Длань смерти

Опустив сестру, он похлопал ладонью по объемной поясной суме. Я, ободряюще улыбнувшись, потрепал сына по плечу.

– Вы собрались на озеро? – спросил он, заранее зная ответ.

– Да, – ответил я. – Тэлелия обещала наловить нам рыбы и похоже готова обогнать тебя в этом деле.

Я весело подмигнул дочери.

– Думаю у нее это вполне может получиться, – улыбнулся Адрис и попытался потрепать сестру по голове.

Та вывернулась, отбегая в сторону, а затем показала брату язык. Адрис лишь покачал головой едва сдерживая улыбку. В этом он был похож на меня. Я всегда был мрачным и немногословным, и лишь семья смогла растопить мое сердце и слегка смягчила мой характер. Глядя на них, я, кажется, нисколько не жалел, что мой орден был уничтожен той ужасной ночью, которую я и Шейла пытались забыть. Тогда нами обоими двигала месть. Мы жаждали отмщения за смерти сестер и братьев по ордену, но поняв всю тщетность наших попыток решили скрыться от мира и обрели свободу. Сейчас, глядя на наших детей, я все еще не мог поверить, что это правда. Неужели все, что сейчас происходило со мной было реально. Огонек сомнения вспыхнул в моей голове, но я тут же погасил его. Все так как должно было быть.

– Нужно отдать улов матери, – голос Адриса вывел меня из задумчивости. – А потом я займусь починкой сетей. И, наверное, стоит уже нам что-то сделать с кровлей отец, не то мама снова будет недовольна.

– Ты молодец, – просто ответил я сыну. – Иди, мы вернемся к обеду. И скажи матери чтобы не сильно ругалась за пропущенный нами завтрак.

– Ну этого отец я тебя обещать не могу, – все же не сдержавшись рассмеялся в ответ Адрис. – Ты же знаешь, как мама не любит, когда кто-то идет ей наперекор. Но я попробую.

Адрис ушел, а мы с Тэлелией отправились дальше. Тропа вела нас вперед, и мы беззаботно следовали по ее извилистому пути. Озеро мы заметили еще издали. Оно носило гордое название Сапра и было столь огромно, что, стоя на одном берегу невозможно было разглядеть противоположный. Чуть западнее виднелись строения небольшой рыбацкой деревушки, уютно расположившейся вдоль береговой линии Сапры. Здесь родилась Шейла, подумал я при виде приземистых строений, тесно теснившихся друг к другу. И здесь умерла ее семья. Жена не любила вспоминать об этом, и мы решили больше никогда не говорить о произошедшем с ее близкими. Наши дети и вовсе не знали того, что произошло. От прежней хижины, в которой жила Шейла с матерью, сестрами и братом, не осталось и следа, и на ее месте уже отстроили новый дом другие жители деревушки.

Тропа разделялась на две части уходя на запад к поселению и на восток вдоль берега озера. Там дальше находилось другое рыбацкое поселение, одно из нескольких, облепивших берега Сапры. Мы свернули на восток, направляясь к одному из укромных мест, где в прибрежных зарослях кустарника была привязана наша лодка.

Мы уже приближались к нашей цели, минуя огромные каменные валуны, в изобилии усеявших берега с южной стороны Сапры, когда я почувствовал что-то неладное. Чувство внезапной тревоги, охватившей меня, было столь сильно, что я невольно остановился, оглядываясь по сторонам. Тэлелия, которая уже убежала далеко вперед, стояла на невысоком валуне замерев в ожидание. Я стоял прислушиваясь, но кроме тихого шелеста ветра, гоняющего по земле легкие песчинки, ничего не услышал. Наконец, решив, что то внезапное чувство, охватившее меня, было всего лишь иллюзий, я пошел дальше, но буквально через пару шагов остановился, замерев на месте словно вкопанный. Из-за ближайшего валуна, тяжело опираясь о камень левой рукой, вышел человек. Его шатало, а на камне там, где его касалась ладонь мужчины, оставался кровавый след. Правой рукой он держался за бок. Из-под опущенного капюшона выбивались грязные пряди светлых волос. Мужчина захрипел и упал на колени, протягивая ко мне левую руку. Я не спешил подходить к нему. Тэлелия что-то кричала мне, но я не слышал, что именно. Быстро оглядевшись по сторонам, я убедился в том, что кроме раненого мужчины рядом никого нет, а затем сделал шаг навстречу незнакомцу.

