Куда приводит судьба

– Ты засыпал меня своими вопросами, – обнимая Макса, который склонился над кроватками, говорила Ксения. – Ты вон вырос, мне тебя не обнять, встань ты во весь рост, и они вырастут. Даша у нас модница, у неё волосы чуть вьются, а Егор парень в тренде – виски «выбриты», а чёлка длинная. Теперь различишь? А вообще, мужчины мои любимые, вас ожидают в ближайший месяц бессонные ночи. Наберитесь терпения и спите тогда, когда в доме тишина. Дедушка звонил? Когда они приедут?

– После работы. Сень, можно я на них ещё посмотрю.

– Можешь, даже сказку им рассказать, пока я душ приму.

– Ксюша, отец звонил. Спрашивал, может ли он приехать. Я согласился. Он взял адрес и приедет завтра. Что ты скажешь?

– Митя, он наш отец, как бы мы к нему не относились. У тебя другого нет, и не будет, а мой неизвестно где. Встретим как надо. Сменишь Макса, если он «запаникует».

– Как же я тебя люблю, Ксения Березина, – обнимая жену, говорил Дмитрий, укладываясь спать.

– Месяца на два забудь о близости и наберись терпения.

– Настоящая близость глубже, чем секс. Она в ласковом прикосновении, в спокойном взгляде, в ровном дыхании. Я самый счастливый муж и отец. Спи и ни о чём не думай, сегодня я дежурный.

Егоров Сергей Николаевич переступил порог квартиры, пропуская вперёд женщину лет пятидесяти.

– Это моя группа поддержки, – сказал он, обменявшись рукопожатием с сыном. – Знакомься. Это Валентина Ивановна Котова.

– Мы знакомы, – ответил Дмитрий, пожимая руку женщины. – Проходите. Ксения ребят укладывает, а вы начинайте с мытья рук, если хотите познакомиться с внуками. Ванная прямо по коридору. Как доехали?

– Нормально, – ответил отец, выйдя из ванной комнаты. – В пакете подарки детям и родителям. Разберётесь. А старший ваш где?

– В няньках. Скоро оба появятся. Максим школу окончил. Будет поступать в университет.

– Ты сам как себя чувствуешь в роли отца?

– А как ты думаешь? – улыбнулся Дмитрий. – Я своих детей, можно сказать, принял.

– Светишься как медный самовар. Тебя не удивляет мой приезд с Валентиной?

– А чему удивляться? Я думаю, вы имеете право на счастье. Познакомитесь с внуками, и будем завтракать, а потом и обедать.

– От завтрака мы не откажемся, а обедать будем дома. Мы рано выехали, да и волновались.

– На тебя, отец, это не похоже.

– Что ж я по-твоему железный и у меня нет сердца, как у того дровосека? Характер скверный, спорить не буду. Что сама Ксения говорит?

– Говорит, что отец у нас один и другого не будет. Сам у неё и спросишь, – заметив Ксению и Максима, сказал Дмитрий.

– Привет, пап, – Ксения обняла Егорова старшего. – Идите знакомиться с Егоровыми младшими, а я приготовлю завтрак. Все разговоры за столом, пока наши малыши спят.

– Сеня, ты чего? – заметив слёзы на её глазах и обняв, спросил Максим.

– Ты бы смог сейчас принять и обнять своего отца? Мы с ним виделись по полчаса два раза за четырнадцать лет, да и расстались недругами, не поняв друг друга. Но он отец Мити и дедушка ребят, я должна с этим считаться. Мне трудно его понять, но и ему трудно переступить через свою гордыню.

Завтрак начался со знакомства Максима с гостями и прошёл в дружеской атмосфере. Говорил больше Егоров старший, вспоминая маленьких Митю и Ксению.

– Пап, а кто мой биологический отец, – спросила хозяйка.

– Я был уверен, что это Лёшка. Был у него роман с мамой. Он начинался, заканчивался, вспыхивал вновь, а меня ревность душила. Я любил твою маму, а Лёшке завидовал. Он всегда был первым среди нас: в учёбе, в работе. Везунчик по жизни. Что ходить далеко, я думал, что отбил у него Ларису, а, оказывается, нет. Она родила нам с ним разом сыновей, а Рита потеряла сына. Оля никогда не говорила об их отношениях или о ком-то ещё. «Оставь прошлое в прошлом», – говорила она. Вы не могли не замечать, что у мамы не было подруг или знакомых из прошлого. Была одна единственная подруга по техникуму, и та уехала за границу. Анна приезжала году в девяносто втором или третьем из Германии. Митяю рюкзак к школе подарила, – грустно вздохнул Егоров. – Разве мы были плохой семьёй? – спросил он, поглядывая на своих детей. – Идея развода была полностью её. Как только Лёшка развёлся с Ритой, Оля «дождалась» своего часа. Когда это несчастье случилось, мы могли оба оказаться за решёткой, но Ольга нашла выход. «Сядете оба – потеряем бизнес, сядет Лёша – ты бизнес один не потянешь и развалишь, сядешь ты – Лёша его сохранит, выделив тебе долю», – говорила она. Я согласился, хотя сгорал от ревности и злости. Так я потерял любимую женщину, детей, друга. Думаете, легко признавать свою никчёмность? Я, сын, не неудачник, я – тугодум, перестраховщик, не способный рисковать и думать наперёд. А если прибавить к этому скверный характер, получаем горючую смесь под названием зависть. Чем больше завидовал, тем дальше уходил от реальности. Кругом я перед вами виноват. Столько дел наворотил. Пора каяться и надеяться на прощение. Простите меня, ребята, простите за всё.

– Пап, почему ты от меня отвернулся? Скажи правду.

– Ради твоего будущего, дочка. Что я тебе мог дать в ближайшие пять-шесть лет? Вот и решил обрубить хвост одним махам, а не по частям. Думал, обидишься и забудешь. Я где-то читал, что равнодушие убивает быстрее ненависти. А потом я не понимал тебя и во всех твоих поступках искал подвох. Как можно уйти из состоятельного дома в общежитие? Почему не диктовать свои условия до совершеннолетия? А это твоё замужество? Сама почти ребёнок, и мужик с ребёнком. Так и решил: захотелось тебе красивой жизни. Я был уверен, что бросишь университет, станешь домохозяйкой, останешься без образования. Я был зол на тебя. А уж когда ты Дмитрию подарила свою квартиру и путёвку, здесь я чуть не вылез из собственной шкуры, – говорил Егоров старший с сожалением. – Меня жизнь уже наказала, подсунув мне Злату. Седина ума не прибавила, а годы ничему не научили. Спасибо Мите, не дал окончательно пропасть. Я за вас, ребята, рад. Митяю было лет девять, когда он привёл тебя со двора заплаканную, а сам пришёл с разбитым носом. Кто-то тебя обидел, а он заступился. Мать ему лёд прикладывает, я тебя успокаиваю, а он так серьёзно заявляет: «Я вырасту, женюсь на ней, и никто её не посмеет тогда обижать». Не обманул, правду сказал.

С появлением Даши и Егора дома, жизнь прежних обитателей круто изменилась. Первые две недели были особенно трудными. Не помогало даже дневное присутствие няни. Ксения была благодарна Мите и Максиму не только за помощь, но и за желание отвлечь её от забот. Месяц не прошёл, пролетел. Малыши адаптировались, стали спокойнее, а Максим прошёл по баллам ЕГЭ в университет.

– Ксения Сергеевна, ты сумела сделать за десять лет из моего внука приличного парня, поставив мне всего раз одно условие, – говорил гордый Каменский. – Теперь моя очередь частично взять на воспитание твоих детей. Алла нашла тебе хорошую няню, а я, в свою очередь, буду оплачивать её услуги. Не нужно переубеждать меня и спорить. Но это ещё не всё. Выбери время, и поезжайте с Максом в магазин. Ты лучше знаешь, что нужно твоему старшему сыну, чтобы он не выглядел в университете чучелом, а мы с Аллой поможем Светлане с ребятами.

– Дед, а какое условие ставила тебе Сеня? Поделись, дело прошлое.

– Секрета нет никакого. Ксюша просила тебя не баловать, не исполнять все твои «хочу». «У него есть свои обязанности, я не хочу, чтобы он вырос лодырем», – её слова. Она у нас молодец. Ты не переломился от непосильного труда и стал тем, кем стал. Я не уверен, что у меня получилось бы лучше.

В ноябре Максиму исполнилось восемнадцать лет. Был выходной день, и Каменские приехали в гости. Сидя за столом, с Дашей на руках, Ксения смотрела на него и вспоминала грустного шестилетку, который так хотел быть рядом с ней. «Двенадцать лет прошло, а я помню, как всё начиналось, – подумала она с лёгкой грустью. – Скоро наш орёл вылетит из гнезда. Я в этом возрасте уже была вольной птицей».

– Мам, как ты смотришь на то, что я перееду? – спросил он тихо, присев рядом с ней.

– Ты устал от нашего детского сада или есть что-то ещё? У нас с тобой редко бывали секреты, говори, как есть.

– Дед снял мне квартиру недалеко от университета. Где-то, середина Морского проспекта. Не будет жалоб от соседей – срок аренды продлится. Мам, я буду тратить на дорогу меньше времени утром, впереди зима. Буду приезжать на выходные или после занятий днём, а на ночь уезжать, – глядя на Ксению, говорил он.

– Макс, я понимаю, что ты уже взрослый, но как я буду без тебя? – Ксения обняла юношу за плечи – Чего-то подобного я ожидала, но не думала, что это будет так скоро, – говорила Ксения, едва сдерживая слёзы. – Морской проспект – это хорошо, рядом. Не будешь справляться или будешь скучать – возвращайся домой. Твоя комната будет тебя ждать. У меня будет только одна просьба: сделай это постепенно. Договорились? Извини, я позже подумаю, что тебе взять с собой, а сейчас займусь Дашей, – говорила она, поднимаясь из-за стола. – Кажется, у нас авария. «Накаркала! Я только подумала, а оно свершилось. Парень вырос и у него своя жизнь, свои интересы. Его дед это принял и мне нужно смириться. Максим мог это сделать и без моего замужества, живи мы с ним вдвоём. Просто поставить перед фактом, а он советуется. Я не буду эгоисткой, Макс. Я соглашусь с любым твоим решением. Видимо, пришло то время, когда птенец покидает своё гнездо. Индийская мудрость гласит: «Ребенок – гость в твоем доме. Накорми, выучи и отпусти», – говорила она вслух, глядя на фото её и Макса в рамке. Она вытерла непрошеные слёзы, подмигнула дочке и вернулась к столу.

Через полгода отмечали день рождения Ксении, которой исполнялось тридцать два года, и первый год рождения Егора и Даши. Был ещё один повод – Максим перешёл на второй курс. В квартире Егоровых принимали Каменских и Катю с мужем и сыном. Пока няня занималась детьми, Дмитрий и Максим помогали Ксении на кухне. Каменские приехали перед обедом, который устроили в гостиной. Он, под тосты с поздравлениями, подходил к концу, когда Виктор Николаевич, после очередной шутки, спросил:

– Я смотрю, вы собрались сдавать макулатуру? Заметил книги, журналы и старые письма. Что хотите приобрести? – иронично улыбнулся он.

– А не заметили, что у нас и шкафы теперь все на шнурках и ящики на запорах? Эти два бандита начав ходить, наводят порядки везде, куда дотянутся их шаловливые ручки, – улыбнулась Ксения. – Хотела прикроватные тумбочки развернуть, решила разобрать в них всё. Оказалось там много ненужного, оставили только память, но пустые тумбочки им стали неинтересны. Старые учебники ждут в библиотеке, а остальное нужно будет сдать.

– Дед, пока разбирали старые фотографии, нашли на них маленьких Сеню и Митю. Даша полная копия мамы, а Егор больше похож на Митю. Мите там года три-четыре. Скажи: что можно сделать с фото, на которых ты никого не знаешь, и они тебе ни о чём не говорят? У нас их два конверта.

– Я разобрала мамин альбом, – пояснила Ксения. – Наши семейные и фото мамы оставила, а остальные выбросить, как-то не решилась. Там групповые фото из её юности, но я, кроме мамы, никого не знаю. Что посоветуете мне сделать?

– Лучше сжечь. Макс покажи нам фото маленьких Ксении Сергеевны и Дмитрия Сергеевича, – попросила Алла Ивановна и присела рядом с мужем на диван.

Максим принёс два новых альбома и протянул деду. Виктор Николаевич открыл первую страницу, внимательно разглядывая фото.

– Макс, – это же не Ксения.

– Это её мама ещё в детском доме перед техникумом. Там есть, где она чуть взрослее и где больше похожа на Ксюшу или Ксюша на неё.

Каменский перевернул ещё пару страниц и замер. На него смотрела девушка из далёкой молодости. Неприятно кольнуло в районе сердца, и он прикрыл глаза.

– Дед, тебе плохо? – испугано спросил Макс.

– Алла, выдели таблетку, – тихо попросил Каменский. – Дайте мне пару минут.

– Ты что приведение увидел?

– Что вас так расстроило? – испугано спросила Ксения, выждав время. – Это моя мама. Здесь ей двадцать лет. Вам лучше?

– Всё нормально. Это я свою давнюю молодость увидел. Это Оля. Получается, Ксения, мы были знакомы с твоей мамой. Так странно: столько лет прошло, а я её помню, – говорил Виктор Николаевич, листая альбом дальше. – Макс, а где фото на выброс? Я хочу проверить, что там.

– Ты что хочешь найти, дед? – подавая конверт, спросил Максим. – Ты лучше расскажи: при каких обстоятельствах вы познакомились и где?

– Если найду – скажу, – перебирая фото, ответил дед. – Это фото было сделано в сентябре восемьдесят шестого, – говорил он, протягивая фото Ксении. – Я приехал с родителями к брату матери, которые уезжали на ПМЖ в Германию. Делать мне особо там было нечего, но отец настоял. Отъезд отмечали в ресторане. Там я и познакомился с Олей. Она училась и дружила с моей двоюродной сестрой в техникуме. Почему запомнил? Отец этой поездкой мой день рождения испортил. Мне исполнялось двадцать семь, а я один, без друзей, в чужом городе. Она была замечательной девушкой. Знаешь, это было как наваждение, и, казалось, мы знали друг друга давно, хотя знакомы были два дня. Мы гуляли, она показала мне город, техникум, где училась. Ребята студенты фотографировались на фоне здания. Оля, взяв меня за руку, потянула с собой, а потом протянула парню двадцать копеек, написала свой адрес и просто сказала: «Пришли по почте». Конверт тогда стоил пять копеек. Выходит, парень не обманул. На следующий день я уехал, оставив ей свой номер домашнего телефона. Но она так и не позвонила, значит, не изменила своего решения. Я был женат, моей дочери, твоей маме Макс, было семь лет, и я не скрывал это от неё.

– Рядом с мамой это вы? – взволновано спросила Ксения.

– Я, Ксюша, я. Ты сейчас подумала о том же, что и я? Это было бы чудом, – перебирая фото из конверта, грустно сказал Виктор Николаевич. – А это моя сестра Анна рядом с Олей. Она живёт в Германии. Приезжала в Россию дважды, но давно – лет пятнадцать назад. Можно я заберу эти фото? – возвращая конверт, спросил он. Получив согласие, перелистывая страницы альбома, продолжил: – Егор, действительно, похож больше на Митю. А вы друзья заметили, что Ксения с Дмитрием чем-то похожи? – он улыбнулся. – А что у нас с тортом?

–Ты заканчивай своё путешествие в молодость и будем пить чай, пока мелкие спят, – похлопав деда по плечу, сказал Максим.

Виктор Николаевич отложил альбом, откинулся на спинку дивана и прикрыл глаза. «Это было в сентябре, а Ксения родилась в июне. Она может оказаться моей дочерью. Господи! Это может быть правдой», – думал он, вспоминая разговор с Олей.

– Оля, нужно что-то решать.

– А что здесь решать, Витя? У тебя дочь первоклассница, ты ей нужен. Отношения с женой хорошие, вы восемь лет вместе. Зачем ломать то, что есть? Очень хорошо, что мы с тобой встретились. Это как глоток свежего воздуха. Мне теперь не страшно потерять то, что мне не принадлежит. Я теперь знаю, что всё может быть иначе.

– У меня были интрижки, но это быстро проходило. С тобой всё по-другому.

– И это пройдёт. Вить, ты знаешь, что я права. Ты рискуешь остаться без семьи ради барышни, которую знаешь два дня. Не сердись. Нам нужно разорвать этот порочный круг. Так будет правильно и честно. Чем дольше мы будем видеться, тем сложнее это будет сделать, а может получиться и наоборот. Один из нас надоест другому. Ты этого хочешь?

– Мне не приезжать?

– Обиделся? Зря. Как ты представляешь наши отношения? Ты будешь приезжать ко мне в выходной и каждый раз сочинять жене сказку? А ты уверен, что мне этого выходного достаточно? Ты сможешь оставить налаженный быт, работу, родителей, от которых зависишь? А я? Смогу ли я тебе дать то, чего ты сразу лишишься? Витя, ты знаешь, что страсть – это не любовь, которая всё преодолеет. Возрази мне, если это не так. Завтра ты уедешь, и мы будем вспоминать эти дни как красивый сон, но в одиночку.

– Дед, ты от воспоминаний задремал? Ксения Сергеевна будет задувать свечки на торте. Это как надо было умудриться, чтобы преподнести себе в подарок на день рождения близнецов? Митя разорится на одних подарках для троих, – расставляя чайные чашки, говорил Максим.

– А ты на что? Окончишь обучение, ищи работу с приличным окладом. Пока Егор и Даша подрастут, я справлюсь, а потом доверю покупку подарков старшему брату, – говорил Дмитрий, ставя на стол торт с горящими свечками.

– Мы сделаем ей ещё один подарок, она это заслужила, – говорил Виктор Николаевич, когда Ксения погасила свечки. – Мы выселим её старшего сына из его комнаты и, тем самым, дадим простор молодому поколению Егоровых. Ксюша, не сердись, я взял на себя это озвучивание по просьбе Макса. Он решил, что ты его неправильно поймёшь.

– О чём речь? Я действительно не понимаю, к чему этот разговор.

– Сеня, сделайте из моей комнаты детскую, вынеся кровать. Ребятам будет там удобнее, если не спать, то играть. Я, приезжая, могу спать в гостиной, – неуверенно предложил Макс и замолчал. – Сень, дед купил мне квартиру. До ноября я живу в съёмной, а потом перееду.

– А зачем было из этого делать тайну, глупый мальчишка? Я давно смирилась с тем, что ты уже вырос, но мне нравится, что ты обо мне думаешь. Квартира хорошая?

– Почти как наша, но с одной спальней. Отсюда до нового жилища всего одна остановка на маршрутке, а до университета, правда, далековато. Когда там закончат ремонт, мы с тобой её посмотрим, – обнимая Ксению, говорил Максим. – Я рад, что ты не сердишься на меня и деда. Но это ещё не всё. Ты у нас выходишь на работу в компанию в понедельник, а я замещаю тебя здесь и помогаю Светлане. Доверишь мне мелких?

– Ты мне говоришь об этом серьёзно?

– Я похож на шутника?

– А как же твои каникулы? Ты планировал поехать отдыхать.

– Я и поеду, но позже, когда дед вернётся из отпуска.

– Хорошие вы ребята, но что-то мне подсказывает, что ваше решение одобрил мой любящий муж. Я права?

– Я вам говорила, что Ксения вас раскусит? – улыбнулась Алла Ивановна. – Пусть мальчик поможет, ему это пригодится. У меня для тебя тоже есть предложение: перебирайтесь с ребятами после отпуска за город. Мы можем целый месяц жить на природе все вместе, а на работу будете ездить втроём. Света может пойти в отпуск, если захочет.

– Соглашайся, – просил её Митя. – Может румянец на щеках появится. Тебе тоже нужен отдых.

– Хорошо, дорогой. Я согласна жить в доме, как только Каменские вернуться из отпуска.

Проводив гостей и уложив детей спать, Ксения сидела за кухонным столом, рассеяно глядя на тарелку с кусочком торта.

– Не решаешься съесть сладкое на ночь? – спросил Дмитрий, присаживаясь напротив. – Тебе сегодня всё можно, и маленький кусочек торта не повредит твоей фигуре. Ты за год вернула свою форму, и переживать не о чем.

– Меньше всего я сейчас думаю о фигуре. Мысли вертятся вокруг Макса и его дедушки. Максим стал совсем взрослым, я это понимаю, но смириться не получается. Его дед может оказаться моим отцом. Он не говорит об этом, но думает, а как мне быть и что делать я не знаю.

– Максиму осенью девятнадцать лет исполнится. Прими это как должное, а с Виктором Николаевичем не спеши. Пусть он сам примет решение. В понедельник выйдешь на работу, дел станет больше, как и мыслей. Пойдём спать. Обещаю тебе волшебную сказку…

Глава 10

Не успела хозяйка кабинета с утра занять своё кресло, как её пригласил к себе руководитель компании.

– Ксения Сергеевна, присаживайся. Мне не даёт покоя одна мысль. Мы были с Олей близки, и ты можешь оказаться нашей дочерью. Это может быть навязчивая идея, а может быть и фактом. Что думаешь?

– Виктор Николаевич, если для вас это важно, мы можем поехать в клинику, но с условием, что вы любой результат примите спокойно. Между нами десять лет существует некая связь пусть и не родственная, – сказала Ксения, внимательно глядя на шефа.

– У меня тоже будет условие: мы едем прямо сейчас, но ты не интересуешься результатами.

– Хорошо.

Ксения Сергеевна работала в компании неполный рабочий день и, приходя домой, отпускала няню. Вернувшись из отпуска, Каменский получил результаты теста, но не сказал о них Ксении. Она ими и не интересовалась, помня уговор. «Что может изменить тест для меня, если мы и так в хороших отношениях? – думала она. – Пусть он и не отец, но относился всегда ко мне по-отцовски. А для него, при положительном результате, – это подарок. Он потерял одну семью, а теперь может иметь другую и кровную».

До конца лета они все вместе жили в доме Каменских за городом, выезжая в город на работу, а в конце августа вернулись в квартиру.

Через две недели, после возвращения в город, Ксения стала замечать, что по утрам её тянет в сон, а по вечерам она чувствует некую эйфорию. Казалось, должно быть наоборот: после утреннего кофе, она должна была чувствовать себя бодрой, а вечером в пятницу, после бокала вина – некую расслабленность. Когда в очередной раз утром, она чуть не уснула за рулём, то поехала не на работу, а в клинику. Сдала анализы, прошла осмотр и немного успокоилась, не оказавшись беременной. Радость была недолгой. Через день ей позвонили и пригласили на приём. Выводы доктора были неутешительными. В её крови были обнаружены следы наркотических средств. Ксения терялась в догадках, перебрав всех «друзей». «Кому нужно, чтобы я слетела с катушек? Когда, где, а самое главное, кто это делает и каким образом? – задавала она сама себе вопросы. – Если допустить, что это случайность, и я травлюсь продуктами, то почему только я? Лекарства я не принимаю. По утрам пью кофе, который варю сама. Где может быть эта дрянь? Я не могу подозревать домашних – это глупо. Гостей у нас не было за это время. Что делать? Без паники! Кофе заменим, вино не пьём и проверим за неделю-две результат. Не стоит говорить об этом домашним. Скажу, что была на приёме. Посоветовали больше отдыхать. Хватит мне подозрений доктора. Он, кажется, так и не поверил, что я не употребляю ничего подобного». Ксения приехала на работу, позвонила Кате, попросила её зайти и рассказала о своей проблеме.

– Что посоветуешь?

– Даже не знаю, что сказать. Но это не шутки, Ксюша. Ты не думала, что могло случиться, усни ты за рулём? А я тебе скажу: ты попала бы в ДТП, последствия которого трудно предсказать. Как ты можешь чувствовать себя в безопасности? Мне кажется, тебе нужно поговорить с Митей. У него нет повода что-то от тебя скрывать, он любит тебя и должен знать, что с тобой происходит.

– А чем он мне может помочь? Я даже не знаю, где я получаю дозу. Может неделю не пить напитки здесь, а дома заменить кофе или пить растворимый, чай не барыня. Посмотреть, что будет дальше.

– Мне в последнее время твоя Светлана не нравится. Что-то с ней не так. Я это на дне рождения заметила. Слишком вольно она ведёт себя с Митей. С каких пор она называет Дмитрия Сергеевича Димой?

– Да, брось ты. Света у нас больше года работает. Она всё время на виду, да и я была это время дома, если ты думаешь о флирте. Сейчас она приходит – мы уезжаем, я возвращаюсь с работы – она уходит. Ты же не хочешь сказать, что Митя мне изменяет с ней, а она сживает меня со свету? Это не кино, Катюша.

– А кино у нас не из жизненных историй? Считаешь всё выдумкой. Ладно, давай подождём одну неделю, посмотрим, что из этого получится, но ты держи обещание.

– Договорились. Может по кофейку? – улыбнулась Ксения.

– В обеденный перерыв и только в кофейне. Я теперь в твоём кабинете и воду пить не буду.

Прошли две недели. Ксения чувствовала себя нормально и к этому вопросу больше не возвращались.

Утром, двадцатого сентября, Виктор Николаевич Каменский на работе принимал поздравления с Юбилеем. Ему исполнилось 60 лет. Банкетный зал в ресторане ждал виновника торжества и его гостей вечером. Около одиннадцати часов секретарь пригласила Ксению Сергеевну в кабинет руководителя.

– Присаживайся, – глядя пристально на Ксению, попросил он. – У меня к тебе важный разговор. Ты не хочешь узнать результаты?

– Не хочу. Разве вы начнёте относиться ко мне по-другому? – ответила она, не отводя взгляда от лица Каменского

– Не смогу. Здесь ты права, дочка, – сказал он, протягивая ей бланк клиники. – Я не знаю, чего я ждал. Может, боялся разрушить наши отношения, и конверт вскрыл только сегодня.

– И каковы ощущения? Что вы чувствуете? – Ксения смотрела на него и улыбалась. Она уже два месяца знала, кто её отец. Ей этот вопрос не давал покоя, и она нашла на него простой ответ. Вариант сравнительного анализа с Максом пришёл на ум. Она сделала тест. Результат, о котором она сообщила мужу, был положительным. Между ней и Максом была выявлена родственная связь по материнской линии. «Ваша встреча и твоя привязанность к Максу вполне обоснована. Это не что иное как зов крови, – говорил Митя, обнимая жену. – Дождись, когда Виктор Николаевич поделится с тобой этой новостью сам».