Однажды в Логосе

Когда Арно вошёл в огромный музыкальный зал, он увидел Бригитту: такую маленькую, тоненькую, слабую, держащую в руках такую же миниатюрную резную лютню, на которой она играла вчера. Услышав хлопок двери, Бригитта обернулась на звук. Заметила вошедшего Арно, быстро отвернулась, поморщив свою аккуратный носик.

– Здравствуйте, Бригитта, – неловко начал юноша, – я хотел вас увидеть. Вы сегодня особенно прекрасна… – Он немого покраснел, пытаясь дотронуться до плеча, но она опередила его:

– Чего вы хотите, молодой человек? – Строго спросила она, кинув на Арно осуждающий взгляд, от которого ему стало не по себе.

– Я тут… – он начал теребить рукав рубашки, – я слышал всякое про вашего мужа… Вот хотел убедиться, что у вас всё хорошо… – он побледнел.

– Что произошло? – Она вскочила со стула, громко уронив лютню на пол.

– Говорят, что он предатель среди магов… Я уверен, вы знаете правду, мне её можете не говорить… – Он оттягивал ворот рубашки. – Просто знайте, что я всегда готов вас защитить, чего бы мне это не стоило. Вам достаточно просто попросить…

Арно хотел шагнуть к ней и если не обнять её, то хотя бы прикоснуться к её миниатюрной ручке. Но тело его ослушалось, в глазах потемнело и он тяжело покачнулся на месте.

Бригитта, которая смотрела с некоторым пренебрежением на юношу, теперь была искренне испугана.

– Вам плохо? – Она протянула к нему руки.

– Всё хорошо… – Арно сделал неловкий шаг в сторону и упал.

– Арно! – Выкрикнула женщина и бросилась к нему.

Она пыталась поднять его, но ей не хватило сил, чтобы положить его крепкое и тяжёлое тело на диванчик. Она начала метаться по комнате: схватила кувшин с водой со стола, поставила его на другой, взяла тряпку, тут же выкинула её. Потом она скользнула в сторону двери, чтобы позвать лекаря, но испугалась, вдруг он станет расспрашивать, что молодой человек делает здесь после учебных занятий наедине с замужней женщиной. И она станет позором своей семью. В итоге она всё же взяла и кувшин, и тряпку, упала на колени рядом с Арно. Бригитта принялась мочить ткань и обтирать румяное лицо юноши.

Это было небезрезультатно.

Он вскоре вернулся в сознание, начал нелепо хлопать глазами, любуясь облитым солнечным светом лицом Бригитты, которая склонилась перед ним. Её красивый маленький розовый ротик невольно показал улыбку. Она была сейчас будто его ангелом-хранителем. Лицо её было так близко, что Арно невольно подался вверх, чтобы поцеловать её. Парень успел почувствовать её мягкие, влажные губы, как вдруг она резко отстранилась. Он протянул ей ней свою тёплую руку и прикоснулся к её мягкой пушистой щеке. Она ласково зажала его ладонь между своей шеей и головой. Они смотрели друг другу в глаза и мечтали о том, чтобы этот момент никогда не закончился. Над ними вдруг раздался кашель.

– Я никому не помешал?..

Это был недовольный Сэм, который был готов разорвать их обоих в клочья.

ДЕСЯТАЯ ЧАСТЬ

Сэм стал быстро надвигаться на Арно. Даже тот факт, что его хрупкая жена сидела рядом с юношей, не остановил его. Она попыталась несколько раз окликнуть мужа по имени и попросить никого не бить, однако в порыве ярости он не слышал ничего кроме биения собственного сердца. Сэм вплотную подошёл и толкнул Бригитту в грудь так сильно, что она отлетела в стену, сильно ударившись головой, и мгновенно потеряла сознание. Арно моментально отреагировал: он встрепенулся в сторону девушки, чтобы помочь ей, но Сэм не дал ему этого сделать: он нагнулся над Арно, словно разъяренный зверь тяжело дыхнул ему в лицо, схватил юношу за голову и принялся сжимать её как арбуз. Юношу мгновенно пронзила острая боль, разливающаяся по телу, он пытался бесполезно, будто нехотя, бить по рукам Сэма, защищаться, однако ему льстила мысль, что он погибнет, как герой и романтик, защищая свою избранницу от мужа–тирана. Арно кинул взгляд на беспомощно лежащую в углу Бригитту, даже сейчас, истекая кровью, она была прекраснее всех, кого он когда-либо встречал.

Его мысли о любви и жизни прервал стук в дверь, очень назойливый и громкий стук. Сэм, сам не зная почему: то ли от усталости, то ли от нежелания убивать внука власть имущего, не теряя прежней энергичности, выпустил Арно из рук и метнулся к двери. Из-за неё появился бледный Бэл, который будто увидел приведение, в его кровавых руках был такой же окровавленный нож, которым он глубоко ранил Джордан.

Абсолютно не контролирующий себя в это время Сэм крикнул на него:

– Ты что здесь забыл, идиот. И, и, – он пытался отдышаться, – и кого ты этим убил?

Бэл как-то неловко скользнул в комнату и прижался к стене.

– Я видел, видел этот… Этот чёртов знак, он был там у неё под рубахой. – Он плотно сжал нож прежде дрожащей рукой. – Но я не прикончил девчонку, она жива, понимаешь, жива, – Бэл переходил на крик, – она придёт за мной, они придут за нами…

Он резко заглянул Сэму в глаза, и сказал с абсолютной уверенностью в голосе:

– Это ты меня в это вытянул, всех нас в это вытянул, в эту нелепую войнушку с магическими тварями.

Бэл принимал боевую стойку, а его мастер в свою очередь начинал паниковать.

– Друг, о чём ты говоришь? – Сэм попытался положить руку на плечо Бэла, но тот быстро отмахнулся.

– Никакой я тебе не друг, я твой рок, но не друг, нет, – Бэл плотоядно ухмыльнулся.

Арно, голова которого была наконец свободна, начал ей активно пользоваться: он понял, что лучше бежать отсюда со всех ног, пока есть на чем бежать. Он тихонечко подполз к Бригитте.

– Она дышит, но сильно ранена, долго не протянет, – он пощупал её шею.

Юноша начал судорожно думать, как им сбегать.

– Так, нужно тихо прокрасться мимо Сэма, а потом мимо Бэла, хотя как? Он стоит вплотную к двери. Черт! Что же делать?

Арно мотнул головой и в поле его зрения резко попало широкое окно.

– О, – обрадовался он, – мы можем использовать то странное заклинание, о котором говорил дед на прошлом занятии, как его там…

Арно несколько раз поговорил его про себя и был готов действовать. Он аккуратно взял Бригитту на руки и, забыв обо всем на свете, выбросился в окно.

Резкое движение в комнате привлекло внимание Сэма и Бэла.

– Чёрт! – Крикнул Сэм, – он убился и Бригитту унёс с собой…

Оба кинулись к окну, по пояс высунулись из него.

Там спокойно и легко приземлились Арно и Бригитта, которые будто и не выпрыгивали не из какого окна крепости.

Бэл и Сэм нервно переглянулись. Пока его ученик находился в глубочайшем шоке, Сэм усердно спасал свою шкуру, он говорил:

– Человек, брат, видишь этих тварей, – он прижался к его щеке, – кто если не мы, истребит их?

Снова белый, как снег, Бэл отмахнулся от него и пошёл к себе: то ли вешаться, то ли придумывать гениальный план уничтожения магов.

ОДИННАДЦАТАЯ ЧАСТЬ

Первой мыслью только что пробудившегося после долгого сна Нортена была мысль о запертом в подвале Эдриане Дали. Он мгновенно принял решение, что необходимо спуститься вниз, чтобы узнать, как вытащить пленника из заточения без ключа. Он подорвался с кровати, однако торопиться у него не было ни сил, ни желания, потому что он проспал очень мало, несмотря на то что встал только к обеду. Поэтому он сонно и размеренно пошёл вниз, почему-то совершенно не боясь быть обнаруженным. Он просто не до конца ещё отошёл ото сна. Только в тот момент, когда Нортен приблизился к заветной двери, он задумался о том, что ключ-то он и не смог заполучить вчера вечером. Он рефлекторно обшарил во всех карманах и на штанах, и на рубашке и, не найдя там заветного ключа, тяжело вздохнул и уже развернулся в сторону крепости.

