Приди за мной

– Уже не жена, уже Княгиня, – улыбнулся муж.

– Терпеть не могу твои лекции, – поморщилась Ксандра. – Такое ощущение, что с машиной разговариваешь.

– Я не умею перед тобой кривляться, извини. Но ты должна знать про некоторые полезные инструменты. Если ими грамотно пользоваться, то можно спать чуть дольше.

– Олег, рассказывай уже.

Он на какое-то время задумался, выбирая с чего начать.

– Ты знаешь, Саша, когда власть подошла к решению изолировать каждого внутри Шелла, этот инструмент, механизм манипулирования, был уже раскручен. Его назвали «чужая точка зрения». Инструмент работал на удивление хорошо. Благодаря ему большую часть свободного времени люди тратили на поиски одобрения в виртуальном мире. Но дойти до этого было непросто. Ты мне веришь?

– Допускаю.

– Когда его начали вводить, как раз закончился очередной эксперимент с демократией. Чудесный был период. Лучший в истории этого Города. Но люди не прощают тех, кто им слишком доверяет.

– Записать в цитатник? – улыбнулась Саша.

– Прости, отвлекаюсь, – сказал Олег. – Когда начали подрезать избыточный комфорт, пришлось создать в обществе атмосферу страха и тотальной неуверенности. Люди к тому времени избаловались. Череда кризисов, неплановые увольнения, игра с ценами и инфляцией – мы тогда не брезговали ничем. К слову, потребительский рынок на этой волне переживал необычайный подъём.

– Олег, я тебя никогда не спрашивала, но… сколько же тебе, чёрт возьми, лет? – спросила Саша. Она подалась вперёд и пыталась рассмотреть в потёмках черты лица мужа.

– Давай мы от этом потом поговорим, – попросил он.

– А я хочу сейчас, – ответила она. – Не морочь мне голову. Ты думаешь, что я смогу слушать спокойно, как ты рассказываешь от первого лица историю прошлых столетий? Я же не дурочка, я кое-что читала.

– Саша, я не Кощей бессмертный, – улыбнулся Олег.

– И всё же?

– Если тебе уж очень интересно, – сказал он, выкладывая слова по одному, – в те времена я был немолод. Можно я продолжу? – Олег посмотрел на застывшее лицо своей супруги.

– Насколько немолод?

– Изрядно. Я не сильно изменился. Сашенька, мы живём в разных временных измерениях с этим Городом. И ты, кстати, теперь тоже. Но, милая, ты поймёшь это чуть позже. Так могу я продолжить? – спросил он. Саша растерянно кивнула.

– Так вот, когда малый бизнес стал оттягивать на себя слишком много денег, снова были введены устаревшие понятия «мода» и «определяющий тренд». Формируя стандарты, ожидания и график перемен мы кое-как выровняли ситуацию. Обеспечив монополию корпораций, а значит и почти полную автоматизацию производств, мы получили возможность запустить тему Шеллов. Ты понимаешь, о чём я говорю?

– Олег, я читала политэкономию последних веков. Если тебе интересно моё мнение, то я бы лучше послушала про тебя и твои временные измерения, – ответила Саша. – Или расскажи хотя бы про то, о чём начал.

– Прости, оно всё очень переплетено, – сказал Олег. – Я хочу, чтобы ты понимала, что персональная изоляция – это результат большой работы. Вершина управленческого прогресса. Как минимум – это почти полная победа инфекций. Это социальный и экономический прорыв, – сказал он и замолчал, усиливая сказанное.

– Браво, – сказала Саша и скупо поаплодировала.

– Саша, я тебя не узнаю, – беспокойно произнёс Олег.

– Извини, Олег. Очень устала. И в самом деле, извини. Рассказывай дальше.

– Хорошо. Заселение в новые машины-квартиры планировалось долго, но вышло спонтанным. На стадии планирования мы очень серьёзно опасались паники, связанной с клаустрофобией. Оказалось, что зря. Несколько других проектов пошли не так, как ожидалось…

– Тебе не темно в том углу? – перебила его Саша.

