Куда приводит судьба

«Злодей» от боли упал, а Максим с Ксенией выскочили из помещения, закрыв и заперев дверь, прислушались и, крадучись, вышли в коридор, прихватив сумку Ксении со стола. Они сделали не больше десяти шагов, когда услышали звук авто. Хлопнула дверца подъехавшей машины и в проёме двери, метрах в трёх, появился молодой человек лет двадцати пяти. В руках он держал объёмный пакет.

– Опаньки! Как вы здесь оказались и куда собрались? – спросил он, улыбаясь, ставя пакет на пол и доставая из-за пояса пистолет. Пакет упал, по полу покатились пивные банки. Парень передёрнул затвор и направил пистолет на Максима. – Иди сюда, щенок.

– Иди, сынок. Помни, о чём я тебе говорила, – сказала тихо Ксения. – Иди, не бойся, – добавила она громче.

– Не бойся. Ты мне нужен, – он одной рукой обхватил Макса, прижал его спиной к своей груди и приставил пистолет к его виску. – Вы, мадам, станете спиной к стене и будете стоять смирно. Я знаю, на что вы способны и не подпущу близко. А дернитесь, я его пристрелю.

– Успокойся, я стою смирно и жду дальнейших указаний.

– Нужно было бросить тебя в подъезде, а не тащить с собой. Мне легче тебя пристрелить, чем торговаться, – направляя пистолет на Ксению, сказал он со злостью. – Чего вам не сиделось на месте?

– Не трогай её, отпусти меня, – делая шаг вперёд, как будто собираясь вырваться, кричал Макс и, улучив момент, нанёс удар пяткой правой ноги в пах.

Пистолет выстрелил, а парень согнулся, разжав тиски и опускаясь на колени. Ксения уже была рядом с ними. Она пнула пистолет ногой и опустила руку на плечо Максиму.

– Расслабляться рано. Посмотри в его машине, чем можно его связать и есть ли аптечка. – Макс вернулся с аптечкой и рулоном скотча, понимая, что его мама «добавила» стрелку. – У него должен быть телефон. Вяжи ему руки и ноги, а потом проверишь. Очнётся – поговорим.

– Сеня, у тебя кровь, – испугано сказал Максим,

– Я знаю. Не волнуйся. Найдём телефон, позвоним дедушке и тогда отдохнём. Какой ты у меня молодец: победил страх и нашёл выход. Я тобой горжусь.

– У него мой телефон, только карту заменил, – протягивая аппарат, говорил подросток, довольный похвалой. Он снял с себя футболку, надев джемпер на голое тело. – Сеня, держи.

– Где мы находимся? – спросила Ксения злодея, связанного по рукам и ногам. – У меня, по твоей милости не так много времени и, поверь на слово, мне тебя не жаль, – говорила она, прикладывая к ране пакет, найденный в аптечке, и сложенную футболку Макса. – Сколько нужно времени, чтобы сюда добраться?

– Минут тридцать. Это контора старого кирпичного завода, – говорил он обречённо. – Здесь и бомжей не бывает. Мы доски с собой привозили и двери, чтобы окно заколотить и дверь навесить.

Ксения набрала экстренный номер: назвала адрес, сообщив о пулевом ранении. По памяти набрала номер Олега, повторив ему сказанное минуту назад, и продолжила:

– Кому мы понадобились?

– Я его не знаю. Неделю назад познакомились в баре, он нам предложил хорошие деньги за непыльную работу.

– Чем должна была закончиться ваша работа? Что нас ожидало?

– Ничего. Он должен был позвонить завтра, а мы уехать, оставив дверь открытой. Кто знал, что вы такие прыткие? Может, договоримся?

– Договариваться нужно было раньше, – садясь напротив прямо на пол, говорила Ксения. – Вы могли получить эти деньги от меня и не заниматься похищением. – Она замолчала на минуту, чувствуя головокружение и слабость. – Максим, чтобы он тебе не говорил, не подходи к нему. Олег скоро приедет. Не пугайся, если я отключусь. Посиди рядом со мной.

– Тебе плохо? Футболка уже мокрая вся. Мам, я выйду и встречу скорую, чтобы не искали. Дождись меня, – говорил, чуть не плача, Макс.

Карета скорой помощи увозила Ксению. Максим отказался ехать домой, и Олег повёз его в больницу. Теперь они сидели вдвоём и ждали, когда закончится операция. Часы показывали семнадцать десять, когда к ним вышел доктор.

– Пулю прошла на вылет, большая кровопотеря. Сейчас её переведут в реанимацию. Будем надеяться, что всё обойдётся, – сказал врач, положа руку на плечо Макса. – Приходите завтра с утра.

– Я не пойду, я останусь здесь, пусть и до завтра. Это всё из-за меня, – говорил Максим, глядя на доктора. – Я хочу быть рядом, я её очень люблю.

– Что ты всё якаешь? А я хочу, чтобы ты поехал домой, поел, принял душ, переоделся и вернулся сюда, скажем на пару часов, но не больше. Твоё присутствие ничего не изменит часов десять, а когда она придёт в себя, ты должен выглядеть отлично. Посмотри, на кого ты похож. Согласен?

Максим большую часть дня проводил рядом с Ксенией, пока она находилась в больнице, и всё чаще, оставаясь наедине, называл мамой. Они не вспоминали о том, что произошло, но стали ещё роднее. Пока Ксения находилась в отделении, Максим жил с дедом, и привозил ей завтраки, которые готовила Алла Ивановна. В один из дней её навестила старшая сестра Антона.

– Как ты себя чувствуешь? – спросила Ольга Ивановна, присаживаясь на стул и поглядывая на Макса. – Максим совсем взрослым стал. Сколько мы не виделись?

– Ему было восемь, сейчас пятнадцать. Вы тоже изменились. Чувствую я себя уже нормально. Что заставило вас сюда прийти?

– Антона обвиняют в похищении, это не так. Он не виноват.

– Хотите сказать, что два отморозка, которые нас не знали, устроили похищение по собственной инициативе? Вам самим не смешно?

– Ты Антону можешь помочь. Многое зависит от тебя, – говорила посетительница, пропуская вопрос Ксении без ответа.

– Что же вы, в своё время, не помогли ему стать человеком? Вы из-за денег помогли ему упрятать Каменского в дом инвалидов, потом потакали ему во всём, не замечая нас с Максимом. Знаете, что он просил взять кредит, ссылаясь на болезнь дочери, а она была здорова? Предлагал в залог квартиру, а сам выставил на продажу. Когда я поставила свои условия, решился на похищение. Ладно, ему плевать на бывшую жену, но похищать собственного сына ради выкупа – это слишком. Теперь приходите ко мне и просите помощи для человека, который любит только себя и деньги. Сколько он вам пообещал?

– Ты многого не знаешь.

– Чего я не знаю? Что вам купили квартиру за услуги? Что он женился на мне, чтобы стать опекуном наследника компании? Что возвращение Каменского поломало его планы? Что он женился в третий раз не на женщине, а на её бизнесе? Что пуля, которая угодила в меня, могла достаться Максу? Я не хочу о нём не только говорить, но и думать. Вам не было до нас дела семь лет. Это не я неблагодарная особа, это вы беспринципные и бессовестные люди. Заявление о похищении писал Виктор Николаевич. Если хватит смелости, обращайтесь к нему. Уходите.

Ксению, по её просьбе, выписали через неделю долечиваться дома. Тринадцатого июня она вышла на работу, проводив Виктора Николаевича с женой и внуком в отпуск. Чувствовала она себя хорошо и планировала отметить свой день рождения в выходной с Катей и её мужем, где-нибудь в ресторане. В среду двадцать второго числа ещё до работы она приняла три звонка и курьера. Курьер принёс букет и торт от Берестова, а позже позвонил и Алексей Иванович. Позвонили Каменские, отдыхающие в Италии, позвонил Митя. На работу она ехала в хорошем настроении и в красивом, элегантном наряде. Рабочий день начался с поздравлений коллег. Ксению не покидало ощущение небольшого праздника. Рабочий день прерывался на приём визитёров в лице партнёров с букетами и подарками, а в конце работы ждал ещё один сюрприз. Выходя из офиса, она увидела Дмитрия, который ожидал её с букетом.

– Заехал тебя поздравить, – вручая букет и целуя в щёку, сказал он буднично, как будто приехал не за двести километром, а с соседней улицы. – Ты отлично выглядишь.

– Почему не дождался выходных? Ты утром звонил, и я твои поздравления приняла, – растерялась Ксения.

– Скучал, а до выходных ещё три дня, – шутливо сказал он. – Знаешь, позвонил и так захотел тебя увидеть, что не мог отказать себе в удовольствии. Ксюш, я не нарушаю твоих планов? Что у тебя сегодня на вечер?

– А у тебя?

– Я намерен обо всём забыть часов на двенадцать, пока не надоем тебе, а потом вернусь к своим делам.

– Что-то случилось? У тебя всё в порядке?

– Не волнуйся. Всё как часто бывает в последнее время и без изменений.

– Раз у тебя есть двенадцать часов, мы едем домой, оставляем там подарки и цветы, и в ресторан. Если не напьёмся, то хотя бы поужинаем. Я с отъездом Максима живу на сухом пайке. Поехали.

Они сели каждый в свою машину и поехали в квартиру Ксении. Дмитрий помог с цветами и подарками. Пока хозяйка расставляла в вазы букеты, гость обошёл квартиру.

– Митя, почему вы не приезжали так долго? Мы виделись в ноябре, а сейчас июнь.

– Вы уехали на Новый год, а больше праздников и не было, кроме Женского дня. Три дня я решал проблемы отца. Да, и чем старше мы становимся, сестра, тем мне обиднее, что ты до сих пор одна. Может, хватит ждать свой идеал и осмотреться вокруг?

– Митя, у меня всё нормально и нет повода жаловаться на судьбу. Мне нравится работа, у меня есть семья, машина, квартира, нравится мой отдых, увлечения. Я довольна таким «одиночеством». Я не хочу заводить новые знакомства, мне хватит старых и проверенных друзей.

– Ты боишься повторить ошибки?

– Я давно ничего не боюсь, никому ничего не доказываю, знаю, чего хочу, и меня не смущает чьё-то мнение о моей персоне. Я далека от идеала и совсем не стремлюсь изменить мир, который меня окружает.

– Обещаю больше не затрагивать эту тему. Как Максим?

– Боюсь сглазить, но хорошо. Знаешь, после этого похищения, мы стали ещё роднее. Я, сама того не ожидая, назвала его сыном. Он так радовался, и теперь, когда мы одни, называет меня мамой, так робко и так стеснительно. Мальчишке пятнадцать лет, а он и не знал почти этого слова. В детстве ещё говорил: «Это Ксюша, она мне как мама», потом только Ксюша, а с лета прошлого года я для него и его друзей стала Сеней.

– Зубы не заговаривай. Что за похищение? Кого похищали?

– Мить, это было месяц назад. Не стоит эта история внимания.

– Рассказывай обо всём.

– Ну, хорошо, не сердись, – сказала она и коротко рассказала о событиях конца мая.

– Почему ты мне не позвонила, когда попала в больницу. Ты мне перестала доверять?

– Я перестала тебя расстраивать. Сколько можно плакаться тебе в жилетку? Митя, всё обошлось, я через неделю была уже дома. Не сердись.

Ужин в ресторане затянулся. Они танцевали не первый танец, когда Ксения поймала себя на мысли, что танцуют они впервые. Ещё никогда они не танцевали вдвоём. Были случаи, когда Митя, утешая, часто обнимал её, и она помнила его руки, но они никогда не касались так нежно. Она положила ему на грудь свою голову и почувствовала как дорог ей этот молодой мужчина. «Только музыка и любовь делают человека счастливым», – вспомнила она когда-то услышанную фразу.

