Трудно быть «дьяволом»

Любовниц к кригскоммандера не водилось, друзья либо остались на фронте, либо служили в Гвардии. Было, впрочем, очевидно, что не к родне он умчался и не по бабам пошёл, а залёг на дно, получив от Канцлера загадочное послание. В котором, судя по всему, ни о чём хорошем не говорилось.

Где его искать? Бегать с фотографией по вокзалам, подкупая кассирш шоколадками и коньяком? На это нет времени. Кригскоммандер пропал, чем он сейчас занимается – одному богу известно. Может, ничем, а может… Поэтому лучше думать, что "может"!

Быстро промотав запись, Директор "нарезал" несколько образцов интересующего его голоса. Выйдя в сеть и подключившись к центральному серверу, выбрал нужную подсистему.

– Введите пароль, – прозвучал в ушах бесплотный голос. – Требуемый уровень доступа…

Авторизовавшись, Директор скормил машине аудиофайлы.

– Начинаю поиск…

Через пару секунд на раданские радиоприёмники придут пакеты с зашифрованными инструкциями. Выйдя из спячки, кристаллы наносхем навострят невидимые мембраны, улавливая доносящиеся извне звуки. Чужие голоса – улавливая, тех, кто обронил подле устройств хоть одно слово.

Теперь можно заняться другими делами, поскольку процесс займёт немало времени. Несколько часов – займёт, ведь объёмы работы таковы, что даже искуснику быстро не управиться.

– Здравствуйте, я на минутку…

– Слыхал, как наши церковникам врезали?..

– Текущие тенденции роста выручки позволяют надеяться…

Тембр голоса… Темп… Интонации… Манера произношения… Нет совпадения… Нет совпадения… Нет совпадения…

И так тысячи, десятки тысяч, миллионы раз. Бесстрастная и внимательная машина лопатила фрагменты чужой речи, просеивая сквозь мелкое сито терабайты информации. Ища в огромном стоге маленькую, но очень нужную Директору иголочку!

– Ну что, парни, за Канцлера?..

– Подожди, я не могу вот так сразу, хи-хи…

– А я ему говорю – "плесень ты, паря, речная"…

Частичное совпадение… Дополнительный анализ… Нет совпадения… Нет совпадения…

Час, другой, третий. Уходит, ускользает сквозь пальцы драгоценное время. Спокойно, спокойно. Не может он мимо Отдела проскочить, должен где-то засветиться. Не сможет кригскоммандер общаться с окружающими исключительно посредством жестов!

– …неразборчивое бормотание через стенку…

– Ой, ты знаешь, он у меня такой… ну такой…

Нет совпадения… Нет совпадения… Нет совпадения…

– Смеёшься? Кто ж его не знает, когда его рожа – во всех газетах…

– Заговор он натворил. Да такой, что на самый верх тянется и в котором все, похоже, участвуют – и полиция, и армейские, и даже мои.

Первичное совпадение… Дополнительный анализ… Соответствие – 99.9%…

Девяносто девять и девять. Попался!

ИИ продиктовал Директору адрес регистрации приёмника, присовокупив точные координаты. Манар? Что он там, интересно, забыл?

– Объект на отслеживание и прослушку, время хранения записей неограниченное, уровень доступа "А–ноль", – отдал Директор машине короткие команды. Отныне кригскоммандера будут всюду вести чуткие, незримые микрофоны. Чем, в принципе, можно и ограничиться, следя за объектом дистанционно. Но не в этом случае!

– Здравствуйте, – подобострастно улыбнулся кассирше серенький, затюканный жизнью, женой и детьми коммивояжёр. – Мне бы билетик до Манара. Вот моя карточка…

***

– Это точно? Откуда такая информация? Ты прости, но уж больно паранойей отдаёт, – произнёс на записи Гебар.

– Откуда – сказать не могу, но с самого верха. От источника, сомневаться в котором не приходится.

Ещё бы не приходится, если это – сам Канцлер! Понятно теперь, что было в той книжице. И понятно, что правильно поступил Директор, отложив в сторону все дела и вцепившись в кригскоммандера, что твой бульдог. Ох, и хитёр Дед, ох и жучила. Это ж надо – чуть "Этвана" не вскрыл! Где же прокололся Сто Третий, едва не подведя под монастырь всю операцию? Выяснит это Директор, обязательно выяснит. Но потом! Сейчас всё внимание – на опасно приблизившегося к Тайне гвардейца, так некстати нашедшего себе в заштатном городишке фронтового товарища.

