Трудно быть «дьяволом»

– Это… что было?

Кригскоммандер не ответил, внимательно оглядывая в бинокль поляну. Ища зацепки, которых не было. Равно как и перекупщиков!

– Может, дёрнем? – нерешительно спросил Гебар. – Не нравится мне эта чертовщина.

– Мне будто нравится, – огрызнулся Гарна. – Ждём до утра, пока за грузовиками не вернутся. Надо понять, что это за фокусы.

– Принял. Я отползу, канавку выкопаю. Для нужды разной.

– Давай. Только недалеко.

Долго, невыносимо долго тянется время. Лежат в листве разведчики, неотличимые даже вблизи от поросших мхом кочек, смотрят внимательно в бинокли, ожидая продолжения. А нет его, этого продолжения! Тихо на поляне, только сверчки трещат да стоят припаркованные кривоватым рядком фуры, от которых с момента "пузыря" – ни звука.

– Вон они, болезные, – прошептал Гебар. – Явились – не запылились.

На поляну выехала знакомая "буханка", от неё к грузовикам разбрелись экипажи. Подошли к фургонам, подняли фиксаторы, распахнули створки. Вгляделись внутрь, словно проверяя. Захлопнув двери, вразвалочку пошли к кабинам.

– Уходим, пока не рассвело.

– Ты что-нибудь понимаешь?

– Нет времени, потом думать будем.

– Знать бы ещё – что!

…прав оказался кригскоммандер, когда не полез на вершину. Не задел он периметр, не дошёл чуть-чуть до пасущих полянку камер. Обманул систему, как и Канцлер до него, обставил Отдел. Врага – обставил.

"Дьяволов" – обставил!

Глава 32

– Ну вот мы и вернулись, – опустился на кухонную табуретку Гебар. – Кажись, самое время задуматься. Ты – гвардейский, тебе и слово, а я, если честно – пас. Целиком и, мать его, полностью!

Гарна молчал, выбивая по столешнице мелодию какой-то песенки. В голове царил раздрай, на ум лезла чертовщина.

– Тому, что мы видели, должно быть рациональное объяснение, – произнёс он наконец.

Гебар усмехнулся, скрестив руки на груди.

– И какое же? Ты говори, не стесняйся.

– Эффекты… фокус…

– Хорошо, допустим – эффекты, – кивнул Гебар. – С какой целью, из любви к искусству?

– Я не знаю, например, маскировка на случай присутствия наблюдателей. Таких, как мы.

– Хороша маскировка, из-за которой появляется ещё больше вопросов! И потом, беспризорнички наши куда-то ведь испарились!

– Тогда, может, они внимание отвлекали?

– От чего? От передачи груза? Пыль нам в глаза пустили, а потом за секунду – р-раз, перегрузили всех и исчезли?

– А если не передавали? Если усыпили в фургонах, а потом дальше повезли? Чтобы следы запутать?

– Ты сам-то веришь в этот бред? – поморщился полицейский. – И потом, человечек мой чётко сказал – привозят полными, а увозят пустыми. И всё, и больше никаких остановок.

– Слушай, чего ты прицепился? – разозлился кригскоммандер. – Я знаю не больше твоего! И объяснить это, если честно, не могу.

– Вот! – поднял указательный палец Гебар. – Вот это правильно!

– Что – правильно?

– Сову на глобус не натягивать, как бы ни хотелось.

– А я и не натягиваю.

– Нет, натягиваешь! Столкнулся с необъяснимым и начинаешь нести ересь про фокусы и усыпления. Ты разведка или хрен собачий? И если не хрен, то фактами должен оперировать, а не домыслами! Меня полкан на фронте знаешь, как за это гонял? Мне, говорил, фантазии твои не сдались, мне факты нужны и вытекающий из них анализ! И не дай бог был чего додумать – в момент сортир драить отправлял. Зубной щёткой.

