кадровый военный, погиб полгода назад. Дети не знают об этом, поэтому продолжают рисовать папе картинки, а она делает вид, что отправляет их ему на фронт. Узнав о гибели мужа, дочь настояла на эвакуации матери и детей в Челябинск, а сама ушла в армию. И ещё она сказала, что ей необходимо поскорей разыскать родственницу, так как зная её адрес дочь будет присылать письма именно туда. Затем настал мой черёд. И так же, как моя собеседница, без лишних подробностей я рассказала о своей семье. Узнав, что мой муж является инженером на военном заводе, Ольга Владимировна спросила.

– А у вас не будет неприятностей, я заметила ваш дом охраняется?

– Да, это так, – ответила я. – Но пусть вас это не тревожит. Я уже поставила в известность коменданта о наличии в нашей квартире Ленинградских знакомых.

– Спасибо вам милочка за всё! Теперь я знаю кого благодарить за помощь и гостеприимство! И пожалуйста не беспокойтесь, как только я найду родственницу, мы сразу покинем вас. А сейчас отдыхайте, вам же завтра рано вставать. И пожелав мне спокойной ночи, она ушла в комнату к внукам.

На следующий день, придя с работы я не застала моих гостей дома и потому решила сделать уборку. Налив в ведро воды и приготовив швабру с тряпкой, мне почему-то захотелось достать мамин портрет. Дело в том, что все эти годы храня свою тайну, я изредка позволяла себе маленькое удовольствие. Оказавшись в полном одиночестве, я доставала из старого кожаного саквояжа мамин портрет и по долгу рассматривала его, каждый раз находя в нём что-то новое. Боясь быть застигнутой врасплох, я никогда не надевала её серёг, хотя ужасно этого хотелось. Любуясь перед зеркалом, я лишь прикладывала их к ушам.

Так вот, поставив портрет на стол, я начала наводить чистоту. Имея привычку заниматься уборкой под музыку, я завела патефон и не услышала, как вернулись гости. В какой-то момент, случайно обернувшись, я увидела Ольгу Владимировну. Бледная словно окаменевшая, она стояла в дверях глядя на картину изумлёнными глазами.

– Откуда у вас этот портрет? Вы знаете, эту женщину? – быстро подойдя к столу, спросила она резким злобным тоном.

Случилось то, чего я всегда боялась. Мной овладела небывалая растерянность, но не столько от внезапного появления гостьи, сколько от её грубого обращения. Не зная, как вести себя дальше, я с удивлением смотрела на Ольгу Владимировну, не в состоянии проронить ни слова.

– Ну, что же вы молчите, отвечайте! – продолжила она приказным тоном.

И тут меня осенило. Причиной её столь странного поведения стал портрет, а значит ей известно кто на нём изображён. И если это действительно так, то у меня появился шанс, хоть что-нибудь узнать о маме, и упустить этот шанс нельзя. Обеспокоенная нервным состоянием гостьи, я быстро вытерла мокрые руки о полотенце висящим на стуле и налив из графина стакан воды подала его ей.

– Что с вами Ольга Владимировна? На вас лица нет? Успокойтесь, выпейте воды.

Выпив воды, она немного успокоилась и сев на стул заговорила.

– Извините меня милочка за дурной тон. Но прошу вас ответить на мой вопрос, это для меня крайне важно.

– Конечно же я знаю кто эта женщина, коле на столе в моём доме стоит её портрет. А вы уверенны, что знаете её? Вы не обознались? – ответила я вопросом на вопрос, сев за стол напротив гостьи.

– Эту женщину невозможно не узнать или с кем-либо спутать. Это Екатерина Степановна Дементьева, в девичестве Вострякова, – сказала она, пристально посмотрев на портрет, и переведя взгляд на меня добавила.

– Эта женщина погубила моего брата, моего единственного родного брата и не только его…

Таким образом моё предположение подтвердилось, и я уже была готова завалить Ольгу Владимировну вопросами, как вдруг с шумом и гамом в столовую вбежали дети и мы были вынуждены прерваться. Продолжить начатый разговор мы смогли лишь когда после ужина уложили детей спать. Мы снова сели за стол друг напротив друга, между нами стоял мамин портрет.

– Ольга Владимировна, дорогая, умоляю, расскажите пожалуйста всё, что вам известно об этой женщине! – выпалила я, не в состоянии более сдерживать своё любопытство. Но словно чего-то опасаясь она продолжала демонстративно молчать и тогда я решила открыться.

