Город Кондора

Командор добежал до шлема, схватил, не опуская пистолета, и натянул на себя. Коробка с предохранителями смялась о голову, и металлические ножки впились в кожу. Бесполезная механическая рука ограничивала движения, рана дёргалась от вздоха, спина ныла под тяжестью разряжающегося доспеха.

В ногу кто-то вцепился, и Кир приказал нажать на курок. Единорогу повезло: он приказал стрелять не той руке.

Водитель схватил бойца за ногу и уставился ему прямо в глаза, если так можно сказать. Свои глаза так и не открыл, но то, что он пялится прямо на Кира, чувствовалось без дополнительных датчиков.

– Произо-шёл с-бой, – сказал парень, как робот из старых фильмов. – Ну-жен, ре-монт, най-ти от-вет.

– Потом, Рог! – Марта напоминала об опасности врага в проёме. – Сейчас надо отбиться. Решим!

Он не шевелился, а потом сказал:

– Чет-верг. С-бой. – И упал.

Через мгновение темнота в проёме окрасилась в огненные цвета. Вопли заглушили звуки стрельбы, и всё стихло.

Кито сообщил:

– Выходите. Гриль подан, – и уже в сторону, еле слышно. – В горелом виде они выглядят ещё хуже, чем в живом. Майнеры явно сошли с ума, если создали это.

Глава 2. Командор

Кито не самый приятный персонаж, но, когда Командор, Кирк и Ли вышли из транспорта, Кир с ним полностью согласился: кто-то явно сошёл с ума, создавая это.

Пространство вокруг транспорта усеяли существа, похожие на трёхногие табуретки. Когтистые, зубастые, с человеческими головами, металлические табуретки. Видимо, только наличие остатков ткани позволило табельным огнемётам справиться с ордой странных существ.

Они высыпали из чёрного транспорта, который сейчас стремительно обыскивало прибывшее подкрепление.

Спустя минуту по мыслесвязи передали: «Пусто, работали на чистой автоматике. Весь пол поцарапан когтями этих тварей».

– Командор, что за хрень творится? Как ты и твоя команда умудрились и завалить переговоры, и оставить след для этих? – массивный экзоскелет Кито пнул обугленную железку на земле и подошёл к Киру вплотную. – Предварительный вывод системы – человеческий фактор. А значит, ответственность за провал несут люди. Ты понимаешь?

– Ответственность всегда несут люди, Кито. Сваливать это на машины – детский сад. – Командор потрогал торчащий из плеча кусок металла. – Кстати, насчёт людей.

Он повернулся к побитой сосиске и запросил данные у Марты. Она вывела цифры. Командор лишь выругался и кинул через плечо Исполнителю и командиру боевого крыла «Группы»:

– Мы платим за ошибки жизнями. Своими и своих братьев. В отличие от некоторых. Так что не напоминай мне об ответственности.

Экзоскелет не шелохнулся, но Кир увидел, как Кито прервал связь. Его боевая машина осталась патрулировать территорию в автономном режиме.

Он никогда не выходит в поле. Он привык играть в игрушки. Кир и его коллеги выросли из них, а для него окружающий мир как был виртуальной площадкой из «Глубины», так и остался.

В играх люди не гибнут. Мир хоть и приблизился к идеалу, так им и не стал. И не станет, скорее всего. Поэтому сейчас им нужно попрощаться с Антоном. Отчёт со временем смерти беззвучно отправился в пространство.

Вот уж точно, долбанный четверг.

К выжившим бойцам подогнали ещё несколько транспортников. Место столкновения огородили, выслали людей и автономные экзоскелеты по периметру. Майнеры, переговоры с которыми не сложились, не показывались. Марта докладывала, что, судя по данным системы наблюдения, они остались на своей территории. У Кира от количества вопросов зачесалась обесточенная рука. А может быть, это случилось из-за наложенного медбота, который аварийно латал его рану в плече.

Тело Антона вместе с доспехами переложили на носилки, которые, поддаваясь лёгким касаниям оператора, занесли павшего бойца в один из транспортов. Вместе с ним перенесли Единорога, который обломал часть своего штыря. Он выжил, но оставался без сознания.

Кирка, Ли и Командора под конвоем из пары бойцов в белых доспехах завели на второй транспорт, попросили сдать оружие и усадили вдоль стены.

– Видимо, не только Бани надо отправить обслуживать линию самоубийц. Те, кто отдаёт приказы, тоже ни на что не годятся.

– Остынь, Кирк, – ответил Кир, прислоняясь затылком к прохладной стенке. Шлем с помятыми предохранителями он аккуратно поставил на колени. – Приказ есть приказ. Тем более что по расчётам действительно всё должно было быть иначе. Кито и другие на Базе могут не понимать ситуации до конца, но цифры и показатели-то они видят. И они сегодня явно не сошлись.

– Командор, как всегда, защищает начальство. – Ли опять жевал. – Лучше бы Тоху прикрыл.

Командор посмотрел на него и показал рукой на дыру в доспехе. Ли отвёл глаза:

– Да-да, у тебя тоже обесточена защита. Но ты же начальник! У тебя больше данных! Твоя Марта просчитала, где пилить пол! Мой Хотэй только и успевал, что переключать экраны между их залпами.

Вечно-весёлый Ли засунул батончик поглубже в рот и закусил так, что скрип зубов услышал даже Кир. Его единственная целая рука дрожала. Он закрыл глаза и резко вздохнул.

– Командор, мы же играли за одним столом! У нас был один системник на троих. Ты что, забыл?

– Я не забыл.

– Тоха предпочитал дальний бой, но после выхода патча, того, где ввели рукопашку, он вошёл в ближний бой!

– Я помню.

Ли не слышал.

– Ему даже доспех не нужен, чтобы согнуть стальную трубу. Он может… Он мог… может… Короче, он прошёл отбор по физическим данным без дополнительного теста! Нам с Кирком пришлось три месяца просидеть в казарме, чтобы пройти тест. Что уж говорить про игру: там он показывал такой класс, что тебе и не снилось.

Здесь Ли придумывал: Кир побеждал Антона раз за разом на его же поле. Игра и просчёт вероятности – конёк Командора, а не Тохи.

Именно поэтому Кир начальник звена, а он нет. И, возможно, именно поэтому Кир жив. Всё ещё жив, даже с одной рукой.

– Ли, заткнись, – Командор сказал это очень тихо. – Тоху не вернёшь. Но уважить его память – можно. Не веди себя как баба. Он не оценит.

Ли помолчал, а затем ответил:

– И что ты мне сделаешь? Поругаешь? Или выпишешь штраф? Может, не пустишь играть во двор?

Кир изучил лицо напарника:

– С таким подходом тебя даже к картам подпускать нельзя, не говоря о реальном бое. Думаю, тебе нужно выйти отдохнуть, подумать на скамейке запасных. Кирк, что думаешь?

Кирк, державшийся за раздробленное колено, закряхтел. Он посмотрел на Командора, на Ли, на молчавших бойцов сопровождения, снова на главу отряда. А потом сказал:

– Командор, ты прав. Антон хотел бы, чтобы его память уважали. Ценили его вклад. Без соплей, по-братски. Как тогда, когда мы затачивали свои мозги и тело в игре. Такое поведение недопустимо. Что делать дальше – тут даже Бани сообразит. – Он снова постучал пальцем по голове, после чего повернулся к бойцам сопровождения. – Передайте на Базу, что Кирк и Ли уходят из подразделения Командора. Он потерял доверие команды.

Двое в белых доспехах переглянулись и синхронно кивнули.

«Принято», – прозвучало в голове.

Только сейчас Кир обратил внимание, что на белую броню солдат нанесена синяя эмблема в виде капельки с точкой в стороне – тёмная половина инь-ян. Солдаты Равновесия. Если так можно сказать про людей, чьими поступками почти полностью управляют безэмоциональные машины. Несмотря на то что они служили «Группе», у Командора пробежала мысль об их схожести с теми головами на трёх металлических лапках, которые напали на них и из-за которых погиб Антон.

И сейчас они молчаливо позволили его команде уйти.

Хорош Командор, которому некем командовать.

– Идиоты вы. Как были, так ими и остались. Всё в игры играете и кланы меняете, – сказал Кир им, но они даже не повернулись.

Что делать, если они попали в «Группу» через игры, а Кир – через улицу. На ней развлечения и уровни совсем другого толка. И, что бы Кирк ни говорил про расчёты, там чаще выигрывает интуиция, а не мощный интер в голове.

Но как это объяснить дядькам, которые до сих пор выходят «пострелять»?

Хотя они, в отличие от Кито, платят за это полновесной кровью.

Спустя полчаса сосиска прибыла на базу. Щёлкнули затворы на мощных «Волнорезах» Солдат Равновесия. Потрёпанных бойцов попросили подняться на ноги и вывели в ангар. Кирку с его разбитым коленом дали, наконец, временный протез, чтобы он не прыгал на одной ноге.

Командору вкололи препарат, чтобы ускорить регенерацию. Да толку: всё, что могло сдохнуть, там давно сдохло. Только ноющая, как прищемлённый пёсик, боль напоминала о том, что когда-то там была рука. Несмотря на то что нервы были выжжены, Кир иногда чувствовал, как шевелятся пальцы на руке и чешется локоть. Очень странное ощущение, когда пытаешься почесать протез, – в отличие от сухой и шершавой кожи локтя, материал кибернетической руки гладкий, прохладный и очень твёрдый. Волосы на живой руке от неожиданности встают дыбом, а желание почесаться лишь усиливается.

Так было раньше. Теперь чаще просто ноющая боль, и её заглушить не могут ни обезболивающие, ни алкоголь. Только усердная служба помогает отвлечься на время.

Их сопроводили через ангар в отсек группы. В ангаре кипела жизнь: бойцы и специалисты грузились в транспорты, разбирали ящики, отдавали приказы. Простые роботы драили пол, стены и внимательно следили за дисциплиной. Камеры и незаметные невооружённым взглядом датчики записывали каждый шаг. Все данные стекались в вычислительные центры и просчитывали риски минута за минутой.

В отличие от ангара, в отсеке подразделения Командора гудел лишь холодильник, который по просьбе Ли поставил обслуживающий персонал. В холодильнике хранились самые ценные продукты: сосиски и вермишель бабушки Зуи. Ли каждый раз жаловался, как его достало слушать занудные истории своей бабули, которая всё мечтала воспитать из него преемника, но отказаться от её еды не мог. В отличие от белковых батончиков, которые он поедал во время заданий и которые были просто омерзительны на вкус, стряпня бабушки пришлась по вкусу даже Антону. Он у нас тот ещё гурман. Был.

– Переодевайтесь. Десять минут на сборы, – сообщили хором солдаты в белых доспехах.

Бойцы переглянулись.

«Думаешь, они здесь из-за Антона?» – мысленно спросил Кирк по закрытому групповому каналу. При этом он стягивал с себя куски почти бесполезного доспеха. Марта выводила на сетчатку Кира падающие показатели характеристик Кирка.

«Если так, то почему они ехали на место встречи? Антон-то был жив. Скорее это из-за переговоров с майнерами», – ответил Командор, убирая в сторону шлем и стараясь не рассыпать предохранители.

Чтобы снять с себя доспехи, ему пришлось сначала отсоединить механическую руку. Делать это с дырой в плече, пусть и прикрытой лечебным ботом, оказалось так же удобно, как гоняться за крысами в железных сапогах с включённой на всю громкость музыкой. В итоге к нему подошёл Ли и помог, пусть его руку также раскрошили в бою.

«Что-то здесь не так», – присоединился китаец к общей мыслебеседе.

«Очень мудрое замечание», – не удержался Кирк и хмыкнул вслух.

«Помолчи, – ответил Ли. – Мне даже есть перехотелось. Командор, когда в последний раз к нам приходили из Равновесия?»

Ли помог стянуть верхнюю часть доспехов и положил её на скамейку рядом. Распахнутые крылья птицы будто затрепетали в свете ламп.

«Никогда», – сказал Кир и вслух добавил. – Спасибо, теперь давай я тебе.

И помог Ли тоже снять доспехи. Части брони легли на пол, сверкнули силовыми нитями и отключились.

Броня «Группы» – венец технологической мысли человечества. Благодаря защитным экранам и мощным сервоприводам человек внутри экзоскелета способен пережить выстрел мощного лазера, удар упавшей с тринадцатого этажа стальной балки, вспышку радиации и даже музыкальный хит этого сезона. Как всегда, проблема у подобной техники одна: энергия. Чем плотнее огонь и тяжелее нагрузки, тем быстрее истощаются батареи. Кир не был уверен, что в этом экзоскелете стоит выходить в космос, зато теперь точно знал, что выходить против целого района, вооружённого даже древним оружием, бессмысленно.

Солдаты в белых доспехах с синей эмблемой следовали за ними по пятам. Командор даже засмеялся, когда они зашли в душевую и прикрыли собою выход.

– Они решили, что мы попробуем сбежать через канализацию. – От смеха у Кира заболело плечо и вновь зачесался несуществующий локоть.

– Командор, почему они обращаются с нами, как с преступниками? – В голосе Ли мелькнула давно забытая плаксивая интонация.

– Может, потому что произошёл сбой? – сказал Кирк. Устами младенца, блин, глаголет истина.

– Я же говорил, что вечер четверга – неудачное время для серьёзных заданий. Вот и получили, – Кир добавил в голос притворного недовольства. Лишь бы сейчас пацаны не расклеились.

Хотя чего он парится, они только что ушли из его команды… недоверие высказали. Всего одно поражение, а уже бегут с корабля…

Они обсушились под струями тёплого воздуха, благо что вычислительные центры работали постоянно и выводить тепло куда-то надо. Так что на Базе и воду грели, и сушились за счёт Наблюдателей – компьютеров и аналитиков.

Командор стукнул кулаком об стенку сушилки, почувствовал лёгкое жжение на костяшках и наконец отвлёкся от несуществующего локтя. Сейчас ему хотелось как можно быстрее взять предохранители и вернуться домой. Его ждут.

Но ждут его не только домашние, но и неприятности.

Это стало совершенно ясно, когда они вошли в зал памяти. С оружием сюда запрещено заходить, чтобы в порыве эмоций никто не начал палить по сгусткам памяти и коллегам. Сейчас же в зале находилось пятеро солдат Равновесия. И перевешивать они явно собирались Кира и его людей.

– Командор, возникла проблема, – сказал Кито и поёжился под взглядом Кира. Впервые за несколько месяцев они столкнулись в реальности, а не в дополненном мире цифровых данных. – Мы получили ваши данные с нейроинтерфейсов. И… возникла проблема.

Он жестом показал на места вдоль стены. Всё трое молча повиновались. Марта подсветила Киру место справа, предлагая сесть именно на него.

«Лучше будет видно?» – спросил он у своего интера, устраиваясь на жёстком сидении под взглядами солдат в белых доспехах, Наблюдателей с большими цифровыми очками, которые расширяют воспринимаемый визуальный диапазон на порядок, и Исполнителей в лице Кито.

«Возможно», – ответил голос машины у него в голове. На поясе щёлкнул ремень. Чтобы человеческие эмоции во время сеанса не помешали аналитической работе.

«Видимо, нас ждёт большое представление». Кир надел очки, сделал глубокий вдох и ощутил, как плита напряжения давит на солнечное сплетение, а внутренности спорят о том, как быстрее скрутиться в узел покрепче.

Он обернулся на Ли и Кирка. Сейчас они оба выглядели даже младше своих двадцати трёх лет. Торчащие на шее несбритые волоски, суетливые движения рук, заискивающие взгляды в сторону начальства. Они прошли свою игру семь лет назад, стали настоящими бойцами за человечество и многократно помогали «Группе» спасать людей. Но сейчас они выглядели как дворняжки, которых случайные прохожие кормили весь день, а затем связали и сбросили под мост.

– Человечество стоит, – прошелестел тихий компьютерный голос в зале, и свет мягко погас.

– Человечество стоит, – эхом ответили все присутствующие.

В ответ на главный постулат, смысл работы всей «Группы», включилась проекция. Голос сообщил:

– Четверг, 17-е число, время 23:11, район Кайто, иначе известный как район Майнеров. Задача трёх групп: установить торговое соглашение с местным самоуправлением. Операция проводилась под руководством Кира Андора, позывной Командор. Вспоминаем ключевой момент.

Зал памяти исчез, и появился зыбкий мираж, отпечаток памяти. Спустя секунду он окреп и превратился в реалистичную картинку. В центре зала, как на сцене, стояли воспоминания о Кире, Антоне, Гуан Ли Чжое и его помощнике Грегори.

«Кир с Антоном, облачённые в доспехи, подходили ближе, оставив на три шага позади Кирка и Ли. Гуан Ли Чжой, глава местной общины, в одежде, похожей на серое кимоно из фильмов про боевые искусства, чуть наклонил голову, выказывая уважение посланникам „Группы“. Грегори, помощник главы района майнеров, сложил руки под складками чёрной длинной одежды, похожей на сутану священника, и тоже слегка поклонился. У обоих на шее татуировки в виде QR-кодов, клановое обозначение.

Память Марты и других нейропомощников подсветила жителей общины в округе, выделяя оранжевым тех, у кого с высокой степенью вероятности было оружие.

Статный Антон снял шлем и деактивировал защитные экраны:

– Я буду проводником. – Он открыл цифровой порт на своём доспехе и показал разъём. – Вставьте ключ для активизации обмена данными. Вы сами определяете объём вычислительных мощностей для сотрудничества. Плата будет соизмеримой вкладу.

Гуан Ли Чжой, старый китаец, напичканный имплантами так, что они торчали даже из ушей, показал ключ, встроенный в его палец. После он заговорил по-китайски.

Марта, как и тогда, вывела перевод прямо Киру в глаза.

– Молодые люди, дела так не делаются. Где гарантии? Где уважением к старшим? Вы даже не поблагодарили нас за то, что мы согласились на эти переговоры.

– Уважаемый Ли Чжой, – тихо сказала проекция Командора. – Мы пришли к вам за помощью не ради вас или себя. Человечество стоит того, чтобы провести эту сделку.

– Мальчик, – покачал китаец головой. – Стоит ли человечество таких усилий? И где то человечество, ради которого ты залезаешь в эти кастрюли, – он указал руками на броню, – вживляешь в себя железо?

– А вы зачем вживляете? – не удержался Антон. Помощник китайца Грегори сделал шаг вперёд, но старик остановил того движением руки, будто они общались мысленно. Но, в отличие от китайца, у Грегори не было видно никаких имплантов.

– Мне нужно защищать своих людей, свою семью. Без меня они пропадут. Или продадутся за гроши вашей „Группе“.

– Нашей, – поправил его Кир. – „Группа“ существует ради вас тоже. Ради людей.

– Как знаешь, – ответил Гуан Ли Чжой. – Куда там нужно было вставлять ключ?

Антон показал на разъём, китаец подошёл ближе, поднял руку, и ключ выдвинулся из пальца ещё на сантиметр».

А вот здесь личная память Кира с общей памятью разошлись.

Он ждал удара в плечо, криков о желании больше, после которых началась пальба и запустилась вся та цепочка событий, из-за которой они потеряли Тоху, а он – команду. Вместо этого…

«Китаец сказал:

– Что бы ты ни сделал для „Группы“, ей наплевать на тебя и твою семью. Они думают только о себе.

После этого левая рука Командора резко согнулась, и из неё вырвался заряд. Шарик энергии прошил Ли Чжоя насквозь, отчего все его импланты заискрились, сделав китайца похожим на праздничное украшение со светодиодами. Грегори, которого Марта резко подсветила красным, поднял оружие, спрятанное до этого в складках одежды».

Воспоминания Кира и машины вновь сошлись.

«Антон бросился между ним и Грегори, подставляя спину под выстрел».

Теперь, в повторе, Командор видел, что выстрел майнера почти попал в основание шеи Тохи и разрушил контакт между батареей и самой бронёй – это место всегда прикрыто шлемом, но именно сейчас оказалось доступно.

«Ли Чжой осел на землю, а вокруг него, как защитная стена, посыпались брызги лазера, плазмы и свинцовых пуль. Кир откинул Тоху с себя назад, под прикрытие Кирка и Ли. Оба выглядели так, словно вышли под свет стробоскопов и софитов и теперь танцуют свой любимый танец перестрелки.

По доспехам лупил град из пуль, и Марта сообщила, что до смерти осталось 15 секунд…»

Картинка замерла.

Ремень на поясе не отщёлкнулся. Киру даже показалось, что он затянулся плотнее. Под обвинительными взглядами коллег со всех сторон стало трудно дышать.

В повисшей тишине было слышно, как гудят охладительные системы этажом выше. Он никогда не замечал, что от этого вибрируют стены.

Вибрация нарастала, и спину начало трясти. На тряску помещения обратили внимание остальные.

– Что за… – начал Кито, но его прервал грохот и голос системы зала памяти взвыл:

– Покинуть помещение. Перегрев системы. Охладительный блок двадцать семь восемнадцать вышел из строя. Покинуть зал памяти. Аварийная служба в пути.

– Что делать с Командором? – крикнул в потолок Кито, и Кир впервые за несколько лет увидел на его лице не ярость, высокомерие или ухмылку, а реальный испуг. Он умолял металлическое небо дать ему ответ на вопрос, и это выглядело… забавно – для человека, который, по мнению обычных людей, отвечает за выполнение воли небес.

Неважно, что современные небеса – это сплошные вычисления.

Спустя невыносимо долгие три секунды система ответила:

– Командора под арест. Отключить импланты, деактивировать нейропомощника. Разбирательство продолжится после ремонта.

Как только потолок замолчал, солдаты в белых доспехах схватили Кира с двух сторон и силой выдернули из ремня безопасности. Тому, который тянул со стороны потерянной руки, явно было тяжелее, но он не жаловался. Он сжимал плечо так, будто именно оно стало причиной всех бед. Командор старался не кричать, но боль от раны, на которой до сих пор висел медицинский бот, скручивала. Казалось, что ему вновь отрывает руку, хотя он свято верил, что никогда не сможет испытать ту же боль.

Он ошибался.

Его волокли по коридорам, не давая встать на ноги. Чем дальше они отходили от зала памяти, тем тише и спокойнее становилось вокруг. В итоге Кира донесли до той части Базы, где слыхом не слыхивали о перегреве охладителей, зато очень хорошо знали Командора. Кибернетики, программисты и подсобный персонал разного уровня таращились на бойца, как на крокодила, который вылез из канализации и спросил дорогу в столовую. Солдаты в белых доспехах, которые вблизи оказались не белыми, а обычными, но грубо покрашенными белой краской, донесли его до кабинета, кинули в кресло и хором сообщили:

– Отключить импланты. Деактивировать нейропомощника.

– Что случилось? – спросил куратор-инженер Джон Ву, выходя из комнаты отдыха и вытирая салфеткой пятно на халате. Судя по всему, пролил кофе, аромат которого доносился из-за дверей.

Джон улыбался своей узкой, аккуратной улыбкой, но вокруг глаз собрались напряжённые морщинки. Он замер. Видимо, его интер сообщал о принятом решении.

– Эм… Понял. Как же тебя угораздило? – спросил он Кира и подошёл поближе. – Мне приказано отключить всё, что напрямую не лишает тебя жизни.

– То есть? – спросил Командор и услышал, что его голос охрип. Захотелось в туалет.

– Кроме сердечного стимулятора и этого бота. И то через 24 часа он отключится. – Он показал на небольшое устройство, которое висело на плече и стремительно заживляло дыру, оставленную куском обшивки.

– Хорошо хоть стимулятор не отключают, – попытался пошутить Кир.

Джон посмотрел на него как на щенка, который пытался пописать на ковёр.

– Мальчик, я понимаю, что ты боец и так далее. Но лучше бы они сразу отключили всё.

– Всё так плохо? – Джон Ву выглядел так, словно собственноручно собирался отрубить Киру голову. И он не ответил.

Инженер жестом указал солдатам уложить бойца на кушетку. Активировал медицинские приборы. Молча ввёл обезболивающее. Запустил программу.

Командор будто со стороны наблюдал за тем, как из его плеча удаляют остатки интерфейса для управления кибернетической рукой, упрощают систему поддержки на ногах. Потом дошли до глаз, и мир потерял краски – убирали ультрадиапазоны.

И только после этого Ву сказал:

– Попрощайся с Мартой, – и нажал на какую-то кнопку.

Кир ничего не почувствовал и даже немного расслабился. После заглушённой, но ощутимой боли удаления имплантов эта процедура казалась фикцией.

«Марта, тебе тоже больно, когда тебя удаляют?»

Нейропомощник не ответила.

«Марта?» – повторил Кир, пока его отстёгивали и поднимали.

«Марта, ответь!» – крикнул он своему сознанию, но она не отозвалась даже тогда, когда его везли сначала по Базе, а потом – в служебном транспорте.

Кир Андора, Командор и лишённый имплантов солдат, продолжал звать Марту и требовать ответа. Иногда вслух. Иногда касаясь рукой затылка. Пока за спиной не щёлкнули замки на двери.

«Неужели тебя действительно… нет?»

Ему ответила тишина, нарушаемая судорожным стуком сердца.

Он остался совершенно один. Снова.

Глава 3. Моё человечество

В тысячный раз Кир звал Марту, и в тысячный раз ему отвечала лишь головная боль. Сон сбежал от громких мысленных и реальных воплей. Он вернулся спустя часы с подмогой в виде ломоты в теле, слезящихся глаз и нарастающего гула в ушах. Запертый, лишённый единственного близкого существа, если так можно сказать про искусственный разум, Кир наконец рухнул и уснул.