– …двое нас – ты да я. – Это хорошо, что двое. Что других пока не втянули, вынуждая Отдел устраивать масштабную чистку. Трупы – это плохо, они привлекают внимание и имеют гнусную привычку "всплывать" в самый неподходящий момент. Поэтому в их деле лучше обходиться без трупов. Но и совсем без трупов в их деле – никак!

– Сын у меня, оказывается, есть… – продолжил кригскоммандер. – …его, говорят, ты чуть ли не лично в распредцентр местный увёз… И вообще, о приютах этих с тобой пообщаться, уж больно дороги они Этвану.

Похоже, понятно, где оступился его человек. Слишком сильно сосредоточился на приютах, слишком явный интерес выказал, не замаскировав его ворохом прочих дел и прошений. Это минус, причём жирный, даже несмотря на то, что он вынужден действовать в условиях жёсткого цейтнота. Для того его и готовили, чтобы мог он решать подобные задачи. А когда полно ресурсов и времени, то и дурак справится, не то, что "дьявол"!

Теперь ещё этот проскочивший через фильтры сын… Нахмурившись, Директор открыл базу доставленных на Зарю. Так и есть – мальчик, пять лет на момент отбора. Высокий коэффициент интеллекта, распределён на производство. И правильно распределён, потому что делает большие успехи в учёбе, готовясь стать квалифицированным инженером. Затраты, конечно, немалые, что по ресурсам, что по времени, но и отдача обещает быть нешуточной. Хорошие мозги – они и на Герте хорошие мозги, а уж если их мотивирует любовь к новой Родине, то Земля вскоре обретёт в лице этого мальчика нешуточного врага. А Марс – отличное, могущее в любой момент "выстрелить" каким-нибудь прорывным изобретением, подспорье.

Впрочем, подспорье – это прекрасно, но что делать с его так некстати объявившимся отцом? Нехорошо складывается ситуация, очень нехорошо. И в первую очередь – для господина кригскоммандера.

– Да ни хрена не нормально! – заорал вдруг Гебар так, что автоматика снизила уровень громкости. – Ты что думаешь, я зверь какой?.. Эта падла южная законы такие протащила… А про пацана твоего я сам справки наводил… Нет его там, а по бумажкам – и не было. Продали его, брат, налево, как и многих других… Шпану грузовиками вывозят, а куда – да кто б знал! Человечка я, было, туда послал… а наутро – ни мозгоправа, ни человечка. Мне ещё повезло, что ему перед смертью допрос с пристрастием не устроили…

Повезло, это точно. Ему. А Отделу – нет! Дуболомы—исполнители не удосужились дознаться, по чьей воле неизвестный встречался с работающим в центре психологом и просто грохнули обоих по наводке приглядывающего за распредцентром "искусника".

Директор поставил запись на паузу и открыл видео допроса. Пара зуботычин, несколько сигаретных ожогов, после чего – пуля в голову. Но исполнитель не сломался и до последнего твердил, что пришёл по собственной инициативе! В результате чего Гебар остался в тени и утвердился в своих подозрениях. Ещё один прокол, хоть и объяснимый – слишком уж много в Радане распредцентров, не уследить за всеми. Но надо уследить всё равно! И Директор сделал в памяти ещё одну отметку.

– Ты знаешь, скольких они вывозят? Если в процентах? – спросил Гарна.

– Не знаю. Судя по тому, что я видел – треть, может, больше… Когда сам ночь пролежал в кустах, с сухпайком и биноклем.

Так он, оказывается, и лично слежку вёл. Любопытный какой, опасно любопытный! А шпаны Отдел вывозит больше. Треть – это по самому минимуму.

– У самого-то теории есть?..

– Да какие тут теории… Армия ему нужна, по-другому не объяснишь… Ты сам подумай – на кой ещё они ему?

…и если раньше было нехорошо, то теперь стало совсем плохо. Парочка оказалась крайне опасной, в первую очередь – мозгами и интуицией.

– Вот на этот-то случай и решил он подстраховаться, чтобы, если что – преданными войсками Дворец в одночасье окружить и власть свою удержать…

Правильно говоришь, молодец! Заговор это. И ничего больше.

– Не понимаю… – упёрся вопреки надеждам Директора Гарна. – Такую операцию провернуть… Шило в мешке не утаишь… а ещё нужно построить лагеря, нанять инструкторов, закупить оружие и тяжёлую технику… Невозможная это задача, невыполнимая!