А ведь прав он, ох, прав! Покойный Дер Эстан своих бойцов так же натаскивал – чтобы рассуждали только о том, о чём знают наверняка. Иначе можно в такую сказку уехать, что и войну проиграть недолго.

Успокоившись, Гарна собрался с мыслями. Фактами – так фактами.

– Давай отмотаем назад и сначала пойдём.

Кивнув, Гебар сосредоточенно прищурился.

– Что мы видели на поляне? Полные фуры, в которых кто-то орал и лупил кулаками. Можем мы предположить, что это были беспризорники? Можем, потому что тут наши наблюдения сходятся с полученной по твоим каналам информацией.

– Ты забыл одну вещь, – напомнил полицейский. – Лес. Сам же говорил, нет ни патрулей, ни следов. Я подумал, ты на ровном месте психуешь, а после понял, что прав ты на все сто. Не могли они не прикрыться, не могли так рисковать. Даже если всю Империю на корню скупили!

– Верно, но этот факт мы объяснить не можем, потому идём пока дальше. Итак, поляна с фурами. Видели ли мы что-то необычное перед тем, как всё произошло?

– Нет, – помахал головой Гебар. – Не видели. Хотя стоп, почему не видели? Видели, как "братья" оттуда дёрнули, будто им хвосты наскипидарили.

– В этом нет ничего странного, если учесть, что перекупщики не хотят светиться.

– А может, они и не прячутся, – хитро улыбнулся оппонент. – Просто не хотят демонстрировать исполнителям "пузырь". Вполне возможно, что "братьев" используют втёмную.

И опять он, похоже, прав, потому что всё сказанное укладывается в логику ситуации. Словно взявшая след ищейка, Гарна почувствовал азарт. Спокойно, спокойно, рано ещё выводы делать.

– Может, и так, а может, и нет. Сам же говорил – не домысливать. Уехали они, значит, с поляны, а через пару минут началась там форменная бесовщина. Так?

– Через минуту и сорок три секунды. Точнее надо быть, господин гвардеец.

– Верно, я тогда малость отвлёкся. Что мы видели и что слышали? Гудение, рябь по бортам, пузырь, хлопок и – всё. И сразу тихо.

– Не всё. В пузыре том проглянуло что-то, помнишь? Вроде склада или ангара, я ещё заметил, что он весь будто металлом отделан.

Верно, было что-то призрачное, на секунду, словно видение, зависшее в воздухе.

– Хорошо, принимается. Я что-то упустил?

– Самое главное упустил – исчезнувших из фур детишек, – напомнил Гебар.

– Не факт. Мы знаем, что они замолчали, а самого исчезновения не наблюдали.

– Да брось, – поморщился бригадный капитан. – Полкана моего нет, бояться нечего, поэтому скажу по-простому – груз испарился после того, как схлопнулся пузырь. Других объяснений нет, мы там до утра пролежали и ничего больше не видели. И от фур за всё время – ни звука.

– Но тогда получается… бред какой-то…

– Э, не-е, не бросаем нить, до конца разматываем! – заупрямился полицейский. – Моя очередь, господин кригскоммандер. Мы стали свидетелями странного, этого… феномена, во! Причём явно рукотворного, в природе не встречающегося. Вы согласны? По глазам вижу, что согласны. Что это было – неясно, но по итогам деятельности пузырика с поляны испарилось около сотни душ. Так? Да ещё б не так! А теперь я тебя спрашиваю – кто такое проделать мог? Не в Империи даже – вообще?

– Никто. Вообще никто, без вариантов. Тут даже думать нечего.

– Никто, говоришь? Но кто-то же это был! И, судя по всему, проделывает он это регулярно и массово, потому что поляна такая в Империи явно не одна. И сына твоего, кстати, тоже из закрытой фуры бог весть куда извлекли. А ты говоришь – никто!

– Фантастика, – пробормотал Гарна.

– Чего?

