Hannibal ad Portas – 9 – Пока еще любовницы

– На постоянной основе?!

– Вы испугались?

– Да, ибо боюсь там встретиться с той, которую – нет, до сих пор еще и уже не делаю так, но раньше, да:

– Почти каждый день пропускал мимо себя.

– Разошлись?

– Да, как только увидел ее папу, выступающего на театере, но не как Кевин Костнер:

– С конем?

– А он – вот именно – в белых тапочках.

– Это плохо?

– Ибо так и до гроба можно плясать, не замечая, что уже мертвый.

– Трахал ли я ее когда-нибудь? – уже не узнавая до и после этого?

Скорее всего, ибо.

– Ибо?

– Умею.

Хотя иногда ждать приходится долго.

– Но это еще не обман с открытым забралом?

– Простите: вас не понял – прошу повторить.

И решил – правда, не сейчас, а уже, пожалуй, намного раньше:

– Счастье хорошо, а правда лучше?

– Нет, ибо это уже априорная посылка, а для ее достижения, увы, или наоборот:

– Нужны, оказывается, еще остановки.

– Это то же самое, мэм, – сказал одной прелестнице, которая пришла сюда подзаработать, но, чтобы думать так, – надо принять именно:

– Невероятное за очевидное.

– Наоборот?

– Думаю, и то, и другое для меня – пока:

– Слишком? Пожалуй, ты прав, мартышка, запредельные вещи тебе знать пока немного рановато.

– Как Высоцкому, справа в челюсть?

– Да, мне будет неудобно трахать вас.

– Снизу до верху?

– Нет, этот-то я могу, но вот одновременно, боюсь еще.

– Может не получиться?

– Согласен.

И она решила, что я смогу, а не наоборот: когда-нибудь потом решу:

– Можно ли?

Пришли к ней, чуть ли не на чертов угол, – и:

– Трахаю ее, как почти весь почти публичный дом, – а, как посмотрю на стол, где мы пили шампанское:

– Сидит за ним, и даже не усмехается, что я почти уже ломаю ее кровать от возбуждения и восхищения.

Колдунья? Ерунда! Ибо:

– Да, вы правы, сэр, они все помешанные.

– Ай ду.

Очень не хочется встречаться с врагами, а с одним, – тем более.

Но, видимо, придется. Их уничтожать.

– Как Стивен Кинг? – но всегда ли у него получалось, если сам не смог обратить внимания на своё же предвидение, что сзади идет опасная машина.

Ибо не выполняется простой завет Иисуса Христа при даче лепты:

– МЫ не должны ее давать, но правильно дать, – под видом, чтобы:

– Не приставали понапрасну из-за такой мелочи.

Сложность приличная. Но она и значит, как очень надо подставить вторую щеку, ибо отомстить, – как:

– Они делают, – у нас:

– Не получится.

Вот Стивен Кинг сейчас попробовал в Иногда Они Возвращаются, – и только смог:

– Превратить видимый – более-менее человеческий вид этих существ – в их настоящее ушастое:

– Подобие мерзости. – Удар, ибо наносится не по ним прямо, а по тому месту пятиконечной звезды, – где они и реализуются, как на вид:

– Люди, – но ими – трудно понять человеку – не являющиеся.

В Ра-Ши предложили облегчение, – считать это только образом воображения.

Здесь не выдерживают такой встречи с этим далеко не прекрасным, – и только:

– Смеются, – как над Лео Илем и Ником Сэром Хру. – Несмотря на то, что они визжат или шепчутся на трибуне, – очень, очень, очень:

– Нечеловеческими голосами.

Предложили шулерский выход:

– Смейтесь над ними, – как над дурачками, ибо они не такие уж большие монстры, – как:

– Может показаться с первого взгляда.

– Проблема в том, – сказал один умный парень, садящийся всегда на одно место дальше слева от колонны, платя обычно не больше, чем за один или два коктейля, – что не делают сразу следующего хода.

А потом, действительно, становится уже поздно:

– Забывается над чем нельзя было смеяться, – а так как плакать не всегда хочется, то и логично, да, выпить, но только немного, чтобы разум сам – если его человек пьяный:

– До нее достучался.

Ибо дуркование – это оружие, а мы думаем, что это люди такие:

– Сами и свихнулись.