– Нет, – сбился Олег. Он некоторое время помолчал, ожидая, что она ещё что-то скажет, но Саша не продолжила свою мысль. – Ладно, о других проектах пока не стоит. Чтобы предупредить панику, в сеть было введено огромное количество виртуальных личностей – ботов. Ими «населялись» забытые и брошенные города, пустынные острова, целые несуществующие страны. В ботах был прописан сценарий жизни, схожий с человеческим. В социальном мире они тоже знакомились, женились, рожали детей, работали. Только виртуально. От людей их отличало то, что они умели узнавать друг друга, а люди узнавать их не умели. Люди верили, что боты – люди. Впрочем, для особо продвинутых были созданы боты разных уровней: те, кого можно заподозрить, и те, кого выявить невозможно. Даже я прихожу в восторг, когда бот рассказывает о своей жизни.

– Ты хочешь сказать, что кто-то несуществующий получает удовольствие от того, чего он не делает?

– Насчёт удовольствия – едва ли. Но эмоции он создаёт и выражает. Это бесспорно.

– Какая мерзость.

– Не соглашусь, – парировал Олег. – Учитывай, что обязательные свойства большинства ботов – доброжелательность и позитивность. За счёт этих свойств они легко сходятся с людьми. Негативное восприятие – защитный механизм, свойственный только людям. Боты имеют возможность не использовать страхи и сомнения.

– И люди на это купились?

– В то время в списке избранных друзей горожан было более половины подставных роботов. Именно они стали самыми востребованными и отзывчивыми собеседниками. И не забывай про то, что они создавались интересными изначально.

– Это и сейчас так? – ужаснулась Саша.

– Да, – подтвердил Олег. – Совершенно определённо, что любой житель другого города – программа.

– И что, люди об этом не знают?

– Нет. Может быть и подозревают, но к себе не относят. Ожидание одобрения в сети делает людей зависимыми. Одобрения насыщают. Главное, это не дать привыкнуть, чередовать посыл и отстранённость. Боты это обеспечивают. Они могут даже игнорировать своих собеседников, пока в человеке не проснётся жажда участия. Это социальная математика.

– Любопытно.

– Несомненно. Когда у каждого человека количество ботов-друзей перевалило за определённый уровень, была реализована система «усреднённого смайлика».

– Это когда на каждое твоё действие в сети на экране появляется реакция в виде улыбающегося лица или недовольной рожи?

– Да, оно. Гениальное изобретение. Первые же опыты показали, что присутствие на экране негативной эмоции в течение очень короткого времени заставляет человека менять свою точку зрения. Удалять высказывание или оправдываться.

– Но это же психологическое давление?

– Да, но не только. Это же может быть и психологической поддержкой. Когда первую партию людей загрузили в Шеллы, сеть чуть было не взорвалась от восторгов, которые создали роботы. Ты в курсе, что за первые Шеллы надо было платить? Их цена превышала стоимость квартиры в Центре.

– Город далеко шагнул. В наше время каждый имеет право на социальный Шелл. Так, кажется, это звучит? – улыбнулась Саша.

– Иметь право на то, без чего ты не вправе жить – это от лукавого. Но как на этом можно хорошо заработать, – Олег улыбнулся в ответ. – А как звучит – не знаю. Я не часто посещаю сеть. Зато я помню, какие очереди были за новыми Шеллами. Корпорации обеспечили себя заказами на несколько лет. Бесплатные Шеллы появились только тогда, когда состоялось полное изъятие недвижимости. К слову, Шеллы в то время ещё не запирались.

– Так дома в Городе кому-то принадлежат? – Саша не могла скрыть своего удивления.

– Да. Денег не существует. Но мир вокруг не бесплатный.

– Подожди, Олег, – попросила Саша. – Я не всё поняла. Почему же люди не догадались о ботах? Я не поверю, что не нашлось тех, кто смог бы это понять?

– И такие были. Только кто бы их мнение допустил до реальных слушателей? Спорные утверждения – это для ушей ботов. Впрочем, видеосвязь подделать тоже несложно. Ты думаешь, что среди твоих поклонников мало машин?

– Я не думала об этом, – призналась Саша.

– Правильное управление состоит не в том, чтобы подчинить или заставить. Правильное управление – это умение создавать в головах нужные мысли в поддержку нужных эмоций. Роботы уже давно работают с каждым индивидуально.

– Ты же не просто так мне это рассказываешь, Олег?

– Нет. Конечно, нет.

– Тогда скажи главное, – попросила Саша.

– Уже, Княгиня, – повторил Олег, и в его голосе была слышна улыбка. – Тебе надо на пару недель выйти из управления. Отключиться. Совсем.

– Зачем?

– Сегодня мои аналитики записали тебя в друзья к наиболее влиятельным ботам.

– «Влиятельные боты» – это шутка? – спросила Саша. Она даже подалась вперёд, чтобы увидеть в темноте выражение лица мужа.