– Хорошо, я начну первой. Мне кажется, я не ошибусь если скажу, что женщина вы не простая. Полагаю, вы имеете аристократическое происхождение, впрочем, как и я. Так случилось, что кроме мужа и сына у меня родных больше нет. Поэтому из-за страха навредить им, я вынуждена скрывать своё истинное происхождение. Довертесь, я сумею сохранить в тайне всё, что услышу от вас.

Резко взглянув на меня, Ольга Владимировна вдруг как-то по-особенному преобразилась. Расправив плечи и высоко подняв голову, она с гордостью заявила.

– Да, вы правы, я дворянка! Я, Ольга Владимировна Ланская, в девичестве Лаврова, происхожу из знатного дворянского рода. Но кто вам эта женщина? И почему вы так настойчиво интересуетесь ей?

Услышав фамилию Лаврова, я поняла кого мне напоминают её синие красивые глаза и правильные черты лица.

– Ваш брат Александр Лавров. Вы и он – дети генерала царской армии, Владимира Михайловича Лаврова. Могу добавить, что с братом вы очень похожи, – утвердительно заявила я, чем, несомненно, удивила собеседницу.

– Да-а-а, именно так. Мы дети генерала Лаврова, и с братом действительно были очень похожи, поскольку родились двойняшками. Но....

Не дав ей опомниться, я продолжила.

– Теперь мой черёд назвать свою девичью фамилию – я Дементьева, Мария Александровна, а Волжанова я по мужу. Мой отец Петербургский банкир – Александр Васильевич Дементьев. А эта женщина на портрете – его жена и моя мать, которую я никогда не видела. И получается так, что ваш брат, спас дочь той, которая его якобы погубила, и эта дочь – я! И не ищите во мне сходства с портретом. Как говорил ваш брат – я совсем не похожа на мать, я другая, потому как похожа на отца.

В глазах Ольги Владимировны заблестели слёзы и дрожащим голосом она еле слышно произнесла.

– Но Саша пропал ещё в 18-м году и у нас были основания полагать, что он погиб.

– Нет, он не погиб тогда. Он умер в Петрограде весной 20-го года, практически у меня на руках.

После моих слов, закрыв лицо руками она плакала причитая.

– Боже, Боже…! Если бы знать, если бы только знать…

Затем, пообещав рассказать всё что ей известно о моей матери, Ольга Владимировна умоляла рассказать о брате, и я исполнила её просьбу. Выслушав меня словно окунувшись в прошлое, она задумчиво сказала.

– Да-да, всё так и было, всё верно. Саша и мой муж Костя были дружны с детства. Вместе учились в кадетском корпусе, затем служба в армии и в семнадцатом не приняв революции, оба решили уйти к Деникину. Но в назначенное время Саша не пришёл на встречу. Оставаться долгое время в нашей квартире мужу было опасно, поэтому прождав Сашу всю ночь, на рассвете он ушёл один. Из рассказанного вами стало понятно, по какой причине брат тогда не пришёл. Но почему он ничего не рассказал вам о нашей семье, кроме того, что является сыном генерала Лаврова? И почему не сказал правды о вашей матери?

– Я думаю, что он хотел это сделать, да только не успел. Он даже не успел сказать, где похоронены мои родители? И почему при живом отце я воспитывалась в приюте?

– Да-а-а, не успел…, – очень грустно сказала Ольга Владимировна. – Ну что ж, тогда это придётся сделать мне, как и обещала. И первое что скажу, не убивайтесь Машенька по поводу смерти матери, она не достойна ваших слёз. И могилы её не ищите, её нет в нашей стране. А может статься, что она и вовсе ещё жива…

Теперь побледнела я, поскольку к такой новости явно не была готова.

– Наберитесь терпения милочка, – продолжила Ольга Владимировна. – Я многое могу рассказать об этой женщине. Её личная жизнь в тогдашнем Петербурге наделала много шума…

Так вот. В те далёкие времена наш дом, дом генерала Лаврова, как его называли, славился в Петербурге пышными балами и музыкальными вечерами. Сам господин Шаляпин бывал у нас неоднократно. Мы с братом были очень похожи и очень дружны. Нам было лет по четырнадцать, когда в день наших именин мы решили разыграть многочисленных гостей. Я одела Сашин кадетский мундир, а Саша одел моё платье и парик, в тайне от родителей купленный нашей гувернанткой. Никто ничего не заподозрил до тех пор, пока Сашин друг Костя, не пригласил его на тур вальса, думая, что это я. Обман раскрылся из-за угловатых движений моего брата во время танца. Костя потом долго смеялся, ещё несколько минут промедления и он бы признался в любви ко мне, но на ухо моему брату. Именины получились на славу, гости были в восторге от нашего розыгрыша.

