В некоторой сказке…

Девушка уткнулась носом в плечо блондина. Вдохнула полную грудь терпкого древесного с кислинкой цитрусовых и свежими нотками зеленого чая его такого уже родного мужского запаха. Хотелось плакать. И ненавидеть саму себя за столь жестокую игру. Но какой в этом толк? Изменить она ничего не сможет. Даже если найдет Генриуса и попросит не отправлять ее назад. Отец Габриэля ведь тоже пытался задержаться здесь. Но получилось оставить только частичку себя.

– Сеня? Сень!

– А? Что?

– Мне нечем дышать.

– Ой, прости. Это все нервы.

– Точно. Они. Что это с тобой?

– Не… не знаю, просто навеяло видами этими красивыми, хребтами, моментом. Я… Мне хорошо с тобой.

– Сеня? Твоя интонация говорит о чем угодно, но уж точно не о «хорошо», – взволнованные ультрамариновые глаза блуждали по лицу девушки.

– Тебе показалось. Мне очень с тобой уютно. Но…

– Но?

– Но…

– Может, остановишься? И просто будет хорошо без всяких условностей?

– Да. Нет. Габриэль, – она вскочила, заходила на месте, заломила руки, снова села рядом. – Я не принцесса, да и ты не на белом коне.

Блондин строчку из популярной в 21 веке песни не оценил:

– Ну, если не придираться, то княжна и принцесса – это по сути одно и то же. А я, – он улыбнулся во все тридцать два, – вспомни Цукера, уж точно на самом кипенно-белом жеребце в мире. – Он вдруг замолк, веселье сползло с лица. – Или какой-то там полукровка не партия дочке великого князя?

– Нет, что ты! Я совсем не об этом, – поняла свою ошибку Сенька. – Я… я… Блин, Габриэль, это все так сложно! Я не знаю, как объяснить тебе.

– Попробуй словами. Говорят, самый удачный и простой способ, – съерничал блондин.

– Ты не понимаешь, – опустила голову девушка. – У меня дурное предчувствие.

– Ладно, с предчувствием мы как-нибудь справимся, – Габриэль приобнял ее за плечи. – Не вешай нос, еще ничего не случилось. Смотри вон туда. Видишь? – он указал на просвет между скал.

Через устланное цветочным ковром поле, поджав уши, несся нереально рыжий с фиолетовыми подпалинами лис. Есения захлопала в ладоши. Спутать Макара даже в шкуре зверька с кем-то другим было не возможно. Он ловко перепрыгивал с камня на камень, нырял под вывернутые сучья низкорослых кряжистых деревьев. Высунул хитрый нос из густой травы прямо у ног товарищей. Ехидная мордочка сияла. Лис был явно доволен собой и успешно выполненным заданием. И ему не терпелось рассказать друзьям об итогах вылазки. Кое-как отдышавшись, Макар снова спрятался в кустах. Перекинулся в мальчишку. Совсем по лисьи облизался.

– Ну?! – не выдержала Сеня.

– Гну! Можно идти в пещеру, не боясь, – гордо выпятил грудь пацан.

– Его там нет?

– Есть!

– Не поняла…

– Дык ить, дрыхнет он там, в пещере евойной дракон-то ваш. Хоть танцы пляши, ему хоть бы хны!

–А ты небось и поплясал, не постеснялся! – не стерпела, уколола Сенька.

– А че сразу? Ниче я. Я и плясать-то не умею.

– А он точно спит? Не сдох там? – приподнял бровь Габриэль.

– Да, точно! Сожрал чертоголова пучок, даже не подавился! И тут же захрапел. А ты выбросить хотела! – повернулся к Есении Макар.

– Вот, жучара! – одобрила она. – И?

– Ну, я не растерялся. Обошел жилище, осмотрел, принюхался. Не пахнет там мясом. Вот ни разу! Как будто и не ест он его. А поди и не жрет, вон, углядели, сколько тама животины по лугу гуляет? То-то же! Нифига не нормальный ящер!