Мир захвачен невидимыми существами, живущими, видимо, именно в людях.

Действовать, следовательно, только можно с помощью бога.

И так как боги бывают разные, – то именно, – фa, – хотя и отделенного от нас непреодолимой для нас чертой, – тем не менее:

– Доступного Разуму.

– Высшему? – они же, – как на лекции, но уже не о международном положении своего хвоста.

Было выдвинуто смелое предположение, что Ра-Ши и тем более Мос-Кау правят не отсюда, а из:

– Амера, – но вот не все еще пока определились:

– Из самой ЮЭСЭЙ, – или.

– Или?

– Из мексиканского Миделинового Картеля.

Некоторые печально отшатнулись:

– Здесь надо понимать Разницу-у.

– А?

– Привыкли считать, что ее нет.

И вот Пушкин ехал отомстить, но пули, падающие с воза, показывали:

– Ты не сможешь, – или все-таки, несмотря на смерть Пушкин победил в этой дуэли?

Как Невольник. Однако:

– Чести.

Выходит, он всё-таки выиграл эту дуэль. Но, – как?!

– Надо понять.

Ибо главное достижение цивилизации – это Разумность.

Собственно, дело не в том, где правда, а очевидно, – что:

– Психический визг, – это уже само по себе:

– Большая ложь.

И:

– Неужели люди способны визжать и крякать, – за:

– Неправду?!

Решил всё же пойти на Вы, – но:

– Всё равно без понимания видимости возможной победы, – как просто, но без на-просто, – а именно:

– Прусь-ь! – хотя и без этого знака восклицания для посторонней видимости, а только для себя.

Под видом, чтобы не ужаснуться в невидимой перспективе, взял и еще одну в эти наложницы, ибо, да, она боялась, что ее застукают со мной, а потом всё расскажут мужу – большому начальнику:

– Не должна ничего знать, пока сама не захочет решиться на это дело:

– Большого секса.

Ибо не думаю, что ничего об этом не знает, – а:

– Только боится узнать больше именно со мной. – Хотя и есть тайное подозрение, что знает если не больше, то всё равно:

– Побольше, чем многие надеются даже научиться мечтать.

И шагнул за этот перелом с замиранием сердца, – она:

– С радостью отступила назад, но не более полутора шагов, – а могла и вообще закрыть дверь, приметив всю мощь своего великолепного большегрудого тела.

Контакт произошел, я трахнул ее Бальзак-овским способом, – как Пушкин свою:

– Спящую – почти мертвым сном – красавицу.

– Получилось?

– Да, проснулась через некоторое время.

Танцевал с ней вечером, практически, как Герасим с Барыней, которым только совместными усилиями удалось спасти это Му-Му, – своей:

– Счастливой наследственности.

– Контакт на расстоянии, – сказала Маркиза, когда я закончил, и добавила: – Я пробовала.

– Не получается?

– Только один раз.

– Когда было?

– Только еще будет.

– С маршалом?

– Да, почти.

– Со мной?

Она:

– Только фыркнула.

Тем не менее, попросил объявить кого-то, но не Малышку на Миллион:

– Твоей последней женой?

– Нет, нет, ни каких полиглот-офф больше не будет.

– Почему?

– Я не хочу и всё.

– Как вы не понимаете, досточтимый член, что этого мало?

– Это такое ваше утверждение?

– Я понимаю, что в виде вопроса оно не бывает, но – боюсь – ты не захочешь проверить его.

– На месте вашего мужа, мэм?

– Нет, нет, ибо он уже слаб здоровьем, потерянным на почти профессиональном воровстве продуктов питания из нашего общего с главным начальником общепита, так как.

– Да, понимаю:

– Несмотря на это – продолжает кушать всеми своими двумя-тремя семьями.

Такому размаху удивился, – ибо:

– Очень, очень многие – но только не замдиректора – кушают не только здесь, но и дома всё за те же всегда отсутствующие деньги, – но и – главное:

– Себе остается много.

– Насколько, – вы думаете, сэр?

– Настолько, что скрывать приходится.

Глава 3

Поэтому.

Не решился предложить именно ей разработку плана, как мне трахнуть плановую начальницу.

Ясно уже, что наглости хватит не только сорвать мой дефицитный план, но и вообще перейти в стан моих официальных врагов, которых еще не видели, несмотря на предположение, – что:

– Должны, должны быть.

