Инвестком

– Около года.

– А этот, помните, с вами был, симпатичный, кажется Рафаэль. Говорил, что в театре «Ромэн».

– Да, Рафаэль, – подхватила Марина, – он в самом деле артист. Он мне помогает. Если всё будет хорошо, у нас есть и другие варианты.

Верить нельзя было ни единому ее слову, Игорь это знал, но вариант представлялся исключительно заманчивым.

Они пришли все трое: сама Марина, её муж, Юрий Иванович, нездорового вида мужичок, неоднократно сидевший, с татуировкой на руке, измятый, похожий на алкоголика, и красавчик-цыган Рафаэль, скорее всего Маринин любовник. Действительно ли Рафаэль, или нравилось называться этим именем, оставалось неизвестным. Впрочем, и Марина могла быть вовсе не Мариной. Зато документы действительно были в полном порядке, квартира получена Юрием Ивановичем по наследству от матери-фронтовички несколько лет назад.

– Даже ремонт сделали, – похвасталась Марина, – с маленькой перепланировкой. С ремонтом только не повезло. У Юрия Ивановича вышла драка с работягами. Ударили по голове и убежали. Ремонт так и не закончили.

– Почему решили уезжать? – поинтересовался Игорь у Юрия Ивановича.

– Надоело в Москве, – стал объяснять Юрий Иванович, – у меня сколько друзей жили в этом доме. Все по пьяни пошли по тюрьмам. Никого в живых не осталось. Тоскливо тут. Пора на природу, в этот, как его, город…

– Тосно, – подсказала Марина.

– Вот, Тосно, – подхватил Юрий Иванович, – там грибы, ягоды, это возле финской границы.

– Если вы не захотите, нам есть кому продать. Вашему же «Инвесткому» в Отрадном. Одну квартиру, на ВДНХ, мы им продали, – Марина повернулась к Барзани. – Мы давно знаем Игоря Григорьевича, свой человек, решили пойти навстречу.

– Нет, мы хотим. Никому не продавайте, – не выдержала Барзани, – только нам.

– Хорошо, – согласилась Марина. – Я же говорю: свои люди. Главное, чтобы быстро.

– Очень быстро, – заверила Ирина Шотаевна, – нам только нужно три дня, чтобы получить разрешение руководства.

– Мы знаем, – закивала Марина. – Мы как раз поедем в Крым на две-три недели. Надо пролечить Юрия Ивановича. А вам оставим ключи и доверенность на сбор документов. Как приедем, чтобы сразу.

– Мы согласны, – поспешно сказала Барзани.

– Марина деловая, – с гордостью сообщил Юрий Иванович. – У неё отец – цыганский барон. На самом деле он не цыган, а еврей из Одессы. Так получилось, что он убил прежнего барона, а у цыган так принято: должен занять его место, или его положено убить. Вот он и стал бароном, а в жёны взял себе абхазку. Вон, видите, Марина на грузинку похожа. Благородная. Грузины, абхазы – одна сатана. Вышло так, что я с бароном сидел в тюрьме. Очень умный был мужик. Он и умер у меня на руках от сердца.

– Давно?

– Лет пятнадцать тому. При Горбачёве.

Они поднялись.

– Попить водички у вас можно? – попросил Юрий Иванович.

Игорь кинулся искать стакан.

– Да не ищите, дайте, если есть, бумажный, у него туберкулёз, – Марина брезгливо скривилась.

Пока Юрий Иванович пил воду, Игорь отвёл Марину в сторону.

– Пьёт? На учёте состоит?

– Сейчас нет. Бросил. После травмы головы у него от водки очень сильно болит голова. А с учёта мы его снимем. У нас в диспансере есть знакомые.

Едва они ушли, довольная Барзани обратилась к Игорю:

– Вот видите, Игорь Григорьевич, у вас лёгкая рука. На этом варианте мы заработаем пятнадцать-двадцать тысяч. Я сегодня же поговорю с Ионой Исаевичем. Он любит такие сделки. У него все диспансеры схвачены.

