Сага о розах. Книга первая

Догадалась ли вдова о моей растерянности или нет, но выход из положения мне предоставили достойный.

– Была бы вам признательна.

Как видно из моих ответов, чувствовала я себя скованно. Утешением для меня служило только то, что в этом доме я ненадолго. Уже завтра состоится моя помолвка, после которой мы с Ортольдом сразу направимся в столицу. А в его обществе так стесняться я бы не стала. Рядом с ним мне было легко и спокойно.

***

– Вы уверены, что вам стоит идти на похороны? – недовольно осведомился Вернард.

– Да. Пусть я знал господина Риверди крайне недолго, но он умер в моём обществе. Было бы невежливо не проводить его в последний путь.

– Не вижу здесь ничего невежливого. Вы едва не отправились на тот свет вслед за ним и этого с вас достаточно.

– Я уже всё решил. И да, к счастью, я непривычен пить крепкий алкоголь большими глотками, – беззаботно отмахнулся от недовольного слуги Ортольд и поправил шейный платок.

Больше выражать своё мнение Вернард не стал, а потому Ортольд спокойно покинул дом. В сопровождении Гульда и господина ван Блуберри он дошёл до Церкви, где должна была проходить панихида. Возле здания собралась толпа любопытных зевак и горюющих простолюдинов. Господин Максимус Риверди был популярен в своём городе. Но стоять снаружи подобно черни Ортольду не пришлось. Он беспрепятственно вошёл внутрь и взял с подставки свечу. После чего занял место в стороне. Рядом было приоткрытое окно, и свежего воздуха в этом месте было больше.

Грустная церемония проходила тягостно, и опытный пастор, несмотря на своё желание воздать покойному достойные почести, не стал её затягивать. Вдова господина Риверди беспрерывно утирала слёзы. Старший сын не поднимал взгляда от пола и тяжело вздыхал, когда рыдания подступали к горлу. Подростку было сложно сдерживать охватившие его эмоции. Наверное, именно поэтому других детей этой пары на церемонии прощания не было. В силу возраста, они бы не смогли вести себя подобающе в такой тяжёлый момент.

Зато в храме оказалась Омико. Она стояла вблизи госпожи Марты ван Блуберри и порой бросала на Ортольда нежные взгляды. Подойти друг к другу они не посмели.

Затем была похоронная процессия. Кладбище располагалось неподалёку, а потому идти предстояло пешком. Но многие отказались следовать за гробом. Большинство покинули похороны, потому что погребение издревле считалось куда как менее публичной частью церемонии нежели панихида. Там родственникам дозволялось проявить свою скорбь более ярко. Однако Ортольд, подумав, пошёл вслед за процессией, так как Омико никуда не ушла. Наверное, девушка хотела поддержать госпожу Марту ван Блуберри, которая действительно выглядела очень расстроенной и бледной. Так что он продолжил составлять компанию господину Ханту ван Блуберри и по итогу сделал вывод, что зря это сделал.

Возле будущей могилы, в хорошо узнаваемой красной рясе кардинала, стоял старец. Этот человек не признавал бороды, хотя его седые волосы были на манер драконов заплетены в косу и доходили аж до лопаток. По одной этой необычной причёске Ортольд мог с уверенностью сказать, что кто перед ним – Его высокопреосвященство Альберт Верлер.

Часть вторая. Когда розы обнажают шипы

Глава 1

Не было ничего удивительного в том, что после похорон Его высокопреосвященство Альберт Верлер решил уделить хорошо знакомому ему храмовнику немного времени. Однако это всерьёз нарушило планы Ортольда. Маркиз рассчитывал сообщить об обстоятельствах, ставших ему известными, только в Райграде. Он намеревался сослаться на недопустимость передачи подобной информации через третьи руки.

… Но теперь это стало невозможным.

– Вы опечалили меня, сын мой, – когда они пошли вдоль рядов аккуратных могил, тихо, но строго укорил Его высокопреосвященство. – Для храмовника его долг превыше жизни, а вы вдобавок нанесли серьёзный удар по своей чести.

– Я согласен с тем, что поступил неподобающе, и всё же другого выхода у меня не было.

– Что же заставило вас изменить своему призванию? Всего лишь женщина? Какая‑то дочка обнищавшего плантатора?

Молодой маркиз почувствовал, что его щёки запылали от стыда и возмущения.

