Любить волка. Быть волком. История одной любви

Князевы твои, – последнее слово она выделила ухмыльнувшись, – тоже из рода древнего и тоже донского казачьего дворянства. Фамилию они не меняли, семью их тогда хорошо потрепали, многих забрали безвозвратно, особенно мужчин, за право сохранить фамилию своего рода они заплатили кровью. Но кто ж тогда знал, что все так будет. И, как и многие, они не ушли с родной земли, не сбежали. Выстояли и окрепли.

Я хотела возмутиться, что Князевы вовсе не мои, но смолчала, и без того много новостей. Папа ушёл по делам с бабулей. А мама обняла меня и рассказала про сестрёнку, Василису, и пообещала сходить со мной к ней на могилку. Так в слезах и в воспоминаниях прошёл этот день, вернувшись к нам присоединилась и бабуля.

Достала с погреба свою наливочку на ягодах настоянную и к ночи мы ещё и порядком успокоились домашним продуктом с градусом первачка. Поэтому субботнее утро у нас началось в обед. Нет, голова не болела, но что-то делать было лень. Поэтому папа, не участвовавший в нашем вчерашнем сабантуе придя на обед с работы усилено подшучивал с трёх полу спящих женщин за столом.

Лишь к вечеру я окончательно проснулась и решила прогуляться по улицам своего детства к самому берегу затона Грязный или к воложки Куропатка. К последнему от крайней улицы идти не меньше двух километров, но так я и не спешу. Шла думая о своём, переваривая и свыкаясь с рассказом бабушки. И изо всех сил не вспоминая Сергея.

История повторяется. Я опять задумалась и ушла в свои мысли особо не видя ничего вокруг. И опять уткнулась в широкую грудь, выросшую из ниоткуда на своём пути. Сначала радость накрыла меня и хоть запах был совсем не Сергея, взгляд я поднимала наполненная предвкушения и надежды. А вдруг он, просто приехал ко мне или за мной. Уже смотря на острый подбородок меня захлестнуло разочарованием, не он.

– Простите. – Разочарованно на выдохе прошептала делая шаг в сторону желая обойти препятствие и опять опуская взгляд к дороге.

Но препятствие шагнуло со мной в туже сторону. Я глубоко вздохнула, взяла его за опущенные руки придерживая и желая обойти снова сделала шаг в сторону. Препятствие рыкнуло. Схватило меня за подбородок и подняло лицо вверх так, чтобы я его увидела. И я увидела.

Страх, нет животный ужас, исходил от препятствия внушая его всем вокруг. Сердце забилось быстрее, но в отличии от моей первой встречи с Сергеем, меня не парализовало. Я чувствовала ужас вокруг, словно липкие щупальца он пробивался пытаясь поселиться во мне, завладеть целиком. Но я боролась. Боялась – да, но ужас, словно чужой, навеянный, не впускала в себя.

А ещё, его глаза, они сверкали и злость, ненависть и желание убить, разорвать на месте в них были сплетены в единое. Не знаю, как я это все различила от одного взгляда на него, но я просто знала – я права в своих ощущениях. И сейчас наши взгляды схлестнулись и от того, кто первым отведёт взгляд зависит выживу ли я сейчас, в этот момент. А о потом думать будем потом.

Я собралась, смотрела в глаза, я боялась, но мой страх давал мне силу не отводить взгляд, покорять. В конце концов, я наследница древнего рода, как сказала бабуля, мне вести за собой. Я Волкова, а не напуганная девчонка.

Он первым отвёл взгляд и даже опустил голову вжав плечи. На моих губах заиграла довольная улыбка. Я не боюсь. А если и боюсь, то это мой страх, личный и глубокий, он не останавливает перед препятствиями, а помогает его преодолеть. Я смотрела в лицо своему страху родом из детства.

