Из переписки моих родственников. Военные годы: 1941-1945

104

Наташа была знакома с писателем Р.И. Фраерманом по лету, проведенному в Солочи в 1933 г. О дружбе Роскина с Фраерманом см. в очерке К.Г. Паустовского (тоже с ними дружившего) «Рувим Фраерман» http://lib.ru/PROZA/PAUSTOWSKIJ/ruwim_fraerman.txt.

105

То есть покойной дочери Розы Наумовны Надежды Давыдовны Роскиной.

106

Марк Иосифович был освобожден из-под ареста 28 октября 1939 (арестован 29 апреля 1938 года). В тюрьме (в ленинградском Большом доме) его сильно били и пытали. Видимо, Лидия Давыдовна этим сравнением подчеркивает, в каком тяжелом состоянии находится Спасский, который в августе 1941 г. выбирался из немецкого окружения. Вместе с некоторыми другими писателями они долго шли пешком и чудом сумели добраться до Ленинграда.

107

От Шуры – от А.И. Роскина. Гриша с женой – Г.И. Роскин и Н.Г. Клюева, она с А.Льв – Вера Львовна Роскина (урожд. Дынкина) с братом – детским врачом Абрамом Львовичем Дынкиным.

108

Сарра Борисовна не ладила с дочерью Ниной Френк.

109

Лидия Давыдовна недолюбливала сестру мужа Изабеллу Иосифовну Гринберг.

110

Не могу расшифровать эту фразу. Она, очевидно, связана с 1919 г. Значит ли это, что Спасский не исключал возможность Гражданской войны?

111

М. Э. Будде, мать Евгении Николаевны.

112

Евгения Николаевна Будде с дочкой Галей и племянником Г.А. Зейтленка.

113

Открытка переадресована из Гаврилова Яма в Молотов до востребования. Штемпель – на той же стороне, что и текст – Ленинград – 6 IX, Молотов – 29.9). Спасский вернулся в Ленинград (обратный адрес: Ленинград 88, канал Грибоедова 9 кв. 55) после переформирования Кировской дивизии.

114

Истории, которые рассказывал Спасский, Наташа Роскина вспоминала и через много лет: «Мы с ним особенно подружились после маминой смерти. Он один знал меру моего горя. Он один мог немного меня утешить. Часами он рассказывал мне сказки – длинные, продолжающиеся завтра и послезавтра. В них было много волшебства, много таинственных приключений и много поэзии. Он не выдавал чудеса за истинные происшествия, но всегда оставлял меня в каком-то странном недоумении – а может, все это и было? И уже двенадцати-тринадцатилетней девицей я постоянно приставала к нему с вопросами: – Нет, ты мне скажи, это было или ты выдумал? Скажи!

Он отделывался шутками». («Звезда, № 6, 2015).

115

Лидия Николаевна Каверина (урожд. Тынянова, 1902–1984), детская писательница, жена писателя В. А. Каверина, младшая сестра писателя Ю. Н. Тынянова, находилась в интернате вместе со своей дочерью Наташей.

116

Благодаря проф. Р. Тименчику я узнала, что это была детская писательница, прозаик и очеркист Никитич Н. (псевдоним; наст. имя и фам. – Никитюк Наталия Афанасьевна). В дневниковых записях Спасского от 25 сентября 1941 г. (см. Roman Timenchik. Сергей Спасский и Ахматова. Toronto Slavic Quarterly N49, Summer 2014 p. 128 http://sites.utoronto.ca/tsq/50/tsq50_timenchik.pdf): «Предложение Ахматовой лететь с нею. Невозможность этого». От 28 сентября (там же): «Ахматова сегодня улетела. Возился с устройством ее дел». Про эвакуацию Ахматовой упоминается и в дневниках Шварца (Е. Шварц «Живу беспокойно…»: Из дневников) в записи от 25–26 марта, и в его книге «Позвонки минувших дней», где в частности рассказывается, как Спасский дежурил на крыше на одном посту с Шварцем и его женой, а также о том, как Шварц ходатайствал в Смольном об эвакуации Спасского. http://www.e-reading.club/chapter.php/1031609/4/Shvarc_-_Pozvonki_minuvshih_dney.html

117

Видимо, имеется в виду так называемое «Большое сибирское турне», в котором братья Спасские участвовали вместе с Давидом Бурлюком в 1918–1919 гг., зарабатывая себе на хлеб и на дальнейшую дорогу устройством концертов, лекций и выступлений в разных городах.