– Фантастика, говорю, получается. У меня сосед в общежитии был, книжками такими увлекался. Там чего только не было, и даже такое – было. "Телепортация" называется, когда сначала в одном ты месте, а потом в другое переносишься за секунду. Но то книжки, а это жизнь. А в жизни такого не бывает.

– Опять натягиваешь, – нахмурился Гебар. – Опять из пальца высасываешь! В жизни, брат, чего только не бывает, сам на фронте такого навидался… Мне, если хочешь знать, тоже фантазировать не хочется, но нет у нас пока другого объяснения. А коли так, то примем пока за основу это. И если ошиблись мы, если дали разыграться воображению, тогда рассыпется в прах наша версия при ближайшем рассмотрении, а значит – ничего мы, по сути, не теряем. Но допустим, что не ошиблись, допустим, что пузырь – это техника такая, нам неизвестная. Возникает вопрос – кто этой техники хозяин? Кто ей управляет?

– Хороший вопрос, – задумался кригскоммандер. – Такие технологии – это даже не завтрашний день, а вообще чёрт знает когдашний, поэтому Империя и Конклав исключаются точно. Ну и Каганат, само собой. И, получается, имеется ещё какая-то сила, что против нас работает и шпану невесть куда забирает. Логично?

– Вполне. А что это может быть за сила?

– Не знаю. Может, Этван что придумал? Учёного гениального откопал, чтобы тот ему за большие деньги такую штуковину изобразил?

– Не верю по двум причинам, – покачал головой Гебар. – Во-первых, если южанин такое могёт, то зачем ему заговор? На кой огород городить, когда он может просто прийти и всё, что хочет – взять? А во-вторых, гениальные учёные–одиночки только в кино бывают. А в жизни, даже если придумал кто такие пузыри надувать, то потом ещё десятилетиями испытывать и отлаживать эту технику будет. И когда бы Этванчик наш это успел, да ещё и втайне? Так что нет, вариант с чудо–изобретением не катит. Дальше думаем, не расслабляемся!

– Тогда… тогда не знаю, – вскинул руки Гарна. – Дальше уже полная ересь начинается.

– Я вот, помнится, на фронте нищенку одну заприметил, – сказал вдруг Гебар задумчиво. – Полоумная бабка, босая, вонючая, что-то про мужа убитого бормотала. Не понравилось мне, что она возле воинских эшелонов трётся. Пошёл к командиру, а он мне сказал, прям как ты сейчас – хватит, мол, ересь нести, оставь её, несчастную, в покое. А я не послушался и не оставил. И размотал её, тварь, прямо до схрона с передатчиком! Так она при задержании себе пулю в лоб, а уж потом, когда все там обыскали, стало ясно, что бабка сестрой монастырской была. Я за неё петлицы наградные получил, но главное не это. Главное, что ересь я с тех пор нести не боюсь. Потому что за ней, за ересью, самый страшный враг скрываться может. Потому что настоящие спецы ересью той, как масксеткой, прикрываются, чтобы все отмахнулись, чтобы никто копать не стал! Вот и ты очевидный ответ игнорируешь, потому что боишься. А я не боюсь и скажу. Не отсюда наш враг, а – оттуда.

– Чего? Откуда это – оттуда?

Гебар молча поднял палец к потолку. Секунду подумав, Гарна сложился пополам от смеха. Разогнулся, утирая слёзы, глянул на полицейского. Который тоже должен улыбнуться и признаться, что пошутил. Но он не признался и не улыбнулся, продолжая сидеть с каменным, совершенно серьёзным лицом.

– Проржался? Водички налить?

– Шутки в сторону, – посерьёзнев, подобрался Гарна. – Ты хочешь сказать, что Империя стала объектом вторжения из космоса?

– Это не я хочу сказать, это ты хотел, да не стал. Потому что репутацией дорожишь, потому что надеешься на службу однажды вернуться. А я не дорожу, мне уже до лампочки. Могу себе позволить вещи своими именами называть.