Ибо?

– Ибо, да, если я уже набираю команду для дальнего плаванья на изобретенном мной, но не пропущенном местной почти Академией Наук, но именно потому:

– Почти, – что в этом деле реальных перемещений в большом пространстве, – здесь вообще нет, не только никаких сведений, но и отрицается само понятие, – как в Библии:

– Уже завтрева там, вместе со Мной – будете.

Поэтому, да, воровать в Амере можно, но только, чтобы никто больше не знал не только, – об:

– Этом, – да, сэр, понимаю:

– Ни о чем больше вообще.

Воруют – воровать им можно – только те, кто, – аб:

– Солютно не понимает, – зачем?

Что вот даже такие вещи, как Луна и Солнце – это только видимость, что они есть.

– А так-то?

– Разумеется, ничего подобного не бывает, и вот не только над Ра-Ши, – как само собой разумеющееся, – но и над Амерой.

– Тоже?

– Ну, разумеется, конечно!

– Простите, не могу додуматься, как можно быть такой дурой.

– Простите, но Амером пока еще правит мужик, – ибо бабой он будет называться.

– Кондо-Лиза Райс?

– Не обязательно она – есть и другие умные люди.

– Дуры? – вы сказали.

– Исправьте мой текст на просто:

– Сапиенсы?

– Не думаю, что они еще здесь остались, – так только, если:

– Скрываются в древних пещерах вместе со своими генетическими свитками?

– К сожалению, вообще пока неизвестно, где они скрываются. – И вот интересный моментум морэ:

– Кто это сказал: я или она – не только мало ясно, – но и:

– Вообще определить более трудно, чем это кажется.

– Я запишу – практически – невозможно.

– Даже без – практически.

– Абсолютно?

– Тоже уточнять не надо.

Пока сомневался, что надо сообщать не только о цели нашего движения в то ли очень близкие, то ли:

– Куда подальше Дали, – но и вообще, главное – не знаю:

– Куда-куда – не удалилась наша весна на Заречной улице, – но и главное:

– Куда, куда? – меня пошлют.

– А именно?

Сообщил только ей одной на уши – на оба, но сразу прошипел:

– Мы пойдем.

– Отменять татаро-монгольское Иго-го? – что и понял, – так умна может быть только О-Клю.

Но.

– Надо еще умней?

– Да, ибо идти придется еще.

– Дальше?

– Вот именно, что настолько ближе, – вплоть.

– До невидимости, – угадала, но кто – определитель лиц – не сработал даже, – след-но:

– Придется вам освободить на некоторое время банкетный зал – я иё.

– Да, и так уже все поняли, что трахать – так или – наоборот – иначе, но будете, будете всех.

– Пусть вы правы – завещал – но всё равно.

– Никаких зайце-фф?

– Да, друзья, только согласно проданным билетам, – И предложил тут же разыграть третьего лишнего.

Резюме:

– Никто не захотел не только оставаться на Этой Земле, – но и сдаваться – в случае неочевидного проигрыша:

– Тоже и даже – без компромисс-офф.

– Я не пойду против Петра Пей-Вого, – выставила одна настолько вперед свою жопу, что уже начал опасаться:

– Неужели май диэ, диэ чайльд Бух-Галтер – большой, большой бюстгальтер, что даже на дни рождения и остальные праздники по календарю, – собирать деньги:

– Да, мэр, и, да, сэр, еще помучаешься.

– Что значит:

– Ся?

Вы китаянка?

– Нет.

– Из Японы-Мамы?

– Тоже не совсем.

Хотел послать ее, но не решился, – чувствовалась прошлогодняя зависимость, как от Маркизы, – если больше нет никого, – а:

– Она всегда готова продастся, – не понимаю только, почему так дорого за пять-семь, максимум ее можно выдержать даже не пятнадцать – десять минут, а цена сто со скидкой:

– Восемьдесят.

– Повар пятого разряда у нас получает столько же, но за целый месяц – такого:

– Набегаешься, – что вечером не выпить за просто так – просто грех.

Ибо бог может подумать, что человеку всё мало, как его трахают, – значит:

– Надо добавить.

– Так вы, куда, девушки, не доливаете коньячишко, – неужели в Котлеты по-Киевски? – а:

– Не знаете, дуры, что без вина они вредные из-за своей чрезмерной жирности.