Я узнала его среди тех волков, точнее мужчин, которым я дала образ волков, он был там, ещё мальчишкой. И он очень похож на обоих своих братьев. И на того, со шрамом через всю морду, и на того с порванным, почти отсутствующим ухом. Его ищут в Москве и по области, а он тут, преследует меня со своими дружками.

Я понимала, он не один, сбежать или отбиться я вряд ли смогу. Но и бояться их я не хотела, не могла. Этот страх остался там, в далёком детстве. Я огляделась, вокруг стояло ещё человек семь или восемь. Все в свободных спортивных штанах и обуви, и футболках с короткими рукавами. И не холодно им?

Все, как и тот что играл в гляделки со мной с полуопущенной головой. Как их там, старший был Владимиром, средний Владиславом, а этот, младший Вячеславом и все трое по отцу Вольфовичи. Как символично относительно моего сна, с немецкого вольф – волк.

Наверное, после того происшествия я услышала отчество и перенесла их образ на волков. Я ещё больше растянула губы в ухмылке. Вячеслав Вольфович Фонберин значит, а что, возможно предки его немцы. В России часто приставки к фамилиям «фон» объединяли и переиначивали, вот и фамилия указывает на немецкие корни. Что ж ты задумал делать, раз явился за мной аж сюда. Я уже не ребёнок, переломать мне хребет не получиться. Я просто так не дамся.

Да и от жилых улиц я не так далеко ушла, наверняка услышат и прибегут на помощь, не верб что в нашем хуторке не видели куда я ушла и не доложили моим, а может и вообще пошли следом. Послали моих друзей детства к холостой и перспективной, а за ними наверняка увяжутся и девчонки. И если перспектива защиты меня мелкой, мне привлекательна, то рисковать девчонками не хочется, совсем.

– И что дальше, Вячеслав Вольфович Фонберин? Решили пойти по стопам родных братьев? Или воюете с женщинами?

Он так и не смог поднять голову, зарычал во всю свою дурь мотая головой.

– Связать сучку. Обездвижить и отключить её, сейчас!

Он отдавал команды рыча. И через несколько мгновений у моего рта и носа чья-то рука сжала вонючую тряпку. Я сопротивлялась, вырывалась и царапалась, но темнота накрыла быстро. Что было дальше не знаю. Но в моем вынужденном сне или бессознательности ко мне пришёл мой серый волк. Он ластился ко мне, тёрся и лизал лицо и руки. И я расплакалась обняв его.

И не знаю почему, я рассказала ему обо всем. И о Сергее Князеве, этой сволочи, гаде бессовестном, позволившем на моих глазах тереться об себя другой. Этот гад позволивший её мамочке и бабушке сватать и хомутать его на моих глазах. И он не просто позволял всему этому произойти на моих глазах с Олей, уже во второй раз, он был мягок и вежлив с ней.

Я рассказала каким он был со мной, когда не хотел меня видеть, не хотел быть мягким и вежливым, ласковым. Я жаловалась своему волку ведь я не испытывала вежливости и нежности, а с другой он был таким. Да, своему волку я призналась, наверное, я не только обижена, я ревную. Но эта ревность не от любви, в ней мы не признавались друг другу.

Эта ревность к нашему совместному, пусть и короткому проживанию. И вот, он не поставил на место влюблённую девицу, не выбрал меня, а мило улыбался и слабо отбивался. Так не поступают, когда есть кто-то больше чем просто знакомый. Так не поступают с тем, кто дорог, с тем, кто не безразличен. Жаловалась какая я дура и что на придумывала себе не весть чего. И мой волк скулил и ластился, лизал руки и слизывал мои слезы.

А когда я под конец слёзной тирады заявила, что младший братец серийных убийц-маньяков, со своими прихвостнями не хуже, чем у Сергея при нашей первой встречи, только побольше в численности, похитил меня бедненькую, мой волк взвыл и рыча заглянул мне в глаза. Он словно что-то хотел сказать. Но мне стало холодно и мокро, а щека горела огнём и болью.

