Хроники Пальмирро. Миссия «Гекта»

– Не нужно угрожать мне, – недовольно закусив губу, она прервала сеанс, и голограмма исчезла.

– И? Что теперь делать будем? – Курт озадаченно посмотрел на друга.

– Ждать твою мать.

– Считаешь, она придет?

– Уверен в этом, – улыбнулся рыжеволосый великан. – Она – настоящая мать, и очень любит тебя.

– Скажи, почему, если вы с моей мамой не имели романа, все думали обратное? – резко подняв глаза на друга, спросил Курт.

– Не знаю, – с небольшой запинкой ответил Грум.

– А если честно?

– Я честен с тобой. Но, признаться, этот разговор мне неприятен и бередит в душе не самые радужные воспоминания. Так что стопе ко мне приставать! – Грум резко встал со скамьи, и, потянувшись, чтобы расправить затекшие от долгого сидения мышцы, приказал роботам притащить им поднос с кофе. Вечер предстоял долгим, и им следовало взбодриться.

*

Солнце полностью опустилось за горизонт, когда в глубине сгустившихся сумерек показался белый аэрокатер.

Возившийся возле своего звездолета, Грум вытянулся при приближении летального средства и внимательно присмотрелся.

На пассажирском сиденье, затянутая в плотный белоснежный костюм, сидела Мидея. Кабина была открыта и, защищавший ее шею, легкий, бежевый шарф, волнами развевался на, возникшем от быстрого движения, ветру. Аккуратно придерживая его затянутой в тонкую, бежевую перчатку рукой, она сосредоточенно смотрела перед собой. Впрочем, весь ее облик исключал малейший намек на легкомыслие. Белокурые волосы красавицы были крепко собраны в аккуратную, строгую прическу. И как бы не старался беснующийся ветродуй, ему так и не удалось выхватить и растрепать даже малейший локон.

Когда катер остановился во дворе жилища Грума, тот крайне вежливо подал руку матери друга, помогая сойти.

– Итак, – произнесла Мидея, стряхнув с плеча несуществующую пылинку, – я здесь. О чем, таком тайном, вы так сильно хотели поговорить, что настояли на моем личном появлении? – она внимательно посмотрела на возвышающийся над пещерой шпиль.

По лицу красавицы трудно было понять, о чем она думает, глядя на реющий, на ветру флаг с изображением золотого челна на фоне мерцающих звезд – герб рода Грума.

– У нас много вопросов, – привлек внимание матери Курт, – и есть подозрение, что ты можешь знать ответы.

– Что ты ему наплел, Грум? – недовольно произнесла белокурая красавица.

– Ничего.

– Хорошо, – она сделала глубокий вдох. – Что именно вас интересует?

– Все, что тебе известно о галактике «Кошачий глаз», – ответил сын.

– Карина… – она недовольно поджала губы. – Почему ты решил, что я что-то могу знать?

– Прошу тебя, мама, не нужно делать вид, что ты не в курсе. И Грум тут ни при чем. Я слышал ваш разговор с отцом.

– Ты подслушивал?! – возмутилась она.

– Услышал, что речь идет обо мне, и сработал инстинкт оперативника.

– Допустим. Но зачем тебе та галактика? Карина? Как я уже говорила, она уже, с высокой степенью вероятности, мертва. Но даже если она еще жива, то, поверь, ненадолго. Да, и к чему тебе девушка, которая столько лет играла тобой?

– Карина мной не играла.

– Неужели? – она картинно округлила глаза. – Не ты ли бегал за ней, как щенок, в то время, как она принимала ухаживания всех желающих?

– Что? Роман с Карлушем у нее не первый?! Были и еще?!

– Я не говорила о романах. Ухаживания – это подарки, провожания и прочие знаки внимания от всех, желающих ее внимания, мужчин.

– И ты это позволяла?

– Что я должна была делать? Она стала взрослой. Ее отец поощрял ее действия, а я ей не родная мать. У меня нет прав что-либо ей запрещать. Советовать – да. Но ей не было дела до моих слов.

– А почему ты ничего не говорила мне?

– Я советовала найти тебе хорошую девушку. Даже знакомила со многими дочерями Вершителей. Весьма милыми, надо сказать. Ты же их в упор не замечал. Тебе волновала только Карина.

– Почему тогда ты мне напрямую все это не сказала?

– Для чего? Чтобы ты от расстройства и ревности дрался с половиной мужского населения Пальмирро? Или еще чего хуже, в смятении чувств, разбился бы на своем звездолете? Ты и сейчас готов мчаться за ней в адово пламя, лишь увидев ее послание и не обращая внимания на имеющегося жениха.