– Кто ты такой? – спросил я, даже не пытаясь помочь ему подняться на ноги.

– Я… я…, – прохрипел тот тяжело опираясь левой рукой о землю. – Я… твой брат.

Если бы человек не истекал кровью, стеная от боли я бы подумал, что он издевается надо мной. Но тот похоже говорил вполне серьезно. Я снова огляделся по сторонам, а затем, склонившись, сорвал капюшон с незнакомца. Мужчина поднял голову и осклабившись в болезненной ухмылке взглянул мне прямо в глаза. При виде лица этого человека меня парализовал страх. Неужели прошлое вновь настигло меня. Я узнал его. Он постарел и на лице его добавилась парочка новых шрамов, но это был он. Ласир – сын магистра Таеро, последнего главы нашего погибшего ордена.

– Что ты здесь делаешь? – грубо спросил я, затравленно озираясь по сторонам. Не хватало еще, чтобы он привел за собой врагов, от которых мы долгое время скрывались.

– А как ты думаешь? – ответил он вопросом на вопрос. – У меня здесь… а-а, твою же мать, как же больно… У меня здесь недалеко была встреча с нашими давними друзьями.

Ласир сплюнул и попытался встать.

– Смотрю она закончилась не совсем удачно. И где твои друзья сейчас? Что им известно обо мне?

– Папа, кто этот человек?

Подбежавшая Тэлелия во все глаза смотрела на Ласира. Тот хмыкнул и подмигнул девочке, тут же скривившись от боли.

– Ему больно? – спросила меня Тэлелия, стоя на почтительном расстояние от убийцы.

– Беги домой дочь. Быстро, – велел я, не отрывая испытующего взгляда от Ласира.

– Но папа…

– Живо! – рявкнул я. – И не с кем не заговаривай по дороге. Если увидишь чужаков, прячься.

– Она похожа на тебя, – заметил Ласир, провожая убегающую девочку взглядом. – И на Шейлу тоже. Хорошая девчушка. А вы неплохо устроились я смотрю. Совсем как обычные люди. По вам и не скажешь, что вы связаны кодексом братства.

– Орден более не существует и наши с Шейлой клятвы уже ничего не значат.

– О, ты ошибаешься, – Ласир зашипел от боли сильнее прижимая ладонь к ране на правом боку. – Орден жив, а ваши клятвы, принесенные ему, никто не отменял. Так ты поможешь мне встать, брат?

– Сначала ты ответишь мне зачем ты здесь? И далеко ли те, что преследуют тебя? А уже потом я решу, что с тобой делать.

Ласир вновь зашипел от боли и, зло сощурившись, окинул меня осуждающим взглядом.

– Не время для разговоров брат. Я почти что загнал свою лошадь, чтобы оторваться от наших друзей. Но это преимущество продлится недолго. Ты должен спрятать меня. Нужно промыть это проклятую рану на моем животе. А после мы поговорим.

– Как ты нашел нас? – жестко спросил я, даже не пытаясь сдвинуться с места.

– Это было не так уж и сложно. О том что вы двое устроили гнездышко в этом месте знаю не я один. Не слишком то умно было скрываться там, где родилась твоя женщина, тем более если она одна из сестер ордена Саерре.

Я мысленно обругал себя за проявленную нами неосторожность. Мы слишком расслабились и стали беспечны, а в нашем положение это было крайне неблагоразумно.

– Кто еще знает о том, что мы живем здесь? – холодно спросил я, уже прикидывая в уме сколько времени понадобиться нам четверым, чтобы собраться и покинуть свой дом.

– Я больше ничего не скажу тебе Ардос или как ты сейчас себя там называешь. Помоги мне и тогда я возможно отвечу на некоторые из твоих вопросов.

Я стоял, не решаясь сделать шаг в сторону Ласира, но мне нужно было принять решение и причем как можно быстрее.

– Именем ордена и той клятвой, что ты принес ему, я приказываю тебе помочь мне.

– Ты не можешь приказывать мне Ласир. Я больше не принадлежу к ордену Саерре. И Шейла тоже.

– Помоги мне брат. Вспомни те клятвы что приносил. Орден все еще жив и у нас есть шансы возродить его былое величие. Просто помоги мне, и я освобожу вас с Шейлой от вашей клятвы. Поверь мне, у меня есть такая власть.

– Нам не нужно ни чьего слова. Мы и так свободны, – грубо ответил я, глядя прямо в глаза бывшему брату.

Нужно покончить с ним, тут же закралась мне в голову предательская мысль. За Ласиром охотились и помогая ему я подвергал свою семью опасности. Но меж тем он был членом ордена Саерре. Ордена, которому я когда-то принес клятву верности. Я не знал, что именно повлияло на мое решение, но в какой-то момент я просто сделал шаг и склонился к Ласиру, чтобы помочь тому встать. Убийца громко застонал, но на ноги поднялся, тяжело опираясь о мое плечо.

– И зачем я это делаю? – вслух прорычал я. – Проклятый дурак!

– Потому что ты брат ордена Саерре. И это твой долг, – застонав от боли ответил мне Ласир.

– Еще слово, и я тебя брошу, – гаркнул я на него. Убийца лишь вымученно мне улыбнулся.

Мы пошли. Ласир шел сам, но медленно и тяжело опираясь на меня. Пройдя с десяток шагов, я понял, что так мы далеко не уйдем и тут же заявил об этом вслух Ласиру.

– Если бы ты смог поймать мою лошадь, – сказал он, озираясь по сторонам. – Она убежала, как только я свалился с нее. Я практически загнал бедолагу.

– Ладно. Выбор у нас не велик. Пойду, поищу твою животину. Кажется, я догадываюсь, где ее можно найти. А ты сиди здесь. И тихо.

Я помог Ласиру опуститься на землю рядом с одним из валунов, а сам бегом бросился в сторону озера. До берега было не так уж и далеко. Как я и предполагал белая, в коричневую крапину, лошадь Ласира жадно пила, войдя по колени в воду. Я стал осторожно приближаться к ней, боясь спугнуть, но лошадь похоже была слишком уставшей и очень хотела пить. Она шарахнулась от меня лишь только когда я подошел к ней на расстояние вытянутой руки, но я успел ухватить ее за поводья. Успокоить животное мне не составило труда. Лошадь устала, проведя ладонью по ее шее я почувствовал, как та дрожит. Ласир не врал, когда сказал, что практически загнал беднягу. Оставалось надеяться, что лошади хватит сил довезти нас до моего дома. Вскочив в седло, я направил лошадь к тому месту, где оставил Ласира. Животное шло неохотно, то и дело фыркая и потрясая головой. Я не сильно ударил ее в бока, заставляя двигаться быстрее.

Убийца сидел, тяжело склонив голову на грудь и, казалось, что он находиться в бессознательном состояние. Но как только я спешился, Ласир поднял голову, вперев в меня затуманенный взор. Я помог убийце встать и забраться на лошадь. Затем забрался в седло сам. Послав лошадь рысью, я направился к тропе, а оказавшись на ней последовал к дому. Я боялся, что уставшая лошадь под тяжестью двух седоков может не осилить этот путь и поэтому приходилось беречь ее, не прибавляя аллюра. Тэлелию я нагнал на полпути от нашего дома. Девочка, завидев лошадь, быстро юркнула в придорожную рощицу. Она, как я и велел ей, избегала встречи с незнакомцами. Остановившись у обочины, я выкрикнул имя дочери. Тэлелия вышла лишь только после того, как я прокричал ее имя в третий раз. Посадив девочку в седло позади едва держащегося Ласира, я взял лошадь под уздцы, сам же пошел рядом. Шейла встретила нас стоя у ворот. На лице жены застыла маска обеспокоенности. Она хотела о чем-то спросить меня, но увидев сидящего в седле Ласира, невольно вздрогнула, так и не произнесла ни слова. Она молча помогла спуститься Тэлелии, а затем вместе мы помогли спешиться Ласиру.