– Ух, понахватался! – Есения легонько щелкнула паренька по кончику носа. И мягко добавила. – Дурачок! Мы же волновались за тебя. Чего так долго?

– Дык, я это, проверял. Крепко ли спит змееныш, легко ли попасть в пещеру, хорошо ли она укреплена, где сундук висит. Сень, а Сень, а ты бывала раньше здесь, да?

– Нет, конечно, – удивилась девушка. – А с чего ты это взял?

– Ну, ты так точно описала дракона, пещеру, сундук этот. Он к самой-самой серединочке на цепочке к потолку подвешен. И ящерица эта прямо под донышком дрыхнет.

Сенька с Габриэлем переглянулись. Задание из легче легкого переросло в повышенной сложности. Заставить дракона просто так отдать заветную шкатулку с его смертью вряд ли удастся. Даже просить не стоит. Будить, кстати, тоже. Кто его знает, как поведет себя с недосыпу. Есения, к примеру, бывала абсолютно не сносной, когда ей не давали досмотреть цветные сны, особенно, если поднимали с теплой постельки раньше запланированного времени. Акробатическими талантами из группы тоже никто не обладал. Поэтому, не придумав ничего дельного, решили импровизировать на месте. На этот раз, не смотря на бурю сопротивлений, Макар остался на стреме. Есения и Габриэль пошли на дело вдвоем.

Расстояние от облюбованного ими плато до входа в пещеру парочка преодолела быстро. Тут разве только указателя не стояло: «Здесь живет дракон». Вытоптанная большими лапами трава, обломанные объемной тушкой ветки деревьев, растолканные по сторонам булыжники. Вход заботливо подперт словно дверью плоским валуном. Щелочки между стеной и камнем вполне хватило, чтобы попасть внутрь. Даже протискиваться не пришлось. Встретил непрошеных гостей не громовой храп. Дракон, свернувшись переливающимся калачиком, дрых без задних лап на круглом темно-зеленом половичке. Снилось рептилии, видимо, что-то приятное. Он мило улыбался и изредка почесывал стрелообразным наконечником хвоста вытянутую мордочку. Сенька не могла определиться, какие чувства она испытывает к творению своей фантазии. Он не вызывал у нее ни страха, ни отвращения. Умиление – это сейчас было самое подходящее слово. Девушка взглянула на второго охотника. Габриэль тоже в смятении приподнял брови.

– Что будем делать?

– Не знаю. Может, ты меня подсадишь, а я сниму сундук?

– Точно! А чтобы ты дотянулась, я встану на спину дракона. Хорошая табуреточка получится, устойчивая, – ядовито прищурился мужчина и вытянул большой палец вверх.

– Ладно, ты можешь попробовать его сбить чем-нибудь тяжелым. А я в это время буду его ловить. Нет? Ну, или я могу попытаться его взорвать.

– Сеня, это хит-парад идей: «Как скормить себя дракону»?

– Да иди ты! – огрызнулась Сенька. – Критикуешь – предлагай!

Тут ящер сладко потянулся, перевернулся на спину, походя смахнул хвостом стоявшую в углу расписную вазу. Блондин кинулся ее ловить. Но запнулся о вытянутую лапу. Фарфор звонко разлетелся на мелкие осколки. Полукровка плюхнулся рядом не тише. Дракон то ли мало пожевал чертоголова, то ли травка оказалась бракованной. Но уже через секунду он с бодростью кузнечика запрыгал по пещере…

***

Стоун словно заправский лазутчик любую удобную минуту старался потратить на наблюдения за лагерем. Заметки царапал в тетрадке. И почти на каждом привале сведения передавал Аэльдримиэлю. Товарищи по роте уже неприлично намекали: мол, как-то уж сильно рьяно выслуживает орк место в университете, только ли оно повод такой крепкой дружбы с холеным принцем. Стоун по началу отшучивался. Потом и это бросил. На чужое мнение он научился давно внимания не обращать.

На очередном привале его взгляд снова приковала парочка Шер и Харви. Стоун знал, что туповатый бугай забыл свои знаменитые нарукавники под той самой лодкой. Порывался вернуться за ними, да Шелль не дал. Харви теперь не упускал возможности попилить друга. Вот и сейчас, видимо, уже успел приложиться к фляжке. Пьяно на весь лагерь выговаривал Шеру, какой тот прохиндей и ненадежный друг, что нельзя ему доверить самое ценное. Тот в ответ лишь цыкал и пытался заткнуть рот товарищу.

Стоун, не услышав ничего подозрительного, потерял интерес к парочке. Устремил взгляд в противоположную сторону ставки. Лагерь кипел своей жизнью. На костре стоунского десятка бурлила ароматная гречневая похлебка. Майм, судя по довольному умасленному лицу, снимал большой ложкой уже далеко не первую пробу.

– Стоуни, где ты ходишь. Тут уже все давно готово, тебя одного ждем, – возмутился рвущий на крупные куски диск уже успевшего подсохнуть хлеба Семен.

Типичный рубаха-парень прибился к их отряду за первой пройденной деревней. Он хотел попытать удачу в охоте на дракона, но к князю не пустил отец. Тогда крепкий румяный юноша удрал из отчего дома под покровом ночи на единственной в семье годной кобыле, и примкнул к разношерстным рядам конницы. Сёмка был уверен, что сможет нажиться на походе. Ведь «дракон, понятное дело, – скряга еще та, по закромам у него растырены несметные богатства», – простодушно рассуждал он. И наивно верил, что ящер, увидев его грозно сдвинутые на переносице пшеничные брови, захочет с ним поделиться нечестно нажитым. После Сёмка сможет это продать и восстановить семье утерянную лошадь. А, если уж совсем повезет, то зарекомендует себя перед важными персонами и попробует пробиться в их постоянные дружины. Первые дни Семен из кожи вон лез, чтобы засветиться перед генералами и государевыми сынками. Через неделю похода сник и просто старался держаться к ним поближе. А после той истории с куньё деревенский вояка совсем скис. Вроде и не испугался. Стоун спрашивал. Сёмка только усмехнулся: «Вы, городские, и в половину того не видали, что в селах творится. Как колдуны проклятия на скотину насылают, как собаки дохнут, перехватив сглаз, брошенный на хозяина. Как мертвяки поднимаются из могил, да твари всякие налетают вместо дождичка. Так что зверюшкой меня такой не испужаешь. Не малахольный, – он помолчал, пожевал соломинку. – Дурной это знак. Черная метка». Орк вдаваться в подробности не стал, но в памяти разговор отложил. Парень доломал хлеб, взял себе кусок, свою порцию похлебки и вместе с миской отошел в сторону, присел на кочку. Удобный момент, решил Стоун, подцепил ладошкой свою пайку, приземлился рядом с Семеном. Похлебали молча.

– Врет он все, – начал парень.

– Ага, – согласился орк. – Откуда знаешь?

– Ты на него глянь. Тупой, как валенок, а все туда же. К таким волшба не пристает.

Стоун хохотнул. Точно. Так и есть. Сейчас он уже не сомневался – хорек не был бешеным. А вот его хозяин – еще вопрос. Зверя науськали на кражу талисманов. Их он и таскал потихоньку у воинов. Но оказался слишком прожорливым, на этом и попался.

– Семен, а ты не хочешь мне поподробнее рассказать про твою деревенскую жизнь? – орк заискивающе приподнял брови.

Парень искоса глянул на товарища, хмыкнул:

– Ты вот умный. Не понимаю я, что ты забыл в этой, язык не поворачивается назвать ее армией. Вот хоть убей, не возьму в толк, зачем ты здесь? Не ради княжны, даже не выдумывай, – он испытующе приподнял пшеничную бровь.

– Отец заставил, – не стал лукавить Стоун. – Денег хочет и славы. А я хочу учиться во Флорестийском Эльфийском университете. И мне туда самому никак не попасть.

– И ты поэтому выслуживаешься перед Аэльдримиэлем?

– Я не выслуживаюсь! – вспылил орк. – Я ему доверяю. Единственному во всей этой шараге.

– Хорошо, – Семен неторопливо выскоблил остатки гречки из миски, облизал ложку. – Потому что я тоже ему доверяю. А вот остальной «верхушке» не очень. Скользкие они.

– Ты мне не ответил насчет деревни.

– Ладно, – широко улыбнулся «деревенщина». – Ты же уже сам догадался, верно?

– Шпионишь?

– Не так грубо. Слежу.

Он выпрямился, изловчился, вытянул из-за пояса мешочек с корешками. Достал один, повертел в руке, понюхал. Выудил из-за голенища перочинник, вытер его о колено. Отстегнул от пояса кружку, дунул в нее. Стянул рукав, намотал его на кулак, протер чашку. Настрогал тоненькую стружку от веточки. Предложил орку. Тот отрицательно махнул головой. Семен пожал плечами. Вскочил, в два шага оказался у костра, плеснул крутого кипятка в кружку.

– За чистотой розыгрыша я слежу, – рука его снова юркнула в мешочек. На свет появился увесистый кусок сахара. Сёмка отломал ножичком несколько осколков, ссыпал их в чашку. Хлебнул дымящийся напиток. Мурлыкнул от удовольствия. – По велению Доброслава.

– Соглядатай княжеский значит?

– Ну, хочешь так называй. Хочешь ищейкой, как многие привыкли. Я не обижаюсь. Сотник Тайного дома я.

– И так просто мне об этом говоришь? Я думал, вы не распространяетесь особо, – не поверил Стоун.

– Верно. Не распространяемся. Когда не надо.

– А сейчас стало быть надо? – Перебил его орк.

– Я же говорю, умный ты слишком для искателя приключений, – по-доброму улыбнулся Семен. – Потому куньё к тебе в торбу и полез. Талисман-то украсть успел ведь, верно? – Орк кивнул. Сотник продолжил. – А Харви тупой. И браслеты его, хоть и хороши, но для наговоров бесполезны. Слишком много крови на них чужой. И чересчур пусто в голове у их хозяина. Не во что вплетать заклинание магу.

– Он спрятал их на берегу, – отрешенно произнес Стоун. Глупая шутка Шера его уже не волновала. Он думал совсем о другом.

– Надеюсь, этот пустоголовый хоть забрать их не забудет. Добротная кожа. Жалко, если пропадут, – махнул рукой Семен. – Чем опечалился?

– Талисманы все эти, маг неведомый, армия. Страшно. Не хотелось бы стать чьей-то марионеткой.

– Просто будь наготове. И не пропусти момент, когда кто-то полезет в твою голову. Как только почувствуешь, сообщи об этом мне, – Семён залпом допил чай, вытряхнул последние капельки под ноги. И, не дожидаясь ответа, растворился в толпе однополчан.

Орк крякнул от неожиданности. Лениво порылся ложкой в гречневой гуще. Аппетит испарился вместе с сотником Тайного дома. Интересно, однако, складывается поход. Совсем не так скучно, как предполагал Стоун. Мысль о колдуне и призрачных перспективах окатила его словно студеной водой. «Полезет в голову. Бр, – передернул плечами орк. – Ну и как это понять?». Он дожевал похлебку. Кто знает, когда в следующий раз удастся поесть. Впереди – Лунное ущелье. По спине Стоуна – от самого загривка поползли колючие мурашки, укололи за бока, укусили позвоночник, спрятались под поясом портков. Он передернул плечами. Гулять по этой лощине – и без того сомнительное удовольствие. А под ручку с тяжкой думой о том, что веревочки от тебя в руках у недоброго чародея – вообще печально.

– Уууу… – Стоун спрятал лицо в ладошки и тихонько застонал. – Удружил ты мне батя, ух удружил…

***

Взъерошенный дракон метался по гроту как спущенный воздушный шарик. Крыльями он снес еще пару ваз. Хвостом запутался в гобелене. Дернул со всей силы. Повалил походя полку с книгами. Чихнул от пыли. Испугался еще сильнее. И с новой силой завертелся юлой по пещере. Есения вжалась в шершавую стену, чтобы не попасть ненароком под тяжелую лапу. Габриэль попытался прокатиться под прыгающим ящером через зал в ее сторону. И едва не получил хвостом между глаз. Сенька взвизгнула. Рептилоид замер в позе дерева. Янтарные глаза нашарили источник звука. Закатились как у кисейной барышни. Дракон, видимо, решил, что безопаснее прикинуться мертвым – всей тушей рухнул обратно на половичок, высунул язык с громким:

– Беее…

Сенька с Габриэлем растеряно переглядывались. Блондин развел руки в стороны: мол, и чего? Девушка пожала плечами, покусала губу, подняла вверх указательный палец: треснула себя по голове невидимым булыжником. Эврику полуэльф не оценил, покрутил свои пальцем у виска. Есения надула щеки: придумывай сам. Мужчина почесал затылок, нарисовал ребром ладони в воздухе клетку, «посадил» в нее дракона. Закинул на плечо и понес в сторону города. Сеня скорчила скептическую гримаску. Блондин согласно кивнул. Ящер подглядывал из-под пушистых ресниц. Не выдержал, уселся на попу, зааплодировал талантливой пантомиме. Охотники подпрыгнули на месте то ли от неожиданности, то ли от наглости их жертвы. На всякий случай спрятались за какую-то кучу. На деле куча оказалась полузганными шляпами подсолнухов. Видимо, теми самыми, которые уволок страшный Змей Горыныч из Крапивок.

Разочарованный внезапным антрактом дракон отодвинул желтые головы:

– Уи, уи, уи, – пригласил «артистов» на арену.

Сенька подтолкнула вперед Габриэля. Тот, не ожидая такого подвоха, баланс не удержал – по инерции прокатился на животе до переливающаяся всеми цветами радуги пяток рептилии. Ящер кончиками острых когтей поднял полуэльфа за воротник и поставил на ноги. Смахнул с его головы лепестки и шелуху от семечек. Похлопал чешуйчатыми крыльями: на бис!

– О чем ты думала, когда создавала этого дракона? – шепнул Габриэль.

– Не язви. Я о нем толком и не думала.

– Эх, Сеня, Сеня.

– Ну, давай теперь натравим на меня всех собак! – закусила губу девушка.

– Нет уж, давай лучше что-нибудь придумаем. Теперь до иголки добраться проще.

– Тише. Вдруг, он понимает наш язык, – шикнула Сенька. – Сначала надо его отвлечь. Смотри, как ему нравится наш перфоманс.

– Ага. Например? Петь будем или танцевать?

– Габриэль! Я серьезно.

Зритель тем временем заждался. Как капризный трехлетка нетерпеливо притоптывал ножкой. От этого сотрясло всю пещеру. Потом еще раз. И еще. Дракон озадаченно присел. По каменным стенам продолжала мелкой рябью идти дрожь. Первой опомнилась Есения.

– Габриэль, здесь бывают землетрясения? – старалась перекричать грохот она.

– Это, кажется, первое.

– Черт! Нас сейчас завалит! Надо выбираться.

Ящер, догадавшийся, что вместо концерта его ждет реквием, первым кинулся к выходу. Одной левой оттолкнул булыжник, заменявший дверь, и проворной бабочкой выпорхнул из пещеры. Сенька с Габриэлем с ловкостью гиппопотамов тоже выбрались из объятий опасно трясущихся стен на полянку. Отдышались. Здесь, как ни странно, было спокойно. Животные, мирно разгуливавшие по лугу, продолжали флегматично жевать травку. Дракон удивился не меньше. Очевидно, в его чешуйчатой голове мозги все же были. Он снова сунулся в пещеру. Не прошло и пары секунд, выскочил оттуда пулей, прикрывая голову. Видимо, прилетело что-то сверху. Янтарные глазки бегали от его бьющегося в конвульсиях жилища до залитого солнцем спокойного пастбища. И непонимающе хлопали длинными красиво изогнутыми черными ресницами.

Растерянный дракон хотел было еще раз нырнуть под каменную арку. Габриэль уже кинулся останавливать отчаянного ящера. Но кто-то успел его опередить. Кубарем по прогалинке прокатилось нечто темно-бордовое. Раскидало в стороны Сеньку с блондином и уперлось копьем в живот рептилии.

– Ну, – отмахнулся дракоша от древка с игрушечным на фоне его необъятного чешуйчатого брюшка наконечником.

Сухонький с морщинистым как урюк лицом мужичонка с трудом выпутался из складок своего балахона. Жест рептилии не оценил, снова ткнул острием, на этот раз прямо под горлышко. Дракон сплюнул огоньком, рыкнул, аж птицы попадали с веток в соседнем лесу, а мирно обедающий в зарослях неподалеку кабанчик от страха наложил кучу с себя ростом. Маг сверлил ящера злобным взглядом крохотных глазок из-под кустистых бровей. Сильнее упер копье, завыл скрипучим голосом:

– Илаволец игон, илисонирп ырад, илисорп ыдащоп и. Умокилев угам к еынтремс илидохирп ясьтяналк ыботч. Ливатсо хесв ыде зеб. Месвос ялоп есв гежоп ботч. Ыцилотс, исев, инверед ан яслуникан ад, яслилаксо ботч. Яславолаж ен и оге яиналеж лянлопыв. Огокилев агам елов яслиничдоп еынчев-икев ан ыботч. Арещяоревз тиб етидохирп, ыцдолом ырбод исе йог вы йох! – распевал он заклинание.

Сенька зачаровано слушала пока не получила тычок под ребро.

– Сень, он сейчас заколдует дракона, – стрельнул глазами блондин, – и нам тогда точно капец.

– Ой, – стряхнула с ушей тарабарскую лапшу девушка. – Эй, старикан, ты уже допел свою грустную песню? – крикнула она, поднимаясь с земли.

Лысина колдуна вмиг покрылась красными пятнами. Он развернул свой остроносый посох в сторону обидчицы.

– Ты! Ты! Ты не дала мне дочитать заклятие! Тварь! – из беззубого рта во все стороны брызгала слюна, глаза полыхали безумием.

– Ну, простите великодушно, – осмелела девушка. – Отстань от зверюшки, музейный экспонат!

– Как ты смеешь обращаться ко мне? – задохнулся от злости дряхлый маг. Он нарочито медленно начал подходить к Сеньке. Кончик копья угрожающе раскачивался. Наконечник сочился красным ядом. Капельки дорожкой падали на траву. Та тут же сворачивались жухлыми трубочками.

– А что ты мне сделаешь, рухлядь? – вздернула курносый нос Есения. Уперла руки в бока. Это всегда придавало ей храбрости.

Рядом с Сеней вырос пришедший в себя Габриэль. На его виске красовался кровоподтек. При падении он неплохо приложился головой о спрятавшийся в траве булыжник.

– Отойди от девушки, – тихо, но твердо произнес он. В голосе блондина заскрежетали такие металлические нотки, что даже Сеньку прошиб озноб.

Маг в ответ неприятно скрипуче расхохотался.

– Никчемные людишки. Неужели не понимаете, что не сможете мне противостоять? Это бесполезно, не тратьте силы. Я даже готов отпустить вас подобру-поздорову, – великодушно предложил он. – Мне нужен только дракон. Он исполнит мою маленькую давнюю мечту. И тоже сможет уйти. Если, конечно, выживет, – гадко потер крючковатой левой рукой правую, все еще держащую копье.

Ящерка отвесила челюсть от такой наглости. Но даже пошевелиться не смогла. Заклинание, прочитанное наполовину, и подействовало соответственно. Дракон еще пару раз попытался дернуться. Тщетно. Опустил глаза и совсем как ребенок начал подвывать.

– Валил бы ты сам отсюда, дедуля, – сладко улыбнулась Сеня.

Багровый от злости маг запыхтел как чайник на плите. Изрыгнул очередное ругательство. И юзом начал заходить слева.

– Дура безмозглая!

Блондин вышел немного вперед, плечом оттеснив девушку за спину.

– Сеня, не лезь, пожалуйста, на рожон.

Сейчас Габриэль был похож на натянутую тетиву. Очень тугую и готовую сорваться в любой момент. Мышцы напряглись. Брови сошлись на переносице, образовав упрямую вертикальную морщинку. Глаза горели синим пламенем. Буравили старика. Тот одним махом выдохнул витиеватое заклинание. Из кончика копья выскочил сноп пепельных искр. Сенька привычно для таких ситуаций завизжала и выставила вперед ладошки. «Стенка, стенка, стенка! Блин, да появись ты уже!» – стучало в ее висках. Преграда между противниками и вправду выросла. Только она разлетелась вдребезги так же стремительно, как и родилась, стоило только гроздьям магических огоньков в нее ударить. Маг зашипел от ярости. По его и так не симпатичному лицу начали расползаться синюшные венки.

– Магичка, – презрительно сплюнул под ноги он.

– А сам-то! – опешила Есения.

– Я высшей касты! – взревел обиженный сухарь. – Вы, женщины, вообще не способны на толковую практику. Только коровам помочь разродиться, да девкам мужиков под венец тащить. Вас вообще надо из Чары отселять и в школу не брать!

– Уууу, да тебе какая-то дама дорогу, видать, перешла. Вон оно что, Михалыч! – не удержалась, уколола Сеня. – Да ты хоть знаешь, кто я, чтобы меня из Чары-то выселять?

– Мне плевать, кто ты. Ты такая же сука, как и все остальные бабы. И я давал тебе возможность удрать, но ты ей не воспользовалась, жалкая дуреха, – он противно оскалился беззубым ртом. – Теперь ты умрешь!

– Как оригинально! – фыркнула девушка.

Габриэль воспользовался перепалкой и направленным на Есению вниманием взбешенного мага. Прыгнул, резко присел и подсек выставленной вперед ногой старика. Зацепил носками мягких сапог словно арканом тонкие щиколотки и со всей силы дернул. Злодей крякнул и неловко спикировал на траву. Но тут же с завидной молодецкой удалью спружинил обратно. Копьем попытался дотянуться до полуэльфа, но только задел лацкан камзола. По сукну тут же пошло корявое жженое пятно. Габриэль даже не обратил на это внимание. Отпрыгнул назад, оттолкнул мимоходом Сеньку за камень. Вернулся на площадку, где маг отплевывался от поднятой прыжками блондина пыли. Снова ринулся в наступление. Он пытался выбить из сучковатых пальцев древко.

– Дед, отдал бы ты свою палочку, – предложил Габриэль, кружа слева от колдуна.

– Держи карман шире, сынок, – плевался ядом морщинистый. – Сейчас я тебе не только палочку отдам.

Полукровка резко присел, выбросил левую ногу. Каблуком дотянулся до коленки старика. Тот ойкнул, присел, быстро потер чашечку.

– Подагра замучила? – учтиво поинтересовался полуэльф. – У меня рецептик есть хороший. Надо?

– Сейчас я тебе сам выпишу, – плюнул маг и ответил коротким уколом копья.

Плечо блондина обожгло. Он чертыхнулся, кувыркнулся в сторону. Глянул, поморщился не то от боли, не то от досады – камзол в месте удара разорвало в клочья, по ткани растекалась бурая лужица. Кисть повисла плетью. Габриэль стиснул зубы и снова прыгнул на старика. Дедок умудрялся парировать удары. Пружинил, как молодой козлик по площадке, оттесняя Габриэля все ближе к обломанному краю скалы. Казалось, он стремился не столько ударить, сколько просто вымотать блондина. И это у него неплохо получалось. А вот у самого мага, похоже, открылось второе дыхание. Сухие губы снова зашептали заклятие, руки раскинулись в стороны, словно хотели обнять не только нападающего на него полукровку, но и весь мир. Крючковатые пальцы свело судорогой. Мага затрясло в конвульсиях. Над горным хребтом раскатился его торжественных хохот. В этот момент Габриэля ослепило вспышкой, он интуитивно прикрыл глаза локтем и попятился. А в грудь ему уже летело ядовитое копье.