– Ну, не так уж и готов…

– Тогда для чего я здесь? И зачем ты задаешь мне вопросы о Кошачьем глазе?

Курт замялся и посмотрел на друга.

– Тебе решать, – пожав плечами, произнес тот.

– Прости, что мои последние действия дали тебе повод усомниться во мне. Но я боялась, что ты помчишься за Кариной. По крайней мере, попытаешься.

– Хочешь сказать, что для полетов в Кошачий глаз не требуются десятилетия успешной практики на дальних рубежах? – искра надежды воспламенилась в его сердце.

– Согласно правилам, нельзя. Но после того, как это получилось у Карины, я ни в чем не уверенна.

– Поэтому ты меня и отравила наркотиками? На случай, если я отыщу тот путь, которым воспользовалась Карина? Только вот есть проблема: благодаря твоим варварским методам, мама, я теперь не смогу пройти комиссию. И для меня будут закрыты даже мои планеты. Причем навсегда.

– Относительно твоих планет, я уверена, мы сумеем уладить вопрос.

– Интересно как?

– Это я возьму на себя. Тебе о том знать не нужно, – жестко ответила она.

– С чего такая милость вдруг? – скрестив руки на груди, Курт вызывающе смотрел на мать.

– Ты имеешь в виду, после того, что я с тобой сделала? – уточнила она. – Согласна, что на этот раз, я перешла черту. Но ты поймешь меня, когда сам станешь отцом. Итак, мы все обсудили? Готов вернуться домой?

– Подожди, мама! Я все же хочу понять, что именно тебе известно о галактике Кошачий глаз?

– Я не понимаю: к чему это конкретно тебе. Полететь туда ты не сможешь. Хочешь пополнить базис общего развития? – она иронично улыбнулась одними уголками губ. – Только зачем? Место-то ведь крайне неприятное. Туда летают только в погоне за быстрой славой и карьерой. По крайней мере, сейчас. Когда узнали, что там к чему. Так что, не вижу смысла особо о Кошачьем глазе распространятся. Не то это место, о котором бы хотелось вспоминать и рассказывать.

– Звучит так, словно ты там была, мама, – заключил Курт.

– Была. В составе первой группы, исследовавшей Кошачий глаз. Не понравилось. Причем, совершенно, – ответила Мидея.

– Ты была на Гекте?

– Нет. Но я была на многих планетах Кошачьего глаза, и сохранить жизнь мне стоило больших усилий.

– Так, что такого страшного в той галактике? – не унимался Курт.

– Это трудно объяснить словами. В те миры нужно погрузиться. У них как бы другое мышление, иной смысл жизни, полностью отличная от нашей психология. Я никогда не видела такой жестокости, как в Кошачьем глазе. Они не испытывают сострадания даже к себе подобным. В них нет жалости. Естественный отбор у тех рас идет по очень высоким критериям. Выживают только сильнейшие и умнейшие. Они варвары даже по отношению к собственным детям. Причем развитие цивилизации никак не смягчает их подход. Может, поэтому они так быстро развиваются. Они жестоки и умны. Они любят власть, готовы за нее сражаться. Войны не опустошают их цивилизации. Напротив, делают сильнее. Если они не воюют, то готовятся к очередному сражению за ресурсы и территорию. Прогресс движется в галактике немыслимыми скачками. Они опасны для себя, опасны для соседей, а в будущем могут оказаться опасными и для нас. Лишь тщательное изучение планет Кошачьего глаза позволит нам удержать существующее, на сегодняшний день, превосходство над той галактикой. Поэтому Пальмирро туда летает, поэтому Вершители сулят баснословные награды членам успешных миссий.

– И это прям вот на всех планетах так? – не поверил Курт. – Я слышал, что некоторые планеты более-менее спокойные.

– Кошачий глаз – большая галактика со многими тысячами планет. Где-то ситуация обстоит хуже, где-то лучше, но не случайно, даже на самые спокойные из планет, отправляются лучшие из лучших оперативников Пальмирро.

– А у Вершителей не было версии, что такой стремительный прогресс развития рас Кошачьего глаза может оказаться не только их заслугой? – спросил Курт.

– Поясни.

– Может, им помогает кто-то сильный извне?

– Насколько извне?

– Например, прогрессивная цивилизация из другой галактики.

