Незаконнорожденный. Посольство в преисподнюю

– Мы ведь не просто так к тебе приехали, а по делу, – когда все насытились и стол был убран, начал деловой разговор Хутрап, – твой отец сказал, что ты строишь корабли.

– Во всяком случае, участвую в строительстве, – осторожно ушел от прямого ответа Ухуб, – а что, вам надо корабль?

– Мне надо переправить на другой берег Тигра караван, не особенно привлекая к этому внимание. Поэтому я и не обращаюсь к правителю города.

– А к нему сейчас бесполезно обращаться, – усмехнулся Ухуб, – он нынче в городе ничего не решает.

– А кто решает?

– А кто его знает… Во всяком случае, не правитель. Может быть, эти, пришлые. Хотя и не больно похоже, чтобы они к власти рвались. Как-то быстро все получилось, два дня – и практически безвластие. Однако, и правитель пока на месте. Одним словом – непонятки. Нам-то что делать, жителям города, в какую сторону клониться? Никто ничего не знает… А караван-то большой?

– Не маленький, – ответил Хутрап, – людей человек сотни полторы, десятка четыре верблюдов да столько же лошадей. Я заплачý, не обижу. Да, кстати…

Он достал три слитка и положил перед стариком:

– Это то, что я оставался должен.

Старик удовлетворенно кивнул, забрал их и засунул куда-то себе в пояс.

– Я подумаю, – сказал Ухуб, встал из-за стола и ушел куда-то на женскую половину.

За ним последовал его отец. Вскоре вышла жена Ухуба и пригласила к себе Энинрис, затем сам старик позвал молодых жрецов и скандинава выйти к лошадям, а когда Хутрап остался в комнате один, к нему вышел Ухуб и опустился на табурет напротив него.

– Надо переговорить один на один, – сказал он.

– То-то я смотрю, что моих людей растащили по сторонам, – усмехнулся Хутрап, – и понимаю, что это неспроста.

– Ты видел, в порту нет ни одного корабля. Эти пришлые закрыли порт и угнали куда-то все корабли, которые сами не успели уйти. Никому не дают переправляться на тот берег. Приходится опасаться. А мне кажется, как, кстати, и моей жене, что кое-кого из твоей свиты мы здесь уже видели. Поэтому я и хотел переговорить с тобой так, чтобы это не дошло ни до чьих ушей.

– Кого вы видели? – насторожился Хутрап, – несколько лун назад только я здесь переправлялся через Тигр с того берега на этот. Никто из них здесь никогда не бывал. Так кого вы видели?

– Конечно, это выглядит странно, – замялся Ухуб, – но если переодеть и накрасить твою девушку, то она очень похожа на ту, что была здесь поллуны назад. И жене моей так же показалось. Она приезжала на верфь с правителем города, он ей что-то рассказывал.

– Мы ее вытащили из горящего дома вдали отсюда, вся ее семья погибла, она чудом уцелела, – ответил Хутрап, – так что видеть ее ты никак не мог. А мало ли похожих людей на свете?

– Понимаю, – согласился Ухуб, – значит, так. Есть корабли, спрятаны неподалеку от города. Они надежны, подготовлены для плавания в быстрой реке. Мы их строили для морского плавания, так что для твоих целей вполне подойдут. Южнее города, там, где холмы подходят к самому берегу, выделяется из них самый высокий холм, а вдоль берега расположены обширные заросли тростника. В нем есть проход к реке и затон, где спрятаны корабли. Вам надо переместиться туда. И цена большой не будет.

– Хорошо, тогда затягивать это дело не будем. Утром мы обогнем город стороной и где-нибудь к полдню выйдем на место.

– Договорились. Там вас встретят и проводят к кораблям.

Ухуб разлил в кружки вино, кувшин которого стоял на столе, и протянул одну из них Хутрапу. Они разом пригубили вино, закрепляя сделку. Тем временем в комнату вернулись жрецы со скандинавом. Сюда же вышла и Энинрис в наброшенной на плечи подаренной женой Ухуба накидке, и присутствующие отметили, что в ней она выглядит еще краше.

– Пока светло, я бы все-таки хотел попасть к правителю города, расспросить его, что к чему, – сказал Хутрап, обращаясь к Ухубу, – а дела мы отложим на завтра.

– Это можно, – ответил тот, – идти недалеко, вот только передвигаться по улицам ныне небезопасно…

– Ничего, – усмехнулся Хутрап, – с такой охраной, как у меня, не страшно.

Ухуб только пожал плечами.

Однако жизнь заставила внести коррективы в планы Хутрапа.

27. Переговоры с правителем Ларака

Оставив в доме Энинрис, у которой в конце концов разболелась голова, судя по всему, от местного вина (не самого лучшего качества, как отметил про себя Хутрап), под охраной преданного ей Шамши, небольшая группа, состоящая из самого Хутрапа, сопровождаемого скандинавом и Бурной, ведомая Ухубом, отправилась по улицам города в направлении укрепленного дворца его правителя. Несколько раз им навстречу попадались группы мужчин явно не местного происхождения, на что указывала их одежда и вооружение, однако вид четырех идущих навстречу горожан не вызывал у них желание подходить к ним поближе, ибо гигант скандинав и в одиночку тяжелым не обещавшим добра взглядом мог бы разогнать эти группы. Без приключений добравшись до ворот в стене, окружавшей дворец правителя города, Хутрап постучал во врезанную в них дверь. Небольшое забранное частой решеткой прямоугольное окошко в двери отворилось и оттуда на стоящих перед дверью людей уставилось чье-то грозное лицо.

– Что стучите? – спросил стоящий по ту сторону ворот человек, – правитель отдыхает, велел не беспокоить!

– Передай ему, что у ворот посол Элама Хутрап, – рыкнул скандинав, – и пошевелись, иначе, клянусь Мардуком, я разнесу ворота в щепки, а тебе сломаю хребет!

Стоящий по ту сторону забора глянул на скандинава, оценил его фигуру, ухмыльнулся и захлопнул окошко. Правда, ожидать долго не пришлось. Вскоре с той стороны ворот послышались голоса и дверь приоткрылась, впуская ожидавших во двор. С десяток солдат, построившись полукольцом, настороженно смотрели на вошедших, держась за рукоятки мечей. Таким же строем они сопроводили их по обсаженной декоративными кустами и деревьями дорожке к парадному входу во дворец, где уже стоял сам правитель города.

Завидев посетителей и уже издали узнав эламского посла, правитель сделал знак солдатам удалиться, а сам учтиво приветствовал гостей и пригласил их во дворец. Посла он пригласил в свои покои, а его сопровождающим предложил подождать в гостевых комнатах.

– Что привело в это беспокойное время сюда посла Элама? – задал вопрос правитель города, когда они вдвоем уселись у столика с фруктами.

– Я вспомнил, как ты развлек меня великолепной охотой, когда я проезжал здесь, направляясь в Вавилон, – ответил Хутрап, – дела все еще удерживают меня в Вавилоне, а там нынче необычайно скучно. Вот я и вспомнил про твое гостеприимство и выбрался навестить тебя.

Он решил на всякий случай не рассказывать пока правителю города об истинной цели своего появления в городе.

– Однако, почему ты говоришь про беспокойное время? И что за вооруженные люди свободно ходят по городу? – продолжил Хутрап, – по-моему, ты и сам какой-то весь издерганный.

Правитель беспокойно оглянулся, как будто кто-то посторонний стоял у него за спиной.

– Ты прав, посол, – заметно нервничая, сказал он, – в городе действительно сложная обстановка, и я не нахожу, как исправить положение.

– Расскажи, что случилось, – потребовал Хутрап.

– Ларак небольшой город, однако удобно стоит на реке, ты это мог и сам оценить еще в первое свое посещение, – начал правитель города, – это место переправы посольств, направляющихся в Индию, в твой Элам. Здесь же проходит караванный путь еще дальше, на восток, в неизведанные, но богатые земли. Город быстро растет, и, если вдуматься, это лакомый кусочек для любого из окружающих правителей. Однако пока что мы самостоятельны, и надеюсь сохранить город неприкосновенным от чьего-либо влияния и впредь, не в обиду будет сказано это и тебе, послу Элама.

– Заверяю тебя, что если к власти в Эламе придет достопочтенный Пели, которого я представляю, он всегда будет поддерживать суверенитет Ларака, – заявил Хутрап.

– Не сомневаюсь в этом, – ответил правитель города, – однако далеко не все настроены именно так. Десяток дней назад в город начали приезжать молодые люди. Мне докладывали об этом, но я не видел в этом ничего плохого. Лишь только когда стало известно, что они остаются на торговом дворе, принадлежащем аккадским купцам, и никуда не уезжают, как обычно, я что-то начал подозревать. Ты ведь знаешь, что в обычаях наших народов есть понятие экстерриториальности торговых дворов стран, с которыми ведется торговля.

– Да, я знаю это, и не вижу ничего плохого в существовании этого понятия. Ведь согласно ему купцы на выделенной им территории живут по законам своей страны, а за ее пределами – по законам страны пребывания. И что в этом плохого?

– Плохо то, что доступ на эти территории закрыт для всех посторонних без исключения, если на то не будет разрешения старшины купцов. И нарушить этот пункт нельзя. А старшина купцов Аккада не дал разрешения провести инспекцию своего двора, когда мне доложили о том, что десятки людей скрылись за его забором. Дней пять назад таких людей стало уже несколько сотен. Я не на шутку встревожился, пригласил к себе старшину купцов, однако он не появился, и в тот же день сотни вооруженных аккадцев вышли на улицы города. Первый день они не стали затевать больших драк, и мне удалось стянуть своих стражников сюда, ко дворцу. Поэтому в городе сейчас безвластие. Практически аккадцы никого не выпускают из дворца и никого не впускают в него. Я удивляюсь, как тебе удалось пройти сюда.

– У меня хорошее сопровождение, – улыбнулся Хутрап, – стоит им посмотреть на выставленные заслоны, те отступают и пропускают без слов.

– Удивительно то, что аккадцы пока ничего не предпринимают, хотя легко, особенно в первый день, могли взять мой дворец. Однако не стали делать это. Такое впечатление, что им это не надо. Похоже, что они для каких-то своих целей получили город в управление, но лишь на короткое время. И ждут. То ли кого-либо, то ли каких-то дополнительных указаний.

– Еще бы им захватывать твой дворец, – усмехнулся Хутрап, – ведь это практически прямое развязывание боевых действий с Вавилоном. В договоре Аккада с Вавилоном безопасность Ларака гарантируется каждой из сторон. Я прекрасно знаю положения этого договора. А начинать боевые действия сейчас аккадский царь Нарамсин явно не готов.

– Я послал уведомление о случившемся в Вавилон, а также просьбу прислать полтысячи всадников. Дня через три они должны быть здесь. Вот только я не уверен, что к тому времени я еще буду жив, и что вавилонян встретят раскрытые, а не закрытые, ворота. Так что положение мое на сей момент более чем критическое, и тебе, уважаемый посол, надо бы уехать отсюда подальше. Ибо все знают, что ты посол врага аккадцев, а под шумок снести голову можно будет даже и тебе, получив за это немало золота.

– Да, невесело у тебя… – задумчиво протянул Хутрап.

Он немного помолчал, что-то обдумывая про себя, затем встрепенулся:

– Есть у меня мастер по решению сложных проблем, если не возражаешь, давай позовем его сюда и послушаем его мнение. А дальше видно будет. Но ты ему расскажешь то, что он попросит. Хорошо?

Правитель города пожал плечами, и вскоре к ним присоединился скандинав, заполнив своей могучей фигурой большой кусок пространства. Узнав, для чего его призвали, он попросил правителя города рассказать об аккадцах, их количестве, вооружении, и чем они занимаются днем и ночью. Затем задал вопросы о силах самого правителя. Тот не стал ничего скрывать.

Итак, расклад сил вырисовывался следующим. В город прибыло до четырех сотен аккадцев, разместившихся в большом торговом аккадском дворе. Днем аккадцы, вооружившись, группами по десять-двадцать человек расползались по городу, вчера даже выставили свои посты у городских ворот. Однако сегодня целый день просто ходили по городу, часто появляясь у дворца правителя. Здесь никого не задирали, тем более, что стена здесь высокая и каменная, а все имеющиеся в наличии двести солдат весь день находились на ней, готовые отражать нападение, которого правитель ожидал в любой момент, учитывая неравенство сил.

Скандинав спокойно выслушал правителя города.

– Ждать нельзя, – сказал он.

– Вот и я говорю, что ждать нельзя, надо уходить, пока есть возможность, – подхватил правитель города, – сюда уже привели несколько десятков повозок, которых я приказал доставить, чтобы загрузить и увезти имущество.