– Ранее у меня не было сомнений, – эмоционально продолжал между тем Его высокопреосвященство, сурово нахмурив кустистые брови, – что вы рассудительны и благочестивы. Да, сын мой. Я был уверен в вас, но непростительно обманулся. Будучи близким другом вашего отца, я был убеждён, что вам передались его черты характера. Однако покойный милорд Оррин ни за что не опустился бы до того, чтобы совершить подобное! Вы оскорбили ближайших к императору Шерраху лиц и тем очернили репутацию целого королевства. Вы посмели оскорбить богов, нарушив прямое указание Церкви. Но вам этого мало! Вы проявляете неуважение к любящим вас предкам, собираясь взять в жёны простолюдинку. Да ещё и с неподобающей поспешностью, – с укоризной покачал головой кардинал, прежде чем произнёс с гневом. – Если не думаете о переворачивающихся в могиле родителях, так хотя бы вспомните, что вы племянник Её величества Анариетты! Как бедная королева отнесётся к вашему падению?

– У неё достаточно наследников, чтобы не столь сильно беспокоиться из-за моего брака. Кроме того, разве не племяннику Его императорского величества мисс Омико могла составить пару? И если всех устраивало, что она может подойти ему, то почему она не может стать моей супругой?

– Дерзите. Сравниваете себя с Хранителями Неба, – презрительно буркнул Его высокопреосвященство и остановился, чтобы пристально посмотреть спутнику глаза в глаза. – Хватит с меня вашего Гилбертского упрямства! Я ни за что не благословлю этот брак.

– В таком случае, вынужден напомнить, что Церковь призвана соединять любящие сердца, а не наиболее подходящие дома родов.

– А так ли вы любите эту девушку, сын мой? – выразительно посмотрел на него старец и продолжил неторопливое шествие. – Ваше поведение заставляет меня заподозрить наложенный на вас приворот. Какие-то три недели назад вам были чужды даже самые мимолётные мысли о браке. Вы убеждали меня, что не желаете связывать свою жизнь с кем бы то ни было до принятия сана жреца, а тут… тут сами рвётесь под венец со страстью одержимого.

– На это у меня есть достойная причина, Ваше высокопреосвященство. У мисс Омико возник отклик на Хранителя Неба Снерша, и меня снедают сомнения, что он всё же не сможет сдержать себя.

– Ах вот как? – задумался Альберт Верлер и, потеребив свою короткую седую бородку, нахмурился ещё сильнее. – Пожалуй, я всё же хочу узнать подробности того, что произошло в этом городе.

– Тогда я начну с того, что изначально мы ехали к мисс Элли Сабрине ван Крауд, а не к мисс Омико Иви. В данном мне Церковью свитке значится это имя.

– Нет-нет, оно было мисс Омико. Это я точно помню.

– Я верю вам потому, что ранее вы не поправили меня в том, что именно мисс Омико определил ритуал. Но если продолжить моё повествование, то странности начались с того, что мистер Альт ван Крауд всерьёз удивился предназначению его младшей дочери – мисс Сабрины. Однако он не смог показать свиток, сообщив, что господин Максимус Риверди передал ему известие исключительно на словах.

– Это невозможно! Все свитки были отправлены незамедлительно.

– Мою бдительность усыпило предположение, что послание не дошло по причине любопытства, проявленного кем-либо из сотрудников почты. Я не увидел причины для глубокого разбирательства, когда у меня в руках находилась копия документа с именем мисс Сабрины. И в доказательство я могу показать вам свиток. Отъезд Хранителей Неба оказался столь внезапен, что он остался у меня.

Ортольд не сомневался в непричастности Его высокопреосвященства к некоему заговору. Будь иначе, он не отстаивал бы имя мисс Омико и уж точно не разменивался бы на подарки в виде разрешения на использование портала, пусть даже в честь юбилея. В интересах кардинала было бы задержать господина Риверди в столице. Поэтому Ортольд знал – довериться и рассказать этому человеку, близкому другу его семьи, правду он мог.

***

Альт ван Крауд с улыбкой перебирал разложенные на столе золотые и тихонечко напевал себе под нос. Он занимался этим с самого утра, но занятие ему никак не приедалось. Вид денег расслаблял и радовал. Кроме того, все дела были сделаны. Оставалось только дождаться результата.

– Мистер ван Крауд, – раздался вместе со стуком голос молоденькой горничной.

– Да? – недовольно выкрикнул он, не вставая со своего места. Открывать закрытую на замок дверь он не собирался покуда не уберёт свои сокровища обратно в сейф.

– Я передала мисс Омико платье, как вы и просили.

– И записку?

– И записку. Она была очень благодарна за подвенечное платье матери.

А вот и результат. Замечательный результат! Альт с улыбкой опустил взгляд к золоту и, напевая ещё веселее, продолжил рассматривать монетки.

– Мистер ван Крауд, – снова послышался голос Кэти.

– Чего тебе надобно? – рявкнул он.

– Вам ещё что-нибудь надо? Может обед принести?

При этих словах Альт вздрогнул и посмотрел за окно. Оказывается, действительно была середина дня. А ему казалось, что прошла пара часов, не больше.

– Нет, не хочу я есть. Иди, занимайся своими делами, бездельница!

Он не знал, осталась ли Кэти подслушивать под дверью, но это не имело особого значения. Альт принялся прятать деньги обратно в сейф, а когда справился, то открыл дверь и вышел из кабинета.

Вот только в холле он столкнулся с Сабриной.

– Папа, вы меня пугаете, – напрямик сказала ему она, и глаза её взаправду выглядели обеспокоенными. – Что вы так долго делали в кабинете?

– О, всего лишь занимался делами, милая, – потрепал он свою девочку за щёчку.

– А сейчас вы куда?

– Прогуляться.

– Может мне с вами? Давайте пойдём вместе?

– Нет, оставайся дома, доченька. Твой папа со всем справится сам.

Он улыбнулся дочери, но её ответная улыбка вышла какой-то встревоженной. Эта девочка пока ещё не знала, как скоро обрадуется. Но ему не хотелось сообщать ни о чём заранее. Мария всегда любила приятные сюрпризы. Значит, Сабрина их тоже любит. Она будет вовсю смеяться от восторга и расцелует его в обе щёки, когда узнает, какое будущее её ждёт.

Представлять радость дочери Альту было так приятно, что он пошёл по улице, вновь начиная напевать себе под нос. И пел он так громко, что прохожие на него оборачивались.

***

– Теперь вы знаете всё, что мне стало известно, – между тем подошёл к концу своего повествования Ортольд.

– Я незамедлительно проверю сказанное вами. Напомните имена девушек, которых вы должны были посетить.

Произнести четыре имени не составило для него сложности. Сложность составило другое.

– Ваше высокопреосвященство, я знаю, что глубоко не прав, настаивая на подобном, но я прошу вашего покровительства. Если имя мисс Омико станет открыто до того, как я заключу с ней союз…

Внезапно ему стало больно говорить, но вовсе не из-за раны на шее. Она достаточно зажила, чтобы приносить лёгкий дискомфорт и только. Ортольду было страшно представить, что Альберт Верлер откажет ему.

Кардинал тем временем пристально посмотрел на стоящего перед ним молодого человека и недовольно поджал узкие губы. Было видно, что просьба не пришлась ему по душе, но её искренность задела его холодное сердце за живое.

– Прежде чем дать ответ, я считаю своим долгом познакомиться с этой мисс.

Ортольд обрадовался сказанному. Оно означало, что ему всё же удалось поколебать уверенность этого сурового человека.

***

– Ох, мисс. Как же вы хороши! Платье как на вас шито, – восторгалась мной добродушная Мэри во время примерки свадебного наряда.

– Да, только надо же как манжет неудачно порван. После чая придётся дойти до швеи. Благие Двенадцать, как хорошо, что папа об этом подумал и даже договорился на время.

– Зачем вам куда-то идти? Давайте я отправлю к миссис Эльзе кого-либо из девушек.

– Нет, Мэри. Я всё равно хотела прогуляться.

– Просто мне не очень нравится эта миссис. Такая женщина может сглаз навести, – решилась шепнуть свои опасения горничная и тихо предложила. – Позвольте я лучше сама попробую? Думаю, у меня получится исправить эту прореху вышивкой или… да, можно пришить шёлковый цветок!

– О, это будет чудесно, – живо представила я необычное украшение.

Когда Ортольд будет надевать на мою руку кольцо, цветок у запястья будет очень хорошо смотреться.

– Тогда я как можно скорее сяду за работу. И да, завтра обязательно завьём вам локоны. Посмотрите, как будет хорошо, если уложить их так!

Вкус у горничной был отличный. Неудивительно, что мои глаза загорелись.

– Неужели я буду такой красавицей?

– Ещё лучше! – уверенно сообщила она, но тут в мою дверь постучали. – Ох, как невовремя, мисс.

– Ничего. Пойди спроси, кто там. Всё равно настоящая причёска меня только ждёт.

Мэри пришлось отпустить мои волосы, но сделала она это с недовольством. Ей очень нравилось наряжать меня, как куклу. Однако я любила самостоятельность, поэтому юркнула за ширму и принялась раздеваться. Всё равно вскоре надо было спускаться к полуденному чаю, не в нарядном же платье идти.

– Мисс Омико, к вам посетитель, – сообщила Мэри, вновь закрывая дверь. Голос у неё звучал как-то встревожено.

– Милорд Гилберт? Или моя сестра?

– Нет, мисс. Его высокопреосвященство Альберт Верлер.

Я выглянула из-за ширмы и зеркало отразило мои испуганные округлившиеся глаза. Такими же смотрела на меня и Мэри, поэтому вопрос «А зачем это ему меня видеть?» можно было не задавать.

– Давайте я помогу вам одеться, – первой сообразила что надо делать горничная и бросилась к шкафу. Я тем временем окончательно расстегнула пуговички на мамином подвенечном платье и даже сняла его. В результате скоординированность действий принесла результаты. Через какие-то пять минут я уже спускалась по лестнице с часто бьющимся сердцем.

«Меня отправят в монастырь? Предложат выпить яд? Или это Ортольда отлучили от Церкви и теперь наш брак невозможен?» – бесконечно проносилось в моей голове. И на тот момент я могла уверенно заявить – пользы чтение художественной литературы не приносит. Никакой! Одни только проблемы и нервы.

Неудивительно, что в малую гостиную я вошла с таким бледным видом, что взгляд Его высокопреосвященства, милого на вид старичка, выразил искреннее беспокойство. Он даже не дал мне встать на колени, чтобы я смогла, как положено, поцеловать его руку, а настойчиво усадил меня в кресло.

– Простите, чем обязана чести видеть вас? – едва смогла пролепетать я и невольно вцепилась пальцами в подлокотники. Меня ужасало, что кроме пары лакеев, скромно стоящих возле двери, в комнате никого нет. Я видела в этом дурное предзнаменование.

– Тем, что боги даровали вам эту непредсказуемую жизнь, мисс, – с мягкой улыбкой ответил на мой вопрос кардинал. – Пути каждого человека неисповедимы. Ранее я тоже не ведал, что мне суждено вас встретить. Но выбор одного юноши, чья судьба мне небезразлична, свёл линии наших судеб.

– Вы знакомы с милордом Гилбертом?

– Скорее я очень хорошо его знаю, – усмехнулся старец. – Сложно не узнать кого-то хорошо, если часто видишь его с самого рождения. Этот юноша вырос на моих глазах, и я давно считаю его за собственного сына.

При этих словах кардинал доверительно посмотрел на меня добрыми глазами и тихо осведомился.

– Вы ведь понимаете, что брак с вами всерьёз пошатнёт его положение в обществе?

Я часто заморгала, чтобы не расплакаться. Мне стало яснее некуда зачем здесь кардинал. Он разлучник, как мне и виделось! И так как воспоминание о примерке маминого свадебного платья было ещё столь свежо, то эмоции меня переполнили. Я знала, что моё лицо кривится от того, что я пытаюсь сдержать несвоевременные рыдания, и за лучшее мне показалось опустить взгляд к полу.

– Да, вы понимаете. Я вижу. Вот только отчего тогда препятствуете его счастью?

«Почему препятствую?» – мысленно удивилась я.

До этого мне казалось, что я и Ортольд вместе идём наперекор судьбы для того, чтобы стать именно что счастливыми. Ведь взаимная любовь это истинное благо, не так ли?

– Потому что я люблю его. А он любит меня, – наконец, едва слышно пробормотала я и, не отрывая взгляда от пола, всхлипнула.

Краем взгляда я видела, как кардинал завёл за спину руки и подошёл к окну. Некоторое время он стоял там. А затем тяжело вздохнул и до меня донёсся его грустный шёпот: «Ох, дети».

