Деятель

– Смотри, и песок здесь, как пыль…, – промолвил он, – мелкий и сухой.

Он помолчал и раздумчиво продолжил:

– А может это я? Может дело во мне?.. У меня такое чувство, что я иссушился внутри настолько, что не могу ничего живого создать. Мне иногда кажется, что и моя жизнь ТАМ такая же сухая и… мёртвая! И мне плохо от этого осознания… страшно! А ведь мне сейчас ТАМ всего лишь семнадцать лет! Смешно, правда?

– Что?

– Сопляку всего семнадцать, а он уже стонет о неудавшейся жизни!..

– Да нет, не смешно, – серьёзно ответил Тихоня. – Главное почувствовать нарушение баланса и чем раньше, тем лучше – больше времени останется на восстановление.

– Ты говоришь глупости, – возразил Бон. – Маленькие дети ясно видят эти нарушения, они чувствуют их и что с того?

– Почему глупости? – спокойно сказал Тихоня. – Дети как могут восстанавливают Гармонию – взрослые, глядя на них и общаясь с ними, становятся лучше, добрее, спокойнее в Душе, они радуются и очищаются через детей…

– Ну да! – хмыкнул Бон. – А потом, испортив их, выпускают во «взрослую» жизнь! А те, к тому моменту, уже забывают СВОЮ Гармонию и так же ничего не чувствуют!..

– Не совсем так, – терпеливо ответил Тихоня. – У взрослого человека задача использовать очищение по назначению, то есть продолжать развитие уже осознанно…

– Конечно, – перебил Бон. – Только под развитием каждый понимает своё. Если вообще понимает что это такое! Одна моя знакомая, уверенно считала, что развитие это периодически менять машину на более комфортную! Вот так!

– Так ты расскажешь мне? – спросил Тихоня. Бон опять замолчал и, не глядя на Тихоню, промолвил:

– Я честно говоря, не хотел к этому возвращаться… Но оно никуда не уходит, оно всё время со мной! Так что…

Бон перестал тыкать палкой в песок и начал чертить на нём полосы и кружочки.

– В общем… Когда закончился Отдых, меня призвали. Показали варианты, предложили выбирать… ну, ты знаешь. А я, дурак, всё торопился, хотел поскорее прийти! Ведь знал же, что разрешается выбирать и первый и второй заход, столько раз сколько тебе потребуется! Но нет, мне надо было срочно и самому. В тот момент мне было важно именно САМОМУ! И что получилось? Ну, выбрал я наконец две семьи с похожими для меня Задачами. Приблизился, стал внимательнее смотреть. И вижу, через первую мне и Слава и Деньги и Почитание светят… И вот тут-то нужен был кто-то, кто меня остановил бы! Нужен был ты! Ты задал бы мне простой вопрос – А какова будет плата? И всё! Один вопрос! И я точно остановился бы и посмотрел дальше… Потому что когда я повёлся на конфетку, появилась она… и потащила меня вниз. И в этот момент было ещё не поздно, ты смог бы меня вытащить назад, ты сильный и я тебе всегда доверялся. Ты же мой Куратор! Ты смог бы… – голос у Бона задрожал и чтобы снова не расплакаться, он сломал палку об колено и с силой выбросил обломки далеко в сторону. – Вот когда ты был нужен мне… Когда она тащила меня, а я уже видел, что всё повторится – и она и отец и его уход и бабка эта… вампирша, и на самом деле, ни Славы, ни Почёта, ни Денег не будет потому что это обман! Они не дадут! Они, прикрываясь заботой обо мне и любовью, всё из меня высосут, все жизненные соки, все чувства, все мои наработки за столько жизней! Самое противное, что я даже ТАМ всё это вижу и чувствую нестерпимо… А что делать не знаю. Как исправлять? Пробовал возвращаться… А каждый раз, когда попадаю сюда, единственное место, где мне было хорошо потому что я не думал ни о чём, каждый раз получается… вот эта вот серятина… без жизни и смысла!.. – Бон набрал в ладони песку и стал наблюдать как он медленно, тонкой струйкой стекает обратно в песочницу. – Тебя вот тоже искал… всё спросить хотел… – Бон разнял руки, остатки песка облаком пыли осыпались вниз, и прямо посмотрел на Тихоню. – Почему ты не появился? Ты же обещал! Ты обещал быть рядом в трудные минуты…

Тихоня слушал рассказ Бона и словно читал знакомую, но забытую книгу, страница за страницей, припоминая слова и фразы, образы и события.

– Но Бон, дорогой, я не мог… мне было всего восемь лет. Я не умел ещё Выходить, я был обычным и ничего не помнил.

– Но почему ты спустился раньше? Почему оставил меня?

– Видишь ли… – медленно проговорил Тихоня, удивляясь тому, что мог забыть настолько живые и чёткие моменты своего существования. – Меня тоже призвали… срочно. Сказали, что двое могут погибнуть – мужчина с вероятностью 98%, а женщина с вероятностью, примерно, 70. Сказали, что не нашли никого, кто мог бы им помочь. У меня не было выбора. Я спросил про тебя и мне ответили, что ты достаточно мудр чтобы быть самостоятельным и достаточно взросл чтобы обходиться без Куратора… Всё произошло так быстро, что я даже не успел с тобой связаться, меня перебросили мгновенно… Прости!

– Погоди!.. Значит, они считают, что я уже большой? – задумчиво улыбнулся Бон.

– Иначе вместо меня прислали бы кого-нибудь другого, – сказал Тихоня.

– Так выходит, что я всё правильно сделал? – расплылся Бон.

– Выходит, – подтвердил Тихоня.

– Ух ты! – взъерошил волосы Бон. – Интересно! А зачем тогда всё повторилось?

– Подумай.

Бон смешно сдвинул брови:

– Ну, да… конечно… чего-то я не доделал! Это же ясно, как день!..

Он покачал головой.

– Ты знаешь, я так зациклился на твоей вине, что не мог трезво оценивать ситуацию. А ведь ответ очевиден!.. Подумать только, и таким дуракам, как я ещё дают свободу!.. – Он усмехнулся. – По-моему, к нам уж слишком терпимы и добры! Как считаешь?

– Да, – согласился Тихоня. – Иногда я тоже так думаю!

– Спасибо тебе, – сказал Бон, отряхивая руки и поднимаясь. – Ты настоящий Куратор! Ты Мастер!

– И тебе спасибо, – улыбнулся Тихоня, – ты тоже ко мне слишком добр, только Мастером раньше времени не называй, плохая примета, вдруг не сбудется!

Бон расхохотался и махнул рукой.

– Ладно, ладно. Иди сюда, обнимемся.

Тихоня встал и подошёл к Бону. Худой толстяк Бон стиснул его в объятьях, он был весел, как раньше. Как всегда. Тихоня откуда-то это хорошо помнил. Они пожали друг другу руки и Бон улыбаясь посмотрел вокруг.

– Так, займусь-ка я этой серятиной! Как она меня… измотала! Сейчас соорудим что-нибудь этакое… более радостное! Останешься? Посмотреть!

– Да нет, спасибо. Мне уже пора, – сказал Тихоня. – Да и тебе, наверное, тоже.

– Не-не-не, я задержусь!..

– Ещё увидимся! – сказал Тихоня.

– Конечно! – воскликнул Бон, и тут же принялся за дело – детская песочница стала таять…

– Слушай, Бон! – вспомнил вдруг Тихоня.

– Да? – спросил Бон рассеянно.

– А ТАМ ты меня не помнишь?

Бон задумчиво опустил уголки губ:

– Да вроде нет… Сюда прихожу, всё хорошо помню, а ТАМ… Так, смутно очень… и неясно, – он сощурился. – Но когда тебя увидел, сразу подумал «где-то я этого хмыря уже встречал!»…

Тихоня усмехнулся:

– Ну, ладно! Постарайся что-нибудь ТАМ вспомнить.

– Ага! – Бон поднял руку.

Тихоня в ответ тоже, затем сосредоточился и шагнул назад…

Возвращение всегда напоминало Тихоне момент, когда заходишь с яркой, солнечной улицы в подъезд дома, освещённый, но всё же резко тёмный в сравнении, так что приходится приостанавливаться и несколько секунд привыкать к тусклому свету ламп. И теперь, даже после сумрачного пейзажа Бона, Учебная Комната показалась погружённой в полутьму.

Когда глаза привыкли, Тихоня увидел Бона висящим низко над полом в сидячей позе и содравши с себя куртку, размахивая ею, горланящего какую-то разухабистую песню…

– Понятно, понятно! Спасибо! – громко сказал Белый Дракон. Бон допел до конца и грянув о земь одежду, замолк.