Пройдя несколько шагов, он испытал странное чувство волнения. Будто что-то или кто-то шепнуло ему: "Вернись!". Он помялся несколько времени, а затем решился: быстро подошёл к двери и дёрнул за ручку: как ни странно она была отперта, поэтому легко открылась от сильного рывка юноши. Он опасливо спустился по длинной лестнице: увидел ужасное место убийства и уже охладевший труп Эдриана Дали.

– Кто же это сделал? – Протяжно спросил он вслух, осматривая всю комнату.

Затем он нагнулся к телу, желая рассмотреть рану на шее, ощупал одежду и обнаружил на ней следы блестящего вещества. Он аккуратно растер его между пальцами.

– Звёздная пыль… Значит, здесь был кто-то из тёмных магов…

Резкий шорох на поверхности отвлек его внимание. Он вдруг резко поднял голову и почувствовал приближение человека. Он сильно напугался, ведь ему нельзя было здесь попадаться. Нортен задумался на мгновение о том, где ему можно спрятаться. И не найдя способа лучше, он резко сел на землю, сложив по-восточному ноги и тряхнув непонятными бусами, которые он проворно вынул из-за пазухи.

Вдруг из-под земли полезли какие чёрные тени. Они столпились вокруг Нортена и пристально глядели на него своими жуткими былыми пятнами глаз.

– Закройте дверь, – приказал он им, – и остановите его!!!

С этими словами он быстро забился в самый дальний, а значит, и самый тёмный, угол комнаты, лёг таким образом, что, казалось, будто там и нет человека, а просто лежит холщовый мешок. А его прислужники тем временем полетели к двери, полезли в её замок, произошёл небольшой взрыв тёмной пыли, и они приобрели нужную форму ключа, и очень просто и тихо заперли замочную скважину. Именно в тот момент к подземелью подошёл Рэй Калле, который нашёл замок совершенно нетронутым. Когда же он спустился и осмотрел место убийства, то тени резко вырвались из земли, обретя плотскую оболочку, затем они побежали вверх по лестнице, отвлекаясь тем самым на себя внимание Рэя и давая Нортену возможность покинуть это злачное место незамеченным.

Юноша ловко выбрался оттуда, стёр с ручки звездную пыль, которая могла бы выдать его присутствие в подземелье. Он покинул подвал, ясно понимая, что Эда убил кто–то из своих, и его или её необходимо отыскать и наказать. Его радовало только то, что круг подозреваемых уже сужен: Дали убил не многоликий, который только что стоял к Нортену так близко, что дал ему возможность видеть всю правду о себе.

*Те самые тени, которых призвал Нортен

Это были духи–охотники, принадлежащий роду. Их может призывать любой носитель крови древнего рода. Я говорю о носителе рода, а не о члене семьи, потому что у нас много бастардов, которые созданы из знатной крови, но официально не входят в семью.

Так вот, этих духов может призывать любой тёмный маг, если, разумеется, он знает особое заклинание рода. У светлых магов есть подобная привилегия. Они могут призывать духа–защитника, который, конечно, не станет помогать в хитрых авантюрах, подобно той, что провернул Нортен, но будет защищать от всего, что только могут сделать его подопечному. Будь то ранение в живот или порча. К великому сожалению, в настоящее время практически все родовые заклинания для призвания духов–охотников и духа–защитника невозвратимо утеряны*

ДВЕНАДЦАТАЯ ЧАСТЬ

После неприятного инцидента Яссон направлялся к матери. Он даже не хотел пожаловаться на мастера или вообще рассказать о случившемся, ему лишь было одиноко без Нортена, который сегодня не появился на тренировке. Яссон казался каким-то невероятно потерянным и брошенным без напарника. Когда он преодолел все огромные лестницы и длинные коридоры по пути в покои матери, он отворил дверь и без единого звука вошел внутрь.

Его мать, сидя спиной ко входу, что–то напряжённо и быстро писала, вероятно, это было какое–то срочное письмо. Она заметила, что её сын пришёл, только когда он неуклюже залез и уселся на стул рядом. По нему было заметно, что он хочет начать разговор, однако не знает, как поступиться к матери. Когда же он был готов что–то сказать, тогда он по-королевски откинул голову и набрал воздуха для речи, Кларис отрывисто проговорила:

– Я занята!

Мальчик вновь принял вид брошенного и обманутого. Так как больше ничего не оставалось, он стал рассматривать бумагами на столе, но мать недовольно глянула на него так, что он даже испугался и вскоре от скуки стал болтать ногами.

– Что случилось, сынок? – Наконец закончив писать, поинтересовалась она.

– Ничего, грустно, не с кем бегать на улице…Только эти глупые занятия с мечами! – Он печально махнул ножкой.

– А где же твой друг? – Поправляя с нежной заботой, присущей только матерям, неровно засученный рукав сына, спрашивала она.

– Я не знаю, его не было сегодня на занятии…

– Как оно, кстати, прошло? – Она будто любовалась Яссоном, желая потрепать его за пухлую щёчку, но не позволяя себе такого ребячества.

– Ну, – протянул мальчик, – из интересного было только то, что я закопал мастера в яме, – Яссон даже немного повеселел.

– Ты сделал что, негодяй? – Сильно злилась Кларис, враждебно поднимая свою величественную фигуру со стула.

Она хотела схватить сына за ухо, но не успела, в комнату без стука ворвались. Это был раздосадованный Джексон Найт.

– Кларис, – он задыхался то ли от бега, то ли от истерики, которую никак не мог контролировать, – я не могу подвергать Арно такой опасности, он ещё нерадивый ребёнок, но не шпион и не интриган.

Он немного помялся на месте:

– Давай что-нибудь другое придумаем… хм без вмешательства моего мальчика.

Этот невероятно взрослый разговор гордо слушал Яссон, совершенно забывший, что мать явно хотела наказать его. Он даже представлял, что он, такой же взрослый, как мама, общается с ними и дает умные советы.

Его детские фантазии прервал грозный взгляд матери.

– Вот этот самый молодой человек, – говорила она Джексону, – закопал своего мастера – человека, – она все же ущипнула сына за ухо, тот начал ухать.

Джексон тяжело вздохнул и степенно опустился на стул.

– Я определяю ему другого мастера, а старому память сотрем пока не поздно, – он устало опустил голову, а затем вдруг встрепенулся, словно вспомнил что-то важное, – у нас все готово к приёму?

Кларис уже отпустила ухо сына и призадумалась над вопросом.

– Я все проконтролировала, – она загадочно провела пальцем по столу и добавила, – возникли, конечно, некоторые проблемы с уборкой зала, но всё уже разрешилось.

Джексон довольно кивнул и пошел просить магов крови о помощи, чтобы стереть Дереку память.

Ему не хотелось этого делать. Кроме того, это было неуважительно по отношению к человеку высокого происхождения. Однако делать было нечего. Джексон бы попросил стереть не всю память Кейна, а лишь сегодняшний день, и все были бы счастливы.

ТРИНАДЦАТАЯ ЧАСТЬ

После того, как Рэй Калле и Гера Мартелл озаботились вопросом Эдриана Дали, их ученики – Алекс Калле и Брокк остались предоставленными сами себе.

С невероятно гордым видом Алекс сообщил, что ему пора покинуть и покои, и крепость, чтобы выйти на улицу под предлогом важного дела там. Брокк вызвался проводить его вниз, ведь ему хотелось есть, и он направлялся в трактир. Алекс не упустил возможности пожаловаться случайному собеседнику на Джордан, которая перетягивала всё в внимание его мастера на себя.

– Как только она появляется в поле его зрения, Гера абсолютно исчезает из внешнего мира, ему уже нет дела ни до меня, ни до Эрика. – Он недовольно скрестил на груди руки.

– Ты же знаешь, что она ему как дочь, – пытался успокоить его Брокк с заметным нежеланием этого делать, – ничего удивительного в том, что он всё своё время уделяет ей…

Однако гримаса Алекса совсем не изменилась.

Брокк явно понимал, что ему необходимо отвлечь его от мыслей о Джо, иначе разговор у них дальше не пойдёт.

– Слышал о сегодняшнем вечернем приёме? – Впервые с начала разговора заинтересованно спросил Брокк.

– Каком ещё приёме? – Не переставая злится на Геру, отвечал Алекс.

– Королевском… – Брокк выдержал драматическую паузу, – сегодня король Джеймс приедет в академию для тожественного приёма в честь её открытия…

– Звучит довольно скучно, – буркнул Алекс, – танцы, светские сплетни, напыщенные чиновники, одним словом, ужас.

– Перестань ты! –  Огорчился категоричности собеседника Брокк, – Не так уж это и нудно, – он призадумался, – можно, например, танцевать, общаться с приближенными его величества, мне кажется, от них много нового узнаешь о короле Джеймсе.

Алекса не убедили слова оппонента, он только больше зверел:

– А мне–то что с привычек короля, – он морщился, – этим пусть дипломаты и совет магов занимаются, а я не стану!

Брокк снова поймал себя на мысли, что разговор у них никак не клеится, и понял, что лучше кардинально сменить тему беседы или прекратить её вовсе. Пока он мялся, пытаясь намекнуть Алексу, что ему пора идти, Калле взял инициативу в свои руки.

– Олаф – твой старший брат, не так ли?

Ошарашенный и немного испуганный Брокк отвечал, что это так.

– Ты знаешь, что он предатель, что он за одно с людьми, которые хотят нас истребить?

– Как? Так быть не может… – У юноши сбилось дыхание, – нет, это недоразумение, он не может быть…

– А ты предатель? – Перебил его Алекс, держа каменную гримасу на лице.

– Нет, – он махнул головой, – а зачем ты спрашиваешь?

– Исключительно из интереса, – отмахнулся Алекс, – и, вообще, мне пора, ещё увидимся.

Он оставил Брокка в лёгком состоянии шока и удивления, однако юноша старался не подавать виду.

Алекс, пытаясь проявить инициативу, странными путями старался помочь дяде в поисках предателей. Хотя сам Рэй и не просил об этом племянника, но Алекс решил внести свой вклад в надвигающуюся войну. Пользоваться такой прямолинейной тактикой, как с Брокком, можно было не всегда, на с ним это сработало, ведь он совершенно не умел врать.

Тут пути героев должны были разойтись. Так и произошло: оскорблённый расспросами Алекса ушёл в сторону трактира. А младший герцог Калле с враждебным и обиженным видом отправился в подвал, чтобы просто посмотреть в глаза жестокому и мелочному человеку по имени Эдриан Дали…

ГЛАВА 5.

 ПЕРВАЯ ЧАСТЬ

Все дневные приготовления к вечернему балу, проводимые рыцарской академией правого берега Нестры, были наконец завершены. Благодаря педантизму Кларис, зал был ослепительно прекрасен: по краям его были расставлены небольшие резные столики из красного дерева на 4 персоны каждый, аккуратно развешан и подобран шелковой небесно–голубой лентой был тончайший белый тюль, словно созданный пауком-мастером высшего разряда. Под высоким потолком красовались 4 свечные люстры, по форме напоминающие цветущие лилии. Эти люстры, к слову, Джексон Найт лично привёз из заграничного путешествия.

Пол был отполирован до такой степени, что в нем можно было увидеть собственное отражение, которое сегодня понравилось бы каждому из смотрящих. В общем, зал был подготовлен по высшему классу, и не случайно: сегодня Рыцарская академия Нестры принимала важных гостей – королевскую свиту. Вечер обещал был захватывающим: в жестоком поединке в хрустальном бальном зале должны были сойтись предводитель двух противоборствующих лагерей – магов и людей – новоиспеченный король Джеймс и Джексон Найт.

В коридорах академии не было ни души, все были заняты выборами нарядов для торжества. Несмотря на вчерашние и сегодняшние события все преподаватели и ученики академии должны были присутствовать на балу, и мало было просто явиться туда, необходимо было выглядеть так, будто ты идёшь под венец. Честно говоря, никто и не мог пропустить такого масштаба торжество. Поэтому немного искалеченные Джо, Ромул и Арно, скрепя костями, словно столетние старцы, наряжались вместе со всеми. В лазарете осталась только бедная Бригитта, которая не столько чувствовала себя плохо, сколько боялась встречи с обозлённым мужем.