Я открыла глаза. Так, руки связаны, ноги тоже. Я сижу на полу. Все серое. мрачное и полумрак, дверь в коридор открыта и только оттуда светит свет в мою… Так, а что это собственно, где я? Я осмотрелась по сторонам. Сырые стены, потолок и пол. А я вообще сижу в луже, а рядом ведро, наверняка из этого самого ведра меня и облили приводя в чувства. Одежда промокла насквозь, растрёпанные, мокрые волосы липли к шее, щёкам и лезли в глаза. В одном из углов светятся шесть маленьких огоньков и шевелится тень. Так, видимо тень это один из похитителей.

– Ну чего жмётесь в углу? Испугались девчонку или стесняетесь?

Голос порадовал, звучал ровно и даже жёстко. Хотя душа в пятках от страха. Что же делать, как выпутаться.

– Глупая девочка, отважная, но глупая. – Фонберин младший вышел из тени и приближался рассматривая меня брезгливо, словно грязь на его дорогих туфлях. – Только я чувствую твой страх. Сладкий и липкий, словно карамелька. Я помню его вкус с тех далёких дней праздника костров, когда ты была ещё ребёнком. Ты смогла обернуться ещё тогда, совсем ребёнком. Сколько мы не пробовали потом, все погибали, если у кого и получалось, то только на половину. А ты выжила и даже вернулась назад сразу, я видел.

Он помолчал словно вспоминая.

– Братья хотели тебя себе. И они оба мертвы. А я жив. Нашёл тебя. Ты в моей власти, хотя я никогда не хотел именно тебя. Но что я вижу? У тебя уже есть метка и не простая – истиной пары. И с кем? С этим Серым? – Он выплюнул словно ругательство прозвище Сергея. – Ты должна была быть нашей! Все эти земли должны быть нашими! Наши!

Похоже человек свихнулся окончательно. Обороты, метки, земли…Псих, точно, все три братика психи и маньяки, а ещё педофилы. Может им тоже снятся сны про волков, как мне. Только они в них поверили и обезумели.

– Так, псих самоучка, какие к черту земли? Моей семье принадлежит один дом на хуторе и квартира в городе. И все. Слышишь – это все. Ох, права была бабуля – дикари.

– Не смей!

Он кричал и рычал одновременно. Но почему-то страх спрятался глубоко и далеко в душе. Он не ушёл полностью, но теперь лишь помогал мне, подталкивал к осмыслению сложившейся ситуации, а не владел мною парализуя. А прямо сейчас мне стало до абсурдно смешно. Именно, вся эта ситуация была театром абсурда, все его слова и злоба. Смешно, не страшно. Я могу умереть, вот такая мокрая, связанная и запертая не известно где, но мне не страшно. Я даже тихо захихикала. Наверное, это нервное. Или лимит по страху мой организм превысил.

– Не смей!

– Прости – прости. Продолжай, я слушаю. – Я давилась смехом пряча его за кашлем. – Вот ещё чуть-чуть, и я обязательно испугаюсь и начну плакать, биться в истерике и умалять отпустить.

Все, мои собственные слова стали последней каплей. Я уже не пряталась, смеялась открыто. А мой похититель зарычал диким зверем и размахнувшись ударил по щеке ладошкой, на отмажь. Громкий хлопок и щеку опалило жаром и болью. Я не удержалась и завалилась на бок больно ударилась плечом, встретившимся с каменным полом. С глаз полились не прошеные слезы сопровождая боль. Но и это не дало воли моему страху. Скорее помогло прийти в себя и начать думать. И первая мысль была о том, что не стоит больше его злить.

А Фонберин в это время не громко свистнул. Я вывернулась пытаясь сесть и закинув голову посмотрела на него. Злость и какое-то бешеное нетерпение было на его лице, и он не скрывал этих эмоций от меня. В углу от куда он вышел чуть раньше послышался шум. Я уже почти села привалившись к стене, пыхтя и изворачиваясь. Не так легко это делать со связанными руками и ногами. Повернула голову в тот самый угол.