Однако мне было тяжело сосредоточиться на чужих чувствах, когда меня столь занимали собственные. Мне было невыносимо представлять разлуку с Ортольдом. Я не хотела потерять едва обретённую любовь и меня искренне страшило возвращение в отчий дом.

… И всё же я знала, что если сейчас меня попросят отступиться, то мне придётся это сделать. Перечить Его высокопреосвященству я бы не осмелилась. Поэтому, пожалуй, моей судьбой всё же был пресловутый яд.

Я всё равно не смогу жить без Ортольда.

Отец не даст мне жизни из-за позора. Весь город нынче, наравне с прискорбной новостью о кончине господина Риверди, судачит о моей будущей свадьбе. И как все они обрадуются моему падению!

Между тем кардинал подошёл ближе и приподнял пальцами мой подбородок, чтобы я посмотрела на него. Некоторое время ничего не происходило. А затем он вдруг осенил меня благословляющим знаком и, не говоря ни слова, покинул гостиную.

***

Ортольд с нетерпением ожидал Альберта Верлера, стоя по другую сторону дороги особняка Марты ван Блуберри. Ему приходилось заставлять себя не сходить с места. Нервные блуждания вдоль улицы походили бы на мальчишество.

… Но именно мальчишкой себя маркиз Виссерийский нынче и ощущал.

«Она не должна вызвать у него неприязни, – пытался он себя утешить мысленно. – В ней нет лицемерия и у неё живой острый ум. Она найдёт достойный ответ на любой коварный вопрос. Не иначе даже приведёт примеры из истории».

В таком духе рассуждал молодой маркиз долго. И каждая новая мысль утверждала его во мнении, что Омико проявит всё то красноречие, что не сумел своевременно проявить он сам.

… Наконец калитка дома открылась и через неё вышла облачённая в красную рясу фигура.

Не сдержав порыва, Ортольд быстрее нежели следовало бросился через дорогу и оттого едва не подвернул лодыжку. Но это были сущие мелочи. Куда как опаснее оказался всадник, под копытами лошади которого влюблённый чуть не сгинул. Кобыла испуганно заржала и встала на дыбы. Но Ортольд своевременно избежал опасности и даже сумел успокоить животное магией. А затем, машинально произнеся извинение, побежал дальше.

– Ваше высокопреосвященство, – обратил он на себя внимание кардинала, когда оказался достаточно близко к нему.

– Боги, да что вы здесь делаете? – недовольно поглядел на него Альберт Верлер. – Я же отправил вас домой.

– Но я не могу домой. Как можно домой, если я должен знать!

Его высокопреосвященство уставился на взволнованного донельзя мужчину ещё более хмуро и после требовательно осведомился.

– Да что вы в этой мисс Омико нашли, сын мой? Вам же никогда не нравились меланхоличные молчаливые девицы.

На миг Ортольд оторопел. Он ведь уже и забыл, что именно такое мнение сложилось у него от Омико при их первой встрече. Это после ему довелось раскрыть её характер с другой стороны. Ему невероятно повезло. За серой створкой невзрачной ракушки он увидел редкую жемчужину – улыбчивую, умную, прекрасную девушку, способную на глубокие чувства.

Но пока молодой маркиз думал, как бы всё это донести до собеседника, тот уже тяжело вздохнул и осенил его благословляющим знаком.

– Дай боги такая жена научит вас смирению, без которого никогда, ну никогда не достигнуть вам высших санов белого духовенства, – проворчал при этом Альберт Верлер.

Однако Ортольд это ворчание не воспринял. Он только ощутил, как сильно его голова закружилась от счастья.

– Благодарю вас!

Мужчина упал на колено и благодарно поцеловал руку кардинала.

– Раньше времени благодарите. Сперва мне потребуется от вас кое-что.

– Что именно, Ваше высокопреосвященство?

– Сейчас вы пойдёте к себе и наконец-то отправите кого‑либо из слуг господина ван Блуберри, чтобы он отнёс пастору оставшиеся у вас свитки. Скажете, что это связано с помолвкой, подобное должно снять подозрения. И после не смейте выходить из дома! – Альберт Верлер даже поднял указательный палец. – Я намерен заняться расспросами, которые в будущем скроют вашу осведомлённость. Но если вы намеренно или ненароком вмешаетесь, то пеняйте на себя сами.