47

Через три недели, когда Марина с Юрием Ивановичем вернулись в Москву, к сделке всё было готово: инвестиционный вариант утверждён Куликом, деньги выделены, документы собраны. Положенные в «Инвесткоме» запросы в диспансеры по просьбе Разбойского Игорь заказал с отсрочкой в две недели. Срок этот нужен был блатмейстеру, чтобы свои люди не только сняли Гаценко с учёта, но и уничтожили истории болезни, если таковые, конечно, имелись в наличии.

Ответ из наркодиспансера пришёл сразу. На милицейском бланке был отпечатан запрос: «В отношении Гаценко Юрия Ивановича возбуждено уголовное дело. Прошу сообщить, состоит ли означенный Ю. И. Гаценко на учёте в наркодиспансере» и подпись: «лейтенант Петров», а пониже штамп диспансера: «не состоит». А вот из ПНД[90] ответа не было.

– Ну и ладно, нет, так нет, обойдёмся, – решительно сказал Разбойский, повстречавшийся в коридоре, – у наших юристов есть собственные психиатры. Пусть какой-нибудь пообщается с клиентом.

Распоряжение тотчас было исполнено. Юрист Боря передал Игорю телефон эскулапа: «Горячкин, кандидат медицинских наук, институт имени Сербского, за двести долларов напишет, что надо».

– Этот Гаценко, конечно, недопонимает последствия своих действий. Нарушение интеллекта на почве алкоголизма и перенесённой травмы. К тому же зомбирован. Но я напишу всё, как требуется, – психиатр почти слово в слово повторил юриста Борю.

– Раньше у вас в институте и не то делали, – напомнил Игорь.

– Да, при Советской власти имела место гипердиагностика, – подтвердил Горячкин. – Политический заказ.

Договор купли-продажи подписали на фирме. Юрий Иванович с трудом нарисовал каракулями свою фамилию. От имени покупателя, фирмы «Вирджиния» из Новосибирска, по доверенности, выданной в центральном офисе на Щербаковской, расписался Игорь. Сразу же инвесткомовский регистратор Шамиль отвёз договор на Большую набережную[91], а Марина повезла мужа регистрироваться в Ленинградскую область в город Тосно.

Получать деньги из инвесткомовской кассы они снова пришли втроём. Юрий Иванович поставил свои каракули, а деньги по карманам рассовал цыган Рафаэль. Марина, в отличном настроении, отвела Игоря в сторону:

– Пристрою Юрия Ивановича и дней через десять, самое большее через две недели, вернусь. У меня есть отличный вариант, без Рафаэля, на Белорусской. Там всё чисто.

– Буду ждать звонка, – обрадовался Игорь.

– Хорошо. До встречи, – Марина многообещающе улыбалась.

Ни через десять дней, ни через две недели Марина не позвонила. Игорь решил позвонить сам. Номер не отвечал.

48

Огромный П-образный дом, в котором «Инвестком» выкупил квартиру у Гаценко, хорошо был знаком Игорю по прошлой жизни. В нём на углу Садовой-Черногрязской улицы и тихого Фурманного переулка, недалеко от станции метро «Красные ворота», располагалась почти семейная контора нотариуса Козловой. Вместе с Козловой работали помощницей нотариуса её дочка, единственная наследница конторы и муж, простоватый мужчина, выполнявший одновременно функции охранника, завхоза и мальчика на побегушках. Фирма Игоря «Мегаполис» в свое время находилась почти по соседству – по другую сторону Садового кольца, в Басманном тупике, так что в прошлой жизни Игорь с сотрудниками бывали у Козловой практически регулярно. Вот и теперь, идя показывать квартиру, Игорь хотел заглянуть к Татьяне Валентиновне посоветоваться, но, к его удивлению, на двери висело объявление, что через две недели нотариальная контора закроется.

Козлова оказалась больна, оттого контора и закрывалась. Игорь подошёл к её мужу.

– Пётр Васильевич, решили закрыть контору? А дочка? – без задней мысли поинтересовался Игорь.

– А вы знаете, сколько стоит лицензия? – вопросом на вопрос отвечал Пётр Васильевич. – Сто тысяч долларов только в карман.

– Ого, – изумился Игорь, – больше, чем квартира.

Бывшую квартиру Гаценко с окнами на сонный Фурманный переулок «Инвестком» продавал за восемьдесят тысяч долларов. Наверное, можно было и дороже, потому что покупатели нашлись практически сразу – центр, да ещё тихий. Правда, первая покупательница, тёртая дамочка-риэлтор, отпала сразу, как только узнала, что квартира в собственности у юридического лица.

