Ангелы и демоны российской власти. Монархи и фавориты

В рукописи Публичной библиотеки, сообщает Г. Вернадский в книге «Масонство в царствование Екатерины Второй», рассказывается, что Пётр был принят в Шотландскую степень Св. Андрея: «Его письменное обязательство существовало в прошлом веке в той же ложе, где он принят и многие оное читали… а среди рукописей масона Ленского есть обрывок серой бумаги, на котором записано такое известие: „Император Пётр I и Лефорт были в Голландии приняты в Тамплиеры“.

Вполне правдоподобно, что вместе с образцами западного вооружения и одежды для армии и флота при Петре были заимствованы и формы товарищеского объединения офицеров. Ранние ростки русского масонства особенно возможны во флоте, так как флот был создан всецело по западному образцу и под западным влиянием».

В. Назаревский в своей книге «Из истории Москвы» сообщает, что «в находящейся в Москве Сухаревой Башне, по сохранившемуся преданию, происходят тайные заседания какого-то „Нептуновского общества“. Председательствовал на этих тайных заседаниях друг Петра I масон Лефорт. Пётр был первым надзирателем „Нептуновского общества“, а архиепископ Феофан Прокопович оратором этого общества. Первый адмирал флота Апраксин, а также Брюс, Фергюссон (фармазон), князь Черкасский, Голицын, Меншиков, Шереметев и другие высокопоставленные лица были членами этого общества, похожего на масонское».

История и предания скрыли от нас происхождение и цель этого тайного общества, но среди москвичей еще долгое время спустя ходили слухи, что в Сухаревой башне хранилась в тайне черная книга, которая была замурована в стену, заколочена алтынными гвоздями и которую охраняли двенадцать нечистых духов.

Доказать сейчас документально, что «Нептуново общество» было масонским и сам Пётр был масоном, трудно. Но то, что он стал в значительной степени жертвой деятельности масонов, которые внушили ему мысль о необходимости превращения России в Европу, несомненно. С масонами Пётр общался в Немецкой слободе, встречался со многими масонами он и во время своих заграничных путешествий. Крайний космополитизм царя Петра, вероятно, являлся плодом внушений со стороны масонов, встречавшихся с ним в разное время.

Иванов считает, что «Пётр I стал жертвой и орудием страшной разрушительной силы, потому что не знал истинной сущности братства вольных каменщиков. Он встретился с масонством, когда оно еще только начало проявлять себя в общественном движении и не обнаружило своего подлинного лица. Масонство – двуликий Янус: с одной стороны братство, любовь, благотворительность и благо народа; с другой – атеизм и космополитизм, деспотизм и насилие…».

Эта программа сводилась к следующему: «Забвение или открытая ненависть к прошлому. Взгляд на православие и борьба с ним как силой реакционной и враждебной прогрессу. Борьба за отделение Церкви от государства, с церковным авторитетом, духовенством и монашеством, гонение православной Церкви. Национальное безразличие, рабское преклонение перед всем иностранным и инославным и сатанинская ненависть к националистам и патриотам, как „бородачам“ и „черносотенцам“».

Масоны боролись против самодержавия, за его ограничение или свержение. Они рассматривали народ как средство для достижения своих целей и прививали ему любовь не к отечеству, а к человечеству и стремление стать гражданами вселенной.

Поэтому после Петра не осталось никаких связей с российским прошлым. Правящий класс и интеллигенция перестали быть хранителями русского традиционного быта. Оно было заменено западноевропейским мировоззрением. Русские образованные классы очутились как бы в положении «не помнящих родства», а интеллигенция сделалась инородным и агрессивным «наростом» на русской нации.

«Властители дум» русского общества получили свои познания от масонской премудрости… Под знаменами пятиконечной звезды прошли: Артамон Матвеев, князь В. В. Голицын, «птенцы гнезда Петрова» – Прокопович, Посошков, Татищев, Кантемир, кн. Щербатов, Сумароков, Новиков, Радищев, Грибоедов, декабристы, Герцен, Бакунин, Нечаев, либералы, радикалы, социалисты, Ленин…

(Что касается масонства Ленина, то в архивах СССР нет никаких упоминаний о его членстве в этом тайном обществе. Известно, что английская разведка хотела найти подтверждение масонства Ленина, но никаких данных не нашла.)