118

Не знаю, насколько Роза Наумовна была информирована о том, что происходило в Ленинграде (с 8 сентября 1941 началась блокада) и на ЛМЗ, в частности: «8 сентября на территорию ЛМЗ фашистскими самолётами сброшены первые 11 зажигательных бомб, некоторые из которых попали на крышу недостроенного 21-го цеха. 22 сентября прямым попаданием крупной фугасной бомбы в механический 4 цех ЛМЗ снесло 800 кв. м крыши, был сброшен с путей 50-тонный мостовой кран, ранены три человека». http://www.lmz-150.ru/?option=com_content&task=view&id=12&Itemid=35

119

О Гореве – см. прим. к письму № 52. Про С. Е. Розенфельда нашла следующее «В 1920-х г. работает заместителем Литературного фонда Ленинградского отделения. В годы Великой Отечественной войны представителей творческих профессий эвакуировали в город Молотов (так в 1940–1957 гг. называлась Пермь). Семён Ефимович и другие эвакуированные писатели проживали в гостинице «Центральная». Жители города стремились помочь им одеждой и питанием. Был организован Литфонд, помогавший писателям получать ссуды, решать бытовые проблемы. В апреле 1943 года вышло постановление ЦК ВКП(б) о работе Молотовского книжного издательства, которое, по мнению ЦК, лишь «разбазаривало бумагу на выпуск бессодержательных книг». Такой резкой критике в числе других подвергся С. Е. Розенфельд. Руководители издательства были сняты с работы, а у «провинившихся» авторов на некоторое время возникли проблемы с публикацией произведений». http://library.khsu.ru/gallery/books.php

120

Ярославская область становилась прифронтовой по мере продвижения немцев к Москве. Бомбежки Ярославля начались с 12 октября 1941 г.

121

«Новые арабские ночи», книга известного автора приключенческих романов Роберта Льюиса Стивенсона (англ. Robert Louis Stevenson; 1850–1894).

122

«Безумный, в эту ночь» – роман Франка Хеллера (псевдоним шведского писателя Гуннара Сернера (Gunnar Serner, 1886–1947), изданный ленинградским Гослитом в переводе (видимо, не с оригинала, а с французского перевода) О. Мандельштама.

http://libclub.net/M/MandelshtamOsipEmilevich/MandelshtamOsipEmilevich-152-1.htm.

123

Во воспоминаниях о блокаде часто упоминается, что многие старались переселиться на первый этаж, чтобы быстрее было спускаться в бомбоубежище, например,

http://www.leningradpobeda.ru/livearchive/diaries/item_278/

124

Видимо, соседи по коммунальной квартире.

125

См. прим. к письму № 81.

126

О том же говорят и другие эвакуированные, например, в очерке Е. Васильевой «Эвакуация: документы рассказывают»: «Второе «Великое переселение народов» – так можно назвать эвакуацию. «Всего за годы войны было эвакуировано примерно 17 млн человек – 18,6 % от населения СССР. Молотовская область (так Пермский край назывался с 1940 по 1956 гг.) в годы войны приняла 320 тыс. человек и 124 предприятия». Среди эвакуированных были известные люди, писатели, в Пермь была перемещена труппа Театра оперы и балета им. Кирова из Ленинграда. Нельзя сказать, чтобы их принимали с распростёртыми объятиями: множество свидетельств говорит против этого факта. Так, Михаил Герман [старший сын писателя Германа], известный искусствовед, пишет: «Годы войны мы прожили под Пермью (тогда – Молотов), в деревне Черная. Название деревне шло. Глубочайшая грязь весной и осенью. Тьма. Ни электричества, ни радио… Ненависть к эвакуированным, которых без разбора называли «явреи». Едва ли антисемитизм, скорее биологическая ненависть к людям другого мира». http://urokiistorii.ru/2450.

127

До этого Т. К. Трифонова отвечала за старшеклассников (по воспоминаниям Надежды Фридланд www.vestnik.com/issues/2001/0717/…/kramova.htm).

128

3 ноября.