– Увлеклись, ребятки… – сказал Дракон Шаману. – Спасибо! Давайте следующий…

Бон, отдуваясь, встал на ноги, поднял с пола свою куртку и отряхнул её. Он посмотрел в сторону Тихони, слегка кивнул ему и они разошлись в разные стороны – Бон отправился в подсобку дожидаться решения своей участи, а Тихоня, поискав глазами свободный стул, отбывать ученическую повинность.

Во время неизменного перерыва Руководители выгнали всех из Учебной Комнаты, закрывшись там на совещание. Тихоня сам подошёл к Бону, с ожиданием и надеждой. Бон почтительно улыбаясь, поблагодарил Тихоню за «огромную» помощь и сказал, что восхищён как «гениально» тот превратился в пьяницу и, что, на его дилетантский взгляд, Тихоня продержался мастерски и максимально точно от начала до конца. Потом его кто-то отвлёк и Бон продолжил бурное обсуждение своего выступления, отвернувшись от Тихони…

12

Нельзя сказать, что расписание занятий было напряжённым. Кроме Живчика, никто из Руководителей не подстёгивал и не гнал Учеников, не требовал сверхусилий и ускорений. Разве только Белый Дракон считал, что будущим Созидателям необходимо иметь при себе «мешок идей», чтобы свободно выбирать из них лучшую или, в худшем случае, реализовывать все подряд без разбора. И для этого, по его мнению, Ученик должен быть быстрым, находиться всегда в гуще Большой Жизни и вылавливать идеи, как рыбу «большой сетью» где только можно, и не стесняться заимствовать их у кого только можно. Но это своё мнение Белый Дракон высказывал нечасто, понимая его некоторую идеалистичность и отдавая отчёт в том, что не родились ещё такие Ученики, которые бы в полной мере поняли его … Уроки проходили в ставшей уже привычной неспешной манере, с байками, постоянными «лирическими отступлениями» и экскурсиями в прошлое… Несмотря на снисходительно-щадящий темп учёбы, Тихоня не находил времени для спокойной беседы с Волком. Разговаривали они урывками, либо между занятиями, либо по чуть-чуть после, потому что всегда то Тихоня должен был согласно расписанию участвовать в чьей-то тренировке или проводить свою, то Волк по тем же причинам не имел лишнего времени на общение. Выходные наполовину отдавались беспробудному восстановительному сну, а другая половина снова беспощадно пожиралась Школой, требовавшей от Ученика полной самоотдачи без поправок, отступлений, отсрочек. Тихоня иногда недоумевал отчего их Группа считается одной из самых ленивых и медлительных в Школе? И если они учатся без продыха, то какой же должен быть ритм в других Группах? Неудивительны тогда слухи о том, что в параллельной Группе Деятелей кого-то уже увезли в психиатрическую больницу! Волк на тихонино недоумение отвечал, что каждый человек имеет ровно столько, сколько может выдержать, поэтому не стоит ни на кого смотреть, а делать своё дело на своём месте. «Может мы и самые медлительные, – говорил Волк, – но, возможно, только мы учимся по-настоящему. А также вполне вероятно, что именно из нашей Группы выйдет толк!». Тихоню это успокаивало и, следуя ценному совету, он переключался на «свои дела». Ему очень хотелось обстоятельно рассказать Волку о последних событиях, да и не только о последних, а вообще, всё с самого начала, но всегда кто-нибудь их прерывал, всегда надо было куда-то срочно идти и приходилось откладывать разговор до лучших времён. Тихоня только успевал задавать какие-нибудь маловажные вопросы о том, например, какие проблемы может решать Ведьма, или знает ли Волк о Проницателе, знаком ли со Сторожем и прочее… Когда Тихоня спросил о Стороже Волк удивился – так же как и Сирену, он его не знал и поражался тихониной информации о том, что имеет некую миссию от неизвестных ему личностей. О Проницателе Волк ответил довольно охотно, поведав, что никакого Проницателя давно уже нет и вообще это школьная легенда. На самом деле его никогда не существовало, а было что-то вроде отделения «мозговедения», как шутливо выражались Ученики, которое Высшее Руководство безуспешно пыталось подключить к контролю за учащимися. Ну а про Ведьму Волк сказал интересно и коротко – она, в отличие от многих своих коллег, не решает проблемы, а помогает человеку это сделать самому, всего лишь давая ему по-возможности наиболее полное знание о сущности событий, в которых он участвует, о процессах протекающих в нём самом и вокруг него… Волк всегда начинал отвечать медленно и, как могло показаться, с неохотой. Затем он «разгонялся» и быстро ответив на вопрос, незаметно уходил по хитрым логическим ответвлениям так далеко, что и сам забывал от чего оттолкнулся, да это было и не важно – слушать его Тихоня любил и прощал ему эту маленькую слабость. Волк всегда говорил остроумно, легко, приводя уморительные примеры, используя смешные образы, очень доходчиво донося мысль до собеседника.

