Город Кондора

Хотя то, что он заперт, Кир преувеличивал. Привычная твёрдая подушка, тонкое одеяло и секретная застиранная простыня с лосиками из прошлой жизни защищали его от всех невзгод. Да, он представлял, как вытряхнет душу из Кито, держа его механической рукой над улицей города на высоте сорок девятого этажа. Видел, как после пары оплеух текут кровавые сопли у инженера-куратора. Но «Группа» в целом сделала всё, чтобы уменьшить последствия сбоя. Иначе как сбоем сложившуюся эту ситуация Кир для себя не называл. «Группа» не отправила его на рудники. Не разобрала на элементы. Она просто посадила его под домашний арест, чтобы разобраться.

Понять, что произошло и что произойдёт, – это работа Наблюдателей.

Работа Командора – служить и применять все знания и навыки для защиты людей. Даже если спасение не всегда идёт по плану.

А человечество стоит того, чтобы пару дней посидеть взаперти.

Кир не помнил, что ему снилось, но, видимо, что-то приятное – типа придушенного Кито. Когда его разбудил стук в дверь, голова уже перестала болеть, а настроение улучшилось.

– Марта, проверь, кто пришёл, и впусти, – сказал Кир и спрыгнул с невысокой кровати.

Прохладный бетонный пол остудил пятки, а тишина – голову.

– Да, что такое. – Командор стукнул рукой по стене и пошёл в узкую прихожую.

Попытался включить монитор на двери, чтобы увидеть гостя, но старая панель показывала лишь серую муть и противно попискивала динамиками. Пара ударов кулаком ситуацию не решила. Наконец Кир просто спросил:

– Кто там?

– Кир Андора? – ответил ему незнакомый серьёзный женский голос.

– А кто спрашивает?

– Ваш личный психолог.

– А куда делся доктор Лифнец? И его уютный кабинет с книжками и диваном, на котором нельзя полежать?

– У доктора Лифнеца другой профиль, – ответил голос. В нём звучали лёгкие стальные нотки, но при этом в конце слов было вибрато. И это было слышно без усиления слуха, которое Киру отключили!

Кир просверлил взглядом дверь, пытаясь представить, как она выглядит.

– А какой ваш профиль?

– Ситуации с высоким риском.

– Хм. Мне казалось, что высокими рисками занимаются Наблюдатели.

– А кто с этим спорит?

Командор развернулся и опёрся спиной на дверь. Дверь оказалась ещё холоднее, чем пол, но он не шелохнулся. Ему казалось, что благодаря холоду он чувствует свою оторванную руку.

– Я ждал психолога. Но не так быстро. И не такого…

– Ранга? – прямо спросил голос за дверью. – А Наблюдатели не ожидали, что источником сбоя станет человек вашего уровня, Командор.

Спустя полминуты Кир ответил:

– Вы прямолинейны. Доктор Лифнец долго ждёт, задаёт вопросы, спрашивает мнение. А потом просто записывает что-то в планшет.

– К сожалению, у «Группы» нет столько времени. Нужна ваша помощь, Командор. Готовы послужить человечеству?

– Ради этого живу, – ответил он и посмотрел на дверь в комнату справа от своей спальни. Из-под неё иногда проскакивали всполохи зелёного света. – Что нужно сделать?

– Для начала впустить меня, – сказал голос.

– Эм, вы уверены, что я должен вас впускать? Я под арестом, если память мне не изменяет… – сказал он и прикусил язык. Судя по представлению в зале памяти – изменяет.

– Кир, вы должны разрешить мне войти. Хорошо?

– У меня есть выбор?

– У всех есть выбор. Только не все умеют им пользоваться, – ответил голос, и металл в нём зазвучал музыкальной струной.

– Знаете, – начал Кир, и вдруг в квартире раздался кашляющий звук. В соседней комнате задыхался от старости жидкостный фильтр. Командор замер в надежде, что это был случайный сбой и что звук больше не повторится. Прошла секунда тишины. Две. Он расслабил плечи и закрыл саднящие глаза. Лишь бы не…

Снова раздался звук, и датчик на панели управления запищал: содержание кислорода резко упало.

Кир отскочил от двери, приказал Марте открыть холодильник, а сам помчался в закрытую комнату. У её дверей он замер, побежал назад и крикнул через входную дверь:

– Не сегодня! – и побежал обратно.

Краем уха он услышал:

– Что-то случилось? Кир? Вы в порядке?

Сложно сказать «в порядке» про бойца, у которого нет левой руки, отключены все импланты и его только что заподозрили в предательстве. Но сейчас это не играло ровным счётом никакой роли.

Красная лампочка на панели мигала так ярко, что освещала даже потолок. Привычным движением он остановил циркуляцию жидкости, вытащил шланг из самодельной ёмкости с кислородным обогатителем и попросил Марту дать новый картридж. Домашний бот-помощник Гироскат в нише около кухни даже не шелохнулся. Он устало прислонился к стенке и терпеливо ждал.

– Чёрт! Твари! – выругался Командор на тех, кто отобрал у него Марту. – Гироскат, открыть холодильник, принести картридж!

Бот в нише выровнялся, выкатился на двух колёсах вперёд и помчался к холодильнику. Он походил на один из первых гироскутеров, только вместо руля на вертикальной стойке у него располагались камера и лапки-манипуляторы. На платформе, на которой раньше ездили люди, можно было перевозить продукты, небольшую мебель и пылесос. В случае Кира съёмный пылесос давно стал несъёмной частью и прирос кусками пыли к платформе.

Поэтому остывший кислородный картридж Гироскат привёз в лапках.

– Давай сюда, железка. – Картридж кусал пальцы холодом – и пришлось быстро засунуть его в импровизированную ванночку оксигенации.

Кира скручивало каждый раз, когда пищал пульт. К сожалению, случалось это в последнее время всё чаще и чаще. Пока везло и все неполадки случались только тогда, когда он находился дома.

Наконец всё оказалось на месте. Пульт перестал пищать и моргать лампочкой. Жидкость пошла по шлангам, которые примыкали к двум большим бакам, наполненным зеленоватой жидкостью.

– Гироскат, на место, – приказал Кир домашнему роботу и встал с пола.

Он прикоснулся ладонью к толстому стеклу бака. Тот не вмещался в комнату в нужном положении, поэтому стоял вертикально. Внутри, словно лягушка в банке из музея природы, в лёгкой непривычной дымке зависла мама. А в баке поменьше рядом – Веро́ника.

– Сестричка, – Кир разглядывал детские черты сквозь мутную жидкость. – Потерпи. Ещё немного. Мы справимся. Ты ещё дорисуешь фею в своей раскраске. Я её храню.

Обе молчаливо витали в растворе, поддерживающем искорки их жизни. Ни претензий, ни обвинений. Они ждали, когда Командор выполнит своё обещание и сможет открыть баки, чтобы они вдохнули настоящий воздух, а не его жидкую замену из фильтра.

Чтобы отвлечься, Кир провёл рутинную проверку всей системы. Марта его не слышала, но он продолжал говорить с ней, каждый раз рассказывая, как и что устроено.

– Вот генератор от аквариума. Соседи вечно пытаются узнать, что же за тварей я развожу. Много электричества трачу… Много – это когда взрывают и щиты приходится выставлять. А здесь – даже крокодилу не хватит…

– А вот это узел фильтрации. В отличие от кислорода, он очищает жидкость от всего остального. Да, Марта, принцессы тоже пукают. А ещё писают и иначе чистят организм. Даже если кормятся через трубочку и не потеют в тренажёрном зале.

– Самая важная коробка. – Он приподнял пластиковую чёрную коробочку, которая пряталась под панелью управления. – Всегда стрёмно заглядывать внутрь.

Под неплотной крышкой с надписью «Только для авторизированного доступа» находилась система безопасности. Она берегла жизнь его женщин от скачков напряжения, от перепада температур и несвоевременного выхода кислородного фильтра из строя.

– Предохранители, – простонал Кир.

Они остались в шлеме на Базе. Ему не дали их забрать. В этот раз четверг оказался не плохим, а отвратительным. Количество сбоев просто зашкаливало. Хорошо, что уже наступила пятница.

Командор всё-таки заглянул в блок с предохранителями и убедился, что все на месте и целые. Тот, что отвечал за электричество, продолжал греться, и именно ему нужна была срочная замена. Скорее всего, именно он лишь делает вид, что в порядке, и это из-за него так часто приходится менять кислородный фильтр. Вчерашняя находка в подземке могла решить проблему на несколько месяцев, но сейчас коробка с новыми предохранителями оказалась далека от Кира, как и Марта.

Хотя, подумал он, может быть, и не так далека.

Командор закрыл панель, приглушил освещение, запер дверь в комнате. Убедился, что свет из-под двери не падает. Пошёл в спальню, застелил постель. Заглянул в шкаф с одеждой, надел майку, прикрывая плечо в шрамах и медицинского бота, который лечил плечо. Вышел в крохотную прихожую и прислонился к толстой входной двери, которая ещё вчера открывалась по мысленному приказу.

– Открыть дверь, – сказал Кир вслух.

В стене что-то захрустело, потом задребезжало, и дверь осталась на месте. Он уткнулся лбом в металл. Сотрудникам «Группы» ставят мощную дверь для «минимизации риска». Как говорит Кито на инструктаже для новичков: «Многие завидуют вашему назначению. Люди должны привыкнуть, а тем временем мы заботимся о том, чтобы ваши риски, как и риски всего человечества, оставались в зоне допустимого».

Почему он говорит так занудно?

– Вы ещё там? – спросил Командор, не надеясь на ответ. У Наблюдателя явно нет времени сидеть под дверьми арестованных и странных оперативников.

– Это скорее вопрос к вам: все ли у ВАС дома? – ответил женский голос. – Человечество, конечно, того стоит, но лестница у вас без подогрева.

Кир почувствовал, как загорелись щёки, будто его отчитала в детстве мама: «Девочкам надо помогать. Даже если они сильные». Давно это ни у кого не получалось.

– Хотел бы сказать, что это чушь, но пока факты намекают, что всё возможно, – ответил Командор. – Говорят, признание проблемы – первый шаг на пути к её решению. Не зря же мне всякое мерещилось.

– Ох, простите, Кир. Не ожидала, что придётся сидеть так долго. Замёрзла. Так что, вы готовы меня впустить?

– Да…

– Отлично, откры…

– Стойте! – крикнул Кир.

– Что такое? Опять что-то случилось?

– Ну, не совсем… Понимаете, – у него опять зачесался отсутствующий локоть, – хочу попросить вас об одолжении. Небольшом, – спешно добавил Кир.

– Выпустить вас я не могу. – В голос вернулся металл – и, кажется, на него нанесли изрядную долю яда.

– Я не прошу. Мне надо… Хочу вас попросить…

«Командор, возьми себя в руки! Скажи, что надо! Сожми зубы и вцепись в шанс, как делал это всегда!»

Из его голоса пропала вялость:

– Мне нужна одна вещь с Базы. Она не принадлежит «Группе», но осталась там после ночи. Я готов впустить вас, но только с ней.

– О, мой бог. Неужели вы, Командор, тоже подсели на эту дрянь?

– Какую дрянь? О чём вы?

– Ну, наркота новая! У нас тут эпидемия настоящая.

– Да ну нафиг! Мне и так проблем хватает. Зачем мне это? – Кира отпустило, и он засмеялся. – Мне нужна коробочка с электронными элементами. Прикупил на рынке и не успел принести домой.

– Вы уверены? – спросил женский голос, и он впервые задумался о том, что так и не узнал имени Наблюдателя.

– Да, просто коробочка, просто элементы. Хобби, – добавил он зачем-то. – Кстати, а как вас зовут?

– Кир, в чём ценность этой коробочки? – спросила психолог, проигнорировав вопрос об имени.

– Да ни в чём, – засмеялся Кир. Смех походил на звук старой электронной игрушки с севшей батарейкой. Командор прервал себя. – У меня разные интересы.

– Хорошо. Я поняла вас. Принесу вашу коробочку, – у него внутри что-то расслабилось, и дышать стало легче. Он даже не заметил, как успел снова напрячься. – Но я войду к вам сейчас.

– В смысле? Зачем? Что за игра?

– Хочу убедиться, что вы не под наркотой. Отойдите от двери! – приказала она, и тело почти автоматически подчинилось её голосу. Командор сделал два шага в сторону.

Оказывается, с отключёнными фильтрами и без Марты в голове технология убеждения в прямом смысле подчиняет чужой воле.

Пискнул датчик за спиной, и дверь с лёгким шорохом разблокировалась и отворилась. Кир немного повернул корпус, готовый ко всем неожиданностям. Но не к этому.

Наблюдатель оказался совсем молоденькой девочкой. На вид ей было лет семнадцать – значит, из «Глубины» она вышла всего год назад. И уже работает на таком уровне?

Она шагнула в квартиру, подняла руку, и на ладони расцвёл голубоватый шарик цвета – она просвечивала Командора на токсины. Ему оставалось только закрыть отвисшую челюсть и повернуться к ней полностью.

– Хм, не врёте. – Она опустила руку, свет погас. – Хотя проще было бы, если врали.

– С какого перепугу это было бы проще?

– Это сразу объяснило бы происходящее, Командор. Но, видимо, Наблюдателям придётся разбираться. – По цифровой радужке глаз девушки пробежали зелёные всполохи. – Блокировать дверь.

Она нарочно сказала это вслух, хотя могла отдать мысленный приказ. Дверь мягко захлопнулась и хищно клацнула замками. Девочка показала, кто в доме хозяин. Ну что ж, по крайней мере, она обещала принести Киру предохранители. Для этого он был готов поиграть в куколки. Или во что играют будущие психологи, сидя в виртуальной реальности «Глубины»?

– Кофе нальёте? Раз я уже зашла? – Девочка-Наблюдатель наклонила голову вправо и посмотрела сквозь длинную чёлку. – Называйте меня Мио.

– Просто Мио?

– Вам этого достаточно, Командор. У каждого своя история происхождения.

Она сказала это так, словно точно знала его историю. По телу прошла вибрация, не заметная обычному, но чётко видимая улучшенному взгляду. Словно наблюдаешь за двигателем, который пошёл вразнос и теперь от него трясёт всю машину.

Никто не знает его историю полностью. Даже висящие в баках мама и Веро́ника.

– Пройдёмте на кухню, Мио. Кофе так кофе. – Кир надеялся, что её усиленный слух не заметил, как изменился его голос.

– Спасибо. – В голос Мио вернулся металл, который потерялся после открытия двери. Металл спокойного и уверенного в себе профессионала.

– Как там мои парни? – спросил Кир у Мио, переводя тему и одновременно отдавая мысленный приказ запустить кофейник.

Кофейник нагло его проигнорировал.

– Вы про Кирка и Ли? Они же больше не ваши. – Мио присела на табуретку и прислонилась спиной к стенке, на которой висел плакат, приглашающий работать в «Группе». Один из таких плакатов в своё время стал Командору путеводной звездой.

– Они ушли. Эмоционально. Но это не значит, что они перестали быть моими бойцами. – Кир пытался нащупать ручное управление на кофейнике, но кроме кнопки открытия крышки ничего не находил.

– Эмоциями мы займёмся. А вот с причиной давно разобрались – они посчитали вас некомпетентным. – Она взяла со стола бумажный стакан из забегаловки на первом этаже и покрутила в руках.

– А что решили Наблюдатели? – Командор наконец снял кофейник с подставки и теперь наливал воду. Делать это одной рукой оказалось непросто. Обычно Кир предпочитал ходить за кофе вниз.

– Для этого я здесь. Кстати. – Она встала с табуретки, поставила бумажный стакан рядом с раковиной. После мягко взяла у Кира кофейник из рук, активировала мысленную связь с ним и поставила кипеть. – Так быстрее. Как вам живётся без интерфейса?

Прошло меньше денадцати часов, а он уже не мог сделать себе кофе, привычно убраться и открыть дверь.

– Всё замечательно. Чувствую себя так, словно перенёсся в каменный век. Говорят, там ещё и кофе не делали.

– Ужасное время, – кивнула Мио и спросила: – Где чашки?

Он по очереди достал с верхней полки две чашки, выдал Мио. Другие две, которые были у него дома, стояли в мойке. Уже второй месяц. Не задался тогда разговор со Старым Солдатом, совсем не задался.

– Создаёте уют? – спросил Кир после того, как Мио разлила кофе по чашкам и поставила их на стол.

– Вы умны и наблюдательны. Недаром система «Глубины» дала вам высокий балл. Возможно, поэтому вы ещё живы и несёте низкие потери.

– Оторванная рука и мёртвый боец – это низкие потери?

Мио отпила кофе и мечтательно закатила глаза:

– О, этот горький вкус дешёвого кофе. Пробирает до мозгов. Да, Командор, учитывая, что в «Группу» вы пришли уже без руки, низкие. Если не считать вашей выходки на переговорах с майнерами. Здесь значимость потерь выросла в несколько раз. И не из-за Антона.

Психолог поставила на стол небольшой круглый проектор, и над ним повис стоп-кадр из зала памяти: сгусток энергии вылетел из руки Командора и прошил насквозь Ли Чжоя.

– Что скажете? – спросила она и посмотрела на него.

Кир подумал, что длинную чёлку она отрастила специально, чтобы никто не мог разглядеть её глаза с продвинутыми имплантами. Несмотря на то что ему отключили ультрадиапазоны, он разглядел зелёные искорки, бегающие по радужке Мио. Вместо привычных обычному человеку изогнутых линий в её глазах словно отпечаталась шестерёнка. Причём шестерёнка, постоянно меняющая количество зубцов.

– Я видел иначе. Стрелял кто-то другой.

Мио откинулась назад, закинула ногу на ногу. На ней оказались армейские ботинки – такие Командор бы и сам надел, если бы нашёлся подходящий размер. Покрытие отражает лазерный выстрел средней мощности. По крайней мере, разок.

– Вы не врёте. Вы искренне верите в то, что видели что-то другое. Тогда вопрос. – Она поставила локти на стол. – Откуда картинка в зале памяти? Вы собираетесь сказать, что машины соврали?

В конце фразы она чуть не сдержалась, и в голосе задребезжал сарказм.

– Конечно, не собираюсь. Машины не врут – они собирают данные и анализируют. При этом я тоже не вру. Я считаю, что произошёл сбой.

– Про взрыв охладительной системы мы слышали.

– Я не об этом. Понимаете, Мио… Как это сказать… Такое ощущение, что что-то произошло.

– Например?

Теперь Мио смотрела на Кира как настоящий Наблюдатель. Исчезла девочка с длинной чёлкой. Даже исчез запах обычного человеческого тела. Осталась машина, которая принимает решения только на основе огромного объёма данных. Сейчас Мио в симбиозе с нейроинтерфейсом учитывала экзабайты информации, лишь бы не упустить важное и учесть все риски. Кир знал, как это выглядит. У него на шее волосы встали дыбом от осознания того, что сейчас именно он находится под прицелом. Под прицелом всей аналитической мощи Наблюдателей. А возможно, и боевой мощи «Группы».

Он опустил голову, чтобы не видеть зелёных всполохов в глазах Мио.

– Чуть до встречи и после переговоров. – Он покрутил чашку с кофе в руках. Ему очень хотелось выговориться, но при этом не выглядеть сумасшедшим. – Были странности.

Мио молчала.

– Во-первых, за двадцать семь минут до встречи на дороге оказался котёнок. Белый. Давно такого не видел… Вообще не видел, если честно. Я перенёс его на крыльцо соседнего дома, и он мяукнул вслед. Мне показалось, – Кир запнулся, чувствуя, как краснеет, – что он пожелал нам удачи.

Доктор Лифнец хотя бы делал вид, что записывает за наблюдаемым. Мио смотрела в упор и не шевелилась.

– Во-вторых, во время и после боя у меня создалось впечатление, будто Марта, – Кир опять не услышал отклика нейропомощника в своей голове, и его сердце сжалось, – говорила с эмоциями.

– Это как? – Мио распахнула глаза, и стало видно, что её радужка действительно покрыта зелёными линиями контактов. – Машины безэмоциональны. Это доказано сотню лет назад.

– Да понимаю! Я даже подумал, что надо зайти к психологу, рассказать об этом. Но вот, вы сами ко мне пришли.

Он еле сдержался, чтобы не сказать «и предохранители не принесли».

Мио хмыкнула и показала большой палец. Контраст между девушкой и холодным Наблюдателем вводил Кира в лёгкий ступор. Словно младенцу дали лазерную винтовку и он то давит на гашетку, то облизывает холодный металл, пуская слюни и улыбаясь.

– Тогда позвольте задать другой вопрос. Расскажите, Командор, каким образом вы добились таких успехов в свои двадцать пять лет?

Он пожал плечами и спросил в ответ:

– А как добились вы?

Она кивнула и улыбнулась:

– «Глубина».

Они все пришли из «Глубины». Из яркой фантазии, воспитывающей новые поколения. Как найти своё призвание? Как понять, кто ты и для чего рождён? Тысячелетиями человечество билось в попытках найти ответ. Найти системное решение, а не разрозненные техники, больше похожие на танцы с бубнами в ночь на пятницу тринадцатого. Красиво, эффектно, но не эффективно.

«Глубина» – другое дело.

– Как я вижу, изначально вам предлагали путь хирурга, – она явно смотрела на данные с нейроинтерфейса в своей голове. – Почему столь резкая перемена? Откуда взялся «Командор»?

– Вы видите мою левую руку? – Кир указал на пустое плечо. Девушка покачала головой. – И я не вижу. Но она была. Когда-то. Хирургу даже с профессиональным протезом нужны обе руки и нервные окончания. У меня с этим проблемы.

Кир врал, как дышал, и не испытывал чувства вины. Ложь стала привычной. Она позволяла делать то, что ему действительно хотелось делать.

– В первые недели я испытывал гнев. Ну, помимо боли. – Он пожал плечами. Вновь зачесался отсутствующий локоть. – Когда я вернулся в «Глубину», система быстро определила, что я не смогу лечить. Но помогать могу. Оказалось, точность и сосредоточенность полезны не только хирургу, но и солдату. Как и верность человечеству. Желание его защитить.

Мио слушала не перебивая. Киру хотелось выговориться, сказать, что он чувствует и как видит. Показать ту правду, которая действительно имеет смысл.

– «Глубина» раз за разом тестировала меня, создавала ситуации, в которых я мог применить как медицинские, так и боевые качества. С каждым днём ко мне приходило всё больше и больше задач, которые решались тактикой и управлением людьми – вместо плана операции и медботов. Там я познакомился с Ли, Кирком и Антоном.

– Мои соболезнования, – мягко перебила Мио. – Ситуация с вашим коллегой также серьёзно изучается. Наблюдатели примут решение.

– Случайность. – Командор покачал головой. – Он прикрыл меня. Прикрыл с неактивной защитой. А потом эта атака на транспорт.

– Случайностей не бывает, – ответила Мио, как и скучный доктор Лифнец.

Чашка Кира со звоном разлетелась на осколки. Пятно кофе осталось на стене кухни.

– То есть вы хотите сказать, что вот это спрогнозированный сценарий? – Командор показал на отсутствующую руку. – Или смерть Антона? Или…

Он поднял здоровую руку, чтобы указать на соседнюю комнату, но остановился и прикусил язык. Вздохнул. Покачал головой. Мио наклонилась вперёд, и чёлка маятником закачалась перед её цифровыми глазами.

– Сбой. Даже лучшие системы не могут просчитать каждый шаг.

– Слишком много сбоев в моей жизни.

– Наблюдатели знают про вашу версию. – Голос девушки снова стал жёстким. – Четверги проверили и не нашли ничего подозрительного – уровень погрешности на уровне случайности. Не более того.

– Как скажете. – Кир скрестил руки на груди, хотя понимал, что с одной рукой это выглядит странно. Но он привык. Тем более что обычно механическая рука позволяла создать видимость привычной человеческой позы.

Мио встала с табуретки, подошла к нему вплотную. От неё пахло мылом, немного потом и машинным маслом. Типичный запах трудоголика из «Группы», который проводит на ногах больше часов, чем предписано медработниками. Она приблизила своё лицо к его и спросила:

– Человечество стоит?

Её оцифрованные глаза, казалось, поглощали информацию и каждый бит, который способно понять и принять человеческое и встроенное в мозг компьютерное сознание. Она практически перестала дышать.

А у Кира внутри словно разорвалась бомба. Лучше бы ему плюнули в лицо и обвинили в предательстве. А может быть, его действительно обвинили? Вот бы схватить девчонку за шею, потрясти её и закричать «как ты смеешь?!»

Она ухмыльнулась.

– Не сомневалась в вас, Командор. О вашей преданности ходят легенды. – Она выпрямилась и, наклонившись назад, похрустела спиной. – Странно, что вы оказались в этой ситуации. Вы готовы даже убивать ради «Группы».

– Вы ошибаетесь, Мио.

– В чём же? – наигранно, по-детски удивилась Наблюдатель.

– Я готов убивать не ради «Группы». А ради человечества.

– А в чём разница?

– «Группа» лишь инструмент. А вот человечество, моё человечество, стоит того. Или вы не согласны?

В глазах Мио пролетели зелёные всполохи. Почти как отсветы с баков, обеспечивающих жизнь его человечеству.

Глава 4. Подсознание

Кофейня на первом этаже зазывала к себе спокойной джазовой музыкой, крепким запахом кофе и ненавязчивым скрытым внушением. У Кира перехватило дыхание, как у ребёнка, который считал ценностью свою коллекцию наклеек, пока взрослые не назвали её мусором. Оказывается, в кофейне ему тоже внушали, что он должен брать у них кофе. Сила влияния «Кофиджаза» не шла ни в какое сравнение с силой Наблюдателя, но, повторяя одно и то же годами, можно пробиться к сознанию человека.