– Зачем он здесь? – спросила она меня, грозно сдвигая брови.

Ласир промычал что-тот несвязное, и уронил голову на грудь. Я повел его к дому, но Шейла тут же преградила нам путь.

– Зачем он здесь? – повторила она свой вопрос.

– Ему нужна помощь Шейла. Я не смог отказать ему. Он наш брат и мы должны…

– У меня есть лишь один брат, и он безумец, который живет в деревеньке на берегу озера. Мои сестра и мать сгорели в пламени Ардос. У нас нет никого кроме нас и наших детей. Орден пал, а вместе с ним погибла и наша клятва. Мы никому ничего не должны. Приведя его сюда, ты подвергаешь нашу семью опасности. Что мы будем делать, если за ним явятся те, кто пытался его убить?

– Часть ордена жива, и они знают о нас. Так сказал мне Ласир, – я сконфуженно посмотрел на жену. – Я хотел покончить с ним, честно, но что-то меня остановило. Клятва Шейла, мы сами отказались от нее. Никто нас от нее не освобождал.

– И давно ли ты стал задумываться о клятвах и верности ордену, Ардос? Ты выбрал меня и семью. И клялся защищать и оберегать нас. Вот что по истине важно. Вот чему мы с тобой должны следовать.

– Мама?

Взволнованный голос Тэлелии заставил нас отвлечься от спора.

– Иди в дом, дочь, – строго велела ей Шейла тоном не терпящем неповиновения.

– Но, мама, – возмущенно воскликнула та, но взгляд матери заставил ее тут броситься к дому.

– Он принесет нам неприятности. Нужно оставить его здесь, а самим уходить. Тем более что они знают о нас.

– Знают братья по ордену, но не наши враги, – не совсем уверенно возразил я.

– Братья, – презрительно хмыкнула Шейла. – Они кучка отщепенцев, сплотившихся вместе после падения Саерре. Не более. К тому же, с чего ты взял, что люди преследующие Ласира ничего не знают о нас? Даже если и так, то они идут по его следам и скоро будут здесь. Как ты думаешь много ли им нужно времени чтобы найти наш дом? А может его и вовсе преследуют наши так называемые братья и сестры? Ардос, вариантов много и каждый из них грозит нам как минимум большими неприятностями. Послушай милый, ради наших детей, мы должны бежать. Брось Ласира здесь. Судя по виду, он все равно долго не протянет. Когда его найдут, он будет уже мертв, а если и нет, то они сами убьют его.

– Нет… вы не понимаете, – Ласир тяжело поднял склоненную голову. – Я… я должен жить. На кону орден. Его…

Он внезапно закашлялся и сплюнул кровью.

– Его возрождение, – прохрипел он.

– Нам плевать, – зло прошипела Шейла. – На тебя и на орден. Так ведь Ардос? Ну скажи хоть что-нибудь! Почему ты молчишь?

– Забирай детей и уходите. Я останусь и позабочусь о Ласире. А после разыщу вас.

– Ты с ума сошел? – Шейла удрученно воздела руки. – Никакого потом не будет. Тебя просто убьют или… Я не знаю, что нужно тем, кто преследует Ласира, но вряд ли ими движут благие намерения. Брось его и идем с нами.

– Не могу, – ответил я, сам не зная, что заставляет меня делать это. – Я помогу ему, а он освободит нас от наших клятв. Навсегда. Он обещал мне.

– Да. Да. Освобожу, – простонал Ласир. – Только помогите мне.

– Мы могли бы отвести его в наше убежище в лесу, – наконец сказала она.

– Он не дойдет. Ты же знаешь. Бери детей и спрячьтесь там. Я попробую поднять его на ноги, так чтобы он смог вынести дорогу через лес. Если через пять дней я не появлюсь, уходите. Бегите как можно дальше.

– Ты сумасшедший. Ты не понимаешь, что творишь.

Шейла едва сдерживала слезы и казалось, вот-вот готова была ударить меня. Но она сдержалась.

– Отец, мама? Что происходит?

Мы оба обернулись к Адрису, который сейчас стоял на крыльце и с беспокойством взирал на поддерживаемого мной убийцу. Из-за его спины выглядывала перепуганная Тэлелия.

– Собери все необходимой сын. Провизию, вещи, лук и кинжал, а еще возьми деньги из нашего тайника. Забирай сестру и уходите в лес. Быстрее!

Шейла строго посмотрела на сына, но тот не сдвинулся с места.

– Пока вы не скажете мне что происходит я никуда не пойду, – упрямо заявил он.

– Этому человеку нужна помощь, – ответил я, опережая гневную отповедь Шейлы. – Его преследуют плохие люди. Я должен ему помочь. Но я ни хочу, чтобы вам что-то угрожало. Поэтому вы отправляетесь в наше убежище. На время. И ваша мать идет с вами.

На последних слова я сделал особый акцент поняв, что Шейла намерена остаться со мной.

– Я остаюсь здесь!

В голосе жены прозвучала непоколебимость, не допускающая возражений. Но я все же попытался.

– Ты должна пойти с ними дорогая. Защитить их. Адрис не справится один. Ты нужна нашим детям. Я лишь поставлю Ласира на ноги, а затем найду вас. И мы уйдем. Туда, где никто нас не найдет.

– Да, мы уйдем, – прошептала Шейла и ее голос дрогнул. – Уйдем все вместе. Обещай мне что все будет хорошо.

– Обещаю, – ответил я, дотрагиваясь до щеки жены.

– Адрис забирай сестру и уходите! И не надо со мной спорить!

Голос Шейлы приобрел прежнюю жесткость.

– Я остаюсь с тобой, – заявила она. – И это тоже не обсуждается. Наш сын справиться. Ты же справишься Адрис?

– Да мама, – хмуро подтвердил тот.

– Тогда идите. А мы займемся нашим гостем. И заодно приготовимся к встрече других гостей. Веди его в дом.

Я не стал спорить с Шейлой. Да это бы ни к чему и не привело. Я просто отвел Ласира в дом и уложил в комнате наших детей. Пока жена занималась его раной, я помог Адрису и Тэлелии собраться. Затем мы вместе с Шейлой проводили их. Тэлелия готова была вот-вот разрыдаться, но мать запретила ей плакать, и дочь сдержала слезы. Когда они ушли, разрыдалась сама Шейла и мне пришлось успокаивать жену, заключив ее в свои объятия.

– Нужно подготовиться на случай появления преследователей Ласира, – сказал я, когда Шейла немного успокоилась.

Она лишь молча кивнула в ответ и направилась в дом. Мы так и не смогли полностью избавиться от своего прошлого и поэтому все еще хранили часть своих вещей из той жизни. Мы прятали их в тайнике под нашим супружеским ложем. Шейла уже несколько раз порывалась избавиться от этих вещей, но так и не сделала этого.

Отодвинув кровать и подняв несколько половых досок, под которыми и находился тайник, мы извлекли наружу свое прошлое, хранящееся в двух пыльных мешках. Мой мешок был значительно больше, чем у Шейлы. Помимо потертого временем плаща и практичной одежды, на которой все еще можно было заметить темные пятна крови, в мешке хранилась пара стальных кинжалов. Когда я извлек один из ножен, по моему телу пробежала легкая дрожь. Обтянутая мягкой, уже изрядно потертой, кожей рукоять клинка в моей ладони казалось слегка вибрировала, отвечая на мое прикосновение. Я испытывал легкое чувство эйфории от нахлынувших воспоминаний. Как долго я не держал в руках этого оружия. Нет, меня не тянуло отнять им чью-то жизнь, хотя моя рука не дрогнула бы даже спустя столько лет. Я просто наслаждался чувством защищенности, ощущая приятную легкость клинка и блеск добела начищенной стали.

– Как давно это было, – чуть слышно произнесла Шейла, медленно проводя пальцами по изогнутому лезвию своего кинжала, которым некогда очень гордилась. Она прозвала его «Болью», что было не так далеко от правды. На своем острие кинжал имел небольшой шип, который разрывал плоть, когда клинок выходил из тела жертвы.

– Очень давно, – вздохнув ответил я. – Кажется последним кто испробовал на себе твой кинжал был тот бродячий торговец, что скрывался от своих кредиторов.

Шейла молча кивнула.

– Это было наше последнее дело. Перед тем как уйти на покой, – я вернул свой кинжал в ножны, а затем застегнул ремень с обоими клинками у себя на поясе.

– Да, так нам тогда казалось. Мы были уверенны что сможем обрести счастье скрывшись от всего мира. И у нас практически получилось Ардос. Практически.

– Наверное ты была права и мне стоило прирезать Ласира там у озера. Не нужно было приводить его сюда.

– Это бы ничего не изменило любимый. Они знают о нас. Знали все это время. Я обвиняла тебя, зная, что ты не виноват. Не имеет смысла то, убил бы ты его или нет. Они все равно придут за нами. Нужно покончить с этим здесь и сейчас. А затем мы уйдем. Туда, где нас никто никогда не найдет. Знаешь, я бы хотела побывать в Лиа'Доре.

– Я тоже. И мы обязательно там побываем.

Я улыбнулся жене и коснулся ее щеки. Та с печальным смехом отмахнулась от моей руки.

– Ну ладно, хватит этих нежностей. Мы с тобой как-никак хладнокровные убийцы, так давай вести себя подобающе, пока не покончим с делом. Нашим последним делом.

Я согласно кивнул и вновь заглянул в свой мешок. Медальон ордена Саерре в виде скрещенных кинжалов я надевать не стал. Он напрямую указывал на нашу принадлежность ордену, а мне не хотелось, чтобы ожидаемые нами непрошенные гости, идущие по следу Ласира, опознали в нас бывших членов Саерре. Конечно, если они уже не знали об этом. В мешке так же было несколько вещей, связывавших меня с прошлой жизнью, но вряд ли хоть одна из них могла понадобиться мне сейчас. Забросив мешок обратно в тайник, я посмотрел на Шейлу. Та, вздохнув, утвердительно кивнула, бросая свой мешок следом за моим. После этого мы вместе вернули на место доски и кровать. Ласир к этому времени впал в бессознательное состояние, а резаная рана на его правом боку выглядела удручающе. Шейла обрабатывала ее мазями из целебных трав, приготовленными ее собственноручно и постоянно, меняла повязки, но это не помогало. У убийцы начался жар, и он все время бредил, бормоча горячечный вздор. Минула ночь, а за ней прошел день и еще одна ночь. Латиру лучше не становилась. Его рана воспалилась и источала неприятный запах. Началось заражение.

– Он не жилец, Ардос, – сказала мне Шейла, в очередной раз меняя пропитавшуюся мазью, кровью и гноем повязку. У меня уже практически кончились чистые ткани.

Глаза ее были красны от ночей, проведенных практически без сна. Ей нужно было отдохнуть, впрочем, и мне тоже. Мы дежурили поочередно, но при этом не один из нас, когда наступала его очередь отдыхать, не мог сомкнуть глаз. А если сон и приходил, то был тревожным и чутким, так что мы вскакивали от каждого шороха.

– Ему осталось недолго Ардос, – вновь повторила Шейла, таким тоном будто бы я сам не догадывался об этом. – Он умирает. Было бы милосерднее положить конец его мучениям.

– Милосердие, – усмехнулся я. – И давно ли мы с тобой следуем ему?

– Как только отказались от своей прошлой жизни. Впрочем, как я убедилась за эти дни, нельзя покончить с прошлым полностью. Оно нагнало нас снова и теперь нам нужно сделать все для того, чтобы оно не поглотило нас вновь.

– Все что нам нужно сейчас это вернуть Ласира с того света и вытянуть из него все сведения о том, что известно ему о нас и выживших членах ордена. А также о наших возможных врагах.

– Я бы тоже хотела знать это, но он не жилец. Возможно, мы узнаем об этом у тех, что идут по его следу. Если, конечно, проявим определенную осторожность. А еще ты обещал, что он освободит нас от клятвы. Хотя мне мало верится в то, что он имеет такую власть, даже несмотря на то, что он сын последнего магистра нашего ордена. Давай покончим с ним милый и закопаем за домом. А потом уйдем. Заберем детей и сбежим туда, где нас никто не найдет.

– Тс-с-с, слышишь?

Я приложил палец к губам жены, призывая ту замолчать, и прислушался. Шейла окинула меня вопросительным взглядом, но затем выражение ее лица сменилось настороженностью, а в следующий момент мы оба бросились к выходу. По тропе ведущей к дому приближалась группа всадников. Я направился к воротам, а Шейла осталась стоять в дверях. Их было шестеро. Вновь прибывшие остановились в ярде от ворот. Всадник, возглавлявший отряд, спешился. Он не скрывал своего лица. Узкий прямой нос, тонкие изогнутые брови и холодные темно-голубые глаза. Череп мужчины был гладко выбрит, а на тонких губах играла едва заметная ухмылка. Внешность его показалась мне знакомой. Я не мог вспомнить, где мог видеть мужчину, но в том, что мы уже когда-то встречались, сомневаться не приходилось.

– Вы заблудились? – ровным тоном поинтересовался я, делая вид что сильно удивлен появлением всадников.

На мне был накинут мой старый плащ, и я запахнул его полы пряча от чужаков свои кинжалы. То, как я кутаюсь в плащ, хотя утро было достаточно теплым, не укрылось от взгляда голубоглазого мужчины, но тот сделал вид будто бы ничего не заметил. Он оценивающе осмотрел меня с ног до головы, а затем надменно хмыкнул и потрепал своего вороного коня по морде.

– Здесь больше нет домов, господин, – я слегка смягчил тон, изображая из себя скромного крестьянина. – Мы живем здесь вдвоем с женой. А за нами начинается Кретонский лес. Все поселения находятся у озера. Если…

– Я знаю, – с ухмылкой на лице ответил незнакомец. – Мы уже объехали каждое из них. В последнем люди указали нам на вас. Сказали, что вы отшельники и не часто появляетесь в деревни.

– Да, господин, – утвердительно кивнул я. – Так и есть. Мы с Мартой не любим людные места и поэтому решили поселиться здесь.

Мартой я называл Шейлу при остальных. А она именовала меня Лесви. Лишь наши дети знали наши настоящие имена, но не нашего мрачного прошлого. Именно поэтому им было велено называть нас выдуманными именами при других людях.

– Мы кое-кого ищем.

Лысый мужчина окинул меня пристальным взглядом, а потом повернулся к своим спутникам. Те молча восседали на лошадях, пряча лица под низко опущенными капюшонами.

– Нас? – я изобразил изумление. – Но чем господин, мы с женой могли заинтересовать вас?

– Может и вас, а может и нет, – вновь повернувшись ко мне, ответил мужчина. – Нас интересует один человек, который прячется в ваших краях. Беглый преступник. Он очень опасен, а за его голову назначена награда.