А в семнадцать лет, любящая и любимая, я вышла за Костю замуж. В отличии от меня, брат на протяжении многих лет о женитьбе и слышать не хотел. Молодой офицер, красавец, и к тому же большая умница. Отец гордился сыном, видя в нём достойного наследника и преемника всех его трудов. О-о-о, если бы вы только могли представить, сколько великосветских семей желали заполучить в мужья своим дочерям моего брата… Я знаю, у него было не мало женщин, но только одну он смог полюбить по-настоящему, и как оказалось на всю жизнь. Это была ваша мать.

Будучи простой деревенской девчонкой, предки которой ходили в крепостных, она каким-то образом очутилась в доме очень богатого Петербургского купца, выдававшего её за свою дальнюю родственницу. Имея огромное состояние и трёх дочерей на выданье, он во что бы то ни стало хотел найти им благородных женихов дворянского происхождения. Но даже устраивая в своём доме богатые приёмы, ему никак не удавалось найти тех, кто бы хотел с ним породниться. Уж больно неказисты были его дочери. Толстые, неуклюжие, да и на лицо дурнушки. И тут по городу пошли слухи, что в доме купца Пашкова появилась необыкновенной красоты девица, служанка по имени Екатерина. С этого момента дом купца стал ломиться от гостей, среди которых однажды появился и мой брат.

С первого взгляда очарованный и покорённый не земной красотой девушки, он влюбился в неё без памяти! Не имея возможности поговорить с Катей наедине, Саша стал следить за ней. Их первая встреча случилась во французской кофейне, куда ежедневно по утрам Катя приходила за свежими булочками к завтраку своих хозяев. Но открыться с первого раза Саше не удалось. Катя оказалось девушкой гордой и понимающей, какая огромная «пропасть» лежит между ними… Только после нескольких настойчивых попыток ему удалось уговорить её прийти на свидание. В тот вечер, в одном из Петербургских парков он признался ей в любви, а узнав о взаимности чувств, стал счастливейшим человеком! Он был влюблён впервые в жизни, влюблён по-настоящему и эта любовь окрыляла его! Поэтому, всё, что касалось происхождения и положения его возлюбленной, было ему безразлично. Вскоре, уж не помню по какой причине, Саша поторопился сделать ей предложение. К его большому удивлению, Катя вовсе не спешила стать его женой, но согласие всё же дала. Затем он нанёс визит купцу, дабы поставить его в известность об их намерении пожениться. Купец был очень рад увидеть на пороге своего дома молодого графа Лаврова, но… Узнав о причине его визита, пришёл в ярость и прогнал. В тот же день он выгнал из дома и Катю, обвинив её в неблагодарности и распутстве. Многочисленные попытки брата разыскать любимую не принесли результата, она пропала, словно провалилась куда-то. Им овладело отчаяние! Он позабыл про друзей, про любимую охоту, про балы и званные приёмы, и даже подумывал оставить службу, но слава Богу не сделал этого. Прошло более двух лет, когда, однажды возвращаясь из дальнего гарнизона, сослуживец уговорил Сашу остановиться в гостинице мадам Лулу. Гостиница стояла на окраине города и была известна тем, что тамошние горничные за деньги ублажали постояльцев… Офицер без умолку рассказывал о какой-то красавице, услугами которой пользовались исключительно богатые и знатные мужчины.

– Давай остановимся, развлечёмся… Вдруг повезёт. Говорят, она лучшая в Петербурге.

Какого же было Сашино удивление, когда в лучшей проститутке Петербурга, он узнал свою Катю. Уж как она там очутилась, одному Богу известно. Однако выяснилось, что их любовь по-прежнему жива, и в тот же вечер он увёз её в имение, доставшееся ему в наследство от нашего деда по материнской линии.

На протяжении нескольких месяцев, в полном уединении они наслаждались любовью, клятвенно заверяя друг друга в верности на всю жизнь. И вот настал день, когда Саша явился к родителям с твёрдым намерением получить от них благословение на брак с Катей. По этому поводу в семье произошёл грандиозный скандал. В просьбе Саше было не просто отказано, отец громогласно заявил, что не только лишит его наследства, но и проклянёт, в случае если он посмеет ослушаться. Не скрою, мы с мужем были полностью на стороне родителей и всецело поддерживали их позицию, поскольку, женившись на женщине лёгкого поведения, брат ставил крест не только на своей военной карьере. В таком случае пятно позора ложилось на всю нашу семью. И мы, и наши дети были бы отвергнуты светским обществом. Так ни с чем Саша вернулся к любовнице. И всё же вступить с ней в брак без родительского благословения не посмел.