– Знаю я эти инвесткомовские штучки, идёмте, – она подхватила своих клиентов под руки и увела, как детей от Бармалея, даже не попрощавшись.

Минут через пятнадцать, однако, приехали новые на «Лендровере». Несколько странная парочка. Он, немолодой, лет за семьдесят, но крепкий, она – девчонка, лет немногим больше двадцати. Мужчина протянул визитку, из которой следовало, что перед Игорем гендиректор «Монтажспецстроя», герой социалистического труда и председатель организации ветеранов Александр Гаврилович Терёхин.

– Карина – наш важный партнёр, – сообщил Александр Гаврилович, – мы решили ей помочь.

Карина Морозова, недавняя жительница Краснодарского края, осмотрев квартиру, не сумела скрыть восторг. Она что-то шепнула старшему партнёру, тот моментально сообщил Игорю:

– Берём. За сколько времени можно оформить?

– Неделя на подготовку сделки и ещё неделя на регистрацию.

– А побыстрее нельзя? – Александр Гаврилович, судя по всему, сгорал от нетерпения.

– Нет. Нужно подготовить документы.

– Только больше никому не показывайте.

– Конечно. Зачем? Как только внесёте аванс, пять тысяч долларов, квартира, можно считать, ваша.

– Можно сразу начать ремонт?

– Да уж потерпите две недельки, Александр Гаврилович, – попросил Игорь.

– Сегодня попозже Карина вам позвонит. Насчёт завтрашнего аванса. Мне самому не очень удобно, – замялся Александр Гаврилович.

На следующий день Александр Гаврилович Терёхин с Кариной прибыли на Новый Арбат и Ирина Шотаевна лично приняла аванс. А ещё через два дня Игорю позвонила Карина:

– Игорь Григорьевич, – сообщила она, – я уезжаю и покупать квартиру не буду. Извините, – она почти плакала, – я ещё что-нибудь вам должна?

– Вы же внесли аванс в размере пяти тысяч долларов, – удивился Игорь.

– Это внёс Александр Гаврилович.

– Какая разница. Он внёс от вашего имени. Аванс мы не отдадим, – Игорь почувствовал к Карине искреннюю симпатию. Молоденькая, красивенькая, наивненькая, какой уж там важный партнёр, не решилась продаться за квартиру старому козлу. Испугалась. Если Терёхин откажется от покупки, останутся лишние пять тысяч долларов.

Терёхин позвонил через час.

– Игорь Григорьевич…. – он замялся – такое дело. Карина решила уехать, обиделась… дурочка… Я могу забрать аванс?

– Нет, Александр Гаврилович. Договор подписан с Кариной. К тому же авансы вообще не возвращаются, на то они и авансы. Формально к этим деньгам вы вообще не имеете никакого отношения.

На той стороне послышалось сопение, потом Терёхин тихо спросил:

– А если я решу купить квартиру для себя?

– Думаю, это возможно. Только надо согласовать с Ириной Шотаевной.

– Я дам ей лично тысячу долларов, – прохрипел на другом конце Терёхин.

Игорь хотел сказать: «разделите лучше пополам», но, пока он решался, Терёхин положил трубку.

На следующий день в сопровождении сразу двух женщин, бухгалтера и юриста, Александр Гаврилович прибыл в «Инвестком» переписывать договор. Скорее всего, он действительно вручил Барзани тысячу долларов, потому что женщины – юрист и особенно бухгалтер – устроили с Ириной Шотаевной бурную перепалку и обзывали мошенницей. В результате новый договор едва не сорвался, но, в конце концов, всё утряслось. У Игоря на память о сделке и о незлобивом герое соцтруда осталась книжка: «Как сделать и как не потерять свои деньги» не очень известного американского автора с размашистой благодарственной записью Терёхина.

49

Фортуна продолжала благоприятствовать. Среди тех, кого Игорь обзвонил, чтобы найти варианты на выкуп, была и Татьяна Федотова. Когда-то Татьяна, преподаватель математики и информатики, проходила риэлторские университеты у Игоря в «Жилкомплексе». В те дни она начинала жизнь заново. Её муж, доктор экономических наук, проработав чуть больше двух лет в администрации президента, поражённый масштабами тамошней коррупции – чуть ли не каждый чиновник помимо государственных и значительно выше государственных заботился о собственных коммерческих интересах, крышевал и покровительствовал; в администрации нередко можно было встретить разные тёмные личности вроде Отари Квантришвили[92], Семёна Могилевича[93], Лучанского[94] или даже Сильвестра с дипломатами, а то и с чемоданами, набитыми долларами; там в глубокой тени решали свои делишки олигархи; за деньги готовили разные письма, распоряжения, решения и указы, лоббировали нужные разным кланам законы; шла бойкая торговля местами, льготами и освобождениями от налогов; приватизировали право распоряжаться Россией, раздавали указания губернаторам, сколько голосов те обязаны собрать за Бориса Ельцина, – так вот, Татьянин муж, далеко не ангел, но чужой и возмущённый зритель на пиру нечестивых, как рассказывала Татьяна, решил сбежать от греха подальше и отправился в США преподавать в университете примерно за год до президентских выборов 1996 года и там потерялся, то есть просто забыл о существовании Татьяны, растворился в далёкой Америке, так что соломенной супруге пришлось учиться самой зарабатывать на жизнь. Преподавательских денег ей со студентом-сыном сильно не хватало. Зато ученицей в риэлторском промысле Татьяна оказалась прилежной и даже талантливой, не только легко усвоила нехитрые премудрости работы с комнатами, но и очень скоро стала чёрным маклером. Перед Игорем у неё имелось неорспоримое преимущество: Татьяна оказалась чрезвычайно разговорчива и приветлива, часами могла сидеть на телефоне, а потому вскоре у неё оказалось множество знакомых, таких же чёрных маклеров, как она и целый интернационал аферистов. Сама Татьяна работала честно. Она только продавала квартиры – иногда от многочисленных знакомых, но нередко и от квартирных жуликов. Что с квартирой происходило раньше, до неё, Татьяна предпочитала не интересоваться.

На сей раз Татьяна Федотова, как всегда благожелательная и разговорчивая, предложила Игорю:

– У меня есть знакомая, Любовь Михайловна, у неё всегда имеются квартиры для выкупа. Работает с цыганами. Раньше была мастером на атомном производстве на Урале. Если хотите, я вас познакомлю. С первой сделки мне тысячу долларов.

– Конечно, – обрадовался Игорь. – Как я её узнаю?

– Самая маленькая, страшненькая и старенькая, – сказала Татьяна, – не ошибётесь.

Встреча состоялась на следующий день. Татьяна описала точно: Любовь Михайловна оказалась малорослой и согнутой, лицо в морщинках, как печёное яблоко, седые спутанные волосы, на ней было старенькое пальтецо, но при этом, несмотря на возраст, чрезвычайно энергична, неприхотлива, бывало, как позже узнал Игорь, ночевала на вокзалах, чтобы успеть к раннему поезду, работала чуть ли не сутками, делала по несколько сделок сразу, ходила так быстро, что Игорю приходилось за ней чуть ли не бегать. С виду Любовь Михайловна казалась простовата, но вскоре Игорь убедился: себе на уме, соврёт – не моргнёт.

– Я хоть и с цыганами, – сразу заверила Любовь Михайловна, – но у меня всё чисто. Я человек дисциплинированный, двадцать пять лет оттрубила мастером на атомном производстве. У меня в подчинении было шестьдесят мужиков, я всех их знаете как держала! У нас нельзя было пить на производстве. Я за всеми смотрела, за всех отвечала, как мама. В Екатеринбурге у меня осталась дочка. А в Москве торчу из-за сына, у него тяжёлое заболевание: эпилепсия. В Москве врачи лучше. И с лекарствами проще.

– Наверное, и с доходами, – подсказал Игорь.

– И с доходами. Я снимаю квартиру в Кунцево.

Через некоторое время Игорь узнал, она же сама и проговорилась, что у Любови Михайловны есть однокомнатная квартира в Москве, в Братеево, и что приобрела она её через фиктивный брак. Игорь догадался – с алкоголиком. Но Любовь Михайловна предпочитала свою квартиру сдавать и снимать другую, при её нынешней профессии так было безопасней.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

1

Йезиды – курды-христиане.