Так незавершёнными беседами, в перерывах между Учёбой, незаметно подоспело время Первого Экзаменационного Показа. Тихоня предполагая, что после столь ответственного мероприятия никаких заданий не будет, а скорее всего даже объявят перерыв на несколько дней, решил, останутся силы или же нет, сразу после Показа встретиться с Волком и всё, наконец, ему рассказать.

Первый Экзаменационный Показ, по задумке Белого Дракона, должен был проходить строго по плану: сначала его, Первого Руководителя, вступительная речь, нужная для того, чтобы с одной стороны подчеркнуть значимость проводимой им работы, а с другой (этого, конечно, он Ученикам не говорил) необходимо обезопасить себя в том случае, если любимые подопечные подведут его своей неубедительностью и профессиональной слабостью. Затем Ученики по очереди продемонстрируют обязательные для Созидателя Деятельские навыки (превращения, адаптации и прочие безделушки). И в заключение, он покажет наиболее удачные, на его взгляд, индивидуальные попытки Созидательской работы Учеников. Последнему он уделил особое внимание, так как хорошо знал, что Высшее Руководство Школы будет пристально следить за происходящим на предмет целесообразности содержания данной Группы вообще и оказания ей материальной помощи в частности. Все Ученики должны были понимать исключительную важность Первого Экзаменационного Показа (как, впрочем, и всех последующих), быть во всеоружии, всесерьёзности и всеответственности!

Тихоне повезло, он оказался в числе немногих, избранных Белым Драконом для участия в заключительной части Показа. Одна из его Созидательских проб прошла зоркий глаз Первого Руководителя, была одобрена и, с некоторыми «доработками», допущена до высокого внимания. Тихоня как всегда страшно волновался, не находил себе места и очень хотел чтобы всё побыстрее закончилось…

– Волнуешься? – спросил Стебель, когда они вместе со всеми ждали в подсобке начала Экзамена. Он лениво развалился на диване и, казалось, был совершенно равнодушен к происходящему.

– Ага! – признался, улыбаясь, Тихоня.

– А ты не волнуйся, – Стебель зевнул. – Чему быть, того не миновать. Если суждено тебе отчислиться, то что бы ты ни делал, как бы ни старался, всё равно отчислят. А если не суждено, то, опять же, что бы ты ни делал, ты останешься. Так что бояться не имеет смысла…

– Ну, да… – выслушав, задумчиво согласился Тихоня. Доводы Стебля звучали утешительно.

– Так, начинаем! – высунулся из Учебной Комнаты Шаман, критически оглядывая лица Учеников. Для того, чтобы Группа могла спокойно готовиться, через подсобку было решено никого не пропускать, поэтому распечатали обычно наглухо запертую вторую дверь в Учебную Комнату, располагавшуюся в дальнем конце, там где расставлялись стулья. Через неё прямо из коридора и собирались зрители, наблюдатели и представители Высшего Руководства Школы.

Шаман исчез, плотно затворив за собой дверь подсобки. Воцарилась тишина. Через минуту, за стеной глухо и размеренно забубнил чей-то голос – это Белый Дракон произносил свою хорошо подготовленную вступительную речь. Говорил он мучительно долго и Тихоня уже думал, что Экзамен сегодня так и не начнётся, и его перенесут на другой день. Но речь вдруг прервалась, из Учебной Комнаты снова просунулась голова Шамана. По его лицу ползли бело-красные пятна.

– Кто первый? – спросил он, хотя отлично знал, что давно, и ко всеобщему согласию, было решено первым «бросить на растерзание» бывалого Стебля.

– Я первый, – отозвался Стебель и медленно поднявшись с дивана, шаркающей походкой отправился в Учебную Комнату. Все оживились, тихо задвигались, перешёптываясь, делая каждый свои личные последние приготовления перед «высшим судом». И каждый, в той или иной степени испытывал примерно одни и те же смешанные чувства облегчения, что отправили на «казнь» кого-то другого и неизбежности собственной участи. Волшебное действие слов Стебля прошло и Тихоню опять бросило в мелкую дрожь. Он хотел подойти к Волку, но увидев, что тот сидит у стола неподвижно, закрыв глаза, держа большим и указательным пальцами переносицу, не решился нарушить его погружение. Тихоня должен был выходить где-то в середине списка и зная, что у него есть в запасе, как минимум минут двадцать, вопреки запрету отодвинул засов и вышел из подсобки в коридор.