Наши отношения с братом тогда на долго расстроились. Мы только слышали, что для своей Катеньки он стал частенько устраивать в имении весёлые пирушки. Но, не прошло и года, как Катя оставила Сашу. Поселившись в центре города в одном из престижных домов, где её квартира занимала чуть ли не целый этаж, она вернулась к прежней жизни. Среди любовников, которых она меняла как перчатки, были и холостые юнцы, и женатые мужи, но все как на подбор они были состоятельны и родовиты. За правом обладать красавицей Катей, поклонники расплачивались дорогими подарками и большими деньгами.

Справедливо будет отметить, что на зависть светским дамам, помимо красоты, она обладала умением великолепно держаться и ко всему прочему слыла приятной собеседницей, умеющей поддержать разговор на любую тему кроме политики. Не имея должного воспитания и образования, ни что не выдавало в ней бывшую деревенскую девчонку, а уж тем более женщину лёгкого поведения. И всё же, когда усыпанная брильянтами она появлялась в театре в сопровождении эскорта поклонников, многие женщины вставали с мест и демонстративно покидали зал, выказывая тем самым свой протест. Не место мол проститутке среди благородных людей!

А Саша тем временем сходил с ума от ревности и горя. Его многочисленные попытки вернуть любимую не увенчались успехом.

Спустя пару лет, отвергнув всех поклонников, Катя завела серьёзный роман с банкиром Дементьевым, с женатым человеком, имеющим троих уже взрослых детей, двух дочерей и сына. Ко всему прочему, он был старше её более чем на тридцать лет. Узнав, что Катя выходит замуж, Саша покинул Петербург и уехал служить в самый дальний гарнизон. Ему пришлось смириться с потерей любимой женщины, разлюбить которую он так и не смог.

– Но почему моя мать ушла от вашего брата? Почему не осталась с ним? – спросила я.

– Не могу сказать, не знаю. Даже когда наши отношения с Сашей наладились, он старался избегать любых разговоров, касающихся его личной жизни. Он очень страдал, а мы – его семья, делали вид, что не замечаем этого. Тогда наблюдая за сыном, отец говорил.

– Ничего, ничего. Перебесится, образумится.

Но однажды вечером под Рождество в канун семнадцатого года, словно предчувствуя большую беду, надвигающуюся на всех нас, стоя у окна с бокалом шампанского, Саша разоткровенничался, поведав мне историю своей единственной любви. Ту самую, которую я вам только что рассказала.

– А Катя? Что стало с ней? – спросила я, желая, как можно скорей услышать всю историю до конца.

– В итоге развода, жене банкира удалось отсудить у него большую часть состояния. О её победе над беспутным мужем судачил весь Петербург. Пытаясь поправить своё финансовое положение, в результате нескольких неудачных сделок он потерял огромные деньги и оказался на грани разорения. Это произошло вскоре после их свадьбы. А потом Катя забеременела. Однажды встретив её в Пассаже, она показалась мне очень странной и даже агрессивной. Её явно раздражало положение, в котором она находилась. Набрав кучу нарядов и убедившись, что ни один из них ей не подходит, выругавшись как босячка она бросила их в лицо продавцу и со слезами на глазах выбежала из магазина. Несколькими месяцами позже она родила девочку. Говорили, что сам банкир был счастлив, появлению на свет дочери, а вот мамаша вела себя странным образом. В их доме начались ежедневные скандалы, что отрицательно сказалось на здоровье уже бывшего банкира. Он сильно постарел, одряхлел и в конце концов его разбил паралич. После чего недолго думая, молодая мамаша отдала дочь на воспитание в приют и бросив больного мужа уехала за границу. Поговаривали, что она уехала то ли в Париж, то ли в Рим, а спустя несколько лет, кто-то видел её в Швейцарии. Но в Петербурге она более не появлялась. Так при живых родителях вы стали сиротой.

Не передать словами, что испытала я, узнав правду о матери.

Как она могла бросить маленького ребёнка и больного мужа? Почему, почему так поступила? На эти вопросы Ольга Владимировна ответить не смогла. Понимая моё состояние, теперь она поила меня водой и успокаивала.