– Курт подразумевает, что может существовать еще одна цивилизация, близкая нам по техническому уровню. И она… – включился в диалог Грум.

– Что за бред? – грубо прервала его Мидея.

– То есть ты не допускаешь существования цивилизации равной Пальмирро? – уточнил Грум.

– Этого я не допускаю. Пусть опергруппы Пальмирро дальше Кошачьего глаза не летали, но мы изучили все соседствующие с ним галактики. Ничто не указывает на наличие цивилизации хотя бы приближенной в своем развитии к Пальмирро! – возмущенным тоном сообщила Мидея.

– Надо же, – Грум задумчиво заложил руки в карманы брюк. – Как любопытно. Хмм.

– Может тогда… – попытался задать очередной вопрос Курт, но неожиданно возникшее сообщение на наладоннике оборвало его мысль.

Увидев имя отправителя, Курт прошептал:

– Карина, – и, позабыв обо всех своих сомнениях, помчался на борт своего корабля, где он мог вывести ролик на большой экран.

Мидея и Грум переглянулись, и она поспешила за сыном, со злостью прошипев:

– Карина…

Криво усмехнувшись, бывший наставник пошел за остальными.

*

Весь лобовой иллюминатор звездолета трансформировался в единый экран, на котором появилось изображение Карины.

Девушка выглядела измученной. Темные, обычно блестящие и аккуратно уложенные, волосы были грязными и взлохмаченными. Под, покрасневшими от усталости, глазами отчетливо проступали черные круги. Лицо было в ссадинах и кровоподтеках. Ее плотный, выстрелоустойчивый костюм оперативника также пострадал. Верхняя часть была разорвана, а в образовавшейся прорези отчетливо виднелась кровоточащая рана.

Место, где находилась Карина, напоминало заброшенный сарай. Дощатые стены сооружения давно прогнили и пропускали пыльный дневной свет, пробивающийся через красующиеся повсюду огромные полотна паутины.

– Привет, Курт, – девушка попыталась улыбнуться, но то, что ей удалось изобразить на лице, больше напоминало гримасу боли. – Я помню, что уже с тобой попрощалась, но так уж вышло, что я до сих пор не умерла. Это было непросто. Честно говоря, я не понимаю, как это у меня получилось. Но теперь уж совершенно точно долго я не протяну. Мой медресурс я истратила давным-давно. Еда также закончилась. А еще на меня здесь ведется настоящая охота. Каждый местный житель пытается меня подстрелить, заколоть, в крайнем случае, задушить. Никогда еще я не была так популярна, – вновь, вымученно, улыбнулась она. – Каждый житель Гекты знает обо мне. Обо всех нас. И они знали о нас еще до нашего прилета. Ты… это… прости меня, Курт… – Карина опустила глаза. – Я очень перед тобой виновата, но мне было так приятно все то, что ты для меня делал, и я просто не могла… Точнее, не была готова лишиться всего того, что… – она глубоко вздохнула. – Прости, что я знала о твоих чувствах, но не могла на них ответить. Поверь, не потому, что не испытывала к тебе того же, а потому, что боялась, что в наших отношениях что-то изменится. И я потеряю тебя такого, какой ты есть. Это очень эгоистично, но ты прости меня, если сможешь…

Связь оборвалась.

А вместе с ней что-то оборвалось в душе Курта. Он вновь был готов рвать на части галактики только бы вновь увидеть свою Карину.

Эмоции так явно отражались на его лице, что мать, покачав головой, зло прошептала:

– Вот гадина-то! Едва у моего мальчика улеглись первые эмоции, как она запускает следующий уровень манипуляций!

– Я не хочу с тобой обсуждать это, мама! – Курт быстрым шагом вышел из звездолета и, плюхнувшись на траву рядом с ним, потер ладонями лицо.

– Ну, – Грум уселся возле друга, – че теперь?

Быстро приняв решение, Курт резко поднялся на ноги, и, взглянув на вышедшую из звездолета мать, побежал внутрь корабля. Закрыв за собой дверь люка, он прыгнул в кресло пилота и, немедля, направил звездолет к орбите.

*

– Ух ты! Почти неожиданно, – с нотками иронии в голосе, сообщил Мидее Грум.

Та ошарашено смотрела вслед удаляющемуся кораблю.

– Что он задумал? – испуганно прошептала она. – Он, что, собрался к Карине?

– Вероятно. Но успокойся, – Грум ободряюще кивнул, – он скоро вернется.

– Ты уверен?

– Вспомни, как работает система. Не говоря о твоих стараниях.