Такси доставило их из ресторана домой около одиннадцати вечера.

– Как же я устала от этих каблуков, – присев на диван и сняв туфли, жаловалась Ксения.

– Ты редко в них ходишь, хотя на каблуках ты выглядишь сногсшибательно, а это требует жертв. Ты что-нибудь хочешь?

– Спасибо тебе за вечер, – улыбнулась она. – Я иду спать.

– Прими душ и отдыхай. Уеду рано, а доберусь – позвоню. Спокойной ночи, – сказал он, направляясь в комнату Максима.

Ксения приняла душ, погасила свет и прошла к себе, прикрыв дверь. «Я сказала Мите, что ничего не боюсь. Боюсь! Боюсь себя, боюсь, что не справлюсь со своими чувствами, – думала она, лёжа в кровати. – Когда началась моя любовь к нему? У него уже была и есть Наташа. Митя слишком порядочный, да и мне нельзя падать в его глазах. А если это не любовь, а интерес и желание заполнить пустоту рядом с собой? Митя не заслуживает такого отношения. Господи! Как же трудно делать вид, что у меня всё в порядке и при этом желать оказаться в его объятиях, почувствовать его дыхание, его руки и губы», – думала она, поднимаясь с кровати и подходя к окну, из которого струилась прохлада. Летняя ночь опустилась на город, но он ещё не спал. Лунный свет слегка освещал спальню, и в светильнике не было необходимости. Все мысли были обращены к Дмитрию. Тихий стук в дверь прервал их.

– Входи, я не сплю, – предложила Ксения, не поворачивая головы.

– О чём думаешь? – спросил он, положа руки ей на плечи.

– Если скажу: о тебе, поверишь? – повернув голову на бок, улыбнулась она.

– Я тоже думаю о тебе. Думаю больше, чем хотелось бы, – ответил он, развернул её к себе лицом и прижал к груди. – Прости, я не вручил тебе подарок. Здесь образ святой Ксении, – он положил футляр на подоконник. – Будет у тебя ангел-хранитель. Ксюша, ты не волнуйся, я сейчас уйду.

– Спасибо, – ответила она каким-то чужим голосом. – Ты всегда меня понимал, но не сейчас. Останься, – сказала она, глядя ему в глаза, в которых отражался лунный свет, и сама испугалась своих слов.

Дмитрий поцеловал её нежно. Поцелуй был не долгий, но далеко не братский. За ним последовал ещё один и ещё. Он снял с её плеч ночную рубашку, и она стала спадать. На мгновение она задержалась на бёдрах Ксении, сделав её похожей на ожившую статую. Он смотрел на неё, переводя взгляд сверху вниз. «Какая ты красивая», – сказал негромко, и тот же путь проделали его руки. От его жаркого поцелуя, на который ответила, перехватило дыхание. Казалось, что земля уходит из под ног, а сердце сейчас выскочит из груди. Рубашка упала на пол. Ксения почувствовала, что с ней твориться что-то странное. Она стояла неподвижно, а где-то в глубине сердца рождалась трепетная нежность. Её никогда не боготворили прежде. Никогда в жизни она не испытывала такого удивительного желания – отдать себя. Она почувствовала его дыхание, мир перевернулся, и её понесло куда-то далеко. Туда, где правят только чувства. Самовольное тело и отключенный разум не стремились «воссоединиться». Парение в невесомости сменилось падением в бездну. Они уснули, не разжимая объятий, с улыбкой на лицах.

За окном занимался рассвет, когда Дмитрий, смотревший на спящую Ксению минуты три, разбудил её поцелуем.

– Ксюша, мне нужно ехать. Прости, я не смог молча уйти, – говорил он, присев на край кровати, гладя её по голове. – Это была лучшая ночь в моей жизни.

– Ты кофе выпил? – спросила Ксения, садясь и прикрываясь простынёй.

– И кофе выпил, и душ принял, – улыбнулся он, беря её ладонь в свои руки. – У меня в четырнадцать суд, а в одиннадцать развод. Я приеду в пятницу после работы.

– Нет. Не нужно приезжать, – возразила она, не глядя на Дмитрия, и вынула ладонь из его рук. – Прости меня. Я виновата, что позволила себе лишнее, я не должна была этого делать. Всё что было – это ошибка. Что ты скажешь Наташе?

– Ничего. Я давно не бью копытом, имея роскошные рога.

– Что?

– Наташе не интересно, что происходит со мной. Обещай мне позвонить, когда придёшь в себя и примешь правильное решение. Я буду ждать, – сказал он, поднимаясь и целуя её в лоб.

Замок входной двери щёлкнул. Ксения поднялась с постели, обернулась простынёй, прошла в гостиную и посмотрела в окно. С высоты третьего этажа она видела, что Митя поднял голову и, заметив её в окне, помахал рукой. Проводив взглядом его машину, она направилась в душ. Часы показывали пять тридцать утра. «Я не идеалистка, я – идиотка. Почему я приблизила его и оттолкнула? Эта ночь и для меня была лучшей за всю мою небогатую жизнь. Ни с Романом, ни тем более с Антоном, я не испытывала того, что дал мне Митя. Чем он меня не устраивает? – спрашивала она саму себя вслух. – Я боюсь, что он перестанет быть мне другом, так и не став любовником. Митя замечательный, мы друг друга понимаем без слов, и внешне он мне очень симпатичен. Что мне ещё нужно? Мне двадцать девять, а я ещё верна своим принципам. Кому это нужно? Кто от этого страдает или выигрывает? Хватит рассуждать, подруга! Ты думаешь не о себе и Мите, а о Максиме. Парню будет шестнадцать. Он не ребёнок и понимает больше, чем тебе хотелось бы. Тебе не хочется, чтобы мальчишка наблюдал картину несложившихся отношений с кем-либо, не хочешь вызвать у него ревность. Отсюда вся неуверенность. Да. Если я и дальше буду об этом говорить и думать, мой мозг взорвётся, а выхода я так и не найду. Хватит!»

Выйдя из ванной комнаты, Ксения первым делом открыла футляр, который вручил ей Дмитрий. На красном бархате лежала золотая цепочка с овальной подвеской, на которой был изображён лик святой Ксении Петербургской. Она застегнула цепочку на своей шее. Заменив постель, она доверила её стиральной машине и перешла в кухню. От мрачных мыслей и кофе казался невкусным. Заменив воду в цветах, решила разобрать подарки. В пакетах, в основном, лежали коробки дорогих конфет и поздравления. В одном, который принёс Логинов, она обнаружила новый смартфон и не удивилась. Скорее всего, его купили с подачи Владислава. Он навещал Ксению в больнице, видел «многострадальный» аппарат, который ей вернула полиция. Убрав всё по своим местам, она вернулась в кухню. «Каменские вернутся из отпуска тридцатого, Макс уедет в спортивный лагерь третьего – нам хватит времени собрать вещи», – рассуждала она, садясь завтракать. В восемь утра она села в свою машину и поехала на работу, а в голове крутилась мысль: «почему Митя говорил о Наташе в прошедшем времени?» Было около полудня, когда прозвенел входящий звонок от Наташи.

– Ксюша, вчера мне было не до звонков. Я тебя поздравляю с прошедшим днём рождения, – сказала она и замолчала. – Ты не занята? Можешь говорить?

– Могу. Что у тебя с голосом?

– Нормальный у меня голос для женщины, получившей развод. Сижу в баре, отмечаю финал семейной жизни.

– У Мити появилась другая женщина?

– Это у меня появился другой мужчина. Я выходила замуж и надеялась, что бизнес Егорова станет стартом. Собиралась делать карьеру и утереть нос отцу Дмитрия. Не получилось. Этот старый козёл уложил меня в постель, пообещав золотые горы. Димка на мне никогда бы не женился, но я оказалась беременной, потом он не мог мне простить аборта, а я не собиралась рожать ему брата или сестру. Ты понимаешь, о чём я говорю? Мне теперь всё равно, что он обо мне подумает, – говорила Наташа, а Ксения понимала, что она пьяна.

– Почему вы изображали счастливую пару? Зачем?

– Затем, чтобы в вашей семейке был хоть кто-то внешне счастливый. Ты у нас бедная и несчастная всё время попадаешь в истории. Все тебя используют, обижают. А на самом деле – ты в шоколаде. Один раз ошиблась и десять лет живёшь без забот и хлопот. У тебя есть всё, о чём я могла только мечтать. Я тебе завидую, а Димка жалеет. Так и будет вытирать тебе сопли, пока не найдёшь себе мужика. Мне жаль, что ты, слепая дура, этого не чувствуешь.

– Себя пожалей, – не выдержала Ксения. – Что будешь делать?

– Жить, подруга! Работа у меня есть, квартиру мне муж оставил. Я не пропаду, а вот ты подумай.

– О чём слепая дура может думать? Чем вы лучше меня? Ладно, я слепая, а вы смотрели мне в глаза и врали. Даже не знаю, что хуже.

– Не обижайся. Так могу думать не только я. Живи для себя, заведи любовника, удели внимание себе. Попытайся полюбить себя, а не вызывать жалость. Димка звонил?

– Он приезжал вчера после работы. Уехал рано утром.

– Что говорит?

– О разводе я услышала от тебя.

– Опять пожалел сестру и не сказал правды.

– Мне ваш развод на руку. Я не чувствую себя виноватой, проведя с ним ночь. Я счастлива и не нуждаюсь ни в жалости, ни в сочувствии. Извини, у меня работа. Будет желание – звони. «Какая работа после таких новостей», – подумала Ксения и, набрав номер Кати, попросила её зайти.

– Ты сидишь как в цветочной оранжерее, – сказала Екатерина, присаживаясь к столу. – Есть вопросы?

– Вопросов много, ответов я не нахожу, – глядя на подругу, сказала грустно Ксения.

– С этого места и как можно подробнее.

– Наташа звонила – они разошлись с Митей. Он ничего не сказал мне о разводе. Я провела с ним вчерашний вечер и ночь, а утром проводила, признав свою ошибку. Но это не самое страшное. По словам Наташи, отношения Мити ко мне – это ни что иное как жалость. Я вызываю у него чувство жалости.

– Я не совсем понимаю: в чём трагедия? Наташа может думать всё, что ей придёт в голову, а учитывая её зависть и уколоть. Митя не сказал о разводе. А если он не был уверен, что их разведут. Ты провела с ним ночь. В чём криминал? Тебе самой это понравилось?

– Это было волшебно. Стыдно об этом говорить, но ничего подобного со мной не было. Только что мне делать теперь, после того, что я узнала и наговорила?

– А чего ты сама хочешь? Хочешь вернуть Митю – позвони или дождись его звонка и скажи ему об этом. Не хочешь – скажи ему об этом прямо, а не води за нос. Всё в твоих руках, подруга. Ксюша, тебе двадцать девять, пора подумать о себе, не о Максиме, Мите и тем более о Наташе, о себе. Делай так, как хочется тебе, и не обращай внимания на окружающих. Живи так, как чувствуешь сердцем. Я тебя убедила?

– Ты меня успокоила. Как чувствует себя будущая мамочка?

– Жду с нетерпением декретного отпуска. Да, Ксюш, давай отменим поход в ресторан. Я согласна приехать к тебе в гости на свой любимый диван. Мы можем заказать еду и посидеть, а лучше полежать в квартире. Подумай, а я «поплыву» к себе.

Дмитрий позвонил в начале седьмого вечера.

– Как настроение?

– Всё хорошо. Утром Наташа звонила. Я в курсе вашего развода, в курсе того, что ты испытываешь ко мне чувство жалости. Сказать, что я разочарована таким отношением – не сказать ничего. Пожалуйста, не звони мне больше.

– Хорошо. Если ты не способна различить любовь и жалость, мне, действительно, не стоит тебе звонить. Но ты не можешь мне запретить общаться с Максимом, пока у него самого есть желание к общению. Пока.

«Несбыточное всегда ценнее. Нас, как ни странно, часто не

интересует, то, что находится рядом, к этому привыкаешь, не замечаешь и принимаешь как должное. Живёшь, мечтаешь, иногда полжизни, а счастье оно рядом, вот оно! Посмотри внимательно вокруг, протяни руку – оно здесь!» – думала Ксения, всё ещё держа смартфон в своей руке.

Глава 8

Ксения проснулась за две минуты до звонка будильника. Часы показывали 06:28. Она выключила сигнал, включила ночник и поднялась с кровати. За окном была ещё ноябрьская ночь, но город уже просыпался. В приоткрытую форточку в спальню ворвался холодный ветер с каплями мелкого осеннего дождя. «Пора выпасть и снегу, – подумала она, накидывая халат. – А мне пора готовить праздничный завтрак Максу. Парню исполняется шестнадцать лет. Десять лет мы рядом. Он вырос на глазах, а у меня не получается смириться, что он почти взрослый». Умывшись, Ксения прошла на кухню, прикрыв за собой дверь. Прошли минут сорок, когда на пороге кухни появился Максим.

– Доброе утро! – сказал он бодрым голосом, проходя и присаживаясь к столу.

– Доброе, – ответила Ксения и поцеловала его в макушку. – С днём рождения, дорогой! Подарок в гостиной. Какие планы после школы?

– А планы не меняются. Возвращаюсь домой, жду тебя, чтобы ехать к деду. Гуляю завтра после тренировки. Когда освободишься?

– Алла Ивановна ждёт нас к ужину. Мы просто обязаны быть вовремя, – улыбнулась Ксения, присаживаясь к столу. – Как тебе завтрак?

– Думаешь, легко устоять? Ещё парочку и мне захочется ни в школу идти, а полежать.

– На улице дождь моросит. Могу подвезти по дружбе.

– Сеня, напомни, сколько мне лет?

– Я помню, что ты взрослый юноша, но и не настаиваю. Так, по доброте душевной, предложила. Посуду оставь – сегодня твой день.

К дому Каменских они подъехали в начале шестого после полудня, заметив у подъезда машину Дмитрия. Настроение Макса поднялось, и он с нескрываемой радостью взглянул на Ксению. Алла Ивановна приготовила праздничный ужин, которым все остались довольны. Свой праздник Макс отмечал с друзьями на следующий день. После чая с тортом, Митя и Ксения остались на кухне, убирая посуду, а потом просто беседуя. Они не виделись почти пять месяцев. Дмитрий за это время, казалось, похудел. Он изменил причёску, а на его лице «поселилась» небритость, так модная в последнее время. Ксения внутренне волновалась, но старалась сдерживать свои эмоции, а Дмитрий вёл себя так, как будто они виделись вчера, и между ними никогда ничего не было.

– Рассказывай: как сам? Как остальные?

– С кого начать? – улыбнулся он. – Начну по порядку: отца вытащил из глубокой депрессии. Скажи: как можно быть таким слепым? Взять в жёны женщину моложе себя на тридцать лет и быть уверенным, что это любовь – нормально? Теперь у него нет бизнеса, пусть и маленького. Хорошо, квартиру удалось отстоять. Теперь родитель работает у Берестова простым мастером, гонору поубавилось, а до пенсии ещё далеко. Ты знала о нашем родстве с Романом?

– Знала о возможном родстве. Он летал к матери в Италию, там и узнал обо всём, а мне рассказал в день твоей свадьбы. Это ваши семейные дела и я не могла совать свой нос. Хотя уверена, что Роман поделился со своим отцом этой новостью.