Это верно, что невыполнимая, и очень жаль, что кригскоммандер Гарна не пошёл по ложному пути. Впрочем, это ничего не меняет. Приговор ему уже вынесен.

– Ты скажи мне, гвардия, навыки свои фронтовые не растерял? На пузе есть желание поползать?

– Хоть сейчас!

Дальше понятно. Развяжут язык кому-то из "братьев", выведав у него координаты ближайшей точки. Рванут на местность, чтобы самим поглядеть, что там творится. А там, конечно, творится…

Откинувшись на спинку, Директор напряжённо задумался. По-хорошему их надо ликвидировать. Причём немедленно, пока они ещё кому-нибудь что-нибудь не брякнули. Но это шаблонно, а вот если подумать… То получается, что кригскоммандер сумел подсветить несколько дыр в налаженной Отделом системе. А такая информация для Директора – на вес золота!

Болтать они не будут, это опасно для них самих. Сначала попытаются разузнать как можно больше, но чем больше разузнают, тем лучше поймут, что идти им с такой информацией – некуда. Не поверит им никто, даже слушать не станет без железобетонных доказательств. А их, доказательства эти, ещё достать надо.

Не станет Директор их трогать, по крайней мере, сейчас. Кто же режет курицу, несущую золотые яйца? Вместо этого он обложит их плотной слежкой с тем, чтобы понять, как дальше они будут рассуждать и действовать. Чтобы проникнуть в образ мыслей противника, который сегодня – они, а завтра – кто-нибудь другой, Отделу неизвестный.

Чистка подождёт. Возможно, недолго, а возможно, и дольше, тут уж всё зависит от курочки—несушки.

Свернуть которой шею можно в любой момент.

***

– Пошли. След в след, левый квадрант бери. И аккуратно!

Осторожно, почти бесшумно, Гарна и Гебар выдвинулись в ночную тьму. Им было невдомёк, что вслед за ними на высоте нескольких метров неслышно плыл маленький, включивший режим активного камуфляжа, дрон.

Директор выставил яркость на максимум и увеличил чувствительность микрофонов, чтобы слышать каждый, исходящий от объектов, шорох. Их было видно как днём, в видимом, инфракрасном и, если потребуется – электромагнитном спектре.

Хорошо идут, черти, чувствуется выучка. Гвардии не зря присвоили высокую степень опасности. Каждый её оперативник стоит десятерых, умея, если потребуется, работать полностью автономно. Что кригскоммандер с блеском и продемонстрировал! И хотя Директор вёл их с помощью сложной, на столетия опережающей местную, техники, он не расслаблялся. Войны и спецоперации выигрывает не техника. Люди – выигрывают, даже если они дикари с дубинами.

Не доходя до точки, Гарна вскинул левый кулак и остановился. Директор мысленно припал к несуществующим наушникам, вслушиваясь в каждое слово.

– Что случилось?

– Человечек твой, часом, не соврал?

– В смысле?

– В прямом. Если у них такая деятельность развёрнута, где охранение? Они что, лес не пасут?

– Да чёрт их знает, может, далеко ещё.

– Какой далеко, меньше километра! И ни следов, ни мусора, ни веток обломанных.

Молодец, подметил отсутствие следов пасущих периметр отрядов. В связи с отсутствием за ненадобностью самих отрядов.

– Останавливаемся.

– Мы вот здесь…

– Вижу…

– …я и думал на опушке залечь…

– Не нравится мне это. Холмы есть в окрестности?..

– Есть один… Но это возвращаться придётся, крюк делать…

– Тогда возвращаемся и делаем…

Непрост кригскоммандер, хорошо его вышколил командир. И фронт – вышколил.

Директор повёл дрон дальше, параллельно перехватив систему наблюдения за периметром. Её потребуется вовремя отключить, иначе Гарна сотоварищи взберётся на холм, пройдёт мимо раскиданных всюду камер и быстро окажется в клещах поднятых по тревоге дронов.

Двадцать метров до границы… пятнадцать… десять…

– Тут заляжем. Впереди просвет, поляну видно.

– А чего повыше-то не подняться? – удивился Гебар.

А и правда, чего не подняться?

– А того, что либо они раздолбаи полные – так подступы оголять, либо мы, потому что прямо в ловушку к ним забредём. Не могли они холм сверху не прикрыть, не могли – и точка!

– Согласен, только не видно отсюда ни рожна.

– Сам же говорил – церковная оптика. И потом, глянь, как луны светят.

Вот и ещё одна дырочка. Кто-то чрезмерно понадеялся на технику и на то, что потенциальный наблюдатель непременно захочет взобраться на возвышение. Только он не захотел! И вместо этого, почуяв неладное, залёг на дальних подступах.

Кригскоммандер обошёл систему охраны, которую не должен был обойти, увидев то, чего не должен был увидеть. Никогда и ни при каких обстоятельствах – не должен. Но увидел! Курочка—несушка вновь снесла золотое яичко.

Отодвинув ещё ненадолго неизбежный приход мясника.

***

– Эффекты… фокус… – произнёс Гарна нерешительно.

Не эффекты, совсем не эффекты. Интересно, как они отреагируют на увиденное? Попытаются найти "разумное объяснение", или…

– Нет, натягиваешь… И начинаешь нести ересь, про фокусы и усыпления. Ты разведка или хрен собачий?..

Значит, всё-таки "или". Не ограничатся они домыслами, не успокоятся. Да и Директор бы на их месте не успокоился, ведь они, по сути, ничем от него не отличаются. И цели у них схожие, потому что он за свою планету сражается, а они – за свою. И главное оружие в той войне за тысячелетия изменений тоже не претерпело, потому что имя ему – мозги!

– Что мы видели и что слышали? – принялся размышлять Гарна. – Гудение, рябь по бортам, пузырь, хлопок и – всё…

– Э, не-е, не бросаем нить, до конца разматываем…

– Фантастика, говорю, получается…

– Тогда не знаю… Дальше уже полная ересь…

– Я вот, помнится, на фронте нищенку одну заприметил… И размотал её, тварь… Потому что за ней, за ересью, самый страшный враг скрываться может… Чтобы все отмахнулись, чтобы никто копать не стал… А я не боюсь и скажу. Не отсюда наш враг, а оттуда.

– Ты хочешь сказать, что Империя стала объектом вторжения из космоса?

Именно это он сказать и хочет, потому что привык нестандартно мыслить и ни черта не боится. А чего бригадному капитану бояться? Кроме мирной, семейной жизни, к которой вчерашний фронтовик приспособлен чуть больше, чем собака – к зонтику.

– Но зачем ему шпана?..

– …если это, как ты говоришь, вторжение, то им опять-таки армия потребуется. Чтобы своими не рисковать, чтобы наших же пацанов нам на головы и обрушить!.. Добычей мы стали, гвардия… Ты сам подумай – что им эта шпана, которой наберётся – сколько?.. Зачем этот сыр-бор?… А вот если всю планету под себя подмять, то тут уже дело другое. Такая овчинка выделки стоит, особенно если чужими руками выделывать!

Директор остановил запись и невидящим взором уставился в окно. Не думал он, не гадал, что сидящие на кухне провинциальной квартиры разведчики вскроют одну из самых охраняемых тайн, к которой допущен не каждый из своих. Но они вскрыли, чем занесли над собой безжалостный, карающий меч.

Ничего, кроме могилы, им не светит, но и туда Директор их просто так не отпустит. Он выжмет их досуха, чтобы понять, не прокололись ли "дьяволы" где-нибудь ещё. И, поняв, законопатит все дыры намертво. Так, чтобы больше никто! И нигде!

А иначе – никак!

***

Операция "Авангард" начнётся глубокой ночью. Жители Империи не сразу поймут, что происходит, и не сразу поверят, потому что как в такое поверишь? Разбуженные странным, идущим отовсюду рокотом, они выскочат на улицу, задирая головы к небу и испуганно переговариваясь.

– Мама, смотри! – показывает чей-то мальчик на снижающиеся по крутой параболе огни. Огни приближаются, раскаляясь добела и отпуская густые хвосты дыма. Кометы? В небе оглушительно грохает, с крыш пронзительно взвывает сирена.

Крича и толкаясь, люди бегут к построенным после ракетных ударов бомбоубежищам. Кому не хватило места – мчатся обратно домой, чтобы пересидеть в подвалах. Лучше там, чем на улице. Хотя на самом деле без разницы, ведь от идущего сейчас к поверхности десанта ни в каком подвале не отсидишься.

Парит, несётся по орбите стайка переброшенных "оттуда" и собранных на верфях Зари тяжёлых кораблей. Маяком для десантирования не пользуются, потому что малоизучен, хотя вроде и надёжен.

Выходят на заданную траекторию, сверяются с показаниями приборов. Время!

Вспышка, другая. Отстреливаются, отделяются от рубленых корпусов десятки огромных капсул. Растянувшись цепочкой, бьют маневровыми, неторопливо разворачиваясь к планете.

Где-то внутри, скрытые под бронированными кожухами, начинают коррекцию орбиты бортовые. Просыпаются, стартуют маршевые двигатели. По корпусам проходит мелкая дрожь. Точка перицентра сдвигается "в минус", траектория превращается в крутую, упирающуюся в нужные координаты параболу. Пошли!

Рассыпавшись над Континентом, капсулы распределяются над крупными городами. Тормозят, снижаются, входят в плотные слои. Вокруг обшивки вспыхивает, разгораясь, призрачная корона плазмы. Наливается энергией, ревёт, превращаясь в жуткое, белое пламя. Тем, кто внутри – не страшно. Это раньше, в прошлой жизни, они бы испугались. А теперь…

– Экзопехоте – проверка тактической сети.

– Первый в сети…

– Второй…

– Третий…

– Диагностика оружия и экипировки, – привычно приказывает командир.

Леший пробегается глазами по зелёным строчкам отчёта. Всё в порядке, всё готово. Ко второй фазе – готово!

Снизившись до нескольких километров, аппараты вновь ударяют двигателями. Тела наливаются свинцом, в экзокостюмах активируются поддерживающие системы.

Двести метров в секунду… сто пятьдесят… сто… Двигатели – в норме, системы жизнеобеспечения – в норме, системы активной защиты – на минимуме.

Спёкшаяся в корку почва принимает на себя тяжёлые опоры. Гладкие яйцеобразные корпуса идут трещинами, обнажая содержимое – огромные десантные кассеты, состоящие из плотно упакованных модулей.

Отстрелив остатки обшивки, модули переходят в горизонтальное положение. Роняют аппарели, активируют антенные решётки, нащупывая и подключаясь к ближайшим приёмникам. Есть сеть, и не тактическая – глобальная, широкополосная. На случай сбоев на орбиту выведена спутниковая группировка, плотно перекрывающая весь Континент и отслеживающая перемещения войск противника.

Рассекая ночь лучами прожекторов, из десантных отсеков выкатывается техника. Хлестнув струями раскалённого воздуха, в небо уходят флаеры и дроны прикрытия. Такран – вон он, буквально в полукилометре. Можно было высадиться прямо в центр, тараня и снося корпусом хилые многоэтажки, но лишняя, будоражащая население жестокость сейчас ни к чему. Её и так хватит, жестокости. С лихвой – хватит!

– Отделение, по машинам!

Быстро погрузившись в "Титаны", рвут с места. Выруливают на автостраду, расталкивая по кюветам грузовики и легковушки. Берут курс на Дворец.

Столичное небо вспарывают корпуса флаеров. Над центральными районами зависают, поводя скорострельными пушками, "Шершни" и "Скорпионы". Отслеживают, подсвечивают рамками маркеров мечущихся внизу людей. Анализируют степень угрозы. Посылают данные "на почву", упрощая задачу подходящим войскам.

– Катран, Катран, я – Первый имперский, – надрывается в микрофон радист. – Катран, ответьте!

Но не отвечает Катран, ни по рации, ни по "вертушке". Молчит Катран, как воды в рот набрал.

– Всем, всем, всем, – не сдаётся радист. – Говорит Первый имперский полк. Столица атакована неизвестным противником, повторяю – столица атакована неизвестным противником. Всем, кто меня слышит, приказываю немедленно выдвинуться к Дворцу. Повторяю, всем, кто меня слышит…

Но никто не слышит, точнее, слышит, но нечто другое. Обращение Его Превосходительства – слышит, транслировавшееся по всем каналами и подкреплённое соответствующими, доставленными из центра, депешами правительственной почты. Притом что ошеломлённый происходящим Канцлер ещё ни к кому не обращался!

Выскочившие из штабов и блиндажей офицеры кидаются наперерез построившимся, чтобы идти к столице, войсковым колоннам.

– Отбой! Отбой, вашу мать!

Ещё бы не отбой, если в обращении Канцлер призвал всех к спокойствию. И отдал войскам строгий приказ не вступать в какое-либо противоборство с "нашими друзьями из иных миров"!

– Что за чёрт, – хмурится боевой генерал и, вопреки распоряжениям, поднимает по тревоге недавно вернувшуюся с фронта танковую дивизию. Взревев моторами, тяжёлые, приземистые машины выкатываются из боксов и выстраиваются в колонну.

– Ходу!

Выезжают на трассу, идут к столице, кроша гусеницами асфальт. На подходе к Такрану напарываются на импровизированное заграждение в виде огромного, стоящего поперёк дороги вездехода, солдат в металлической броне и жутковатых, сплетённых из металлических прутьев конструкций с сидящими внутри пилотами.

Осторожно высунувшись из люка, командир оглядывает диковинного врага. Услышав гул, поднимает голову к небу, в котором грациозно парит несколько тяжеленных, с его танк размером, машин.

– Восьмая бронетанковая, почему покинули место дислокации? – рявкает откуда-то многократно усиленный голос.

– Я… Мы… – запинается офицер, прикидывая возможности противника. – У меня приказ от генерала Артана!

– Генерал Артан – мятежник и в ближайшее время предстанет перед судом. Напоминаю, что в своём обращении Его Превосходительство приказал всем войскам оставаться на местах. Немедленно разворачивайтесь и возвращайтесь в часть, в противном случае мы будем вынуждены применить силу!

– Тогда… Тогда мне нужно подтвердить приказ Его Превосходительства в Генштабе! – находится командир.

– Генерал–комендант Некар на связи, – раздаётся из динамиков гостей знакомый голос. – Кто это? Восьмая бронетанковая?

– Так точно! – козыряет по привычке офицер.

– Ты что, твою мать, делаешь под Такраном? – рычит вышестоящее начальство. – Вы что, приказы не читаете и обращений не слушаете? Или вы отупели вконец, или правда взбунтовались? Потому что одно дело это выполнять приказ и совсем другое – ему перечить!

– Никак нет.

– Не слышу!

– Никак нет, господин генерал—комендант Генерального штаба!

– То-то же! Разворачивайся и возвращайся в расположение. По прибытии – взять под стражу Артана и ждать новых указаний. Назначаю тебя временным командующим дивизией. Отбой!

Сняв шлемофон, командир вытирает со лба пот. Что теперь, переть буром в нарушение приказа? Генерал, правда, говорил, что это фальшивка… Но даже если так, то всё, что Восьмая бронетанковая может сейчас сделать – это погибнуть в полном составе. Потому что у них, кем бы они ни были – такая техника… И такие возможности!

– Мы уходим! – кричит командир. – Уходим…

Генерал был прав, дивизия получила приказ не от своих, а от искусника. От машины, заранее обученной имитировать голоса и даже изображение высшего командного состава Империи. Настоящий генерал—комендант сейчас даёт показания в камере, куда его доставили по наводке приёмника прямо от любовницы. Слаб в коленках оказался генерал, только икнул, когда, высадив дверь, в комнату ворвались двое в десантных "экзококосах". А попробуй с ними, повоюй!

Следующая фаза – нейтрализация способной на неприятные сюрпризы Гвардии. Чужими руками – нейтрализация, руками ненавидящих бывшую родину, обученных не бояться ни бога, ни чёрта, "прозелитов".

В домах по всему Такрану слетают с петель двери. Солдаты вламываются в квартиры послушавшихся фальшивого приказа гвардейцев, напарываясь тем не менее, на ожесточённое сопротивление. Потому что приказ – приказом, а Гвардия должен быть готова ко всему!

По визорам секут пули, гремят взрывы ручных гранат. Хорошо обученные профессионалы сходятся с врагом, но преимущество не на их стороне. Разрывные иглы прошивают стены, раня ни в чём не повинных соседей. Солдаты рычат в усилители, призывая непокорных к порядку. Им не верят, понимая, что Канцлер не мог санкционировать уничтожение Гвардии.

В отчаянной попытке скрыться кто-то выпрыгивает из окна. Другие умудряются уйти через балконы и чердаки. Немногие прозорливые, ослушавшись приказа, стянулись во Дворец сразу после начала вторжения.

Гвардия не обучена противодействовать инопланетной технике. Гвардия уничтожена, её штаб-квартира взята, личный состав арестован или ликвидирован. Нет больше тех, кто представлял наибольшую угрозу операции. Ушедшие от прозелитов отдельные оперативники – не в счёт…

Канцлер заперт во Дворце вместе с Первым имперским. Ни на что не надеясь, он тем не менее отдаёт приказ драться до конца.

Элитный полк рассредоточивается по местности. На крышах, выцеливая ближние подступы, залегают снайперы. Пулемётчики вышибают стёкла и упирают сошки в дорогую мебель.