Часто, – по крайней мере, – всё время пытаюсь разобраться, какие открытия – великолепные по своей великолепности – я мог сделать в молекулярной биологии, – а теперь:

– Вынужден применять только в недоказуемой реальности, – ибо:

– Что только здесь ни делается, – то и заключают:

– Значит, так это и должно быть, – а даже:

– Было.

Хорошо, что вокруг мало философов, которые могли опечалить меня еще два лишни раза:

– Было, было.

Что и значит, – без:

– Меня! – а это – если иметь возможность думать, – ни более и ни менее, – как:

– Ужасно.

– Что вы сказали, – э-э, – мистер, сэр, – или, что у вас есть еще в портфеле, – докторская диссертация?

– Моя.

– Ась?

– В него не уместится.

Тем не менее.

– Я сделал торт и решил вас.

– Им обрадовать, – понимаю.

– Как?

– Да, сэр, именно, как оскорбление, ибо пришла, как все, именно на трахтенберг.

– Простите, на Него у меня запись.

– Зачем?

– Ибо я не он, – а.

– Поняла, только Его представляете.

– Вы очень умны, ибо именно так, хотя, да, иногда Его Величеству некогда, – и.

– Успешно заменяете, хорошо, я согласна дать вам и мои верительные грамоты.

– Ми-Нэт в парке КЗЧ?

– Вы пропустили букв Э.

– Я вам намекаю, что это будет не совсем то место, которого даже вы ожидаете, несмотря на иво проницательность.

– Вы думаете, я работаю еще на кого-то?

– Без сомнения.

– Почему?

– Вы настолько умны, и тем не менее красивы, что иначе не можете согласиться подняться, как один Синий Индеец на пирамиду жертвоприношений.

– Я – богат, – почти сразу после дневного сна, неизвестно откуда взявшегося:

– Но пришло – как положено почему-то – это даже не решение, – а просто:

– Правда.

И если так, то значит, так и бывает, если не часто, то обычно, – но, думаю, всё-таки во сне.

И на вопрос:

– Кто против? – смело ответил, – что:

– Я, я, я.

Ответили не сразу, ибо – ясно – побоялись тавтологии про Я, как далеко не первую букву, – и:

– Простите, но я не говорю по-русски так же хорошо, как по-английски, – а там-м!

– Ми найдем вам работу по душе.

Честно?

Испугался, – уж очень оказалось похоже на правду и даже воображаемую, как уже и ничем до сих пор.

– Вот из ит?

– Правду никто не оспаривает, – только и успел связать два слова, – остальные – честно:

– Так и не понял, что к чему.

Вывод:

– Значит, это, действительно, была правда.

Повторения не последовало – значит – правда, – как сказал Ка-Вэ:

– Мы будем жить в будущем.

Пройти туда – значит – можно только с помощью правды.

Но не очевидной же, на самом деле! Разумеется. Вывод, который последовал, не очень удивил:

– Значит, все правители, которых мы до сих пор видели, – ими:

– Не являются, ими не являются однозначно.

Только театр.

Невидимые правители, где располагают свои видимые тела, – следовательно? Неужели, людям, таки и доверено это почетное право, – но зачем?

Если только не для того, чтобы все посмеялись.

Чтобы не было сомнения, что всё правда, решил пообещать – нет, не некоторым:

– Всем, – раздам и вам, друзья мои абсолютно за бесплатно сокровища, найденные Куком на островах еще более восточного архипелага.

– Чем наш? – был задан – скорее всего – уместный вопрос.

Оглядел свою армию – здесь таких не было. И сказал:

– Значит, среди нас есть чужой, попрошу всех его поискать.

– Что будет за находку? – и решил не спрашивать вслух, кто среди этой огромной толпы мои слова процитировал.

Ибо все только и ждали, что я тут же подтвержу свою проницательность принятием его исповеди.

Посмотрел на поваров, на официантов, на подсобный персонал, – одна и та же, далеко не лицемерная рожа:

– Мы рабы, – следовательно, – зачем ты нас спрашиваешь о несбыточном, – господин? – по-моему, не прозвучало.