– Ждать нельзя, – снова повторил скандинав, – надо напасть на них самим, напасть, когда они не ждут!

– Да ты в своем уме? – воскликнул правитель города, – у них на одного нашего есть два своих бойца!

– А что, в этом что-то есть! – сказал Хутрап, хотя предложение скандинава и шло вразрез с его недавним решением отложить дела на утро, – и, положим, не два на одного, а немного меньше. У меня под городом тоже сотня человек имеется. Вот только не воспримут ли это кое-где как вмешательство в суверенные дела независимого Ларака?

– Не воспримут, если у тебя на руках будет письменная просьба правителя города о помощи против… ну, скажем, напавшей на город шайки неизвестных разбойников, которые захотели ограбить аккадский торговый двор, – в упор глядя на правителя города, который уже начинал понимать, о чем идет речь, жестко сказал скандинав, – однако это все-таки не очень хороший вариант. Лучше, чтобы о нашей помощи не узнал никто.

– Значит, ты предлагаешь напасть на их торговый двор? – спросил правитель города.

– Не напасть на их торговый двор, а напасть на шайку бандитов, скрывшихся на их торговом дворе, – пояснил скандинав, – ведь преследовать преступников и нарушать при этом экстерриториальность торговых дворов не возбраняется. Это я знаю точно. Ведь не один год вожу караваны и останавливаю их если не на постоялых, то в торговых дворах. Только потом необходимо поставить в известность об этом посла соответствующей страны и возместить нанесенные вторжением убытки. Правда, это в случае, если посол докажет умышленное их причинение… Хорошо, что есть повозки. Это облегчит дело. Придется быстро сделать кое-какие изменения в их устройстве. Здесь найдутся плотники? А сено сухое есть? Много? Это хорошо! Надо также найти сотню узкогорлых кувшинов и заполнить их жидким маслом. Я предлагаю поступить следующим образом…

Еще было светло, когда группа в составе Хутрапа, скандинава и Бурны, ведомая Ухубом, покинула дворец и направилась к дому кораблестроителя.

Едва Ухуб стукнул в ворота, как калитка открылась, и их встретил встревоженный старик.

– Беда, – быстро заговорил он, – не так давно на нас напали неизвестные. Ваш товарищ ранен, а девушку похитили.

Хутрап, скандинав и Бурна кинулись в дом. Там в комнате на полу у стены сидел бледный Шамши с перевязанной головой.

– Я был здесь, а Энинрис в соседней комнате, – морщась и держась за голову, рассказал он, – вдруг там опрокинулась мебель и раздался ее крик. Из всего я разобрал только слово «Аккад», затем она сдавленно вскрикнула и затихла. Дверь была закрыта изнутри. Я вышиб ее, ворвался в комнату, держа мечи наготове. Там было полутемно, со света ничего не было видно. И тут сильный удар сзади по голове – и я очнулся, когда старик промывал водой рану… Они вытащили ее через окно и спустили вниз с уровня второго яруса. Затем увезли.

– Да тебя убить мало! – зашипел Бурна, с ненавистью глядя на Шамши.

Глаза его стали бешеными, рука схватилась за рукоять меча под складками одежды.

– Спокойно! – остановил его скандинав, – надо не со своими разборками заниматься, а ее выручать!

– Скажи, Ухуб, – он повернулся в его сторону, – ты как, поможешь нам в одном деле?

– В каком? – насторожился тот.

Старик, не вмешиваясь, слушал их разговор.

– Мы хотим выгнать пришельцев из города. Похоже, и твое дело также от них страдает. Я думаю, ты тоже в этом должен быть заинтересован.

– Они не дают строить корабли, лишая меня заработка и куска хлеба. Конечно, я помогу вам. Что я должен делать?

– Коль так поворачивается, то и я, может, на что сгожусь? – спросил старик.

– Ты ведь знаешь расположение аккадского торгового двора? – спросил скандинав старика, и когда тот утвердительно кивнул головой, продолжил: – ты расскажешь все о нем, где стоит, как устроен, все до мелочей. А другие будут делать следующее…

Вскоре Хутрап, Бурна, Шамши и Ухуб верхом отправились к каравану. Конечно же, Хутрап хотел сам участвовать в предстоящем жарком деле. Однако он не был упертым упрямцем и понимал резонность доводов скандинава о том, что для боя желательно все же присутствие опытного в ратном деле Набонасара, а не его самого. Бурна же должен был быть проводником обратно к городу. А от Шамши с его поврежденной головой сейчас было мало толку.

А старик подробно рассказал и даже нарисовал углем устройство аккадского торгового двора. В общем-то, он не отличался оригинальностью. Как и торговые дворы других стран в других городах, он был прямоугольной формы и окружен толстым высоким и крепким деревянным забором. Частью некоторых его стен являлись задние стены деревянных амбаров для хранения товаров. Немало было на территории двора и сплетенных из тростника вспомогательных помещений – конюшен, например. В каждой из четырех сторон в заборе имелись ворота, окованные бронзовыми полосами и достаточно прочные. Отличительной особенностью Ларака было то, что на данный момент это был небольшой, но быстро растущий город. Поэтому окружавшая его стена была построена «с запасом территории». То есть от крайних городских строений до стены существовали обширные незаселенные пустые территории. И если в других уже развитых городах специально оставляли незаселенную полосу рядом со стенами, играющую двоякую роль: как защита от поджогов врагом домов горящими стрелами и как поля для засева на случай осады, то в Лараке предусмотрено было огромное место для будущих новоселов. Здесь и внутри города на многих улицах здания еще не слились друг с другом в единую стену. Поэтому и дом Ухуба имел пока еще большой двор, который в будущем неотвратимо должен был ужаться до крохотных размеров. И у аккадского торгового двора три стороны выходили на пока еще свободные от застройки площадки, а ворота четвертой – на уже полноценную узкую улицу со сплошным рядом домов по обеим ее сторонам.

На учете этих особенностей и основал свой план скандинав.

28. Посланник аккадского царя

В аккадском торговом дворе было многолюдно. Солнце, завершая дневной бег по небу, собиралось уходить на покой, отгорали его последние лучи. В доме старшины купцов, а по совместительству аккадского шпиона (а был ли среди аккадских купцов, разъезжающих по всему свету, хоть один, не подключенный к шпионскому делу?), находилось несколько человек, нетерпеливо поглядывающих на дверь в ожидании чьего-то прихода.

– Проблем не будет с пропуском на территорию двора? – не выдержав напряженного молчания, сказал кто-то из присутствующих.

– Не должно быть, – ответил старшина купцов, – я дал распоряжение, чтобы никто и пальцем не вздумал коснуться пришедшего, если он произнесет правильные слова, и чтобы его вели прямо сюда.

Они еще долго сидели в ожидании, потягивая кисловатый квас и, как это и заведено в мужской компании, ведя разговоры об обстановке в мире, пока за окном окончательно не стемнело.

– Однако, непонятно, – вступил в разговор еще один из находившихся в комнате людей, – почти полтысячи солдат тайно прислали сюда, мы уже практически захватили город. Что еще можно пожелать? И вдруг приказ на полный отбой всего того, что мы сумели сделать за несколько дней. Мои солдаты быстро захватили бы дворец правителя, и на этом дело бы и кончилось…

– Оно бы этим даже не началось! – раздался от двери чей-то голос, появление обладателя которого занятые обсуждением насущного момента собеседники не заметили.

Пришедший сделал несколько шагов внутрь комнаты, следом за ним вошли двое вооруженных аккадцев, охранявших одни из ворот. Присутствующие в комнате люди вскочили со своих мест, а пришедший, наоборот, опустился на один из табуретов, показывая, кто здесь реальный хозяин.

Старшина купцов сделал стражникам знак удалиться, и когда за ними закрылась дверь, присутствующие в комнате склонились в глубоком поклоне, а пришедший сбросил капюшон с головы.

– Как прикажешь тебя называть? – спросил старшина купцов, – твой посыльный из Ниппура предупредил о некоторых моментах, касающихся твоего нахождения у нас. Однако, я думаю, что с учетом того, что здесь находится несколько сотен солдат, и что сегодня ночью должна завершиться большая охота, тебе нет смысла скрывать, кто ты есть.

– Если бы ты внимательно слушал посыльного из Ниппура, а, кроме него, и посыльного великого аккадского царя Нарамсина, который должен был привести инструкции в отношении меня, то знал бы, что здесь думаю я, а не ты. Это всем понятно?

Пришедший обвел присутствующих взглядом, и они снова поклонились.

– У тебя есть право совещательного голоса, не более… Слишком шустрые и самоуверенные быстро оказываются в чертогах Нергала, в царстве мертвых. Никогда не забывай об этом в своих делах. Поэтому до успешного завершения дела зови меня просто Посланником. Это обычная предосторожность, не более. Я с удовольствием назовусь истинным именем и приму надлежащие почести, как только завещание будет в моих руках. Да вы садитесь! – Посланник махнул рукой и, когда все опустились на свои места, продолжил: – видимо, старшина купцов не умеет читать между строк царского послания. А там недвусмысленно запрещается захватывать Ларак, ибо это приведет к войне, к которой еще надо подготовиться. И солдаты присланы сюда для другой цели.

– Да, цель нам известна, – вступил в разговор один из присутствующих, – в посланиях говорится про караван, направляющийся в Элам. Его и надо захватить.

– Правильно, – кивнул головой Посланник, – но есть особые ограничения. Кто командует солдатами?

– Я! – поднялся немолодой полноватый человек.

– Сколько у тебя человек?

– Четыре сотни солдат. Если надо больше, из числа местной охраны можно набрать еще полсотни.

– Это ни к чему! – махнул рукой Посланник, – в караване всего сто тридцать человек, и лошадей штук тридцать. Так что перевес сил явно в нашу сторону. Но вот особенность… Ведет караван посол из Элама, его имя Хутрап. Его надо взять живым. Это понятно? Только живым! Объяви награду за его живого – пять мер золота. Из него надо будет выбить место, куда он прячет свиток с завещанием. Он так хитроумно прячет его, что найти не представляется возможным… Но если чей-то кинжал коснется даже волоса посла, виновного медленно сварят в кипятке. Еще раз подчеркну – только живым!

– Твое появление у нас означает, что караван прибыл в город? – спросил старшина купцов.

– Нет, он за городом, совсем рядом. И, кстати, сам Хутрап был здесь, в городе. Он договаривался с местными о переправе, а затем был и у правителя города. А затем сразу же покинул город и уехал обратно к каравану. Он же не дурак и понимает, что здесь оставаться опасно. Напасть на них нужно сегодня, перед рассветом, как бы утром они не ушли куда-нибудь, гоняйся тогда за ними…

– Как прикажешь нападать? – спросил командующий солдатами, помня слова Посланника о том, кто здесь думает.

– Солдатами ты командуешь, а не я, – огрызнулся Посланник, – тебе и решать. Мне главное, чтобы они не ушли, и чтобы Хутрап был если не невредимый, то живой во всяком случае. Те, кто будет выбивать из него признания, найдутся? Признаться, не люблю воплей…

– Великий царь прислал двоих умельцев вести допросы, – ответил старшина купцов, – также он приказал сказать, что на всякий случай он выслал в пустыню за Тигром еще группу колдунов тебе в помощь, и еще сотня солдат будет ожидать тебя для сопровождения неподалеку от переправы через Карун. Завтра, когда мы, то есть ты, – поправился он, – получишь завещание, можно будет отправить гонцов и отозвать их.

– Ну и чудненько! – потер руки Посланник, – а теперь не мешало бы закусить.

Старшина купцов ударил в небольшой медный гонг. Тотчас явился слуга, получил короткое указание и исчез. И вскоре слуги уже одно за другим вносили блюда с самыми разнообразными кушаньями и сосуды с винами.

– Нет, все-таки не умеют здесь делать вино, – отпив немного из предусмотрительно налитой кружки, сказал Посланник, – самое вкусное вино все же делают в Аншане… Ну что, командующий, как ты собираешься устраивать нападение на врага?

– Мы выдвинемся незадолго до рассвета, но так, чтобы подобраться к ним еще затемно. Передовые посты снимем втихую. Сигнал подать они не успеют. А с первыми солнечными лучами, когда сон самый сильный, атакуем со всех сторон. Нас намного больше, как ты говоришь, и опасаться здесь не приходится.

– А если бы приходилось опасаться? – хитро прищурился Посланник.

– Тогда бы я атаковал с одной стороны и погнал их в другую сторону, прямо на засаду.

– Прямо волчья охота! – удовлетворенно произнес Посланник, – ну что ж, хорошо. Твой план хорош и принимается к исполнению.