129

Про обстановку в столовой Союза писателей рассказывается в дневнике Эриха Голлербаха (запись от 19 сентября 1941): «Голод все ощутительнее. Сегодня в ресторане Дома писателей и горкома пускают только членов Союза писателей и горкома писателей. Возникает ряд скандалов и обид: артисты, художники и прочие посторонние люди огорчаются и протестуют. Не пустили в ресторан Нат. Вас. Толстую и ее сына Митю (она уговорила все-таки пустить ее сегодня в последний раз). Не впустили худ<ожника> Влад. Вас. Лебедева и его жену и ряд других. Но и писатели (кроме состоящих на военной службе и каких-то особо привилегированных) могут получать обед только по карточкам – без карточек не дают ничего, кроме жидкого супа, киселя и чая. Гораздо выгоднее положение любого счетовода или гардеробщика в том же Доме писателя – они получают обеды и хлеб без карточек». ("Голоса из блокады: ленинградские писатели в осажденном городе, 1941–1944", составитель Захар Дичаров, Наука, 1996, стр. 180). И далее – 10 октября 1941: «В доме писателя обнаружена (и сейчас же замята)… «панама»: оказывается, в сентябре на всех столующихся в Доме отпускалось по 100 г хлеба и мясные продукты без карточек; между тем столовая отбирала у обедающих и мясные талоны… Об этом теперь много говорят, этим горячо возмущаются, но дальше разговоров и выбора какой-то «столовой комиссии» дело не пошло». (Там же, стр.185–186).

130

Как раз в этот день (15 ноября 1941) произошло еще одно – пятое – снижение норм выдачи хлеба по карточкам. «На рабочую карточку теперь будет выдаваться 250, а на все остальные – по 125 граммов хлеба в сутки». Аграфенин А.А. 12 путешествий по Ленинградской области: Путеводитель. – СПб.: БХВ-Петербург, 2016.

131

О государственных дотациях Литфонду можно прочесть в статье М.Р. Зезиной «Режим привилегий для научной и художественной интеллигенции» http://aleksandr-kommari.narod.ru/zezina.htm и о ленинградском отделении Литфонда в статье Эдуарда Шнейдермана «Элитфонд», однако, вопрос о дотациях на лагерь для эвакуированных детей (откуда спускались дотации и в каком размере) остается для меня не ясным.

132

Он был очень близким другом М.И. Гринберга. В семье помнилась следующая история:

Когда Марка Иосифовича арестовали и посадили в Большой дом, он стал перестукиваться по азбуке Морзе с неизвестным ему соседом по камере, а этот неизвестный оказался его близким другом Яшей Гохбомом.

Дочка Катюши Френк пишет мне: «Помню дядю Яшу Гохбома и его жену Ольгу, они часто приходили к нам, и один раз подарили мне игру «блошки» – маленькие кругляшки, которые подскакивали и надо было их направить, чтобы они заскакивали в пластмассовую коробочку; а в другой раз – фигурку «курильщик», которой вставлялись в рот маленькие палочки, конец их зажигался, и «курильщик» выпускал фигурные дымовые кольца».

При этом официальных биографических данных о Я. Гохбоме никто из нас привести не может.

На Интернете имеется такое упоминание: «… я попал в железнодорожный институт имени академика Образцова! В этот год евреев сливали в это не очень модное высшее учебное заведение. Поэтому половина нашей группы оказались евреи. Геодезия и сопромат – главные предметы первых двух лет учёбы! Декан кафедры геодезии был умнейший и добрейший профессор Яков Наумович Гохбом. Его лекции приходили слушать студенты всего города. Это был влюблённый в своё дело великолепный специалист. С огромным чувством юмора. Но тем, кто не хотел понимать величие этой дисциплины – спуску не давал. Главной темой его рассказов была история с отцом русского воздухоплавания Николаем Евграфовичем Жуковским, который с треском вылетел из института, тогда корпус путейских инженеров имени его императорского величества Николая Второго, не сдав экзамена по геодезии. А мы, успешно прошедшие этот ад, гордились, что умнее самого Жуковского". (http://wap.israelplus.borda.ru/?1-1-40-00000019-000-10001-0). Видимо, это ошибка памяти автора: кафедру геодезии возглавлял не Гохбом, а Яков Моисевич Баскин. Брат Яши, Евгений Наумович Гохбом, работал на кафедре грузовой и коммерческой работы и механизации погрузо-разгрузочных работ и в 1944 г. какое-то время возглавлял административно-хозяйственную часть института. http://library.pgups.ru/jirbis2/images/nikto_ne_zabyt.pda.

133

Спасский, как и многие другие писатели (Н. Тихонов, В. Вишневский, О. Берггольц), вел на ленинградском радио беседы писателей с горожанами. Вот отрывок из одной из них – от 12 ноября 1941 г.: «Трудно представить, как мы будем вспоминать эти дни. О чем мы станем рассказывать? Вероятно, о затемненных улицах, о том, как приходилось нам вечерами осторожно идти сквозь холодный черный воздух, среди невидимых зданий. И при этом мы были довольны, что и в таких слепых переходах мы правильно находим знакомый путь. Разумеется, мы вспомним о снарядах, поразивших знакомые дома, о сигналах тревоги и отбоя и о том, как со знанием дела мы обсуждали голоса зениток и свист фугасных бомб. И все это будет казаться и странным и удивительным для тех, кто не живет в Ленинграде сейчас». (Рубашкин А.И. Голос Ленинграда – Военная литература – Военная история. http://militera.lib.ru/h/rubashkin_ai/07.html).

134

О технике звукозаписи на блокадном радио см. «Говорит Ленинград: из сборника Ленинградское радио от блокады до «оттепели»)» http://www.senat.org/senat-news/Leningrad-900.html.

135

«Кондуит и Швамбрания» – автобиографическая повесть советского писателя Льва Кассиля.

136

Не знаю, кто это, но в датабазе «Блокада Ленинграда. Эвакуация» есть карточка: Мария Семеновна Сазыкина, 1906 г.р., эвакуирована в Ульяновск.

137

Драматург Евгений Львович Шварц (1896–1958) был эвакуирован из Ленинграда 10 декабря 1941. См. http://www.e-reading.club/chapter.php/1031609/4/Shvarc_-_Pozvonki_minuvshih_dney.html: «На рассвете 10 декабря вышли мы из дому. […] И мы двинулись в путь на станцию Ржевка, где помещался наш аэродром…».

138

Популярное место летнего отдыха жителей Ленинграда. Спасский несколько раз, начиная с 1934 года, жил там с Надеждой Давыдовной и детьми. И в 1941 г. Наташа писала отцу 3 июня «Мы едем на Сиверскую и будем жить вместе с Сергеем Дмитриевичем и с его дочкой Вероникой. Мы получили от Литфонда 4 комнаты. Выедем мы не раньше 12-го. Наш адрес: Сиверская, Варшавской ж.д. Ленинградской области, Меженский берег, Речная улица дом 61, Литфонда. У нас там речка в тридцати шагах. Зато вокзал примерно на таком же расстоянии как на прошлогодней даче». А Александр Иосифович отвечал 5 июня 1941 г.: «Рад, что вы едете на Сиверскую, так как, по-моему, это одно из лучших мест под Ленинградом. Что же касается меня, то я все еще не знаю, как сложится у меня лето».

139

Не комментирую, потому что в Википедии приводится сводка буквально на каждый день. Например, на декабрь 1941 – под заглавием Хроника Великой Отечественной войны/Декабрь 1941 года.

140

То есть у него рабочей карточки не было. А нормы были следующие: «На 9 ноября 1941 г. в самом Ленинграде имелось муки на 7 дней, крупы – на 8 дней, жиров – на 14 дней; большая же часть запасов находилась за Ладожским озером, которое к этому времени еще не замерзло. Это обстоятельство вынудило руководство обороной города в четвертый раз снизить нормы выдачи продовольствия населению. С 13 ноября рабочие получали 300 г, а остальное население – 150 г хлеба. Через неделю, чтобы не прекратить выдачу хлеба совсем, Военный совет Ленинградскою фронта был вынужден принять решение о сокращении и без того голодных норм. С 20 ноября ленинградцы стали получать самую низкую норму хлеба за все время блокады – 250 г по рабочей карточке и 125 г по служащей, детской и иждивенческой. Если учесть, что рабочие карточки в ноябре – декабре 1941 г. получала только третья часть населения, то мизерность этих норм станет очевидной. Теперь для снабжения жителей Ленинграда расходовалось ежедневно всего 510 т муки.» http://militera.lib.ru/h/leningrad/05.html

141

Жена и дочь ленинградского литературоведа М. П. Алексеева; с Леной Наташа училась вместе в школе.