– Я понял вас, – смиренно склонил голову Ортольд.

– И ещё одно. После этого я сразу вернусь в Райград. И если там тоже всё подтвердится, то послезавтра с рассветом начну бить тревогу. Полагаю, вы понимаете, что к этому времени ни вас, ни мисс Омико не должно быть в Омьграде?

– Да, Ваше высокопреосвященство.

– Уезжайте отсюда. И не в сторону Райграда. Как выедете на тракт, сделайте крюк до Святой Обители. Это ближайшее отсюда место, где есть священник, обладающий правом венчать на брак… А ещё лучше, сын мой, не создавайте себе сложностей. Проведите эту ночь в молитвах и подумайте, так ли вам важна некая мисс Омико Иви ван Крауд, чтобы настраивать против себя любого из возможных императоров Хранителей Неба.

Совет друг семьи дал хороший. Действительно хороший совет.

Глава 2

Моя первая помолвка состоялась, едва мне исполнилось девять лет и из-за этого я мало что помнила из того, как она происходила. В моих воспоминаниях осталось, что все суетились, наряжали меня, а потом строго-настрого наказали вести себя хорошо. И это было не сложно. Я всегда была послушной девочкой, а за хорошее поведение мама обещала ещё и большой торт-мороженое. Почему-то его сладкий вкус я запомнила больше нежели происходящее в храме. Лицо сердитого мальчика, бывшего старше меня на три года, я не забыла только потому, что после, до разрыва помолвки, мы виделись с ним не реже раза в месяц. Однако сейчас я знала, вид Ортольда, держащего меня за руку, навсегда останется в моей памяти по совершенно другой причине. Я смотрела на его красивый профиль и восхищалась.

Подумать только. Ещё несколько дней назад мы были незнакомцами, и мне отчего‑то не понравились его чудесные глаза.

– Счастья тебе, Омико, – горячо обняла меня сестра по завершению речи пастора и поцеловала в щёку.

Она была одной из немногих, кто помимо семейства ван Блуберри, присутствовал на помолвке. Мне некого было приглашать, ведь тем, кого хотелось видеть: Азизу, Кэти, Урсулу, Мариса, всем им не полагалось здесь находиться. У Ортольда в Омьграде никаких знакомых тоже не оказалось, а потому церемония вышла в меру скромной и уединённой.

– Правда, будь счастлива. Недаром тебе так к лицу мамино платье, – искренне сказала Сабрина, утирая набежавшую слезинку.

– Спасибо… ты представляешь, это платье даже подшивать нигде не пришлось.

Глупо было говорить про такое в храме, но мне не хотелось отпускать от себя сестру. Всё, лишь бы она ещё хотя бы на минутку задержалась возле меня!

– Цветок очень красиво смотрится. Я бы не догадалась его пришить.

Сабрина сделала вид, что поправляет искусственную розу на моём запястье, но на самом деле тайком сунула под манжету записку, и Ортольд этого не заметил. Он как раз принимал поздравления от господина ван Блуберри, решившего проявить необычную для него словоохотливость. Да и прочие вряд ли что-то заметили.

– Я буду ждать тебя в гости, – поцеловала я в ответ сестру, и та, всхлипнув, медленно отошла в сторонку.

Когда закончились поздравления гостей, я и Ортольд покинули храм и ненадолго расстались. Мне предстояло отправиться в дом госпожи Марты ван Блуберри, чтобы сменить нарядное платье на дорожное. Даже никакого праздника у меня не было бы. Даже самого скромного торта-мороженого. Через час мне с женихом предстояло покинуть Омьград. Ортольд очень спешил в столицу. Ему следовало прибыть туда к назначенному сроку для разбирательства, и из-за этого мне претило настаивать на торжественной церемонии. Однако это не значит, что я не грустила. Причём настолько, что едва не забыла про записку Сабрины. Правда, она сама напомнила о себе, совершенно случайно выпав из‑под манжеты, когда я подошла к зеркалу, чтобы посмотреть на себя.

Подняв записку с пола, я села в кресло и задумчиво покрутила её в руках. Мне казалось, что в ней написано то, что мне стоит прочитать уже в дороге. Не иначе сестра выдумала смешливое и доброе напутствие. Хотела поддержать меня, облегчить моё путешествие в другую жизнь. И скрыла это лишь по привычке вносить в самые простые события остринку. Сабрина любила секретики.