Да это и по барабану в общем-то, так как подчиняться они будут всё равно не мне, а Тому Невидимке, – но нет смысла, думаю, его Куком называть, чтобы не запутаться и приписать ему все открытия, которые будут сделаны мной в этой, – да, думаю, да:

– Бесконечной экспедиции.

И тут же молвил, как почти русским языком:

– За нами – поверьте мне на слово – нич-чего не останется.

– Значит, нам можно спеть песню? – вышла вперед одна прохиндиада.

– Да, но я не настаиваю на марше.

– Тем не хуже, сэр. И запела. Испугался, ибо, да, песню мог слышать когда-то, но вот эту Малышку, – чуть поменьше всё-таки, думаю, чем на миллион даже в рублях, – видел:

– В не таком уж запутанном для меня прошлом.

И даже задумался, как правильно писать это слово:

– Прошлое, – ибо не будут ли смеяться, что оно всё ещё здесь кукарекает? – всё же осмелился поставить здесь знак вопроса.

– Боишься меня трахнуть? – ахнула вопросом.

Впопыхах чуть не отказался, но в конце успел спохватиться:

– В случае чего.

– Да, сэр?

– Я могу.

– Вы на этом настаиваете, или спросили меня только для того, чтобы отказаться?

– Нет, нет, мэм, я привязан к вам довольно-таки надолго.

– Здесь при всех, – спросила она меня, как сама же и ответила, – или в парке Пушкина.

– Как обычно? – спросила она опять, или мне это только:

– Послышалось? – знак вопроса для мебели, а так-то, конечно, нет – ясно:

– Будет.

– Скоро?

– Сегодня ночью.

– Ночью я могу заснуть.

– До восхода Луны.

– Я люблю при Луне, – ответил, как вспомнил свою молодость.

И:

– Неужели я так быстро старюсь, – а не наоборот:

– Только выдумываю, – на этот раз обошелся без знака вопроса, – ибо:

– Хватит, – так как бог, да, конечно, отвечает на вопросы, но – нечасто, нечасто – думаю:

– Я лично их замечаю.

Оглянулся, – подумал, пришло сообщение:

– С Неба, или из Прошлого, – тоже значимое такими большими буквами, что и думать не стал:

– Большая ли разница между ними? – знак вопроса только для мебели, – но, возможно, дорогой.

– Дорогой!

– Ась?

– Здесь отличное место, – ответил.

Она ничего не спросила, но я всё равно пояснил:

– Мы уже летим, или только собираемся?

Одна, но из-за спины, ответила правильно:

– Если только Земля летит, как космический корабль. И, значит, в окружении звезд, как заведено:

– Априори, – ответил уже я, оглянувшись, впрочем, только вполоборота.

Для нее хватило, чтобы образумиться и замолчать. Но заметила:

– Мне непонятно, почему у вас здесь такие одиозные правители, чтобы или напугать местных своим имением, – так сказать:

– В виду, – или играют Шут-офф, чтобы местная прохиндиада хоть чему-то, но, наконец, научилась смеяться.

Ответил вопросом:

– Вы имеете в виду театр на Большой Сцене?

– Да, пай-тию и иё пьявитейство.

– Как в анекдоте про проститутку, свинью и попугая?

– Да, кого из них нельзя пытать?

– Да, одного нельзя пытать, другую насиловать, третьего:

– Убивать?

– Вы не гадали?

– Да, потому что один бессмертный – его нельзя вообще убить, другая Этим делом зарабатывает, – а:

– Значит, никогда не может быть изнасилована, так как даже, если дала за бесплатно – завтра вас всё равно где-то обсчитают.

– Третий?

– Нельзя пытать заведомого киллера, ибо он имеет такую программу защиты свидетелей.

– Раньше этого еще заставят обосраться?

– Да, но не от страха, чтобы вы настучали на штатного осведомителя.

– Почему?

– Нельзя пытать того, кто постоянно смеецца.

– Да? Я думал, что именно их только и пытают!

– Логично, логично, конечно, но есть пару-тройку Но, которые не согласны, поэтому всегда голосуют против.

– Этого?

– Чего, – вы думаете?

– Они именно и пишут с утра до ночи сценарии смехуёчк-офф для всех остальных членов, которых вот-вот отправят на гильотину, – если.

– Если не засмеются при оглашении приговора, – о.

– Ясно, о сразу двух пожизненных подряд.

– И гула ужаса, – как.