– Нет, это невозможно, – помахал головой Гарна. – Этого просто не может быть!

– Может, потому что сходится всё! Этван, непонятно откуда возникший, приюты эти мутные, на которые он большие бабки спустил. Пузырь, опять же… И понятно теперь, почему в лесу никого не было. Зачем им, с такой-то техникой? Даже удивляюсь, как они нас не срисовали и бошки до сих пор не пооткручивали!

– Но зачем ему шпана? И зачем заговор?

– Про заговор неясно, а шпана… Если это, как ты говоришь, вторжение, то им опять-таки армия потребуется. Чтобы своими не рисковать, чтобы наших же пацанов нам на головы и обрушить! Вот и вывозят их потихоньку, готовят. Ко дню Д.

– Брось, – поморщился Гарна. – Даже если это, прости господи, пришельцы, мы не можем знать, как они рассуждают.

– А вот это ты зря, очень даже можем. Они, лунатики эти, в одном с нами мире живут и так же в своё время дубинами друг друга за баб да жратву охаживали. А кто не хотел, кто умничать пытался – тот вымер! Так было и так будет, хоть через сто лет, хоть через тысячу. И если вправду гости это непрошеные, то исходить надо из худшего. Из самого страшного – исходить.

– А поконкретнее?

– Да уж куда конкретнее! Добычей мы стали, гвардия, жирным куском для тех, у кого дубина побольше. Ты сам подумай, что им эта шпана, которой наберётся – сколько? Полмиллиона, миллион? Ну два. У них что, своих столько нет? Зачем этот сыр-бор? А вот если планету под себя подмять, то тут уже дело другое. Такая овчинка выделки стоит, особенно если чужими руками выделывать!

Кригскоммандер помолчал, переваривая сказанное.

– Ладно, закончили дискуссию, – хлопнул он себя по коленям. – Тут языками, как ты говоришь, до Последнего времени чесать можно. Я так мыслю, доказательства нам нужны, иначе уедем мы с тобой в дурку. Так?

– Истину глаголешь, – ухмыльнулся Гебар. – Без доказательств никуда. Что искать будем – человечков зелёных али тарелки летающие? Чур, мне – тарелки!

– Ни то ни другое. Тут что-то железобетонное нужно, чтобы никаких сомнений, в первую очередь – у меня. А то всё кажется, что с ума мы с тобой помаленьку сходим. Или не помаленьку.

– Предложить что-то хочешь? Я, если честно, не знаю, с чего начинать.

– Да я тоже не сказать, что знаю. Но есть у меня одна идея…

***

– Профессор Кедар?

– Да-да, – отвлёкся от беседы со студентками профессор. Повернулся, оглядел невзрачного, в толстых очках и слегка присыпанном перхотью свитере, незнакомца.

– Кет Такар меня зовут, – оскалился тот кривыми зубами. – Очень, очень приятно. Профессор, вы не могли бы уделить мне пару минут?

– Дело в том, что я слегка занят… А в чём, собственно…

– Прошу вас, у меня к вам срочное и очень важное дело.

– Ну хорошо, извольте. Прошу!

Зайдя в кабинет, профессор опустился в любимое, потёртое кресло. Протирая очки, вопросительно глянул на посетителя:

– Вы что-то хотели?

– Да, хотел, – зачастил Такар. – Дело в том, что я писатель. Начинающий, мало пока известный. Фантастику пишу, такую, знаете – научненькую. Про пришельцев, другие планеты, про битвы космические…

– Молодой человек, – нахмурился профессор. – Мне кажется, вы пришли не по адресу. Фантастов я не принимаю, я принимаю нормаль… то есть, хотел сказать, людей науки. Вы отнимаете моё время, в связи с чем вынужден попросить вас удалиться!

– Я прошу вас, – всплеснул руками посетитель. – Мне и вправду очень нужна ваша помощь. Вы не думайте, я понимаю… и готов компенсировать!