2

Юрчики – юрчиками называли сторонников Народного фронта Таджикистана, который выступал на стороне бывшей коммунистической номенклатуры. Полагают, что название «юрчики» возникло в честь Ю. Андропова.

3

Вовчики – так называли сторонников исламистов

4

«Молодёжь Душанбе» – так именовались участники волнений в Душанбе (в основном действительно молодёжь) в официальных сводках летом 1992 г., а также участники захвата резиденции незадолго до того (24 ноября 1991 года) избранного президентом Р. Набиева, который уже 07 сентября 1992 г. вынужден был написать заявление об отставке после неудачной попытки бегства из Душанбе в Хаджент.

5

Цены в масштабе 1996-97 годов.

6

Владислав Ардзинба – первый президент Абхазии. Владислав Ардзинба возглавлял самопровозглашённую Республику Абхазия с 1990 по 2005 год. С 1990 года – председатель Верховного Совета Абхазской ССР, провозгласившего независимость Абхазии, с 1994 по 2005 год – первый президент Республики Абхазия. Сыграл ведущую роль в отделении Абхазской ССР от Грузии и в последовавшей за отделением войне, в ходе которой из Абхазии было изгнано грузинское население.

7

Неприватки – на риэлторском сленге неприватизированные комнаты или квартиры.

8

Квадратов – квадратных метров.

9

Московская центральная буржа недвижимости (МЦБН) – одна из первых крупных компаний, занимавшихся недвижимостью. Первоначально: Московская центральная биржа недвижимости. Когда биржам было запрещено законодательством заниматься небиржевой деятельностью, переименована в «буржу».

10

«Гута» – «Гута-банк». При губернаторе А. Тяжлове Московская область получила у «Гута-банка» кредитов на сумму в 40 млн. долларов. К моменту избрания губернатором Б. Громова в 2000 году требовалось возвращать кредиты; область находилась под угрозой банкротства. С целью не возвращать кредиты были организованы милицейские проверки банка, арестованы документы и ценные бумаги, выяснялись источники доходов руководства банка в прошлом. В результате силовых действий руководству банка пришлось спасаться за границей, «Гута-банк» был обанкрочен, но Московской области удалось не возвращать кредиты.

11

Шейлок – герой пьесы В. Шекспира «Венецианский купец», хищный ростовщик, еврей по национальности.

12

Джордж Оруэлл (1903–1950) – известный английский писатель. Известен прежде всего повестью-притчей «Скотный двор», где в аллегорической форме изображена революция 1917 года в России и романом-антиутопией «1984».

13

Тимченко Геннадий Николаевич – предприниматель, гражданин Финляндии, основу бизнеса которого составляет торговля энергоносителями, владеет значительными долями в торговых, нефтегазовых и транспортрных компаниях, в частности в компании «Gunvor», основатель инвестфонда «Volga Resources». По неподтвержденным данным Тимченко имел(ет) контроль над российским нефтяным гигантом компанией «Сургутнефтегаз». По утверждению британской «Financial Times» успехами в бизнесе Г. Тимченко обязан близким отношениям с В. В. Путиным.

14

ВКШ – высшая комсомольская школа.

15

«Чемодан, вокзал, Россия» – лозунг прибалтийских националистов в начале девяностых.

16

Децимация – казнь воинов (легионеров) в Древнем Риме в случае позорного поражения. Казнили каждого десятого, подлежащих казни определяли посредством жеребьёвки.

17

Банковские ячейки для расчетов стали активно внедряться только с середины девяностых.

18

На вторичке – вторичный рынок недвижимости.

19

Работала как биржа – в начальном периоде рыночных реформ в России существовала повальная мода на биржи, всего в стране их было создано около тысячи. Первые риэлторские фирмы были устроены по принципу бирж, т. е. работали ещё не эксперты и агенты, а брокеры; одни брокеры принимали заявки и вели сделки от покупателей, другие от продавцов. Это, конечно, было не слишком рационально, и от подобной системы работы ушли очень быстро. «Биржевому» этапу предшествовал совсем кратковременный «аукционный», когда на рынке имелись единичные квартиры на продажу при относительно большом количестве покупателей. Оба эти механизма укладывались в принципы работы бирж.

20

Андрей Мельниченко – в будущем основатель МДМ-банка и МДМ-групп, один из наиболее крупных российских финансистов, в то время – студент МГУ, занимался обменом валюты и чековыми спекуляциями.

21

Николай Цветков – основатель ряда чековых инвестиционных фондов, компании «Брокинвест», инвестиционной компании «НИКойл», позднее трансформировавшейся в группу компаний и банк «Уралсиб».

22

Осуществлял сопровождение, т. е. сопровождал сделку – обеспечивал проведение сделки по покупке квартиры, подобранной самим клиентом.

23

МИБ – Московская инвестиционная биржа.

24

Покушение на Бориса Березовского было совершено 7 июня 1994 года, бомба была подложена под его «Мерседес», стоявший рядом со зданием, где располагался «Логоваз» (ул Новокузнецкая, 40).

25

Сильвестр – Сергей Тимофеев, лидер Ореховской преступной группировки, ему приписывают организацию покушения на Б. Березовского 7 июня 1994 года у здания «Логоваза». 13 сентября 1994 года Сильвестр погиб в результате взрыва бомбы, подложенной под днище его автомобиля. Между Сильвестром и Б. Березовским скорее была не автомобильная, а банковская война. Коммерческая структура Б. Березовского «Автомобильный Всероссийский альянс» («АВВА») разместила средства в Московском торговом банке, который возглавляла жена С. Тимофеева О. Жлобинская. Банк пытался не возвращать средства.

26

«ЛогоВАЗ» – структура Б. Березовского, которая занималась торговлей автомобилями. О вооружённых столкновениях см. предыдущую сноску.

27

Борис Березовский профинансировал издание «Записок президента» Б. Ельцина в 1994 г. в издательстве «Огонёк». С этого времени он стал одним из главных членов «семьи».

28

Б. Березовский – один из инициаторов создания и главных акционеров ОРТ, созданного в 1995 году, член Совета директоров.

29

ГКЧП – государственный комитет по чрезвычайному положению, попытка вооружённого переворота, ускорившая крах СССР, 19–21 августа 1991 г.

30

РНЕ – Русское национальное единство, экстремистская националистическая организация. В регистрации в качестве политической партии РНЕ было отказано.

31

Подробнее об этих событиях автор планирует рассказать в романе «Финансист», который является третьим в первоначально намеченной эпической серии романов под общим названием «Идеалист». Эта серия предположительно включает пять хронологически связанных между собой романов: «Кооператор», «Политик», «Финансист», «Риэлтор» и «Инвестком», охватывающих период с 1985 по 2012 годы. В настоящее время, кроме романа «Инвестком», к печати в основном подготовлен роман «Финансист», издание которого предполагается несколько позже.

32

Баркашовцы – последователи А. П. Баркашова – лидера и «вождя» РНЕ.

33

К. Смирнов-Осташвили – один из наиболее крикливых национал-патриотов, антисемит, председатель Союза за национально-пропорциональное представительство «Память». Стал особенно известен после дебоша в Центральном доме литераторов во время собрания членов общества писателей «Апрель» (писатели в поддержку перестройки) 18 января 1990 г. В связи с этим дебошем осуждён 12 октября 1990 года по ст. 74 УК РСФСР. В тюрьме повесился в апреле 1991 г. (есть версия, что убит).

34

«Саюдис» – массовая общественно-политическая организация (в переводе «Движение» или «Народное движение», первоначально «Литовское движение за перестройку», возникшее в 1988 году (официально зарегистрировано 16 марта 1989 года). Сначала «Саюдис» выступал под лозунгами культурного возрождения, демократизации и экономической самостоятельности республики, однако уже с конца 1988 года движение стало выступать за выход Литвы из СССР. На выборах в Верховный Совет Литовской ССР 24 февраля 1990 года «Саюдис» завоевал большинство мест (101 из 141) и 11 марта 1990 г. новоизбранный Верховный Совет принял Акт восстановления независимости Литвы.

Конференция представителей демократических сил СССР весной 1990 года проводилась в Вильнюсе при организационной поддержке «Саюдиса».