– Ты куда?!! – зашипела на него Труба, вытаращив глаза.

– Я сейчас, – ответил быстро Тихоня и прикрыл за собой дверь.

В коридоре было тихо и показалось менее душно, чем в подсобке, хотя там последний час постоянно держали открытым окно. Тихоня прислонился к стене и несколько раз глубоко вдохнул. Он посмотрел на лестницу в конце коридора. «Может уйти? – подумал он вдруг. – А чего? Взять и дать дёру… Ну его нафиг, этого Дракона с его великими планами, Сторожа этого тоже… туда же!.. Ничего я никому не должен!.. Сирену… Нет-нет, что это я?.. Сирену не надо… Ффу-у, как противно-то… и чего я так волнуюсь? Это что ж, каждый Показ так будет? Эдак никаких нервов не хватит…». Тихоня вспомнил Второй филиал Центра Воздействий, Сирену и Брома, Умника с Болтуном… Как давно это было… и как будто с кем-то другим. Волнение тоже было… такое же, как теперь… Или нет? Сейчас оно другое?.. Да, оно стало намного сильнее и уже не будоражит приятно, как тогда, а стало назойливым, уничтожающим. Теперь оно вызывает смятение, парализует. Чего же не хватает? Чего ему недостаёт? Где нарушилось равновесие? А может это просто его мнительность? Вроде нет. Он стал старше, есть надежда, что умнее, спокойнее… Что же он забыл? Так… А если сначала… Что было сначала? Дрожь… Смятение… Страх… Удушье… Слепота… Глухота… Паралич… Да, это было… А потом?.. Потом произошёл Выход… Потом ещё… И ещё… И появилась Задача!.. Вот! Вот в чём дело! Ты опять забыл, ушёл в сторону, сбился!.. Забыл про Задачу!.. Пора!..

Тихоня вздрогнул и обернулся. Из подсобки, вывалившись и не переступая порога, тянула к нему руку Труба.

– Пора!.. Пора, чёрт тебя дери… Твоя очередь!!! – яростно выдавила она, и дотянувшись до него, крепко схватила за рубашку и затащила в подсобку. Затем перед ним распахнулась дверь в Учебную Комнату и несколько пар рук втолкнули его вовнутрь.

– Ученик Тихоня, – раздался неестественно громкий голос Шамана, читавшего краткую справку для Комиссии. – Столько-то лет, поступил тогда-то, происхождение такое-то, успеваемость положительная…

Тихоня разглядывал присутствовавших. Всё было похоже на Вступительный Экзамен. Кроме Комиссии. Она состояла из четырёх человек. Расположили их отдельно от остальных зрителей, справа ото всех и чуть впереди. Трое представителей Высшего Руководства сидели в ряд и четвёртый, наверное главный, перед ними. Он резко отличался от троицы сзади – те были полными и даже несколько тучными людьми, похожими друг на друга, как братья. Один с бородой и лохматый, два других, напротив гладко выбритые и лысоватые, все трое в одинаковых костюмах. Главный же, наоборот был очень худой, с редкими короткими волосами, маленькими глазками в больших очках и мелкими чертами лица. Он произвёл на Тихоню отталкивающее впечатление. И одет был не в костюм, а в нелепые, прямые брюки и совершенно не сочетавшуюся с ними, молодёжную куртку ярко красного цвета. Ему можно было дать лет пятьдесят. Главный держал на коленях большой блокнот, в который, прилежно склонив голову, что-то записывал.

– Данный Ученик имеет следующее задание, – продолжал Шаман. – Показать умение оперировать объектами: сверхмалыми, нормальными и сверхбольшими. В задачу входит создание самого объекта, трансформация его в параметрах сверхмалых величин, естественных и сверхбольших, а также взаимодействие со всеми тремя вариантами.

Шаман закончил и посмотрел на Белого Дракона. Тот кивнул ему и Шаман опустился на стул. Белый Дракон улыбнулся Тихоне и негромко сказал:

– Прошу.

Тихоня энергично потёр ладони, как учил его когда-то Живчик, и принялся сперва создавать рабочее поле для материализации объекта.

«Не спеши!» – услыхал вдруг Тихоня. Он вздрогнул и поднял голову.

«Спокойно! Веди себя спокойно. Ничего экстраординарного, простая мысленная связь» – прозвучал в голове голос Белого Дракона. – «Слушай внимательно. Сейчас ты неспеша создашь своё рабочее поле… Сам объект не создавай… Дальше ты обратишься к господину Заму, это глава Комиссии… Тот, что ближе всех к тебе с блокнотом на коленях… Надеюсь, ты понимаешь, что речь идёт о Выходе… Попросишь прощения за дерзость и скажешь ему, что восхищён его деятельностью и талантом, и готов служить ему в любом качестве… Понял?»

«Да» – ответил Тихоня. – «А что дальше?»

«Не знаю… Может он что-то скажет тебе… Выслушай и запомни… А может взбесится и выкинет куда-нибудь… Но, думаю, этого не произойдёт… Посмотришь на реакцию и уходи… Оставь недоверие и не бойся, а то он сразу увидит и ничего не получится. Всё. Вперёд!»

Тихоня убедился, что созданное рабочее поле стабильно и поднял глаза на Зама…

– Ну, здравствуйте, – сказал Зам, вставая. Тихоня застыл поражённый… Он никуда не Вышел!!! Учебная Комната никак не изменилась… и никто не исчез. Все сидели на своих местах и смотрели на него. Впрочем… что-то было не совсем обычно…

– Да-да, вы правы, – не улыбаясь сказал Зам. – Это необычно поначалу, но потом привыкаешь… как и ко всему в нашей жизни.

Тихоня сделал шаг в сторону, затем ещё несколько шагов – никто не повернул головы, все смотрели туда, где перед этим стоял Тихоня.

– Красавцы, а?! – Зам встал рядом и показал головой на зрителей. Тихоня совсем забыл, что нужно говорить и что вообще он может разговаривать. Такой картины ему видеть ещё не доводилось…

– А они живые? – почему-то спросил он.

– Дааа, безусловно!.. – серьёзно ответил Зам. – Хотя… с другой стороны… иногда я не уверен в этом! Но, в любом случае, они забавны…

Зам повернулся к Тихоне и, заложив руки за спину, снизу вверх посмотрел на него:

– Вы хотели мне что-то сказать?

– Эээ… ммм… – Тихоня пытался вспомнить, о чём должен был говорить.

– Запамятовали… – понимающе покивал Зам, – бывает. Может я помогу?

Тихоня сдался и опустил голову.

– Вас прислал ко мне господин Белый Дракон, он же Первый Руководитель вашей Группы, – очень спокойно начал Зам. – Правильно?

– Да, – Тихоня кивнул. Ему стало всё равно, чем закончится эта встреча. Белый Дракон не на того поставил. Тихоня это понял и решил принять безропотно свою участь.

– Ну, зачем же так, – сказал Зам. – Я совсем не страшен и не кровожаден, как, кстати, ошибочно многие считают… Поверьте, вам ничто не угрожает. Ну, разве что, отчисление за профнепригодность, но, надеюсь, до этого не дойдёт. Ну-с, так о чём мы?.. Да, о вашей миссии. Видите ли, уважаемый Тихоня, с господином Белым Драконом мы знакомы и работаем уже очень давно… слишком давно. Он прекрасный Руководитель и… неплохой Созидатель. Он не глуп, многое знает и, безусловно, полон других замечательных достоинств, НО… порой его подводят, я бы сказал, несколько излишнее самодовольство, некоторая склонность к тщеславию и непонятно откуда взявшееся убеждение, будто бы Центру Воздействий, Школе и вообще Созидательской профессии якобы грозит исчезновение. По его мнению, кто-то или что-то к этому стремится и СОЗНАТЕЛЬНО этому содействует. Честно скажу, что я, как представитель Высшего Руководства Школы, не разделяя его точку зрения, всё же отношусь к ней с пониманием и уважением. И мы с господином Верховным Руководителем много говорили об этом. Он обеспокоен настойчивостью господина Белого Дракона в следовании своей позиции и не считает хорошей идеей разработку неких планов и действий, направленных на дестабилизацию, безо всяких сомнений, крайне устойчивого и надёжного положения Школы. Более того, господин Верховный Руководитель выражает свою уверенность в том, что сможет помочь уважаемому господину Белому Дракону, забыв его ошибки, – а кто из нас без греха? – осознать всю неосновательность его опасений за судьбу нашего общего благородного дела и соответствующим образом перестроить свою работу в русле великих традиций, которыми всегда славилась НАША КУЛЬТУРА. А ведь она гордится такими именами, как…