Залесский зверь

Черный седан бизнес-класса Lexus ES 250 был, строго говоря, не совсем его. Подарок босса, но без бумаг. Костя считал автомобиль одновременно своим и служебным и был очень близок к истине. Коршунов баловал своих любимчиков: вот крутая тачка, вот роскошная квартира в центре Москвы. По крайней мере, пока ты с нами.

Костя сел в уютный салон и немного подождал, наслаждаясь комфортом, а затем завел мотор и поехал на ближайшую заправку.

Когда бак заправлялся, юрист стоял, облокотившись на машину, и думал о предстоящей поездке.

– Ох уж эти современные технологии, – раздался знакомый голос неподалеку. – Заправил полный бак – и вперед с песней!

К Константину приближался высокий брюнет в черном деловом костюме. Мужчина выглядел на лет сорок и внушал своим видом внеземную энергичность и непоколебимую уверенность. Он был хорошо сложен и обладал твердой походкой. Из нагрудного кармашка выглядывала алая роза. Подходя ближе, мужчина добродушно улыбался.

– Кажется, время идет тебе на пользу, – произнес Костя.

– Ты о костюме или о прическе? – ответил мужчина, рассмеявшись. – Современная мода – это просто чудо какое-то! В бутиках у меня глаза на лоб лезут! Столько чудесных нарядов! Думаю, куплю себе парочку магазинов со временем. Но что мы обо мне всё говорим? Я же здесь ради тебя! И выглядишь ты, если честно, не очень. И чего так? Шикарная зарплата, хорошая работа, крутая тачка, в конце концов! – добавил мужчина, показав руками на машину. – Тебе бы позавидовала бы большая часть россиян. И это мы еще твою новую подружку не обсудили. Чертовски горячая, правда? Погоди-погоди, может, это просто она тебя за ночь так загоняла? Ах нет же! Тут должно быть что-то еще…

Костя молча улыбался. Юрист знал этого мужчину под двумя именами, но оба из них не желал вспоминать. Он вызывал у Константина смешанные чувства. С одной стороны, помогал Воронову освободиться от сковывающего одиночества, а с другой – окутывал отчаянием и ощущением бессмысленности всего происходящего.

– Послушай Костя, у меня плохое предчувствие, – продолжил он. – В месте, куда ты направляешься, происходит что-то невероятно ужасное и любопытное – ну прямо, как ты любишь. Проблема в том, что я не смогу там присутствовать. И когда ты окажешься в самом центре заварушки – я не сумею тебе помочь. А я напомню, что всё еще тебе должен.

– Если честно, я не уверен, что наше сотрудничество идет мне на пользу, – ответил Костя.

– Да брось! Просто, возможно, ты еще не загадал правильно желание. Подумай хорошенько, чего тебе не хватает для счастья? Это непонятное чувство вины после ночи с девушкой, которая тебе нравится, эти кошмары… Я бы мог, конечно, посоветовать тебе парочку хороших психотерапевтов, но тогда бы я остался без работы. – Он громко рассмеялся.

Костя посмотрел по сторонам. Вокруг никого не было. Странно, ведь такой хохот должен был привлечь внимание. Заправка была пустой. «Ах да, он избегает многолюдных мест», – подумал адвокат.

– Может, дело всё же в неудовлетворенности работой? – продолжил размышления собеседник. – Если так, то тебе, Костя, нужно менять отношение к жизни! После той заварушки на острове многие люди от тебя отвернулись и многие мосты были разрушены. Но ПСО «Надежность и комфорт» – это твой путь к вершине, твоя карьерная лестница на самый верх! Ведь больше ни у кого нет таких могущественных союзников, как у тебя!

– А может, мне это и не надо? Может, я никогда этого и не желал?

– Хорошо, хорошо, я не буду на тебя давить. Когда-нибудь ты к этому придешь сам, всему свое время – я всё понимаю. – Торопливо заговорил знакомый Кости. – Но, друг, мне больно на тебя такого смотреть. Подскажи, что тебя тревожит, о чем же ты мечтаешь? – спросил он, проницательно глядя на юриста.

Константин задумался и на мгновение закрыл глаза. Они сидели у фонтана, держась за руки. На ее пальце блестело кольцо. Улыбаясь и смеясь, она буквально сияла. Костя тоже улыбнулся, погрузившись в воспоминания.

– Ах да, старая любовь, – произнес мужчина в костюме, пробудив Костю от грез. – Ну, процедуру ты знаешь. Формальности, но их следует соблюдать. Итак, просто попроси меня об этом.

– Я хочу, чтобы Настя снова оказалась в моих объятиях и мы были счастливы.

Глава 3

1

03.09.2017, воскресенье

Залесье, 13:37

Вика возвращалась из районного центра к домику, где снимала комнату. Она сонно брела в надежде, как можно скорее оказаться в постели. Последние события ее морально опустошили. Вчера нужно было срочно подготовить материал по поводу смерти девушки. При этом Жабин настоял, что в «статье» обязательно должна быть фраза о том, что у председателя всё под контролем и паниковать не стоит. Дрожащими пальцами Вика напечатала практически слово в слово.

Когда она разобралась со «статьей» и вернулась к себе, то увидела, что интернет и соцсети зашумели. Вика была знакома с покойной Марией. Девушка работала на столичную администрацию и была довольно обеспеченной. Журавлева не прониклась к ней какими-то особыми чувствами, теплыми или холодными, но была рада возможности иногда перекинуться парой слов с ровесницей, коих здесь было немного.

Сейчас Викторию поглощала тревога. Преподаватели на журфаке постоянно давали профессиональные советы и делились опытом из собственной практики. Вика знала, как правильно интервьюировать чиновников, чтобы те не уходили от ответов. Помнила, что нужно проверять и заверять информацию. Предупреждала о записи разговора по телефону, чтобы избегать возмущений от своеобразных граждан после публикации материала. Но вот о том, что обычный рабочий день может начаться с трупа девушки, разорванной на части, она узнала впервые.

Так, как Мария работала в администрации, у нее было некоторое положение и связи. А это значит, что ее смерть не могла остаться незамеченной. Объяснив, что находится здесь под некоторым давлением, Вика попросила писавших ей журналистов и блогеров сохранять ее анонимность. Однако кроме подтверждения слуха о смерти девушки, она не могла много рассказать, ведь сама даже не видела тела.

Сегодня утром всё-таки приехали телевизионщики. Причем сразу с нескольких государственных каналов. Они выстроились друг за другом у парковки, записывая по очереди стэндапы для своих телеканалов.

– Вчера утром буквально в двух шагах от места, где мы сейчас стоим, вблизи деревни Подлесье-1, умерла девушка, Мария Ромашкина. – Проговорила молодая брюнетка с микрофоном в руках, глядя в камеру. – Скорее всего девушку загрызли дикие звери либо бешеные псы. Милиция пока не предоставила итоговой версии случившегося, но председатель райцентра, Николай Александрович Соколов, заверил, что местные правоохранители и охотники на страже порядка, а значит, жителям Залесья ничего не угрожает. Напомним, здесь, в Залесском районе, планируется строительство аккумуляторного завода. «Первый белорусский канал» попробовал разобраться в ситуации.

Затем, не теряя ни минуты, девушка со своим оператором направилась к машине. Мужчина быстро погрузил аппаратуру, и, когда затрещал мотор автомобиля, на месте журналистки с «Первого белорусского канала» уже стоял светло-русый парень с микрофоном.

Не сдержавшись, Вика улыбнулась: парень повторил слово в слово, назвавшись «Вторым белорусским каналом».

– Миша, всё хорошо, но получилось просто один в один с Катей с «Первого», – произнес оператор: – Давай хотя бы пару слов поменяем.

– Окей, попробую, – отозвался репортер и по команде оператора затараторил: – Вчера утром буквально прямо здесь, где мы сейчас стоим, вблизи деревни Подлесье-1, умерла Мария Ромашкина. Вероятно, девушку загрызли бешеные собаки или волки. Местные правоохранители заверили нас, что всеми силами ищут этих зверей. Председатель райцентра Николай Александрович Соколов сказал, что полностью контролирует ситуацию, а значит, жителям Залесья ничего не угрожает. Напомним, здесь, в Залесье, планируется строительство аккумуляторного завода. На связи «Второй белорусский канал».

– Миша, ты красавчик! Поехали дальше. – Сказал оператор, и они вдвоем также стремительно, как их предшественники, стали собирать аппаратуру.

Вика почувствовала, что ее подташнивает.

– В эфире «Третий белорусский», – произнесла светловолосая девушка, заняв примерно то же самое место, что ее коллеги с двух других каналов. – Вчера утром здесь, около деревни Подлесье-1, умерла девушка, которая собирала подписи за строительство в Залесье аккумуляторного завода. Девушка вышла одна и очень рано и, похоже, была в состоянии алкогольного опьянения. Председатель райцентра сказал, что милиция на страже порядка и что дикая тварь обязательно будет найдена и застрелена.

***

– Викусь, не желаешь перекусить? – спросила Зубарева, когда журналистка зашла в дом.

– Нет, спасибо, Софья Аркадьевна. Я поела в центре, – ответила Вика и направилась к лестнице. Общительная хозяйка могла составить приятную компанию за чашкой чая, но Журавлева валилась с ног от усталости. – Я очень утомилась и хочу отдохнуть.

– Ну еще бы не утомиться. Сидела небось опять всю ночь за компьютером. А затем еще и этот ужас. И можно что ли спать спокойно после такого кошмара?

– Не обижайтесь, Софья Аркадьевна, но именно это я и хочу проверить.

– Да, кстати, у тебя тут новая соседка. Недавно заехала, сейчас как раз раскладывает вещи. Зайди познакомься!

Вика была заинтригована, но хотела отложить знакомство на потом. Поднявшись по лестнице, она повернулась направо, к своей комнате. Дверь слева, до этого всегда закрытая, была слегка приоткрыта. По звуку Вика поняла, что там кто-то раскладывает вещи. Однако в то самое время, когда Журавлева потянула за ручку дверь своей комнаты, сбоку раздался скрип. На пороге показалась стройная девушка лет двадцати семи – тридцати. Ростом немного выше Вики, примерно, под метр семьдесят пять. Длинные распущенные русые волосы. Теплые, но печальные голубые глаза прятались за очками с черной оправой. Красивое лицо овальной формы. Нежные скулы и подбородок.

– Анастасия, – представилась девушка и, улыбнувшись, протянула журналистке руку. – Должно быть, вы – Виктория?

– Верно. Приятно познакомиться, Анастасия. – Вика деликатно пожала протянутую руку и подумала, что действительно рада знакомству.

– Вика, я тут успела почитать местную прессу. Кажется, в своих статьях вы упомянули какого-то таинственного зверя. Это вызвало у меня, скажем так, научный интерес. Можно задать вам пару вопросов?

Любопытство к ее работе немного взбодрило Вику. Анастасия пригласила журналистку жестом к себе в комнату. Та вошла, и они присели на кровать.

– Этот ваш Зверь… Вам доводилось его видеть? – Спросила Анастасия, листая в руках один из последних номеров «Залесской правды».

Вика на мгновение задумалась. Вопрос простой и ответ на него был очевиден. Но перед глазами всплыл весь последний месяц. Первую неделю она провела, словно во сне, не веря, что оказалась в какой-то глуши. Жабин дал ей время освоиться, познакомиться с местными, привыкнуть к обстановке. Редактор «Залесской правды» заверил Журавлеву, что у нее будет возможность писать о том, что интересно в первую очередь ей самой. Вика пояснила ему, что оказалась здесь не по собственной воле, но Геннадий Петрович попросил ее не делать преждевременных выводов: вдруг, работа окажется веселее, чем думает выпускница журфака? К концу второй недели постепенно начало наступать принятие. К этому моменту Вика стала прислушиваться к разговорам о загадочном звере. И понемногу в статьях писала о нем, ссылаясь на рассказы местных жителей. Первое время председатель и главред относились к этому лояльно. А Николай Соколов сперва даже полагал, что Зверь может заинтриговать общественность и привлечь к Залесью дополнительное внимание.

– Отвечаю прямо на ваш вопрос, Анастасия: нет, своими собственными глазами я его не видела. И если честно, до сегодняшнего утра я сильно сомневалась, что его и вправду видел кто-либо из героев моих публикаций.

– Да, но в статьях, пускай и со ссылкой на наблюдения местных, вы описали его довольно ярко, – произнесла Анастасия и процитировала Вику с наигранной ироничной интонацией. – «Черная шерсть, красные глаза, светящиеся в ночи, широкая пасть. При этом некоторые жители отмечают, что зверей может быть и двое».

– Понимаю, как это звучит. Но, во-первых, я описывала так, как мне рассказывали другие. А во-вторых, на том этапе Зверь имел для меня символическое значение.

– Символическое значение?

– Да. Понимаете, это существо так перепугало местных, что они усмотрели какой-то мистический посыл, и многие выступили против строительства завода.

– Ах, того самого аккумуляторного завода, строительство которого поддерживает местная власть, ученые и даже одна российская компания?

– Верно. А можно узнать, почему вас так интересует это существо и собственно, кто вы? А то у меня такое ощущение, что вы берете у меня интервью, хотя это – моя профессиональная компетенция.

Собеседница улыбнулась и ответила:

– Я дизайнер, однако это никак не связано с моим интересом к Залесью. А вот что имеет прямое значение – мое высшее образование. В научном плане я интересуюсь историей и мифологий. В данном случае – восточнославянской мифологией.

Вика удивленно посмотрела на собеседницу.

– Меня заинтересовали ваши тексты, – продолжила, улыбаясь, Анастасия. – Я как раз планировала подготовить научно-исторический материл для одного московского издания. Забавно, когда я заканчивала истфак, не думала, что буду писать такие тексты чисто для души.

Вика издала небольшой смешок, не зная, что ответить. Её удивлению не было границ. «В наши дни, кого-то интересует мифология и фольклор?» – подумала она про себя.

– Как я поняла, – продолжила Анастасия, впервые за время беседы перестав улыбаться, – вчерашнее утро началось со смерти?

2

Дима посмотрел имя инженера в материалах дела и убрал папку в портфель. Затем милиционер постучался и вошел в кабинет, который находился в здании администрации района.

Инженер, Токарев Борис Иванович, склонился над столом и внимательно всматривался в чертежи. Это был невысокий худощавый мужчина лет пятидесяти пяти в очках с круглой оправой. Одет опрятно, но без изыска: в брюках и темном свитере.

– Добрый день, Борис Иванович, – произнес милиционер. – Старший лейтенант Дмитрий Соколов, – представился он и протянул руку.

– Здравствуйте, – ответил мужчина, осторожно пожав Диме руку.

– Как я понял, Мария сотрудничала с вами. Соболезную. Я буду благодарен всем подробностям, касательно ее обязанностей, завода и вашей версии того, что с ней произошло. Почему было принято решение строить завод именно здесь?

– Мы давно знакомы с вашим отцом, Дмитрий. И вообще-то идею строительства аккумуляторного завода именно здесь, в Залесье, отстаиваем уже какое-то время. Я убежден, что это – идеальное место с точки зрения климата и логистики. Леса и растительность нейтрализуют загрязнение окружающей среды. При этом мы интегрируем завод в логистическую систему с другими промышленными объектами.

– Как я понял, не все местные вас поддержали?

– Сыграли два фактора. Первый – Чернобыль. Многие жители Залесья попали сюда из зоны переселения и вообще скептически относятся ко всем подобным проектам. Вторая – предприятие Владислава Белозерова.

– У вашего проекта возникла прямая конкуренция с фермой Белозерова, верно?

– Его сельскохозяйственное угодье гипотетически могло бы также стать местным экономическим центром. Но у него более скромные амбиции. Ферма – частная инициатива Белозерова. Мы же планируем работать всесторонне и сообща с государством.

– И в чем же ваше преимущество?

– Наш завод привлечет множество кадров, а проводимые исследования будут весьма полезны для постсоветской науки. Усадьба Белозерова ничего нового обществу предложить не может.

– Как много человек вас поддержало?

– Первоначально – большая часть местных. Ситуация осложнилась, когда… когда началось это суеверие.

– Зверь?

– Сначала мне просто пару раз сказали, что люди в деревне видели какого-то волка, не то даже нескольких. Мол, народ пугают, на хозяйства нападают. Но местный охотник никого не выследил. Так что я решил, что это байки. Но затем в нескольких номерах «Залесской правды» появились статьи об этом непонятном существе. Читался подтекст, мол, сама мать-природа не хочет, чтобы здесь что-то строили. В то же время всерьез Зверя не воспринимали. Как бы там ни было, он до смерти Марии (если это действительно был он) ни на кого не нападал.

– Вы можете описать этого зверя, исходя из того, что слышали?

– Он или они всегда появлялись только в темное время суток. Отсюда возникает как путаница с определением их числа, так и с описанием. Как я понял, это волк или собака. Может, стая диких псов. Теперь, видимо, к легенде будут добавлять еще и пункт про туман.

– Как давно вы знали Марию?

– Когда было объявлено о строительстве завода, местные отреагировали не очень позитивно. Тогда-то здесь и объявилась Мария. Она должна была поработать с населением. Помочь им преодолеть страхи. В конце концов мы пообещали, что построим много полезных объектов. Забавно, но часть населения решила, что в Залесье завелись темные силы. – Инженер улыбнулся и добавил: – Им мы пообещали построить церквушку.

– Полагаю, это была не ваша идея?

– Нет, конечно. Как вы, думаю, знаете, большинство ученых – атеисты. Я – не исключение. Тем не менее просьба о строительстве церкви звучала достаточно часто. Мария озвучила ее мне. Я – председателю. Ваш отец решил, что можно нанести еще одно здание на предварительный макет. Похоже, что именно благодаря Марии идея построить церковь может стать реальной.

3

Вика стояла возле трехэтажного, не считая цокольного помещения, коттеджа, построенного в современном готическом стиле, и осматривала окрестности земельного участка в ожидании хозяина. Высоченный дом внешне был стилизован под замок. С террасами он занимал примерно тридцать на тридцать квадратных метров и располагался в самом конце центральной деревенской дороги. Восточная часть земельного участка отводилась хозяйству.

Всего в распоряжении Владислава Анатольевича Белозерова было около двадцати человек, которые обслуживали грядки, сад, теплицу и оранжерею. Общая площадь перечисленного хозяйства, по словам самого Владислава, составляла примерно половину футбольного поля.

Рядом с «замком» располагалась стеклянная оранжерея. Между ней и коттеджем возвышался клен, вытянувшийся вверх на метров двадцать пять. Казалось, его ветки едва не касаются стен обоих зданий. Владислав рассказывал Вике, что при проектировке участка ему предлагали полностью спилить дерево. Но он отказался, решив, что в крайнем случае будет подпиливать ветви. Пока до этого не доходило.

Сейчас, в начале сентября, в оранжерее красовались тюльпаны, гладиолусы и циннии.

В саду росли яблони, груши, сливы и вишни. У Вики был карт-бланш на лакомство фруктами за то, что она иногда помогала ухаживать за цветами.

Двухскатная теплица с покрытием из сотового поликарбоната занимала шесть метров в длину и три – в ширину. Здесь были посажены огурцы, помидоры, перец и цветная капуста. Рядом с теплицей на земельных грядках росли картофель, лук и морковка.

Выращиваемыми здесь фруктами и овощами обеспечивалась вся округа, включая районный центр и соседние деревни. Существенная часть урожая, как и цветы, продавалась в городе. Глядя на внушительное жилище и земельный участок, Вика полагала, что сельскохозяйственная ферма приносила Владиславу немалый доход.

Люди, работавшие сейчас на участке, негромко переговаривались между собой. Пару раз вспоминалась мертвая девушка, но большинство разговоров были о работе и о каких-то бытовых проблемах. Люди не суетились и не возмущались. В паре километров отсюда земля еще до конца не впитала свежую кровь, но работники фермы не тревожились и не поднимали панику.

«Почему бы не вложиться в развитие экологически чистого производства», – подумала Вика. – «Почему градообразующее предприятие обязательно должно загрязнять окружающую среду?»

– А, Виктория, это вы! Чем могу быть полезен? – голос принадлежал мужчине, выглядящему лет на сорок. Но на самом деле Владиславу Анатольевичу Белозёрову было за пятьдесят.

Хозяин фермы был примерно под метр восемьдесят, и обладал крепким телосложением: с широкими плечами и жилистыми руками. На его голове росли короткие темно-русые волосы. С квадратного лица с высокими скулами из-под широких прямых бровей на Вику смотрели темно-зеленые глаза, излучавшие уверенность и непоколебимость. На гладковыбритом лице сегодня пробивалась двухдневная щетина.

Территория Белозёрова была единственным местом, кроме комнаты, где жила Вика, которое хоть немного успокаивало журналистку. Она находила Владислава интересным и приятным собеседником.

– Здравствуйте, Владислав Анатольевич, – сказала Журавлева. – Полагаю, вы уже слышали об этой ужасной смерти?

– Наверное, всё Залесье уже слышало.

– Следствие пока не представило свою версию. Мне хотелось бы узнать, что вы думаете об этой трагедии.

– Я как раз собирался пообедать. Не составите мне компанию?

Журналистка кивнула, и они направились в сторону жилища Владислава. Коттедж внушительного размера располагался немного на отшибе от поселка, но в то же время оставался его неотъемлемой частью. Почти прямо к порогу «замка» вела главная дорога, пролегавшая вдоль всего Подлесья-1.

Стены особняка были построены из газобетона и керамических блоков. Кровля из битумной черепицы не сходилась в классической крыше «домиком», а образовывала по углам четыре верхушки, снизу напоминавшие башни. Вика словила себя на мысли, что каждый раз, когда бросает взгляд на эти «башни», почему-то ждет, что увидит там караульных.

Большая часть окон, распложенных на стенах замка, были арочной формы и состояли из стекла и деревянных перегородок. Не все из них имели контур по середине, как двойные двери на главном входе, а потому, глядя на такие окна, Вика могла лишь догадываться о том, каким образом они открываются. Окна же, размещенные на чердаке третьего этажа, также имели деревянные перегородки, но были уже круглой формы.

Поднявшись по семи ступенькам, они вошли через двойные арочные двери в прихожую, слева от которой располагался гардероб, а за следующими двойными дверями по центру была просторная гостиная с большим кожаным диваном, камином и телевизором, который при Вике еще ни разу никто не смотрел. У стены, возле входа в гостиную, стоял деревянный шкаф с несколькими полками, на которых были расставлены книги.

Слева от гостиной находилась столовая, посреди которой стоял большой дубовый стол, вмещавший до восьми человек: шестерых в сумме по бокам и по одному в каждом торце. Владислав сел в торце, у окна, а Вика заняла среднее место слева от него.

В один из ее первых визитов Владислав, видя, как восхищена журналистка особняком, устроил ей экскурсию по своему «замку». Прямо за комнатой, где они сейчас обедали, располагалась небольшая кухня. Двойные двери в юго-восточной части гостиной вели на террасу, с которой открывался шикарный вид на сад и оранжерею. Этот вход часто оставляли открытым. На террасе была небольшая лестница, по которой можно было быстро спуститься к грядкам, теплице и прочему хозяйству.

В западной части первого этажа, начиная от входа, с севера на юг, располагались уборная, лестничный пролет и спальня.

Спустившись вниз, на цокольный этаж, гость оказывался в небольшом холле, слева от которого находилась котельная, а справа – техническое помещение. Впереди от лестницы был пустой бассейн, занимавший практически всю центральную часть помещения. В восточной части цокольного этажа была комната отдыха, небольшая баня и душевая с уборной. По словам самого Владислава, на цокольный этаж он спускался редко и тем более никого сюда не приглашал, так как эта зона отдыха далека от завершения. Двери в котельную и техническое помещение он держал закрытыми.

Поднявшись на второй этаж, гость оказывался в холле, справа от которого была небольшая спальная комната, а слева – очередная уборная. Дверной проем впереди вел в коридор, открывавший доступ к остальным помещениям этажа. Слева и справа были просторные спальни с выходом на террасы. Комната слева вела на террасу, которая располагалась прямо над крыльцом главного входа. А комната справа – на закругленный балкон, который находился над выходом к оранжерее и саду.

Напротив лестницы, за открытой дверью в конце коридора, располагался довольно вместительный тренажерный зал, оснащенный железом на любой вкус. Там стояли велотренажер и беговая дорожка, скамья для жима, пресса и спины, шведская стенка и причудливый тренажер для жима сидя на свободных весах. На стойке красовалась собранная штанга, рядом с которой лежали гриф и различные фитнес-принадлежности. Из тренажерной также был проход на заднюю террасу через арочную дверь из стекла и деревянных перегородок. Владислав оставлял здесь двери открытыми для лучшего проветривания помещения.