142

Одноклассник и друг Наташи; упоминается в Наташиных письмах к отцу, см. https://www.chayka.org/node/11591.

143

Американские авторы приключенческих книжек для детей Фенимор Купер (1789–1851) и Томас Майн Рид (1818–1883), очень популярные в СССР.

144

Родители Сергея Дмитриевича, Дмитрий Иосифович и Екатерина Евгеньевна, жили в Москве.

145

З.А. Никитина.

146

Народный комиссариат (наркомат) – в Советском государстве в 1917–1946 гг. центральный орган исполнительной власти, ведающий управлением в отдельной сфере деятельности государства или в отдельной отрасли народного хозяйства; аналог министерства. Ленинградский металлический завод был в ведении Первого Главного управления Наркомата оборонной промышленности СССР и с 11 января 1939 г. именовался Государственный союзный завод № 371 им. Сталина Первого Главного управления Наркомата вооружения СССР. Насколько мне удалось понять, Конструкторское бюро при переезде в эвакуацию перевели в ведение Наркомата тяжелого машиностроения, куда с марта 1944 г. был переведен весь завод. То есть Марк Иосифович был в подчинении Главного управления котлотурбинной промышленности (Главкотлотурбопром) Наркомата тяжёлого машиностроения СССР.

147

Часть Ленинградского металлического завода, несмотря на начавшиеся с 8 сентября 1941 г. обстрелы завода, продолжала действовать в Ленинграде, где производство перешло «на выполнение оборонных заказов – изготовление артиллерийских снарядов, ремонт и производство танков, ремонт мощных артиллерийских установок и монтаж их на судах Военно-Морского флота, береговой артиллерии и т. п.» (http://lmz-150.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=12&Itemid=35). Конструкторское бюро завода было эвакуировано в Верхнюю Салду на площадку строительства завода металлоконструкций НКСтроя (Наркомата по строительству) по постановлению, принятому еще в июле (ГКО № 99сс от 11.07.1941 г.)» (http://lmz-150.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=12&Itemid=35). Другая часть завода в декабре 1941 г. была эвакуирована в Юргу Кемеровской области на площадку завода № 75. http://gigabaza.ru/doc/142627-pall.html

148

Бывший заместитель директора ЛМЗ по коммерческой части.

149

Михаил Николаевич Бушуев

150

Александр Гаврилович Антонов.

151

Михаил Иванович Тылочкин. Как и А.Г. Антонов, был откомандирован в Юргу.

152

Александр Сергеевич Зильберман.

153

То есть в Юргу. Видимо, к Яше Гохбому.

154

Директором ЛМЗ в 1941–1942 гг. был Григорий Иванович Седов, но я не уверена, что речь идет о нем, а не о директоре этой части завода.

155

Возможно, Петр Александрович Лапшин.

156

Моисей Залманович Хейфец.

157

См. прим. к письму № 47.

158

Иосиф Ефремович Брауде.

159

В Конструкторском бюро, то есть по месту работы. Примечательно, что при советской власти подкармливание населения по месту работы (на фоне общей нехватки продуктов) продолжалось многие годы после конца войны и отмены карточек – буквально до распада СССР.

160

Предположительно, Иван Михайлович Степанов. Но возможно, речь идет о каком-то другом Степанове – о ком-то, кто работал в Наркомате тяжелого машиностроения.

161

Николай Петрович Кацинский из Наркомата тяжелого машиностроения.

162

Урий Езекиилович Ривош (1902–1944), инженер-турбостроитель.

163

Писатель Михаил Леонидович Слонимский и его жена Ида (Дуся) Исааковна. Их сын Сережа (р. 1932) тоже был в детском лагере Литфонда.

164

Т.К. Трифонова.

165

А.И. Кривошеева-Лаврентьева (урожд. Лаврентьева, 1893–1951), литературный критик, была директором детского лагеря эвакуированных детей ленинградских писателей. С 1943 г. работала в Пермском издательстве. Известно, что она погибла (несчастный случай) вместе со своим сыном, М.А. Лаврентьевым.