Он достал из кармана брюк мятый свёрток и аккуратно положил его на стол. Внутри лежали купюры. Три зарплаты профессора – лежали.

– Однако же… кхм… Я не понимаю. Ведь это, наконец, большие деньги!

– Не извольте беспокоиться, – затряс перхотью Такар. – Это не взятка, это инвестиция.

– Инвестиция?

– Дело в том, что я пишу новую книгу, про инопланетное, если угодно, вторжение. Знаете, когда ходят среди нас люди, которые не люди, ну, то есть, не совсем люди… В общем, главный герой узнаёт, что планету заполонили пришельцы, а у них план…

– Какой ещё план? – обалдело переспросил профессор.

– Злодейский, разумеется. Хотят, значит, инопланетяне всех нас под корень извести, а главный герой их пытается вычислить. А как их вычислишь, если они на нас как две капли воды похожи?

– И как же?

– Очень просто – перехватив их сигналы!

– Сигналы?

– Ну да, радиосигналы. Которыми подлые захватчики обмениваются. Ловко я придумал? – заулыбался довольный посетитель.

– Но позвольте, при чём здесь я?

– Дело в том, что я полный профан в вопросах связи. В школе что-то проходил, но не больше. А чушь писать не хочется, читатель нынче образованный и книгу такую отправит прямиком в мусорный бак. Я хочу изобразить всё убедительно и предельно реалистично, чего невозможно достичь без консультаций со специалистом. Ну а вы – известный в своих кругах радиофизик, который на все вопросы сможет ответить. И потратившись немного сейчас, я, возможно, напишу настоящий бестселлер! Теперь понимаете?

– Кажется, да, – убрал свёрток в ящик стола профессор. – Так что бы вы хотели узнать?

– Хотелось бы понять, как вообще они могут общаться друг с другом? Если по всей планете раскиданы?

– Сложный вопрос… Думаю, самым простым решением была бы спутниковая связь.

– А это как? – открыл видавший виды блокнот Такар.

– Видите ли, мнэ-э, как бы вам объяснить?

– Лучше по-простому, как ребёнку неразумному.

– Хорошо. Представим, что на орбите Герта висит искусственный спутник. Вроде наших лун, только гораздо меньше. И если можно так выразиться, ниже.

– А это как? Он разве не упадёт? – искренне заинтересовался гость.

– Если придать ему нужную скорость и вывести за пределы атмосферы, он не сможет упасть на планету. Точнее, он будет падать, но при этом как бы постоянно промахиваться. Примерно так, – профессор набросал на бумажке простенькую схемку. – А из-за отсутствия трения о воздух спутник сможет сохранять набранную скорость практически вечно. Пока понятно?

– Кажется, да.

– Чудесно. Так вот, благодаря огромной высоте такой, мнэ-э, сателлит сможет принимать и ретранслировать сигналы на огромной территории, возможно, даже по всему Континенту. Это примерно то же самое, что возвести гигантскую, стокилометровую, антенну.

Такар сосредоточенно записывал, перекидывая странички. Надо же, как вдумчиво подходит. Зря всё-таки ругают нашу молодёжь. Зря!

– А с земли его видно не будет? – задал уточняющий вопрос "писатель".

– Это зависит от параметров спутника. Но если мы представим, что имеем дело с высокоразвитой цивилизацией, то, думаю, эту проблему они решат.

– Понятно. Тогда следующий вопрос, самый, наверное, главный. Мой герой хочет запеленговать инопланетных негодяев, для чего ему нужно знать их частоты. Я так понимаю, они должны быть достаточно специфические. Или я ошибаюсь?