– Нет. Это реальность, – ответил Олег совершенно серьёзно. – Так вот. Я не хочу, чтобы ты принимала за правду то, что они станут говорить о тебе. Так надо. Нам предстоит создать твой новый образ. Ты должна быть той, за кого каждый Горожанин готов будет руку отдать.

– Мне это не надо. Я могу отказаться от такой твоей поддержки? – спросила Ксандра.

– Нет.

– Почему-то я так и думала. Ты не боишься, что я вскрою всю эту игру перед Городом?

– Не боюсь, – признался Олег. – Ты не совершаешь таких ошибок. У меня было время убедиться в этом.

– И каких действий ты ждёшь от меня?

– Скорее бездействия, – ответил Олег. – Город должен узнать страх того, что ты можешь его оставить. Он должен начать тебя ценить и бояться тебя потерять.

– Как это?

– Мы придумаем, как это сделать лучше всего. Но не сейчас, – ответил Олег, вставая с кресла. – Я тебя и так уже измучил. – Саша двинулась, чтобы встать, но он остановил её движением руки. – Не провожай. Я бы хотел тебя поцеловать, но знаю, что тебе это не доставит удовольствия, – с горечью сказал он. – Спокойной ночи.

– Четыреста дней до НК. Лера и Кабир —

Пока Саша округлялась в предстоящем материнстве, Лера – её помощница – крепла во власти. Быстрая в принятии решений, она оказалась незаменимой в условиях больших перемен.

Резкая в суждениях, Валерия не оспаривала власть Александры, но очень ревностно относилась к принятым ею решениям. Оценки её собственных действий со стороны кого-либо Валерию только раздражали. Однако благодаря прямолинейности Леры в поступках и мыслях между двумя женщинами сохранялось доверие. Даже Олег, привыкший выискивать в событиях и высказываниях сокрытый смысл, через некоторое время смирился с безусловной простотой в их отношениях.

Итак, Сашина помощница перемалывала входящие трудности с безотказной решительностью, и, кажется, без перерывов на сон. Именно ей принадлежала заслуга создания первой дружины. Вместе с боевыми подразделениями она самолично принимала участие в подавлении первых беспорядков. Она отказалась понимать шалости с ботами, но и не пыталась противодействовать этому. Она казалась несокрушимой, но древнее и ненасытное чувство прибрало и её.

Мужчина, роковым образом изменивший её судьбу, пришёл в Кремль не из Города. Этот дикарь явился с востока. Ввалившийся на кремлёвский двор мужлан в непонятном одеянии из кожи и меха. Угрожающе большой и бритый, он от ворот дал понять охране, что лоялен к местным законам только до тех пор, пока закон чтит эту лояльность. Его жутковатое лицо без передних зубов было нехарактерным для рядового Горожанина, поэтому он всеми воспринимался как человек опасный. Спорить с ним не решался никто.

Его первая стычка с Лерой произошла на мшистой брусчатке кремлёвского двора. Услышав шум за окнами, женщина выскочила на помощь своей молодой дружине и едва не врезалась в это дикое чудовище. Она попробовала взять его напором, но он принял её атаку стойко и на удивление миролюбиво. Солдаты, заметив добрые перемены в его поведении, отступили и дали возможность Лере разобраться с ним самостоятельно.

Про ту стычку ещё долго ходили байки и дворцовые сплетни. По различным версиям и результат был разный. Иной раз победа присваивалась дерзости и острому языку Леры, иной же раз – оставалась за дикарём. Как бы там ни было, но на следующий день этот гигант уже ходил по Кремлю рядом с ней. Он двигался чуть позади или возвышался за её спиной, выслушивал её суждения о местных правилах и распорядках.

Его звали Кабир. Мы уже встречались с этим человеком у водопада и слышали его мысли. Но ни Олег, ни сам Кабир не выдавали знакомства друг с другом. Ксандра познакомилась с дикарём только спустя неделю.

Когда она увидела его, входящего в сопровождении Леры и двух солдат, то женским чутьём угадала, что этого человека лучше иметь среди союзников. Из доклада своей помощницы она так и не поняла: был ли Кабир назначен командиром дружины или сам занял этот пост. Когда Ксандра попробовала выяснить это непосредственно у Кабира, то поймала себя на неприятном чувстве. Она осознала в себе страх и готовность подчиниться. Это её напугало. Так и не выяснив деталей назначения, Княгиня замолчала. Ограничила себя тем, что слушала и кивала.