Уловила движение огоньков, а потом они погасли, а на их месте в тусклом свете падающем из открытой двери появились скалящиеся морды. Сначала мокрые, черные носы и зубы, а потом и сами тела, огромные, мускулистые волчьи тела на мощных лапах. Таких же больших, намного больше чем в зоопарках, волков. Этот псих что, на самом деле помешался и держит волков?!

– Стеречь. Не рвать, сильно.

Он дал команду ухмыляясь и не смотря на меня. И просто ушёл. Не закрыв дверь, да и зачем, с такими-то охранниками при связанной и слабой девчонке. Три огромных волка, размером с сенбернара или дога. Они стали полукругом напротив и скалились порыкивая. О, вот теперь я боялась, не с ужасом и замиранием, а с разумным страхом, взывающим к инстинктам самосохранения. И он придал сил и уверенности, подтолкнул к действиям сразу же как в коридоре окончательно стихли удаляющиеся шаги.

– А ну фу! Хватить скалиться! Фу, сказала. И вообще, сидеть!

Говорила жёстко, отдавая команду, не крича и не двигаясь. В слова вложила всю свою волю и желание. И они подчинились. Хлопнулись на свои зады, перестали скалиться и рычать и даже уши прижали, словно осунулись. А потом вообще посмотрели друг на друга, как-то не по-звериному, слишком умно. Это вдохновило меня. И я уже улыбаясь и радуясь своей победе продолжила без тени страха.

– У-у-у, какие умненькие. Вы же умненькие? Да? И хорошие?

Наверное, я свихнулась. Видимо похитив меня били головой. Потому что мне показалось, что эти огромные волки напротив согласно мне кивнули своими мордами. Пусть приручённые, но они же животные. Эту мысль я и озвучила переводя взгляд с одного на другого. И на всякий случай уточнила:

– Я свихнулась? – Отчётливый отрицательный кивок. – Вы умные? – Согласный кивок. – Ну раз умные, развязывайте меня и валим от сюда. И вы со мной. Такие умненькие в хозяйстве пригодятся. Если выживем.

Двое волков подскочили ко мне виляя хвостом. А третий на пару секунд пропал в окутавшей его серой дымке, словно туман сквозь который ничего не видно. Я сглотнула. Сердце пропустило удар. Слишком это знакомо. Во мне поселилось не хорошее предчувствие. И оно оправдалось. На месте третьего волка сидел голый мужик. Может я все-таки свихнулась…

В голове пронеслись мысли, воспоминания из моего ночного кошмара. Там тоже были огромные волки. И я отчётливо вспомнила, что отец и дед и многие другие были голышом. Я вжалась в стену. По щеке потекли слезы и сердце застучало словно пойманная птичка в клетке. Нет, я не боялась. Я просто стала вспоминать. И многое стало видеться по-другому. А тем временем голый мужик придвинулся ко мне и развязав мне ноги потянулся к узлу за спиной стягивающему руки. Он слегка потянул за плечо молча прося доверится ему и развернуться.

А я не верящее уставилась на него погруженная в свои мысли, воспоминания. Я была готова сорваться на истерику. Глупо выпучив глаза разглядываю его и волков по соседству. Или нет, не волков – оборотней, из сказок и легенд. Он нажал чуть сильнее смотря мне в лицо. Я повернулась спиной, пусть развязывает. Потом буду предаваться переосмыслению и воспоминаниям. А мой глюк, я ещё пока не смерилась с обратным, заговорил.

– Только не забудь Волкова, ты обещала взять нас в стаю, если поможем и выживем. – Да, Волкова, влипла, пока ещё не знаю во что и как глубоко, но влипла и это точно.

– Я и не отказываюсь. Попрошу отца помочь. Стая… это значит есть вожак, узнаю кто он и попрошу. Но если вы зверствовали с ними – пеняйте на себя.

– Странная ты. Ты и есть вожак своей стаи. На тебе метка, свежая правда. И воля у тебя такая, что тогда на берегу он даже испугался и подчинился. Поэтому и связали тебя и тут держат, в одиночке, и тогда сознания тебя лишили.

– А где твоя одежда? – Все что он говорил слишком для меня. Я решила задать самый глупый вопрос из всех, лишь бы закрыть эту тему, пока. Я не готова.

– Ты совсем молодая. Мой волк чует твоего, но он словно скрыт. И не переживай. Мы новички. Мы из северных лесов. Были глупы и по молодости ища приключения ушли из стаи. Не так давно встретили этих на пути. Нам предложили присоединиться в поисках пустых земель или боя за новые. Ты наше первое задание. Только нам не по душе творящееся здесь и порядки внутри этой стаи. Да и все услышанное от бывалых…

Уйти мы решили почти сразу, когда поняли кто такие эти вожаки. У нас в стае тоже была встреча с ними и многие погибли тогда. Это было давно, когда были живы ещё все три брата. Мой отец так погиб, защищая девочек, я был тогда совсем ребёнком. – Он говорил, развязывая меня, помогая встать на ноги и поддерживая пока я делала первые не уверенные шаги на отёкших и замерших ногах. Он даже помял мне плечи и растёр руки и спину. – Мы втроём из одной стаи, и мы все кого-то тогда потеряли. Сеня, – он махнул головой на одного из волков и тот лизнул мне руку – он потерял мать, она защищала нас. А Дэн потерял двух старших сестёр, его родители не смирились с потерей… Словом, мы задержались с ними, только узнав о их планах. Решили помочь тебе и попроситься в стаю. Наши нас не примут назад узнав с кем мы связались. А ты сама предложила.

Он подталкивал меня к выходу. А потом и по коридору. А я молча слушала и боялась поверить. Но и не верить не могла. И в голове билась набатом только одна мысль: «оборотни реальны, они существуют». А потом, уже на улице, когда я вдохнула прохладный воздух, я начала осознавать, мой отец, мой дед, я – мы все оборотни. И Сергей и вся его семья… Недомолвки, оговорки… теперь все выглядело совсем по-другому.

Меня тянули мимо каких-то полуразрушенных зданий старой фермы. Мои сопровождающие прислушивались, принюхивались, останавливались и перебежками все дальше удалялись уводя меня от шума людей… оборотней. На улице мы все молчали, я от шока свалившейся на меня информации, а мои подельники опасаясь преждевременного преследования. Лишь пробежав через поле, среди посадки деревьев перед другим полем, со мной заговорил все тот же голый мужик, чьего имени я так и не знала.

– Дальше надо оборачиваться и уходить в крупный город. Так легче выйти на стражей и волчий суд. – Мои глаза округлились в немом вопросе. Но спросила я не о «стражах» и не о «волчьем суде», и даже не о том, как это оборачиваться.

– Правильно, а то голый тут ходишь и не стыдно?

Голый незнакомец засмеялся, оборотни тоже. Я так думаю их тявкающий лай и хрюканье были смехом.

– Я кстати, Ян. И оборачиваться надо всем, иначе можем не уйти.

– Но я не могу. Я не знаю. Я не…

Меня охватила паника.

– Все, все, все. Не переживай. Я понял. – Он смотрел на меня с жалостью и тоской и так же смотрели волки. – Ты не оборачивалась после того случая о котором рассказывал Фонберин.

– Я до сегодня вообще думала, что все то что случилось у костра плод моих фантазий. Особенно в части волков.

– Ясно, до города не успеем дойти. Будем возвращаться в твой хутор. Придётся бежать. И много. И я попробую пояснить тебе о связи с парой. В теории я об этом знаю. А ты если получится свяжись с ним, Князевы сильная стая, они помогут. Но все будем делать на ходу. Поэтому если хочешь в кустики, то сейчас самое время.

Мы бежали, много и без остановок. Два оборотня, один впереди, один позади, я и Ян. Он крепко держал меня за руку и тянул на бегу. Если я спотыкалась ловил и ставил на ходу на ноги заставляя бежать дальше. Бежали по полям и посадкам, пересекали реки вплавь. Ян оборачивался, а я хваталась за одного из оборотней и меня доставляли на другой берег. И мы снова бежали не останавливаясь ни на минуту. Ян говорил, как надо мысленно говорить со своей парой. Но я не понимала. Да и понять на бегу было сложно.

Меня одолевали другие мысли. На улице холодно, уже даже морозно, я мокрая, но холода не чувствую, точнее нет, чувствую, но не мёрзну как должна была бы. А ещё, мы бежим несколько часов, а моё дыхание хоть и тяжёлое, но не сбилось. Нет боли в боку и усталость, она есть, общая, но не от бега. Мне нравиться сам бег. Внутри разливается удовольствие, чувствуя ветер и что-то рвётся, спешит вперёд, обогнать, обойти…

А потом оборотни напряглись и забеспокоились. Они оглядывались и ускорялись, поскуливали и смотрели на нас с мольбой.

– Они обнаружили побег и идут по следу. Ещё далеко, но они в обороте и двигаются быстрее. Нам тоже надо ускорятся. Мы будем меняться в человеческом обличии, не пугайся.

И Ян обернулся, рыкнул, гавкнул и один из волков обернулся подхватив меня за руку.

– Я Дэн.

Голубоглазый блондин с кудряшками широко улыбнулся мне. И мы побежали ещё быстрее. Я стала чаще спотыкаться и все мысли ушли на потом. В голове только билось: быстрее, быстрее, ещё. Дэн так же подхватывал меня на ходу и помогал восстанавливать равновесие и ритм. А потом он вдруг упал и продолжил бег на всех четырёх лапах в виде волка.

– Я Сеня для своих.

И Сеня подхватил меня на руки. Бег продолжился, но уже намного быстрее, я их задерживала и сильно и только сейчас поняла на сколько. Теперь ветер ожигал морозом, на вдохе Сеня со мной на руках успевал сделать несколько шагов. И ещё, он был горячим. Я прижалась к нему. Теперь, когда я сидела на руках не двигаясь я стала подмерзать. Зато теперь я смогла обдумать слова Яна о связи со своей истиной парой. И отбросив все обиды и недомолвки попробовать передать ему свою мысль. Точнее крик о помощи. Требование о спасении. Я прикрыла глаза. Представила себе Сергея. Его запах, улыбку, вкус его губ. Его дыхание, как его грудь поднималась и опускалась под моей щекой, когда я просыпалась с ним.

Где же ты… Мой ли ты, как все говорят… Отзовись. Я, я…

В мыслях возникла песня, старая песня в исполнении и авторстве Александра Иванова. Мои сверстники не слушали такие, но я, услышав однажды, зазубрила её наизусть и сейчас она сама возникла в уме словно ниточка с каждой строчкой, с каждым словом она тянулась к нему.

Как получилось, не знаю,

Но среди белого дня,

Ты, словно пуля шальная

Мимо промчалась меня…

Как растерялся тогда я,

Чувствуя сердцем беду…

Я без тебя пропадаю,

Я без тебя пропаду!

В голове звучала мелодия, я пела, пела моя душа и сердце. А ещё я чувствовала, что кто-то внутри меня, не чужой, а часть меня, забытая и ослабленная часть меня самой, тоже подпевала, подвывала мне зовя свою половинку. Мой волк, осознание словно ведро холодной воды привёл в чувства. Я сбилась с ритма и открыла глаза. Не вовремя открыла. На пару шагов впереди бежал голым Дэн, а Сеня кинул меня ему в руки и обернулся. Я завизжала. Жалобно и не громко. Но когда меня поймали быстро замолчала.

– Прости, мы ослаблены, поэтому меняемся часто. Плохое питание и долгая дорога. Фонберин гнал нас за тобой с Москвы, всю стаю гнал, без полноценного отдыха и нормального питания. А потом, схватив тебя, мы больше суток бежали на ту ферму. Это земли и ферма твоей семьи и там его брат планировал обосноваться. Поэтому ему знаком тут каждый кустик и нам надо спешить. Но ты не отвлекайся. Пытайся достучатся до своей пары.

И я глубоко вдохнув прижалась к своему спасителю и транспортному средству. Я грелась прижавшись к его груди. Снова прикрыла глаза. Снова представила Сергея и даже почувствовала вкус его поцелуев. Где-то глубоко во мне зашевелилась моя волчица. И я попросила её помочь мне. Медленно и глубоко дыша я попросила её найти того, кто дорог нам обеим. И она словно услышала и поняла. Она сливалась со мной и скулила знакомую мне мелодию. Я ощущала, как она перестаёт быть собой. Как я перестаю быть собой. Мы становимся одним – единым. Я и есть эта волчица, тот зверь внутри меня – это я сама. Моя суть. Как говорила бабуля, мой древний род с тайной. Вот она вторая тайна которую мне не успели сказать. Я оборотень и волк не внутри меня, а часть меня. И я зову своего любимого – оборотня. И я запела и заскулила одновременно.

Отзовись, помоги мне,

найди меня. Отзовись!

Я без тебя, я без тебя,

Я без тебя пропаду!

Что за причина такая?

Чем я обидел тебя?

Если виновен – то каюсь,

Душу свою теребя…

Ночью на звёздах гадаю,

Места себе не найду…

Я без тебя пропадаю,

Я без тебя пропаду!

Кажется, я уснула. Потому что меня разбудили тормоша и рыча почти в ухо.

– Волкова, просыпайся. Черт тебя дери. Волкова!

– Что случилось. Я что уснула? Тогда почему он не пришёл? Почему он не пришёл во сне? Он всегда приходил ко мне во сне, всегда!

По щёкам потекли слезы. Я даже забылась и не заметила, что будивший меня, уже Ян, говорил испугано. И не сразу поняла, что уже ночь и судя по звёздам над головой глубокая ночь.

– Князева прекрати истереть, нет на это времени. У нас проблема. Нас нагоняют. Нам ещё часа два три бега до ближайших домов. Но там простые люди и идти к ним опасно для них. А до твоего хутора, где полно таких как мы, не меньше четырёх часов и плюс надо реку переплыть. Мы не успеваем. Нас нагоняют. Я чувствую их даже в человеческом облике. Нам не оторваться.

– Ян, я правильно поняла, нас догонят в любом случае?

– Да, правильно. В человеческом облике слишком сильный запах остаётся и сил меньше, поэтому нам не оторваться.

– А в волчьем?

– В волчьем есть шансы.

– Тогда оборачивайся и бегите.

– Нет. Это даже не обсуждается.

Ян строго, словно отчитывая напакостившего подростка отчитывал мне за эти слова, а волки ему согласно подрыкивали и подгавкивали.

– Все я поняла. Меня не бросят одну. И мы пропадём все вместе. Такой у вас план. Вы говорили у меня метка вожака стаи. Значит решать мне. – Волки заскулили. – Если бросать меня вы не хотите, то разделимся. Двое самых быстрых из вас пусть в облике волков бегут на хутор и все расскажут моему отцу или бабуле, если его нет дома. Да кому угодно из наших. Пусть поднимут всех. Пусть привлекут ваших стражей и судей, о которых вы говорили. Можно и просто полицию вызвать, Фонберин в розыске. А я и ещё один смертник будут бежать людьми пока нас не нагонят. Так шансов будет больше.