– Нет, вы всё говорите верно. Любой радиосигнал в атмосфере будет затухать, взаимодействуя с ионосферой, частичками пыли, влагой и много чем ещё. Чтобы, мнэ-э, "добить" до космического приёмника, нам потребуются специальные частоты, в районе восьми–десяти гигагерц. Точнее сказать трудно, до космоса мы пока не добрались, но результаты некоторых опытов вселяют оптимизм. Так вот, на этих-то частотах ваш герой разбойников космических и запеленгует. Не пройдут они мимо, если информацией обмениваются, не проскочат. Либо их связь построена на других физических принципах, где уже – тёмный лес. Я смог удовлетворить ваше любопытство?

– Спасибо, профессор, – вскочил с кресла посетитель. – Вполне!

***

– Ну, что? – вопросительно посмотрел на кригскоммандера Гебар.

– Пеленгаторы нам нужны, в этом диапазоне частот, – протянул ему Гарна листок с записями.

– Десять гигагерц? – присвистнул полицейский. – А больше тебе ничего не требуется?

– Не понял, ты что, в этом разбираешься?

– Приходилось дело иметь, до войны на радиотехника учился. Ты как такой сигнал ловить собрался? Это ж сантиметровая длина волны!

– Не знаю, меня с медицинского забрали. Но я думал…

– Плохо ты думал. Где я тебе такую технику возьму?

– Где-то надо. Выбора у нас нет, мы их по-другому не зацепим. Связь они, скорее всего, держат через космос, а дотуда только такие частоты добивают. Зато, если засечём – то это точно они, без вариантов.

Перечитав листок, Гебар задумался. Спустя секунду – посветлел лицом.

– Есть у меня кое-кто. Однокурсник бывший, башковитый до ужаса. Он уже тогда надежды подавал, а сейчас, поди, вообще – светило! Найти его я смогу, это нетрудно.

– А он трепаться не будет, твой однокурсник? Вопросы всякие задавать?

– Так мы его припугнём. Удостоверение моё покажем, или ромбик гвардейский. Не будет он трепаться, не идиот. А если идиот, то я его лично замолчать заставлю, так, чтобы никому. И ничего! Так, чтобы навсегда!

***

– Ну вы, господа, даёте, – почесало в затылке работающее в крупной имперской компании светило. – Куда вам столько? И зачем?

Кивнув кригскоммандеру, Гебар сделал приёмник погромче.

– Источник сигнала определить хотим, – рубанул сплеча Гарна. – Есть подозрения, что в тылу работает крупная церковная резидентура, использующая новейшие радиопередатчики. Четвёртый сектор, – отвернул он лацкан, – начал расследование. Нам удалось засечь трансляцию, но для пеленгации требуется новейшее оборудование, которого у нас нет. В связи с чем мы решили обратиться к вам, на условиях полной анонимности. Вы меня понимаете?

Побледневший гость кивнул и нервно отпил воды.

– Можно ещё раз взглянуть? Что-то… ну точно! – щёлкнул он внезапно пальцами. – Ну конечно! Эх, господа, господа, – засмеялся облегчённо светило, – что ж вы меня так пугаете? Не церковники то вовсе, а наши собственные разработки. Про которые я от волнения забыл!

– Ты это о чём? – удивился Гебар. – Ты давай по-человечески.

– Эта штуковина называется радаром, – снисходительно объяснил учёный. – Убойная технология, секретная абсолютно. Но вам, – кивнул он на гвардейца, – думаю, рассказать можно. Радар посылает радиолуч, который затем отражается от препятствия и возвращается на приёмник. Это даёт возможность отслеживать любую цель, хоть наземную, хоть морскую. Ну и воздушную, такую, как наши ракетоносцы.

– Почему именно эти частоты? – уточнил Гарна. – Других не нашлось?

– Не нашлось, – улыбнулся светило. – В таком диапазоне размер и энергопотребление являются оптимальными, иначе установка будет габаритами с дом и жрать при этом прорву электричества. Мы её и так охлаждать замучились!

– Ясно, – разочарованно протянул Гебар. – А другие такие сигналы ваш радар, случайно, не ловил?

– Случайно нет. Мы, конечно, специально не сканировали, но господа, – поморщился устало гость, – других таких сигналов быть не может потому что для них соответствующая аппаратура нужна. А её в ранец не уберёшь и от батарейки не запитаешь, не те пропорции. Так что нет, не церковники это, голову на отсечение даю. Мы это были, вы уж нас простите.

– Вы говорите, таких радаров больше нет? – перебил внезапно Гарна. – Это точно?

– Полной гарантии дать не могу, но технология разрабатывалась в полной тайне особым подразделением компании много лет. Я знаю о ней, потому что сам там с некоторых пор работаю и могу заверить, что меры секретности принимаются серьёзные. Если бы не запрос от Четвёртого сектора, я бы ничего вам не сказал, уж будьте уверены!

Этван… приюты… При чём здесь приюты, когда – радар? Но мысли всё равно возвращались к приютам. Которые…

– Где находится установка? – быстро спросил Гарна. – Здесь, в Такране?

– За городом недалеко, – махнул куда-то в сторону учёный. – Там пространство нужно для агрегатов, да и излучение неслабое. Если надо, могу туда свозить. Гвардию везде пропустят.

– Не надо, мы сами.

– Так я могу идти?

– Идите, и никому ни слова. Если будут спрашивать – вы были в гостинице у давнего, приехавшего в столицу по делам, приятеля, что недалеко от правды. В подписку о неразглашении играть не будем, вы взрослый человек и понимаете, что лучше быть сто раз уволенным, чем иметь дело с Гвардией. Ведь понимаете? Вот и славно. Всего вам, как говорится, доброго!

– Собираемся, – бросил кригскоммандер Гебару, как только за светилом закрылась дверь.

– Ты, может, объяснишь, куда так рвёшься?

– А ты сам подумай. Радар у них есть, так? С которого можно сигнал отправить в космос. Ну и принять тоже, ясно дело.

– Ну есть, и что? – недоумевал Гебар.

– А то, что для НИХ это идеальное средство связи!

– Не факт, – возразил Гебар. – И потом – он же сказал, что нет больше ни у кого таких агрегатов.

– Они ему не докладывают. Очень может быть, что похожие установки построили где-то ещё, например, в Конклаве. Для дальней связи.

– Всё равно не факт. Зачем затеваться с радаром, когда у них своя аппаратура должна быть?

– Должна-то должна, но и светиться они не хотят! Потому установку и поставили, что если засечёт кто внезапно их сигнал, то на радар и выйдет. А там всё чин по чину – научный, мол, эксперимент, не извольте беспокоиться. Главное, эти черти по одной схеме работают – не прячутся, а наоборот, всё на виду, да с двойным, до которого хрен докопаешься, дном. Один в один, как с приютами! Они это, точно тебе говорю. Без всякой там пеленгации.

– Больно мудрёно, – покачал головой Гебар. – Ведь они сами установку построили, зачем им шифроваться? И от кого, когда они в этом деле – пионеры?

– Не знаю. Но знаю, что радар этот теперь – наша единственная зацепка. А потому выдвигаемся на точку и залегаем. Хоть на неделю, хоть на год!

– А что мы увидеть-то должны? Они ведь под чужими личинами прячутся, и прячутся хорошо. Ты вон, если бы тебя Канцлер не дёрнул, разве бы чего заподозрил?

– Откуда ты знаешь про Канцлера? – резко повернулся к полицейскому Гарна.

– Ты что, совсем за дурачка меня держишь? – усмехнулся тот. – Сам же сказал, что заговор всю верхушку охватил. А значит, не мог Его Превосходительство через других информацию передавать, мог только лично. Тем более что ничего подозрительного в этом нет, он ведь вашего брата близко к телу держит и регулярно во Дворце привечает. Так что прости, гвардия, но то, что ты по поручению Канцлера работаешь было ясно с первых же минут. И если про это мы закончили, то повторю свой вопрос – что именно ты хочешь увидеть на этом объекте?