166

Ирина Павловна Стуккей-Рождественская. Из письма Вс. Рождественского Б.А. Леонтьеву: «Не помню, писал ли я Вам в первом своем письме, что Ирина Павловна и Наташа уже в Молотовской области (Краснокамский район, ст. Шабуничи, лагерь Литфонда). Живут в деревне в 25–30 км от г. Пермь. Место глухое и дикое. Ирина Павловна работает, как и Вы, в колхозной школе, преподает историю». (стр. 182) http://lib2.pushkinskijdom.ru/Media/Default/PDF/RusLiteratura/RL-1986-1.pdf

167

Не знаю.

168

Лидия Константиновна Степанова.

169

Л.Д.Френкель был в Кизеле – город в Пермском (Молотов) крае, во время войны важный угольный бассейн.

170

О работе в Верхней Салде вспоминал позже начальник отдела энергетики и электрификации и член коллегии Государственного комитета Совета Министров СССР по науке и технике К.Д. Лаврененко в книге «Россия электрическая: воспоминания старейших энергетиков» / [сост. В. Ю. Стеклов]; под ред. П. С. Непорожнего, В. В. Ежкова, В. Ю. Стеклова. – 2-е изд. – М.: Энергия, 1980.: «В разгар войны конструкторские бюро заводов энергетического машиностроения, эвакуированные на Урал, уже занялись разработкой нового оборудования для послевоенного будущего. Наиболее подготовленным и ведущим в области турбин и насосов был Ленинградский металлический завод, конструкторское бюро паровых турбин которого было размещено в г. Верхняя Салда. Сюда выехали в основном старейшие инженеры завода, великолепно знавшие свое дело и работавшие под руководством крупного специалиста по паровым турбинам М.О. Гринберга.

Как-то приехав в Верхнюю Салду, я слушал, с каким увлечением говорят о своей работе эти люди, жившие в тяжелых бытовых условиях. Они рассказали мне, что уже проведены большие работы по конструированию серии новых паровых турбин высокого давления с очень большой степенью унификации деталей и узлов. Это было новым, крупным успехом для воссоздания паротурбостроения и обещало большие возможности по ускорению производства крупных серий агрегатов. Мне еще тогда подумалось – нужна большая вера в нашу победу, чтобы так работать.

До конца блокады продолжались обстрелы и бомбежки ленинградских заводов. Но заводы работали, выпуская оружие для фронта, и уже начали производить машины для нужд энергетики.

В это время возникла дискуссия – восстанавливать ли производство агрегатов довоенных конструкций или создать новое оборудование.

Было очень заманчиво вернуться к прежнему производству. Для этого были чертежи, люди, хорошо знавшие прежние конструкции, станочное оборудование и накопленный производственный опыт. Выпуск турбин можно было начать в короткий срок и без риска, электростанции можно было скорее пустить в эксплуатацию. Большинство машиностроителей и энергетиков было за это. Но это значило, что минимум на 10 лет энергетика страны останется на старых технических позициях.

В разрешении этого сложного вопроса большую роль сыграл главный инженер конструкторско-монтажного бюро – заместитель главного инженера, а впоследствии главный инженер Ленинградского металлического завода Михаил Николаевич Бушуев, человек большого опыта и знаний. Он понимал, что нельзя упускать момент для создания производства новых турбин. Любые утверждения сторонников возрождения производства старых агрегатов не могли убедить его. Он вел трудную борьбу за новое и, по справедливости, М.Н. Бушуева вместе с М.О. Гринбергом можно назвать отцами современного советского турбостроения.

Большую энергию затратил М.Н. Бушуев на то, чтобы доказать возможность и необходимость освоения в короткие сроки производства паровых турбин высокого давления. После многих дискуссий он и автор этих строк пошли в ЦК партии к заведующему отделом электростанций А.С. Павленко. Все вместе просидели целую ночь, рассматривая все «за» и «против» производства новых турбин. Вскоре вопрос был доложен секретарю ЦК партии и получил положительное решение. Новой технике была дана путевка в жизнь.

Ровно через год после окончания войны – в мае 1946 г. ЛМЗ, только еще залечивавший свои раны, выпустил первую турбину мощностью 100 тыс. кВт, работавшую на паре 90 кгс/см2. Это было необычайно даже для нашей страны. То было продолжение военного подвига ленинградцев».