Враг моего врага. «Песец»

– Так, Зигленк, – может, стоило обратиться к нему «хирра»? Обойдется, это он ее подчиненный, а не наоборот. – Соберите личный состав. Всех, свободных от вахт.

В кают-компанию набилась уйма народу. Может, и не стоило собирать всех. Достаточно было бы шитанн, кетреййи все равно ни черта не поймут, да им и по фигу. Она даже слегка опасалась, что в этой толпе на нее не обратят внимания, но зря: женщина в форме так и притягивала взгляды. Она прошла в центр и объявила хорошо поставленным, командирским голосом:

– Меня зовут Василиса Ткаченко, и с сегодняшнего дня я – капитан этого корабля. Скажу сразу, чтоб избежать всех возможных недоразумений: я – не кетреййи из затерянного клана. Я – землянка! До того, как прийти сюда, я девять лет служила в ГС-флоте Земли, последняя должность – капитан крейсера «Анакин Скайуокер».

– Сотня червей могильных! – осенило кого-то из пилотов. – Так эти, из доков, не врали, что на «Скайуокере» баба – капитан!

– Думаю, название «Анакин Скайуокер» вам знакомо, – она проигнорировала реплику. – Некоторое время назад мне довелось побывать в Шшерском Раю для ремонта крейсера. Мне у вас понравилось, – она польстила шшерцам, не так уж ей сильно понравилось, но и фатального неприятия Рай не вызвал. – У меня есть основания ожидать, что мы с вами успешно сработаемся.

Либо они сработаются, либо она потеряет контракт. Тут дело не в основаниях, а в целеполагании.

– Еще один момент, который необходимо заранее прояснить, – невозмутимо продолжила Василиса. – Я женщина, можете поверить своим глазам. К тому же не вашей расы. Однако это абсолютно не означает, что я намерена с вами спать, – с этими чокнутыми шитанн надо сразу расставить все точки над «i».

– Но надеяться-то можно? – ляпнул кто-то.

Ну вот, началось.

– Могу подарить фотографию, – отрезала она. – Для занятий физкультурой. Но меня лично – не отвлекать!

Послышались смешки. Она рассчитывала, что не над ней, а над тем, ляпнувшим.

– А теперь пусть кто-нибудь сделает мне реттихи. Начальникам служб – остаться, остальные свободны.

Бокал с реттихи появился перед ней почти мгновенно. Она села в кресло и перевела дух. Есть надежда, что дебют удался.

Придя кормить шнурогрызок, Дьёрдь обнаружил Фархада. Молодой пилот развлекался: достал одного хитинового уродца из аквариума, и он бегал по столу за золотым кольцом на веревочке.

– Ты что делаешь, сын… – епископ осекся, – юноша?

Молодой человек нравился Дьёрдю. На взгляд священника, у него был всего один недостаток: он не являлся христианином.

– Дрессирую шнурогрызок, – ничуть не смутившись, ответил он.

– Боже мой, зачем?

Фархад пожал плечами.

– А зачем мы их оставили? Вдруг да пригодятся.

– Пригодятся? – скептически переспросил епископ. – На что могут сгодиться честному человеку эти богопротивные твари?

– Почему богопротивные? – Фархад с интересом посмотрел на Дьёрдя. – Они, конечно, страшненькие, но среди земных насекомых и противнее есть.

– Потому что созданы руками человека, а не Господа!

– Ну, – протянул юноша, – тогда и наш корабль богопротивный. Он же руками человека сделан.

Дьёрдь вздохнул. Уж эти критически настроенные молодые иноверцы! Будто одного вампира мало, чтобы с ним спорить.

– Корабль неживой, – возразил он. – У него нет мозга.

– Да? – Фархад весело поднял бровь. – Попробуйте отключить сервер, сразу станет ясно, что без мозга крейсер ни на что не годен. Хотя – не советую. Командир на куски порвет, не поглядит на ваш священный сан.

– Хорошо, – ему пришлось согласиться. – Но живые существа еще и питаются. Разве корабль питается?