Приняв его службу как данность, но помня свои ощущения, Ксандра стала сторониться нового союзника. Не в силах довериться Кабиру и считая ошибкой отдалять его, она довольствовалась тем, что терпела. При всей его подчёркнутой вежливости от неё не ускользала плохо скрываемая фальшь.

По случаю они несколько раз общались. Но если при их встрече случалась Лера, то Ксандра старалась вести разговор через неё. Да, ей стыдно было признаться себе в этом, но она его боялась.

В день, о котором я хотел бы рассказать, был запланирован выезд на законсервированные предприятия Города. Новые условия требовали новых решений, пересмотра продуктовой линейки.

Коридор был залит солнечным светом, и солнечное настроение ощущалась в каждом встречном. Ксандра шла к выходу и что-то оживлённо обсуждала с главой производственного сектора. Её манера одеваться была строгой и для всех привычной: просторное и длинное чёрное платье, позволяющее скрывать округлость её положения, мягкая обувь без каблука. Никаких украшений, никаких излишеств. Только тяжёлая серебряная заколка в чёрных волосах. Она двигалась не быстро, но так увлеклась беседой, что Кабира заметила слишком поздно, чуть не налетела на него. Он даже не попытался уступить ей дорогу. Отшатнувшись, Княгиня подняла голову и увидела над собой его изуродованное лицо с надменно изломленной губой.

– Здравствуй, Княжиня, – сказал Кабир. Он поклонился и завис над ней, глядя почти в упор.

Запах, звук его голоса, обращение с ударением на первом слоге – всё это привело её в содрогание. Ксандра вспыхнула, опустила голову и не ответила. Она замерла, ожидая, когда он освободит дорогу. Кабир сделал шаг к стене и снова поклонился. Княгиня прошла вперёд, но тут же увидела Леру, стоящую за Кабиром. Мысль о том, что подобная расстановка была ожидаемой, вывела её из себя. Ксандра прошла ещё несколько шагов, остановилась и повернулась в их сторону.

– Лера, – окликнула Княгиня свою помощницу, – а почему наш новый командир не занимается тем, чем должен заниматься новый командир? От кого он здесь нас охраняет, и почему ты от него ни на шаг не отходишь? – Ксандра говорила резко и пронзительно. Боковым зрением она видела, как Кабир развернулся в их сторону и слушает.

– Ксандра, я шла к тебе, чтобы переговорить насчёт Кабира, – ответила Лера. Она жестом подозвала гиганта, но Княгиня выбросила руку в его сторону в запретном движении. – Не требуется. Это твой человек, ты им и распоряжайся. У нас появилось слишком много людей, которые с утра до вечера вытаптывают коридоры.

– Саша, – прошептала Валерия. Она подошла совсем близко, так, чтобы их не слышали вокруг.

– Ксандра, – осекла её Княгиня в полный голос.

– Прости, Ксандра, – поправилась Лера, но говорила по-прежнему шёпотом, – Мне кажется, у тебя о нём сложилось неверное представление. Выслушай его, пожалуйста. У Кабира есть что сказать.

– Что он может сказать? – громко сказала Ксандра, чётко проговаривая каждое слово.

– Ксандра, послушай его.

Знай Ксандра свою помощницу чуть хуже, она бы пропустила мимо ушей лёгкую дрожь в её голосе. Княгиня в упор посмотрела на Леру. По взгляду женщины она поняла, что предстоящую ссору лучше перенести из коридора в кабинет. Она перевела взгляд на Кабира. Дикарь как ни в чём не бывало разглядывал её. Ксандру передёрнуло. Она сделала несколько шагов назад и всем телом отвернулась от него.

– Пойдём, поговорим, – позвала она Леру. Сказав это, Ксандра двинулась обратно в сторону своего кабинета. – Только ты, – пресекла она попытку Леры увлечь за ними Кабира.

Когда они подошли к двери, Княгиня рывком распахнула её и прошла к окну. Лера вошла следом, закрыла дверь и осталась стоять у входа. Ксандра порывисто развернулась и с раздражением посмотрела на Валерию.

– Ну? – спросила Княгиня почти спокойно.

– Ксандра, – начала Лера, но та перебила её.

– Лера, как он здесь оказался?

– Ты же сама знаешь, – сквозь зубы ответила Валерия.

– Ты понимаешь, что этим человеком невозможно управлять?

– Ксандра…

– Ты можешь хотя бы предположить, что у него на уме?