– Идущего из подземелья, но издаваемого – именно – человеческими существами.

И чтобы его для начала не принимали всерьез – запретили верить в бога.

– С маленькой буковки?

– Да, ибо с Большой, – никому не подвластно.

– Что вы предлагаете делать, мэм, если при удачном сопротивлении удастся проскочить между иво зуб-офф?

– Мне.

– Да?

– Не надо.

– Значит, вы пришли сообщить, что это взаимодействие надо мне? – поставил, а потом и не успел зачеркнуть этот знак вопроса.

Хотел уже отвернуться от нее, как от возможности провокации, но она сама предложила мне заказать ей сразу три по пятьдесят Мартеля.

– Я его люблю, – сказал.

Она:

– Даже не предложила, – имеется в виду – не только мне, но и всем остальным тоже.

Подумал:

– Хочет спиться, чтобы не завидовали, – оказалось только:

– Почти.

Ибо смог расшифровать, разделила на троих, чтобы – именно – их почти тут же идентифицировать, – как:

– Вышли – нет, не из тумана в виде Хи и его штурмбаннфюрера От-Тика Скори-Ка, а сама она, как Зара Леандер по переписке с Хэби, – руководившим, или всё-таки так и руководящим культ:

– Массовыми мероприятиями, – уже:

– Неужели и здесь – одновременно? – ужаснулась уже она сама, хотя и без особого для этого дела восклицания.

К сожалению, или к счастью, сразу не смог определить остальных двоих, в ней содержащихся, – и даже при постановке этого вопроса:

– Засомневался, – она ли это была на самом деле, – если при посылке самой этой возможности, как уже начавшей существовать и здесь, – несмотря на то, что в других местах, – как-то:

– Гомер практиковал и в третьем и даже в седьмом веке до нашей – разумеется – эры.

Боялся задать себе этот вопрос:

– Вошел ли я в этот список, – но на что, – если не на:

– Жертвоприношение?

– На место Хи? – это уже не первый раз мне предлагается:

– Не пойду.

– На место Трумэна?

– Тоже.

– Кого Его?

– Да там очередь изо всех почти председателей колхоз-офф!

– Может встанешь в нее для проформы?

– Я среди них? – спросил, но только самого себя, – ли?

И подумал:

– Не лучше ли всё-таки попробовать опять сбежать отсюда на Кэй Вест, – как Эрнест Хемингуэй, через посредство Островов в Океане, или, как Роберт Рэдфорд:

– Из-под его же редких пальм у бесконечного моря.

– Представляете?

– Что, сэр?

– И там есть жизнь!

– Еще где, – поинтересовалась.

– Это вопрос?

– Сама пока не могу точно определиться: то ли всё уже знаю, то ли всему уже научили.

– Авось еще и школу не закончила?

– Ну, что вы! На вашем ресторане висит невидимый детектор лжи:

– Только с высшим образованием?

– Если за бесплатно?

– За бесплатно в ресторане даже пятьдесят Хеннесси не соизволят предложить.

– Вы?

– Да, я работаю, как швейная машинка.

– Здесь таких!

– Мало?

– Почему же мало, очередь даже постоянно встречаются.

И решил, что приезжая, чтобы лишний раз, как обычно, ошибиться.

Но она сообщила, что привезла:

– В этот город известие не менее важное, чем имел Ревизор Гоголя.

– А именно?

– Могу принять участие и в игре Инкогнито.

– В чем и в чем?

– Я представитель компании.

– По производству?

– Денег.

– Ась? Любой ценой, – вы имеете такую возможность их производить.

– Спасибо за то, что вы во мне абсолютно уверены, что в знак вопроса превратиться даже, – как и:

– Да, не умею.

Подозреваю, что среди них есть хоть одна, но шпионка. Шпион – пока не хочется верить, ибо придется убить, – а:

– Не запрещено ли мне Это?

Ибо:

– Так-то знаю, что нельзя, – нет, не иногда можно, но Ангела послать – скорее всего —разрешается.

– С предложением сдаться? Или:

– Повернуть назад?

Решил уничтожить, как и Хемингуэй, на одном из островов южного архипелага, – ибо:

– В бою можно и проиграть, как удалось Роберту Джордану ценой своей жизни.

Уже сели на Рейнджер—ский катер, – как сказала одна сексодромша: