Город мертвых талантов

Саша запаниковала. У нее осталось одно желание – перестать возвращаться к кирпичной стене с фонарем. Но любая улица, любая дорожка возвращала ее к нарисованному эшафоту. В отчаяньи она принялась колотить в калитки, швырять камешки, пытаясь угодить в окно, и кричать:

– Откройте, пожалуйста, помогите!

– Чего шумишь? – раздался за спиной спокойный голос.

Саша обернулась, не веря своему счастью и ушам. Перед ней стояла старушка очень маленького роста, с добрым, хитроватым лицом.

– Помогите, умоляю! – чуть не заплакала Саша, – как мне выйти отсюда?

– Куда выйти? – удивилась бабулечка.

– Куда-нибудь!

– А куда тебе надо-то?

– На площадь Безобразова, но…

– Да вот здесь и выйди. – сухая ладошка указала на Жанну Д Арк.

– Да где?

– Да вот.

Старушка шагнула, как показалось Саше, сквозь стену. Она кинулась следом и обомлела: в стене обнаружился проем, узкий, только-только человеку пройти. Тусклый фонарь освещал пустынную площадь Безобразова.

– Первый раз, что ли, у нас?

– Я идиотка! Спасибо вам!

– Иди, иди, Агафьино отродье!

Саша вздрогнула.

– Что вы сказали?

Бабушка поманила ее к себе рукой, иди, мол, что скажу на ушко.

Саша наклонилась.

– Слово кому скажешь – и матери не увидишь и сама пропадешь! – услышала она деловитый шепот. Вздрогнула, отшатнулась… И увидела, что нет никакой бабульки. Кошмар продолжается? Ее колотила дрожь.Чуть не ползком она выбралась из тупика Жанны Д Арк.

Ей вдруг стало нехорошо – заложило уши, голова закружилась, она схватилась за стену. Все нормально. Это нервы.

– Но это же… Это не площадь Безобразова… Или… Подождите.

Черный кратер на месте. Бирюзовый домик – вот он. Но теперь он серый какой-то… Все не так! Саша растерянно вертела головой.

Как за несколько часов могла облупиться штукатурка на домах? Куда подевались вывески? Где клумбы?

Нетвердыми ногами она пересекла площадь, подошла к краю, туда, где лестница, где река.

“Сейчас я увижу огоньки пироскафа!”, – строго пообещала она себе. Но река была темна. И это бы еще ничего. Лестницы на месте тоже не оказалось.

Обрыв, плеск воды, ветер.

Саша застыла на краю, бессмысленно вглядываясь в темноту. Порыв ветра вздыбил волосы столбом, бросил в лицо горсть песка. Она нахлобучила капюшон и медленно пошла от реки назад, на площадь.

В полицию бы, по-хорошему. Все рассказать как есть. Но где здесь полиция? Это опять в город нужно. Она представила себе тупик Жанны Д”Арк, темные силуэты домов, а где-то там, среди кривых улочек затаилось нечто, поджидает ее. Постучаться в знакомые домики? Но это уже какие-то другие домики. Кто знает, что там в них?

Саша взгромоздилась на высокий камень, торчащий зачем-то из земли. Больше сесть было некуда – скамейки, видимо, утащил тот, кто посдирал все вывески и оборвал цветы. Мрачно, исподлобья смотрела она на торчащий перед ней подслеповатый фонарь, словно он собирался схватить ее за шкирку и утащить в город. Нахохлилась как больная птица и замерла.

“Настанет утро и все прояснится. – уговаривала она себя – Всему на свете рано или поздно находится разумное объяснение.”

Она решила не терзать свою бедную голову, она и так едва соображает. Утром все будет по-другому. Не надо думать. Надо как-то отвлечься.

“ Город был погружен во тьму. Ни одно окошко не разбивало своим светом густого мрака…”

– Бредятина! Ты сама себя послушай: …окошко не разбивало светом мрака… – послышался вкрадчивый голос у нее за спиной.

Саша взвилась с камня, дернув головой так, что шея хрустнула. Никого.

– Кто это сказал!? Очередной карлик? Вылезай, я тебя придушу! – испуганно крикнула она.

Но никто не вылез. Только невесть откуда взявшийся белый кот неспешно продефилировал через площадь, шевеля меховыми штанами и подергивая задранным хвостом. Ушел во тьму. Саша проводила его растерянным взглядом, снова забралась на свой насест. Очень было холодно. С неба летела противная мелкая морось.

“Голос в голове – это плохо, очень плохо.” – расстроилась Саша. – “Думаю, я просто задремала и голос мне приснился. Надо успокоиться, надо дождаться утра… Только бы ливень не начался… Мама, ну где же ты?”

– Ты тоже голодная? – произнес нежный голос.

Саша подняла глаза. Перед ней стояла девушка. Высокая, худая. Одета в какие-то серые тряпки – не то платье, не то легкое пальто. Ноги босые. Длинные волосы висят как оборванные веревки. Впалые щеки, бледные губы. Лицо тонкое, красивое, но усталое и измученное. Впечатление такое, что красавица долго бродила где-то, не нашла того, что искала и ни на что больше не надеется.

– Я… – растерялась Саша, и честно призналась: – Голодная. Очень.

– Я просто с ума от голода схожу. – поделилась девушка, сверкая глазами. – Уже не помню как меня зовут.

“Т-а-ак. А я думала, это у меня с головой не в порядке.”

– Сейчас, подожди… – девушка наморщила лоб, – Такое короткое имя… Эола! Меня зовут Эола! А ты? Ты помнишь свое имя?

– Помню. – неуверенно ответила Саша. – Я Александра.

– Длинное имя… И ты его помнишь. Значит у тебя еще есть время.

– Время… на что?

Девушка не ответила. Она морщилась, хмурила брови, будто решала мучительно-сложную задачу.

– Мое время закончилось. Я исчезаю. И мне надо выбирать – или исчезнуть совсем, или…

– Или?..

– Прыгнуть в болото. – шепнула Эола. – Хочешь со мной?

Такого поворота Саша не ожидала.

– Нет, я не хочу! И ты не смей!

– Я больше не могу питаться некрой. – Эола передернулась от отвращения. – Инспирии мне уже не дождаться, а азумам она не нужна!

“ Все ясно. Ей нужна помощь, причем срочно. А что я могу? Надо как-то ее отвлечь…”

– Подожди… – начала Саша, лихорадочно соображая, как бы отвести девушку от опасных мыслей, – Зачем сразу в болото? Хочешь, я тебе яблоко дам? У меня где-то было… “Черт, яблоко-то в рюкзаке осталось…” Но может оно оказалось и к лучшему. Ее слова расстроили Эолу.

– Ты смеешься надо мной? Какие яблоки? – ее глаза наполнились слезами. – Я погибаю, а ты… О, я поняла. Ты драгоценная?

– Какая? Нет, я нормальная. – поспешно ответила Саша.

– Забудь, что я тебе сказала. – попросила девушка. – И не говори никому, что видела меня.

Она отступила в темноту и пропала из глаз.

– Подожди! – Саша спрыгнула с камня, кинулась следом, но девушки на площади уже не было.

– Куда она делась? – расстроилась Саша. – Неужели снова померещилось?

Она снова вскарабкалась на камень, подтянула колени к подбородку, обхватила себя за плечи. Дождь усилился. Она тихонько заплакала.

– Это ты меня звала?

Саша вытерла слезы, подняла голову.

На этот раз перед ней стоял парень, ее ровесник, может чуть постарше. Высокий, худой, темноволосый. На плече болтается футляр, кажется, скрипичный.

– Нет. – сухо ответила она.

– Я тебя раньше не видел.

Саша мрачно на него взглянула. Ей не было знакомо это бледное, неподвижное лицо и рассеянный взгляд темных глаз. Они не встречались, в этом Саша была уверена. Но странное чувство вдруг возникло – будто она ему что-то обещала. И забыла. Она отвернулась.

– Дождь начинается. – заметил парень.

– Вижу.

– Промокнешь.

– Пусть.

Дождь усиливался. Капюшон уже не спасал, тонкая куртка вымокла насквозь.

– Что случилось? – спросил он.

Саша смотрела себе в коленки, дрожала от холода, молчала.

– Может я помочь могу?

– Зонтик есть?

– Нет. Могу куртку дать.

– Не надо.

– Как хочешь. Но тебе нельзя здесь оставаться.

– Тебе-то что за дело?

Парень пожал плечами. Его как будто не смущали ее резкие ответы.

– Ты бы смогла бросить человека ночью под дождем?

– Не знаю… нет. – ответила Саша, чуть поразмыслив.

– Я живу здесь недалеко… – нерешительно начал он. – Ты можешь у меня хотя бы дождь переждать.

– Один живешь?

– Нет.

– С родителями?

– С отцом… Приемным

– А мама? – вырвалось у нее.

– Нет.

– Извини. – она мысленно выругала себя за бесцеремонность.

– Ничего, я привык.

Саше стало неловко. Могла бы догадаться. Значит, собрат по несчастью…

– Карл Иваныч… ну, мой отец… он музыкант, мой учитель. Не бойся, нас тут все знают.

– И что? Я тебя не знаю.

– Меня зовут Савва. – сказал он просто. – А тебя?

– Александра. – угрюмо представилась Саша.

– Пошли? Инструмент промокнет…

– Скрипка? – спросила она на всякий случай.

– Да. А ты что подумала? Пузырек с эфиром? Не веришь, могу показать. – Савва потянул с плеча футляр.

– Не надо. – остановила его Саша.

Футляр внушал ей доверие. Если человек отправляется на черное дело, едва ли он прихватит с собой скрипку.

– Ладно, – вздохнула она, – пойдем.

И спрыгнула с камня, неудачно подвернув ногу.

Глава 8

Пока она чуть не плача, пыталась наступить на ногу, послышался звук мотора и на площадь выкатился небольшой автобус, похожий на те допотопные агрегаты, что она видела на выставке ретромобилей.

Автобус остановился. Из водительского окошка высунулась длинноносая очкастая физиономия. Ярко-рыжие вихры вились вокруг бледной лысины, как медный лавровый венок у мраморной статуи Юлия Цезаря.

Пассажирская дверь открылась и из нее с громким хлопком выбросился зонт. Следом за зонтом показался невысокий человек с аккуратной бородкой и растрепанной шевелюрой.

– Савва! Ну разве так можно! – начал он еще на ступеньках, – Под дождем! С инструментом! Чудовищная безответственность!

Савву не смутила эта гневная тирада.

– Добрый вечер, Карл Иваныч! – спокойно ответил он.

Человек под зонтом тем временем заметил Сашу, посмотрел на нее пристально, изменился в лице.

– Это еще кто?

– Александра. – спокойно ответил Савва.

– Откуда она взялась? – понизил голос Карл Иваныч.

– Можно она у нас переночует?

– У нас? Исключено! – отрезал Карл Иваныч. – Я ее впервые вижу. Впрочем, давайте-ка сначала уйдем из-под дождя. Быстро в паробус!

– Не пойду я ни в какой паробус! – отрезала Саша и снова взгромоздилась на камень.

– Вот и хорошо! – обрадовался Карл Иваныч. – Сидите здесь. Я к вам альбинатов отправлю.

– Кого? – забеспокоилась Саша

– Не надо альбинатов! – сказал Савва, – С ней что-то случилось.

Карл Иваныч подозрительно смотрел на Сашу.

– Пойдем, не бойся. – Савва протянул ей руку. – Карл Иваныч сам тебя боится.

Дождь припустил со злобной силой. Сверкнула молния и почти одновременно с ней шарахнул гром. Саша спрыгнула с камня и в одну секунду влетела в автобус, который почему-то назвали паробусом. Карл Иваныч и Савва вскочили следом. Шофер, занятый изучением каких-то бумаг, и головы в их сторону не повернул, только привычным движением дернул рычаг возле руля. Двери-гармошки, захлопнулись, оставив непогоду бушевать за толстыми стеклами, барабаном грохотать по крыше.

Саша плюхнулась на кожаный диванчик, забилась в угол, отжала волосы как мокрую тряпку и несколько секунд просто наслаждалась теплом. Карл Иваныч и Савва сели напротив. В салоне уютно пахло кожей, резиной и как будто немножко печкой.

– Как вы здесь оказались? – строго спросил Карл Иваныч. – Одна. Так поздно.

Саша угрюмо молчала, смотрела исподлобья. Как ей быть? Довериться чужим людям, врать напропалую, или просто тянуть время? И, кстати, с чего это она должна отвечать на вопросы?

– Из Москвы приехала. По делу. – буркнула она.

– По какому такому делу?

– По личному. Еще вопросы будут?

Карл Иваныч строго глянул на нее поверх очков.

– Будут. Много. По-хорошему я вас должен отвезти в отдел защиты…

– Куда? – испугалась Саша.

– Карл Иваныч, вы же видите… —начал Савва.

– Я вижу невесть откуда взявшуюся девицу подозрительной наружности, – перебил его Карл Иваныч, – и девица эта не может внятно объяснить откуда она взялась.

– Она вам сказала.

– Чушь она нам сказала! Первое, что пришло на ум!

– Я правду говорю! – возмутилась Саша, – И знаете что? Я вам тоже не доверяю! Откройте дверь, мне в полицию надо.

– В полицию? – поднял брови Карл Иваныч, – Вы не понимаете, где находитесь?

– В Самородье нет полиции?

– Самородье? Карл Иваныч с Саввой переглянулись. – Это не Самородье. Это…

– Не Самородье?

Саша даже обрадовалась. Если она случайно забрела в городок по соседству, то это объясняет исчезновение лестницы и изменившуюся площадь.

– Знаю! – воскликнула она. – Я в саду заблудилась и вышла не туда. А что это за город?

– В каком саду? – подозрительно спросил Карл Иваныч.

– За оградой. Заброшенный сад. Бурелом, кусты и коряги. Что за город?

Карл Иванович приложил ладонь к губам. Юлий Цезарь оставил свои свитки, обернулся и сдвинул на макушку очки-крабы. Савва и бровью не повел.

– Как вы попали в этот сад? – сурово спросил Карл Иваныч.

– Я догоняла Каспара, он украл у меня кое-что. А уйти он мог только через ограду. Я полезла следом. – нехотя призналась она.

– Кого вы догоняли?

– Карлик здесь такой бегает, видели? Каспар Хаузер его зовут. Такой… – быстрой, выразительной пантомимой Саша изобразила Каспара, – странный, в общем. Он украл у меня важное письмо и убежал.

– Карлик… – повторил Карл Иваныч, – Это же кошмар!

– Почему кошмар? – искренне удивилась Саша, – Бывает.

– Карл Иваныч, она действительно ничего не знает. Она правду говорит. – сказал Савва.

Карл Иваныч бросил на него мрачный взгляд.

– Наверное, все это не важно, если я ошиблась городом! – наигранно рассмеялась Саша – Спасибо, что помогли мне во всем разобраться, а теперь подскажите, как вернуться в Самородье?

– Милая девушка! – сурово произнес Карл Иваныч, – Самородье вернуться вы не можете.

– Почему?

– Мы обязаны отвезти вас в отдел защиты, или нам грозят серьезные неприятности.

Саша переводила испуганный взгляд с Карла Иваныча на Савву. Она никак не могла понять, в чем виновата, и почему ей не говорят, что это за город.

– А давайте, как будто вы меня не видели? Я посижу здесь до утра, а потом доберусь до пироскафа и уеду.

– Пироскаф ушел без вас. – строго сказал Карл Иваныч. – Как хочешь, Савва, я не могу взять на себя такую ответственность! Куда еще она успела сунуть свой нос, пока болталась здесь? Надо везти ее в башню, пусть там разбираются.

– Не надо в башню! Может лучше к Кларе? – предложил Савва.

– Кларе только этого недоставало! Она и так измучилась, бедняжка!

– Давайте хотя бы спросим ее!

Саша тревожно переводила взгляд с одного на другого. Мокрая площадь, башня, темное чудовище, измученная Клара… Последняя казалась ей самой безопасной. И зачем она только села в этот автобус! – Савва сказал мне, что вы добрый. – произнесла она, укоризненно глядя на Карла Иваныча.

Тот наградил Савву гневным взглядом.

– Так и есть. – улыбнулся Савва.

Карл Иваныч тяжело вздохнул.

– Платон Леонардович, едемте к Кларе!

– Леонардович… – припомнила Саша, – Это вы пироскаф построили? – обратилась она к шоферу. Тот просиял, кивнул.

– А паромщик сказал, что вы пропали…

– Так и есть, – буркнул Платон Леонардович и завел мотор. Паробус объехал вокруг площади и двинулся в темноту.

Если тусклый свет фар и освещал дорогу, то видел ее только шофер – за окнами была чернота, потоки воды стекали по стеклам, и ветки хлестали. Саша догадалась – они едут через лес. Паробус мягко и плавно покачивало, хотелось спать… спать…

Резкий звук клаксона разорвал полудрему. В ответ послышался мелодичный перезвон.

– Повезло вам, – заметил Карл Иваныч. – Клара готова нас принять. Платон Леонардович, вы поезжайте, мы задержимся. Уставшая, полусонная, Саша, с трудом находя узкие ступеньки, почти выпала из автобуса.

Подошли к темным воротам. Тяжелые створки разъехались в стороны, недовольно кряхтя. Вспыхнул фонарь, осветил дорожку, мощеную крупными неровными плитами. Дорожка уползала в темный сад.

– Смелее, Александра, – усмехнулся Карл Иваныч и первым вошел в ворота. Саша обернулась – позади тьма, холод, мокрый лес. Она вдохнула поглубже, и, как в ледяную воду незнакомой реки, ступила на каменные плиты. Савва двинулся следом. Лязгнули за спиной ворота.

Глава 9

И вспыхнули точечки зеленого света, обвели дорожку, деревья, кусты, мостик над небольшим прудом. Крохотные огоньки тихо сияли вдоль дорожки, на кронах деревьев, на пышных клумбах и кустарниках.

– Какая красота… – ахнула Саша. – это светлячки?

– Жуки-фонарщики. Кларина работа. – со сдержанной гордостью ответил Карл Иваныч. И двинулся дальше уверенным шагом по извилистой дорожке меж сияющих кустов в глубь сада, где огромным фонарем светился дом.

Сад был огромен. Они все шли и шли, а дом все еще маячил где-то вдали.

– Сейчас будут ступеньки, не споткнись. – предупредил Савва.

А она как раз и споткнулась, но ступеньки были не при чем – кто-то цапнул ее за ногу. Она испуганно ойкнула.

– А ну, прекрати! – сердито прикрикнул Карл Иваныч. —

Это я не вам, проходите быстрее! Он любит безобразничать, особенно с гостями.

– Кто?

– Да куст прислали Кларе в подарок! – в голосе Карла Иваныча звучала ревнивая досада,– Из Ирландии… Сладу с ним нет, такой вредный оказался. У Бэллы уже руки опускаются. А поливать его нужно особым сортом эля, у нас такого нет, хоть из Ирландии вези.

– Бэлла пробует сварить что-то подходящее, – подал голос Савва, шедший следом – но он делает вид, что ему не нравится.

– Шутите? – Саша расстроенно терла ушибленную коленку.

– Не бойтесь, он не опасен. Просто хулиган.

– Ну да. Куст-хулиган. Спасибо, что предупредили, теперь совсем не страшно.

Наконец подошли к дому, поднялись на крыльцо и Карл Иваныч дернул веревку колокольчика. Послышались тяжелые, неровные шаги, лязгнул засов, запела массивная дверь.

Фонарь на длинной цепи заливал просторную прихожую мягким светом. На пороге стояла высокая женщина с суровым лицом.

Черные, как сахаром присыпанные кудрявые волосы торчат во все стороны, как растрепанные перья. Крючковатый нос довершает сходство со старой совой. Длинное темно-синее платье, льняной передник, состоящий, кажется сплошь из оттопыренных карманов. Босые ноги.

– Ну? Входите, раз пришли. – пробурчала женщина вместо приветствия, подозрительно глядя на Сашу черными, чуть навыкате глазами.

– Добрый вечер, Бэлла! – лучезарно улыбнулся Карл Иваныч, не смутившись нелюбезным приемом.

“ Бэлла… Хорошо, что не Клара”

Саше хотелось, чтобы Клара оказалась уютной старушкой, чтоб напоила чаем с вареньем, уложила спать…

– Может тебе еще и сказочку рассказать? – издевательски осведомился тот самый противный голос, что напугал ее сегодня на площади.

Саша обежала безумными глазами прихожую – кроме Бэллы и их троих в прихожей был только толстый белый кот.

“ С ума я, что ли схожу на самом деле? Не этот же белый мех заговорил…”

– А ты откуда взялась? – топнула Бэлла на кота, оказавшегося кошкой. – Брысь! Идемте.

Она привела их в большая круглую комнату. У окна в высоком кресле сидела женщина. Глаза ее сияли как жуки-фонарщики, волосы отливали перламутром, а нежное лицо и тонкие руки неуловимо напомнили Саше Эолу.

– Карл Иванович, что вам не спится? – голос у нее был такой же нежный, как она сама, – Савва, рада видеть тебя, мальчик.

Она пристально смотрела на Сашу, и та чувствовала, как мир вокруг становится уютным, добрым, безопасным. Необыкновенный покой распространяла вокруг себя эта удивительная женщина. Клара.

– Бэлла! Принеси гостям поесть, будь добра. И побольше какао – девочка едва на ногах стоит.

Бэлла кивнула и вышла.

Клара приглашающе повела рукой в сторону зеленого бархатного кресла и Саша погрузилась в него, как в мягкий мох. Карл Иваныч и Савва заняли диванчик рядом с Кларой..

Карл Иваныч открыл было рот, но Клара остановила его, чуть приподняв узкую ладонь.

– Вижу, вижу… – произнесла она, не сводя глаз с Саши. – Любой бы на вашем месте смутился.

– Я заблудилась. – пробормотала Саша. – Я ничего не сделала. Я просто ищу маму.

– Расскажи мне, что случилось.

Саша вздохнула. Как же она устала! От невозможность поделиться своей бедой. От того что в этой головоломке не хватает половины деталек. Как хочется сложить эту тяжесть с плеч!

– Мне можно сказать все. – улыбнулась Клара. —Я умею верить в невероятное.

И Саша начала рассказывать. Все, с того самого дня, как исчезла мама. Клара слушала ее, глядя пристально и рассеянно. Этот взгляд Саша подмечала и у Кассандры и у Саввы – он делал их немножко похожими.

– …и тогда я залезла в интернет и все узнала о вашем городе, и как до вас добраться…

– О нашем городе невозможно прочесть в интернете.– улыбнулась Клара.

– Я ехала в Самородье. – уточнила Саша. – И оказалась неизвестно где.

– Это-то меня и смутило! – встрепенулся Карл Иваныч, – Ни один человек не сможет сам, без посторонней помощи попасть в …

– Тс-с-с! – Клара прижала к губам длинный тонкий палец. – Позже.

– Вообще-то мне помогли. – осторожно продолжала Саша, – Все началось с этого карлика.

– С карлика? – Кларины глаза потемнели, их будто дымом заволокло. —Ты уверена, что это был карлик?

– Ну конечно! Вот такого роста… – она показала – какого.

– Плохо. – вздохнула Клара. – Раз уж мы прервали твой рассказ, можно я у тебя кое-что спрошу?

Саша кивнула.

– Как зовут твою маму?

– Ариадна.

Клара посмотрела на Карла Иваныча. Потом снова на Сашу.

– Вы с ней похожи?

Вот сейчас бы пригодились ее неумелые рисунки! Но альбом остался в рюкзаке, а рюкзак – в страшном доме…

– Говорят – похожи. Только она очень красивая.

Клара улыбнулась.

– А бабушка у тебя есть? – спросила она.

– Была. Папина. Она умерла. И у мамы никого. Она не помнит своих родителей.

– Карл Иваныч, что думаете?

– Думаю, Кассандра предупредила бы нас…

“Кассандра? При чем здесь Кассандра? “ – встревожилась Саша.

– Послушайте… – устало проговорила она, – еще утром я и знать не знала о Самородье. Я гуляла, никого не трогала, а тут этот ряженый карлик! Может я нарушила какой-нибудь закон, в сад этот влезла… Но я просто ищу маму. Больше мне ничего не нужно, честное слово! Наверное, в эту историю трудно поверить. – грустно закончила она.

– Я верю. – спокойно ответила Клара.

И Саша рассказала о портрете, о Каспаре, о том, как влезла в чужой сад. И замолчала. “…Матери не увидишь и сама пропадешь”. – вспомнилось ей.

– И я заблудилась. – она отвела глаза. – Еле выбралась на площадь Безобразова. А там все другое! Ни пристани, ни парома. А потом появилась…

Она снова запнулась. Та девушка, Эола, просила никому о ней не говорить.

– …то есть, Савва появился. А дальше вы знаете. – закончила Саша, стараясь не смотреть на Клару. Она была уверена – та ее мигом раскусит.

На ее счастье открылась дверь и Бэлла вкатила в комнату тележку, уставленную тарелками. В центре гордо торчал кофейник. Угощение на тележке показалось Саше довольно скромным – домашний хлеб, тарелка с сыром и фрукты. Но она и голода не чувствовала. Она помотала головой.

– Спасибо, я не голодна.

– Ну тогда шоколаду выпей,– не стала настаивать Клара.

Бэлла вручила Саше кружку. Она через силу сделала пару глотков, согрелась, повеселела и отважилась на корочку хлеба. Хлеб показался ей очень вкусным, как-то сам собой к нему присоединился кусочек сыра, потом еще один…

– Смотри только, не лопни!

Саша чуть не подавилась, закашлялась до слез.

Белая кошка лежала на полу в позе сфинкса, сверлила ее наглыми голубыми глазами и рта не раскрывала. А голос явно принадлежал ей. Это было уже слишком. Саша поставила чашку на тележку.

– Вы это слышали? – она указала пальцем на кошачью морду.

– О чем вы, деточка?

– О том, что вот это… животное постоянно лезет ко мне и хамит! А я уже решила, что у меня голоса в голове! – Саша остановилась, сообразив, что ее слова звучат как натуральный бред.

– Ты слышишь Молчун? – удивилась Клара.

– Так она еще и Молчун?

– Да. Она не умеет мяукать.

– Трепло – вот ей подходящее имя! Лучше бы мяукала.

Молчун обиженно отвернулась.

– Подумаешь, пошутила разок…

– Вот опять! Не слышите?

Клара обменялась взглядами с Карлом, Бэллой и Саввой.

– Вы думаете, я с ума сошла? – спросила у них Саша.

– Ни в коем случае. Ты просто слышишь анимузу. – спокойно ответила Клара.

– Кого? – не поняла Саша

Ей никто не ответил.

– Вы намекаете, что эта девица – подопечная Молчун? – удивился Карл Иваныч.

– Или посредник. – подала голос Бэлла.

– Или и то и другое, – протянула Молчун. – Тебе повезло, человек…