– Ксандра, – в третий раз произнесла Лера, и на этот раз Княгиня дала ей возможность высказаться, – Саша, ты его не знаешь. Я бы хотела, чтобы ты с ним пообщалась. Хоть раз. Ты бы поняла его. Поняла, почему я рассчитываю на него.

– Что с тобой происходит? – возмутилась Княгиня, – Ты с чего вдруг ослепла? Неужели не понятно, что ни я, ни ты, не поняли бы его, даже прожив с ним несколько жизней.

– Ксандра…

– До него я думала, что подобный человек был создан в единственном экземпляре. Видимо, я ошиблась.

– Ты про Олега?

– Да, именно про него, – кивнула Княгиня. Она облокотилась на подоконник и на несколько секунд задержала дыхание. – Только тот, в отличие от этого, вести себя умеет и любить умеет. Не тащит к себе в постель всё, что слабо сопротивляется.

– Может, он просто старый? – огрызнулась Валерия. Она вспыхнула, но тут же взяла себя в руки. – Прости меня, Ксандра. Прости, пожалуйста.

– Да, он, действительно, старый, – ответила Ксандра. Совершенно неожиданно для Леры лицо её разгладилось, а на губах появилась улыбка. – Ты даже не представляешь насколько, – сказала она и надолго замолчала. – Мне кажется, что он вечный.

– Это как? – спросила Лера

– Да вот так, – ответила Ксандра. – Надо очень постараться, чтобы оказаться его последней женой, – произнесла она, словно разговаривая сама с собой.

– Ксандра, – позвала её Лера.

– А? Да. Забудь, – смутилась Александра. – Лишнее сказала.

Она снова замкнулась в себе. Подошла к разделяющему их столу, переложила с места на место предметы. Потом несколько раз прошла через комнату. Лера наблюдала за ней, ожидая продолжения разговора. Ксандра молчала.

– Ты знаешь, а ты права. Кажется, я ничего не соображаю, – призналась Лера. Она отошла в сторону и прислонилась к стене под картиной.

– Этого только слепой не видит, – ответила Ксандра, думая о чём-то своём. Она обошла стол и снова остановилась у окна. Долго что-то разглядывала за стеклом. – Как «это» можно любить? Меня трясёт всю, когда я его вижу.

– Ты сейчас о ком? – спросила Лера.

– О Кабире, – ответила Княгиня. – Да, пожалуй, о Кабире, – произнесла она чуть слышно. Ксандра повернулась и посмотрела в лицо подруги. – И ты, неужели ты не видишь, как он себя ведёт с другими женщинами?

– Вижу, не слепая. Только ты не путай, пожалуйста, свою аристократическую любовь с шелловской.

– Да? А какая разница?

– Ты не знаешь? – усмехнулась Лера, – Вопрос «откуда у них берутся дети?» тебя никогда не интересовал?

– Нет, – призналась Александра.

– Зачем это нам? – сказала Лера, передразнивая Ксандру. На этих словах она как-то сложно взмахнула руками. – Ксандра, ревность – это не про тех, кто привык к конкурсам перед овуляцией. Посмотрела бы я на твою любовь, если бы тебя выбирали как музыкальный трек из предлагаемого списка.

– Ты что говоришь? – ужаснулась Ксандра. – Кошмар какой-то.

– Кошмар? Да ты вообще в каком мире жила? – возмутилась Лера. – Кошмар – это когда девочку к такому конкурсу совсем не допускают. А конкурс – это уже большая причина для радости. Есть надежда, что ты не сдохнешь, думая, что твоя машина – единственный мужик во всём мире.

– А ты? Ты участвовала в таком? – спросила Ксандра, вдруг совершенно растерявшись.

– Мне почти повезло, – сказала Лера и закусила губу, видимо задетая неприятным воспоминанием. – Взять бы и рассказать тебе все детали процесса. Чтобы уж совсем иллюзии не мучили.

Ксандра всмотрелась в лицо подруги. Потом опомнилась, смутилась, закрыла глаза и откинула голову назад, переваривая сказанное.

– Ты его плохо знаешь, – сказала Лера, снова возвращаясь к вопросу о своём возлюбленном. – Кабир выглядит дико и говорить не умеет. Просто долго в лесу жил, – говорила она тихо, даже заискивающе.

– Лера, хватит, – сказала Ксандра устало. – Ключик он к тебе нашёл. Вот и весь его секрет. Надо ему так, вот и пользуется тобой.

– Мною? Пользоваться? Ты думаешь, что это возможно? – спросила Лера и грустно улыбнулась. – А, может, и можно, – повторила она про себя, – он совсем не дурак. Ты знаешь, несколько последних перестановок в охране, которые тебе очень понравились, были его идеей, а не моей.

– Ладно, – ответила Ксандра, пропустив мимо последнюю фразу. – Разбирайся сама с ним.

– Ксандра, – тихо спросила Лера, – а ты любишь Олега?

– Нет, – спокойно и без сомнения ответила та.

– А если вдруг полюбишь другого?

– Мне родить бы, – ответила Ксандра. – Зачем мне об этом думать?

– А вдруг?

– В моём случае «вдруг» не случится. Если только одно чудовище другому глотку перегрызёт.

– Почему ты его так не любишь?

– Я не его не люблю. Я бояться не люблю, – ответила Ксандра. – С ним же по-другому не получается. Слушай, а может рыцарские турниры возродить? – оживилась она и улыбнулась Лере. Та, кажется, не поняла шутки. Ксандра снова закрыла глаза и надавила кончиками пальцев на переносицу, снимая напряжение. – Глупости я говорю, – вздохнула она. – Глупости.

Глава 3. Беглецы

Как ведётся в доброй сказке,

Наш герой готов к походу.

Не понятно, жил бы в ласке,

Но… герои мутят воду.

Рвутся в бой спасать девицу,

Над Кощеем посмеяться.

И, к чертям снеся темницу,

Во дворце обосноваться.

Так и было б, но дорога

Завсегда приводит к ведьме.

Для похода то неплохо,

Если старая ответит:

«Где искать иглу Кощея»,

«Где та тропка, что сокрыта»

И «Какая от злодея

Есть надёжная защита».

– Расставание —

– Это ты, ты её выгнал из дома! – кричала Ярина. Непохожая на себя, всклоченная и опухшая от слёз, она обвиняла его во всех грехах, которые смогла вспомнить за их совместную жизнь. – Как можно жить с мёртвым человеком? Ты же пустой! Ты стал пустым, Игорь! Ни приласкать, ни слово сказать. Стой! Я прошу тебя, не уходи сейчас, – тут же меняла она гнев на просьбу. Падала на стул и смотрела, как Игорь молча и зло вталкивает вещи в походный мешок.

В их временной спальне, там, где разыгрывалась эта драма, в минуты затишья воцарялась гробовая тишина. Стены, окно, кровать – каждая вещь словно звенела этой напряжённой и больной тишиной.

– Что с тобой, Игорь? – театрально, но не притворно выкрикнула Яра.

– Со мной? – хрипло и сдавленно переспросил он. Полусобранный мешок в его руке дёрнулся, оторвался от кровати и задрожал. Ярина замерла, впервые увидев нескрываемую злобу в лице своего мужа. – Со мной «что происходит»? Всё это время «со мной» происходит? – повторил он глухо. Мешок вдруг описал широкий круг. Взмыв к потолку, он тут же глухо ухнул о деревянный пол.

Игорь замер, тяжело дыша и тупо глядя на вывалившиеся вещи. Потом, словно ватный, присел на корточки и принялся укладывать поклажу обратно. Он уже давно предчувствовал подобную развязку, но сейчас ругал себя. Игорь понимал, что побег дочери, скорее всего, связан с недавним разговором на крыльце. «Слишком рано, слишком рано…», – твердил он про себя, зациклившись на этой фразе. Интерес дочки к их прошлой жизни не мог ускользнуть от него. Её поступок был ожидаемым, но он надеялся, что романтизм юности перегорит по-тихому. Выродится в чувство к какому-нибудь мальчишке, и всё само собой забудется. Случись так, всё его терпение прошлых лет было бы ненапрасным. Его дочь, его внуки имели бы дом с близкими людьми. То, чего никогда не было у него самого.

Он исподлобья посмотрел на жену. Ярина стояла в нескольких шагах, смотрела на мужа и молчала. В её взгляде появилось что-то необычное, что-то давно забытое. Такой взгляд он видел несколько раз в первые годы их жизни. Однажды, когда он из-за неё подрался с местными парнями, она вот так же с восторгом и страхом смотрела на его разбитое лицо. В другой раз, когда он один вышел на разъярённого медведя. Неподготовленный, напуганный неожиданным появлением зверя не меньше, чем остальные люди, рубящие лёд для зимовника у реки.