Современная журналистика в аспекте деонтологии

Проблема анонимности источников как мировой тренд была обозначена организацией ЮНЕСКО в 2015 г. Согласно данным экспертов, расширение цифровых средств коммуникации и мониторинга обратило повышенное внимание профессионалов на проблемы безопасности и создало новые поводы для традиционной правовой защиты источников информации[37]. В особенности это касается правоохранительных органов и разведывательных спецслужб, опасающихся утечек информации и пытающихся предотвратить угрозу национальной безопасности.

Важно отметить, что, как и во многих других западных странах, в Финляндии право на анонимность является необходимым условием для функционирования журналистики. Кроме того, на Финляндию распространяются положения международных конвенций, в частности Конвенции ООН от 1966 г. и 19-й статьи Европейской конвенции о правах человека. Легальный базис (12-я статья Конституции Финляндской Республики) говорит о том, что источник может быть раскрыт только по решению суда.

С развитием цифровых медиа перед государством встала проблема распространения данной привилегии на информацию в Сети. Пока власти придерживаются нейтральной позиции. Право на сокрытие источника по-прежнему охраняется очень тщательно, однако именно в последнее время в стране поднимается вопрос об ослаблении данной привилегии.

Громкие конфликты, связанные с проблемой ограничения права на использование анонимных источников в массмедиа, были зафиксированы в Финляндии в 2009 г., когда комитет, назначенный Министерством юстиции, предложил в рамках реформы, касающейся прав полиции, разрешить раскрывать источник еще при предварительном следствии (Harjuniemi, 2013). На тот момент предложение было встречено жесткой оппозицией со стороны прессы.

Осенью того же года вопрос об ослаблении права на анонимность источника снова всплыл на поверхность после скандала, при котором премьер-министра Финляндии Матти Ванханена обвинили в получении взятки. Обвинение было основано на одном анонимном источнике, что положило начало новой дискуссии как в профессиональном сообществе, так и в обществе в целом. Заметим, дело не было доведено до суда, а единственный источник так и остался безымянным. Однако случай вызвал конфликт внутри Совета по массмедиа, который на тот момент работал над двумя жалобами по этой ситуации. Совет решил, что журналистская этика не была нарушена, и источник по праву остался нераскрытым. При этом председатель Совета Пекка Хюваринен не был согласен с таким решением и оставил свой пост.

Отказ Хюваринена от своей должности вызвал волнения в СМИ, и многие издания предсказывали развал медиасовета. В частности, вторая по величине ежедневная финская газета «Аамулехти» (Aamulehti) писала, что Совет дискредитировал себя этим решением. По мнению редакции, обвинение во взятке было политически мотивировано, и Хюваринен, будучи опытным журналистом, отчетливо это понял.

Проведенные исследования показывают, что финские журналисты никогда не имели тенденции к агрессивным методам получения информации и подобные случаи являются редкостью в их журналистской практике. Возможно, именно поэтому конфликт с тогдашним премьер-министром вызвал такой резонанс и в системе саморегулирования финских СМИ.

Важно отметить, что последствия конфликта стали причиной внесения поправок в национальный этический кодекс «Рекомендации для журналистов» (Guidelines for Journalists)[38]. В результате право на анонимность как профессиональный стандарт в Финляндии несколько ослабилось – с 2011 г. пункт 14 гласит: «Если публикация информации общественного интереса приводит к крайне негативной огласке, желательно, чтобы редакция довела до сведения общественности, насколько надежным является анонимный источник и полученная от него информация» («Рекомендации для журналистов», 2014). До этого формулировка звучала так: «Журналист имеет право сохранять конфиденциальность личности лица, предоставившего информацию. Редакция должна уважать этот принцип» («Рекомендации для журналистов», 2005).

Вышеупомянутые эпизоды, безусловно, взволновали национальное медиапространство и призвали обратить внимание профессиональных и академических кругов на проблему анонимности источников и привилегии журналистов. Уже тогда эксперты отмечали возможное возникновение конфликтов между правовым регулированием и саморегулированием СМИ из-за спорных интерпретаций права о защите анонимного источника. Однако дискуссия еще не переросла в глобальную рассогласованность концепции анонимности в информационных коммуникациях и не вышла за рамки финского журналистского сообщества. В те годы большинство финских журналистов оставались едины во мнении, что без права на защиту источников невозможно осуществлять контроль над экономической и политической властью в стране. Более того, они были убеждены, что именно политические и экономические составляющие социума в наибольшей степени оправдывают использование конфиденциального источника в медиапрактике (Mora, 2011).

«Тайна за скалой»

В 2017 г. проблема анонимности источников в Финляндии вышла на новый уровень в результате сразу двух медиаконфликтов. Первый был связан с участием финской государственной телерадиовещательной компании YLE в раскрытии информации о панамских офшорах и отмывании денег, когда к делу были причастны некоторые финские юристы и бизнесмены. Финские налоговые органы потребовали от YLE передачи документов, полученных от анонимных источников, однако компания отказалась это делать[39]. Несмотря на важность темы, в тот момент дело еще не вызвало обширной дискуссии, но послужило неким началом «накопительного эффекта».

Особый резонанс в обществе вызвал второй конфликт: 15 декабря 2017 г. в финской газете «Хельсингин Саномат» (Helsingin Sanomat) была опубликовано статья Лауры Халминен и Туомо Пиетиляйнена под заголовком «Тайна за скалой» («Salaisuus kallion uumenissa – juuri kukaan ei ti eda, mita tekee Puolustusvoimien Viesti koekeskus, mutta nyt HS: n saamat asiakirjat avaavat mysteerin»[40]). Журналистское расследование раскрывало деятельность секретной Службы военной разведки, направленную на шпионаж против России. Журналисты, опираясь на анонимный источник, обнародовали секретные документы десятилетней давности, подтверждающие, что финская военная разведка разработала секретную политику и втайне следит за передвижениями российских войск в районе Ленинградской области и Санкт-Петербурга.

Журналисты подчеркнули, что в Финляндии нет всеобъемлющего законодательства о задачах или полномочиях военной разведки. Вот почему военная разведка разработала секретную политику, которая никогда не утверждалась в парламенте и оставалась закрытой для посторонних. В связи с этим опубликованная информация, по мнению авторов расследования, представляла особый общественный интерес.

Судя по информации из секретных документов, разведывательный центр на практике фиксирует, анализирует и классифицирует электромагнитное излучение российских Вооруженных Сил. Именно так подразделение создает электронный снимок для оценки войск, сил, руководства, задач и изменений в операциях на территории России. Иными словами, центр несет ответственность за создание электронной карты разведки. Такая карта, в частности, раскрывает планы, готовность, лидерские позиции, движение, противовоздушную оборону и передачу сообщений, радиолокационные и телеметрические передатчики, используемые противником. Также, согласно документации, полученной «Хельсингин Саномат», сначала разведывательная служба в районе Тиккакоски насчитывала в общей сложности 150 человек, затем их количество увеличилось до 320. Журналисты высказали опасение, что в будущем количество людей, работающих там, может удвоиться.

Информация, поставившая под угрозу национальную безопасность, а также отношения между Финляндией и Россией, не могла остаться малозамеченной в инфокоммуникационном пространстве и вызвала бурную реакцию правительства, общественности и журналистов сразу по нескольким направлениям.

Очевидно, отклик со стороны финского правительства был крайне негативным: газету обвинили в разглашении содержания секретных документов. Президент Финляндии Саули Ниинистё заявил, что по финскому законодательству публикация содержимого секретных военных документов, обозначенных знаком «Совершенно секретно», без какого-либо надлежащего разрешения является преступлением.

Ситуация усугубилась, когда после публикации материала в доме журналистки Лауры Халминен прошли обыски. По информации «Хельсингин Саномат», Халминен пыталась забить жесткий диск своего компьютера топором, что привело к задымлению и необходимости вызвать пожарную службу. Пожарная служба по непонятным для журналистки причинам прибыла вместе с нарядом полиции, которая впоследствии обыскала дом Халминен. В результате полиция конфисковала несколько гаджетов, в том числе персональный телефон, iPad и компьютер, а также несколько карт usb-портов. В то же время, по словам Халминен, у полиции не было судебного ордера на обыск.

Журналистка утверждала, что причиной уничтожения оборудования было желание защитить ее источник и навсегда ликвидировать всю содержащуюся на компьютере информацию. Коллеги поддержали решение Халминен предотвратить раскрытие источника информации. Так, по мнению главного редактора «Хельсингин Саномат» Каиуса Ниеми, обыски в доме журналистов – явление весьма необычное для Финляндии, и подобная ситуация, несомненно, скажется на свободе прессы: «Я очень беспокоюсь о давлении на прессу и защите источников»[41]. Кроме того, Ниеми добавил, что материал был получен законным путем, информация опубликована после тщательной редакционной проверки. По его словам, статья не содержит никакой новой информации, которая поставила бы под угрозу национальную безопасность страны.

Подчеркнем, что многие авторитетные медиапрофессионалы, в частности главный редактор газеты «Кауппалехти» (Kauppalehti) Арно Ахосниеми и главный редактор одного из отделов телерадиовещательной компании YLE Риикка Веналяйнен, поддержали позицию Ниеми и также высказали свое беспокойство по поводу будущего свободы прессы в стране.

Тем не менее общественность двояко отреагировала на публикацию секретных документов. К примеру, на официальном сайте «Хельсингин Саномат» появилось множество комментариев, осуждающих деятельность журналистов. В одних предполагалось, что публикация секретной информации была лишь способом придать сенсационности материалу, а поступок Халминен – методом привлечения внимания с целью определить границы дозволенности для журналистов. В других высказывалась поддержка журналистов газеты и выражалась благодарность за расследования, связанные с коррупцией и беспорядками в стране.

По факту изъятия личных вещей журналистки было возбуждено уголовное дело. Журналистка заявила, что 18 из 19 изъятых предметов содержали информацию о ее источнике, и требовала получения назад своих вещей. В феврале 2018 г. ходатайство Халминен было отклонено, поскольку суд не признал действия полиции незаконными, а также отказался вернуть изъятые гаджеты[42]. Таким образом, правоохранительные органы Финляндии, завладев электронными носителями, лишили Халминен возможности воспользоваться журналистской привилегией сокрытия конфиденциального источника.

Подчеркнем, что Халминен работает в «Хельсингин Саномат» с 2013 г. и уже долгое время занимается вопросами информационной безопасности. Ее собственные взгляды (Huhtinen, Halminen, 2017) ясно указывают на то, что журналистка понимала все возможные последствия, связанные с публикацией рискованного материала и уничтожением своего компьютера.

Заключение

Значимость проанализированных эпизодов для финской и международной медиасреды обусловлена несколькими факторами. Во-первых, последний медиаскандал усугубил нарастание напряжения в отношениях между государством и массмедиа. Анализ предыдущих конфликтов с использованием анонимных источников показал, что прежде финские власти более спокойно относились к праву журналиста на конфиденциальность и не вступали в открытые распри с медийными структурами (Kumylganova, Romanova, 2018). Однако когда под угрозой оказалась национальная безопасность страны, в дело вмешался сам президент, решительно указав газете «Хельсингин Саномат» на нарушение законодательства. В стране, в которой государство традиционно не вмешивается в дела СМИ, подобная ситуация переросла в противостояние и вызвала боязнь журналистского сообщества попасть под контроль государства.

Соответственно, во-вторых, конфликт оказал масштабное влияние на уровень свободы прессы в стране. Продержавшись семь лет подряд на первой строчке международного рейтинга свободы прессы, в последние два года страна опустилась на третью, а затем и на четвертую строчку рейтинга, пропустив вперед Норвегию, Швецию и Нидерланды. В 2017 г. обострившиеся отношения между государством и массмедиа раскалились из-за нового медиаскандала, который, по версии международных организаций, стал причиной дальнейшего падения страны в рейтинге свободы прессы[43]. Несомненно, в данном контексте перед журналистами возникли новые вопросы профессионально-этического и деонтологического характера. К примеру, насколько неоспоримой можно считать привилегию журналиста скрывать свой источник информации; как далеко может зайти журналист, публикуя скандальный материал, основанный на закрытых данных, и пр.

Наконец, в-третьих, последствия медиаскандала отразились на взаимоотношениях Финляндии с другими странами, тем самым выведя конфликт на международный уровень. С этой точки зрения опасения верхушки власти легко объяснить: публикация в «Хельсингин Саномат» затронула интересы не только Финляндии, но и России, а также стран НАТО. Утечка информации не могла пройти мимо российской стороны, которая обвинила Финляндию в сливе информации НАТО и в попытке ухудшить отношения между двумя государствами[44]. Таким образом, в ситуациях, когда публикация затрагивает как национальные, так и международные аспекты, особую важность приобретает не только надежность источника, но и сам характер информации, представленной к публикации. Нельзя отрицать, что вопросы национальной безопасности и интересы своей страны являются основополагающими для государства. В этом смысле для власти наиболее опасной из всех журналистских привилегий является право на анонимный источник, и тогда даже в странах с эффективной системой медийного саморегулирования возникает острая необходимость в более четком определении границ дозволенного в профессии.

Notes

Council for Mass Media. Guidelines for Journalists and an Annex. Available at: http://www.jsn.fi/en/guidelines_for_journalists/ (accessed: 01.03.2020).

Freedom House Freedom in the World 2017. Available at: https://freedomhouse.org/report/freedom-world/2017/finland (accessed: 01.03.2020).

Froomkin A. M. (2017) Lessons Learned Too Well: Anonymity in a Time of Surveillance. Available at: https://repository.law.miami.edu/cgi/viewcontent.cgi?article=1311&;context=fac_articles (accessed: 01.03.2020).

Halminen L., Pietilainen T. Helsingin Sanomat. Salaisuus kallion uumenissa – juuri kukaan ei tieda, mita tekee Puolustusvoimien Viestikoekeskus, mutta nyt HS: n saamat asiakirjat avaavat mysteerin. Available at: https://www.hs.fi/politiikka/art-2000005492284.html (accessed: 01.03.2020).

Koski S., Egutkina A. Helsingin karajaoikeus: toimittaja Laura Halmisen kotietsinta oli laillinen. Iltalehti. Available at: https://www.iltalehti.fi/kotimaa/201802272200775076_u0.shtml (accessed: 01.03.2020).

Makinen E. Poliisi teki kotietsinnan Helsingin Sanomien toimittajan kotiin. Helsingin Sanomat. Available at: https://www.hs.fi/kotimaa/art-2000005494078.html (accessed: 01.03.2020).

Nakki M. Venajalla katsotaan, etta HS: n vuotojutun taustalla on Nato – Tavoitteena lyoda kiila Helsingin ja Moskovan valiin. Helsingin Sanomat. Available at: https://yle.fi/uutiset/3-9984654 (accessed: 01.03.2020).

Reporters Without Borders. Press Freedom Rating 2017–2018. Available at: https://rsf.org/en/news/threat-sources-finnish-journalists-home-searched (accessed: 01.03.2020).

UNESCO World Trends In Freedom of Expression and Media Development: Special Digital Focus 2015. Available at: http://unesdoc.unesco.org/images/0023/002349/234933e.pdf (accessed: 01.03.2020).

Ward S. J. (2014) Digital Media Ethics. Available at: http://mediamorals.org/digital-media-ethics/ (accessed: 01.03.2020).

Библиография

Duffy M. J., Freeman C. P. (2011) Anonymous Sources: A Utilitarian Explorati on of Their Justificati on and Guidelines for Limited Use // Journal of Mass Media Ethics. No. 26 (4). Pp. 297–315.

Fengler S. (2015) How effective is media self-regulation? Results from a comparative survey of European journalists // European Journal of Communication. Vol. 30 (3).

Harjuniemi T. (2013) Press Self-regulation in Finland: A Functioning System under Pressure. University of Helsinki.

Huhtinen A.– M., Halminen L. (2017) Sosiaalisen median merkitys sotatieteellisessa kehyksessa. Tiede Ja Ase, 74. Noudettu osoitteesta. Available at: https://journal. fi/ta/arti cle/view/60584 (accessed: 01.03.2020).

Kumylganova I., Romanova R. (2018) The anonymity of sources issue: Where to draw the line with media freedom? // The 10th International media readings in Moscow. Mass media and communications. Moscow. Pp. 69–70.

Mora T. (2011) «Lahdesuoja ja luottamuspaaoma». In Tuomo Mora (ed.), Lahdesuoja: Normit, ideaalit ja kaytannot. Helsinki: Viestinnan tutkimuskeskus, Helsingin yliopisto.

Osifelo E. T. (2017) The challenges of anonymous source stories // Pacific Journalism Review. No. 23 (2). Pp. 51–65.

References

Duffy M. J., Freeman C. P. (2011) Anonymous Sources: A Utilitarian Explorati on of Their Justificati on and Guidelines for Limited Use // Journal of Mass Media Ethics. No. 26(4). Pp. 297–315.

Fengler S. (2015) How effective is media self-regulation? Results from a comparative survey of European journalists // European Journal of Communication. Vol. 30 (3).

Harjuniemi T. (2013) Press Self-regulation in Finland: A Functioning System under Pressure. University of Helsinki.

Huhtinen A.-M., Halminen L. (2017) Sosiaalisen median merkitys sotati eteellisessa kehyksessa. Tiede Ja Ase, 74. Noudettu osoitteesta. Available at: https://journal. fi/ta/arti cle/view/60584 (accessed: 01.03.2020).

Kumylganova I., Romanova R. (2018) The anonymity of sources issue: Where to draw the line with media freedom? // The 10th International media readings in Moscow. Mass media and communications. Moscow. Pp. 69–70.

Mora T. (2011) «Lahdesuoja ja luottamuspaaoma». In Tuomo Mora (ed.). Lahdesuoja: Normit, ideaalit ja kaytannot. Helsinki: Viestinnan tutkimuskeskus, Helsingin yliopisto.

Osifelo E. T. (2017) The challenges of anonymous source stories // Pacific Journalism Review. No. 23 (2). Pp. 51–65.

Лазутина Г. В

Должное журналистики и долг журналиста: объем понятий

Лазутина Г. В., кандидат филологических наук, доцент кафедры периодической печати факультета журналистики МГУ имени М. В. Ломоносова e-mail: [e-mail]

Аннотация. Информационное пространство сегодня с невероятной скоростью обретает новые черты. Это касается и журналистики как рода деятельности, который во многом определяет состояние массовых информационных процессов. В повестку дня в очередной раз встает вопрос о должном журналистики и долге журналиста. Время сообщает этим понятиям дополнительные оттенки и выдвигает перед научным сообществом задачу своевременно осознать, в чем их смысл. Цель предлагаемой статьи заключается в том, чтобы обратить внимание коллег на обстоятельства, которые заставляют видеть особенности понятий и различать их объем. Это позволяет существенно уточнить сложившиеся представления о долге журналиста и должном журналистики как явлениях одного ряда, часто воспринимаемых как синонимичные.

Ключевые слова: социальная деятельность, объект деятельности, субъект деятельности, должное журналистики, долг журналиста.

THE DUE IN JOURNALISM AND THE DUTY OF A JOURNALIST: SCOPE OF THE CONCEPT

Galina V. Lazutina, PhD in Philology, Associate Professor at the Chair of Periodical Press, Faculty of Journalism, Lomonosov Moscow State University (Moscow, Russia), [e-mail]

Abstract. The information space today is gaining new features incredibly fast. This also applies to journalism as a kind of activity that largely determines the state of mass information processes. Once again, the issue of journalism and the duty of a journalist is on the agenda. Time gives these concepts additional facets and puts forward before the scientific community the task of timely understanding of what their meaning is. The purpose of this article is to draw the attention of colleagues to circumstances that force one to see the features of these concepts and to distinguish their scope. This allows us to significantly clarify the prevailing ideas about the duty of a journalist and the due in journalism as phenomena of the same series, often perceived as synonymous.

Key words: social activity, object of activity, subject of activity, the due in journalism, duty of a journalist.

В ситуации, когда информационное пространство с невероятной скоростью полнится новшествами, в повестку дня настоятельно встает вопрос о должном журналистики и долге журналиста. Время сообщает этим понятиям дополнительные оттенки и ставит перед научным сообществом задачу своевременно осознать, в чем их смысл. Цель статьи автор видит как раз в том, чтобы поделиться с коллегами соображениями, которые, на его взгляд, под воздействием случившихся изменений несколько уточняют устоявшиеся представления. Это тем более важно, что актуальный общественно-политический дискурс то и дело выносит на поверхность широких обсуждений идею о том, что песенка журналистики спета и она как профессиональное дело доживает последние дни. Между тем среди новшеств информационного мира есть и такие, значение которых опровергает подобный ход событий. Над этим стоит задуматься.

Долг и должное: о различении понятий

Речь об этом заходит не первый раз: в научной лексике понятие «должное» нередко отождествляется с понятием «долг». Насколько это оправдано? Попробуем понять.

Для создателя деонтологии И. Бентама не было необходимости строго различать смысл двух однокоренных слов. Их объединяло его учение о деонтологии как теории нравственности, относящееся только к типу социальных систем, представленных человеческим обществом (Бентам, 1998). Понятие «должное» в тот период не осознавалось как характеристика всех живых систем. Между тем именно в этом заключен его основной смысл.

Мы знаем, что возникновение человечества неразрывно связано с появлением нового типа отношений между живым организмом и средой. Эти отношения обрели форму целенаправленного субъектно-объектного взаимодействия, опосредованного специальными орудиями. Лицом, начинающим такое взаимодействие, т. е. его субъектом, выступил человек. Окружающая его среда стала играть роль объекта, на который направлены усилия человека. Этот объект состоял из самых разных природных образований – множества конкретных предметов. Их объединяла общая черта: в процессе взаимодействия с человеком они играли одну роль – противостояли субъекту в качестве объекта. Это разделение ролей привело в конце концов к возникновению разного значения понятий «долг» и «должное».

Понятие долг человеческая мысль неразрывно связала с ролью субъекта. На языках разных народов оно воспринимается одинаково: как обозначение внутренних установок, которые повелевают человеку в определенных обстоятельствах вести себя так – и только так, потому что это важно для отношений с окружающими. Иначе говоря, долг есть характеристика побуждений человека как субъекта взаимодействия с окружающим миром.

Должное – категория иного порядка. Это характеристика каждого из предметов реальности, с помощью которой человек обозначает их суть – открывшиеся ему закономерности, определяющие существование и функционирование предмета. Они присущи ему от природы и делают предмет самим собой, занимающим в мироздании особое место. В этих закономерностях – причина многообразия мира. Вместе с тем их наличие определяет его целостность, его единство.

Человек в своем бытийном качестве – тоже предмет реального мира и тоже обязан своим своеобразием имманентным закономерностям. Но изначально они ему не известны, а потому становятся для него загадкой, превращают предмет в носителя загадки и тем самым делают его для субъекта объектом взаимодействия, известного нам как познание.