Сага о розах. Книга первая

Однако никаких пометок нигде не значилось, и я, подумав, всё-таки развернула послание. Мне было слишком любопытно, что же она там написала. Но, как выяснилось, писала записку совсем не она, а отец. Он нашёл способ поздравить меня с помолвкой, и мне даже сделалось стыдно, что я так поспешно сбежала от него. В своём коротком письме он молил меня о прощении и просил оказать ему последнюю милость – выйти через предназначенную для прислуги заднюю калитку сада, чтобы дозволить обнять и дать своё родительское благословение.

Невольно я снова подошла к зеркалу и провела рукой по расшитой ткани платья. Он ведь прислал его мне. Сам. Даже написал, что договорился с миссис, готовой его подшить в самые краткие сроки, указал её адрес. В момент, когда ему предстояло потерять меня навсегда, он опомнился. Отец позаботился обо мне. Разве иначе попросил бы он меня проявить благоразумие и сжечь записку, чтобы она не помешала моему будущему с Ортольдом?

Нет, ну как могла я оказаться столь неблагодарной дочерью и отказать ему в последней милости?

… Ортольд не будет ругаться. Пусть это останется моей последней от него тайной.

– Мисс, вы меня не зовёте помогать вам. Что-то случилось? – предварительно постучав, заглянула Мэри.

– Нет, просто переодеваться не так долго, а мне хочется побыть в этом красивом платье ещё немного.

– Да, мисс, оно очень нарядное. Скажу не тая, оно не идёт ни в какое сравнение с теми, что были у дочерей госпожи ван Блуберри.

– Да? Спасибо тебе за эти слова, Мэри. Знаешь, я попрошу тебя потом передать его моей сестре, мисс Сабрине. А пока я бы хотела несколько минут погулять по саду. Мне нужно подышать свежим воздухом и немного подумать о будущем.

Причина не показалась горничной надуманной, и она уступила. Так что я беспрепятственно вышла в сад и легко нашла чёрный выход из него. Это была скрытая от глаз вьюнком кованая калитка, выходящая в переулок. Раньше я видела её только снаружи, а вот теперь довелось открыть эту запретную дверцу изнутри.

– Омико! – обрадовался мне отец и вышел из тени.

– Ох, папа, – всхлипнула я, бросаясь ему навстречу, и даже смахнула с глаз набежавшую слезинку, прежде чем горячо обняла его. – Спасибо тебе за мамино платье. Я уверена, оно принесёт мне такое же счастье, что было у вас с ней.

– Да, Омико. Да.

Отец продолжал держать меня в своих объятиях, хотя пару раз я уже пробовала отодвинуться от него. Мне хотелось посмотреть на его лицо, но он почему-то не давал мне этого сделать. Быть может не хотел, чтобы я увидела его горе? Не знаю.

Между тем совсем рядом от нас снизил скорость кэб. Это было естественно для столь узкого переулка. Неестественно то, что из открывшейся дверцы высунулась чья-то рука и грубо схватила меня.

Закричать мне не дали. Потная ладонь сразу зажала мой рот, а запястья оказались крепко стиснуты. У меня не получилось оказать сопротивление. А когда пропитанная чем‑то терпким ткань уткнулась мне в лицо, то я и вовсе потеряла сознание.

***

Вейерманы оказались очень богатым семейством, но Зарраху это было интересно только тем, что ему здесь должны были предоставить достойные покои. Состояние семьи будущей невесты нисколько его не волновало. Он знал, что если Анна подойдёт ему, то этих людей он больше никогда не увидит. Времена его молодости, когда принято сопровождать других ищущих и заодно исследовать чужой человеческий мир, давно прошли. Он уже четверть века не покидал земли драконов, хотя ранее да, любил странствия. Просто в какой-то момент ему это опротивело. Всё стало пресно. Города были похожи один на другой, и ничего нового из их посещения он уже не мог для себя вынести. Кровь не будоражило даже то, что так можно было попробовать ускользнуть от наблюдателя и найти себе женщину на ночь. Их мёртвые лица и изуродованные тела (которые надо было ещё как‑то скрыть) надоели ему больше нежели, казалось бы, бесконечное воздержание.

Быть может, Снерш ещё не пришёл к его состоянию потому, что на полвека моложе?

