Город Кондора

И вот теперь Командор шёл по улице вслед за Мио и думал: это ему внушили любить местный кофе даже сквозь фильтры, или он всё-таки полюбил местный терпкий сорт по своей воле, а не по внушению?

На улице уже стемнело и включились фонари. Панели белого, жёлтого и оранжевого света в дороге и в стенах домов подсвечивали пространство. Иногда проносились машины, ловко объезжая выходящих на проезжую часть людей. Мио иногда брала Командора за плечо и отводила в сторону. Обычно спустя минуту мимо проносился какой-нибудь двухместный «Вейрон» или «Томагавк». Вот и сейчас, сдувая остатки кофейного запаха, мимо пронеслась фура. Раскрашенная в ярко-красные фирменные цвета автоматизированная коробка повезла ящики хот-догов по ларькам во всех уголках города.

В одном из них, который стоял чуть дальше по улице, обычно затаривался сам Кир. Сейчас Мио протащила парня мимо него, после чего повела к лестнице на станцию монорельса. Кир задумался: а как ему теперь покупать еду, если они отключили Марту? Платежи автоматизированы и привязаны к интерам, и у каждого может быть только один. Его ведь ни одна кофейня не примет! Ответа на вопрос о питании пока не было. Как и ответа, кто и зачем вызвал Мио вместе с Киром на Базу. Мио лишь нахмурила брови и попросила собраться побыстрее. Кир накинул куртку и вышел из квартиры вслед ней.

Станция монорельса находилась на высоте третьего этажа, и если бы они шли в утренний час пик, то самая длинная очередь стояла бы не к вагонам, а к лифту, который поднимал пассажиров на платформу. Сейчас они прошли мимо пустой кабинки, из которой гремела модная песенка. Кир никогда не замечал, что в лифте есть другие звуки, кроме скрипа дверей и сопения нетерпеливых соседей, считывающих свежие новости с экранов очков, часов и иных устройств, которые работали с их нейроинтерфейсами напрямую.

Не всем доступна полная интеграция интера с сетчаткой. Это не только деньги, но и уровень контроля над потоком входящих данных.

Мио и Командор, гремя сапогами, поднялись по металлической решетчатой лестнице наверх и встали прямо на краю платформы. Ветер с улицы залетал сюда и теребил волосы Мио. Затылок Кира слегка мёрз.

Парень привычно осмотрел платформу, но ничего не увидел. Скрытые камеры, датчики и сенсоры растворились в пространстве, слились со стенами, плакатами, лампами. Он сжал кулаки, медленно вдохнул и с шипением выдохнул.

– Передумали ехать, Командор? – спросила Мио. – Наклонив голову и прислушиваясь к внутреннему голосу нейроинтерфейса, она добавила: – Монорельс прибудет через три минуты.

Кир подёргал плечом, поправил куртку и пустой рукав.

– Когда вы в последний раз видели мир без ультрадиапазонов и сканеров? – спросил Командор девушку.

Наблюдатель пожала плечами:

– Позавчера.

Парню пришлось повернуть голову и посмотреть – не шутит ли она. Её скучающее лицо говорило, что нет.

– Каким образом?

– Осмотритесь вокруг, Командор. Что вы видите?

Кир не понял, применила ли она внушение или нет, но он медленно повернулся вокруг своей оси, осматривая станцию.

– Рельсы, двери лифта, вон в том углу висит камера, но её сейчас не видно. Задувает ветер, значит, он с севера и скоро похолодает. Опять отклеилось объявление о смене расписания. Кто-то намалевал хреновую картинку рядом с мусорными бачками. Что это – циркуль?

– Где? – резко повернулась Мио.

– Вон, – указал Командор пальцем на бачки около скамейки.

– Твари. – Мио толкнула Кира в сторону и быстро подошла к бачкам.

Она постояла рядом с ними, осмотрела со всех сторон, даже посветила рукой. Потом разочарованно покачала головой и вернулась. Как раз подошёл вагон монорельса. Дверь перед Киром не открылась – для поезда он был пустым местом.

Командор поднял бровь.

– Не сейчас. – Она подошла и по-детски потёрла глаза.

Дверь перед Мио открылась, они вошли, сели на кресла, и она спросила снова:

– Скажите, что особенного в том, что вы увидели. Помимо рисунка?

– Да ничего. Только я не вижу того, что видел раньше.

Мио посмотрела направо – туда, где в заднем стекле исчезала за поворотом станция.

– Тогда задам вопрос иначе: сколько человек было на станции?

У Кира аж напряглась челюсть.

– Ни одного?

Наблюдатель качнула головой влево:

– А вот тот, что вошёл с нами в вагон?

Кир посмотрел туда, куда она показала. Там сидел пожилой мужчина в светлом плаще. Он положил модную карбоновую шляпу на колени и теперь читал с планшета.

– Вы говорите, что защищаете человечество. – В её голосе звенела расстроенная струна. – При этом видите людей мишенями и оцениваете, опасны они или нет. А ведь люди – это и есть то человечество, о котором мы говорим.

Она почесала нос, коснулась виска, прислушиваясь к голосу внутри.

– Нам разрешили прибыть на Базу. – И закончила свою мысль: – Мы отключаем нейроинтерфейсы не меньше раза в три месяца. На несколько дней.

– Зачем?

– Чтобы не забыть, что значит быть человеком.

Они замолчали, и вагон монорельса мирно покачивался по ходу движения. Оказалось, что они здесь лишь втроём. Час пик позади, и люди с работы вернулись домой, к детям, которые постигают себя через «Глубину».

Через две станции пассажир в пальто встал и прошёл к двери, а перед самым выходом приподнял шляпу и сказал:

– Командор. – После чего вышел в деловом центре. Кир с удивлением посмотрел ему вслед:

– Мы разве знакомы?

В вагоне они с Мио остались вдвоём. Представители «Группы», которые защищают человечество. И которые так по-разному видят это самое человечество.

За окном проплывал город. Серые клочья тумана заглушали свет из окон многоэтажных коробок, в которых готовились ко сну обычные люди. Туман съедал яркие цвета стен домов, которые в попытке дать городу разнообразия раскрашивали каждый год по-новому. Ночью, несмотря на попытки фонарей осветить улицы, город превращался в серого многоглазого призрака, таращившегося в пустоту.

Если бы Марта была с Киром, как и все импланты, то он видел бы, как над городом летают замаскированные курьерские и охранные дроны. Сейчас же в глаза бросалось только подсвеченное со всех сторон дерево. Гигантский дуб, который посадили основатели города и который вырос за несколько сотен лет до невероятной высоты. Вокруг него раскинулся центральный парк, в котором иногда слышался детский смех. Несмотря на это, окружающие дерево дома смотрели на него сверху вниз, как на выскочку в прикиде позапрошлого века.

На стекле около двери замерцало название следующей станции. Значит, до неё осталось меньше тридцати секунд.

– Встаём? – Кир поднялся с кресла.

– Нет.

– База здесь, насколько я помню.

– Нам в другое крыло, – ответила Мио, и Кир уселся на место.

Двери автоматически открылись, зашло несколько человек, все из «Группы». Они молча кивали, рассаживались по креслам и закрывали глаза. Дежурство позади, мир выстоял, можно урвать несколько часов сна. Вдвойне везёт тем, кому сон выпадает в ночь.

База, или Административный центр «Группы», – это не здание, а целый квартал. Высотки, воздушные и подземные переходы, ангары с техникой и вычислительные центры. Конечно, не все мощности «Группы» находились здесь, риски давно посчитаны. При этом сам по себе квартал не выделялся на фоне других деловых районов ничем, кроме стальной раскраски главной высотки и горящей белым светом эмблемы – вытянутого вертикально ромба со стилизованными крыльями.

Почему-то через вход Исполнителей идти до своего блока получалось дольше. Поэтому Кир всегда выходил у центрального входа – у корпуса Наблюдателей. Там можно свернуть в левый переход и быстрее дойти до их ангара. И поэтому он думал, что раз они вместе с Наблюдателем, то и пойдут к Наблюдателям.

А они, судя по всему, шли в сервисную.

– Обожаю этих ребят, – сказал Командор, не скрывая восторга.

– Ага, – скучающе ответила Мио, закрыв глаза. Видимо, считывала какие-то данные.

– Да там же каждый – гений! – Кир автоматически попросил про себя Марту вывести данные по сервисникам, но его встретила только темнота за веками. Он щёлкнул языком. – Они же создали «Глубину», разобрались с имплантами. Да они спасли человечество!

– И сейчас они ждут, когда к ним приедет безумный Командор. – Мио схватила себя за голову. – Зачем? Вот зачем ему это надо? Своего безумия не хватает?

– В смысле? – Командор повернулся к ней всем телом. – Они попросили меня приехать? Почему?

– Да кто его знает… Сейчас доедем – может, расскажут.

– Почему «может»?

Потому, что некоторые из этих умников могут с восторгом показать на человека пальцем, что-то прокричать и свалить обратно в кабинет. По крайней мере, именно так поступил первый из сервисной службы, кого они увидели. Кир надеялся, что ему пришла в голову хорошая мысль, поскольку на двери его кабинета висела табличка со значком «Оружие». Хотя больше Командор обрадовался бы, если на табличке написали «Броня» или хотя бы «Батареи». Именно чёртовы батареи подвели его вчера.

Но пока они с Мио шли по коридорам дальше, следуя его изгибам и поворотам. Местами Кир подмечал на стенах рамки с фотографиями людей в халатах, с техникой и даже в обнимку с плюшевыми медведями. Изредка попадались картины. Около одного кабинета, как стражи, стояли две высокие кадки с цветами.

Мио шла молча, иногда шевелила губами, явно задавая вопросы нейроинтерфейсу. Пол под ногами слегка хрустел, в воздухе висел запах канифоли и озона. Где-то в недрах этих коридоров и кабинетов изобрели механическую руку Кира, создали их боевое оружие, рассчитали формулы для создания главного обучающего симулятора планеты. В какой-то момент Командору показалось благодаря изгибам коридора, что они идут по гигантскому мозгу. Мозгу, в котором живут самые разные мысли.

Они упёрлись в дверь лифта.

– Пришли, – сказала Мио и глубоко вздохнула. Она, что, тоже нервничает? – Наблюдатель и Исполнитель прибыли к инженеру Андрею. По его просьбе.

У Кира на затылке зашевелились волосы. По ним прошла электромагнитная волна, считывая его личные данные. Кольнуло в плече, там, где ещё вчера были переходники для импланта. Сверкнуло в глазах.

И дверь отворилась. Маленькая кабинка с яркими, ослепляющими белыми лампами, в которую могут поместиться лишь два-три человека. И ещё более сильный запах озона.

Дверь закрылась, и они медленно поехали вниз.

– Вы здесь бывали раньше? – спросил Кир, стараясь прикрыть лёгкую нервную дрожь. Ему очень хотелось быстрее оказаться внизу.

– Да. – Её голос прозвучал словно из металлической бочки.

– Вам не нравятся сервисные работники?

Она усмехнулась, показав клыки. В её лице мелькнуло что-то хищное, а у Кира автоматически сжались пальцы несуществующей руки на рукояти несуществующего пистолета.

– Мне не нравится то, что я обычно вижу в этом месте.

Переспросить Командор ничего не успел, потому что лифт остановился и дверь открылась. Мио сразу же вышла и быстрым шагом пошла вперёд по такому же, как ранее, коридору. Единственное, что его отличало, – отсутствие картин, цветов и любой другой несерьёзности. Голые стены, закрытые двери, чуть притушенное освещение.

Если раньше они шли по мозгу, то теперь попали в глубины подсознания, не меньше. Кир улыбнулся своим мыслям и поспешил за Наблюдателем.

Пройти насквозь весь комплекс «Группы» можно минут за двадцать. Они же шли десять минут только по этому коридору. Иногда Командор ощущал лёгкое давление, которое исчезало после пары шагов. Марта бы показала ему электромагнитное поле, через которое они проходили. Кстати, судя по тому, как морщилась Мио, поле задевало импланты. Кир ничего особенно не чувствовал, только разок невпопад стукнуло сердце, когда они проходили мимо большой красной двухстворчатой двери. Ни окошек, ни ручек – только петли и электромагнитные замки.

– Что там? – Кир не удержался от вопроса.

– Ничего хорошего, – резко ответила Мио. – На этом этаже вообще мало чего хорошего.

– Ну, мы хотя бы идём к хорошему?

– Зависит от того, кто спрашивает.

Ещё пару минут они петляли по коридорам, после чего услышали два голоса спорящих из приоткрытой двери:

– Ни в коем случае! Марио! Ну что ты несёшь! Не было у них шанса выиграть. Даже с подкреплением. – Непривычно высокий, даже писклявый мужской голос. Ему отвечал глубокий, звучный, как контрабас.

– Андрей, расчёты говорят иное. Ошибка была в расположении, а не в количестве. В истории есть масса примеров…

– Приветствую. Вызывали? – Мио проскользнула внутрь и прервала спор. Кир сделал вид, что не расстроился из-за упущенного интересного разговора.

– О, дорогая! Заходи! Надеюсь, ты не одна, – ответил высокий голос.

– Конечно, нет. Как я могу не выполнить приказ. – Она отворила дверь шире, и Командор вошёл в кабинет.

В нос сразу бросился запах подгоревшей еды. Сам же кабинет оказался небольшим, метров шесть на шесть. Кроме большого операционного стола посредине, по бокам стояла парочка столов поменьше с инструментами и склянками. И сидел единственный пожилой мужчина. Мужчина на инвалидной коляске.

– Это тот самый? – спросил мужчина высоким голосом.

– Нет, первый попавшийся на улице человек без руки, имплантов и с обвинением в предательстве. У нас таких много, бери – не хочу!

Мио раскраснелась. Ей не хватало только махать руками, чтобы окончательно перейти в образ подростка, но, видимо, держать себя в руках Наблюдателей всё-таки учат. У Кира до сих пор двоилось сознание, когда он пытался понять, как она может одновременно быть и Наблюдателем, и девчонкой.

– Лена, не язви. Он мне нужен для дела. И тебе тоже, если честно.

– Я Мио! – Вот теперь она не удержалась и взмахнула руками.

– Мио… что за кличка для домашнего животного. Нет чтобы называть себя так, как мать решила. Нет, нужно что-то выдумывать. – Мужчина покачал лысой головой и обратился к Киру: – А как вас зовут, молодой человек? Меня вот мама назвала когда-то Андреем. Мы даже иногда обращались по имени-отчеству, но времена меняются. Как вас мама звала?

– Он предпочитает, чтобы его называли Командором, – раздался с потолка приятный низкий голос.

– Марио! Что за невоспитанность! Дай гостю самому представиться!

– А то, что вся информация о нём и так висит у тебя перед глазами, Андрей?

– Мы люди, а не машины! Нам нужно время, чтобы познакомиться, принюхаться. – Андрей назидательно поднял сморщенный палец со странными розовыми пятнами.

– Ага, если бы не машины, тебя бы уже не было, – бросила Мио. Андрей рассмеялся.

– Как и тебя, девочка. И, судя по всему, и его. – Он указал на руку Кира и на грудь, в которой поддерживал сердце кардиостимулятор.

– Кир. Кир Андора, меня зовут, – наконец вклинился Командор и сделал шаг вперёд.

Его шею обхватили клинки. Оказывается, Наблюдатели тоже умеют ловко обращаться с оружием. Судя по тонкому лезвию, которое оказалось на сонной артерии, это импланты. Эффектно. Её ноги сжимали его бёдра.

– Мио, он просто собрался пожать Андрею руку, – сообщил голос с потолка.

– Андрей, спрячь своего Марио обратно в черепушку! Это неприлично – говорить со своим интерфейсом вслух!

– Это ваш интер? – Кир посмотрел на потолок, а потом снова на Андрея. – Как так? Почему? Прикольно!

Почему-то такая идея вызвала у Кира восторг, и внутри довольно запузырился адреналин.

– Во, хоть кто-то не считает меня психом. – Андрей довольно хлопнул рукой по подлокотнику кресла-каталки. – Цель проста: в моей голове слишком много голосов. Марио там тесно. Да и сложно спорить с ними. Здесь, – он обвёл руками кабинет, – он хотя бы имеет право голоса.

Мио слезла с шеи Командора и отступила назад. Парень почесал затылок и посмотрел на неё через плечо. Она выглядела невозмутимой. Кроме этого румянца на щеках.

– Давай, делай что хотел. У него пропуск только на два часа. Полчаса уже прошло.

– Мы так долго шли? – спросил Кир. – Значит, здесь у нас только час.

– Он мне нравится, Лена. – Андрей откинулся на спинку кресла, сделав это почти так же, как Мио на кухне у Кира ранее. – Умеет считать, подмечает детали.

– Ага, – ответил Командор. – Надеюсь, те острые сверкающие детали на столе с инструментами – не для меня?

– Подумай сам: тёмный подвал, безумный старик в кресле каталке, неуравновешенная девочка с силами Наблюдателя – какой сценарий тебе больше всего нравится?

– Тот, где мне вернут руку и восстановят на службе. В городе творится хрень, а я вынужден простаивать.

– Он точно мне нравится, – повторил Андрей. – Лена, я нашёл тебе мужа. Бери – не прогадаешь.

– Я Мио. – В голос девушки вернулись стальные нотки, и по телу Кира против воли прошла волна. – И мужика мне тут не всучивай. Сама разберусь.

– Как знаешь! Он был бы хорошей партией, верно, Марио?

– Вынужден поспорить, Андрей. Его биография полна мутных моментов.

Командор глубоко вдохнул и в очередной раз почуял, как сильно в комнате пахнет гарью. При этом еды ни на одном столе он не увидел. Андрей продолжал спорить со своим нейроинтерфейсом:

– У всех полно мутных моментов в биографии! На то мы и люди! Посмотри хотя бы на меня.

– Он должен был стать хирургом, а стал солдатом. Несмотря на отсутствие руки, – спокойно говорил Марио.

– Хирургу нужны обе руки, – привычно сказал Кир и пошёл на запах. Кажется, в сторону операционного стола.

– Во-во, – поддержал его Андрей. – Тем более – посмотри на сегодняшних людей! Был бы помоложе, тоже стал бы палачом.

Командор дёрнулся и повернулся к человеку в кресле.

– Я не палач! – теперь он взмахнул рукой, подобно Мио. Или Лене?

– Нет? Жаль… – Андрей поднял кустистые седые брови, и на его лбу появилось сразу десять складок. Он сказал Мио: – Дорогая, забудь, что я говорил, – он тебе не пара! Тебе нужен кто-то пожёстче!

– Что за запах? – Командор перебил Андрея и сделал последний шаг к столу. Под белым покрывалом что-то лежало.

– Мы подошли к сути встречи. – Андрей ответил спокойно, без примеси издёвки и шутливости, которая была до этого. – Сними покрывало.

Командор аккуратно приподнял ткань. Запах гари усилился. Из-под покрывала сначала показались три металлических ноги, покрытых копотью, а потом – обгоревший человеческий череп, соединённый с ними.

Память с превосходством хозяина-рабовладельца кинула Киру в лицо картинки: переворачивающийся транспорт, лежащий без пульса Антона и обгоревшие остовы странных существ. Одно из них сейчас находилось перед ним.

Три тонких, несколько сантиметров в обхвате и длиной порядка полутора метров, суставчатых ноги. На концах – острые шипы-когти. Похожи на те штуки, которыми раньше накалывали мусор на улицах, только длиннее и чуть изогнутые. Хорошие бионические протезы, на одном уровне с его рукой.

На вершине, где все три ноги соединялись, несколько гибких металлических шлангов входили внутрь черепа. Частично обугленная кожа и губы открывали усиленные пластинами кости черепа и сверкающие ножами треугольные зубы.

– Там внутри чипы? – спросил Командор, надеясь на положительный ответ.

Андрей с любопытством рассматривал бойца, как старый ворон, который уселся на ветку и следит, когда у человека выпадет из рук лишний кусок хлеба. Или когда ему самому вздумается его выхватить. Киру ответила Мио:

– Если бы там были чипы, то оно бы не бегало так резво. И не лежало бы на этом столе.

– Это человек?

– Когда-то оно точно было человеком. А сейчас это уголёк, – сказал Андрей и подкатился ближе к операционному столу. – Дай мне стандартный скальпель, Кир. Посмотрим, как там всё устроено.

Кир подошёл к столу с инструментами, оглядел его и ухмыльнулся:

– Его здесь нет.

– Точно? – без удивления ответил Андрей. – Ну, тогда дай тот, который подойдёт нам для нашей ситуации.

Командор взял ультразвуковой скальпель для костей и тонкий обычный. Марта научила его разбираться в инструментах.

Андрей взял оба скальпеля, хитро прищурил глаза и сказал вслух:

– Марио, ты всё ещё считаешь его мутным?

– Конечно. Как и ты.

– Ой-ой, не сдавай старика, – снова переходя на шутливый тон, заговорил Андрей. – Мио, обеспечь анализ распыляемых частиц. А своему Командору прикажи постоять в стороне.

– Он не мой, – пробубнила Наблюдатель и подняла руку с синим свечением. После чего сказала приказным тоном: – Встать у стены, зафиксировать положение.

И тело Кира послушно выполнило приказ: дошагало до стены и замерло. Одним голосом Мио обошла контроль сознания человека и заставила его делать то, чего он не хочет. Вот она, сила внушения Наблюдателя.

В груди нагрелся шарик ярости, которая так и норовила выплеснуться наружу. Его, Командора, подчиняют приказам, как нашкодившего малолетку, который прогулял неделю сессий в «Глубине». Он пытался разжать зубы и высказать всё, что думает, но, видимо, приказ «зафиксировать положение» означал в том числе «заткнуться».

– Марио, записывай, – попросил Андрей.

– Всегда.

И учёный начал препарировать существо на операционном столе. Иногда он комментировал происходящее:

– Снимаем остатки скальпа. Ищем точку нервных окончаний. Задели нерв – шевельнулась задняя нога.

Кир сжимал челюсть, напрягал мышцы и не мог ни сдвинуться с места, ни сказать ничего. Зачем его вообще сюда притащили?

Спустя пятнадцать минут выпучивания глаз Командору удалось сделать шаг. Ну, шаг. Шажок. Шаркнуть ножкой. На фоне хрустящего металла и комментариев Андрея никто вообще не должен был заметить. Сдал Марио.

– Командор преодолел приказ Наблюдателя.

– Да, вижу, – сказал Андрей, не поднимая глаз от операционного стола. Его морщинистые руки не дрожали, даже когда раскрывали череп по шву.

– Это невозможно… – сказала Мио, опуская сияющую руку.

– Ради этого мы его и позвали. Собирай информацию! – приказал Андрей и, когда Мио вернулась в исходное положение, добавил: – Хотя, милая, это фигня. Ты просто ещё мало видела. А вот то, что перед нами, – вот это действительно невероятно!

Учёный восторженно обвёл руками препарированное существо. На его лице застыла улыбка, словно его внучка стала городским чемпионом в соревнованиях по логике. Хотя вместо этого они нюхали гарь и начавший тухнуть мозг.

– Смотри, как организованы нейронные связи! Никаких переходных интерфейсов, всё напрямую. Мозг анализирует новое состояние тела и естественным путём разрабатывает управление!

– Откуда вы это знаете? – задал вопрос Командор. Несмотря на запрет. Видимо, от удивления.

– Что за хрень? Как это… – возмутилась Мио, но Андрей её перебил.

– Помолчи! Не те вопросы! Он задаёт верные. – И повернулся к Киру. – Задача простая – все данные до сих пор хранятся в его нейроинтерфейсе.

– Его?

– Да, его. А интерфейс наш, служебного образца. Отличная функциональность, связь работает стабильно.

– Это… этот – из наших?

– Давно нет. Люк ушёл по собственному желанию. Работал где-то в вашем отделе. Он перестал быть нашим несколько месяцев назад. А теперь и тем более не может им быть.

– Почему?

– У «Группы» нет таких технологий. И никогда не было.

– Простите, не понял. У кого-то есть технологии лучше, чем у «Группы»?

– Возможно. На мой взгляд, а он достаточно профессионален в данном вопросе, это первый прорыв такого рода за последние тридцать лет. И его сделали не в «Группе». Иначе я бы знал.

– Ничего не понимаю! – вклинилась в диалог Мио. – И особенно не понимаю, как ему удалось обойти запрет? Он же мне всю статистику поломает!

Андрей дёрнулся к девчонке и крикнул на неё:

– Хватит смотреть себе под нос! Неужели ты до сих пор играешь в игры? Рисуешь в интерфейсе окошки с характеристиками и полоской опыта? Мы даже в «Глубине» её убрали, чтобы не вводить детей в заблуждение…

– Она есть, после апдейта вернули, – сказал Кир.

– Что? Какого лешего? Ладно. Пойми, Лена! Игра закончена! Ты теперь взрослая и принимаешь решения не только за себя, но и за людей вокруг. За всё человечество! Людей интересует не твоя статистика, а твои реальные результаты! Вот как это существо на столе.

– Например? Какие результаты? Кроме существа? – Тело Кира ещё не слушалось, но говорить оказалось легко. И ему действительно было интересно, о каких результатах может рассказать Андрей.

– Марио, статистика жизни, – приказал пожилой мужчина.

– Полная?

– Нет, только основное.

Пауза. Тишина. И потом контрабасный голос перечислил:

– 738 изобретений. 663 приняты и используются человечеством. 3 ребёнка, 7 внуков. Живы двое и пятеро соответственно.

Мио опустила голову и задрожала. Марио продолжал:

– 3 ранения. 7 операций. 300 человек спас. 415 погибли по вине.

– В том числе твоя мама, Лена. И я помню, что я ей обещал, – добавил Андрей.

Мио подняла голову и спросила с дребезжащим металлом в голосе: