Залесский зверь

– Вы не стали ее провожать?

– До парковки от силы минут десять пешком. Поселок у нас тихий. Я и предположить такого не мог.

– Говорят, она была довольно привлекательной девушкой. – Диме было неловко за такую провокацию, но его раздражало полное бессилие в этом деле, и он хотел получить больше информации. Что за тварь оставила такие раны?

– Мне очень стыдно, что меня не было рядом… что я никак ей не помог… Я и представить не мог, что ей угрожает такая опасность.

– Я правильно понял, что Мария провела у вас ночь?

– Мы встретились накануне вечером и вместе провели время.

– Не заметили ли вы с утра чего-нибудь необычного?

– Я безумно хотел спать и плохо соображал. Но меня смутил густой туман за окном…

– Да, это стало неожиданностью для синоптиков. Утро обещали солнечным.

– Оно и было таким… Когда люди зашумели, было уже ясно и светло.

– Не нападали ли дикие звери или какие-нибудь бродячие псы на местных?

– В последнее время в деревне судачили о каком-то странном звере. Не то даже и о двух. Мол, они ошивались по округе да выли на тех, кто им попадался.

– Пара волков?

– Черт их знает, может, и не пара.

– Вы сами их видели?

– Нет. Говорю же, что от других слыхал.

– Как вы думаете, мог ли кто-нибудь желать Марии смерти?

– Не знаю… Никто на ум не приходит. Как я уже сказал, еще вечером я думал, что Подлесье – тихое и спокойное село. Тут даже по пьяни мужики сильно не шумят.

– Полагаете, единственная угроза – это пара непонятных зверей?

– Да. Но до сегодняшнего утра они ни на кого не нападали.

***

Дима вернулся в служебный автомобиль и направился в РОВД, где у него была назначена встреча с хозяйкой псарни. Пока что Лисицына была единственной ниточкой в расследовании этой ужасной и загадочной смерти.

Держа руки на руле, он осторожно вел машину к выезду на центральную районную дорогу. Милиционер немного нервничал из-за ужасов, неясностей и странностей, из которых складывался день. В голове вертелись события сегодняшнего утра.

Он проснулся после звонка отца: тот срочно вызывал его к себе домой. Быстро собравшись, Дима вскоре стоял на пороге жилища председателя: частного дома из красного кирпича. Двухэтажное здание располагалось недалеко от районного центра. Периметр был огражден забором из такого же красного кирпича и ковки. Соколов старший получил этот дом от государства. Сам же Дима жил в небольшой, но уютной квартире, тоже государственной, которая находилась в жилом здании неподалеку. В последнее время отец только и судачил о том, как всё будет застроено и перестроено, когда проект с заводом будет реализован.

– Тело уже твои ребята убрали, – сказал председатель, когда они прошли в гостиную и уселись возле невысокого круглого столика, на котором стояли две чашки кофе. – Я распорядился, чтобы не терять время. – Пояснил он свои слова и продолжил: – Ты свою работу знаешь: изучи следы, проверь псарню, допроси свидетелей и подозреваемых. Ну ты в курсе, что делать. Поговорить я хотел немного о другом.

Председатель поднял чашку со столика, отпил и, вернув ее на место, произнес:

– Ситуация и без того напряженная. Ждем активности от змагаров из города, а также не уверен я, что местные молча строительство примут. Смерть эта – сейчас вообще лишнее. Вот обязательно надо было сцапать именно Машку… В общем, разберись с тварью, что сделала это, но постарайся сильно не шуметь. Нельзя допустить, чтобы поползли слухи.

– Не шуметь? Я когда до тебя добрался, уже в центре смерть эту обсуждали. Боюсь представить, что там в деревне происходит.

– Значит, успокоить людей надо. Я пока не решил, стоит ли освещать это дело в газете… Была бы моя воля… Но коль девица из «Залесской правды» к тебе припрется, отвечай ей уклончиво и спокойно. Мол, во всем разберемся и порядок наведем.

– А сам ты как думаешь, что за зверь девушку растерзал?

– Не вижу ни одной здравой версии, кроме псарни Лисицыной.

После визита к отцу Дима заглянул в местный морг. Из всех мест, которые предстояло посетить милиционеру, это находилось ближе остальных от дома председателя и располагалось недалеко от РОВД.

Увечья девушки были ужасными. Горло перегрызено, правая кисть оторвана и… до сих пор не найдена. Дима не был экспертом в подобных вопросах, но идея о том, что такие увечья может нанести немецкая овчарка, казалась ему сомнительной. Понятно, что овчарки довольно опасные собаки, но Соколов младший рассудил, что раны слишком широкие, а следовательно – это должно быть нечто покрупнее. Однако другой версии не было, поэтому он направился к псарне Лисицыной в сопровождении еще пары милиционеров.

На псарне Дима насчитал десяток клеток, две из которых пустовали. Он словил себя на грустной мысли, что ему нужна экспертиза и мнение специалиста. А за таковым следовало обращаться к Лисицыной отнюдь не как к подозреваемой.

– Это не мои собаки, – взволновано ответила хозяйка псарни, едва впустив правоохранителей на огороженную забором территорию. Лисицыной около сорока пяти. У нее стройная спортивная фигура и короткие черные волосы, подстриженные «под мальчика».

Оставалась надежда, что дело закроется само по себе. Ведь Дима знал, что Павел Остроглазов, местный охотник, уже некоторое время выслеживал какого-то непонятного зверя, о котором судачили местные. Так почему бы охотнику не выполнить свою работу и не избавить милицию от ненужного расследования? К тому же Дима не хотел ссориться с Лисицыной. Вдруг им самим понадобятся ее собаки?

Не желая затягивать время и утопать в бессмысленной работе, Дима приказал сопровождавшим его милиционерам осмотреть собак и изучить следы на теле жертвы. Посмотрев на местных овчарок, он еще сильнее усомнился в их причастности к смерти девушки, но это по-прежнему не отменяло того факта, что иной версии у них пока нет.

Поэтому Дима попросил Лисицыну заглянуть в отделение, когда его коллеги закончат осмотр и обсудят с ней это дело. Сам же он в тот момент направился к механику Стасу, который, по словам местных, был последним человеком, видевшим Марию живой.

3

Когда Дима после беседы со Стасом вернулся в РОВД, Лисицына уже сидела возле кабинета следователя. Выходные. Сейчас здесь немноголюдно. К тому же начальник РОВД уехал на военные учения, забрав с собой нескольких Диминых сослуживцев, а старший следователь ушел в отпуск. Значит, Диме, как старшему по званию, придется отдуваться за всё руководство. Отца бы это порадовало: председателю нравилось, когда сыну выпадала возможность проявить себя.

– Простите, что заставил ждать, Ольга. – Произнес молодой офицер, подходя к кабинету следователя. – Нужно было поговорить со свидетелями. – Милиционер открыл дверь и пригласил женщину внутрь.

Дима сел за рабочее место и открыл портфель. Он положил перед собой наскоро подготовленный помощниками отчет: с фотографиями увечий и снимками овчарок с псарни, а также с краткими выводами и заметками от коллег. Женщина села напротив.

– Вы были знакомы с Марией? – спросил Дима, кинув короткий взгляд на Лисицыну, а затем продолжил быстро изучать отчет.

– Да. Пару раз общались. Оба раза по работе.

– По работе?

– По ее работе и по моей. Она приходила за подписью. Я сказала, что поддерживаю проект. Мне показалось, что она боится собак. Как-то она проходила мимо псарни и отскочила в сторону, когда одна овчарка залаяла у ограды. Я была рядом и успокоила собаку. Тогда мы немного поговорили с Марией. Она спрашивала, зачем я развожу и дрессирую овчарок. Как я вижу свою работу здесь в будущем, если район будет застраиваться.

– У вас с ней были конфликты?

– Нет.

– Раньше собаки нападали на людей?

– Ни разу.

Дима внес пометки в отчет, а затем посмотрел на Ольгу.

– Не надо быть Шерлоком Холмсом, чтобы определить, что увечья на теле Марии не принадлежат собакам, которых мы сегодня осмотрели. Укусы свидетельствуют, что пасть значительно больше. Однако кроме ваших собак и непонятных слухов у нас вообще ничего нет. Мы не собираемся выдвигать вам безосновательные обвинения, но поручиться за вашу полную невиновность тоже не можем.

– Что вы хотите сказать?

– Мы будем признательны, если до конца дела вы не покинете пределы Залесья. А также рассчитываем на полное содействие с вашей стороны.

– Моя псарня – это моя работа. Я бы не стала сама себе создавать проблемы.

– Вы сказали моим подчиненным, что у вас на псарне восемь собак. Это действительно так?

– Да.

– Вы уверенны, что на деле это число не больше?

– Да.

– Утром на псарне я насчитал десять клеток, две из которых пустовали. Почему?

– Изначально я заказала десять клеток, просто чтобы было ровное число.

– Допустим. Но может ли быть такое, что кто-то из псов одичал или сбежал? Может, подхватил бешенство?

– Я хорошо разбираюсь в собачьем поведении, поэтому увидела бы, если бы кто-нибудь заболел. Так что повторяю: ни одна из собак не убегала.

Глава 2

1

02.09.2017 Суббота

Москва, 18:37

В субботу вечером босс собрал экстренное совещание. Держать руку на пульсе двадцать четыре часа в сутки – дело не из приятных, но Валерий Аркадьевич всегда платил по счетам. Это означало, что срочный вызов на работу в вечер выходного будет либо дополнительно оплачен, либо на неделе подарят отгул. Впрочем, учитывая специфику работы ПСО «Надежность и комфорт», по крайней мере, юридический отдел компании относился к подобным форс-мажорам с пониманием.

Сейчас в офисе осталось всего два человека: парень и девушка сидели за компьютерами в разных углах небольшого, уютного помещения.

Парень стройный, среднего роста. На вид лет тридцать. Может, чуть больше. Темные брюки и пиджак. Белая рубашка. Костюм, скорее казуального стиля, нежели строго официального, был неотъемлемой частью работы – важная деловая встреча могла настигнуть юриста в любой момент.

Лицо с контурами в форме треугольника. Немного выпирающий лоб. Прямые ровные брови. Глубоко посаженные, ныне воспаленные голубые глаза с мешками под ними в придачу. Широкие скулы. Узкие щеки. Заостренный, слегка выпирающий вперед подбородок.

Спустя короткое время после трудоустройства в «Надежность и Комфорт» Константин Воронов стал едва ли не личным адвокатом Коршунова Валерия Аркадьевича – учредителя и директора компании. По мнению одного знакомого Кости, Коршунов, имея связи на очень высоком уровне, а также самостоятельные политические амбиции, был гарантированным трамплином наверх.

Сейчас Костя внимательно смотрел видео на YouTube, посвященные недавнему трагическому происшествию. Происшествию, после которого у юриста появились мешки под глазами, начала непрерывно болеть голова, а где-то внутри поселилось ощущение постоянной тревоги.

Сомнения окутали Константина, когда он увидел первоисточник. Видео, в котором молодая блогерка обличала ПСО «Надежность и комфорт», изначально собрало не более пятидесяти тысяч просмотров. Проблемы возникли, когда до него добрались фигуры с более внушительной аудиторией.

Юрист поднес ко рту чашку с кофе, стоявшую рядом на столе, и сделал несколько глотков, пытаясь отогнать дремоту. Затем Константин кликнул на треугольник в центре экрана. Мужчина в кадре говорил сдержано. Но эмоции проскальзывали по его лицу, а выразительная жестикуляция сопровождала его слова.

– Федеральные каналы рассказывали нам, что программы по реновации и переселению подарят людям новое жилье. В городе Энске несколько зданий тотчас признали аварийными. Местные власти убедили жильцов оформить новые ипотечные кредиты. В результате около тридцати человек оказались на улице. Людей выселили, но новым жильем не обеспечили. Тут в дело вступила компания «Надежность и комфорт», которая предложила предоставить недавно построенные дома, часть из которых по удачному стечению обстоятельств оказалась как раз в Энске.

Затем началась вставка из другого видео. В кадре оказалась молодая блогерка.

– Сегодня утром в Энске произошел пожар. Мальчик восьми лет, Борис Игнатьев, оказался дома один. Ребенок получил тяжелые ожоги, прежде чем пожарные вытащили его из горящего дома. Врачи оценивают состояние ребенка как критическое. Правоохранительные органы высказали версию о возможной беспечности и нарушении пожарной безопасности, однако пока подробностей нет. Местные органы власти также прокомментировали ситуацию, так как из-за пожара пострадало несколько квартир. Мэр задался вопросом, почему ребенок был один дома, а не в школе?

Кадр сменился. Вновь мужской голос.

– Ужасная трагедия. Приносим соболезнования матери ребенка. А также просим жильцов не делать преждевременных выводов.

– Что же произошло и кто виноват? – На экране снова молодая блогерка. – В сгоревшую квартиру недавно заселилась мать-одиночка с ребенком. Неполная семья переехала сюда, согласившись на участие в программе по переселению. Их жилье, также расположенное в Энске, было признанно аварийным. Загоревшийся дом строила ПСО «Надежность и комфорт». Вы могли слышать об этой компании на федеральных каналах. Она подписалась на совместный с Беларусью проект по строительству завода.

Недавние события обозревались в оригинальном видео на канале блогерки. Костя переключился на первоисточник:

– Эта компания уже попадала в мои видео. Пару недель назад против них внезапно инициировал дело один московский отдел МВД. Вопрос был решен быстро, я бы даже сказала без шума и пыли. Внезапно выяснилось, что против упомянутого ПСО нет улик. Прямо мистика какая-то. – Девушка артистично развела руками и добавила: – Вот есть дело. Все заволновались, ведь к «Надежности и комфорту» сейчас много внимания приковано. И потом – бах! И словно по щелчку пальцев дело закрывают! То ли адвокат у них там крутой, то ли это магия какая-то. – Иронично произнесла блогерка.

Девушка вздохнула, сделала паузу и на мгновение посмотрела куда-то мимо камеры. Ее взгляд был сосредоточен, словно она понимала, чем рискует. Костя смутился. Он рассчитывал, что это будет фраза, произнесенная случайно, на эмоциях.

– Пока нет публичных доказательств преступной халатности сотрудников ПСО «Надежность и комфорт». Однако уже сейчас можно точно сказать, что дом был сдан жильцам в ненадлежащем состоянии. Пострадавший ребенок на совести компании. Как сообщает анонимный источник, в оснащении квартир допущены случайные или даже умышленные ошибки.

Константин остановил видео и задумался, осмысляя услышанное. Фактов нет. Есть мнение, ссылка на анонимный источник и публичное обвинение. В голове проскользнули два слова: «Как глупо».

– Пока не ясно, как разрешится ситуация, – вновь заговорил мужской голос на втором видео. – Однако уже сейчас есть, над чем подумать. Дом был сдан в эксплуатацию и заселен жильцами. Это значит, что упомянутая компания имела все необходимые разрешения. А потому дело может приобрести очень серьезный резонанс для всех его участников.

Последняя фраза эхом отозвалась в ушах Константина. Он еще раз пересмотрел оригинал, остановившись на формулировке обвинения. Видео вышло три дня назад, когда мальчик был еще жив. Босс принял решение молниеносно: девушке следует предъявить обвинение в клевете и нанесении ущерба деловой репутации.

Двое суток Константина преследует бессонница. Когда всё же удается задремать, то перед глазами возникают жуткие образы. Надо отвлечься.

– Симпатичная, – игривый голос сладко прозвучал у левого уха Константина. Нежная ладонь осторожно, словно случайно, погладила его по левому плечу.

Светлана. Красивая блондинка с голубыми глазами и милым овальным лицом. Ее улыбка и взгляд согревали Костю. Он не понимал, почему такая приятная девушка не замужем. Вряд ли она была одинока, но за Светой никто никогда не заезжал после работы. По крайней мере, при Косте. При личных звонках по телефону она, будто невзначай, всегда говорила, что звонит мама или подруга. По крайней мере, при Косте.

В присутствии Светланы Константин ощущал странное смятение. Его преследовало навязчивое ощущение, что нужно обязательно что-то сделать: сказать, что ей идет новая прическа, пригласить на ужин. Но он сомневался, что такая интрижка положительно скажется на работе. Сейчас в офисе остались лишь они. Костя не спал двое суток и потерял контроль над ситуацией.

– Да, но она и наполовину не так прекрасна, как ты.

– Спасибо, – улыбаясь, ответила девушка.

– Ты свободна сегодня вечером?

Светлана слегка смутилась и сделала вид, что задумалась.

– А что? – игриво спросила она.

– Тут недалеко есть шикарный бар: стильный дизайн, успокаивающее освещение, приятная музыка…

– С удовольствием…

– Костя, – раздался голос из-за дверей офиса, – босс просит зайти к нему.

Вставая из-за своего места, Костя посмотрел на Светлану. Та его опередила.

– Встретимся внизу после работы, – сказала она, улыбаясь.

2

Устало и поникши юрист побрел к боссу, в мыслях обитая уже в другом месте. Он зашел в кабинет и закрыл за собой дверь.

– Здравствуйте, Константин, – произнес обаятельный юноша, стоявший возле стола начальства. Это был Петр Валерьевич Коршунов – сын босса.

Костя пожал протянутую руку и молча опустился на офисное кресло, придвинутое к столу, с другой стороны которого сидел тучный мужчина, ростом чуть выше за метр семьдесят. А это был уже Коршунов старший – Валерий Аркадьевич. Короткие русые волосы. Хищные серые глаза. Упитанное лицо с мощными челюстями, готовыми разорвать любого, кто встанет на пути у него или компании.

– Как продвигаются дела? – спросил Валерий Аркадьевич.

– Если вы про деньги, то не думаю, что мы много получим от этой блогерки. – Иронично произнес Константин.

– Брось, ты прекрасно знаешь, что в данном случае дело в репутации, а не в деньгах, – ответил босс.

– Что меня удивило, иск уже рассматривается.

– Это прекрасно. Что, по-твоему, не так?

– Быстро.

– И?

– Слишком быстро.

– Мы получили все возможные разрешения: ЖКХ, МЧС и вот это вот всё. Да кому я объясняю – ты эти нюансы лучше меня знаешь. Пенять на нас – подставлять самих себя.

– И всё же меня беспокоят два вопроса. Первый – риторический. Зачем этой блогерке так подставляться?

– В первый раз что ли? Не первая и, видимо, не последняя.

– Это настолько глупо, что даже подозрительно.

– Понятно, какой второй?

– Что за анонимный источник она упомянула и что у него может быть?

Валерий Аркадьевич метнул короткий взгляд на сына. Косте показалось, что на мгновение в глазах босса промелькнули сомнения и вспыхнула искорка тревоги.

– Ну, раз иск рассматривается, значит есть ровно один логичный ответ, – ответил Коршунов старший, посмотрев на юриста, и добавил: – Этот анонимный источник – ее воображаемый друг.

Петр усмехнулся. Костя промолчал. Воронова немного удивило, сколько уверенности источали уста босса. Как будто всё уже было схвачено.

– Есть ещё одно важное дело, – произнес Валерий Аркадьевич.

Костя вопросительно посмотрел на него.

– Как ты знаешь, совместно с белорусами мы будем строить завод у них, в Залесье. Успех этого дела принесет нам политические и экономические бонусы. Наверняка историю с заводом в братски-патриотическом порыве осветят на федеральном ТВ. От этого выиграем мы все. – На последней фразе босс посмотрел на Костю и сына. – Сегодня утром там произошла трагедия. Девушку, которая в общем-то работала в наших интересах, загрызли какие-то звери. Так что я хочу, чтобы ты отправился в Беларусь.

– В Беларусь?

– Ну да, там зубры, картошка, последний диктатор Европы.

– Загрызли звери? Босс, я юрист, а не охотник. К тому же текущее дело…

– Во-первых, текущее дело уже запущено. А во-вторых, ты и нужен мне там как юрист. Похоже, главной подозреваемой станет хозяйка местной псарни. Не то, чтобы она была моей подругой детства, но она поддержала местную власть и нас. Хотелось бы сохранить лояльность таких людей. А там ведь не все местные поддерживают строительство. И эта смерть может негативно сказаться на обстановке.

– Так что от меня требуется?

– Разберись с ситуацией. Если что, помоги этой даме. Понаблюдай, что да как. Расскажешь, какие там настроения.

– Когда мне выдвигаться?

– Неделя была нервной. Так что развейся. А дальше… Чем раньше, тем лучше. Я хочу знать, что там происходит от своих людей.

Света ждала его внизу. Она надушилась, подкрасилась и выглядела еще заманчивее, чем обычно. «Здорово, когда в жизни есть люди, способные отвлечь нас от всего этого ужаса одной своей улыбкой», – подумал Константин.

– Ну что, идем? – спросил он.

3

03.09.2017 воскресенье

Москва, 04:17

Костя открыл глаза и нащупал рукой телефон. Начало пятого утра. За окном было еще темно. Накануне вечером он попытался притупить бессонницу Jack Daniels, а затем тонул в страстных объятьях Светы. Но если он и задремал, то ненадолго. В висках гудело. Голову наполняли навязчивые мысли и образы из прошлого. Захотелось сбежать.

Он обрадовался, что после бара, они всё же поехали к ней: теперь есть, куда отступать. Сердце сковала тоска. Сожаление окутало мысли. «Не надо было этого делать», – пронеслась мысль в его голове.

Он приподнялся с постели и посмотрел на Свету. Нагая красавица умиротворённо лежала на боку, ровно дыша во сне. Костя хотел скорее оказаться на улице. Он поднялся с кровати и стал поспешно одеваться.

– Уже уходишь? – сонливо прошептал приятный голос у него за спиной.

– Нужно собираться в дорогу.

– Отправишься на выходных?

– Вечер был потрясающим, – произнес Костя, нежно приобняв девушку. – Ночь – незабываемой, – добавил он, поцеловав Свету в губы. – Но мне действительно пора.

Костя выпустил ее из объятий и направился к выходу, изо всех сил стараясь замедлить шаг. Света сонно плелась за ним, чтобы закрыть дверь.

Выйдя из подъезда, Костя ощутил свободу. Однако теперь его окутали сомнения. Захотелось сбежать отсюда: от этого странного иска, от амбиций Валерия Аркадьевича, а теперь еще и от Светы. Его поглотило чувство вины.

На входе в метро дремал одноногий старик в потрепанных лохмотьях. Костя достал из кармана кошелек и вынул пятитысячную купюру. Когда он наклонился, чтобы положить деньги, то увидел, что у старика нет и левой руки. Старое дряхлое пальто было надето поверх истрепанного свитера. На ногах у старика были вымазанные потертые джинсы и дырявый ботинок. На лице – густая грязная борода. Лоб, правый глаз и щеку закрывали шрамы, полученные не то от лезвия, не то от осколков. На ребре правой ладони виднелась поблекшая наколка: «За Р.В.и А.». Костя положил купюру в картонную коробку и направился в метро.

– Спасибо! Храни тебя Бог! – сонно прохрипел старик, когда Костя уже спускался по лестнице.

Поезда долго ждать не пришлось, и вскоре юрист был уже дома. Константин сел за стол и открыл ноутбук. Он хотел разобраться с маршрутом заранее. И всё же голова была очень тяжелой. Он встал из-за стола и направился к кровати. По пути Костя прошел мимо секции. Его глаза остановились на полке с двумя фотографиями.

Левее стояло фото пятилетней давности: они с отцом держали тушу дикого кабана и, улыбаясь, смотрели в камеру.

На фотографии справа, сделанной тремя годами позже, они сидели с Настей у фонтана, глядя друг на друга. В тот день Костя сильно волновался. Она сказала «да». Но спустя полгода Настя вышла за другого.

Костя лёг в постель и опустил веки. Перед глазами маячили блогеры, босс, Света, Настя и дикие кабаны. Но в какой-то момент калейдоскоп остановился.

В ушах загудел неразборчивый шёпот. Всё вокруг затряслось, словно комната прыгала на батуте. Костя открыл глаза. Перед его взором возникли жуткие тени, которые протянули к нему какие-то черные плетеные веревки. Костя попытался вскочить с кровати, но с ужасом обнаружил, что его тело парализовано. Его объяла паника. Черные веревки начали окутывать его, и Костя попытался закричать, но голос его не слушался: юрист лишь приглушенно простонал. Сердце бешено колотилось, голова раскалывалась от боли. Костя предпринял вторую попытку подняться – не вышло. Тогда, что есть сил, он рванулся телом вверх и сел на кровати.

Тени и шепот отступили. Гул в ушах постепенно смолкал. Тяжело дыша, Константин прислонил обессиленное тело к стене. Сегодня он больше не пытался уснуть. Через какое-то время он встал и принял душ. Затем он вернулся к ноутбуку, чтобы спланировать дорогу в Залесье. «Интересно, сколько времени займет эта командировка?» – подумал он.

***

Костя собрал вещи в дорогу и вышел из дома пораньше. Сперва он полагал, что его личное присутствие в Залесье двадцать четыре часа в сутки не потребуется, но утром босс написал, что лучше снять там жилье и как следует осмотреться. Расходы за счет компании. Юрист вызвал такси и отправился к офису, чтобы забрать машину.