– Но вдруг произойдет сбой? Карина ведь сумела обойти правила! – паниковала Мидея.

– Не думаю, что в случае Карины имел место сбой. Скорее всего, там был продуманный обман системы. Курт на подобное, в принципе, не способен. А в нынешнем состоянии и подавно. Так что можешь расслабиться.

– У тебя есть версия, как именно Карина обманула систему? – Мидея внимательно посмотрела на собеседника.

– Я поддерживаю общую версию. Твоей падчерице помогли.

– В таком случае, Курт может обратиться к тем же людям!

– Он не имеет понятия, кто это мог быть. И я не имею понятия. А если Алоис говорит правду, он также не имеет отношения к отлету Карины.

– Не имеет. Но не думаю, что он не догадывался, что она не планировала отступать от задуманного.

– Почему тогда он не пытался ее остановить? Да и ты, почему не пыталась?

– Я пыталась, но я не могла ей ничего запретить. К тому же я не знала, что у нее уже все спланировано. А Алоис в вопросах Карины всегда был не рационален. Многого не замечал, ну, или не хотел замечать. К тому же, в его мозгу бытует мнение, даже убеждение, – она презрительно скривилась, – что молодое поколение имеет право на собственные ошибки. Даже если они очевидны… Так, где же мой сын? – резко сменив тему, она всмотрелась в небо.

– Не торопись. Сейчас он на эмоциях и будет пытаться что-то предпринять. Потом перебесится и вернется.

– Ты уверен, что он вернется именно сюда?

– У него есть иные варианты?

Она пожала плечами.

– Расслабься и жди. Может, успокаивающего чаю?

– Не хочу.

– А я попью, пожалуй, – отдав приказ роботу, Грум развалился в гамаке, закрепленном между вековыми деревьями, позади пещеры.

*

Курт не задумывался, что он делает. Просто летел. Должен был лететь. Его ждала Карина. Его Карина. В сердце вновь зародилась надежда. Он вновь поверил в любовь, в то, что они могут быть вместе. И это было единственным, что сейчас имело значение!

Оперативник пока не знал, как именно, но был уверен, что сможет ее спасти. Должен суметь!

Да, Гекта была опасна, но разве может какая-то планета стоять на пути к его счастью? Его будущему?

У Курта не было плана. Ну и пусть! Лететь до Гекты долго. Он успеет что-то придумать. Конечно, его полет был чистой воды авантюрой, но, конкретно его, это не смущало. К своим миссиям он обычно не готовился. Решения приходили сами собой, словно их кто-то нашептывал ему в ухо. И все срасталось.

Но был нюанс – Гекта. Планета, недоступная даже самым опытным оперативникам, получившим квалификацию на дальних рубежах, о которых Курт лишь слышал.

С другой стороны, может именно такой подход «с наскоку» и нужен для спасения его возлюбленной, Карины, сумевшей там выжить, несмотря на полное отсутствие опыта? Да, ей пришлось жестко, но в отличие от остальных членов оперативных групп, ей все-таки удалось сохранить свою жизнь.

Кто знает, может, и он сумеет? Возможно, Алоис именно на это и рассчитывал, передавая ему файлы? Файлы… Курт раздосадовано дернул себя за волосы. Файлы-то остались на Пальмирро, в визуализаторе Грума.

Ну, так – значит, так! Примирившись с действительностью, он тряхнул головой.

Решение было принято. Оставалось ввести координаты в бортовой компьютер и постараться придумать какой-то план по пути к Кошачьему глазу.

Войдя в состояние эйфории от уверенности в будущем успехе, оперативник ввел данные. В тот же миг до его расслабленного слуха донесся визжащий сигнал, а экран заняла огромная красная надпись: «НЕДОСТУПНО».

– То есть как?! – опешивши, воскликнул он.

Ощущая, граничащее с паникой, непонимание, Курт продолжал давать навигационной системе различные вариации приказов. Но в ответ на каждый из них, возникал один и тот же, бескомпромиссный ответ.

Сделав предположение, что, возможно, проблема заключается конкретно в Гекте, он пытался вводить координаты других планет Кошачьего глаза. Однако, результат был прежним.

Не ожидавший такого поворота, Курт попытался докопаться до причины отказа и ответ ему совсем не понравился. Надпись на мониторе гласила: «Уровень оперативника и уровень звездолета не соответствуют запрашиваемым, конечным, координатам».

Ища возможность обмануть систему, Курт попытался задать координаты своих планет. Но здесь его также ждал сюрприз. «Срок действия вашей лицензии на обслуживание точек истекает через три дня. Без подтвержденной Вершителями аттестации полет невозможен» – сообщала надпись.

– Аттестация! – раздосадовано прошипел Курт. – То, что, благодаря усилиям матери, я, определенно, пройти не смогу!

Конечно, Мидея обещала уладить вопрос. Но когда? Ради Карины она точно ускорять процесс не будет.

А сводная сестра? Исходя из текущего состояния здоровья? Вряд ли она сумеет продержаться до момента, пока его мать решится заняться решением, ею же созданной проблемы? Почти наверняка не сможет!

Разъяренный своим бессилием, Курт сделал несколько витков вокруг планеты и направил звездолет вниз, к дому Грума.

*

– Ты знала! Скажи, ты знала! – набросился он на мать, едва выпрыгнув из люка корабля.

– Странно, что ты не знал, – спокойно заявил Грум, выбираясь из гамака.

– И что, я теперь до положительного заключения комиссии не смогу никуда полететь?! А в Кошачий глаз так вообще не смогу?! Даже когда мне разрешат продолжить миссии?! – кричал Курт.

– Чего ты орешь? – спокойно заявил Грум. – Ну, было бы тебе разрешено лететь в Кошачий глаз, что дальше? Твой летающий тазик туда попросту бы не добрался.

– Чего?

– Хорош беситься. Включай голову. Твой звездолет не рассчитан на дальние полеты. Думаешь, крейсера мотаются на дальние рубежи исключительно, чтобы суметь надрать кому-то зад? Если так, то я просвещу тебя: сражение – последнее из списка задач материнского корабля. Скажу больше: в условиях современности, оно вообще запрещено. Если ты считаешь иначе, значит, забыл основное правило оперативника – конфликт с местным населением означает провал миссии. Открыл огонь – выдал себя. Итог: ты хреновый оперативник и нечего тебе делать в составе опергрупп.

– Но как это нельзя открывать огонь? А если ситуация безвыходная? Разве крейсера не должны защищать оперативников? Разве наши жизни больше не ценны?!! – эмоционально возразил Курт.

– Опять он орет, – Грум со вздохом посмотрел на друга. – Выпей-ка успокоительного чайку на травках, – он дал знак роботу принести еще стакан напитка.

– Не хочу я твоего чаю!

– А кто тебя спрашивает? Пока твой рот будет заткнут чашкой, может, наконец, прекратишь вопить и послушаешь старших.

Сказанные спокойным тоном слова Грума возымели на Курта усмиряющее воздействие и он, приняв из металлической клешни робота стакан, сделал глоток.

– Я понимаю, что тебя захлестывают эмоции. Я понимаю, что ты жаждешь помочь Карине. Но в данном уравнении слишком много неизвестных. Даже имея возможность добраться до Гекты, действовать пришлось бы вслепую. Это повлекло бы неизбежные ошибки. А дальние рубежи подобного не прощают.

– И что ты предлагаешь? Сидеть, ничего не делая? Сделать вид, что видео от Карины не было? Может, вообще сказать себе, что никакой Карины не существует и жить спокойненько дальше?

– О, это было бы идеально, – вставила реплику Мидея, и Курт ответил ей злобным взглядом.

– Я понимаю тебя, друг. Понимаю очень хорошо. Но каждый раз, когда ты брался за дело, главным для тебя был неизбежный позитивный результат. Хочешь помочь Карине? Думай! И думай хорошо. Эмоции никогда не были тебе помощником. А сумеешь нащупать жизнеспособный вариант, мы тебе поможем его довести до ума, а может, даже и осуществить.

– Мы? – она вопросительно посмотрела на Грума.

– Мы, – уверенно заявил бывший наставник, ответив прямым взглядом на взгляд матери друга. – Извини, Мидея, но раз уж ты допустила столь сильное увлечение сына неугодной тебе девушкой, тебе придется ему помочь.

– Как? Вновь начать скакать по дальним рубежам, обвешанная приборами и оружием будто, украшенный гирляндами, праздничный столб?

– Если понадобится.

– Ты сошел с ума! – четко выговаривая каждое слово, заявила она.

– Есть малясь.

– Ты… – лицо красавицы покрылось возмущенным румянцем, – тебе, что, происходящее нравится?! Ты словно восхищен идеей!

– Вовсе нет. Хотя мне искренне любопытно, во что выльется для Пальмирро история с Гектой. Но вот отсутствие информации… В идеале было бы поговорить с Алоисом и остальными Вершителями, но то отражение звездолета… Они не могли его не заметить… А если заметили, почему не указали в аналитиках? Вершители что-то темнят. О чем-то умалчивают… Такое вообще возможно? – он взглянул на Мидею. – А если да, то зачем? И что именно из всего этого известно Алоису?

– О чем ты вообще?

– Если бы знать…

– Я тебя спросила про звездолет, – крайне серьезным тоном уточнила Мидея.

– А… Ты же еще не знаешь! – улыбнулся ей Грум. – Так я сейчас тебе расскажу…

*

– Все, – Курт вернул пустую чашку роботу и подошел к беседовавшим другу и матери. – Я спокоен. Как именно вы предлагаете спасти Карину?

– Мы? Ну, да… – криво усмехнувшись под взглядом Грума, Мидея отвернулась.

– Лететь, как я понимаю, я не могу, по крайней мере, известным мне способом. Какие будут варианты у вас? – спросил Курт.

– Я согласна, что нужно поговорить с Алоисом, а в идеале и с остальными Вершителями. Рассказать им обо всех ваших подозрениях и наблюдениях. Будет не лишним показать им второе видео от Карины. Нужно только правильно выбрать время… – ответила мать.

– Похоже, время подобралось само, – пробормотал Курт, указывая на горизонт, где появился, быстро приближающийся, катер Алоиса.

За минуту достигнув дома Грума, отчим спрыгнул на землю и пристально посмотрел на жену.

– Я прилетела сюда исключительно по просьбе сына! – гордо вскинув голову, заявила супругу Мидея.

– Вы как раз вовремя, отец. Нужно обсудить Гекту и Карину, – Курт сгладил назревавший скандал, переключив внимание Алоиса.

– Ты придумал, как помочь моей дочери?

– Давайте все по порядку, Алоис. Предлагаю пройти в беседку и спокойно все обсудить, – вмешался бывший наставник.

– Я сейчас говорю с сыном. Это не твой вопрос, Грум! – довольно грубо заявил ему Вершитель.

– Не говори так с моим другом, отец. Мы изучали флешку вместе. Скажу больше, без его опыта я многого бы просто не уловил.

– Хочешь сказать, что показал файлы ему? – Алоис был крайне возмущен.

– Во-первых, вы мне этого не запрещали, отец, а во-вторых, давайте все-таки перейдем в беседку. Нам, действительно, нужно поговорить.

*

Алоис внимательно выслушал рассказ Курта об отражении звездолета в стекле здания одного из городов Гекты. Нехотя согласился с возможностью версии Грума о существовании некого, технически много более развитого, покровителя планеты. И окончательно помрачнел, когда Мидея показала ему видео от Карины.

– Что скажешь? – спросила она, посмотрев на супруга.

– Мне нужно посоветоваться, – резко поднявшись со скамьи, он, не оглядываясь, отправился к аэрокатеру.

– А нам что делать?! – крикнул ему вдогонку Курт, но отчим в ответ пробормотал лишь что-то нечленораздельное.

– Ваши мнения? – поинтересовался Грум, когда Вершитель умчался. – Как Алоис воспринял информацию?

Курт пожал плечами.

– Нет, я серьезно, – настаивал Грум. – У меня слишком много версий. Сократите хотя бы диапазон. Скажите, по вашему мнению, информация о звездолете была для него сюрпризом или он не ожидал, что мы ее обнаружим?

– Скоро узнаем, – присев на, предложенное роботами, висящее над землей кресло, произнесла Мидея. – У тебя довольно много антигравитационной мебели. Откуда столько свободной энергии? – оглядевшись, спросила она.

– Так к чему нам готовиться? Не меняй тему разговора, мам! – вклинился в беседу Курт.

– Плохого точно не случится, – заверила красавица.

– Откуда такая убежденность? – спросил он.

– Старшие вершители ничего плохого не допустят.

– Хотелось бы мне обладать твоей уверенностью, – едва слышно пробормотал Грум.

*

Не решившись остаться в пещере Грума на ночь, Мидея отправилась домой. Но едва забрезжили первые лучи рассвета, аэрокатер матери Курта уже припарковался рядом с гротом.

Несмотря на множественные волнения, весь ее облик был свежим, будто она месяц провела среди райских пальм. Мидея даже переоделась. Теперь на ней был более свободный, брючный костюм бордового цвета. А ее, частично подобранные кверху, волосы ниспадали по плечам идеальным каскадом.