Новый наблюдатель – лысый добродушный толстячок, сделал шаг в сторону. Это позволило Зарраху беспрепятственно посмотреть на напряжённого кузена, и он понял, что не прав в своём предположении. Просто пути лучших друзей и двоюродных братьев разошлись раз и навсегда. Один стал считать нужным поддерживать порядок и теперь всячески порицал похождения своей юности, а другой до сих пор упивался ими. Ненасытная жажда Снерша основывалась на том, что раса драконов превыше расы людей. Снерш не принимал, что ведёт себя как убийца и склоняет к этому остальных.

«Жестокий. Тебя прозвали Жестоким даже среди своих, брат», – то ли горько, то ли с угрозой подумал он.

– Вам обязательно понравится моя Анна, – между тем лебезил господин Адам Вейерман также, как недавно встречал Зарраха мистер Альт ван Крауд.

«Как хорошо, что обязанности императора потребуют от меня время от времени посещать столицы королевств и только!» – мысленно воскликнул Заррах.

За долю секунды он испытал к отцу возможной невесты такое отвращение, что с удовольствием принял бы истинный облик и перекусил мужчину пополам. Но ему надо было потерпеть. Каких-то три дня. И если всё получится, то Заррах увезёт девушку в Райград, заключит с ней обряд по правилам людей, а затем сделает её своей женой как это принято у драконов. Даже выкуп выплачивать должна будет Церковь. Он больше никогда не увидит этого человека. Ни один король не пригласит ничтожных Вейрманов к себе.

– А вот и она. Подойди ближе, солнышко.

Пятнадцатилетняя девушка с узким личиком и огромными зелёными глазами с трудом сделала шаг вперёд. При этом она напоказ затеребила колечко на руке, и ему сразу стала ясна её тайна. Прочие украшения на Анне были из золота, так что этот глупый латунный ободок мог быть только знаком того, что ей его подарили. Она хотела показать, что её сердце занято.

Глупая, её чувства нисколько его не интересовали.

«Как ты не понимаешь, девочка? Ведь если и ты мне не подойдёшь, то все вы, люди, сгорите в пламени обезумевших последователей Снерша. Снерша Жестокого», – холодно подумал он и обратился к отцу девушки.

– Ваша дочь очень красива, но я обратил внимание, что её кольцо выбивается из общего облика. Оно что-то значит?

Господин Адам Вейерман неторопливо перевёл взгляд на руки дочери, и ярость сверкнула в его глазах. Но в остальном он справился с эмоциями. Однако его жена возмущённо выдохнула воздух, а сама девушка побледнела как полотно.

– Нет, оно ничего не значит. Моя Анна просто верит в приметы и считает, что именно это кольцо способно принести счастье. Сущая глупость, правда?

– Согласен с вами.

– Дай мне кольцо. Нечего смущать наших гостей, – тут же потребовала мать у дочери.

– Но, мама.

– Отдай.

Девушку затрясло от обиды, но она послушно сняла кольцо и отдала матери. Зарраху тут же показалось, что он создал очень удачную ситуацию. Дракон сделал шаг ближе, а затем ловким движением коснулся пальцев девушки и приподнял её руку.

– Не переживайте, мисс. Быть может, в будущем мне предстоит подарить вам куда как более совершенное украшение.

Конечно, это было сделано напоказ. Просто поступок соответствовал ситуации. И пусть девушку сказанное нисколько не утешило, но не ради этого Заррах поступил так. Он коснулся Анны и понял, что нюх его не обманывает. Ей тоже никогда не вызвать в нём отклика.

«Три дня. Я всё равно пробуду здесь три дня», – мрачно решил он.

***

Чего Ортольд не мог представить, так это того, что Омико вдруг исчезнет. Однако сомнений в том, кто может быть причастен к её исчезновению, у него не возникло. Едва взволнованная госпожа Марта ван Блуберри и перепуганная горничная по имени Мэри сообщили ему, что по его просьбе прислуга обыскала весь дом, но мисс Омико нигде нет, молодой маркиз развернулся на пятках и, позвав за собой всю свою охрану, направился в особняк мистера ван Крауда.

– Для меня ваш визит сущая неожиданность, – начал лгать ему в глаза мерзавец, стоило Ортольду переступить порог кабинета.

– Разве? А к кому ещё я должен прийти, чтобы потребовать обратно свою невесту?

– Мне сообщили, что вы определили её жить у госпожи ван Блуберри. Возможно, вам стоит обратиться к ней?

– Какой же вы подлец!

– Простите, милорд, но в чём вы обвиняете меня? Вы сами забрали из моего дома дочь, запретили с ней общаться. Следуя вашему распоряжению, я даже не смог благословить свою девочку во время помолвки! Это мне стоит спрашивать, где теперь моя Омико, раз вы её потеряли.