Совсем стемнело, когда в крепость, как горошины, которые просыпала на пол старая кухарка, покатились разноцветные экипажи. Из них выходили однотипно красивые люди: безбородые мужчины с короткими волосами и длинными одеждами и худые до неприличия женщины в драгоценных камнях. Первой и, разумеется, самой яркой парой были король Джеймс и его новая пассия, младшая сестра его ближайшего советника, невинный прекрасный цветок. Это милейшее создание даже и представить не могло, на что её обрекает король своей милостью сопроводить его на бал. Они медленно вышли из экипажа, одаряя всех нищих и ущербных людей своим благолепным вниманием. За ними тянулась бесконечная череда цветастых нарядов и украшений, от которых у привратников начало рябить в глазах и свистеть в ушах. Люди постепенно заполняли бальный зал.

Маги же (не без принудительной рекомендации Кларис Ларан) немного припоздали, дабы продемонстрировать важность собственного присутствия. Они стали появляться, когда королевская свита уже заскучала.

ВТОРАЯ ЧАСТЬ

Открывали великое шествие магов, конечно же, главы совета с семьями. Самой первой из мутного коридора в ослепительный хрустальный зал шествовала гордая Кларис, которая не могла не перетянуть на себя внимание всего зала. Она шла непринуждённо-гордо, всем своим существом демонстрируя превосходство над присутствующими там, хотя она имела на это полное право…

Она была одета в синее бархатное платье, которое безукоризненно сидело на перегибистой фигуре женщины. Её полуоткрытую грудь украшали бусы из крупного янтаря, а благородную седую косу – янтарная тиара, которая светилась, как солнце, под цветочной люстрой. Яссон выглядел под стать матери, по крайней мере, ей так казалось: он был в модном чёрном шёлковом фраке из, который ему сильно натирал и в котором мальчику явно было непривычно и некомфортно. Однако он мужественно не подавал виду и старался идти красиво, как королевские гвардейцы, за которыми он подсматривал из окна материнской спальни во время всеобщего сбора.

Вскоре в зал вошли Найты. Джексон сразу же заметил Кларис. От осознания, что не его семья прибыла первой, он сильно разозлился. Его дико раздражала Кларис, которая, по логике вещей, должна была появиться никак не перед ним… Максимум третьей: после него и Рэя Калле, или, может быть, четвёртой если бы Гера проявил желание идти в начале.

Джексон прикинул, что можно было бы вернуться в коридор и гордо прошествовать в самом конце колонны, однако его мудрые мысли шли до него дольше, чем сам он до середины залы. Ему оставалось только нелепо улыбаться, стараясь скрыть свой гнев, и идти вперёд. Однако все люди, которые его знали, могли бы легко заметить его плохо замаскированные эмоции.

Все Найты были одеты чрезвычайно просто, в отличие от броского наряда Кларис: в сине-чёрные брючные костюмы. Честно говоря, им и не нужно было вычурно наряжаться, ведь они были прекрасны своей простотой. Они мило улыбались, хотя и были немного сконфужены стольким вниманием в их адрес, которое, к слову, подпитывало самомнение Кларис.

Разумеется, дальше ввалилась нелепо-разноцветная толпа, разукрашенная во все цвета радуги, которая старалась показать себя лучше других. Однако выходило это, как правило, очень скомканно и глупо. Сейчас моему читателю и всем присутствующим на балу могло легко показаться, что и численное, и моральное преимущество за королевской свитой и что эта победа точно будет за ними, однако это вовсе не так… Самое интересное было ещё впереди!

Немного позже подошла огромная семья Калле. Они, невероятно гордые, чинные, и словно божественные из-за своих молочных нарядов и русых волос, проплыли по залу. Впереди шли Рэй и его невестка, красавица НаталИ с целой оравой детей-отроков, которые никак не отличались от своего дяди, отца, деда, и вообще всех родственников, когда-либо живущих на свете. Натали же выразительно выделялась из кучи бесцветных родственников. Её красивые глаза, которые имели небесно-голубой цвет и темно-синюю, почти черную окантовку, казались детскими, живыми. Одна она с интересом смотрела на невероятной красоты зал, остальные же шли так, будто это их обычная столовая. Впрочем, эта семья не смогла (да и не хотела) удивить местную публику. Им это было незачем: они прекрасно понимали, чего они стоят и чего стоит вся бальная челядь. Даже сам король не мог заставить их чувствовать себя приниженными.

Далее тянулись и тянулись многочисленные студенты и именитые и не очень семейства с длинной историей, уходящей так глубоко в историю, что никто уже и не смог бы откопать.