– Не расстраивайтесь милочка. Настоящая любовь воистину творит чудеса. Вот и мой брат, любя вашу мать спас вас, и я горжусь его поступком. Жаль только что наши родители не узнали об этом.

– А что стало с вашими родителями? – спросила я, когда смогла успокоиться.

– Отец был арестован на глазах у нас с мамой. Белогвардейский генерал, герой отечества Российского, стал почему-то врагом народа, за жизнь и свободу которого он воевал. Маму, меня и дочь, как враждебных элементов, выселили из нашего дома, но благодаря жениху дочери не бросили в тюрьму, и не сослали в тартарары, как многих других. Будучи тоже белогвардейским офицером, он никогда не принимал участия в военных действиях, так как служил штабным секретарём. Согласившись перейти на сторону большевиков, он тем самым спас не только себя, но и нас. В Питере начался голод, и мы уехали в деревню. Вскоре нам пришло известие, что отец расстрелян. Узнав о смерти мужа, у мамы случился сердечный приступ, оправиться от которого она не смогла, и через несколько месяцев скончалась.

Мы вернулись в родной город, ставший уже Ленинградом. Потихоньку всё как-то наладилось, мы жили ни хорошо, ни плохо, смотря с чем сравнивать… Вот только родить моя дочь смогла довольно поздно, но зато сразу двоих. В честь моих родителей их назвали Владимиром и Анастасией. Я стала счастливой бабушкой, бабулечкой, а потом – война. И вот мы здесь. А теперь, позвольте спросить, милочка. Не кажется ли вам, что наша встреча не случайна? В ней есть что-то судьбоносное и знаковое?

– Да, наверное, – задумчиво ответила я. – И спасибо судьбе за нашу встречу, а вам Ольга Владимировна за ваше откровение.

– И вам спасибо Машенька, за нас, за брата, за доброту и сострадание. Храни вас Господь! – и перекрестив она поцеловала меня в лоб, как когда-то делал её брат. – Забыла сообщить вам хорошую новость! – после небольшой паузы, чуть повеселевшим голосом опять заговорила гостья. – Сегодня мне удалось разыскать родственницу, вернее, где она проживает. Её саму застать дома не удалось, так как с утра до ночи она работает в госпитале. Об этом факте нам поведали её соседи. Так что со дня на день мы вас покинем. А когда возвращается ваш муж? Не хотелось бы вас стеснять.

– Не раньше, чем через неделю, – ответила я, отчуждённо глядя куда-то в сторону.

– О, мы успеем переехать, однозначно успеем!

Я слышала, что она сказала, но в ответ промолчала, поскольку была погружена в свои мысли… Заметив грустную задумчивость на моём лице, Ольга Владимировна взяла меня за руку и почти шёпотом сказала.

– Машенька, позвольте дать вам совет. Может статься, ещё настанет время, когда безо всякого опасения люди смогут гордиться дворянским происхождением, но не сейчас… А посему, во избежание проблем, храните свою тайну до лучших времён. Понимаю, это не легко и всё же – не стоит портить жизнь себе и своим близким, она и без того коротка. Ложь во спасение – не грех.

Этим советом она укрепила моё намерение продолжать хранить тайну до лучших времён. И вот – это время настало, чему я несказанно рада. А объяснить поведение матери, сколько не пыталась, так и не смогла. Молодая, красивая, богатая, любимая. Что сподвигло её на сей гнусный поступок? Догадки и предположения не в счёт, это не серьёзно. Кто знает, может волею судьбы, кому-нибудь из вас будет суждено узнать то, чего не довелось мне. Кто знает?

Потрясённый рассказом, сев на пол у ног Маши, Волжанов положил голову ей на колени.

– Чего молчишь? – спокойно спросила она, гладя внука по голове.

– Думаю…

– О чём?

– Думаю какого это, узнать через столько лет такую правду? Как ты это перенесла?

– Ну как… И боль была, и обида, и слёзы. Мы ищем правду, не задумываясь о том, какой на самом деле она может оказаться. Моя жизнь продолжалась, мне было ради кого жить, поэтому долго страдать и убиваться я себе не позволила. Всё дело в том, и ты это прекрасно знаешь, что в любой ситуации, даже в самой сложной, подчас кажущейся безвыходной, у человека всё равно есть выбор. Другими словами, в какой-то момент мы вдруг оказываемся перед дилеммой – как поступить, и тут включается наша совесть. И вот как она велит, так мы и поступим.