Самоуверенность и наглость старика доводили до кипения, однако Ортольд постарался сдержать себя. Он пришёл сюда не ради склоки. Ему нужно думать головой и доказать вину негодяя, а не кричать на эмоциях. Только так можно вынудить этого ушлого старика поступить по совести.

… Главное, чтобы Омико была жива. Главное, чтобы ради мести Альт ван Крауд не тронул дочь!

А иначе… Иначе мерзавец умрёт, и никакой закон Ортольда не остановит!

– За какое злодеяние вы получили несколько сотен золотых? – процедил молодой маркиз, глядя в непроглядно чёрные хитрые глаза, и в них впервые за всё время разговора появился испуг. – Не смейте мне лгать! Я ни за что не поверю в неожиданную прибыль от плантации или наследство.

– А с каких это пор вы начали считать мои доходы, милорд Гилберт? – гневно прошамкал собеседник, мастерски разыгрывая из себя оскорблённого невиновного. – Я понятия не имею, о каком золоте вы ведёте речь, но даже не надейтесь, что после таких слов я верну вам чек. В моём доме вам не рады! Поэтому покиньте его как можно скорее.

– Ах ты! – всё-таки не сдержался Ортольд и, взяв щуплого старика за грудки, прижал его к стене. Он был готов размозжить голову, в которой способны роиться столь поганые мысли.

– Милорд, – попытался образумить его Гульд, но Ортольд кипел от гнева.

– Не смей вмешиваться!

Вояка неуверенно отступил. Он не был умницей-Вернардом, чтобы умело убеждать на словах, а вмешиваться силой не посчитал правильным. И, быть может, это было лучшим решением. Рявкнув на слугу, Ортольд резко охолонул. Вот только мистер ван Крауд не увидел этого и по итогу истошно закричал. Старик решил, что даже если его будут убивать, то никто и слова против не скажет. Это довело его до паники. Он как-то умудрился ухватить Ортольда за запястья своими сухонькими ручонками и, вопя о помощи, принялся отбиваться словно безумный.

На крики мистера Альта ван Крауда и громкую ругань Ортольда, пытающегося унять старика, поспешно сбежалась вся домашняя челядь. Причём, слуги как-то умудрилась прибежать к двери кабинета одновременно с перепуганной мисс Сабриной, тут же закричавшей:

– Да что же вы делаете-то?!

Девушка хотела было броситься на помощь отцу, но Гульд перегородил ей дорогу и даже прижал к себе, чтобы она не вмешивалась в мужские дела. Ей оставалось только верещать, но Ортольду не было дела до её воплей. Ненадолго рукав мистера ван Крауда задрался так, что из-под него выглянули магические символы. Их было нужно, но никак не удавалось рассмотреть! Но, наконец, маркизу удалось прижать старика к стене так, чтобы тот перестал сопротивляться. А там он цепко ухватил его за левую руку и резким движением отодвинул ткань с руки.

– А это что у вас такое? – процедил молодой маркиз при этом, и мистер ван Крауд завизжал как резаный поросёнок.

– Помогите! Помогите!

– Милорд, вы и правда сейчас нарушаете закон, – нервно поглядывая на толпу свидетелей, попытался вмешаться в происходящее Гульд, но Ортольд его не услышал.

Из-за разбора древних символов в голове молодого маркиза словно зазвенел колокол. Его даже пошатнуло и, честно-то сказать, он сам не понял, зачем сделал видимым запечатанное в теле Альта ван Крауда магическое соглашение. Однако вид напитавшихся ярко‑голубым свечением рун усмирил гнев присутствующих. Слуги удивлённо заохали. Магия в миру вершилась редко.

– Да что вы сделали с моим папой? – вырвавшись из хватки Гульда, потребовала объяснений встревоженная Сабрина.

– Ничего кроме того, что он сам сделал, – со снедающей его болью в глазах прошептал Ортольд, глядя на грозную защитницу своего семейства. Юная девушка от его тихих слов даже растерялась. Она разжала крепко сжатые кулачки и непонимающе поглядела на отца. Посмотрел на этого человека и Ортольд. Только смотрел он с обвинением и ненавистью.

– Руны говорят отчётливо. Вы продали Хранителю Неба Снершу дочь за пять тысяч золотых, – твёрдо сказал маркиз.

– Это ложь! – сразу взвизгнул старик, но по его перекошенному от страха лицу уже можно было понять – врёт.

– Ложь? – угрожающе прошипел Ортольд. – Если это ложь, тогда убедите меня. Ну же, мисс Омико сказала мне, что в вашем сейфе лежат огромные деньги. Давайте проверим так ли это! Ведь если обозначенной суммы у вас, человека стоящего на грани банкротства, нет, то я сейчас же принесу свои глубочайшие извинения.

– Я не обязан отчитываться перед вами!

– Нет, должны. Я храмовник, и магические сделки то, что напрямую касается моих обязанностей.

– Никогда не допущу, чтобы меня смели обыскивать, как какого-то бандита или оборванца! Я бывший судья и мои права мне известны. Пусть вы храмовник, но никакого распоряжения насчёт меня Церковь вам не давала!

Мужчины гневно уставились друг на друга, а мисс Сабрина, пользуясь тем, что всё внимание сосредоточено на них, ловко юркнула под рукой Гульда и разом оказалась возле картины, на которой изображался простецкий пейзаж. Девушка сдвинула раму в сторону.

– Что ты делаешь? – разом прикрикнул на неё мистер ван Крауд.

– Хочу, чтобы милорд Гилберт прекратил тебя истязать, папа. Пусть проверит. У нас, конечно, лежит золото, но уж точно не пять тысяч золотых. Что-то не то своему жениху Омико рассказала, раз он думает, что мы готовы продать одну из ван Краудов, словно она рабыня!

Сабрине не понадобилось много времени, чтобы открыть кодовый замок. А затем она напоказ широко распахнула сейф и… изумлённо заморгала. Золото так и посыпалось оттуда. Его было гораздо больше нескольких сотен монет. И, словно в насмешку, поверх всего этого богатства упал знакомый Ортольду чек.

– Ох, да папа просто обналичил деньги, что вы нам выписали! – тут же с облегчением предположила Сабрина.

– Нет.

Вынужденно Ортольд наклонился за чеком и поднёс его сперва к девушке, а затем показал слугам.

– Приглядитесь, на этом чеке нет банковских печатей, – объяснил он и, дождавшись утвердительных кивков, отдал чек в руки Гульда. После чего поглядел на замершего, словно соляной столб, хозяина дома.

– Кажется, вам всё-таки придётся объясниться со мной мистер ван Крауд.

– Не выйдет. Я имею полное право продать в невольники любого члена своей семьи, а потому буду молчать до гроба, – гордо заявил старик, прежде чем с некой тоской посмотрел на младшую дочь, в потрясении прижимающую руку к сердцу.

Глава 3

– Милорд Гилберт, милорд! – остановила его у порога плачущая Сабрина. Он остановился, чтобы надеть шляпу, и она, нервно теребя руки, появилась в холле не пойми откуда. Возникла словно луч солнца, пробившийся из-за туч.

– Что вы хотели?

– Простите меня, пожалуйста. Это ведь я передала Омико записку от папы сразу после помолвки. Но я правда не знала, что всё будет именно так. Честно, я не знала!

Судя по виду девушки, говорила она чистую правду. Бедняжка была ужасно растеряна из-за предательства отца и, помимо этого, во многом винила себя. Она хотела хотя бы немного облегчить свою душу. Но Ортольда взволновало другое.

– Вы читали, что в ней написано? Что в записке?

Сабрина часто захлопала ресницами и на этом попалась.

– Говорите уже! Сейчас не время думать о том, что вас отругают за неподобающий поступок!

– Папа просил Омико выйти к нему через калитку для слуг, чтобы он мог дать ей своё благословение, – опустив глаза к полу, виновато прошептала девушка.

– Молитесь, чтобы это помогло найти вашу сестру!

От этих слов Сабрина вздрогнула, а он наконец-то покинул дом, в котором ему даже дышать тяжело было. Сжечь бы его до основания!

– Быть может, стоит привлечь стражей порядка?

– Пусть этим занимается Вернард, – резко ответил Ортольд Гульду. – А мы лучше отправимся в переулок и попробуем отыскать свидетелей. Или же…

– Милорд Гилберт! – выбежала вслед за ним Сабрина.

«Да что этой девчонке надобно?!» – разозлился он и резко обернулся.

– Милорд Гилберт, я вот что подумала, – затрещала девушка, начиная по новой нервно мять руки. – Папа никогда не хотел, чтобы Омико надевала мамино свадебное платье. Правда, я очень удивилась, когда он решил передать его ей. Разозлилась даже, оно же мне обещано.

– И что с этого, мисс? Платье я не могу вам вернуть. Именно в нём пропала ваша сестра.

– Не в этом дело! – очевидно обиделась юная красавица. – Папа решил отдать платье в тот день, когда Омико переехала к госпоже ван Блуберри. Но вы бы знали, как он разозлился из‑за того, что она не вернулась домой! Однако на утро всё равно упаковал платье и отправил его через Кэти. Это не очень-то на папу похоже.

– Кэти это ваша горничная?

– Да. И я сама слышала, как он требовал напомнить Омико про договорённость с миссис Эльзой Шемрок. Он очень настойчиво советовал услуги этой портнихи, хотя мы к ней нечасто ходили. Она, конечно, берёт недорого и шьёт качественно. Но зато такая неприятная женщина!

– Где она живёт?

– Не так далеко отсюда. Прошу, давайте я покажу дорогу? Сами вы можете заплутать, так как вход в её мастерскую расположен с внутреннего двора.

Ортольду не хотелось брать с собой эту девочку. Он был слишком зол, чтобы решать проблемы дипломатическим путём, а юной мисс не пристало видеть кровь и обожжённые трупы. Да-да, ему хотелось наказать огнём богов всех тех, кто дерзнул пойти вопреки собственной человеческой сути. Только нелюдь мог позволить себе выкрасть девушку в день её помолвки! Некий негодяй, не задумываясь, навсегда лишил его и его невесту самых прекрасных воспоминаний.

Но жизнь Омико была важнее его желаний и принципов.

– Хорошо. Раз недалеко, ведите нас.

***

Чувствовала себя Сабрина ужасно. Отвратительно просто. От лёгкой зависти, что она испытала во время помолвки Омико, не осталось ни следа. Внутри огнём горели только страх, стыд и ярость. Девушка не знала, сможет ли она простить любимого отца за то, что он её собственными руками сломал жизнь не менее любимой сестры. Но, пожалуй, именно горячее желание исправить совершённое, позволило её умной головке верно рассудить, к кому же стоит направиться, чтобы будущее не стало печальнее некуда.

– Эта миссис Эльза на лицо страшная. А ещё она глуповата и очень груба. Когда смотришь на неё – улыбается. А чуть отвернёшься, так уже за спиной судачит.

– Угу, – издал невнятный звук милорд Гилберт, так как выйдя за ворота особняка погрузился в собственные мысли.

– Может, мне покамест отправить Хагена в переулок? – между тем поинтересовался у маркиза крепкий мужчина в возрасте. – Он так-то неплохой следопыт и на язык справен.

– Хорошо, Гульд. Только дай ему напарника, мало ли на что ребята нарвутся.

– Не нарвутся, они следы поищут и всё. Это потом уже, как мы эту швею проверим, что-нибудь да начнётся. А так пускай нас дожидаются, – тут тот, кого назвали Гульдом, повернулся в сторону гвардейцев и достаточно громко сказал. – Хаген, Марк. Слышали меня? Чтобы место проверили, но геройствовать мне ни-ни!

Глядя на то, как люди маркиза садятся верхом и уезжают, Сабрина хмурилась. Она поняла, что её озарению не особо-то поверили, и ей это не понравилось. В своей правоте девушка была убеждена.

– А, вот и Вернард. Дошёл до нас-таки.

– Замечательно, – сказал милорд Гилберт, но радости в его голосе не прозвучало.

Сабрина поглядела на статного усатого мужчину, с седыми висками. Выглядел он солидно и несмотря на чёрный шейный платок слуги со стороны казался настоящим джентльменом. А ещё… ещё он был хорошо ей знаком. Этого человека она не раз видела в своём доме, хотя ни разу не заговорила с ним. Сперва она слишком страдала из-за Тораха, чтобы с кем-либо знакомиться, а после, когда этот мистер Вернард Дорвиль пришёл к её отцу, то он стал вызывать только раздражение. Девушка даже недовольно уставилась на в общем‑то приятное лицо и повыше задрала нос. Но мистер Дорвиль проявил себя более вежливо. Приветствуя её, он приподнял шляпу, и только затем осведомился.

– Как всё прошло, милорд?

– Ужасно, – наконец выдавил из себя милорд Гилберт. Ему явно хотелось сказать гораздо больше, нежели одно это слово, но в присутствии дамы он не посмел выражаться. – Мистер ван Крауд заключил магическую сделку с Хранителем Неба Снершем. Он продал ему мисс Омико. Теперь она его рабыня.

Взгляд Вернарда стал предельно серьёзным, а Сабрина ощутила очень неприятный комок в горле.

Её сестра рабыня.

Из-за неё.

Невольно девушка часто захлопала ресницами, но от слёз как-то сдержалась. Наверное, прежних хватило с лихвой.

– Мистер ван Крауд. Он… он жив? – замялся Вернард, глядя на Сабрину.

– Я оставил его под охраной Томаса и Джека, а слугам запретил покидать дом.

– Уже хорошо, – с облегчением буркнул себе под нос мужчина.

– Вернард, я отправил Хагена и Марка поискать следы похитителей, но ты б аккуратненько стражу на ноги поднял, – между тем хрипловато посоветовал Гульд, наконец‑то опуская руку с эфеса меча. – Самим нам этот город не прочесать.

– А также выезды не перекрыть, – глаза Вернарда забегали, показывая тем, какой глубокий мыслительный процесс идёт в его голове. – Вот только о причине наших забот властям знать не надобно. Если где-то про нашу осведомлённость об этой сделке всплывёт, то… то вы же понимаете, милорд. Старания друга вашей семьи могут пропасть втуне.

Милорд Гилберт уверенно кивнул, но сама Сабрина ничего не поняла. А ещё её стало раздражать, что они стоят на месте. Поэтому она напомнила о себе.

– Нам надо к швее. Идёмте уже.

– К швее? – искренне удивился Вернард и с заботой оглядел костюм своего милорда. Его взгляд задерживался на мельчайших деталях.

– Мисс Сабрина полагает, что здешняя мастерица может быть замешена в похищении.

– А, вот оно что, – понял слуга. – И как далеко она отсюда?

– Её мастерская всего через пару улиц!

– Тогда я присоединюсь к вам, милорд. Вдруг мой разговор с городской стражей совсем не потребуется.

Они наконец-то двинулись в путь, и у Сабрины отлегло от сердца. Она знала, что права. Чувствовала! И, кажется, что-то похожее начал испытывать милорд Гилберт. Во всяком случае вид карги Эльзы, беззаботно протирающей стёкла своего дома, не заставил его развернуться и уйти.

– Миссис Эльза Шемрок? – обращая на себя внимание, осведомился милорд Гилберт, когда подошёл совсем близко.

Длинноносая щуплая женщина, словно до этого нисколько не замечала приближение возможных клиентов, оторвалась от своего занятия. Она небрежно положила на карниз окна видавшую виды тряпку и сделала корявый книксен.

– Да это я. Но извините, сегодня моя мастерская закрыта. Навожу порядок. Погода такая хорошая, что самое время заняться домашними делами.

Тонкие бледные губы искривились в улыбке, и эта показная улыбка не понравилась Сабрине. У неё аж мурашки по коже пробежали. И, видимо, милорд Гилберт ощутил нечто схожее, раз нахмурился и сердито сказал.

– Позвольте представиться. Я маркиз Виссерийский и мне срочно нужны ваши услуги. За предоставленные неудобства вам будет оплачено вдвойне и, думаю, это скрасит вашу необходимость прервать уборку.

Жадная до денег миссис Эльза отчего-то не бросилась открывать дверь настойчивому клиенту. Напротив, осталась стоять как вкопанная. При этом её лупоглазые глазки забегали, а рот глупо приоткрылся. Однако затем она тяжело вздохнула и состроила скорбное лицо.

– Ох, мне жаль, но дело не только в этом. Вы же видите, моя мастерская всего лишь первый этаж дома. А на втором сейчас отдыхает муж. Он очень, очень болен.

Ортольд неторопливо перевёл взгляд на Гульда, и тот потянул руку к поясу. Сабрина ощущала, что вот-вот что-то произойдёт. Время даже, казалось, стало идти медленнее!

… Но тут.

– Говорил я вам, милорд, что надо идти к портному-мужчине, – вдруг высказал Вернард. Глаза его при этом не отрывались от вытряхивающей половичок соседки миссис Эльзы.

Рука Гульда плавно опустилась вдоль тела, и милорд Гилберт, тяжело вздохнув, осведомился:

– Мисс, кого ещё вы можете порекомендовать?

– А?

Пусть Сабрина не сразу поняла, что милорд Гилберт обращается к ней, но зато мгновенно сообразила по какой причине его интересует её мнение по данному вопросу. Врываться в чужой дом при свидетелях было бы неблагоразумно.

– Я спрашиваю, кто способен в краткий срок починить мой дорожный камзол?