Есть версия, что выжившие после репрессий Филиппа Красивого тамплиеры объединились в Шотландии в новом ордене Святого Андрея. Поэтому «Нептуново общество» и флаг российского флота был назван «Андреевским». Петра I в народе многие называли Антихристом, а его любимца Лефорта величали Чёртушкой.

После смерти Лефорта общество возглавил Яков Брюс, известный всей Москве своими магическими экспериментами. Дальше – сплошная мистика. Сегодня точное местонахождение могилы Лефорта неизвестно. Её хотели вскрыть искатели ценностей в первую же ночь после похорон, но им помешали жители Немецкой слободы. Однако мятежный дух великого авантюриста был потревожен.

В Москве сохранилась легенда о блуждающем призраке адмирала, приглашающем одиноких прохожих на танец под мелодию XVII века. Прохожие при этом в лучшем случае сходят с ума, а в худшем – бесследно исчезают. Периодически появляется информация об обнаружении остатков могильной плиты Лефорта на Введенском кладбище, но эти новости всегда оказываются ошибочными.

Одним из последних видел реальную могилу Лефорта его сын Анри. Сохранилось его письмо в Женеву, написанное в 1702 году: «Я ходил туда, где похоронен мой отец. Гроб его стоит в каменном склепе. Я приказал открыть гроб и видел отца: он сохранился так хорошо, как будто не лежал там и недели, а уже прошло три года…» После этого история о нетленном Лефорте стала гулять по столице, а потом в рассказах о нём добавились флейта и призрак танцующего адмирала.

К этому следует добавить, что сегодня в Москве Лефортовский тоннель на Третьем кольце, протяжённостью три с половиной километра, прочно занимает первое место по аварийности. Ежедневно здесь разбиваются две-три машины, а некоторые водители утверждают, что слышат флейту, звучание которой усиливается по ночам.

Во дворце Лефорта на 2-й Бауманской улице, где находится Военно-исторический архив, некоторые сотрудники утверждают, что с потолка одного из залов периодически капает вязкая красная жидкость и там якобы появляются призраки Лефорта и женщины в сером, которая ищет следы своего мужа, пропавшего в Галиции.

После Лефорта следующим владельцем дворца был светлейший князь Меншиков, который, возможно, после отправки в ссылку спрятал все свои несметные сокровища в Лефортовском дворце, но золота там до сих пор никто не нашел. Следующим хозяином дворца стал сам император Пётр II, но он в ночь на 19 января 1730 года в 15-летнем возрасте умер от оспы. Его тихий призрак также иногда бродит по дворцу.

Реальным фактом остается то, что Лефорт в России имел как верных друзей, так и яростных противников, поэтому его авантюрная биография у одних вызывал глубокое уважение и несомненный интерес, как и все судьбы авантюристов, а у других ненависть к иностранцу, который был чужд русской культуре.

Возможно, что он не был главным инициатором петровских преобразований, но не был и просто царским собутыльником. Он был царю верным соратником и другом и активно участвовал в его реформаторской деятельности, поэтому прожил яркую жизнь человека, искренне желавшего благополучия России, ставшей его второй родиной.

Гордон

Патрик Леонид Гордон оф Охлурис также был другом Петра I и верно служил России. Он родился в 1635 году в Шотландии. В 1661 году приехал в Москву, где начал службу в чине майора. Он участвовал в Крымских походах 1687 и 1689 годов.

В 1689 году сблизился с Петром I во время его пребывания в Троице-Сергиевом монастыре, поддержав его в борьбе с царевной Софьей Алексеевной и приведя иностранных офицеров в Троице-Сергиев монастырь. Эти дружеские взаимоотношения с Петром сохранились до смерти Гордона.

Ему первому из иноземцев царь нанёс личный визит, посетив его дом в Немецкой слободе 30 апреля 1690 года. Влияние Гордона на царя было значительно и многообразно. Он руководил потешными походами, выписывал для Петра I из-за границы книги по артиллерии и фортификации, а также сыграл ведущую роль в преобразовании потешных полков в гвардейские.

В 1694 году в чине контр-адмирала ездил с Петром на Белое море, содействовал основанию флота и перевёл на английский язык первый свод русских морских сигналов. Один из главнокомандующих российской армией в Азовских походах 1695–1696 годов, за что в 1697 году царь пожаловал ему вотчины в Рязанском уезде.

Совместно с А. С. Шеиным подавил Стрелецкое восстание 1698 года, проявив хладнокровие и отвагу на переговорах с мятежниками и в бою под Новым Иерусалимом.

Гордон состоял русским корреспондентом «Лондонской газеты». Он всегда считал себя подданным британского короля и неоднократно, хотя и тщетно, хлопотал об увольнении с русской службы. Он способствовал учреждению ордена Андрея Первозванного и принятию в качестве символа российского флота Андреевского флага.

Пётр I присутствовал при смерти Гордона, сам закрыл ему глаза и устроил пышное погребение в основанной Гордоном церкви. Пётр всегда относился к нему как к своему учителю, а Гордон действительно верно служил России.

Их дружба продолжалась, несмотря на то что на протяжении всей своей жизни Гордон оставался ревностным католиком, за что его ненавидело российское духовенство. Перед смертью он отказался исповедоваться по православным канонам и принял католическое имя Леопольд.

Гордон – автор уникального по хронологии и тематическому охвату дневника на английском языке. Шесть уцелевших томов хранятся в Российском государственном военно-историческом архиве. С 2000 года начата их полная научная публикация.

Брюс

Яков Вилимович Брюс родился в 1669 году в России, но имел шотландские корни. В 13 лет он был записан в потешный полк Петра Великого и к 1686 году стал прапорщиком, а затем поручиком кавалерии. В 1687 и 1689 годах принимал участие в Азовских походах.

Он сблизился с Петром I во время совместного посольства в Голландию в марте 1697 года. А в 1698 году Пётр оплатил Брюсу обучение в Лондоне для прослушивания лекций в Оксфордском университете, и тот, возможно, был знаком с Ньютоном. Это Брюс подал Петру идею создания в Петербурге Школы математических и навигационных наук.

В 1702 году в Спасской и Троицкой башнях Кремля Брюсу было разрешено оборудовать на вершинах башен обсерваторию, личный кабинет и библиотеку. Из-за сияющего на вершине башни телескопа среди жителей Москвы поползли слухи о том, что Брюс вступил в сговор с нечистой силой и получил от неё Черную книгу, замурованную в башне.

После этого Брюса стали называть «чернокнижником», а в народе распространился «Брюсов календарь», напечатанный в типографии, которая была ему подарена Петром в 1706 году. Календарь был рассчитан на 112 лет и содержал предсказания на каждый год по планетам и знакам зодиака.

Брюс умер в одиночестве в Глинках 30 апреля 1728 года. Легенды о жизни Брюса будут в отдельной главе.

Виниус

Одним из приближенных Петра был Андрей Андреевич Виниус. Он родился в 1641 году, как и другие иностранцы, проживал в Немецкой слободе и с 1664 года служил в должности переводчика в Посольском приказе. Он был религиозен и крещен патриархом Никоном по православному обряду, но придерживался кальвинизма.

Царь часто советовался с ним по вопросам военной стратегии и организации потешного полка. Виниус принимал участие в Всешутейшем, Всепьянейшем и Сумасброднейшем Соборе, который был организован царем для различного рода утех. Многие исследователи считают, что этот собор восходил к святочным маскарадным традициям, и поэтому москвичи стали считать царя Антихристом, а его приближенных – слугами нечистой силы.

После Азовских походов Виниус организовал въезд императора в триумфальную арку в Москве, но многим горожанам и этот обряд показался языческим, за что сам Виниус поплатился своей репутацией. Он умер в Москве в 1717 году.

Остерман

Еще один приближенный царя Генрих Иоганн Фридрих Остерман родился в 1687 году в местечке Бохум, в Вестфалии. В 1704 году он приехал в Россию, выучил русский язык и быстро завоевал доверие Петра I. В 1711 году он сопровождал Петра в его Прутском походе, а в 1721 году вместе с Брюсом добился заключения Ништадтского мирного договора.

Царь часто пользовался советами Остерман, который давал указания при создании Табели о рангах, а также в преобразовании Коллегии иностранных дел. В знак уважения Пётр I даровал ему в Рязанской области село Красный Угол, которое унаследовали его родственники. После вступлением на престол Екатерины I он стал ее ближайшим соратником, вице-канцлером и членом Верховного тайного совета.

После того как на престол взошла Елизавета Петровна, Остерману был предъявлен ряд обвинений в преступлениях против государственной власти. Суд приговорил его к колесованию, но, принимая во внимание его тяжелую болезнь, императрица сменила наказание вечным заточением в Березове. В этой ссылке Остерман умер 31 мая 1747 года.

Апраксин

Граф, генерал-адмирал, президент Адмиралтейской коллегии, член Верховного тайного совета Апраксин Федор Матвеевич также был одним из ближайших сподвижников Петра I. Кроме того, он был братом царицы Марфы – жены царя Федора Алексеевича.

С 1682 года Апраксин являлся стольником Петра и участником создания потешного войска. С 1693 по 1696 год он – двинский воевода и губернатор Архангельска. С 1700 года – начальник Адмиралтейского приказа и губернатор Азова. Начиная с 1708 года Апраксин успешно командовал корпусом, действовавшим в Ингерманландии, а затем в Финляндии. Затем он управлял Эстляндией, Ингерманландией и Карелией.

С 1714 года командовал галерной флотилией, отличившейся в победе при Гангуте. С 1718 года – президент Адмиралтейств-коллегии. Во время Персидского похода 1722–1723 годов он командовал Каспийской флотилией, а в 1723–1726 годах – Балтийским флотом.

В 1693 году Пётр поручил заботам Апраксина Архангельск, где был тогда единственный русский порт. Он дружески называл его: «Мейн герр губернатор Архангел». Этот город и порт имели стратегическое значение, и здесь велась оживленная морская торговля. Русского торгового флота тогда еще не существовало. Апраксин начал с возведения верфи на Соломбальском острове и потом построил первый казенный торговый 26-пушечный корабль «Святой апостол Павел».

Примеру губернатора последовали многие купцы, который стали открываться частные верфи, строить корабли и укрепляться торговые связи. Когда Пётр отправился в составе Великого посольства в Европу, он поставил перед Апраксиным новую задачу – создать Азовский флот.

В Воронеж с отдаленных верфей привозили «секции» для будущих кораблей, собирали их и отправляли в устье Дона. Только при активном участии новой флотилии второй Азовский поход завершился победой и турецкая крепость наконец была взята. Апраксин перестроил Азов, а затем Таганрог с портом, укрепил город Троицкой и Павловской крепостями, учредил новые верфи в городах Новопавловске (Борисоглебске) и Таврове.

Однако неудачный Прутский поход Петра и условия договора, которые должна была выполнить Россия, свели на нет всё сделанное, Апраксину пришлось уничтожить южный флот, часть судов продать, а Таганрог и береговые укрепления отдать туркам.

Апраксин был правой рукой Петра по превращению России в морскую державу. Он стоял во главе Адмиралтейства с момента его основания и стал первым генерал-адмиралом в истории России. По собственному выражению Апраксина, он нес свою службу «по силе ума своего с радостным сердцем и чистой совестью». За это он пользовался большим уважением не только государя, но и всех окружающих людей.

После азовского губернаторства Апраксин был назначен начальником завоеванных у шведов Эстляндии, Ингерманландии и Карелии. Во время Северной войны провел блестящую операцию по защите основанного Петербурга, взятие Выборга, а знаменитое сражение у мыса Гангут сделало Апраксина героем русского флота. В 1722 году он принимал как начальствующий морскими силами на Каспийском море участие в Персидском походе русской армии и флота.

Императора и своего друга Петра Великого Апраксин пережил всего на два с лишним года, он скончался в ноябре 1728 года и был погребен в Златоустовском монастыре в Москве.

Все эти годы Апраксин пользовался большим доверием Петра Великого, а начиная с 1726 года был членом Верховного тайного совета и надежным сторонником князя Меншикова. Жизнь Апраксина была бескорыстным служением России, поэтому по указу Петра на медали с изображением портрета генерал-адмирала и русского флота выбиты слова: «Храня сие не спит; лучше смерть, а не неверность».

Головин

Важную роль при Петре I играл также Головин Федор Алексеевич, который происходил из старинного дворянского рода, был графом и первым кавалером ордена Андрея Первозванного. Как дипломат, в 1689 году он заключил Нерчинский договор с Китаем.

С 1691 года он – сибирский наместник, а с 1697 по 1698 год – второй посол Великого посольства в Западную Европу. После того как Пётр I начал реформы и изменения во внешнеполитическом курсе, Головин стал ближайшим сотрудником царя.

В 1699 году он – генерал-адмирал, позже генерал-фельдмаршал. С 1700 по 1706 год был президентом Посольского и Ямского приказов и одновременно ведал Оружейной, Золотой и Серебряной палатами. Головин активно участвовал в создании русского флота, а в 1699 году в переговорах о заключении договоров с Саксонией и Данией.

Он также ввел в России гербовый сбор и участвовал в организации русской регулярной армии. Во время, когда он был канцлером, была создана система постоянных русских представителей за границей. Под руководством Головина была определена русско-турецкая граница на Кубани и в Поднепровье.

Макаров

Другой питомец «гнезда Петрова», Макаров Алексей Васильевич, был выходцем из посадской среды. Его жизнь не отличалась яркостью и динамичностью. Он не купался в лучах славы, не давал сражений, не вел дипломатических переговоров, не сооружал кораблей и не командовал ими. Но именно он внес большой вклад и в победы русского оружия в Северной войне, в успехи русской дипломатии, в строительство регулярной армии и флота, а также в новшества культурной жизни страны.

Его можно считать одним из первых создателей русской промышленности. Он участвовал во всех без исключения преобразованиях и начинаниях царя, являясь кабинет-секретарем Петра I. Он готовил указы и вел переписку с агентами и послами царя за границей, составлял реляции царских повелений на театр военных действий, а также занимался проверкой исполнения повелений царя.

Особое влияние Макаров имел на Петра I в вопросах внутренней политики. В 1725 году он поддержал воцарение Екатерины I, а при Петре II, в связи с ликвидацией личной канцелярии царя, стал президентом Камер-коллегии…

Меншиков

Однако среди многочисленных соратников российского императора Петра I главным был Александр Данилович Меншиков – граф, светлейший князь, президент Военной коллегии и генералиссимус. Почти царь при Петре и реальный правитель при Екатерине I.

Как смог стать выдающимся государственным деятелем и военачальником сын придворного конюха? Вряд ли это произошло случайно. В 1686 году он стал денщиком Петра I. Затем сопровождал его в Азовских походах в 1695–1696 годах, в Великом посольстве с 1697 по 1698 год.

Меншиков руководил строительством Санкт-Петербурга, Кронштадта, корабельных верфей на реках Нева и Свирь. Во время Северной войны 1700–1721 годов командовал крупными силами пехоты и конницы и одержал ряд побед над шведами. В Полтавском сражении 1709 года он, командуя левым флангом, разбил корпус генерала Росса, что предрешило победу русских войск…

В 1709–1713 годах он вновь командовал русскими войсками в Польше, Курляндии, Померании и Гольштейне, что отчасти сравнимо с воинскими победами Суворова. С 1714 года управлял отвоеванными у шведов и вошедшими в состав Русского государства Прибалтийскими Ижорскими землями, а во время отъездов Петра I возглавлял управление страной.

Никто из последующих русских временщиков не обладал таким могуществом и не поднимался на такую головокружительную высоту и никто не падал после этого так низко и трагично…

Другими соратниками Петра Великого были такие выдающиеся государственные деятели и военачальники, как графа Толстой и Шереметев.

Толстой

Граф Пётр Андреевич Толстой был сыном окольничего. После отстранения Софьи Алексеевны от власти он боялся, что пострадает от близости с кланом Милославских, но проявил выдержку и понимание того, что может поправить свои дела только через завоевание доверия царя.

Пётр Толстой участвовал в 1696 году во втором Азовском походе. Затем в 52-летнем возрасте испросил у царя разрешения отправиться волонтером в Италию для изучения морского дела, и царь исполнил его желание в 1697–1698 годах.

С 1714 года он занимал почетную должность сенатора и в 1716–1717 годах сопровождал Петра I в поездке по Европе. В 1718 году добился возвращения из-за границы царевича Алексея Петровича и возглавил следствие по его делу.

В 1718–1726 годах Толстой стал особо доверенным лицом государя, управляя Тайной канцелярией. В 1725 году по его завещанию, а также из своей корысти содействовал возведению на престол Екатерины I. С февраля 1726 года являлся членом Верховного тайного совета, но разошелся с Меншиковым по вопросу о престолонаследии, поэтому в апреле 1727 года был арестован.

Толстой вместе с зятем Меншикова Антоном Девьером, тоже недовольным грядущими переменами, пытался воспрепятствовать браку дочери Меншикова Марии с юным императором Петром II и хотел образумить императрицу Екатерину, попавшую под влияние Меншикова, но тот был настороже.

Как только Толстой попытался помешать его планам, светлейший принял меры. По обвинению в государственной измене он был арестован, следствие было предвзятое, поспешное, а суд вершил Шемякин, с которым Толстой в своей Тайной канцелярии судил десятки людей, попадавших к нему.

Меншиков о своем коллеге по Верховному тайному совету графе Петре Толстом сказал так: «Толстой во всех отношениях человек очень ловкий, только, имея дело с ним, не мешает держать добрый камень в кармане, чтобы разбить ему зубы в случае, если бы он вздумал кусаться».

Приговоренный к смерти умирающей Екатериной, Толстой был помилован новым императором Петром II и был сослан на Соловки вместе с сыном Иваном. Толстой провел полтора года в тюрьме, где все его меха, шубы и одежды истлели от сырости в каменном мешке Головленковой башни монастыря, где царили темнота, холод и голод, а каторга казалась раем.

Толстые выдержали такое недолго. Уже в конце 1728 года скончался Иван Толстой, а в январе 1729 года умер и его отец – Пётр Андреевич. Он пережил всего на год своего заклятого врага Меншикова, угасавшего в захолустье империи – в Березове.

Шереметев

Граф Борис Петрович Шереметев с 1671 года служил при дворе. В 1681 году он был тамбовским воеводой, командовал войсками в битвах против крымских татар. В 1682 году стал боярином. В 1686 году участвовал в переговорах и заключении «вечного мира» с Речью Посполитой и союзного договора с Австрией.

В 1687 году командовал в Белгороде войсками, прикрывавшими южную границу, и участвовал в Крымских походах. После прихода в 1689 году к власти Петра I стал его сподвижником. Во время Азовских походов 1695–1696 годов командовал войсками на Днепре в действиях против крымских татар. В 1697–1699 годах выполнял дипломатические поручения в Польше, Австрии, Италии и на острове Мальта.

Во время Северной войны 1700–1721 годов проявил себя как способный, но медлительный военачальник. В Нарвском сражении 1700 года командовал дворянской конницей, в 1701–1705 годах – войсками в Лифляндии, где одержал победы при Эрестфере, Гуммельсгофе и овладел Копорьем и Дерптом. Руководил подавлением Астраханского восстания в 1705–1706 годах, а в Полтавском сражении 1709 года командовал войсками центра.

В 1710 году войска под командованием Шереметева овладели Ригой. В 1711 году он возглавлял главные силы армии в Прутском походе. В 1712–1713 годах командовал южной наблюдательной армией на турецкой границе, а в 1715–1717 годах корпусом в Померании и в Мекленбурге.

Иностранцы называли его «самым вежливым и культурным человеком» в России. Дипломат из Шереметева был превосходный, но судьба направила его служить по военной линии. После подписания невыгодного для России Прутского мира он решил принять монашество в Киево-Печерской обители.

Но Пётр 60-летнему соратнику «велел выкинуть дурь из головы». Он нашел ему невесту – 26-летнюю вдову, красавицу Анну Салтыкову, а позже поставил Шереметева командующим русским экспедиционным корпусом в Померании.