– А как же! – подтвердил Фархад. – Ест энергию, да еще в каких количествах. И, если вам пришел на ум противоположный процесс – ускорители выбрасывают наружу реактивные струи, фотонные разгонники субсветовых лоханок излучают, ГС-привод тоже рассеивает энергию в пространство.

– Корабли не размножаются и не воспроизводятся, – привел Дьёрдь еще один аргумент.

– О-о, мы сами в этом виноваты, – улыбка парня достигла ушей. – Все наши корабли – мужчины, ни одному не досталось женского имени. Но я вам скажу, они хитро вышли из положения. Они вынуждают нас, людей, чтобы мы их воспроизводили. И, по возможности, размножали.

Епископ печально посмотрел на Фархада.

– Смеешься?

– Ага.

– А я серьезно. Всех благих тварей создал Бог, и всегда было так, об этом и в Библии написано.

– Изучать материальный мир, в том числе мир живого, по священным текстам странно, вам так не кажется?

– Религии наставляют нас прежде всего в духовном, – кивнул Дьёрдь. – Но дух существует в материальном мире, и неудивительно, что этот мир также описывается в…

– Неудивительно, – подхватил молодой человек, – что все религии, оказываясь не на своем поле, дают маху. Что в вашей Библии написано о сотворении материального мира? Когда оно произошло? Шесть тысяч лет назад? Восемь тысяч? А ничего, что возраст Вселенной, согласно научным данным – тринадцать миллиардов лет? Расе человека разумного в Евразии уже сорок тысяч лет, хантской письменной истории около шестидесяти тысяч. Неувязочка.

– А что в Коране пишут по этому поводу? – задето проворчал Дьёрдь. – Неужто ближе к истине?

– В общем-то, да, – улыбка стала ехидной. – Смотря как считать время.

– Вот именно! Не следует придавать цифрам буквальное значение. Что для Бога неделя, нам – сорок тысяч лет…

У Дьёрдя назрело ощущение дежа вю. Сорок тысяч лет и шнурогрызки, это уже было, совсем недавно… Неожиданно он вспомнил. Сердитый и смущенный вампир, рассказывающий об ошибке предков, роковой ошибке, на Земле такое назвали бы страшным грехом. Вроде бы сам он – творение нечистой силы, но ему было стыдно за этот грех, совершенный даже не им и не его согражданами, а теми шитанн, что жили сорок тысяч лет назад. Боязно подумать, какая бездна времени минула с тех пор – вся эпоха земного человечества, а в Раю до сих пор помнят и стыдятся. Наверное, рады бы забыть, а не могут. Для них это – не доисторические времена, они уже начали летать в космос, у них была развита генная инженерия, велись четкие записи… наверняка ведь не догадались уничтожить, кое в чем шитанн наивны, как кетреййи. А впрочем, если и уничтожили, этакий шок, испытанный цивилизацией, до конца времен сохранится в легендах, неузнаваемо искажающих действительность, но проносящих сквозь века предостережение о главном: не делай запретного, не заигрывай с тьмой.

Сорок тысяч лет назад шитанн изгнали из Рая тех, кому неосторожно, не думая о последствиях, дали мозги. Запихнули в первый субсветовой корабль и запустили, куда глаза глядят, в тайной надежде, что он погибнет или потеряется.

Они надеялись на это сорок тысяч лет.

Сорок тысяч лет назад кроманьонец сделал свои первые шаги.

– Вам плохо, господин Галаци?

Фархад заботливо наклонился над внезапно осевшим на пол епископом.

– Сахарку?

– Нет, – перед глазами все кружилось, не интерьер обсерватории, а картины прошлого. – Нет, юноша, я не диабетик.

– Сердце?

Сердце колотилось, как сумасшедшее. Но не болело. Это ужас прозрения накатил волной и опрокинул его.

– Все в порядке, юноша, – выдавил он, понемногу возвращая контроль над телом. – Будь добр, покорми за меня шнурогрызок. Сейчас я немного посижу и приду в себя.

– Простите меня, господин Галаци, – с раскаянием произнес Фархад. – Я не хотел вас расстроить. Я постараюсь больше не спорить с вами.

– Пустое, – хрипло промолвил Дьёрдь. – В спорах рождается истина… Будь она сто раз неладна, век бы ее не знать.

Мрланк раздумывал и так, и этак. Что ему делать? Идти к Ртхинну и открывать ему глаза на прошлое Василисы Ткаченко? А что это изменит? Контракт подписан, поздно метаться. И Ххнн, конечно, прав: ни к чему эту историю ворошить, как бы не пожалеть потом. Засунуть «Райское сияние» куда-нибудь подальше и забыть о нем? Но это райский корабль. У Рая не так много линкоров, чтобы не рассчитывать на один из трех. Да и, в конце концов, с ним-то она пока еще не поругалась. С чего ей устраивать склоки на новом месте, куда она пришла сама, по собственному желанию?

Он решил держать Василису под приглядом. Взять ее с собой на совместную операцию против Гъде. У Рая не оставлять – а то, чего доброго, задерется с земным крейсером, дрейфующим в системе, мало ли какие у нее отношения с его капитаном. Что земляне могут предпринять в ответ на такой инцидент, лучше даже не думать, особенно на ночь.

Честно говоря, претензий к Василисе по делу у него не было. Язык выучила, линкор к рейду подготовила – он лично проверил, полный порядок. Положа руку на сердце – лучше, чем у Ххнна на «Всполохе». Команда по струнке ходит, чего отродясь на райских кораблях не бывало, но жалоб от экипажа нет. Все вроде путем. Однако, как говаривал Гржельчик, береженого Бог бережет. Пусть будет перед глазами.

Гржельчик, вот что его смущало. Поссорься она с любым другим капитаном, он бы воспринял это гораздо спокойнее. Ну, выстрелила, подумаешь. Разве он сам никогда не мечтал выстрелить в земной крейсер? Но Гржельчик, в его понимании, и врагом-то был достойным, а теперь, с заключением союза, он и вовсе перестал стесняться дружеских чувств. Ну чем ей Гржельчик мог не угодить? Отличный мужик. За Гржельчика было обидно.

Что с ним там, как он? Последний раз Мрланк видел его семь месяцев назад. Он знал, что по Гржельчику пришелся удар темной силы. Ххнн встречался с ним; по его словам, Гржельчик был настолько болен, что его кровь пахла близкой смертью. Потом Шварц рассказал, что за Гржельчика бьются церковники, пытаются вырвать его у тьмы. Впервые Мрланк искренне пожелал попам успеха. Тогда, еще в прошлой жизни, Гржельчик вытаскивал его из депрессии, заново прививал вкус к бытию. Теперь он был бы рад помочь ему, но не понимал, как. Только надеялся, что попы знают свое дело. Если легенды не врут, типы это ушлые и упрямые.

В точке сбора уже висело три земных крейсера, и среди них – «Ийон Тихий». Мрланк тут же прислал ему вызов в надежде выспросить у Шварца все новости.

За пультом у землян сидел черноволосый мальчик, Фархад какой-то там – Мрланк его смутно помнил, он выиграл виртуальные гонки у его пилота Скритха.

– Привет, Фархад! – он помахал ему. – Шварца позови.

Юноша улыбнулся и развел руками:

– Не могу, господин Мрланк.

– Что значит – не можешь? – Мрланк дернул ухом. – Если этот ленивый урод спит…

Фархад улыбнулся еще шире.

– Адмирал Шварц покинул наш корабль. Где-то там, на земном периметре, у него есть свой. Но мне думается, я могу сделать для вас кое-что получше. Позвать адмирала Гржельчика?

В поле зрения видеокамеры шагнул седой мужчина с адмиральской звездой на рукаве. Лицо угловатое, как у шитанн, давно не пившего крови, но глаза живые и очень, очень изумленные:

– Мрланк? – он неверяще заулыбался. – Живой! Живой, паскуда ты этакая!

И тут Мрланк его узнал.

– Гржельчик! Сотня червей могильных, это ты или твоя тень? Проклятье, ты поседел!

– На себя посмотри, страховидло, – засмеялся Гржельчик. – Что это за противная лысина? Где твоя клановая стрижка?

– Четыре пересадки кожи, что ты хотел? – фыркнул Мрланк. – Не приживаются волосы. Да и к червям! Йозеф, это правда ты? Я хочу тебя обнять!

– Не сильно увлекайся, – съехидничал тот. – Я тебе не баба.

– Приезжай на «Молнию»! Пить будем, и черви с ней, с печенью! Приедешь?

– А то, – усмехнулся он. – Закуску не забудь.

Неприятнее всего было то, что требовались жертвы. Много жертв. То, чего он хотел добиться, самим колдунам безразлично, а значит, плату они потребуют немалую. Он долго думал. Выкликнуть добровольцев? Но тем самым он вынужден будет открыть свой замысел. Он не был дураком и понимал: подавляющее большинство его затею осудит. Хотя его цель – исключительно благополучие и процветание родной планеты. Не для себя он это делает – для родины. Но эти сопливые греховодники не оценят. Нельзя им доверяться.

К тому же ему было жаль своих солдат. Они прекрасно обучены, они преданы ему и родине – именно в таком порядке, они отлично служат. Они заслуживают лучшей участи, чем быть принесенными в жертву, пусть даже ради высоких целей. На роль жертв лучше всего подошли бы пленные. Но как раз с этим имелись проблемы: пленных не было. Эх, если бы он в свое время не поторопился тупо сжечь это быдло с «Райского грома»! Как бы они пригодились сейчас! Увы, заранее не предусмотришь, где что понадобится.

Сперва он думал обойтись малой кровью. Не изобретать комбинации, как ублажить колдунов и заставить их сделать то, что нужно, а сразу вывести из игры фигуру, без которой у противника все рухнет. На сей раз, прежде чем лезть в логово колдуна, он запасся надежными веревками и фонариками. И все равно чуть не пропал. Колдун узнал его.

– Твоя жертва оказалась не жертвой! – скрипуче обвинил его костлявый обнаженный юноша, и скрежет его голоса отозвался внутри, давя волю. – Теперь ты заменишь мне ее, – сердце заныло. – Называй свое имя, смертный.

– Это была хорошая жертва! – панически возразил он, пытаясь избавиться от оцепенения и от нарастающего подчиняющего шепота в голове. – Ты сам говорил, что хорошая!

– Чересчур хорошая, – неприятно лязгнул колдун. – Слишком сильная.

– Вот видишь! Я был честен.

– Это не имеет значения, смертный, – что честность колдуну? Пустой звук. – Жертва не удалась. Назови свое имя, жертва.

– Я не жертва! – воспротивился он из последних сил. – Я назову тебе другую жертву, за этим я и пришел. Хорошую жертву, тебе понравится!

– Говори, смертный. Не испытывай мое терпение.

– Салима, – прошептал он, – ан-Найян аль-Саид.

Есть имя, есть образ. И то, и другое у всякого координатора на виду, не скроешь. Когда это пришло ему в голову, он даже рассмеялся: вот она, уязвимость высоких постов! Ан нет, не было ее, никакой уязвимости. Он едва не поплатился за свои иллюзии, когда поверхность воды вскипела, не дав проявиться изображению, и ошпарила ему лицо. Он взвыл, отшатнувшись, и это непроизвольное движение спасло ему жизнь: костлявая рука колдуна схватила воздух, вместо того чтобы сомкнуться на его горле.

– Кого ты мне подсунул? – в шипящем, прерывающемся голосе звучала страшная мука. – Тебе конец, смертный!

Но конец почему-то не наступал. Жуткая холодная ладонь шарила совсем рядом, не находя смертного, и огненные глаза колдуна не впивались в душу. Он проморгался от боли, жгущей лицо, и увидел, что колдун слеп. Перегретый пар, в который неожиданно превратилось водяное зеркало, повредил греховоднику гораздо сильнее, кожа клочьями сползала с лица, белки глаз сварились. Он затаил дыхание и мелкими, неслышными шажками стал отступать от беснующегося и шипящего от боли колдуна, а потом бросился бежать.

Один из фонариков он потерял по дороге и чуть не запутался в собственной веревке, разматывая которую, отмечал путь назад. Но выбрался. Ожоги на лице заживали долго. К тому времени он сумел правдами и неправдами, потратив кучу средств и ликвидировав нескольких свидетелей, отыскать другого колдуна.

С ним он повел себя умнее и осмотрительнее. Не стал прельщать сильными жертвами, с которыми дерьма нахлебаешься. Слил в качестве затравки жертву гарантированно слабую – командующего Эрена Тилена. Этот безмозглый, погрязший во грехе хмырь раздражал его все больше и больше, и вот настало время с пользой избавиться от него. И, заполучив на какое-то время внимание колдуна, не отягощенное неистовой жаждой жертвы, он изложил ему свое видение возможной сделки. Колдун сделки не хотел, делать что-то лишнее, да еще для смертного, было ему неинтересно. Цена росла. В конце концов греховный ублюдок склонился к тому, что, превратив этого жалкого надоедливого человечка в свою жертву, он получит меньше удовольствия, чем выполнив его просьбу и получив в безраздельное пользование множество жертв, полных жизни.

Договоренность была достигнута. Он вышел из пещеры, сматывая веревку, с видом победителя и снисходительно усмехнулся, вспомнив, как плутал по подземным лабиринтам в первый раз и плакал от счастья, увидев свет. Не хочешь плакать – не будь опрометчивым идиотом.

Теперь предстояло найти жертвы, пока колдун не забыл об уговоре. Имя и образ. Проблемой было то, что он мало кого знал по именам. Велик ли смысл в именах мелких врагов, баб и придворных лизоблюдов? Еще память загромождать! Те же, чьи имена ему известны, в большинстве случаев для жертвы не подходят. Король Имит, например, или его супруга Сар Эмайне. Если их в жертву, то ради чего, собственно, жертвовать?

Решение пришло не сразу. Такое решение, которое он мог бы претворить в жизнь сам, никого не подключая. Он выбрал провинциальный городок, досконально все разведал и под покровом ночи проник в ветхое здание муниципалитета. Охранялось оно из рук вон плохо, да и зачем? Грабителям там поживиться нечем, это же не склад и не магазин. Печать мэр на ночь уносит домой. Вот охрана и спала, честно не покидая пост. Ему даже не пришлось ничего красть. Он всего лишь скопировал на кристалл памяти базу данных жителей этого обреченного городка. Копии выдаваемых удостоверений личности: имя и фотография.

Йозеф не ожидал увидеть Мрланка. Ххнн сказал, что капитан погиб, и он поверил. Как не поверить? Таким не шутят. Но вот он, Мрланк, живой и здоровый, насколько вампир-сумеречник вообще может выглядеть здоровым с точки зрения землянина. Это было чудо. Такое, что нельзя не отметить.

Пребывая на подъеме, Йозеф приказал готовить бот. Под ноги попалась Хелена.

– Па-ап, я с тобой!

– Хелена, я еду на райский линкор, – он попытался намекнуть, что это неподходящее место для девочки. – Тебе совершенно нечего там делать.

– А мне интересно!

– Я буду там выпивать с командиром шитанн. Это неинтересно.

– Папа, ты обещал брать меня с собой, – закапризничала Хеленка. – Обещал, а сам!

– Ладно уж, – настроение было приподнятым, и портить его пререканиями не хотелось. – Собирайся. Но смотри у меня: в разговор не лезть и по кораблю не слоняться.

– Папочка, ты самый лучший! – взвизгнула Хеленка, расцеловала его и ускакала наряжаться.

Йозеф взял с собой огурцов и помидоров. А также гречки и вина – в оптовых количествах, на обмен. Реттихи экипажу очень понравилось, вот только достать его на Земле негде. А красное вино, насколько он помнил, понравилось кетреййи.

Он решил, что фраза Мрланка была иносказанием, для красного словца, но вампир и впрямь его обнял – коротко, зато с чувством.

– Гржельчик, ты адмирал? – он потрепал плечо с платиновой звездой. – Такой же, как Шварц?

– Смею надеяться, я немного лучше Шварца, – усмехнулся Йозеф. – Я с людьми лажу. Потому и командую операцией я, а не он.

Координатор сказала, что ждала его, потому что не может доверить совместную операцию Шварцу. Адмирал т’Лехин взаимодействовать со Шварцем не будет. А если будет, то лишь как противник, чего ей, едва заключившей союзный договор с Мересань, хотелось бы избежать. Вопрос, за что т’Лехин так невзлюбил Шварца, у Йозефа не возник. Он и сам его недолюбливал.

– Так значит, ты – командующий этой мистерией? – сощурился Мрланк. – Ну, тогда принимай рапорт. Со мной два линкора Рая, «Молния» и «Сияние». Больше не будет, это и так две трети нашего флота.

– Уже прогресс по сравнению с тем, что было полгода назад, – улыбнулся Йозеф.

– Мы хотим поджарить Ена Пирана на медленном огне. И даже его проклятая кровь не нужна, пусть сдохнет вместе со своей кровью.

– Не у вас одних для Ена Пирана приятные пожелания. Скоро мересанцы подтянутся, будут требовать и себе кусок от него.

Не стремитесь все делать сами, сказала ему Салима, дайте мересанцам отвести душеньку. То, что для нас – лишняя грязь на руках, для них – священная месть. Концепция священной мести, с точки зрения Йозефа, плохо сочеталась с христианской идеей прощения, но вряд ли стоит ожидать от мересанцев, что они, перейдя в новую веру, в момент позабудут традиции предков.

– Давай сядем, – он прошел к столу, на котором уже ожидал двоих приятелей холодный запотевший кувшин со всякой нарезанной райской ерундой вокруг.

И Мрланк вдруг сообразил, что Йозеф не один. За его спиной обнаружилась девушка. Юная, донельзя красивая блондиночка с короткими золотистыми локонами и такими аппетитными свежими формами, что шитанн чуть не застонал. Теплая, упоительно пахнущая самой лучшей на свете кровью – первая группа, резус положительный. Он сделал шаг к девушке, глупо и счастливо улыбаясь, и спросил с робкой надеждой:

– Это мне?

– Эй, подбери слюни! – окрикнул его Йозеф. – Это моя дочка. Не вздумай ее укусить, понял?

Дочка. Такая чудесная дочка… Мрланк попытался справиться с собой. Налил стакан, отхлебнул, протянул руку за огурцом. Справился, но не до конца. Взгляд, который он старался отводить, то и дело возвращался к девушке.

– Гржельчик, ты с ума сошел, – проговорил он. – Зачем ты потащил девочку в космос? Мы же будем сражаться!

А сердце пыталось спорить с разумом: правильно сделал! Иначе Мрланк никогда бы ее не увидел.

Йозеф вздохнул.

– Не с кем оставить.

– Почему не с кем? А твоя жена?

– Нет у меня больше жены, – это прозвучало грубее, чем он хотел.

– Умерла? – осторожно спросил Мрланк, готовясь сочувствовать.

Он так и хотел ответить. Да, все равно что умерла, и кому какое дело, что лишь для него и Хелены. Но это был Мрланк, не какой-то чужой человек. И он сказал правду:

– Развелись. У вас такое не принято, а у нас бывает. Если вместе становится невмоготу…

– Вот же сто червей могильных, – растерянно пробормотал Мрланк. – И ты теперь один?

Он пожал плечами. Фактически, он давно был один. Все время на службе, с краткими перерывами на любовь, от которой постепенно осталась одна видимость.

Девушка изящно взяла огурец и вдумчиво откусила. Сотня червей могильных, какая же она… Мрланк представил, что это не огурец, а…

Хелене нравилось внимание вампира. Взрослый дядька, серьезный, не какой-нибудь прыщавый мальчишка, а глаз отвести не может. Она улыбнулась в ответ на его улыбку.

– Так что с тобой случилось-то, шитанн? Твой старпом сказал, что ты погиб.

Мрланк опять вернулся в реальность. Ухмыльнулся:

– Ххнн поторопился. Клиническая смерть – еще не окончательный конец. Нас накрыло, когда мы возвращались в Рай. Ххнн чуть не загубил линкор. Но мы дотянули, я и Анцелл – может, помнишь его, молодой кетреййи из моего клана, славный парнишка. Чудом дотянули, Гржельчик – Золотое Солнце обоим, – он похлопал себя по сайртаку, где оно было вышито. – Прикинь, благодаря этому клан Селдхреди теперь первый в рейтинге! Я узнал, когда пришел в себя. Месяцы в больнице, на аппаратах. Врачи говорили, что бесполезно, советовали отключить. Женщины не дали, Айцтрана с Эйззой. Как там Эйзза? Этот урод ее не обижает?

– Да Райт башку оторвет любому, кто попытается ее обидеть, – хмыкнул Йозеф.

– Не родила еще?

– Вот-вот.

– Ну, скажи Райту, чтобы передал от меня и Айцтраны привет, – Мрланк вздохнул. Все-таки Эйззы ему не хватало.

Засигналил коммуникатор. Выругавшись, Мрланк поднес его к уху:

– Слушаю.

– Адмирал, рубка вызывает, – голос Хьеррела Цигтвенали. – Тут мересанская эскадра подошла, адмирала Гржельчика найти не могут.

– Блин, – с досадой бросил Йозеф. – Так и знал, что припрутся в самый неподходящий момент. Ты позволишь поговорить из твоей рубки?

Мрланк кивнул и сказал в коммуникатор:

– Пусть остаются на связи, адмирал Гржельчик сейчас подойдет.

Выйдя из ГС-перехода к точке сбора и выслушав доклады всех капитанов своей эскадры, адмирал т’Лехин связался с «Ийоном Тихим». Этот корабль вызывал у него противоречивые чувства. Именно в него стрелял Ен Пиран, что привело к апокалипсису. Миллиарды погибли, солнце разрушено, планета умирает – а «Ийону Тихому» хоть бы хны, лежит себе в дрейфе, сверкает стабилизаторами. Как он сумел вырваться? Надо было спрашивать у Шварца, но задать проклятому Шварцу вопрос было выше его сил.

Когда Салима сообщила, что «Ийон» будет флагманом операции, т’Лехин едва не отказался от участия. Подчиняться Шварцу? Он сделает для Салимы почти все, и даже не потому, что при воспоминании о ее голосе и глазах сердце замирает, а потому, что будущее народа Мересань теперь зависит от Земли. Но только не это!

Однако она мягко добавила: «Командующим назначен адмирал Гржельчик». И его слегка отпустило. О Гржельчике он слыхал: тот самый капитан, по которому пришелся удар темной силы и который с честью его выдержал. Удар, виновником коего был Ен Пиран. Гъдеанский мерзавец ненавидел Гржельчика, и уже поэтому т’Лехин был настроен к землянину заранее положительно.

Все же он не удержался, высказал обиду:

– На «Ийоне Тихом» краденый ГС-привод!

Этот гад Шварц свинтил ГС-привод с мересанского линкора. Если бы не он, в мересанском флоте было бы на один корабль больше. Т’Лехин скрипел зубами. В традициях мересанских верфей было делать фокусирующие модули составными – так удобнее юстировать, подгонять размер и форму кристалла к конкретному кораблю. Вот Шварц и подогнал. Делали бы каждый модуль индивидуально под корабль, как в других мирах – чужой ГС-привод не представил бы интереса для «Ийона Тихого».