Гораксена

– Место для ночлега подобрать надо, – Левка достал фонарик и протянул сестре. – Желательно, не под уклон, а то скатимся во время сна прямо в пасть этой хрени.

– У меня есть фонарь, – сбросив надоевший рюкзак, Лика внимательно посмотрела на Глеба и Иру.

Прижавшись, друг к другу, те дрожали как бездомные котята.

– Посторожите вещи? А мы место найдем. Хорошо?

– Не бросите нас? – жалобно протянула Ирен.

– Мы здесь свою поклажу оставляем, – расставаясь с рюкзаком, заметил Левка. – И встречный вопрос, а не сбежите ли с нашим барахлом?

– Да что вы такое говорите! – придя в себя, возмутился Глеб. – С места не сдвинемся!

– Отлично! Тогда мы пошли, – и вскоре брат с сестрой исчезли из вида, затерявшись среди сосен и зарослей кизила.

Вскоре отряд уже устраивался на новом месте. На эту небольшую поляну, продравшись сквозь колючий кизил, наткнулась Лика. Наткнулась и ахнула. Место как нельзя лучше подходило для ночлега.

С трех сторон поляну окружали огромные ступени, уходящие высоко в горы. Было ли это творение рук человека, или самой природы, то верно тайна, которую уже никто и никогда не узнает.

Но место было потрясающее! Скатиться отсюда не грозило, а крепко сплетенные ветки деревьев создавали над головой крышу, защищающую от дождя и ветра.

Разжигая костер, Левка тревожно оглядывался.

– Ты чего? – подсев к нему, тихо спросила сестра.

– Да можно ли здесь огонь разводить?

– Боишься, что оштрафуют? Или что?

Брат неопределенно пожал плечами.

– Разжигай, не бойся, – авторитетно заявила Лика. – Нам надо поесть и желательно сделать это возле костра. Типа все хорошо и мы просто выехали на пикник такой вот странной компанией, а то наши милые тюлени скоро в обморок грохнутся от голода.

– Как скажешь, босс, – усмехнувшись над «странной компанией», Левка чиркнул спичкой. – И это… найди мне плоский небольшой камень.

– У нас будет горячий чай?! – обрадовалась сестра. – А я тоже солдатскую кружку прихватила!

– Ну, так! – улыбнулся брат. – Моя школа!

Гречневую кашу с тушенкой запивали крепким сладким чаем. Можно сказать, ужин удался.

Иру разморило так, что положив голову на колени мужа, она быстро уснула. Укрыв жену курткой, Глеб бросил быстрый взгляд на бывших родственников.

– Перенервничала, – словно оправдываясь, вздохнул он. – Пусть поспит.

– Очень кстати, – заметила Лика. – Потому что сейчас начну вас жестко допрашивать. Я знаю, вы оба что-то видели… Рассказывайте, и не бойтесь, что это будет выглядеть смешно и нелепо. Кто первый?

– Ну, давайте я… – неуверенно начал брат. – Действительно, то, что мне примерещилось вчера ночью, до сегодняшнего вечера казалось полным бредом. Пока не увидел эти руки из-под тумана. Б-р-р-р! – вздрогнул он, чуть не расплескав чай.

– Короче, где-то после Новомихайловского перевала чихнула пару раз моя ласточка и встала как мертвая. И бензина полный бак и все в норме, а вот взяла и превратилась в бесполезную железяку. Вышел попутку поймать, а на дороге шаром покати. Вот только ехал и радовался, что трасса свободна, а тут прямо струхнул. Хрень разная в голову полезла, тем более до тебя уже несколько месяцев дозвониться не могли. Ну, я обратно в машину залез, да и задремал.

Сколько спал, не знаю. Очнулся от стука в окно. Слабый такой стук, будто кто ногтями до стекла дотрагивается и вниз проводит. Стукнет и проводит… Стукнет и проводит…

Продрал глаза, смотрю, ночь уже глухая стоит, а впереди стена из тумана. Такая плотная, что мне захотелось выйти и наощупь попробовать. Только к двери потянулся, как вдруг ладошка из тумана шлеп по стеклу… ногтями щелкнула и вниз поскребла. До сих пор этот звук в ушах стоит… – поежился Левка и замолчал.

– А дальше-то что? – Лике показалось, что разбухшие от страха слова царапали гортань.

– Дальше отодвинулся я от двери и замер. Согласитесь, странно? То ждал, что на трассе кто-нибудь появится и вот дождался, но дверь открывать совсем не хотелось. Много о чем передумал в те секунды. Что может, кто в аварию попал и из последних сил просит о помощи, а я сижу тут как пень. Мне было одновременно и стыдно и жутко. И тут… тут к стеклу припал человек.

Припал так, словно хотел рассмотреть меня. Это была женщина… – брат громко сглотнул. – Не просто какая-то там женщина, а моя покойная жена Шура.

– Ребята, – взлохматив темные волосы, простонал Левка. – Я чуть с ума не сошел в тот момент. А Шурка увидела меня и, приложив палец к губам, покачала головой; типа, не выходи и сиди тихо. Потом изобразила знак, который известен лишь нам двоим. Сложила из пальцев сердечко и приложила сначала ко лбу, потом к губам, а потом к груди. Шурка всегда так делала. Все-таки она очень сильно любила меня… Да и я, видимо, тоже… Потом она исчезла, а я дождался утра и двинулся пешком. Вот и все. Можете верить, а можете не верить, но это не бред…

– Я верю, – внезапно проговорил Глеб. – Думаю, теперь моя очередь рассказать, почему мы сегодня чуть не раскатали вас по щебенке.

– Было бы интересно услышать, – отозвалась Лика.

– Приношу извинения еще раз, но думается мне, во всем этом кроется какой-то смысл.

– Какой смысл, раскатывать по дороге бывших родственников? – нервно хохотнул Левка.

– Сейчас расскажу, и поймете. Вы же знаете, что мои бабушка и дедушка похоронены в Тихорецке. Так вот, по дороге навестили мы их могилки, а как поехали дальше, тут все и началось. Я прямо-таки извертелся, все казалось на заднем сиденье сидит кто-то. Обернусь, пусто. Еду дальше и опять у меня в одном месте свербить начинает, так и тянет оглянуться. Видя мою невсебешность, Иринка велела остановиться.

Передохнули немного, у меня даже вздремнуть получилось и дальше тронулись. Вроде все нормально, даже успел забыть про то ощущение за спиной, как прямо перед поворотом опять накатило, но оглядываться уже не стал, а попросту взглянул в зеркало. Вот честно, лучше бы не делал этого! Прямо сюжет из голливудского ужастика! Как там обычно бывает? – Глеб уткнулся в кружку и замолчал.

– Там много чего бывает, – не выдержал Левка. – И что еще за трюк с пустой кружкой? Не надо делать вид, что увлеченно пьешь чай. Или мы сами должны додумать, что ты там увидел в зеркале? Хорошо… – и он повернулся к сестре. – Ну-ка навскидку перечисли.

– Сейчас, – с готовностью откликнулась та, – Инопланетяне, монстры, зомбаки, или…

– Мертвяки! – опередил ее брат. – Твои личные мертвяки!

Пустая солдатская кружка выпала из рук и покатилась к костру.

– Да, – опустил голову Глеб. – Там сидели бабушка с дедушкой. Сидят, улыбаются…

Вот будто тайком в машину подсели, когда могилки их навещали. Ох, батюшки святы, у меня прямо-таки волос дыбом поднялся. Помню, заорал сильно. Тут чувствую, Ирка меня толкает и тоже кричит. Вперед взглянул, а нас прямо на скалу несет. За скалой поворот крутой, а с другой стороны обрыв. Вот уж не знаю, как выкрутиться удалось. Машину юзом понесло, даже не видел куда еду. И вас не видел. Извините, еще раз.

– Хватит уже извиняться, – хлопнул его по плечу бывший шурин. – Ты молодец! Другой с перепуга крутанул бы руль, да в обрыв. Все остались живы, вот что главное! А теперь давай свою версию про смысл.

– Да! – встрепенулся Глеб. – Нам надо было встретиться именно у этой горы! Вот если бы мы дальше проехали, что там с нами могло случиться? – взглянул он на Лику. – Ты же толком ничего и не объяснила. Что случилось с городом? Почему на трассе так много брошенных машин? Почему Новороссийск закрыт? И как я понял, вы же тоже возле Гораксены встретились?

– Ну что, сестренка? – подмигнул брат. – Твоя очередь раскалываться. Валяй!

– Да что тут раскалываться? Как-то все незаметно и постепенно получилось, – и Лика задумалась, вспоминая минувшую зиму.

Потом не торопясь, словно восстанавливая события, начала рассказывать. О том, что первыми исчезли коты и птицы, а затем постепенно стали пропадать люди.

Так и опустел город… потихоньку и незаметно. Не забыла поведать про странную старушку, что наверняка дружна с туманом. Умолчала только про то, как упилась абсентом и словила глюки со скульптурой невесты. Почему умолчала? Да кто знает? Человек часто не говорит всей правды по разным причинам. Может шустрая бабулька, бодро шныряя туда-сюда, и правда существует.

Но вот ожившая невеста, потерявшая свадебный букет, это скорей всего сон на скамейке в зимний вечер.

– Совсем пустой город? – подозрительно поглядывая на рассказчицу, осведомился брат.

– Не веришь? Значит я в покойницу жену, заглядывающую к тебе в окно, поверила, а ты…

– Ой, да что я, – отмахнулся Левка и налив в солдатские кружки воду, поставил их на раскаленный камень.

– А вот я не понял, как Новоросс закрыт? Кто его закрыл? – подал голос Глеб.

– Стена там образовалась. Такая мягкая прозрачная, но фиг пройдешь.

– Это специально! – стараясь не разбудить Ирен, возбужденно зашептал бывший муж. – Чтобы ты поехала именно по этой дороге!

– Да хватит уже! – рассердился Левка. – Специально, нарочно! Вот только интересно, кто это все делает? Лика, лучше расскажи, что тебе на горе привиделось?

– Но горе? – задумчиво протянула сестра. – Я будто бы очутилась в какой-то комнате. Знакомой и незнакомой.

– Ты еще про рисунок задвигала, – напомнил брат.

– Да… Помню, в руках у меня карандаши. Много карандашей… и вдруг они начинают рисовать дома, улицы, деревья… и все это становится как бы настоящим. Особенно врезалась в память Гораксена без верхушки и скульптура белой невесты, – и, моргнув, Лика замолчала.

– А дальше что?

– Э-э-э, как бы все…

– Не густо. Рисующие карандаши, символ города на набережной, гора без верха… фигня полная, – Левка внимательно посмотрел на сестру. – А чего испуганная такая? Смотри, глаза выкатятся.

– Глаза выкатятся? – вспомнив пустые бельма на лице невесты, Лика зажмурилась, стараясь прогнать видение. – Какой ужас… Ужас и бред.

И тут в тишине раздался свист. Такой слабый, вроде вдалеке, но в то же время совсем рядом.

Небольшой отряд замер…

Левка только прочистил горло, чтобы что-то сказать, как раздался второй свист. Нет, даже не свист, а посвист такой…

Все разом завертели головами, стараясь понять с какой стороны звук.

Но тот был отовсюду; таинственный и непонятный он кружил между испуганными людьми, и даже прикасался к ним. Ощущение не из приятных…

Почувствовав холод в груди, Лика хотела было крикнуть брату, что ей плохо, но не успела.

– Что это за фигня еще? – продолжая крутить головой, возмутился Левка, как заметил, сестра снова изменилась.

Вот неуловимо, а изменилась; застыла лицом и стала такая чужая-чужая.

– Вам нечего боятся, – произнесла она. – По легенде, так свистит дух леса, когда люди находят клад. Достойные люди, – легкая усмешка.

– А если недостойные? – пролепетал Глеб, моля бога, чтобы жена не проснулась в такой неподходящий момент.

– Недостойные? – Лика принялась делать непонятные движения руками; будто снимала с пальца перстень, а потом надевала его обратно. – Недостойные были бы уже мертвы. Свист превратил бы их мозг в кашу.

– Так мы же слышали этот посвист, – заметил Левка.

– Вы слышали, – царственно кивнула сестра. – А те не успели бы услышать.

Очередной раз, сняв с пальца невидимый перстень, она размахнулась и зашвырнула его далеко в траву.

Не понимая зачем, мужчины проследили траекторию полета невидимого кольца, а когда повернулись к Лике, то та лежала без сознания.

– Лисенок! – испугавшись, брат принялся трясти ее за плечи и хлопать по щекам.

Глеб бестолково суетился рядом, а брошенная Ирен продолжала смачно храпеть.

С хрипом втянув воздух, Лика встала на колени, откашливаясь и сплевывая густые слюни.

– Да что же это такое, – беспомощно произнесла она, утираясь рукавом.

Тут сверху посыпались мелкие камушки и послышались шаги.

– Кто здесь? – раздался из-за зарослей кизила мужской голос.

Отряд невольно затаил дыхание.

– Чего молчите? – не унимался незнакомец.

– А чего, в самом деле, молчим-то? – прошептала Лика.

– Да хрен его знает, – настороженно отозвался Левка. – Кто тут может бродить? Ты же сама сказала, что люди исчезли!

– Но я же не исчезла!

– В данном случае еще разобраться надо, – вставил Глеб. – Мертвый он, или живой?

– Чего? – брат и сестра даже не сразу поняли; о чем речь.

– Точно, – хлопнул себя по коленке Левка. – Вдруг мертвяк?

– Хватит чушь нести, – разозлилась Лика. – С вами ваши покойники разговаривали? Вот то-то же! Может это лесник? Бываю в горах лесники?

– Да я откуда знаю, – недовольно фыркнул брат.

– Вы там уснули, что ли? – по тону незнакомца было слышно, что он еле сдерживает смех.

– Не понял, он там угорает над нами? – Левка поднялся и распрямил плечи. – А чего мы боимся? Он один, а нас как-никак четверо.

– Три с половиной, – бросив взгляд на жену, поправил Глеб.

– Ребята! – раздалось сверху. – Поверьте, я живой! Не буду врать, что лесник, хотя и живу в горах. Как вы попали туда? Дорогу не могу найти.

– А вы нас что, слышали? – удивился Левка.

– Причем каждое слово! Сейчас время суток такое, каждый звук за версту слышен. Покажете тропку?

– Сейчас, – взяв беретту, Левка направился к зарослям, но вернулся через минуту с весьма недоуменным выражением на лице.

– Заблудился, – коротко бросил он.

– В смысле, не нашел тропинку по которой мы шли? – не поверила сестра.

– Ну да. Ее нет…

– Что, дорога потерялась? – догадался гость. – Понятно… Кто ее первый увидел, тому она и покажется, – выдал он непонятную фразу.

– Что за бред мы тут слушаем? – вяло возмутилась Лика, и направилась к зарослям.

Левка осторожно двинулся за сестрой.

Вскоре они вернулись назад, приведя с собой высокого, смуглого красавца.

– Это Остин, – важно сообщил Левка. – А это Глеб и его спящая жена Ира.

– А как вы прошли? Дорога появилась? – пожимая руку новому знакомому, поинтересовался Глеб.

– На месте она, – приложившись к баклажке с водой, буркнула Лика.

Левка же, почесал в затылке и снова направился к зарослям.

– Ребята, дорога опять исчезла… – сообщил он, вернувшись

– Дорога показывается только тому человеку, кто как-то связан с ней, – объяснил Остин. – Теперь понимаю, почему не набредал на это место. Хоть сто лет бы здесь ходил, мне бы оно не открылось. Дорогу сюда должна была найти женщина. Оказывается все просто…

– А по-моему, очень сложно, – подозрительно покосился Левка. – Что за сказки вы нам тут плетете? Просто в первый раз я не туда пошел…

– Да, – поддержала брата Лика. – И я с этой дорогой никак не связана! Вообще впервые ее вижу.

– А свист слышали? – не обращая внимания на скептицизм, поинтересовался новый знакомый.

Переглянувшись, все сделали вид, что не расслышали вопроса.

– Вижу, что слышали, – ответил смуглый красавец сам себе и осмотрелся. – Ага, и стоянку успели соорудить? Но позвольте все-таки пригласить вас в мой дом. Думаю, нам есть, что рассказать друг другу. Принимаете предложение? Ночью в горах совсем не безопасно.

– Принимаем! – твердо заявила Лика. – Ведь принимаем? – взглянув на спутников, добавила она.

У тех и не было желания спорить. Разбудив Ирен, быстро собрали вещи и отправились за новым знакомым. Правда через заросли кизила их проводила Лика, дорога действительно открывалась лишь ей. Увидев это, Левка уже пожалел о своем резком высказывании.

– Вы умеете убеждать, – шепнул смуглый красавец Лике, пока остальные продирались сквозь дерби.

– Не приписывайте мне того чего у меня нет, – отозвалась та, остро чувствуя его близость. – Вот эти двое никогда меня не слушались. Считали меня мелкой девчонкой. Может даже глупой и истеричной. Если честно, сама удивилась их послушанию.

– Интересно, – усмехнулся Остин и повернулся к плетущейся позади троице. – Быстрее! Дорога же на глазах исчезает. Или вы хотите, остаться там навечно, проткнутые ветками и вспоротые острыми колючками?

Испуганно переглянувшись, те прибавили шагу и старались больше не отставать.

– Умеете застращать народ, – хмыкнула Лика, бросив быстрый взгляд на мужчину.

«До чего же хорош, сукин сын, – неприязненно подумала она.– Любопытно, кто по национальности? Не хватало еще влюбиться».

– А я не соврал про деревья, – признался вдруг Остин.

Лика от удивления остановилась, и в нее незамедлительно врезался брат, загремев на всю округу солдатскими кружками, что в спешке были просто перекинуты через шлейку рюкзака.

– В чем дело? – возмутился он. – Чего встали?

– Идем, идем…, а про деревья потом поймете, – пообещал новый знакомый, задержав взгляд на Лике.

Надо сказать, жилище смуглого красавца, весьма удивило путешественников.

Остин с усмешкой наблюдал, как гости, побросав поклажу, бросились к отвесной скале, из которой торчала избушка. Вероятно, когда-то здесь стоял очень большой дом, и сильный оползень погреб его под собой, чудом оставив маленькую часть снаружи. Если это и было правдой, то остальную часть дома давно уже съела гора.

– Ну и избушка на курьих ножках, – хохотнул Левка. – А говорил, что дом!

– Я слегка преувеличил.

– Какое хорошее место, – заметила сестра. – Ровная местность и ручей рядом, – зажмурилась она. – Слышу, как он журчит!

– Совсем не отказалась бы помыться, – печально вздохнула Иринка.

– Да, пожалуйста! – радушно отозвался хозяин. – Вон душ, – и кивнул на крепко сколоченную кабинку с двумя бочками наверху. – Вода за день прогрелась.

– О! А в самом ручье можно искупнуться? – загорелся идеей Левка.

– Нет. В марте вода очень холодная. Лучше в душе.

– Я вообще-то в прорубь ныряю, если что.

– Не надо, – Остин был непреклонен. – Воды в бочках хватит на всех. А теперь давайте занесем вещи.

Зайдя в избу, отряд застыл на пороге, с опаской разглядывая мрачные стены из темных бревен.

– Проходите, не стесняйтесь, – пригласил хозяин. – Спасть есть на чем, – кивнул он на набитые сеном тюфяки. – Вот только комнат всего две.

– Не страшно, – Иринка первой прошлась по дому. – Значит, делимся на девочек и мальчиков. Согласны?

Вот такого расклада никто не ожидал.

– Лика, давай выберем маленькую комнату? Там и вид из окна потрясающий. Да и много ли нам девочкам нужно?

Молча кивнув, Лика отправилась смотреть расхваленную комнату.

– Полный атас, – вздохнул Левка, и отодвинул ковер, что висел на стене, прилегающей к горе.

– Ой, – искренне изумился он. – А там реально земля?

Действительно за ковром находился плотный слой земли. Не просто плотный, а спрессованный. Достав ключи, Левка пытался поковырять ими стену, но без толку. Глеб с интересом наблюдал за манипуляциями бывшего зятя.

– Мы в душ! – радостно объявили девушки и удалились.

– Что это вообще такое? – нахмурившись, Глеб озадаченно почесал затылок.

– Ты о чем? – не понял Левка. – О стенке или о внезапной дружбе?

– Да обо всем!

С наслаждением намыливаясь, Лика все не могла понять; что же случилось с Ирой. С ее давней соперницей и разлучницей. Что это за хитрый ход; набивание в подружки?

Та, словно услышав ее мысли, позвала из-за перегородки.

– Смотри, что придумала! Вещи все с себя скинула и пока купаюсь, топчусь по ним. Экономия воды!

– Да? – оценив смекалку, Лика схватила тазик, благо их было много, и проделала то же самое.

– Какое же облегчение! Будто тонну грязи смыла, – обмотавшись полотенцем, Ира присела на лавочку. – Слушай, а хорошо душ оборудован. Две кабинки, тазиков куча, скамейка, крючки для одежды.

– Ага, не душ, а мечта хозяйки, – не переставая удивляться, хмыкнула Лика.

– Лика, ты прости меня за все, – вдруг уронила разлучница. – Не буду оправдываться, ибо виновата. Просто прости.

– Да перестань. Я забыла уже все. И простила давно…

– Правда? – Ирка вскочила, и упавшее полотенце, открыло на животе страшный и огромный шов.

– Это что? – не в силах отвести взгляда от безобразного рубца, Лика похолодела.

– Это? Это значит, что у меня никогда не будет детей.

– Погоди… Внематочная?

– Две внематочных. Сначала одна, а через год другая.

– Что? Две операции? – стало невыносимо стыдно за свою шутку про наследника. Вот же словно черт за язык дернул такую гадость сморозить.

– Извини меня ради бога. Я тогда возле машины глупость сказанула…

– Ой, прекрати, – перебила Иринка. – Давай все забудем?

– Хорошо. А ты любишь… любишь Глеба?

– Конечно, люблю! А почему ты спрашиваешь?

– Просто он так плохо выглядит, ну и подумала, – ненавидя себя, залепетала Лика.

– Инфаркт… Когда меня на вторую операцию положили, он с инфарктом и свалился.

– Не знаю, что и сказать, – развела руками Лика. – Это очень… жестоко…

– Да все уже в прошлом. Видишь, какой я теперь шарик! Гормональный сбой. Вот даже, если совсем есть не буду, все равно не похудею. Представляешь?

– Хорошего мало…

– Да ерунда! Зато ты куколка! И знаешь, тебе очень идет короткая стрижка. С чего ты вдруг подстриглась так?

– Так это уже отрасли. Я вообще под нулевку обрилась! Представляешь?

– Да иди ты! – расхохоталась Иринка. – Вот даешь! Я наоборот отращиваю, отращиваю, а она взяла и сбрила все к едрене-фене! А вот то, что ты по бокам волосы в рыжий цвет покрасила, это бомба! Эффектно так!

– Чего-о-о? – не поняла Лика. – Какой еще рыжий цвет?

– Смотри, от висков и назад у тебя будто высветлено. Не высвечивала волосы?

– Может я поседела за сегодняшний день? Левка меня видел без кепки. Поржал только над прической. Седина это или что?

– Тут свет такой, не поймешь. Пойдем в дом, а?

Лика специально зашла в дом с полотенцем на голове.

– Зеркало есть? – без предисловий обратилась она к хозяину.

– На улице.

– Почему не в доме? – удивилась Ира. – Нам срочно надо! А то на дворе уже смеркается.

– Вообще очень долгий вечер, вам не кажется? Так много успели сделать, а темнеть только сейчас начало. Странно… – отрешенно уронила Лика.

Хозяин дома хотел было что-то сказать, но перехватив Иркин взгляд, вышел во двор.

– Очень много загадок за один день, – подойдя к сестре, Левка приподнял ее подбородок. – Что случилось? Ты чем-то напугана?

Тут зашел Остин, неся под мышкой огромное зеркало в старинной оправе. Наверняка тяжеленое, но мужчина нес его так, словно это был большой лист бумаги.

– Вот, – прислонил он зеркало к земляной стене. – Только потом обратно унести надо. В доме нельзя оставлять.

– А причину потом поведаешь, – вздохнул Левка. – Ну, иди, смотри, – подтолкнул сестру. – Что ты там хотела увидеть?

Подойдя к зеркалу, Лика медленно сняла с головы полотенце.

– Что скажешь? – обернулась она к брату.

– Ты когда это сделала? Нет, смотрится прикольно, но когда успела?

– В том-то и дело, что ничего не делала! И это не седина. У кого какие идеи? Может где-то на подъеме в гору я вырубилась, и вы решили надо мной так пошутить, а?

– Не совсем понимаю, что случилось-то? – деликатно покашлял Глеб.

– У меня волосы по бокам стали рыжего цвета. Прямо как у английской королевы Елизаветы.

– Так ты не красилась? – наконец-то дошло до бывшего мужа.

– И глаза, – устало произнесла Лика. – Они посветлели. Это не мои глаза…

– Да что ты, в самом деле, – обняв сестру, Левка показал Остину, чтобы тот унес зеркало.

– У меня глаза цвета незрелого крыжовника, ты всегда так говорил, – всхлипнула сестра. – А теперь в них будто рыжины добавили.

– Крыжовник поспел, – решил пошутить брат. – А если честно, то не знаю, что и сказать…

Он ожидал слез, истерики, но сестра вдруг фыркнула.

– Зачетная шутка, – ткнув его в бок, рассмеялась она. – Короче, давайте спать, а? А все эти сказки-рассказки на завтра отложим. Согласны?

– Ложитесь, – кивнул Левка. – А мы в душ.

Выпроваживая мужчин, Иринка раздавала ценные указания, как экономно постирать белье самим, не привлекая к этому делу уставших дам.

– Ловко ты их, – растянувшись на тюфяке, заметила Лика.

– Нечего распускать, а то на шею сядут.

– Тут я с тобой согласна, – и переглянувшись, новоиспеченные подруги рассмеялись.

Лика не слышала, как вернулись мужчины. Не слышала, как заглядывал в комнату брат, зовя по-человечески попить чай за столом. Не слышала, как шикнула на него Ирина. Лика спала. Она давно не спала так крепко и давно не снились ей сны. А сегодня…

Сегодня она стояла посреди огромного поля, окруженного горами, и зеленая трава ластилась к ногам словно кошка. Ярко—синее небо было совсем близко, а белые облака, проплывая, цеплялись за верхушку самой высокой горы. Раскинув руки, Лика закружилась, напевая песню на незнакомом языке. Это была минута такого спокойствия и счастья…